[свободная трибуна] Статья: Воспитание коммуниста.

[свободная трибуна] Статья: Воспитание коммуниста.
приветствует Вас!
Педагог Сухомлинский. Воспитание коммуниста
Автор: Арсений ЗАМОСТЬЯНОВ.
Сочинения мыслителей и педагогов советской эпохи сегодня не часто переиздают,
ещё реже вспоминают и комментируют. Как будто не было в истории русской мысли
семидесяти великих советских лет, как будто та эпоха была действительно <тоталитарной
чёрной дырой>. Причины ясны: <не подходит> тенденция. Нынешние хозяева положения
изо всех сил стараются дискредитировать саму идею коммунистического воспитания.
Представить её как нечто формальное, фиктивное, малозначительное. Дескать, все
достижения советского времени (от них отмахнуться не получается!) никак не связаны
с формированием нового человека - строителя коммунизма. А о коммунистическом
воспитании, оказывается, можно говорить только с иронией. Но правда выдающегося
советского педагога Сухомлинского выше ухмылок - постараемся это доказать.
Идеологи путинского времени готовы признать, что созидание мощной, независимой,
централизованной державы есть благо. Но вот проблема: в ХХ и тем паче - в ХХI
веке построить великую державу без социалистической экономики невозможно! Без
социализма благие патриотические пожелания остаются пустопорожними словесами.
А для реального подъёма экономики на социалистической основе необходим человек
особого закала. Человек, готовый не только к материальным стимулам. В современных
(хотя, по логике исторического развития, их скорее следует называть архаичными)
условиях не раскрываются лучшие качества человека! Капитализм - это когда у человека
нет корней, нет ничего заветного ни в профессии, ни в семье и быту. Нам навязывают
стереотип предприимчивого кочевника, который в погоне за доходом должен уметь
быстро переезжать из города в город или даже из страны в страну, быстро менять
профессию, гражданство, принципы. Это - человек капиталистической действительности,
и просвещение, воспитание души ему не нужно. Какой уж тут Сухомлинский!
Одно внушает оптимизм: Россия всё-таки с трудом поддаётся обработке, Россия сопротивляется
опреснению душ. Не погибнем, если не забудем уроков великого прошлого.
Путь учителя и солдата
Василий Александрович Сухомлинский родился в Васильевке - украинском сельце,
ныне приписанном к Онуфриевскому району Кировоградской области. Родился в бедной
и честной крестьянской семье. В 1933 году окончил семилетку, затем - годичные
подготовительные курсы при Кременчугском пединституте. С семнадцати лет начал
учительскую деятельность и одновременно учился на филологическом факультете Полтавского
педагогического института. С лета 1941-го молодой учитель рвался на войну - защищать
Ро-
дину. Наконец был призван. А в 1942-м, в кровавой битве подо Ржевом, был тяжело
ранен. Сколько раз потом он читал ученикам строки А. Твардовского, пропущенные
через сердце: <Я убит подо Ржевом:> - это ведь про ту, <его> битву. И окажись
та рана смертельной, самому Сухомлинскому - неизвестному солдату - могли бы быть
посвящены строки, от которых влажнеют глаза:
Я - где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я - где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я - где крик петушиный
На заре по росе,
Я - где ваши машины
Воздух рвут на шоссе:
Человек такой судьбы не мог относиться к литературе как к рутинной дисциплине,
в которую превращают её нынешние <реформаторы> образования. Для него, прошедшего
через то, что умеют передавать с художественной силой лучшие наши писатели, искренность
стала главным мерилом отношения к литературному произведению. Искренность писателя,
искренность читателя, искренность учителя, искренность школьника... Василий Александрович
и сам писал стихи и не стеснялся иногда читать их своим ученикам (согласитесь:
очень ответственный поступок для любого учителя). Делился он с учениками и другими
своими горячими литературными впечатлениями.
Осколки немецкой мины будут шевелиться в его теле до последнего дня. О чём тогда
думал он, молодой учитель литературы, искренний и впечатлительный человек, на
своём поле боя? Наверное, мы окажемся недалеко от истины, если предположим, что
думал он и о Льве Толстом, и об Андрее Болконском, о небе над Аустерлицем: Вспоминал
давно знакомые любимые страницы, которые не раз изучал вместе со школьниками.
И, конечно, с обретением личного фронтового опыта толстовские страницы <Войны
и мира> воспринимались острее. Не тогда ли мелькнула мысль у Василия Александровича:
может быть, учитель и должен добиваться именно такого острого восприятия литературы,
чтобы школьники чувствовали себя павшими в траву Аустерлица?.. Самые трагические
обстоятельства жизни становятся материалом, сырьём для профессиональных открытий
педагога. Так и должно быть в творчестве: нет важнее урока, чем уроки жизни.
На фронте Василий Александрович был ротным политруком - из тех, кто действовал,
поднимая товарищей в бой под лавиной огня, как в стихотворении Александра Межирова
<Коммунисты, вперёд!>. Эти стихи с пятидесятых годов знали наизусть все школьники.
Помните?
Жгли мосты
На дорогах
От Бреста к Москве.
Шли солдаты,
От беженцев взгляд отводя,
И на башнях
Закопанных в пашни <КВ>
Высыхали тяжёлые
капли дождя.
И, без кожуха,
Из сталинградских квартир
Бил <максим>,
И Родимцев ощупывал лёд.
И тогда
еле слышно
сказал
командир:
- Коммунисты, вперёд!
Коммунисты, вперёд!
В нынешней школьной программе этих строк вы не найдёте. А ведь это написано и
про Сухомлинского - коммуниста, фронтовика. В то время подвиг был главной привилегией
коммуниста: Гитлер поклялся извести большевистский дух, уничтожив каждого члена
партии. Такие люди, как Сухомлинский, приняли вызов. А война прошла по судьбе
Василия Александровича своим безжалостным сапогом: жену немцы повесили, а маленького
сына убили.
И снова вспоминается конъюнктура дня сегодняшнего, во всём отрицающего Сухомлинского.
Когда сытый, холёный тусовочный журналист рассуждает по телевидению: <На войне
были не только герои, там были и политруки, и особисты>. Подлая ложь пошла в
плоть и кровь - они уже автоматически её воспроизводят, даже не вдумываясь. Вспомнили
бы о Сухомлинском! Вспомнили бы о том, что из десяти политруков возвратился с
фронта живым лишь один. Сколько талантливых педагогов, поэтов, художников осталось
на полях сражений: Герои, вечная вам слава, вечная память!
А Василий Александрович, к счастью, вернулся. Израненный, после госпиталей, он
с ещё большим рвением приступил к учительскому труду: за войну многое было передумано,
много новых идей родилось. Сначала он, кавалер боевого ордена Красной Звезды,
работал директором школы в Удмуртии, позже стал заведовать районным отделом образования
в родной Кировоградской области. Работа была не бумажная: надо скорее восстанавливать
школы, разрушенные войной, собирать по крохам учительские коллективы. Но всё
же его тянуло к творческой учительской работе. В 1947 году В.А. Сухомлинский
стал директором Павлышской средней школы, расположенной вдали от всех столиц,
- и это назначение оказалось решающим в его жизни. А Павлышской школе суждено
было на многие годы стать педагогической меккой.
Представим себе - ведь может такое случиться, - что до наших внуков информация
о Сухомлинском дойдёт в следующем варианте: <Во время борьбы сталинистов с цивилизованными
посланцами Европейского экономического сообщества не успел перебежать на сторону
<цивилизованных>: Для старшего поколения эти слова - сущий бред. Но приглядитесь
к нынешним школьникам: защищены ли они от влияния подобной лжи? А ведь и по Сухомлинскому
наши потомки смогут судить о великой силе ХХ века, о его людях - учёных, писателях,
педагогах. И эта информация, которую мы до них донесём, по сути своей - созидательная.
Борцы за <историческую правду>, уже сумевшие деромантизировать историю страны
в ХХ веке, вольно или невольно формируют невежественное поколение, восприимчивое
к самым радикальным и животным формам самоутверждения. Разве такие семена сеял
учитель-коммунист Сухомлинский?
Когда в центральной печати появились первые статьи Сухомлинского, Василий Александрович
говорил в них о гуманизме, о стремлении к идеалу. Говорил как проповедник. И
выяснилось, что многие учителя тосковали именно по таким словам. Ведь только
проповедник может так жить и рассуждать: <Я видел важную воспитательную задачу
в том, чтобы подростки правильно понимали единство своей самостоятельности и
долга перед другими людьми. Без друга-взрослого подросток не может понять ту
истину, что независимость отрочества имеет свои разумные границы, а свобода немыслима
без долга и ответственности. Без снисходительности и сюсюканья я говорил с подростками
как с равными о сложности и противоречивости жизни. Эти беседы, по существу,
были моими рассказами о людских судьбах, о тонких и противоречивых отношениях
взрослых со взрослыми, взрослых с детьми. Я твёрдо убеждён, что каждый в этом
бурном и нелёгком возрасте ощущает потребность в этих человековедческих беседах>.
Страна заговорила о павлышском самородке, об истинном энтузиасте. Бесчисленные
читательские отклики заставили Сухомлинского продолжить разговор:
Страна залечивала военные раны, а педагог рассуждал о прекрасном, он готовил
детей к высокому предназначению: <В чём же дело? Никто не учит маленького человека:
будь равнодушным к людям, ломай деревья, попирай красоту, выше всего ставь своё
личное. Всё дело в одной очень важной закономерности нравственного воспитания.
Если человека учат добру - учат умело, умно, настойчиво, требовательно, - в результате
будет добро. Учат злу (очень редко, но бывает и так) - в результате будет зло.
Не учат ни добру, ни злу - всё равно будет зло. Человек - сын природы. Ему свойственны
человеческие страсти, и именно в том и заключается красота человеческая, что
он сознательно облагораживает себя, стремится к своему величию и нравственному
совершенству>. Казалось, они, люди конца пятидесятых, растапливали <вечный полюс>,
пробуждали в человеке лучшее, светлое.
Увы, очень скоро и идеализм Сухомлинского, казавшийся таким свежим в пятидесятые
годы, оброс потугами эпигонов и стал превращаться в учительский штамп. Но Сухомлинский
предвидел эту опасность и приступил к воспитанию учителей. Он твёрдо верил: человек
рождается для самосовершенствования, для честного, творческого труда. Это ли
не основа коммунистического воспитания?
Герой труда
В 60-е годы В.А. Сухомлинский выступает перед огромной аудиторией в ответственной
роли автора фундаментальных книг о воспитании, о школе. В ответственной - потому
что к голосу педагога, снискавшего всесоюзную известность и давшего основание
для громких споров, прислушивались, а некоторые так и вовсе начинали <жить по
Сухомлинскому>. В произведениях 60-х годов, ставших завещанием педагога, он выступает
скорее писателем, чем исследователем. Скорее в традициях Толстого и Достоевского,
чем Ушинского. В этих книгах сильны эссеистическое начало, истинная исповедальность.
Безусловно, Сухомлинский испытывал решающее влияние <яснополянского мудреца>.
В книге <Сердце отдаю детям> он поднимается над обыденностью, находит определения
для самых сложных, тончайших явлений жизни взрослых и детей. Его становление
проходило в традициях русского и европейского Просвещения со всем его романтическим
рационализмом. Чего стоят одни рассуждения педагога о счастье как о цели воспитания!
Как внятны в этих мыслях идеи Руссо, голоса Ломоносова и Державина; слышны здесь
и вольнолюбивые мечты декабристов: <Задача школы и родителей - дать каждому ребёнку
счастье. Счастье многогранно. Оно и в том, чтобы человек раскрыл свои способности,
полюбил труд и стал в нём творцом, и в том, чтобы наслаждаться красотой окружающего
мира и создавать красоту для других, и в том, чтобы любить другого человека,
быть любимым, растить детей настоящими людьми>.
Появилось в статьях Сухомлинского и понятие <духовность>, которое ещё недавно
воспринималось в те годы как словечко вредное и устаревшее. Он ввёл его в учительский
обиход. Атеист по убеждениям, он в то же время о природе (в особенности - о природе
человека) говорил трепетно, прочувствованно: <Человек - сын природы. Ему свойственны
человеческие страсти, и именно в том и заключается красота человеческая, что
он сознательно облагораживает себя, стремится к своему величию и нравственному
совершенству>.
Сухомлинскому по душе была природосообразность образования, он не терпел угнетения
ради результата, не терпел гонки за повышением успеваемости: <Есть в жизни школьного
коллектива трудноуловимая вещь, которую можно назвать душевным равновесием. В
это понятие я вкладываю такое содержание: чувствование детьми полноты жизни,
ясность мысли, уверенность в своих силах, вера в возможность преодоления трудностей.
Для душевного равновесия характерны атмосфера доброжелательности, взаимной помощи,
гармония умственных способностей каждого ученика и спокойной обстановки целенаправленного
труда, ровные, товарищеские взаимоотношения, отсутствие раздражительности. Каким
путём создать и, что особенно важно, поддерживать душевное равновесие? Опыт лучших
педагогов убеждал меня, что самое главное в этой очень тонкой сфере воспитания
- постоянная мыслительная деятельность без переутомления, без рывков, спешки
и надрыва духовных сил>.
Учёба не заканчивается выставленной оценкой и усвоением <пройденного>. Широко
известен парадокс Сухомлинского, в котором раскрывается значение творческого
процесса в образовании: <Чтобы ребёнок хорошо учился, нужно: чтобы он хорошо
учился>. Основной стимул учения по Сухомлинскому - не оценка, не получение аттестата,
но разбуженный учителем познавательный интерес!
18 мая 1967 года, когда <Этюды о коммунистическом воспитании> только начали печататься
в <Народном образовании> (начало <Этюдов:> вышло в 4-м выпуске), профессор Вологодского
пединститута Б.Т. Лихачёв опубликовал в <Учительской газете> статью <Нужна борьба,
а не проповедь>. Полтора миллиона подписчиков <Учительской газеты>, привыкших
верить печатному слову, прочитали резкую критику взглядов, мыслей, идей В.А.
Сухомлинского. А вдруг эта статья - директивная?
Василий Александрович сокрушённо отреагировал на огульную критику. В частном
письме Сухомлинский сетовал: <Один из осколков так и не смогли удалить из моего
тела. Думаю, что теперь он дойдёт до моего сердца: Какая рана нанесена мне <Учительской
газетой>; если бы редактор знала, в какие тяжёлые дни преподнесла она мне этот
<подарок>:> Этих эмоций из биографии Сухомлинского не вырвать, не выбросить.
Профессор Б.Т. Лихачёв вроде бы выступил в роли неистового ревнителя советской
идеологии и будто бы ринулся в бой с её противниками. Бой, в котором разговор
о <душе> виделся ему неким мещанским капитулянтством: <На зло и на правду надо
воспитывать не личный, а классовый взгляд>; <Вместо конкретной и чёткой программы,
изложенной в Моральном кодексе строителя коммунизма, вводится туманное понятие,
именуемое человечностью>. Предполагалось, что после этой статьи пойдут <отклики
широкой общественности>, а началась попросту травля. Но: <Народное образование>
продолжило публикацию <Этюдов:> в пяти последующих номерах 1967 года.
Интересно, что вспоминает Н.И. Целищева о происходящем в коллективе <Учительской
газеты> вскоре после публикации статьи Лихачёва: <:Никогда не забуду того весеннего
партийного собрания: оно напоминало сражение на баррикадах: Один за другим поднимались
журналисты <УГ> на трибуну: Олег Битов, Владимир Ермолаев, Игорь Тарабрин, Борис
Волков, Яков Пилиповский, Ирина Скляр, Алла Орлеанская - все <золотые перья>
редакции горячо выступили: в защиту В.А. Сухомлинского против его шельмования.
Идеологически, а скорее человечески редакция разделилась тогда словно <стенка
на стенку>. И: осуждающей резолюции не получилось!> Так боролись за Сухомлинского
журналисты <Учительской газеты>.
Нашлись у Василия Александровича убеждённые сторонники и в правительстве, и в
ЦК КПСС. Дело в том, что и по характеру, и по судьбе, и по идеологии Сухомлинский
был не меньшим коммунистом, чем Б. Лихачёв. Просто павлышский директор опередил
время, он был истинным педагогом страны победившего социализма, а его оппоненты
- носителями первоначальной, революционной традиции с её острым максимализмом.
Тем, кто иногда представляет Сухомлинского <жертвой советской системы>, а события
апреля 1967 года - роковыми в жизни педагога, неплохо было бы знать, что через
несколько месяцев после всей этой истории Председатель Президиума Верховного
Совета СССР Н.В. Подгорный вручил Василию Александровичу золотую медаль Героя
Социалистического Труда и орден Ленина- высшую награду страны. Тогда же, в 1968
году, Сухомлинского избирают действительным членом Академии педагогических наук
СССР, а в 1969 году ему присуждают почётное звание заслуженного учителя школы
УССР. Однако, читая иные статьи 90-х годов, посвящённые жизни Сухомлинского,
можно подумать, что выдающийся педагог был чуть ли не репрессирован, что он чуть
ли не участвовал в демонстрациях протеста против политики Советской власти. Воистину,
святую правду охраняют батальоны лжи. Одномерной истории, в которой талантливого
человека можно представить жертвой эпохи, в действительности не было.
Гениального педагога судьба проверяла на прочность, жизнь его драматична. Лёгких
путей и хамелеонского умения адаптироваться в любых ситуациях талантливым людям
не дано. Однако при этом у Василия Александровича сложилась счастливая профессиональная
судьба в стране, которая наилучшим образом соответствовала талантам и убеждениям
великого педагога.
Сердце отдано детям
Педагог не прекращал поиска новых инструментов влияния на <духовный мир ребёнка>.
Как воспитатель он был творчески неистощим, черпая вдохновение и в народных традициях,
в народной украинской педагогике и культуре, с которыми был связан крестьянским
детством. Многие его педагогические открытия поразительно точны и актуальны.
Глубокий анализ истории фольклора и психологии современного человека побудил
Сухомлинского серьёзно отнестись к такому действенному инструменту воспитания
человеческой души, как музыка: <Музыка - могучий источник мысли. Без музыкального
воспитания невозможно полноценное умственное развитие ребёнка. Первоисточником
музыки является не только окружающий мир, но и сам человек, его духовный мир,
мышление, речь. Музыкальный образ по-новому раскрывает перед людьми особенности
предметов и явлений действительности. Внимание ребёнка как бы сосредоточивается
на предметах и явлениях, которые в новом свете открыла перед ним музыка, и его
мысль рисует яркую картину; эта картина просится в слово. Ребёнок творит словом,
черпая в мире материал для новых представлений и размышлений. Музыка - воображение
- фантазия - сказка - творчество - такова дорожка, идя по которой, ребёнок развивает
свои духовные силы>.
Со временем психологи разных направлений и стран пришли к аналогичным выводам.
Сухомлинский был одним из первых, а потом его коллеги <конвергентно воспроизвели>
(вот уж выраженьице!) педагогические открытия павлышского директора.
<Формирование коммунистических убеждений молодого поколения>, <Сердце отдаю детям>,
<Воспитание гражданина>: Эти книги читали не только педагоги и исследователи,
они получили всенародную известность, разошлись в цитатах. Своей судьбой Сухомлинский
доказал: в СССР талантливый самородок может воплотить свою мечту, реализоваться
и помочь тысячам людей. Он был властителем дум и примером для многих - не олигарх,
не <идол> шоу-бизнеса, а учитель. Вот такой был <тоталитаризм>.

С уважением
Нина.