Когда сталкиваешься с нынешними российскими законодателями, то невольно возникает вопрос – дураки они или придуриваются или просто издеваются и вредят. Ни одного полезного их решения не припомню, одна вредоносность, а попытка подменить Знамя Победы вообще выходит за рамки здравого смысла, свидетельствует о запредельной ненависти к своей стране у одних и о полной безнравственности у других и о подлой трусости у третьих, - о натуральной бесовщине. И вместо постиндустриальной модернизации, без которой у России нет будущего, имеем демодернизацию и вымирание и скатывание в неофеодализм.

Включаю телевизор и слышу аналитика-комментатора – «Петр Великий создал российский флот, а Владимир Путин его воссоздает». И тут же – сравнение с «новым курсом» великого президента США Франклина Рузвельта, и ритуальные заверения, что наконец-то Россия снова стала сильной, и с ней вынуждены считаться, и без неё не решить ни одну мировую проблему, и именно по этой причине, а не из-за скатывания к авторитаризму и полицейщине, на неё ополчился Запад, и т.п. Я вспоминаю жалкое периферийно-сырьевое положение нынешней РФ в мировом раскладе и смачный плевок в её лицо от маленькой Эстонии, и не по себе становится – ведь подавляющее большинство нынешних русских воспринимает весь этот бред как норму, привыкли, утратили пассионарность вместе с национальной гордостью.

Недавно Путин и его назначенцы выезжали в Мурманск обсуждать проблемы судостроения и судоходства. Был десять лет назад и я там вместе с генералом Львом Рохлиным, беседовал с капитанами и судовладельцами, посещал базу подводных лодок в Видяево, видел взорванные под наблюдением американцев подскальные убежища для них, меня убеждали офицеры в предательстве Кремля. С военным флотом всё ясно, но и гражданский обрекался на уничтожение.

Как будто понарошку создали такие условия, что даже рыболовецкие суда, взяв улов, вынуждены были разгружаться в норвежском Киркенесе, потому что непомерно-высокие и неимоверно-бюрократизированные налоговые, таможенные, лицензионные и прочие поборы, введенные под демагогию о борьбе с коррупцией и о предотвращении низового воровства, - несовместимы с нормальной экономической жизнедеятельностью и гарантируют расцвет верхушечного мздоимства и произвола. И так – во всех отраслях народного хозяйства, что обрекает реальный сектор на удушение. И неужто кто-то будет уверять, что это не сознательная политика, а всего-навсего глупость? Мол, они не вредители, а просто дураки.

Уже привыкли, что налоги и с каждым кварталом умножающаяся и усложняющаяся отчетность – это средства подавления бизнеса чиновничеством. Сами же налоги – не просто рычаг вымогательства, а дамоклов меч расправы. Как говаривал испанский каудильо Франко – «друзьям - всё, а врагам – закон». Налоговый закон такой нарочито многосмысленный, что исполнить его невозможно, и поэтому налоговый меч легко обрушить на неугодных. Путин давно понял эффективность налоговых претензий для сокрушения неподконтрольных бизнесов и сумел подвесить российское предпринимательство, сделать его покорным.

Между тем налоговая политика в нормальных странах и тем более в прорывающихся – это прежде всего средство привлечения инвестиций в ключевые плацдармы экономического роста. Налоговый градиент движет локомотив народного хозяйства. Освобождение от налогов или резкое их снижение и упрощение – главный рычаг модернизации передовых экспорториентированных и импортзамещающих отраслей и предприятий.

А в РФ продолжается закручивание фискальных гаек, и Путин в своих последних выступлениях подчеркивает необходимость совершенствования «налогового администрирования», то есть никаких просветов не предвидится – в русле «диктатуры закона» выдана индульгенция вершить налоговую инквизицию над предпринимателями.

Какой бы абсурдной с точки зрения наращивания народного богатства ни выглядит нынешняя налоговая политика в РФ, она становится совершенно прозрачной, если встать на точку зрения проводящей эту политику социальной группы. Классовый анализ дает здесь ключ к пониманию кажущегося абсурда. Какие же группировки-классы диктуют политику в РФ? Ясно, что прошкуренные и рассыпавшиеся рабочие, крестьяне, интеллигенция – за скобками политического процесса, с ними можно совершенно не считаться. На исторической арене – три ресурса (капитала): компрадорско-сырьевой капитал, силовой-административный ресурс, национальный капитал (мелкий и средний бизнес). Компрадоры доминировали при Ельцине, им в какой-то мере противостояли служивые и националы, что отражалось в итогах выборов, а при Путине усилились силовики, и в их пользу свершился передел ресурсов, и сложился компрадорско-чекистский симбиоз, и национальный капитал оттеснили в кювет, и установилась стабильность блока олигархов и хунтовиков, фактической однопартийности и, естественно, несменяемого авторитаризма. Такой расклад – классика зависимой периферии.

Опасность для такой сложившейся неофеодальной «сомосы» представляет прежде всего «третье сословие», то есть «национальная буржуазия» (мелкий и средний бизнес). Это хорошо осознается руководством РФ. Вот почему оно рьяно давит низовую субъекность. Ни рабочие, ни крестьяне, ни интели не способны бросить вызов компрадорско-полицейской «сомосе» - а только мелкобуржуазный радикализм, подпитываемый деньгами и ресурсами национального капитала. Теперь нетрудно понять, почему то и дело «подвешиваются» права собственности, происходят постоянные покушения государства и низового чиновничества на условия и возможности предпринимательской деятельности, принимаются всё новые и новыё удушающие бизнес законы, опережающими темпами растет чиновничье поголовье.

В то же время режиму приходится имитировать потуги на модернизацию, иначе он выглядит совсем неприлично даже в глазах собственной менеджерской и интеллектуальной обслуги, не говоря о международных верхах, с которыми престижно общаться и устраивать с ними всякие тусовки-посиделки типа «больших восьмерок», давосов, лондонов и прочих сборищ. Поэтому крохи с барского углеводородного стола скидываются вниз и через чиновников распределяются среди разных групп населения. Вместо того, чтобы высвободить низовую субъектность и предоставить ей удочку ловить рыбку, предпочли через бюрократию дать низам залежалую кильку в томате. Кстати, даже эти крохи разжигают аппетит и выводят систему из состояния стабилизца, что проявляется в умножении различных маршей протеста. Национальные проекты, будучи по происхождению сугубо имитационными и несистемными, не решают задачу модернизации, но раздражают общество, и это уже хорошо, ибо апатия и пофигизм – просто погибель. Характерно, что выцарапанными у сырьевых монополистов крохами распоряжаются представители административно-силового ресурса типа Дмитрия Медведева, пытающиеся нарастить авторитет в народе, что действительно породило миф о «преемниках». Сработал пиар – и у многих зародились надежды и мечты.

На пользу административно-силовой компоненты правящего блока нацелен только что провозглашенный новый курс не на «сырьевое», а на «инновационное развитие». Если бы такой новый курс задумывался всерьёз, то в первую очередь надо было высвобождать ту же низовую субъектность, как сделал Рейган в США, Дэн Сяопин в КНР, Ли Куан Ю в Сингапуре, Мохамад Махатхир в Малайзии, Фитцджеральд и Брутон в Ирландии. Однако Путин на вызов постиндустриализма ответил примерно так же, как Брежнев и Андропов – в марте сего года повелел создать Объединенную судостроительную корпорацию (ОСК), как в ноябре 2006 года – Объединенную авиастроительную корпорацию (ОАК). Естественно, смотрящим за ОАК и ОСК назначен Сергей Иванов. ОСК нужна для того, чтобы увеличить выпуск гражданских судов. Предполагается, что в ОСК войдут только государственные акции судостроительных компаний. Она будет разделена на три субхолдинга по географическому принципу: "Западный центр судостроения" (Санкт-Петербург), "Северный центр судостроения" (Северодвинск) и "Дальневосточный центр судостроения" (Владивосток). Возглавил ОСК советник президента по военно-промышленной политике Александр Бурутин. Госзаказ гарантирован, пилить есть чего, а низовой бизнес – побоку.

Как говорится, оставь надежду, всяк сюда входящий. Денег от экспорта сырья появилось немало, повезло Путину с резким повышением цен на нефть и газ, и миллиардеров среди сырьевых компрадоров-олигархов появляется больше всех в мире, но на административном ресурсе далеко не уедешь в эпоху инноваций, необходимо развязать свободу инноваций снизу. Вместо этого получается не новый «инновационный курс», а новое издание давно изжившей себя командно-административной системы, с которой так любила бороться позднесоветская общественность. И кончилась эта система – жалким крахом. Ибо главная забота чекистско-олигархического блока – не допустить к дележке ресурсов и власти своего естественного соперника и даже могильщика, а именно национальный капитал. Силовой-административный капитал, в том числе в лице ОАК и ОСК, пусть вбирает ресурсы и деньги, но только чтобы мелкий и средний бизнес не поднял голову, сидел под лавкой тише мыши.

Сам мелкий и средний бизнес, как свидетельствует опыт «сомос» в Латинской Америке и Африке, не идет на прямую конфронтацию с властями, поскольку кара будет беспощадной – наедут и разорят. Лишь русский самородок Михаил Васильевич Суров из Вологды сумел поднять несколько сотен низовых русских хозяев на бунт и разгромить логово ненавистных налоговых полицейских (Круг Времени, Москва, 2002, № 1, стр. 77-78).

В открытую против чекистско-олигархической узурпации власти и ресурсов выступают различные отряды низовой субъектности – от националистов и патриотов до коммунистов и либералов. «Сомосу» в Латинской Америке или «черных полковников» в православной Греции свергали в основном студенты, задыхающиеся от беспросветности и произвола. Но для того, чтобы вывести на улицу тысячи разгневанных молодых людей, необходимо сначала сплотиться организационному ядру оппозиции из примерно дюжины лидеров-орговиков. В прошкуренной и потому рассыпавшейся России очень трудно найти саможертвенных пассионариев, тем более способных к сплочению в команду. Поэтому мелкобуржуазная оппозиция в России остается пока несплоченной и разношерстной, и её группировки к тому же соперничают друг с другом, и мировоззренческие разногласия зачастую заслоняют цель борьбы с неустраивающим всех режимом, и легче стравливать оппозиционеров друг с другом – что и наблюдаем. Коммунисты сторонятся либералов, патриоты – националистов, западники – славянофилов, имперцы – федералистов, и т.д.

Итак, классовый расклад более-менее ясен. Чекистско-компрадорский блок загнал национальный капитал в угол и почти монополизировал политическую сцену, но он пока не очень един и замкнут на Путина, и внутри него вдруг из-за хотя бы имитационного намерения впрыснуть немного денег в реальный сектор и закрутить пиар с национальными проектами и перенаправить силовикам-администраторам часть ресурсов в виде ОАК и ОСК, - возникли «межимпериалистические противоречия», которыми грешно не воспользоваться, и даже образовалась параллельная «партия власти» в лице «Справедливой России». Точка опоры и роста и надежды – низовая субъектность, и она воплощена не только в национальном капитале (малом и среднем бизнесе), по которому путинский антинациональный режим вот уже много лет льёт крокодиловы слезы, но также в ключевых профессиональных сообществах, бытует среди работников науки и искусства и бюджетной сферы и, самое перспективное, - всё чаще проявляется в студенческой среде. Национально-патриотические силы, выражающие интересы национального капитала и во всяком случае связанные с ним или ориентирующиеся на него, частично ещё не избавились от иллюзии «доброго царя», частично ведут свою борьбу в русле классического демократизма, частично блудят в трех соснах этнонационализма, частично бьются за национальную гордость и социальную справедливость на улицах. Перед ними задача – взрастить «критическую массу» протеста, подготовить общество к модернизационному прорыву, к победе сил гражданской демократии и одновременно национального освобождения над утвердившимся мертвящим неофеодализмом.

Без объединяющего Большого Проекта обессмысливаются и «малые дела», которыми вынуждены заниматься почти все отряды оппозиции. И смешно, подобно очередному Коту Леопольду, призывать к единству и дружбе. Надо самим, не оглядываясь на существующие партии и прочие объединения, которые пока явно не в состоянии возглавить Объединенный Народный Фронт, - создавать собственную организацию, подыскивать дюжину орговиков.