Три Александра весьма заляпались пропутинской апологетикой – Ципко, Дугин и Проханов. Впали они в самообман, восторглись в надстройку, запудрили мозги своим почитателям. Неужто они вообразили себя самыми вумными и всерьёз впаривают нам голого короля. Мы же не все идиоты, и даже пропутинская «Литературная газета» для удержания подписчиков допускает альтернативные точки зрения и в последнем выпуске опубликовала убийственное разоблачение новомодного конформизма. Ведь упомянутые Александры докатились до призывов к опричнине, к диктатуре. Мол, Путин перевоспитался и в ближайшие годы якобы готов реализовать некий мистический проект русской «Пятой Империи». Чушь собачья, а ведь бумага всё терпит, и на некоторых простачков этот бред производит впечатление.

Здраво показал вздорность претенциозной надстроечной и вредоноснейшей поверхностности профессор Международного эколого-политологического университета Сергей Феликсович Черняховский (http://www.novopol.ru/author1118.html) в напечатанной под рубрикой «Резонанс» статье «Романтика насилия: Ответ Александру Дугину, грезящему о пришествии диктатуры» (Литературная газета, Москва, 20-26 сентября 2006 года, № 38 /6087/, стр. 3 http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg382006/Polosy/3_2.htm). Опущу общие рассуждения о демократии и диктатуре, отметив лишь очевидную констатацию, что «во многих исторических ситуациях, когда законы перестают удовлетворять требованиям господствующих интересов, диктатура выступает как режим форсированной трансформации, осуществляя роль ускорителя прогресса», и «ровно настолько же часта ситуация, когда диктатура устанавливается ради того, чтобы предотвратить такое движение и сохранить устраивающее элиту статус-кво».

»Поскольку почти все исторические крупные прорывы общества осуществлялись в форме диктатуры – просто потому, что старые законы действительно не соответствовали потребностям кризисного развития, – сложилась определённая традиция романтизации диктатуры многими интеллектуалами.

Для них она приобретает поэтические очертания, они забывают сказать о том, по отношению к кому она осуществит своё «прямое насилие», и о том, что именно она собирается осуществить путём этого «прямого насилия».

Во многом это результат некого ощущаемого этой группой интеллектуалов бессилия. Они не чувствуют своей связи с большими социальными группами и не имеют надежды самим прийти к власти и осуществить тот или иной план. Поэтому грезят идеей просвещённого диктатора. Для них он – тот же, что для старого крестьянина или современного то ли маргинала, то ли обывателя, добрый царь. Интеллектуал подобного рода наивно надеется, что найдётся диктатор, который признает его интеллектуальное превосходство и подчинит свою властную волю задаче реализации проектов интеллектуала.

«Романтики диктатуры», мечтая облагодетельствовать «всех», вместо идеи нового социального проекта предлагают проект, который видят лишь в диктатуре как таковой, как в универсуме, рождающем «счастье нации».

И на место диктатуры большинства или меньшинства, т.е. диктатуры того или иного класса или социальной группы, приходит «диктатура всего народа», «диктатура нации». Только здесь теряется определение того, против кого эта диктатура, т.е. кого она, собственно, будет подавлять. Потому что если она никого подавлять не будет, то она не будет и диктатурой.

В реальности такая «диктатура в интересах всей нации», поскольку она предполагает подавление, должна определить объекты этого подавления, сказать, кто же мешает нации, кто противостоит её интересам. В таком случае это уже не «диктатура всех», потому что «все» по определению разделены на тех, кто признается «нацией», и тех, кто признаётся её врагами.

А поскольку законами она ограничена не будет, то она сама будет определять, кто является «врагом нации». Кстати, примерно на втором-третьем шаге её исторического действия такими врагами окажутся те самые интеллектуалы, кто не удовлетворится обоснованием правоты практических действий этой диктатуры и попытается надоедать ей своими назойливыми советами.

Всё это не значит, конечно, что диктатура, т.е. некое чрезвычайное действие, нарушающее старую легальность и основанное на новой легитимности, должно быть предано априорной анафеме. На деле без неё действительно невозможно прорывное развитие.

Только для начала надо установить, во-первых, чьим интересам соответствует это развитие, а чьим противоречит, т.е. кто конкретно будет подвергнут этому «неограниченному законами подавлению»; а во-вторых, какими механизмами те, кому это развитие интересно, будут иметь возможность ограничивать и корректировать действие этой диктатуры.

Любая же попытка уйти от дилеммы «власть (диктатура) большинства над меньшинством» либо «власть (диктатура) меньшинства над большинством» путём лозунга «диктатуры нации» будет означать либо диктатуру этой нации над другими нациями, либо диктатуру тех или иных узурпаторов над всей нацией.

С одной стороны, мы в России сегодня действительно имеем преддиктатурное, предтоталитарное состояние. С другой стороны, мы имеем две проблемы, рождённые самой историей, которые на самом деле породили к жизни советский проект и которые он до конца не решил:

1. Создание системы социальной демократии;
2. Переход к постиндустриальной фазе развития производства.

В решении первой проблемы советский проект продвинулся достаточно далеко, но не решил её окончательно, а в 90-е годы страна оказалась отброшена даже от достигнутого уровня на целую эпоху.

Во втором вопросе он создал плацдармы такого производства, но в те же 90-е годы они практически были разрушены.

Объективно мобилизационная диктатура для решения этих двух проблем исторически оправданна. Но загвоздка в том, что такую диктатуру некому устанавливать.

Для «позитивной диктатуры» нужна элита, обладающая рядом качеств, в частности способностью постановки стратегических целей и способностью служения этим целям. Нужна элита, способная сменить смокинг на френч, работать с 9 утра до 3 ночи, не иметь счета в западных банках, не ездить на отдых на Ривьеру и не боящаяся, что её отдадут под суд какого-нибудь самозваного Гаагского трибунала. Элита, способная отказаться от комфортности, которую может давать власть, видящая в своих стратегических целях нечто большее, чем собственная жизнь и властный комфорт.

Такой элиты в стране нет. Более того, у нас нет и контрэлиты, обладающей такими качествами.

А без этого любое содействие диктатуре (которую технически, при нынешнем уровне легитимности, правосознания и легальности существующих институтов установить технически возможно) будет означать работу на установление вялого «исключающего» авторитарного режима власти нынешних дефектных фракций элиты.

Максимум, что сможет сделать такая власть, – задавить любые проявления вялого несогласия, существующего в обществе, и обеспечить возможность собственного паразитирования на ресурсах страны. То есть остатков свободы общество лишится, но ни справедливости, ни развития не обретёт.

А поскольку в торговле этими ресурсами и в сохранении полученных от этого богатств она будет целиком зависеть от тех или иных фракций западной элиты, то и их естественной экспансии она противостоять не сможет, в лучшем случае маневрируя между ролью вассала тех или иных мировых игроков.

Общество будет продолжать начатую 20 лет назад деградацию, а поскольку социальная энергия недовольства будет естественно наращиваться – кончится это взрывом и кровавой кашей, в результате которой страна получит все шансы окончательно развалиться, в лучшем случае по границам семи федеральных округов».

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Диктатуры в Латинской Америке и Африке и в некоторых странах Азии – отшвыривают назад, а не ведут вперед. Успешные прорывы, как на Тайване, в Южной Корее, Сингапуре, Малайзии, - скорее не через диктатуру, а через твердое целеустремленное управление. Бисмарк в Германии, Столыпин в России – не диктаторы, а модернизаторы. В интересах каких классов осуществляется государственное принуждение – вот что проясняет суть режима. Если власть ставит целью форсированное взращивание «критической массы» экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных низовых собственников-хозяев, не останавливаясь перед суровым подавлением ретроградных сил, - можно говорить о «диктатуре прогрессивных сил» (неважно, как такой режим называть). Классический пример из недавнего прошлого – режим Ли Куан Ю в Сингапуре. Для такого прорыва нужна новая, взрастающая снизу элита, которую формирует партия авангарда. У нас в путинской РФ уже есть ростки этой элиты будущего. Это, естественно, те, кто способен к саможертвенности. Их очень мало, но они, насколько я вижу, есть среди национал-большевиков или АКМ. Немного лет назад таких было не видно, и я, русский, чувствовал себя утопающим в отхожем месте.

Сейчас при взгляде на подлую и трусливую нынешнюю правящую элиту становится ясным, что достаточно во имя постиндустриальной модернизации России сплотиться дюжине пассионарных орговиков, и они наверняка станут костяком будущей власти. Именно вопрос об элите будущего вызвал наибольший интерес у участников обсуждения этой статьи:

Андриан:
Если посмотреть на предреволюционную Россию (начало 20-го века), то элита, способная решить задачу модернизации тоже не просматривалась. Элита того времени погрязла в тех же грехах, в которых обвиняют нынешнюю. Государственная власть демонстрировала полную неспособность адекватно реагировать на происходящие в обществе процессы. Россия проигрывала одно сражение за другим. И не только на поле боя. Но, внутри зрела контрэлита, которая выросла из, казалось совсем незначительной, политической группы социалистов. Кто мог предсказать в 17 году, что через 20 лет на месте полуразвалившейся Российской империи возникнет мощный СССР, который выиграет Мировую войну и полетит первым в космос? Почему же мы так пессиместичны сегодня? Нам кажется что нет элиты, способной решать задачи, стоящие перед государством. Может мы просто их не видим?

Cthutq:
Эта группу социалистов, во-первых, вырастала несколько десятилетий, во-вторых, что важнее, уже сама полтора два десятилетия находилась в реальной антисистемном противостоянии с элитой, демонстрировала определенные дееспособные качества.
В статье и говорится, что нет не только элиты с нужными качествами - нет и контрэлиты. Покажите хоть какую-нибудь группу в оппозиции, которая была бы сопоставима хоть с большевиками, хоть с эсэрами начала прошлого века?
Хотелось бы,чтобы такая была, а мы - просто ее не замечали (что невозможно, таких нельзя не заметить).
Беда то в том, что подобных нет.

Студентка:
А мне непонятно здесь, что такое элита? Элита - это некая социальная страта или действительно лучшие люди, способные действовать.
Если это те, которых за последние 15 лет пришлось признать элитой страны или которые сами так себя обозвали, будучи "при дворе" - так от них ждать постановки стратегиеских целей вроде как и не приходится.
Но есть ведь и другие люди, которые, не будучи во власти, цели ставят, и более того, не имея властных рычагов, пытаются их реализовывать, тем самым оказывая влияние и на власть.

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Несмотря на отключку, в которую впал русский народ, всё же не может быть такого, что не найдется в ближайшие годы дюжины сплоченных и стремящихся к модернизации России пассионариев. А дугины, ципко, прохановы – это слабые запутавшиеся в надстройке идеологи, в лучшем случае выдающие желаемое за действительное. Они просто впали в банальный самообман, недостойный умного человека.