На патриотическо-«националистическом» митинге вспомнил проигранное прошлое

Произошла русская катастрофа не из-за происков внешних и внутренних врагов и не из-за «плохого» изма, а из-за шкурного перерождения собственной верхушки и самопредательства зараженных шкурничеством низов. В русской катастрофе виноваты не «чужие», а мы сами.

Есть народы, предназначенные своим местообитанием, численностью, историей к всемирной роли, и их немного «избранных», и их бремя лидерства тяжело и ответственно, но почетно, и есть народы тоже достойные, но добивающиеся значимой роли в семье человечества на более локальном уровне. И те, и другие равнонеобходимы роду человеческому, как необходимы преподаватели и студенты в учебе и фавориты и соискатели на беговой дистанции.

Роли могут меняться в беге времен. Каждый народ, как и каждый человек, должен отстаивать свою самобытность и свое достоинство. Долг перед своим родом-племенем столь же свят, как долг перед родителями. Этот долг наряду с необходимостью совместного хозяйствования в эпохи слабого развития производительных сил скрепляет этнос и служит предпосылкой его выживания. Если человек экономически несамодостаточен – он политически недосубъектен.

От базиса, от уровня народного богатства, от развития производительных сил и сопряженных с ними производственных отношений зависит жизнь каждого человека. Богатый субъектнее бедного. Чем массовее богатство, чем больше экономически-самодостаточных людей – тем свободнее общество. Базисные жизненные отношения не могут не отражаться в надстройке. Сдвиги в базисе закрепляются в формах государственно-политической, духовно-культурной и социально-экономической жизни. Иногда эти формы позволяют предприимчивым людям скинуть путы традиционного общества и вести жизнь субъекта, самообеспечиваться.

Революция в базисе произошла примерно полтысячелетия назад в связи с развитием городов и взращиванием в них «критической массы» экономически-самодостаточных хозяев-горожан (буржуа – от слова бург=город), прежде всего торговцев, ремесленников, финансистов. Эта революция, создавшая Новое Время с его колониальной экспансией (Новый Свет) и научно-технической современной цивилизацией и буржуазно-капиталистическим строем, породила такие новые социально-исторические формы объединения людей, как компании, партии, нации, национальные государства. Они стали доминировать над традиционными формами объединения людей, в том числе над этносом. Если этнос сплачивает недосубъектных, то нация есть форма сосуществования субъектных - обычно в форме правового государства. Только нация, будучи субъектной, имеет право на самоопределение и обычно добивается его.

Этнос не может иметь право на самоопределение, не будучи «снятым» той или иной нацией. Природно-культурный этнос и социально-историческая нация – разные формы общностей. На фоне одного этноса (народа) или близкородственных этносов может порождаться сколько угодно наций, а одна нация может охватывать сколько угодно этносов. Примеры - известны.

Этнический традиционализм может способствовать национальной инновации, а часто и препятствует ей. Отсюда – нередко необходимость Kulturkampf (Германия, Россия, Китай особенно во времена Великой пролетарской культурной революции, и т.п.). В нормальном случае, как в Японии и в ряде других успешно-модернизовавшихся стран, этническое расцветает и обогащается в национальном. В современных условиях именно становление нации служит залогом жизнеспособности и расцвета этноса с его традиционно-культурными ценностями. В то же время этническая мобилизация часто способствует национальному строительству, хотя выставлять замшелое этническое вместо модернового национального – значит патологизировать этнос и губить нацию, как произошло в нацистской Германии.

Всегда национализм рождается буржуазно-демократической революцией. Надстроечный «национализм» не считается – это пародия-имитация на национализм подлинный, базисный. Гитлеровский нацизм-расизм – вполне естественная реакция мелкобуржуазного немецкого национализма на национальное предательство, унижение, грабеж. Не было бы надстроечного гитлеризма, если бы раньше в ходе капиталистического развития Германии базисно не сформировалась бы германская нация. У нас нация пока не сформировалась, поскольку мы ещё переживаем фазу колониально-компрадорского порабощения и разгрома, и нам ещё лишь предстоит пройти период национально-освободительной борьбы, сопряженной с той или иной разновидностью мелкобуржуазного общедемократического взрыва низовой субъектности. Нация рождается снизу в порыве к субъектности, определяющего суть Нового Времени (модерна) вообще и наступившей его фазы постиндустриализма в особенности.

Инициатором и олицетворением субъектности считается Запад, однако ныне национальную субъектность обрели или обретают также ряд государств Востока от Японии и Китая до Индии и Турции. Страх перед субъектностью естественен для замшело-консервативных или маргинальных социальных слоев и для обслуги компрадорского режима. Но если патриоты плюют против ветра субъектности – они обычно проигрывают и очень редко добиваются всего лишь временного тактического успеха. Или их используют реакционные силы. Чтобы стратегически победить, надо оседлать базисный, самый могучий из всех – порыв к свободе.

Наша российская история это ярко доказывает. Вспомним три русские революции прошлого века – 1905, 1917 и 1991. Никакие зубатовцы, черносотенцы, монархисты и иные памятники ничего не могли противопоставить пассионарному стремлению к субъектности (свободе), не говоря уж об импотентной номенклатурно-неофеодальной верхушке. Инициативу держала мелкая буржуазия, стремящаяся обрести экономическую самодостаточность и тем самым политическую субъектность. Консервативно-охранительные организации с их лозунгами типа «За Веру, Царя и Отечество» экзистенциально уступали базисной воле к субъектности, хотя надстроечно часто цвели и пахли. Гиблое дело – выступать против модернизации или подменять её эрзацем технологического копирования Запада. Когда «критическая масса» низовых экономически-самодостаточных хозяев прорастает корнями собственности в почву родной страны – тогда досубъектный природно-культурный этнос уступает верховенство субъектной социально-исторической нации, а этнозоологизм превосходится национализмом.

Русский национализм возможен только в борьбе с шкурно-компрадорским и мародерско-геноцидным режимом «русской сомосы», господствующим ныне. Русский национализм должен опираться на русский национальный капитал и соответственно на русских мелких, средних и крупных предпринимателей и выражать и реализовывать их интересы путем борьбы за демократическое национальное государство. Этнозоологизм же – смертоносная болезнь, перечеркивающая всякие перспективы выживания России в остроконкурентном постиндустриальном мире. Учитывая глубокую социальную патологичность-надломленность современного российского общества, русский национализм обязан бороться с русским же этнозоологизмом. Союз между ними невозможен в принципе, ибо этнозоологизм выпихивает нас из истории и в лучшем случае сопутствует мутированию русских из державных римлян в периферийных румын, в то время как национализм представляет естественную форму жизни и успеха в эру глобализации и тенденции к десубъектизации слабых. И не стать нам мировой державой никогда и тем более вселенско-сверхнациональной, если не прорвемся к русской национальной субъектности. Казалось бы – азбука, но её раз за разом приходится повторять.

Русский националист должен защищать свои этнические права, свою этническую честь и достоинство. Но он должен в то же время выступать против своих подонков-этнозоологистов и тем более не оправдывать такие их «подвиги», как изнасилование юной чеченки, убийство таджикской девочки, расправа с семидесятилетним негром-кубинцем и так далее. Подонки есть подонки, они одинаковы у всех этносов – стаей накидываются на слабых, но поджимают хвост перед сильными. Почему-то не слышно о нападениях на чеченцев. А девочку – убили.

Мне не нравится называть себя «русским националистом», потому что русскость для меня есть вершина сущего и предназначена к богоносности и всечеловечности и потому не должна замыкаться в скорлупе национального государства, а простирается на всю Вселенную, и поэтому меня можно назвать «русским сверхнационалистом». Вот почему я понимаю смысл русского национализма и безоговорочно отмежевываюсь от русского этнозоологизма. И хотя  являюсь автором ряда книг по критическому анализу такой интересной формы национализма, как сионизм, я никогда не был антисемитом. Для меня обретение личной и национальной субъектности – необходимая ступень обретения сверхнациональной Правой Веры.

Был на Калужской площади у памятника Ленина. Состоялся митинг в поддержку Сербии. Говорили о недавно скончавшемся Слободане Милошевиче. Меня пригласил Олег Юрьевич Кассин. Собралось не менее полутысячи, но вряд ли более тысячи. Мы с Георгием Гусевым пробовали посчитать - больше тысячи не выходило.

Прослушал выступления Константина Крылова, Олега Кассина и лидера Движения против нелегальной иммиграции Александра Белова (Поткина). Ещё раз убедился - то, что часто зовут «русский национализм», на самом деле является или надстроечным воспарением части интеллигенции, подражающим западному изму, или просто примитивным этнозоологизмом. Политические следствия такой позиции – самые плачевные и обрекающие «националистов» на поражение, как в 1905, 1917 и 1991 году. Они переводят стрелки с причин на следствия, с сифилиса на шанкр. Но ведь сколько ни иссекай шанкр – сифилис не пройдет, себе же хуже.

Олег Кассин выступил с обычным призывом к консолидации патриотов-националистов, а Константин Крылов произнес яркую по форме речь, хотя содержание мне показалось не всегда конкретным. Конкретнее был Александр Белов, и он начал вроде во здравие, резко покритиковав нынешнюю власть, а также обозначив ту ошибку Милошевича и сербов, о которой я писал недавно (не пошли на рукопашную с НАТО). Но кончил Белов, увы, не совсем удачно. Кроме набившего оскомину призыва объединяться и вооружаться («не плакаты, а автоматы»), он вдруг заявил, что надо помогать «Владимиру Владимировичу» (он же «свой» русский человек) справиться с либералами и защитниками прав иммигрантов.

И радея власти, по центру диспозиции митинга разместился транспарант – «Нет «оранжевой революции»». Константин Крылов правильно сформулировал лозунг о необходимости национально-освободительной борьбы, но как её вести без буржуазно-демократической революции против нынешнего шкурного и геноцидского компрадорско-полицейского режима Путина? В толпе раздавались критические замечания по этому поводу, особенно когда Белов говорил о помощи «Владимиру Владимировичу». Но в целом стрелка упорно переводилась со «своих» предателей и полицаев на «чужих», которые на самом деле лишь пользуются предательством и шкурничеством правящих верхов. Не сменив верхи, нам не на что надеяться. И останется подлый вредоносный этнозоологизм, отталкивающий от русских другие народы и отнюдь не скрепляющий русский этнос, а деморализующий его ещё больше.

В заключение приведу без комментариев неплохую статью известного и достаточно здравомыслящего и относительно неангажированного политолога Алексея Макаркина  «Проект ДПНИ» от 9 ноября 2005 года (http://www.compromat.ru/main/marginaly/dpni1.htm):

 «Демонстрация националистов в Москве 4 ноября стала "презентацией", в первую очередь, Движения против незаконной миграции (ДПНИ) - организации, существующей уже в течение трех лет, но ранее не участвовавшей в столь массовых акциях. Формально шествие, в котором участвовали несколько тысяч человек, было организовано Евразийским союзом молодежи, подавшим соответствующую заявку в органы власти. Однако основным лейтмотивом акции был антииммигрантский - именно лозунги, выдвигаемые ДПНИ, сделали ее столь массовой и получившей общественный резонанс.

Кризис традиционного правого радикализма и создание ДПНИ

К началу нового века правый радикализм в России переживал ярко выраженный кризис. Лидеры маргинальных организаций активно конфликтовали между собой, а многочисленные попытки объединения завершались новыми "разборками", дискредитируя вождей даже в глазах собственной паствы. Характерным примером явился опыт создания Национально-державной партии, лидеры которой - известные антисемиты Борис Миронов и Александр Севастьянов - быстро стали жесткими конкурентами. 

Но главным был даже не личностный фактор. Националисты не могли предложить населению сколько-нибудь актуальную повестку дня, к тому же изложенную в приемлемой для него форме. Большинство из них подражали то русским черносотенцам начала века, то различным, но почти одинаково непопулярным в России версиям фашизма. Отсюда и педалирование антисемитской темы, которая не находила отклика у россиян, считающих ее не только неприличной, но и неактуальной. Составление бесконечных списков "евреев во власти" (возглавляемых, как правило, Борисом Ельциным) сочеталось с поиском "агентов сионизма" среди умеренных национал-патриотов и даже коллег по праворадикальному движению. От многочисленных расколов пострадали такие "знаковые" организации, как нашумевшая в конце 80-х годов "Память" и получившее широкую известность несколько позднее РНЕ Александра Баркашова. Теперь эти структуры представляют собой мало кому интересные обломки, лишенные какого-либо влияния. 

Надоедливое использование различных модификаций свастики отпугивало от праворадикалов многих потенциальных адептов. Сама причастность к неофашистскому движению являлась препятствием для успешной политической карьеры. Так, участие в первоначальном списке избирательного объединения "Родина" нескольких представителей праворадикального движения "Спас" (бывших союзников баркашовцев) стало достоянием гласности и тут же привело к их исключению из его состава. 

Однако востребованность праворадикальных идей в обществе сохранялась. Как показал опрос ВЦИОМа, в 2002 году (время создания ДПНИ) большинство наших граждан (55%) поддерживали лозунг "Россия для русских". Эта группа россиян четко делится на явных националистов и тех, кто придерживается относительно умеренных взглядов. 17% от общего числа опрошенных заявили, что эту идею давно пора претворить в жизнь, а 38% респондентов высказались, что сделать Россию страной для русских было бы неплохо, если осуществлять план "в разумных пределах". Только 28% заметили в идее России для русских налет фашизма и еще 17% не сказали ничего определенного. Больше всего россияне не любят выходцев с юга. 62% респондентов объясняют преобладание южан на рынках тем, что они выжили оттуда русских торговцев "силой и подкупом местных властей". Гораздо меньше опрошенных (13%) считают, что уроженцы южных республик "более усердны и удачливы в торговле", а 16% видят причину в самих русских, которые "не стремятся торговать из-за своей лени и из-за того, что считают непрестижным стоять на рынке". В вопросе о том, нужно ли решать эту проблему, опрошенные разделились пополам: 45% заявили, что власти должны ограничить приток приезжих, а 44% призвали правительство "не ставить на пути притока приезжих административных барьеров и пытаться использовать его на благо России". Отметим, что за прошедшее с тех пор время эта тенденция сохранилась. Можно сказать, что советский вариант "официального интернационализма" (за которым, впрочем, часто скрывалась бытовая ксенофобия) практически изжил себя в качестве нормы, которой надо следовать хотя бы внешне, "на людях". 

Другое дело, что национальную карту наиболее успешно разыгрывали более умеренные политические силы, претендующие на статусный характер, для которых проблема иммиграции не являлась главной. ЛДПР в 90-е годы была крайне популярна в регионах, в которых антиимиграционная тема и в то время являлась актуальной (Краснодарский и Ставропольский края, Дальний Восток). Менее успешно в этой идеологической нише действовали Конгресс русских общин (до появления "Родины"), Российский общенародный союз, партия "Держава" и др. Но все равно их политическая эффективность была выше, чем у явных маргиналов. Ситуация начала меняться в последние годы, когда, с одной стороны, существенно выросла фобии, связанные с иммиграцией. А, с другой, государственная власть в значительной степени "потеснила" в идеологической сфере умеренных патриотов, перехватив многие их лозунги. Все это объективно усилило спрос на радикальную версию темы борьбы с иммиграцией. 

На этом фоне выглядело актуальным появление принципиально новой организации, не связанной (по крайней мере, внешне) со своими неудачливыми предшественниками и выдвигавшей не архаичные антисемитские, а "современные" антиммигрантские лозунги. Не случайно в связи с этим создание ДПНИ, официальным представителем которого выступил некто Александр Белов - фигура, доселе в праворадикальном лагере неизвестная. В СМИ обращалось внимание на молодость Белова и его образованность (наличие двух дипломов о высшем образовании - в области защиты информации и права). Более того, у нового движения, по крайней мере, официально не было единоличного лидера, что делало менее вероятной борьбу за власть в организации. Действительно, за все три года никаких ставших известными расколов в ней не произошло. 

Впрочем, "свежесть" фигуры Белова оказалась весьма относительной. Уже вскоре после его появления в публичном пространстве пошли слухи, что он ранее входил в состав одной из наиболее одиозных праворадикальных организаций России - Национально-патриотического фронта (НПФ) "Память". Однако человека с такой фамилией в руководстве "Памяти" никогда не было. Обращает на себя внимание и скромность представителя ДПНИ, не свойственная российским праворадикалам - отсутствие опубликованной подробной биографии и даже нежелание фотографироваться. Похоже, что загадка Белова разрешается просто. Известная правозащитница Светлана Ганнушкина, стремясь воспрепятствовать проведению демонстрации националистов, получила доступ к объяснительному документу, который спикер ДПНИ представил в правоохранительные органы. Так вот, он подписал его своей подлинной фамилией - Поткин. 

А Александр Поткин, в отличие от "Белова", хорошо известен в праворадикальной "тусовке". Еще в 90-е годы он выступал в качестве "сотника" НПФ "Память" и одного из ближайших соратников его неизменного лидера Дмитрия Васильева. В "Памяти" Поткин выполнял функции руководителя пресс-службы. В одном из подписанных им материалов (под характерным названием "Россия - для русских") так излагалось кредо этой организации: "Идеология Национально-Патриотического фронта "Память" построена на традиционных понятиях: Бог-Царь-Нация. Многие называют это "фашизмом". Правильно, если рассматривать "фашизм" как происходящее от латинского слова "фацио" - связка, единство, пучок. То есть объединение Нации вокруг Бога и его Помазанника на земле. Но не как национал-социализм (нацизм). Нацизм и Фашизм разные понятия. Фашизм - это понятие духовное. Нацизм же, наоборот, происходит из талмудического иудаизма". Подобные рассуждения (иногда со странными тезисами - как в данном случае о происхождении нацизма) о преимуществах фашизма перед нацизмом были в моде среди российских праворадикалов в 90-е годы, которые стремились найти себе идеологических предшественников, апеллируя то к Муссолини, то к Салазару. 

Поткин осуществлял и информационное сопровождение митинга "Памяти" в 1999 году, целью которого являлся совершенно безнадежный проект: "разъяснение населению города Москвы значение гамматического креста (свастики) в истории арийской цивилизации". Тогда 17 членов "Памяти", одетые в черную форму, под звуки марша развернули монархические знамена и лозунги с надписями: "Крест всякой формы - есть истинный крест", "Сионистам не запугать священный символ древних христиан", "Свастика - это христианский гамматический крест, почитаемый Православной Церковью". 

На панихиде по скончавшемуся в 2003 году Васильеву Поткин был в числе выступавших. Он, в частности, рассказал, "что Дмитрий Дмитриевич не ушел из жизни. Он приходит. Приходит во сне, дает советы в борьбе за независимость русской нации". После смерти Васильева в НПФ "Память" произошло сразу несколько расколов. После первого Поткин укрепил свои позиции в организации, после второго - оказался вытеснен из нее. В 2004 год было объявлено о том, что он возглавил новую организацию, своим названием демонстрирующую преемственность с идеями основателя "Памяти": межрегиональное общественное движение "Память Васильева". Впрочем, к тому времени основные интересы Белова (будем называть его так) сконцентрировались в ДПНИ, как куда более перспективном политическом проекте. 

Ставка на конкретные дела и коалиционный потенциал

С самого начала своего существования ДПНИ делает публичный акцент на борьбу с нелегальной миграцией, то есть выступает в качестве законопослушной организации. Движение требует "выдворить из России тех, кто поселился здесь незаконно, совершает преступления, работает в "теневой" экономике, не платит налогов, эксплуатирует нашу Родину и вытесняет коренное население". Такая риторика напоминает аналогичные заявления лидеров европейских праворадикальных политических организаций - таких как Национальный фронт во Франции или "Лист Фортейна" в Нидерландах. 

Впрочем, есть одно отличие. Европейские праворадикалы подчеркивают, что не выступают против иммигрантов как таковых и приветствуют их адаптацию к условиям жизни в "Старом Свете". Так, в составе "Листа Фортейна" на высоких местах были несколько недавних иммигрантов, которые получили образование и работу в Нидерландах. Праворадикалы в Европе таким образом пытаются доказать, что они не являются ксенофобами, а лишь отстаивают закон и порядок. ДПНИ постоянно "сбивается" с критики нелегальных иммигрантов на инвективы в адрес иммигрантов вообще (видимо, работает "памятное" происхождение). Трудно представить себе в руководстве ДПНИ представителя какого-либо из кавказских народов, пусть даже полностью адаптированного к жизни в России и находящегося в стране на полностью законных правах. Скорее, российский вариант антииммиграционного движения по своей непримиримости ближе к дореволюционным "черносотенцам" - показательно, что набор их претензий к евреям был достаточно сходным. Напомним, что представителей еврейской общины обвиняли в монополизации торговли, нарушении действовавшего законодательства и даже в ритуальных убийствах (печально известный "кровавый навет") и др. 

Формальным поводом для создания ДПНИ стали межнациональные конфликты в Красноармейске и Химках в 2002 году. В Красноармейске местные жители потребовали депортации армянской общины - детонатором конфликта послужила пьяная драка, закончившаяся убийством одного из местных жителей. В Химках аналогичная ситуация возникла после того, как несколько таджиков были обвинены в изнасиловании русской девочки (не случайно, что ДПНИ выступает за создание народных дружин, которые должны противостоять иммигрантам). Именно эти события, получившие известность в СМИ, содействовали тому, что инициатива по созданию движения также получила отклик - в том числе и в регионах. Насколько можно судить, для ее функционирования избран "мягкий", зонтичный принцип, когда популярный бренд используют различные политические силы, которые идеологически близки, но не связаны жесткой дисциплиной. 

Как зонтичная организация ДПНИ более способна к выстраиванию ситуативных и более стабильных коалиций, чем "классическая" политическая партия. Отметим, что организация уделяет много внимания "раскрутке" конкретных информационных поводов, так или иначе связанных с миграционной темой. 

Так, одним из наиболее значимых для ДПНИ стало "дело Иванниковой" - молодой женщины, убившей водителя такси (армянина по национальности) и заявившей, что тот пытался ее изнасиловать. Движение организовало Иванниковой массированную поддержку, мобилизовав на ее поддержку общественное мнение. Первоначально обвиняемая была приговорена к условному сроку лишения свободы, но затем этот приговор был отменен. Такое решение ДПНИ расценило как крупный успех. Цитируем материал с сайта движения: "Александра Иванникова присутствовала на праздничном собрании ДПНИ 12 июля, где ей под всеобщи овации были вручены цветы и награда за смелость в защите своей чести - средства, собранные участниками движения. Эта молодая красивая женщина должна стать примером того, как надо поступать с зарвавшимися инородцами, покушающимися на честь русской женщины". 

На стороне Иванниковой, наряду с ДПНИ, выступили и другие праворадикальные силы. Так, недавно созданное Русское общественное движение во главе с Константином Крыловым даже намеревалось выдвинуть ее кандидатуру в депутаты Госдумы. Он же входил в число инициаторов шествия и ораторов на митинге 4 ноября, заявив в своей речи: "Мы стоим перед катастрофой - это угроза гибели русских как народа. Сегодня русские снова не свободны, мы живем под внешним и внутренним игом, мы живем под властью чуждых нам сил. Мы вынуждены жить среди нежити, нечисти, неруси. Русские должны встать с колен. Так однажды, простой русский человек Минин, смог поднять русских людей. Наша цель - русская Россия, где русский народ наконец обретет свои права, где он наконец будет жить в своем русском государстве". 

Отметим, что Крылов является близким другом и единомышленником публициста Егора Холмогорова - также одного из ораторов на этом же митинге. Крылов также редактирует газету "Спецназ России" - одну из самых известных печатных площадок праворадикалов (сами они предпочитают называть себя консерваторами и в течение нескольких месяцев выпускали одноименную газету). Среди постоянных авторов "Спецназа России", разумеется, присутствует Холмогоров, который сейчас баллотируется в Мосгордуму в качестве кандидата по списку малоизвестной партии "Свободная Россия". 

Другим ярким делом, в котором приняло активное участие ДПНИ - конфликт вокруг московской школы номер 223 в районе "Войковский". Часть родителей учащихся этой школы резко выступили против того, чтобы в ней был введен грузинский этнокомпонент. Директора и грузинских учителей обвинили в дискриминации русских учеников, а также в профессиональной некомпетентности. История получила известность, причем наряду с ДПНИ в акциях протеста приняли участие политики разных политических взглядов. Одним из них был коммунист Петр Милосердов - 29-летний социолог, в настоящее время баллотирующийся от своей партии в Мосгордуму. Другим - районный депутат Александр Закондырин, который к 21 году успел побывать активистом СПС и "Яблока", а ныне идет в Мосгордуму от Российской партии жизни. 

Обратим внимание на то, что антииммиграционная тема способна привлечь внимание политически активных граждан, которые еще недавно симпатизировали либеральным политическим силам. Яркий пример - один из лидеров ДПНИ, 28-летний социолог Владимир Ермолаев. Процитируем его интервью "Московским новостям": "В 1995-м я голосовал за Гайдара, в 1999-м за СПС. Я был такой адепт либеральных идей. Ну а потом... Я просто смотрел по сторонам, на то, что происходит в стране, и у меня стали возникать сомнения. И, естественно, среди всего прочего, что мне не нравилось, - это появление в Москве, в России сотен тысяч людей из других государств, в первую очередь из бывших союзных республик. И когда в метро я увидел листовки Движения против нелегальных иммигрантов, я понял, что нашел единомышленников. Я помню этот день, я был просто счастлив услышать то, что соответствовало моему внутреннему настрою, мне очень понравились люди - это были мои ровесники, даже чуть помладше. И я стал участником движения". Ермолаев на выборах в районное собрание "Орехово-Борисово-Южное" получил 34% голосов, заняв второе место с небольшим отрывом от победителя. Очевидно, что на районных выборах избиратели чаще голосуют за молодых политиков (характерен пример Закондырина), чем на региональных, но нельзя недооценивать и эффекта антииммиграционной кампании. 

Еще один известный политический союзник ДПНИ - выходец совсем из другой "политической семьи". Речь идет о Николае Курьяновиче, представляющем в Госдуме ЛДПР. От большинства членов фракции, настроенных весьма прагматично, его отличают жестко националистические взгляды. 39-летний политик, выходец из Иркутской области, офицер запаса и бывший предприниматель, он сейчас выдвинул свою кандидатуру на выборах в Мосгордуму. 

В ходе организации акции 4 ноября ДПНИ вошло в соглашение с Евразийским союзом молодежи (ЕСМ), который и подал заявку на проведение шествия и митинга. Возникла парадоксальная ситуация - "евразийцы" стараются выражать интересы национальных общин, выдвигая не только антизападные и антиоранжевые идеи (праворадикалы ничего против них не имеют), но и выступая за межконфессиональный и межнациональный диалог во имя все той же борьбы с Западом. Известно крайне негативное отношение праворадикалов к деятельности исламских структур на территории России (особенно их раздражает рост активности муфтия Равиля Гайнутдина, который выступает за строительство новых мечетей в Москве), тогда как евразийцы, напротив, считают мусульман одной из основных антизападных сил. Однако если ДПНИ нужен был более респектабельный партнер для организации шествия и митинга, то евразийцы оказались заинтересованы в придании акции более масштабного характера - ранее их мероприятия были, обычно, не слишком многочисленны, а СМИ больше обращали внимание на неудачные попытки членов ЕСМ сорвать демократические митинги. Конфликтный характер отношений между "евразийцами" и ДПНИ был очевиден еще накануне проведения акции - так что надеяться на их близкое сотрудничество в дальнейшем вряд ли приходится. 

Перспективы ДПНИ

Очевидные успехи ДПНИ, использующей перемены в общественном мнении, не следует преувеличивать. Несмотря на активную деятельность движения, основные дивиденды от "разыгрывания" темы противодействия иммиграции, скорее всего, получат, как и ранее, более организованные и относительно умеренные политические силы, "обостряющие", однако, свою риторику, адаптируясь к нынешней ситуации - чтобы принципиально отличаться от "политкорректной" в национальном вопросе власти и успешно конкурировать с радикалами. Например, "Родина", которая сделала эту тему одной из основных в своей избирательной кампании в Мосгордуму. Возможно, что эту тему будет использовать в публичном пространстве и ЛДПР, которая уже выдвигала лозунг "Мы - за бедных, мы - за русских". Не случайно, что не имеющее иерархической структуры ДПНИ так и не смогло выдвинуть собственных кандидатов на выборах в ту же Мосгордуму (хотя, как отмечалось выше, симпатизирующие ему политики значатся в числе кандидатов от различных партий). 

Проекты ДПНИ по созданию дружин по борьбе с иммиграцией вряд ли будут реализованы. Органам МВД не нужны самозваные, идеологически окрашенные конкуренты и "контролеры", претендующие на официальный статус и обладающие значительными амбициями. Тем более, что ДПНИ не скрывает своего расположения к "скимнам", с которыми у милиции сложились весьма непростые отношения. Попытка реализовать подобный проект в Москве (в Восточном округе) завершилась ничем. 

Важнее другое - деятельности ДПНИ показывает, что ксенофобские идеи получают достаточно высокую степень легитимности в обществе, причем не только среди населения, но и в элитном сообществе. По конкретным вопросам движение эффективно сотрудничает с представителями самых разных политических сил и носителям часто противоположных идеологий. Более того, правый радикализм уже давно прорывается за пределы маргинальной среды (где он пребывал все 90-е годы); некоторые его сторонники становятся "своими людьми" в светском обществе, персонами грата в СМИ, часто именуя себя для большей респектабельности консерваторами. Характерные примеры - Крылов и Холмогоров. Однако даже крыловская цитата о "нежити, нечисти, неруси" показывает, что к "благородному консерватизму" торийского типа подобное мировоззрение не имеет никакого отношения. И ДПНИ уже становится одним из центров притяжения для праворадикальных сил, способных предоставить в их распоряжение митинговую массовку. Доказательством этого и является акция 4 ноября».