Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Март 2006   →
 1
01.03.2006
01:53:35
23:45:21
 2
02.03.2006
00:37:52
01:11:48
 3
 4
 5
05.03.2006
00:17:36
10:26:44
 6
 7
07.03.2006
01:14:16
23:47:35
 8
 9
10
10.03.2006
11:23:08
20:28:07
11
12
13
13.03.2006
01:54:10
10:53:47
14
14.03.2006
01:07:14
01:16:34
15
16
17
18
19
20
20.03.2006
00:11:28
01:13:32
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
31.03.2006
02:48:14
14:16:25
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Как я торговал цветами во времена Сталина

В газете «Московский комсомолец» за 7 марта 2006 года прочел статью «Восьмое чудо цвета: За первую мартовскую неделю продавцы цветов надеются сделать четверть годового оборота» (http://www.mk.ru/numbers/2069/article71002.htm). Забавный материал. Вспомнилось, как во времена Сталина, когда учился в 7 классе, в 1952 году, я тоже зарабатывал на 8 марта, торгуя мимозой на площади трех вокзалов в Москве.

Люди разные, общеэтнического стереотипа нет. В каждом народе кто-то шустрик, кто-то мямлик. Кто-то созерцатель, кто-то деятель. Кто-то умный, а кто-то не очень. Распределение по характерам, темпераментам, способностям примерно одинаковое в каждой человеческой популяции, ситуативными различиями можно пренебречь, все мы вышли из одной утробы.

Говорят, что русские лентяи и пьяницы, не способные к торговле и предпринимательству, и наша участь – быть быдлом и мечтать о «добром царе». Вот вам Путин и поп – и радуйтесь.

Но в школе наша группа отличалась страстным стремлением к субъектности. Мы учились в Удельнинской средней школе под Москвой. Ныне из нашего класса известны Александр Анисимов в экономике, Александр Гречихин в книговедении, Игорь Кольченко в бизнесе и общественной деятельности, а также Геннадий Павлов, Миша Фельдман, Сергей Омилянчук и ряд совершенно уникальных способных одноклассниц, многих из которых, естественно, поломала стандартная женская доля (уместно вспомнить к 8 марта).

Мы критически относились к Сталину, хотя его труд по языкознанию, помню, произвел на нас известное впечатление. Мне лично претили порядки в стране, решил летом перебраться в Америку, нужны были деньги, вознамерился заработать. Близилось 8 марта, можно было нажиться на цветах. Сам по себе осознал смолоду, что деньги – это материализованная свобода, и с детства считал унизительным материально зависеть от кого-то.

С утра 7 марта заехал на Каланчевку, там тогда стояли сарайчики у ограждения железной дороги, нашел хозяина одной из будок, арендовал её у него на вечер, забрал ключи хибары.

К вечеру поехал на Центральный рынок, располагавшийся на Цветном бульваре. На рынке в цветочном ряду торговали крестьяне из Абхазии. Тогда не было такой мафиозной монополии на рынке, как ныне, и торговцы, насколько я понимаю, были довольно автономны. А среди них– разные люди.Кто-то опытен, кто-то нет. Вот на новичков-слабачков я и ориентировался.

Под вечер среди торговцев – мандраж. Пик прошел после обеда, а товар не распродан. А 8 марта и потом - спроса вообще не ожидается. Значит, можно оптом скупить мимозу дешево.

Минуло 17.00, пора! Начал торговаться. Стартовых денег немного, а товара хотелось взять побольше. Брал три ящика пожухлой мимозы за копейки, и один – более или менее хорошей. Взял примерно дюжину ящиков. Поймал грузовик, перевез на Каланчевку, сгрузился в сарай.

С 18.00 до 19.30 – бешенная работа в полутемном сарае. Составляю букетики. Три-четыре плохих  мимозины, одна-две хороших – букет! Ниткой перевязываю, отсчитываю по тридцать штук, завертываю в марлю, принимаюсь за сбор следующего тюка. Набралось десять тюков, много мимозы осталось в россыпи, но время поджимает, взял два тюка – и бегом на площадь. Там – конкуренты. Цыгане. Кричат – «Мимоза! Букет – 30 рублей!».

Терпеливо жду, когда товар у цыган кончится. Мужики клубятся толпой, рвут букеты из рук. Всё – цыгане побежали за новой порцией товара. Я выхожу и кричу – «Мимоза! 50 рублей!».

Толпа на меня – с руганью. «Только что было по 30!». Я отвечаю – «Ждите, пока будет по 30.  А пока – 50!» Мужики матерятся, но никуда не денешься, берут. Молниеносно распродаю два тюка, деньги сую за пазуху, бегу за следующими тремя марлями. Деньги вытряхиваю в углу на газету. Самая горячка – до 21.00. Пик! Потом - полегче.

Милиции нет, лишь проститутки подходят, заигрывают. Край непуганых зверей. С цыганами разделили рынок – я стою напротив Ленинградского и Ярославского вокзалов, цыгане ушли к Казанскому. Денег всем хватит – был бы товар.

С 21.00 до 22.30 торговля идет спокойнее, я успеваю наспех подготовить дополнительные марли. К 23.00 надо закончить – придет хозяин сарайчика и заберет ключ.

Почти всю мимозу удалось продать, остался мусор. Деньги сложил  в какой-то мешок, пошел на электричку, поехал домой в Удельную. Явился заполночь, родители ругают, что-то соврал.

А мы жили тогда на улице Солнечной на втором этаже двухэтажки, в двухкомнатной квартире с соседями. Лишь благодаря предпраздничному часу удалось без особого скандала вернуться домой и незаметно принести мешок с деньгами. Лег спать.

Отец и мать мои были людьми партийными и скромными, оба работали в Быковском аэропорту, причем отец – заместителем начальника по политической части (замполитом). Больших денег (по тамошним меркам) они, по-моему, в глаза не видели. Я же принес прилично. Проблема – куда их деть. Комнатка маленькая – всё на виду.

Когда отец и мать ушли на работу, а младший брат – в школу, я утрамбовал деньги в самовар, который стоял на буфете и украшал наше жилище. К лету, к побегу за рубеж – был готов.

История, впрочем, имела другое продолжение. Ближе к лету мать решила навести порядок в доме и протереть пыль с самовара, в котором деньги лежали. Ей показался самовар несколько потяжелевшим. Она открыла крышку – а там сплошь ассигнации. Родители дождались меня и спросили, откуда денежка. Я растерялся и ничего путного не смог ответить. Отец же и мать  подозревали меня во всяких темных замыслах, и первая их мысль – сын стал вором. Отец от души меня высек проводом. Я понял, что иметь деньги – опасно, ухо надо держать востро. А на 8 марта с тех пор цветов не покупаю.
В избранное