[Blind-Unlimited] Облицовщики Маркс и Энгельс
привет беспредельщики!
Автор -
Ширвин Андрей (с)
Братья, Маркс и Энгельс, в отличие от Климентия, были
профессиональными
облицовщиками. Класть плитку их научили еще в ПТУ. На свет они
появились
лет тридцать назад в результате деления маминой яйцеклетки на
две
одинаковые части. Различить их можно было только по одежде,
инструменту,
музыке, которую они слушали на своих маленьких китайских
магнитолах и
составу раствора, который они замешивали в своих бадьях.
Клим познакомился с ними в новой девятиэтажке где они
укладывали плитку в
квартире напротив. Квартира принадлежала отставному Прапорщику.
Хозяин
занимался снабжением и контролем качества, а его супруга
материальным
обеспечением ремонта.
Особого комплекса от своих имен братья не испытывали потому,
как визуальной
схожести с основоположниками коммунистической идеи не было ни
какой, а
специально косить под титанов мысли им не позволяли мозги. Их
папа, член
КПСС, тоже был плиточником, и очень гордился тем, что сыновья
пошли по его
стопам.
Маркс и Энгельс были женаты, Бог миловал не на близняшках,
имели потомство,
выдавали отменное качество, имели склонность к пьянству,
идиотским шуткам и
адюльтеру. Нассать друг другу в раствор, включить рубильник во
время
электромонтажных работ, для них считалось нормой. У них была
одна на двоих
машина, Жигули-4, одни права на неё, один на двоих паспорт
(второй, куда то
потерялся, а получить новый, не было времени и особой
необходимости), они
даже жили в одном доме, правда в разных подъездах.
Когда братья трудились на разных объектах, жены контролировали
их поведение
путем доставки в адрес горячей пищи. Не то, что бы они
заботились о
желудках своих близких, а спокойствия ради. После того, как
однажды братья
по очереди нагрешили с заказчицами, веры им не было. Придет,
бывало, жена,
сядет на ведро и смотрит, как муж работает. Иногда раствор
замешать
поможет. Иногда старую краску топором слупит. И опять на ведро,
пока либо
супруг, либо хозяева не выгонят, что бы проход на кухню не
загораживала.
Тем не менее, и совместный труд братьев на одной квартире
приводил, иногда,
к тяжким результатам. В этом Климентию пришлось убедиться через
несколько
дней.
Основное имущество семьи бывшего военнослужащего было
сосредоточено в одной
из отремонтированных комнат. Менее ценная дребедень лежала на
полочке в
санузле. Там Энгельс и обнаружил бухту огнепроводного шнура и
коробку с
детонаторами. Решив, что от одного детонатора прапорщик не
обеднеет,
Энгельс решил продемонстрировать брату свои незаурядные
способности. В
молодые годы он проходил срочную службу в инженерных войсках,
где его науч
или не только строить переправы и делать проходы в минных
полях, но и
подрывать всё, что попадается под руку. Была прочитана краткая
лекция по
способам уничтожения объектов народного хозяйства, схемам
закладки,
соединениям зарядов с помощью огнепроводных и детонирующих
шнуров и
преимуществах пластида над тротилом.
Он отрезал от бухты кусок шнура, сообщил брату скорость горения
(один
сантиметр в секунду), вставил шнур в детонатор, посетовал на
отсутствие
специальной обжимки, но сказав, что в таки случаях и
плоскогубцы сгодятся,
задумался, куда бы э то все хуйнуть. Маркс, предложил хуйнуть с
балкона.
Энгельс возразил. Сказав, что так, в полной мере, брат не
насладится
пиротехническим эффектом.
Братья заткнули пробку. Наполнили ванну водой, подожгли
соединение, кинули
его на дно и спрятались на кухне. Через двадцать секунд они
любовались
результатами диверсии. Воды в ванне не было, да и самой ванны,
можно
сказать, тоже. Маркс и Энгельс вооружились тряпками, и стали
поспешно
ликвидировать результаты катастрофы, следствием которой, по
мнению Маркса,
стал человеческий фактор. За этим занятием их и застал хозяин,
принесший
мешок цемента. Не говоря ни слова, Прапорщик, ненадолго скрылся
в комнате с
основным имуществом, чем -- то там погремел, появился с большой
картонной
коробкой, добавил в нее шнур с детонаторами и скрылся часа на
два.
И хозяева, и исполнители, тогда отделались легким испугом.
Братья купили
новую, где-то спизженную ванну, всего за 65 долларов. Им даже
было
позволено доделать начатое, правда, под пристальным присмотром
Прапорщика и
подменявшей его жены. После честного расчета хозяйка
перекрестила их на
дорожку, и культурно попросила помалкивать. С залитыми соседями
она
разобралась сама. Благо, что дом был новый, и люди снизу еще не
начинали
ремонта.
Братья оставили Климентию свои телефоны, погрузили инструмент в
Жигули-4 и
отбыли на новый объект.
Клим
Вообще то у Климентия была другая, основная профессия. На
визитках, которые
он оставлял клиентам, жирным шрифтом было написано слово --
"ВРАЧ", далее,
более мелким значилось -- "Облицовка. Электромонтаж". Потом
следовали;
номер домашнего телефона и пейджер. Мобильная связь в то время
была
непомерно дорога, телефоны стоили очень много и весили столько
же.
Класть плитку Клим научился во время прохождения практики в
маленькой
поликлинике, обслуживающей строителей гидростанции недалеко от
Мурманска.
Он тогда закончил четыре курса мединститута, и захотел
полюбоваться
северными красотами.
Делать в поликлинике было особо нечего, закаленные заполярники
упорно не
хотели болеть, с легким травмами справлялся младший
медперсонал, а самым
тяжелым, за всю практику, случаем был триппер начальника
участка Кутепова.
Заболевание Кутепов привез из столицы вместе с орденом
"Трудового Красного
Знамени".
Все свободное время, которого было в избытке, Климентий
посвящал созерцанию
северных красот, сбору подосиновиков, рыбалке и изобретению
нового средства
от комаров. Он смешивал в разных пропорциях мазь Вишневского,
нашатырный
спирт и "Апизартрон". Испытывал это, оружие массового
поражения, на себе,
непосредственно на насекомых, и на таджикском стройотряде,
приехавшим на
стройку с глупой надеждой обогащения. Но после того как
командир отряда
Джома, угостил Клима плюшкой гашиша, разработки были
прекращены. Клим тогда
пришел к выводу, что лучшего средства от насекомых не
существует в природе.
После употребления продукта, гнус перемещался не так быстро,
поддавался
вербальному контакту и под музыку Вагнера улетал домой за
горизонт.
Грибов по сопкам росло превеликое множество. К концу практики
урожай
составил шесть килограмм в сушеном виде. В таком же количестве
Клим
вылавливал идущую на нерест сёмгу. Икру он складывал в ведро, в
надежде, ч
то когда оно будет полным, передать с оказией своей беременной
жене.
Засылать пол ведра, Клим считал несолидным, но в последствии,
будучи,
взятым за жопу ментами, умерил свои амбиции. Главный мент
оказался
Кутеповским родственником, и дело тогда было замято. А икра
конфискована.
Кутепов разыскал Климентия на водопаде, в трех километрах от
стройки, где
тот занимался незаконным промыслом. Клим стоял по колено в
воде, пытаясь
схватить на лету прыгающую вверх по течению рыбу. Иногда у него
это получ
алось.
- Дело есть, гризли, - сказал Кутепов, поведав о своем
заболевании. -- По
твоему профилю. К главному не хочу обращаться. Говнистый он, и
пиздючий,
как попугай. В миг разнесет по тундре беду мою. А мне такая
популярность не
нужна. Я с ним выпивал как -- то раз, так он про своих
пациентов много
лишнего наговорил. Врачебную тайну хранить не умеет. Может,
клятву не
давал? А ты человек временный. Приехал -- уехал. Я тебя
отблагодарю.
Клим ответил, что клятву он пока еще тоже не давал, что за
точной
диагостикой нужно ехать в Мурманск, и поинтересовался размером
благодарности.
- Диагностика - нахер не нужна, -- Купепов ловко швырнул на
берег
серебристую рыбину. -- У меня это третий рецидив. Симптомы те
же. Твоя зада
ча колоть, что надо, да помалкивать. А я тебе шесть сортиров
под облицовку
отдам. За одно и научишься, пригодится, когда ни будь. Работать
ночью
будешь. Днем у себя на кушетке отоспишься, все равно ведь
тунеядствуешь. --
Начальник участка поймал еще одну рыбу. -- Здесь же летом, что
день, что но
чь -- все едино, солнце не садиться. Привыкнешь. А наряды я
тебе закрою,
как на разработку скального грунта, помножишь заработок на
полтора процента
"северных", трудовую заведём, все чин -- чином, богатым
человеком уедешь...
Время практики пролетело весело и познавательно. Климентий
освоил новую
профессию, излечил болезного Кутепова, поучаствовал в поисковой
операции
заблудшего в сопках командира таджикского стройотряда Джомы.
Джому тогда,
правда не нашли. Он сам нашелся через три дня, на какой то
дороге, где его
подобрали проезжающие по своим делам морские пехотинцы. Он был
очень
испуган, сильно искусан мошкой и бесконечно благодарен
гвардейцам. Много ч
его было...
В составе Ленинградской студенческой команды, Клим поучаствовал
футбольном турнире, больше отбиваясь от комаров, чем от
туркменской
полузащиты. За опубликованное в газете "Гидростроитель
заполярья" эссе --
заработал на три бутылки водки. Отснял девять метров пленки с
северными
красотами, натюрмортами из лососёвых рыб и портретами таджиков
на фоне
Кольской бухты.
Очень хотелось увидеть Северного Оленя, но так и не удалось.
Обкуренный
Джома, как -- то раз, пытался показать Климу оленя, который ему
привиделся
за сопкой. Они даже совершили марш бросок по тундре в поисках
этого
благородного животного. Но нашли только рога. И то, от другого
Северного
Оленя. Рога пролежали в тундре очень долго, были белые и
высохшие. Джома их
себе забрал. На память о тундре.
Как выяснилось потом, в это время года, олени убегали к
Баренцеву морю. В
полном смысле слова -- спасая свои яйца. Свирепая мошка
загрызала их за
незащищенные шерстяным покровом гениталии. А на побережье,
из-за сильного
ветра, ее было меньше.
Еще Климентий научился отличать МиГ-25 от Су-27. Очень часто
самолеты
неожиданно появлялись над сопками, видимо отрабатывая полетные
задания на
низких высотах. Один раз во время экстремального секса на
скале, с
приехавшей из Кандалакши зубной врачихой, они очень долго
любовались высшим
пилотажем ВВС СССР. А может, летчики не могли налюбоваться на
них. А почему
секс был экстремальным? Да из-за комаров.
Опель-Омега
Пребывание на севере на всю жизнь оставило в душе Климентия
яркий и
незабываемый след. Он часто видел во сне эту дивную природу,
ручьи и речки
с чистой и прозрачной водой, которую можно было пить, ни чего
не опасаясь,
и ярко белые облака на прозрачном синем небе. Все это было
давно...
Потом была клятва Гиппократа, скудная врачебная зарплата,
развал Советского
и семейного союза, дележка квартиры и ребенка, не совсем
удачный выбор
между медициной и торговлей германскими авто... Ну в общем --
"все, как у
людей".
Однажды обмывая с друзьями со Скорой Помощи удачную продажу,
изрядно
поистрепавшей ему нервы машины, Клим случайно наткнулся на
объявление в
газете "Из рук в руки". Объявление гласило; -- "Ложу плитку
ромбой".
Настроение от выпитого, вперемешку с текилой, медицинского
спирта было
близко к эйфории, и прочитанное, вызвало истерический
пятиминутный смех,
катализировав дальнейшие изменения в судьбе Климентия. Жизнь,
подкидывая в
виде знаков, различные полуэкстремальные ситуации, явно
подводила его к
новому повороту.
Два часа назад Клим гнал Опеля Омегу на девятый, по счету,
базар. Опель
никак не хотел продаваться, жрал масло, гудел задним подшипником
распространяя свое тревожное состояние на владельца. Клим уже
подумывал о
возможной разборке машины на запчасти, как свершилось чудо.
Проезжая перекресток он был подбит Круизером. Причем подбит
очень кач
ественно, без ущерба для своего здоровья и способности Опеля к
передвижению. Правая стойка и две двери были в салоне. Хорошо,
что Клим был
без пассажира, иначе бедолагу пришлось бы нести на погост.
Время было
раннее, менты готовились сдавать смену, а ранние прохожие,
убедившись в
отсутствии трупов поспешили по своим делам.
Вышедший из Круизера мужик, подошел к Климентию и
поинтересовался
стоимостью Опеля. Слегка обалдевший от удара, Клим назвал сумму
в шесть
тысяч долларов, которую он планировал взять еще на первом
базаре.
- Извини, старик, задумался. Давай без ментов разберемся. Я
тебе все
компенсирую. Поехали за мной, я тут недалеко работаю. -- Мужик
потер
ушибленную о руль голову.
Клим поверил. В глазах у мужика, что -- то такое было. Или не
было. Обмана.
Через пару кварталов, они въехали на территорию какого то
предприятия.
Поднялись в кабинет. Мужик достал из сейфа пачку соток,
отсчитал сорок
купюр, положил их обратно, а оставшиеся деньги протянул
Климентию. Потом
извинился, и добавил еще четыре бумажки за моральный ущерб.
Клим положил
ключи от Омеги на стол, и, попрощавшись, вышел из кабинета.
Потом он
вернулся, что бы отдать техпаспорт.
-- Мне он не нужен, -- сказал мужик.
-- Мне тоже, -- ответил Клим.
Сейчас, закончив смеяться над газетным объявлением, Клим
подумал; --
Плитка? А почему бы и нет. К чертям машины. Добро пожаловать в
хорошо
забытое старое. -- Неотложная бригада, чокнувшись чашками,
благословила
его.
Маркс
Маркс сидел на перевернутой бадье в санузле трехкомнатной
квартиры,
принадлежащей семье Шоколадного Магната, и тупо созерцал
канализационный
стояк в отверстии за унитазом. Он ждал Климентия, который
должен был
привезти закончившийся "Церезит" и новый горшок, на замену
вырванному. Его
магнитола была разломана, и вместо любимой музыки он слушал
звуки
канализации. Лицо Маркса было поцарапано, под обоими глазами
были свежие
синяки, к которым он поочередно прикладывал холодный молоток.
Он ел ч
етвертую, с утра, шоколадку и размышлял о вчерашних событиях.
Сзади стояла сердобольная Жена Шоколадного Магната и гладила
его по голове.
Афера, задуманная братьями, под смешанное с водкой пиво, не
увенчалась
успехом. Скорее она закончилась трагедией. Состояла афера, в
обмене женами,
на срок -- две недели. Сейчас, под звуки канализационного
болеро, Маркс
пытался разобраться во вчерашних недоработках.
По его разумению, количество выпитого, ни как не должно было
повлиять на
полностью контролируемую мозгом ситуацию. То ли его распознали
по трусам,
которыми он не поменялся с Энгельсом во время переодевания в
подъезде. То
ли по, незаметно вышедшим из-под контроля, музыкальным
пристрастиям. Маркс
был поклонником творчества Deep Purple, брат же не слушал
ничего, кроме Led
Zeppelin. Жены полностью разделяли музыкальные вкусы своих
возлюбленных,
прекрасно отличая одно от другого. Маркс больше всего склонялся
к версии, ч
то причиной провала послужили не трусы, а услышанные женой
Энгельса
Блэкморовские выебоны, вместо привычных Плэнтовских воплей. Как
он
переложил любимую кассету в одежду брата, вспоминалось с
трудом. П обоище,
начавшееся на квартире Энгельса, под Смок Он Зе Вотер,
закончилось в
квартире Маркса под песенку Mad Dog.
Маркс пострадал больше всех. Пиздить его начали в квартире у
Энгельса, а
дома еще и брат добавил за прокол. Не пострадали только
двоюродные братья
Ричи Марксович и Роберт Энгельсович, которые в это время
ковырялись под
присмотром дворовых бабок в песочнице, и в побоище участия не
принимали.
Внезапно, за этими грустными мыслями, Маркс ощутил, на себе,
чей то
внимательный взгляд. Из дырки за унитазом, на него смотрела
большая серая
крыса. Вернее она смотрела не на Маркса, а на поедаемую им
шоколадку. От
неожиданности облицовщик выронил изо рта кусок сладости, а из
рук молоток.
Крыса, схватив кусок, и получив молотком по спине, потеряла
ориентацию и
вместо любимой дырки побежала на кухню. Вслед за ней ринулись,
Маркс с
молотком и хозяйка квартиры, вооруженная куском пол дюймовой
трубы с
навернутой на конец муфтой.
Они закрыли за собой дверь и занялись зачисткой помещения.
Махая металлич
ескими предметами, и круша кухонную утварь, они загнали грызуна
в открытую
микроволновку, захлопнули дверку и сели передохнуть. Немного
отдышавшись,
хозяйка подсчитала ущерб и включила печку на максимум. Через
пару минут,
когда движение внутри печки прекратилось, Маркс осторожно ее
открыл и
посмотрел вовнутрь. Праздновать победу было еще рано. Грызун
покинул место
казни с удвоенно й скоростью, оставив в печке кусок
расплавленного шоколада
вперемешку со своими фекалиями.
Он исполнил несколько пируэтов по кухне, и закончил свою жизнь
на
подоконнике, будучи убитым хозяйкой с помощью пол дюймовой
трубы.
Климентий приехал, как раз в тот момент, когда хозяйка
перевязывала Марксу
разбитое трубой ухо. Вся кухня была в крови, три табуретки,
тостер и часы с
кукушкой -- не подлежали восстановлению. Маркс, держась за
голову,
сокрушался, что два побоища за сутки -- это много. А
сердобольная хозяйка,
закончив перевязку, пыталась привести его в чувство при помощи
коньяка и
шоколадок.
Облицовочные работы, на этот день были приостановлены, Марксу
вручили
оскверненную крысой микроволновку, чему тот был несказанно рад,
одарили на
дорогу шоколадками и отпустили до завтра домой. Обо всем
остальном хозяйка
велела не беспокоиться. Все равно, в будущем, планировалась
замена кухонной
мебели.
/продолжение следует/
подписчиков на данный момент 96
