Фонд Республиканского музея Боевой Славы регулярно пополняется новыми предметами. Так, в 2020 году среди предметов, поступивших в коллекцию музея — костюм маскировочный зимний Рабоче-крестьянской Красной армии второй четверти XX века и комплект женской офицерской формы лейтенанта медицинской службы образца 1943 года.

 Камуфляжная одежда появилась в Красной Армии ещё в 1936 году, однако своё широкое распространение получила лишь во время Великой Отечественной войны. Изначально это были маскхалаты и накидки пятнистой окраски с пятнами в форме амеб четырех цветовых гамм: лето, весна-осень, пустыня и для горных районов. В отдельном ряду идут белые маскхалаты для зимнего камуфляжа. Их изготавливали больше всего. В середине войны в дополнение к масхалату пришёл зимний маскировочный костюм, который шился из белой бязи: состоял из свободной рубахи с капюшоном и брюк свободного покроя. Костюм одевался поверх теплой одежды. К капюшону иногда пришивалась марля, закрывавшая большую часть лица, а капюшон, пояс и низки штанин и рукавов стягивались шнурками. Костюм обладал лучшим маскировочным действием, он исключал попадание снега в голенища сапог и валенок, при переползании снег не набивался в рукава. Такие маскировочные костюмы предпочитали использовать лыжники и разведчики.

В комплект женской офицерской формы лейтенанта медицинской службы образца 1943 года входят: берет суконный темно-синего цвета с кокардой-звездочкой; гимнастерка образца 1943 года защитного цвета с воротником-стойкой, двумя клапанными карманами и крашеными золотистыми пуговицами с изображением звезды СССР; погоны лейтенанта медицинской службы РККА; ремень кожаный офицерский с одношпеньковой рамочной пряжкой; портупея кожаная - плечевой ремень; юбка образца 1943 года темно-синего цвета; сапоги чёрного цвета.

Специальная «женская» гимнастерка появляется только в 1943 году, но она не получила широкого распространения из-за трудностей в снабжении. Кроме того, стандартная гимнастерка была достаточно широкой для комфортного ношения военнослужащими-женщинами.

Источник: https://www.ufacity.info/press/news/388265.html

Посольство России потребовало от Госдепартамента устранить неполадки со связью в генконсульстве в Нью-Йорке. "В связи с отключением телефонной связи в генеральном консульстве России в Нью-Йорке в дополнение к ранее переданному самим генконсульством запросу в отделение госдепартамента в Нью-Йорке направили в американское внешнеполитическое ведомство ноту с требованием оперативно устранить имеющиеся проблемы, серьезно осложняющие работу загранучреждения", — говорится в сообщении дипмиссии.

В посольстве указали на проблемы, с которыми столкнулись обращающиеся в консульство россияне. "Расцениваем сложившуюся ситуацию как неприемлемую", — добавили дипломаты.

Ранее в дипмиссии сообщили, что с 18 января американская сторона полностью отключила все городские телефонные линии генерального консульства; кроме того, периодически возникают перебои с доступом в интернет. По словам источника РИА Новости, Соединенные Штаты ссылаются на технические трудности.

В компании Verizon, которая предоставляет услуги телефонной связи российскому генконсульству в Нью-Йорке, сообщили РИА Новости, что в курсе неполадок и стараются устранить их.

В Госдепартаменте сказали агентству, что российские дипломаты не уведомляли их о проблемах с телефонией и не запрашивали помощь.

Источник: https://ria.ru/20210120/genkonsulstvo-1593768223.html

Чёрный январь или также Кровавый январь — подавление политической оппозиции подразделениями Советской Армии в ночь на 20 января 1990 года в столице Азербайджанской ССР — городе Баку, закончившийся гибелью более сотни мирных жителей, в основном азербайджанцев.

В ночь на 20 января 1990 года советская армия штурмовала Баку с целью разгрома Народного фронта и спасения власти Коммунистической партии в Азербайджане, руководствуясь указом о вводе в городе чрезвычайного положения, которое было объявлено начиная с полуночи. Однако из-за того, что телеэфир после взрыва блока питания на телевизионной станции был отключен в 19:30, жители города не знали, что происходит. Большинство бакинцев узнали о введении чрезвычайного положения только в 5:30 утра из объявления по радио и из листовок, разбрасываемых с вертолётов, когда было уже слишком поздно. Введение войск в Баку происходило с трёх сторон, по всей окружности кольцевых дорог, примыкающих к городу. Одновременно армейские части начали разблокировать казармы.

По пути, бронетанковые колонны были подвергнуты обстрелам. В ответ военнослужащие применили оружие. Впоследствии министр обороны СССР Д. Язов скажет, что при Совете национальной обороны насчитывалось 40 тыс. боевиков, вооружённых автоматическим оружием. Однако советские журналисты, находившиеся в городе, заявили, что не обнаружили каких-либо данных о большом количестве вооружения, тем более что было конфисковано 84 единиц оружия, по большей части самодельные. Как писал корреспондент Литературной газеты «армия ответила. Она ответила повсеместно, хотя и большей частью неадекватно». Вступление армейских частей в город сопровождалось многочисленными актами умышленных убийств мирного населения. Солдаты периодически открывали огонь из автоматов и пулемётов. При этом никто из организаторов пикетов не погиб. К моменту объявления чрезвычайного положения среди убитых только 42 человека являлись непосредственными участниками пикетов; ещё девять человек погибли, прибыв к месту пикетирования после того, как войска прорвали блокаду. Они были убиты при оказании помощи раненым. Военнослужащие открывали огонь даже по сотрудникам милиции.

Председатель Президиума Верховного Совета Азербайджанской ССР Эльмира Кафарова выступила по радио с решительным протестом против объявления чрезвычайного положения и ввода войск в Баку, утверждая, что это сделано без её ведома. Целью военных был бакинский порт, где, по сведениям разведки, на теплоходе «Сабит Оруджев» находился штаб Народного фронта. Накануне операции, с помощью диверсии спецназа КГБ, было отключено вещание с бакинской телебашни. После подавления восстания в Баку Советская Армия восстановила свергнутую советскую власть в городах Азербайджана. По утверждению комиссии по расследованию событий Верховного Совета Азербайджанской ССР эта акция «была сознательно спланирована и цинично осуществлена как карательная акция и имела целью дать наглядный урок устрашения движениям за независимость в Азербайджане и других республиках Советского Союза».

Уже на следующий день после ввода войск в Баку стали появляться листовки и надписи, осуждающие действия армии. На здании ЦК была выбита надпись: «Долой советскую империю!», «Долой КПСС!», «Советская армия — фашистская армия», а на здании МВД сбит лозунг «Слава КПСС!». Вечером 21 января открылась чрезвычайная сессия Верховного Совета Азербайджанской ССР, которая признала неправомерным ввод войск в Баку и приостановила Указ Президиума Верховного Совета СССР о чрезвычайном положении в городе, заявив, что, если центральные власти проигнорируют это решение, будет поставлен вопрос о выходе Азербайджана из СССР. 25 января суда, блокирующие бакинскую бухту, были захвачены военно-морским десантом. Несколько дней сопротивление продолжалось в Нахичевани, но вскоре и здесь сопротивление Народного фронта было подавлено.

Источник: https://denvistorii.ru/20-yanvarya/v-baku-vvedeny-sovetskie-voiska.html

Борьба идёт за деньги

Екатерина Барова, «АиФ»: Андрей Олегович, почему в США такой раскол? Штурм Капитолия — это был апофеоз? 

Андрей Безруков: Это не апофеоз, но признаки реального кризиса. Дело в том, что США экономически разделились на две страны. Там два типа экономики, которые конкурируют друг с другом. Первая — это традиционная индустриальная экономика, которая сделала Штаты глобальной державой. Это нефтегазовый сектор, это химия, тяжелая индустрия, логистика и т. д. И есть экономика больших технологий и финансов, которые последние 20 лет полностью доминировали и росли быстрее других. Из-за этого индустриальная конкурентоспособность США постоянно падала просто потому, что деньги не шли в ту экономику. Они выводились за рубеж, вкладывались в более выгодные проекты Китая, Мексики и пр. Потому что это было дешевле и отдача на капитал была больше. Естественно, когда конкурентоспособность падает, рабочие места уходят. Эта часть Америки чувствовала себя обделенной, она начала биться за свое будущее. Так пришел к власти Трамп. За ним стоят как раз большие индустриальные группы, а за Байденом стоит технологический сектор — фейсбуки и т. п., — финансы. 

о достаточно много денег для того, чтобы затыкать дыры в социальной политике, когда верили, что каждое следующее поколение будет жить лучше, такого явного кризиса не было. Сейчас молодое поколение не может найти работу, все слишком дорого, долги за обучение очень большие, страховки очень дорогие и т. д. Кроме того, темпы роста экономики очень сильно замедлились, особенно после кризиса 2008-го. Как бы ее ни заливали деньгами, все равно из 10 долларов только 2 работают на реальный рост, а все остальные уходят в пузыри. И эта Америка просто споткнулась. Две её условные части друг друга ненавидят, потому что у них разные экономические и политические интересы, между ними нет ничего общего. Именно поэтому они переходят к насилию, все скатилось на борьбу отдельных лиц. Больше нет возможностей спускать пар в системе: она готова взорваться, потому что одна половина считает, что ее просто «кинули».

— А импичмент Трампу — демонстративный жест или имеет прикладное значение?

— Никакого прикладного значения это абсолютно не имеет. И Байден, кстати, не хочет этого делать. Какой смысл? Он только ухудшит себе потом договорные возможности со сторонниками Трампа. А это Нэнси Пелоси, это, так сказать, «Баба-яга против», которая обозлилась на Трампа, потому что он ее публично несколько раз опозорил. Это грязные личные разборки, по принципу «давайте сейчас уничтожим его до конца». И здесь система тоже споткнулась: она не сделана для того, чтобы такие большие противоречия каким-то образом модерировать, потому что была построена на том, что элита всегда была едина. Когда элита не едина, все эти разговоры о демократии, о честности, все в сторонку, потому что там борьба идет за гигантские деньги и гигантскую власть. Сейчас все видят, что ни один инструмент у демократии не работает, а две группы населения просто ненавидят друг друга. Больше нет возможностей спускать пар в системе: она готова взорваться, потому что одна половина считает, что ее просто «кинули». И более того — плюнули в лицо, потому что не дают даже высказаться по этому поводу. 

Будет очень горячо

— Думаете, будет взрыв? Или Байдену удастся спустить на тормозах? 

— Может, в первые месяцы удастся спустить. Сейчас все поняли: игра сыграна, Трампа убрали, и надо как-то договориться, чтобы хоть в какое-то нормальное русло пришло все. Но 72% Республиканской партии, которая жестко за Трампом, будут консолидироваться, найдут или создадут свою медийную платформу и будут радикализироваться. На выборах 2022 года мы увидим другую Республиканскую партию. Однако это цветочки. Ягодки будут для Демократической партии. Если бы Сенат республиканцы удержали, у демократов была бы возможность сказать: «У нас ничего не получается сделать из того, что мы вам обещали, потому что республиканцы блокируют». А получилось то, что получилось. Ведь у демократов реально не было полной победы: она частично сфальсифицирована, частично она просто случайна, как в Джорджии на выборах в Сенат. Теперь, что бы ни произошло плохого, виноват через полгода будет Байден. И все бы было ничего, если бы Демократическая партия была едина. А она как раз совсем не едина. Есть молодые демократы, представляющие левый фланг, которые хотят власти, и, хотя они к ней не готовы, им все же очень власти хочется. И у них есть программа, за ней идет большое количество молодежи. Но к власти реально пришла и захватила все ключевые позиции старая коррумпированная группа во главе с Пелоси и Байденом. Эта группа ничего менять не будет, они просто удерживают систему для себя, как политбюро Брежнева. Эти люди способны сделать все, чтобы остаться у власти, там принципов никаких не осталось. С другой стороны, это группа, которая физически вымирает: Пелоси 80, Байдену тоже под 80. Им придется в ближайшее время уйти. И молодые будут требовать, чтобы они ушли, чтобы проводить радикальные реформы. Надо полностью переделать инфраструктуру США под задачи нового технологического цикла, переделать образование — делать его для всех качественным и дешёвым, — переделывать медицинское страхование. Надо, главное, перераспределить деньги более справедливо, как сделал это Рузвельт: брать их больше у богатых, передавать бедным, потому что иначе страна взорвется от все растущего неравенства. Но эти реформы возможны не раньше чем лет через 10, когда сменится поколение политиков и возникнет новый консенсус по поводу того, куда стране идти. А у демократов уже сейчас раскол. Думаю, выборы 2022-го могут привести к провалу демократов и к приходу к власти в Конгрессе республиканцев. 

— Получается, пока американцы в любом случае проиграли и будет горячо? 

— Будет очень горячо, потому что 50% населения, которых кинули, не забудут. Даже если давить медийно, врать им и пытаться их террористами обзывать. Это же те люди, которые выросли в глубинной Америке, которые верят в добро, организуются очень хорошо и вооружены. Они будут всегда апеллировать к самым главным американским посылам еще со времен войны за независимость: если власть не нравится, надо брать в руки оружие, мы имеем на это право. Это не городские, которые много кричат, но ничего не делают.  Сейчас, поскольку они выиграли, воодушевятся все их «шестерки» из Украины, Европы и Прибалтики, которые будут считать, что всё, они победили, теперь старого медведя нужно колоть, издеваться над ним и ничего за это не будет, а если что, то США нас прикроют. Для них зло — это мы

— А как нам-то в России будет при таком раскладе в США?

— Плохо будет. Те люди, которые пришли к власти сейчас, — это заклятые наши враги. В их понимании Америка сейчас должна бороться со злом, а зло — это мы. С ними невозможно договариваться на базе интересов, они рабы своей идеологии исключительности и вседозволенности. Они говорят: мы хорошие, вы плохие. Все. Путин плохой, он должен уйти, мы будем этого добиваться всеми средствами. И сейчас, поскольку они выиграли, воодушевятся все их «шестерки» с Украины, из Европы и Прибалтики, которые будут считать, что всё, они победили, теперь старого медведя нужно колоть, издеваться над ним, ничего за это не будет, а если что, то США нас прикроют. Это первое. А второе — то, что наверняка никаких серьёзных успехов у администрации Байдена внутри страны не будет и быть не может. Неоткуда им взяться. А это значит, что надо будет отвлекать народ на внешнюю политику. Я не могу гарантировать, что они не начнут «маленькую войнушку» для этого. Это очень хороший консолидирующий фактор. Не моргнув глазом они это сделают.

— Будет «весело» нам и китайцам?

— Нам будет веселее, чем китайцам, с ними пока решат ничего не делать резкого. Личных денег людей, стоящих за демократами, очень много завязано на бизнесах, работающих с Китаем. Даже у Джо Байдена там очень душевные контакты с той частью китайской элиты, которая ориентирована на внешние рынки. Это не Си, а те, с которыми Си борется как раз. Но там очень много денег. Для них мечта о глобальном партнерстве, которое они строили 10 лет между Штатами и Китаем, еще не растаяла. Они с Китаем обострять не будут. Вот и получится, что мы фокус главного удара. Нас шанс единственный и главный — укреплять страну изнутри, чтобы политическая обстановка консолидировалась, чтобы экономика росла. Главное — экономика.

— С Европой тоже будет дружба и с НАТО, как при Трампе, проблем не будет? 

— НАТО — это политический блок друзей, который во многом держится на том поколении, которое выросло на послевоенном и антисоветском «атлантизме». Лет 10 пройдет, придут новые лица, для них уже все это неактуально. Они уже видят ту Америку, какая она есть, а не ту идеальную, которую им «продавали». Им НАТО как таковое не особо нужна. А вот Европа является реальным конкурентом США во многих областях, и, поскольку американцам надо будет поднимать свою экономику, они, конечно, будут экономически давить Европу точно так же, как давят всех остальных. Это конкуренция, здесь уже ничего не сделаешь. То есть континенты потихоньку расходятся, это неизбежно. Только, конечно, открытой ругани, как при Трампе, не будет.

— Но это же шанс для нас проскочить на противоречиях?

— Штаты умеют играть на многих досках одновременно, у нас нет шансов пролететь «ниже радаров». Наш шанс единственный и главный — укреплять страну изнутри, чтобы политическая обстановка консолидировалась, чтобы экономика росла. Главное — экономика. Если мы будем стабильно растить свою экономику, нам вообще не так важно, что они там творят. Это значит, у нас будут рабочие места, а европейцы и другие будут вставать в очередь к нашим рынкам. Они не будут никаких санкций вводить, потому что это их бизнесы, которые захотят воспользоваться нашим ростом и нам что-то продать. Слабых всегда давят и санкциями обкладывают. Если мы растем, то они все встанут в очередь, так всегда было. Все наши победы и поражения зависят от нашего экономического роста, больше ни от чего.

Источник: https://aif.ru/politics/world/amerika_spotknulas_razvedchik-nelegal_o_pr...

Юлия Борта, «АиФ»: Сергей Сергеевич, все наверняка запомнят 2020-й как год массового эксперимента по дистанционному обучению, резкого развития цифровых технологий. Но, наверное, не только это стоит записать в главные итоги года?

Сергей Кравцов: Несмотря на пандемию, у нас построено более 270 новых школ, свыше 828 детских садов, открыто 5 тыс. центров образования цифрового и гуманитарного профилей в сельской местности «Точка роста». Обеспечено бесплатное горячее питание учащихся 1-4 классов (больше 7,3 млн школьников), это очень непростой проект. Результаты TIMMS (международное исследование качества образования по естественнонаучным и математическим предметам — Ред.) уверенно хорошие. Россия вошла в шестёрку лучших стран мира, а по естествознанию в 4 классе заняла третье место. На международных олимпиадах российские школьники тоже в числе лидеров, в частности, по физической олимпиаде у нас 5 золотых медалей.

В числе важных решений 2020 года — выплаты в 5 тыс. рублей учителям за классное руководство, снижение бюрократической нагрузки на педагогов. Учителя избавлены от большого количества отчетов: местным органам управления образованием рекомендовано сократить список необходимых для заполнениями учителями документов до четырех. Мы приняли программу об организации воспитательной работы. Со следующего года в десяти пилотных регионах в школах появятся советники директоров по воспитательной работе с дополнительной ежемесячной оплатой в 15 тыс. рублей.

— Какие самые большие трудности пришлось преодолевать?

— Из-за ситуации с коронавирусом педагогам пришлось перестраивать работу и адаптироваться к непривычным условиям: осваивать технологии, применять нестандартные методики, переосмыслить ведение образовательного процесса в целом. Когда возникло самое большое напряжение, нам помогли коллеги из Минкомсвязи, «Единой России». Больше 500 тысяч единиц компьютерной техники были безвозмездно переданы семьям, особенно малообеспеченным, где воспитываются несколько детей. Нам было приятно, когда на международной конференции ОЭСР Россию признали наряду с Сингапуром и Индонезией страной, которая лучше всех организовала процесс школьного обучения в пандемию. Для нас было очень важно, чтобы образовательный процесс не останавливался. В этой связи хочу поблагодарить всех учителей, потому что им было непросто, но в целом коллеги справились и не оставили своих учеников. В этом учебном году подавляющее большинство школ с сентября работали в очном режиме, полностью закрывались на карантин не больше 2-3% школ и около четверти работают в смешанном формате.

— Что показали Всероссийские проверочные работы, которые провели в начале учебного года?

— Никакой критической ситуации диагностика не выявила. Повезло, что дети уходили на домашнее обучение в четвертой четверти, когда школьники в основном повторяют пройденный материал и нет большого количества новых тем, как это могло быть в другой период. Поэтому мы увидели по результатам ЕГЭ, что баллы сопоставимы с прошлым годом. Разработана программа помощи школьникам на основе диагностики, каждая школа получила свои результаты, методические рекомендации, чтобы при необходимости соответствующую работу в начале года провести. Чтобы снять беспокойство, которое, возможно, есть у родителей.

А в этом учебном году подавляющее большинство школ с сентября работали в очном режиме, полностью закрывались на карантин не больше 2-3% школ, около четверти работают в смешанном формате.

— Не так давно говорили о том, что у нас появится аналог Zoom, платформы для онлайн обучения, а также соцсеть с образовательной тематикой.

— Они уже разработаны. Платформу для обучения и общения школьников и учителей мы успешно апробировали в Московской области в рамках эксперимента по развитию цифровой образовательной среды. Видеосервис называется «Сферум». Программный продукт разработчики бесплатно передают в школы и в следующем году проведут тестирование платформы в 15 регионах. Система защищенная, поэтому никакие взломы ей не грозят. Использован опыт ЕГЭ. За весь период его проведения, несмотря на хакерские атаки, не было никаких проникновений в систему видеонаблюдения, поэтому эти решения технологические реализовываются в новой системе. Еще раз хочу подчеркнуть, что мы никогда не откажемся от классической системы образования, от общения ученика с учителем. В следующем году сделаем презентацию этой соцсети для школьников. Это отдельный сегмент «ВКонтакте», который уже тоже разработан. Он позволит школьникам общаться на образовательные темы.

— Министерству просвещения теперь переданы педагогические вузы. Будут ли изменения в подготовке учителей?

— Безусловно. В этом году впервые средний балл ЕГЭ в педагогические вузы вырос. Вы знаете, что всегда в педагогические вузы шли с невысокими баллами. Что бы мы ни говорили, какие бы проекты ни реализовывали, качество образования зависит от качества подготовки учителя. Поэтому мы рады тому, что в педагогические вузы пошли более подготовленные и мотивированные ребята. Со следующего года в 3 раза увеличим финансирование на развитие науки во всех 33 педагогических вузах. На это будет выделено почти 500 млн рублей. Это анализ того, каким должен быть учитель, изучение возрастной физиологии, того, какими должны быть подходы у современного учителя в работе с молодым человеком, какой должна быть система подготовки в педагогических вузах. Есть мнение, что педагога должны готовить классические университеты, а потом — доучивать до учителя. Мы видим, что не всегда это работает. Например, человек может быть прекрасным учёным-математиком, гением, но не у всех получается изложить математику ребятам так, чтобы они ее поняли. Учитель должен знать не только предмет, но и методику его преподавания. Уметь работать с детьми, их родителями. Если неподготовленный учитель придет в класс, то результат мы можем получить обратный. А на учителя смотрят, на него равняются. Поэтому наша задача — чтобы в педагогическом вузе (даже если туда пришли ребята с невысокими баллами) будущим учителям дали хорошую предметную и методическую подготовку, практику, научили работать с ребятами. Вот это те задачи, которые мы уже решаем и будем решать в следующем году.

В соответствии с поручением президента, принято очень важное решение о допуске студентов 4 курса педвузов к работе учителями. Сегодня молодые ребята могут сразу прийти в школу. Но их надо сопровождать, развивать наставничество. Поэтому мы будем расширять границы педагогических вузов и стараться сделать из них лучшие университеты.

— В новых СанПиНах для школ и садов прописано, сколько дети могут пользоваться электронными образовательными средствами. Даже в старших классах это не более 35 минут, в 5-9 классах — 20-25 минут, в младшей школе — 10 минут, а непрерывно — вдвое меньше. А мы все время говорим о развитии цифровой среды. Как это увязать, чтобы дети совсем больными из школы не вышли?

— Действительно, очень важно соблюсти баланс здоровья, и психологического в том числе, и разумного использования цифровых технологий. Для этого и есть требования врачей, чтобы максимально обезопасить детей. Информационные технологии должны быть только во благо ребенка. Здоровье школьников — один из наших приоритетов. Государственный выпускной экзамен — это не такая строгая форма итоговой аттестации, как ЕГЭ. Выпускники, которые не собираются поступать в высшие учебные заведения, фактически напишут контрольные работы по русскому языку и математике у себя в школе.

— Будет ли меняться содержание заданий ЕГЭ? В прошлом году многие очень переволновались и получили меньше баллов из-за химии, куда включили сложные задания.

— Не соглашусь. По химии результаты сопоставимы с прошлым годом. Да, задания были изменены на более прикладные, практико-ориентированные, а не просто основанные на заучивании теории. Поэтому те ребята, которые готовились, сдали. У нас каждый год такие вопросы возникают. Нужно очень внимательно ознакомиться с демонстрационными заданиями, которые опубликованы на сайте ФИПИ. Рособрнадзор ведет большую программу по подготовке к ОГЭ и ЕГЭ. В демоверсиях есть примеры заданий, в том числе тех, которые будут в едином государственном экзамене этого года. Поэтому каких-то серьезных изменений здесь в ЕГЭ нет. Напомню, что сроки проведения ЕГЭ — это июнь и одна неделя в июле как резервные дни для тех, кто не сможет сдать ЕГЭ в июне. ЕГЭ фактически выбирают те, кто идет в вузы или готовится получить аттестат с отличием или медаль. Им в 2021 году нужно сдать только один обязательный экзамен — по русскому языку. ЕГЭ по математике базового уровня в 2021 году проводиться не будет.

— Как будут проходить выпускные экзамены для тех, кто не идет в вуз?

— Государственный выпускной экзамен — это не такая строгая форма итоговой аттестации, как ЕГЭ. Выпускники, которые не собираются поступать в высшие учебные заведения, фактически напишут контрольные работы по русскому языку и математике у себя в школе. Это необходимо, чтобы получить аттестат. Государственные выпускные экзамены, в отличие от ЕГЭ, пройдут в конце мая. В планах создание школы мирового уровня с новым подходом к преподаванию. Нам нужна не только современная инфраструктура, но и новая философия школы.

— Что еще вы хотели бы изменить в школьном образовании?

— В планах создание школы мирового уровня с новым подходом к преподаванию. Нам нужна не только современная инфраструктура, но и новая философия школы. Что у нас есть сейчас? Проверочные работы, ОГЭ, ЕГЭ, мы про каждую школу — с точки зрения обучения — представляем её уровень. Мы даже подошли к решению очень непростого вопроса воспитания в школах. Но это не всё. Школа — это определенная среда. Как она должна быть организована? В следующие четыре года будет построено 1910 школ. Мы хотим сопровождать их не только на этапе строительства — от технического задания до лицензии, — но и в том, какие методики станут использоваться, как будут подготовлены учителя. Раньше были экспериментальные школы, где отрабатывались новые методики. Сейчас это не очень подходящее слово, хотя идея была правильная. Наверняка и сейчас есть интересные педагогические находки, методики, которые можно было бы попробовать применить с согласия учителей и родителей.

Источник: https://aif.ru/society/education/komu_polmilliarda_sergey_kravcov_o_tom_...

Есть несколько вариантов развития кинопроката в наступившем году. Первый — прокат практически полностью восстановится. Это, с большой долей вероятности, произойдет после того, как вакцина заставит людей забыть про опасность коронавируса, то есть болезнь будет возвращаться, как это происходит с гриппом, но важно, что в итоге жизнь в стране нормализуется и люди вернутся в кинотеатры примерно в тех же количествах, что в 2019 году. Может такое быть? Может.

Второй вариант — кинопрокат умрет. Вероятность такого варианта во многом зависит от того, как себя поведут американские картины. Сигналы пока что поступают тревожные, и они касаются не только Голливуда, но и нас всех. Не знаю, как читатели «Известий», но профессиональное сообщество хорошо информировано о том, что происходит, хотя, наверное, об этом знают и любители кино. Они в курсе, как выходили вторые «Тролли», им известно, что «Душа» вышла сразу на Disney+, а Warner Bros. объявили, что отдали на HBO Max всю свою ближайшую годовую продукцию. Многие крупные голливудские студии, они же мейджоры, рассматривают сейчас переход в диджитал как стратегию и движутся в этом направлении.

Наверное, не всех релизов это коснется, и тогда мы получаем третий сценарий, серединный. Возможно, самые крупные американские фильмы будут выпускаться в кинотеатрах, но в основном главные студии решительными шагами двинутся в сторону интернета, стриминга. На других территориях, например в России, до кинопроката доберутся не только блокбастеры, но и некоторые другие мейджорские фильмы. Правда, такой вариант развития событий ведет к новым трудностям. Если снизится доля американского кино, кинотеатрам будет гораздо сложнее выжить, ведь именно оно вкупе с другими зарубежными фильмами приносит 70–80% сборов.

Это может привести к тому, что в достаточно крупных городах из действующих кинотеатров выживет примерно половина. Часть зрителей из тех, кто раньше ходил в кино, перейдет на онлайн-потребление и будет посещать публичные сеансы значительно реже либо вообще не будет ходить. Тем не менее зрители останутся, и поток перераспределится в сторону выживших кинотеатров. Грубо говоря, он сократится вполовину в каждом городе, и оставшиеся залы соберут примерно то же количество зрителей, что и раньше.

Конечно, нам, представителям отрасли, сейчас нужно принимать очень сложные решения. Мы пока не знаем, какой сценарий получит развитие. А каждый из них кроме полного восстановления проката ведет к фундаментальным переменам в подходе к бизнесу. Уже сейчас ясно, что производственный сезон 2021 года выдастся рискованным. Видимо, будет преобладать осторожность в отношении запуска крупнобюджетных проектов. Возможно, повышенные ставки продюсеры сделают на комедии. Обычно они стоят не очень дорого. Но во все времена это один из любимых видов досуга. К ним требования на первый взгляд довольно простые: такие фильмы должны быть смешные и качественные. Национальный в них юмор или интернациональный, не так принципиально: если комедия получилась, она будет нужна всегда. Но по щелчку картины не делаются. Любой качественный фильм снять сложно, комедию — вдвойне. Юмор требует особого таланта, авторы должны также по-особому чувствовать зрителя.

То же можно сказать про хорроры, у которых есть своя устойчивая аудитория. Не огромная, но достаточно понятная, стабильная. В этом жанре тоже особой дороговизны нет, но так ли много успешных хорроров у нас снято? Да и не только у нас...

Многое будет зависеть от того, насколько стремительно будут развиваться онлайн-кинотеатры, захватывая все новых и новых подписчиков. Это в свою очередь связано и с борьбой с пиратством, которой нет конца. Она идет, но не такими темпами и не с такой эффективностью, как хотелось бы. Мы сейчас рассчитываем на очередной тур, новый удар по пиратам, но вряд ли именно в течение 2021 года мы с ними покончим. Зато в результате, возможно, повысятся закупочные цены — они позволят производить кино с бюджетами большими, чем сегодня может вернуть онлайн-дистрибуция.

Все, о чем я сейчас говорю, — это немного тыканье пальцем в небо. Серьезные игроки пытаются быть готовыми ко всем вариантам развития событий, и сейчас у всех много работы. Стало больше так называемого девелопмента, развития самых разнообразных проектов. Очень высока динамика сериального рынка. Наверное, продюсеры, которые уделяли сериалам меньше внимания, будут заниматься ими существенно больше, ведь это продукт и для онлайн-платформ, и для телевидения.

Если говорить про кинотеатральный прокат, который обеспечивает в зрительском кино до 80% выручки, то есть возврата денег, конечно, ближайший год выдастся для производства сложным. Нужно будет принимать серьезные решения по бюджетам — насколько каждый из них возможен при этих условиях, чем придется пожертвовать, чтобы не рисковать сверх меры.

Возрастет роль государственного сектора. Здесь надежда на правительство, Минкультуры и Фонд кино. Какая будет выбрана политика — усиление поддержки национального кинематографа, включая кинотеатры, или определенная и вполне понятная осторожность? Новый год обещает быть интересным, но непростым.

Источник: https://iz.ru/1109666/sergei-selianov/s-novym-strimingom

Известный в России и за рубежом исследователь Григорий Голосов пишет о том, как иллюзии граждан и политиков о российском политическом режиме мешают России стать демократическим государством, а достижения современной политической науки могут в этом помочь. На классические вопросы "кто виноват?" и "что делать?" с российской действительностью автор отвечает понятным и "образным" языком, посредством которого читатель узнает и о серьезных политологических теориях вроде нового институционализма, и о реалиях зарубежных стран, опыт которых также ярко представлен. Рекомендуется всем, интересующимся российской политикой и политологией как наукой и практикой. 

Источник: https://spb.hse.ru/news/144111812.html

Мы поговорили с преподавателем политического менеджмента Кириллом Телиным о том, как отличить хорошую книгу о политике от плохой, почему стали популярными труды об анархизме и зачем читать Аристотеля в XXI веке.

— Ощущаете ли вы повышение интереса к литературе, которая связана с политикой?

Несмотря на распространение научно-популярных изданий, профессионалы масштабных изменений пока не ощущают — даже не потому, что читательский интерес не проснулся (он-то, может быть, и проснулся), а потому, что немалая часть коллег по академическому полю либо не откликается на этот интерес, либо, к сожалению, не умеет так писать. Отечественные научные публикации тяжело читать, хорошая научно-популярная книга (несмотря на то что такие издания часто на слуху) — большая редкость. Рост качественной научно-популярной литературы, конечно, слегка заметен — причем эта литература может считаться качественной не только по части проработки той или иной проблемы, но и в плане самого издания, работы с текстом и работы с аудиторией через этот текст. 

Иными словами, я бы не сказал, что ощущаю всплеск интереса к профессиональной литературе. В предпочтениях россиян политическая литература давно имеет весьма специфическую нишу. И эта ниша — разномастные книги с названиями типа «Гидры Сталина», «38 генералов, которые шокировали весь мир» или «ЧК против рептилоидов». К сожалению, рынок завален такой макулатурой, и мы даже знаем имена самых выдающихся деятелей макулатурных изданий — они на слуху в деле партийного строительства или государственной политики. И в целом такую конспирологическую «политоту» мы любим, а вот с серьезной литературой дела обстоят тяжелее.

— И как при таком многообразии литературы с сомнительным содержанием отличить хорошую книгу от плохой? 

— Несмотря на то что по отношению к России ведутся разговоры об отсутствии или глубоком кризисе института репутации, можно сказать, что в том или ином виде репутация в отечественных реалиях все-таки существует. Некоторые имена действительно говорят сами за себя: условно говоря, если приходит какой-нибудь уважаемый экс-министр с фамилией, заканчивающейся на «-ский», то, в общем-то, понятно, о чем он будет говорить. 

Мне жаль, что многие талантливые историки, которые замечательно пишут профессиональную литературу, не идут в научно-просветительскую деятельность. А ведь есть прекрасные примеры их коллег, которые это делают: Борис Колоницкий, Кирилл Соловьев, Михаил Кром. Серия «Что такое Россия» — очень крутая. Написана живым языком, интересно и легко читать, удобный формат — бальзам на душу, в общем.

— А какие тенденции сейчас наблюдаются именно на политическом книжном рынке, на какие темы сейчас особенно много пишут?

— Если говорить о западном рынке, то «русскую» тему в последние годы потеснил Трамп и все, что связано с его персоной. Я последний раз был в Америке в 2018 году, заходишь в книжный — и там повсюду Трамп, раскол, черный день американской демократии. По отношению к России весьма популярны «кремлинологические» издания, этакая полуконспирология — как правило, не слишком хорошая литература. Что касается российского рынка, здесь трудно выбрать центральный сюжет. Несмотря на то что в сравнении с второсортной литературой профессиональный научно-популярный рынок существенно меньше, он все еще достаточно сложен и каких-то специфических центральных сюжетов здесь нет. 

С другой стороны, недавно в глаза бросился один интересный факт: буквально несколько месяцев назад захотелось почитать какие-нибудь политические триллеры, посмотрел новинки — вроде что-то есть в книжных. Съездил в один — нет издания, в другой — тоже нет. Думаю: ладно, куплю кого-нибудь из классиков — например, Тома Клэнси. Его в 1990-х активно читали и издавали. Начинаю искать — и нет Тома Клэнси. Потом стал искать Роберта Ладлэма — нет Ладлэма, только старые издания. Я не верю, что издатель намеренно откажется от того, что привлечет уже обложкой и точно будет куплено. И закрадывается в мою душу смутное подозрение, что не с рыночными механизмами это может быть связано.

— Получается, многие книги с Запада не попадают в Россию? То есть не переводятся и не продаются.

— Это отдельная тема и даже отдельная боль. Понятно, что на Западе издают гораздо больше, а к нам привозят самые популярные и интересные работы. С этим в последние годы проблем все меньше, но остается сложность другого рода: мы еще не до конца наверстали то, что почти не переводилось в предшествующие десятилетия. Тот же Энтони Даунс на русском языке, кажется, существует только на уровне хрестоматий. Студентам в рамках курса государственной политики приходится рекомендовать иностранные источники, потому что переводов многих классических авторов либо нет, либо они переведены фрагментарно. Таких долгов перед самими собой у нас еще много.

— Понятно, что в Советском Союзе политической литературы как таковой не было, но на Западе ключевые политические сюжеты не стояли на месте. Как менялись темы западных политических исследований в ХХ веке?

— Сначала я все-таки заступлюсь за отечественных коллег, относящихся к периоду советской государственности. Идеологизация науки, конечно, сильно вредила исследованиям, но все-таки не приводила к тому, что они отсутствовали. Открывая работы 1970–1980-х годов, мы видим ссылки на вполне современных западных авторов. Да, к ним трудно добраться, да, все разбавлено Марксом и Лениным, но материал люди знали. Разве что научно-популярной политической литературы по актуальным вопросам не было, с этим я могу согласиться — в привычном нам объеме и с привычным нам хотя бы стремлением к нейтральности.

Западные исследования развивались и становились более конкретными: сформировалось огромное количество субдисциплин, и в каждой из них появлялись работы, которые формировали последующие исследования на десятилетия. Но я все-таки постараюсь выделить то, что мне кажется очень важным и для России, и для Запада. Очень важными оказались статьи Мориса Дюверже про связь избирательной системы с партийной — то, что мы знаем под названием «законы Дюверже». Через некоторое время помощь в исследовании избирательных систем оказало появление работы Маркку Лааксо и Рейна Таагепера про эффективное число партий: если с распределениями по Гауссу наши политики научились спорить, то с эффективным числом партий пока нет, не выходит. 

Очень значимыми стали исследования, посвященные проблеме человеческого поведения в специфических условиях. В первую очередь я говорю о работе Ханны Арендт «Эйхман в Иерусалиме. Банальность зла». Это книга о том, что по ту сторону находятся не какие-то демонические личности с рогами и копытами, а ничем не отличающиеся от остальных люди, в которых с ходу и не разглядишь преступника.

Сюда же я отнесу знаменитые и хорошо описанные в статьях и книгах эксперименты Стэнли Милгрэма и Филиппа Зимбардо: в последние годы у журналистов стало модным их хоронить, хотя в научном сообществе дискуссии по поводу этих экспериментов до сих пор ведутся и никакого отрицания результатов нет и в помине. У Милгрэма эксперимент, как известно, был посвящен повинуемости — согласию людей подчиняться даже тем приказам, которые причиняют другим людям очевидные страдания. У Зимбардо конфигурация исследования была связана с имитацией тюрьмы, когда люди, условно разделенные на надзирателей и заключенных, через какое-то время слишком серьезно начинали относиться к этим ролевым предписаниям.

Мне кажется, что большого внимания в плане отношения к государству и власти заслуживает работа Джеймса Скотта «Благими намерениями государства». Ее нужно дополнить двумя другими работами: трудами Мансура Олсона, посвященными происхождению государства через «теорию оседлого бандита», и книгой Боба Джессопа «Государство». Они действительно представляют не самый привычный российскому обывателю взгляд на государство — чтобы мы воспринимали его не как какого-то Левиафана, который стоит за окном и нетерпеливо дышит на стекло, а как сборку очень разных акторов со своими интересами и конфликтами.

Мы также не должны забывать, какой эффект оказала теория справедливости Джона Ролза на политическую философию. Современные теоретики, включая, например, Майкла Сэндела, до сих пор обсуждают вопросы, поднятые Ролзом еще в 1970-е.

Могу назвать исследования, которые кажутся мне важными в российских реалиях. Совершенно пленяют работы Олега Хархордина — с моей точки зрения, он пишет идеально. Можно порекомендовать его книгу «Обличать и лицемерить: генеалогия российской личности» про элементы исторического опыта, которые могли повлиять на нас современных, — это очень интересно. Но на первое место из последних исследований я бы все равно поставил Алексея Юрчака, «Это было навсегда, пока не кончилось». Обсуждение советской идеологии, ее трансформации, да и вообще советского прошлого. Очень классное исследование.

— Когда ты вбиваешь в Google запрос «лучшая книга о политике», тебе очень часто предлагают прочитать «Государство» Платона или «Государя» Макиавелли. Насколько классические политические трактаты актуальны в наше время? Или их стоит оставить тем, кто получает профильное образование по специальности «политология»?

— Они, безусловно, актуальны. Ты начинаешь писать про какой-нибудь момент, связанный с лингвистикой и риторикой, и потом тебе коллега говорит: «А ты Аристотеля читал?» Понятно, что мы не найдем у Аристотеля обсуждения безусловного базового дохода, но мы найдем обсуждение добродетелей, того, чем является хорошее управление, — это объект дискуссий до сих пор. Даже к вырванным из контекста мыслям Платона и Аристотеля обращаются весьма часто.

Это осваивать, конечно, нужно. Может быть, стоит начать с обзорного чтения: взять «Историю западной философии» Бертрана Рассела — и, если кто-то покажется наиболее интересным, открыть зацепивший философский текст. 

— А какую классическую политическую литературу вы можете посоветовать рядовому читателю?

— Если читатель в целом хочет понять «за политику», тогда, наверное, нужно начать с Аристотеля. Он был достаточно хорошо переведен еще в советские годы. Вот, кстати: мы критиковали советские времена, но качество переводов было достаточно высоким, а тиражи этих переводов — совершенно поразительными. Ты мог прийти в любую библиотеку и почитать Аристотеля. Работы Секста Эмпирика выходили тиражом более чем 100 тысяч экземпляров — для сравнения: тираж «Это было навсегда, пока не кончилось» — всего одна тысяча, последнего издания Аристотеля, кажется, в АСТ — пять тысяч книг.

— Что-то еще? Может быть, Новое время?

— Вкратце пробежаться по истории и выбрать пару философов — неблагодарное занятие. Не буду оригинален, давайте возьмем «Левиафана» Томаса Гоббса — не Новое время, конечно, но все-таки не настолько авторитарное произведение, как почему-то принято думать. Надо знать Макса Вебера, конечно. И, наверное, Джон Стюарт Милль — чтобы хотя бы почитать о демократии.

— В последнее время наблюдаю тенденцию, что среди молодых людей растет интерес к анархизму. К примеру, выступления Бориса Прокудина на «ПостНауке», которые посвящены Бакунину и Кропоткину, набирают по 50–100 тысяч просмотров. С чем связано такое увлечение анархизмом?

— Мне кажется, это внимание к анархизму доказывает спекулятивность рассуждений на тему того, что подчинение и патриархальность у русского человека в крови. Это внимание, рожденное очевидным контрастом между тем, что мы наблюдаем в жизни, и тем, какие красивые вещи о консерватизме и византийской симфонии нам говорят люди, находящиеся у власти. Анархизм до сих пор стараются табуировать и вытеснять: если ты говоришь, что человек — анархист, то воображение собеседника сразу рисует образ какого-то террориста, маргинала, угрозы порядку и обществу. Люди, конечно, понимают, что эта стигматизация и маргинализация — не просто так; интересно, за что этим людям так достается? Поэтому интерес к анархизму действительно есть, трудно с этим спорить.

— А есть ли какая-то универсальная книга, которая может помочь ответить на вопрос «Что происходит сейчас в России?»

— Как старательный человек я должен сказать: нет, надо читать много работ! Тем не менее отвечу: да. Книга коллектива авторов из Европейского университета, которая называется «Российский путь: идеи, интересы, институты, иллюзии», очень хорошо, как мне кажется, описывает происхождение современной российской политики. Это та задача, на которую в известной степени покушается и новый бестселлер Михаила Зыгаря «Все свободны». Но талантливая, как и всегда, работа Зыгаря — это все-таки не научное исследование. Это острая, яркая, важная публицистика, а «Российский путь» — это совсем другая лига.

— «Вся кремлевская рать» Зыгаря уже не отвечает на этот вопрос?

— Мне очень нравится первая половина книги, потому что в ней описываются некоторые исторические обстоятельства, которые нас всячески пытались заставить забыть. Но мне не нравится то, что происходит во второй половине книги: возникает впечатление, что Михаил Зыгарь был призраком, который летал по властным коридорам и периодически заглядывал в замочные скважины, подслушивал из шкафа. Я немного перестаю в это верить, особенно когда речь заходит про отношения между участниками «тандемократии». Поэтому «Кремлевскую рать», наверное, можно и даже нужно читать, но со второй половиной книги — с осторожностью.

— В последнее время политика плотно засела и в художественной литературе. На ваш взгляд, какие романы наиболее полно отражают ту ситуацию, которая сложилась в стране и мире?

— Наверняка найдется человек, который скажет: есть такая книга! Но это не я. Во всяком случае, про ситуацию в России. Периодически выходят произведения, которые претендуют на описание какого-то фрагмента реальности, но я не могу сказать, что они представляют нам хронику русской жизни.

Из российских романов я бы, наверное, посоветовал произведение достаточно зрелое — «Санькю» Захара Прилепина. Оно действительно ловит определенный портрет эпохи и, самое главное, ловит Захара Прилепина, которого в известном смысле больше нет с нами. Захар Прилепин 2020 года, мне кажется, не написал бы «Санькю». Как отличаются «Обитель» от «Саньки», так отличается и автор нынешний от того, кем он был когда-то.

Из новейших зарубежных работ кого-то может заинтересовать антиутопия Дэйва Эггерса «Сфера». Посоветую совершенно классический роман Роберта Пенна Уоррена «Вся королевская рать» — мне кажется, это тоже та книга, которую стоит всем почитать.

У Станислава Лема есть относительно малоизвестное произведение, называется «Рукопись, найденная в ванне». Тем, кто верит в вертикаль власти и силу приказа, надо почитать — многое станет понятным. Еще воспользуюсь недавним печальным событием как поводом — недавно скончался Джон Ле Карре. У него стоит выделить «Маленькую барабанщицу» — суровое произведение, но очень драматичное и связанное с серьезной частью политической изнанки. 

И, на самом деле, сделаю еще один парадоксальный совет: стоит почитать комикс «V — значит Vендетта». Там обсуждается кейс крайне правого государства, и анархистская альтернатива ему представляется через очень личную историю, это интересно.

Ксения Слепихина

Источник: https://journal.bookmate.com/kirill-telin-rynok-politicheskoj-literatury...