Уважаемые читатели! Обращаем ваше внимание на новую рубрику «Этот день в истории» в нашем журнале. Мы постараемся, что вы находили в ней занимательную информацию о том, чем знаменателен этот конкретный день, что произошло в нем много веков или несколько лет назад. События будут касаться истории, искусства, культуры, науки – всего, что поможет вам приобщиться к мировой истории и расширить свой кругозор. Мы постоянно стараемся сделать наш сайт полезнее, актуальнее и интереснее. И, как всегда, надеемся на вашу помощь в этом!

Редколлегия

В 1926 году на Арбате в кинотеатре "Художественный" прошла премьера фильма Сергея Эйзенштейна "Броненосец Потемкин". Во всю ширину фасада кинотеатра был выстроен декоративный макет знаменитого броненосца. Персонал кинотеатра был одет в матросскую форму. Эйзенштейн жил в то время на Чистых Прудах в одной комнате с семейным Максимом Штраухом. Домовой комитет после посещения премьеры фильма собрал жильцов дома и присудил Сергею Михайловичу отдельную комнату. Фильм, постоянно включаемый кинокритиками в десятку лучших фильмов всех времен и народов, был снят и смонтирован режиссером в 1925 году за три месяца.

Инициатор проекта — НКО Фонд «Культурный транзит» — известная культуртрегерская организация, партнеры проекта — Муниципальное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Екатеринбургская академия современного искусства» и Государственное автономное учреждение культуры Свердловской области «Инновационный культурный центр» в Первоуральске. Цель проекта — повышение качества жизни на отдаленных от центра территориях (городских окраинах, депрессивных пространствах, «новых» районах и спальных районах, в небольших нестоличных городах) путем интеграции в пространство визуально «экологичного» паблик-арта и развития эффективной коллаборации между местными жителями, художниками, властями и представителями бизнеса. Научные изыскания в сфере урбанистики, визуальных коммуникаций, искусства публичных пространств, социологии города — весьма активное исследовательское поле как в России, так и за рубежом. Однако и в этой тематической сфере фиксируется одна важная особенность развития науки — ученые, зачастую, пребывают в «башне из слоновой кости», мир же практических расчетов и житейских забот (читай — городских) остается за пределами внимания. Между тем практика (городское стратегическое и тактическое развитие, партисипаторное участие жителей в преобразовании городов, повышение роли паблик арта в формировании качества жизни) остро нуждается в аналитике, данных для принятия управленческих решений [Петрова, Бурлуцкая, 2018; Тимофеев, 2013]. В таких обстоятельствах коллаборация приводит к синергетическому эффекту и представляется взаимовыгодным сотрудничеством для достижения определенных результатов всеми участниками процесса городских преобразований. В данном случае партнерами проекта «Визуальная экология новых территорий» были: 1) академическое междисциплинарное сообщество под кураторством Екатеринбургской академии современного искусства, обеспечившей научный и образовательный продукт; 2) команда Фонда «Культурный транзит» и IX фестиваля светового искусства «НЕ ТЕМНО», состоявшая из организаторов, кураторов и художников из 9 стран (Австрия, Германия, Македония, Польша, Россия, США, Тунис, Финляндия, Швейцария). В 2019 году фестиваль впервые прошел не в центре Екатеринбурга, а в отдаленном окраинном районе “Уктус”. Фестиваль продолжился 14 марта 2020 года в Первоуральске, в событии приняли участие студенты образовательной программы «Паблик-арт как ресурс развития территории»; 3) бизнес в лице застройщиков — компаний «Брусника» и «Атомстройкомплекс». 60 LABYRINTH. Теории и практики культуры. 2020. № 4 Помимо коллаборации, важным принципом реализации проекта было сочетание художественных, образовательных и научных практик, спроектированных с учетом принципа партисипаторности. Научная конференция «Цифровые технологии как инструмент культурной реанимации территории» стала важнейшей частью осмысления системы гуманитарного развития городского публичного пространства. Подготовка события была в зоне ответственности Екатеринбургской академии современного искусства (ЕАСИ). Практикуемый Академией подход к организации научных событий выходит далеко за рамки традиционного академического формата пленарных заседаний и секций. Наряду с ними, любая конференция ЕАСИ включает также открытые публичные события (круглые столы и дискуссии, публичные лекции и др.), инсайдерские экскурсии в релевантные пространства, художественные интервенции. Основные принципы организации научных событий в Академии — коллаборация, медиаповестка, социальная ответственность и сайт-специфичность [Егорова, Петрова, Пронин, 2019; Петрова, Пронин, 2019]. Программа четырехдневной II Международной научно-практической конференции «Цифровые технологии как инструмент культурной реанимации территории» включала два круглых стола, две дискуссии, одну публичную лекцию, две экскурсии и три пленарных заседания. Принципиальным для события было участие в круглых столах практиков городской жизни — девелоперов, чиновников, представителей НКО и городских активистов, а также арт-менеджеров и руководителей креативных институций города. Вопросы для обсуждения концентрировались вокруг проблем права на город, партисипаторных режимов городского проектирования, возможностей реализации и реального влияния на городские трансформации практик соучаствующего дизайна, ответственности муниципальных властей за обеспечение качества жизни горожан и стратегиях и тактиках работы с культурно депривированными районами, дилеммы «центр-периферия» [Егорова, Сметанина, 2018; Кенигсберг, 2020; Петрова, Бурлуцкая, 2019], возможностей эффективного взаимодействия культуры и бизнеса. Всего в научном событии приняло участие 179 человек, за три дня было сделано 12 пленарных докладов. Пленарное заседание проводилось в бизнес-формате — организаторы конференции выбирали и согласовывали докладчиков, традиционного для академических событий опен-кола, сбора заявок не было. Количество докладов было ограничено сознательно, с целью более долговременного и детального погружения в каждую из заявленных тем. Спикерами стали междисциплинарные практики цифрового и светового искусства, искусства публичных пространств и урбанистики. Как правило, каждый из них совмещает в своей профессиональной деятельности несколько ролей. Так, Беттина Пельц, Андреа Меллер и Ольга Аршанская преподают в университетах и курируют международные световые фестивали. Роберт Сохатски, Екатерина Беляева, Дмитрий Галкин совмещают преподавательскую деятельность и курирование образовательных программ с “производством” искусства и креативных проектов, Дарья Дафис представляет современную музейную институцию. Ксения Федорова, Наталья Веселкова и Ольга Бредникова — практикующие исследователи, преподаватели университетов. Сквозными темами обсуждения стали образование в сфере цифрового искусства (в продолжение первой конференции), возможности креативных практик (в том числе — фестивалей, объектов цифрового, светового искусства и паблик-арта) в ревитализации, реанимации и позитивных трансформациях городских пространств, стратегии развития новых городских районов и малых городов, цифровая урбанизация [Булатова, Петрова, 2018; Егорова, Петрова, Пронин, 2019] и др. Научная конференция, участниками которой стали кураторы и девелоперы, представители исполнительной власти и ученые, художники и менеджеры в сфере 61 А. А. Егорова, Е. В. Никитина, Л. Е. Петрова. Визуальная экология «новых» территорий: коллаборация науки, искусства, бизнеса и образования культуры и креативных индустрий — новая и весьма продуктивная форма повышения качества жизни горожан и эффективности научных исследований, а также демонстрации возможностей культуры как фактора гуманитарного развития территории.

Библиографический список

Булатова В. Д., Петрова Л. Е. «Мы с Урала»: эксплуатация гения места в цифровую эпоху // Цифровая культура открытых городов: материалы Международной научнопрактической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых / Управление культуры Администрации города Екатеринбурга; Муниципальное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Екатеринбургская академия современного искусства» (институт). 2018. С. 22—26.

Егорова А. А., Петрова Л. Е., Пронин А. А. «Искусство в городе: теория, практика, управление». Международный симпозиум в Екатеринбургской академии современного искусства // Известия высших учебных заведений. Уральский регион. 2019. № 3. С. 105—112.

Егорова А. А., Сметанина Г. М. «Нехватка» как ресурс развития креативности или опыт реализации учебной исследовательской игры «Найденное искусство» // Инновации в профессиональном и профессионально-педагогическом образовании: материалы 23-й Международной научно-практической конференции / под науч. ред. Е. М. Дорожкина, В. А. Федорова. 2018. С. 529—532. Кенигсберг Е. Я. Проект межрегионального развития в области современного искусства NEMOSKVA как концептуальный ресурсный центр современного искусства // Искусство и культура. 2020. № 1 (37). С. 25—31.

Петрова Л. Е., Бурлуцкая М. Г. НЕМОСКВА: практики управления на основе социологических данных в регионах: по материалам секции на IХ Грушинской социологической конференции // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2019. № 2 (150). С. 421—433.

Петрова Л. Е., Пронин А. А. Научные мероприятия Екатеринбургской академии современного искусства в 2018 году // Известия высших учебных заведений. Уральский регион. 2019. № 1. С. 104—111.

Тимофеев М. Ю. Перемена мест (отрывки из ненаписанной книги) // Лабиринт: журнал социально-гуманитарных исследований. 2013. № 2. С. 80—110.

References Bulatova, V. D., Petrova, L. E. (2018) «My s Urala»: ekspluatatsiya geniya mesta v tsifrovuyu epokhu [“We are from the Urals”: Exploitation of the genius of a place in the digital era], Digital culture of open cities: materials of the International conference of students and young scientists / Department of Culture of the Administration of the Ekaterinburg city; Municipal budgetary educational institution of higher education “Ekaterinburg Academy of Contemporary Art” (Institute), pp. 22—26.

Egorova, A. A., Petrova, L. E., Pronin, A. A. (2019) Iskusstvo v gorode: teoriya, praktika, upravlenie [“Art in the city: theory, practice, management”], News of higher educational institutions: International Symposium at the Ekaterinburg Academy of Contemporary Art, Ural region, no. 3, pp. 105—112.

Egorova, A. A., Smetanina, G. M. (2018) «Nekhvatka» kak resurs razvitiya kreativnosti ili opyt realizatsii uchebnoy issledovatel’skoy igry «Naydennoe iskusstvo» [“Lack” as a resource for the development of creativity or the experience of implementing the educational research game “Found Art”], Innovations in professional and professional pedagogical education: materials of the 23rd International Conference / under scientific. ed. E. M. Dorozhkina, V. A. Fedorova, pp. 529—532.

Konigsberg, E. U. (2020) Proekt mezhregional’nogo razvitiya v oblasti sovremennogo iskusstva NEMOSKVA kak kontseptual’nyy resursnyy tsentr sovremennogo iskusstva [The project 62 LABYRINTH. Теории и практики культуры. 2020. № 4 of interregional development in the field of contemporary art NEMOSKVA as a conceptual resource center for contemporary art], Art and Culture, no. 1 (37), pp. 25—31.

Petrova, L. E., Burlutskaya, M. G. (2019) NEMOSKVA: praktiki upravleniya na osnove sotsiologicheskikh dannykh v regionakh: po materialam sektsii na IX Grushinskoy sotsiologicheskoy konferentsii [NEMOSKVA: management practices based on sociological data in the regions: based on the materials of the section at the IX Grushin sociological conference»], Monitoring of public opinion: economic and social changes, no. 2 (150), pp. 421—433.

Petrova, L. E., Pronin, A. A. (2019) Nauchnye meropriyatiya Ekaterinburgskoy akademii sovremennogo iskusstva v 2018 godu [Scientific events of the Ekaterinburg Academy of Contemporary Art in 2018], News of higher educational institutions, Ural region, no. 1, pp. 104—111.

Timofeev, M. U. (2013) Peremena mest (otryvki iz nenapisannoy knigi) [Change of places (excerpts from an unwritten book)], Labyrinth: journal of social and humanitarian research, no. 2, pp. 80—110.

А.А. Егорова, Е.В. Никитина, Л.Е. Петрова

Источник: http://www.intelros.ru/pdf/Labirint/2020_04/6.pdf

На факультете мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, в Совете по внешней и оборонной политике мы много лет подряд говорили о неизбежности масштабного кризиса (или нового этапа того, что начался в 2008 г.). Это чувствовали многие. Ощущение нараставшего неблагополучия, ожидание катастрофы, даже войны буквально висело в воздухе. Пандемия стала камнем, столкнувшим лавину и придавшим ей особый характер.

В начале 2020 г. и во время первого массового локдауна официальные лица и многие экономисты предвидели вероятность «отскока» (начала выхода из кризиса) уже к концу 2020-го и уж точно в 2021 году. Мы исходили из более пессимистичных – или реалистичных – ожиданий. Кризис будет длинным, тяжёлым, опасным, сравнимым с Великой депрессией 1930-х гг., из которой мир так, по сути, и не вышел до Второй мировой войны. Надеемся, что этот катаклизм человечество преодолеет не через большую войну, угрожающую теперь прекращением его истории. Коллективом авторов руководил глава Департамента мировой экономики ВШЭ Игорь Макаров. В своей вводной статье он излагает рамки и логику исследований.

Что происходит?

Я же попытаюсь описать сам нынешний кризис, в эпицентре которого мы находимся. Сделать это сколько-нибудь полно – невозможно. Не только потому, что он только разворачивается, но и из-за одной его особенности – отсутствия реальной информации о том, что происходит. Вернее – из-за обвала информации, часто ложной, манипулируемой. К тому же её производители (а их больше на несколько порядков, чем в любой предыдущий период) в растерянности. Поэтому мне придётся опираться не на знание, а скорее на интуицию, которая может и подвести. Но рискну репутацией. Не впервой, да и время сейчас рисковое.

Естественно, текущий кризис – при всех возможных параллелях с предыдущими – уникален. Прежде всего потому, что совпало несколько явлений. Экономическое цунами, подстёгнутое пандемией. Окончательный развал международного экономического и политического порядков, сложившихся после Второй мировой войны и (казавшейся) «победы» Запада в войне холодной. Элементы цивилизационного кризиса того же Запада, доминировавшего в мире на протяжении столетий. Одновременно идёт быстрое снижение международной политической и стратегической стабильности, множатся конфликты, растёт угроза их перерастания в большую войну. Зримо слабеет убедительность концепций, рождённых до начала этого комплексного кризиса. То есть налицо и интеллектуальный провал.

Разумеется, есть собственно пандемия и неспособность бедных стран и многих государств с ней справиться. Но эта беда – при всей её опасности для жизни и здоровья людей – несравнима с ужасными морами, которые переживало человечество. Её значение очень преувеличивается вырвавшимися из-под контроля информационными лавинами. А, кроме того, ещё и стремлением правящих элит немалого числа стран «перевести стрелки» со своих прошлых провалов и остаться у власти. Пандемию используют как замену войны, отвлекающей и оправдывающей. Во многом ситуация, действительно, сходна с большой войной – но пока без миллионов жертв. А если ситуация военная, то и действовать нужно по принципу «на войне, как на войне». Делать то, на что раньше не решались.

Получается картина почти всеобъемлющего, системного и многоуровневого кризиса с ожидаемо непредсказуемыми последствиями. Начну с лежащих ближе всего к поверхности экономических аспектов. 

Кризис, безусловно, резко обострит и без того нараставшее неравенство и ощущение несправедливости современной экономической системы, ещё больше сократит и так скукоживавшийся средний класс в развитых государствах. Беднее станут все, но особенно – бедные страны.

Становится совсем очевидным одно из коренных противоречий, если не пороков, нынешнего мира – исчерпанность современной модели капитализма, основанного на бесконечном и стимулируемом росте потребления. Даже если (и когда) нынешняя обеспокоенность изменением климата даст реальные плоды, базовой проблемы это не решит. Люди в развитом и стремящемся попасть в него мире потребляют бессмысленно и безрассудно много, выше нормальных человеческих потребностей. Но как ограничить рост потребления, когда миллиарды людей живут бедно и, что самое важное, – являются, благодаря медиа, очевидцами того, как живут богатые люди и страны? Да ещё и видят картину, заведомо приукрашенную по коммерческим или политическим соображениям. Эта тема остра и для России.

Похоже, проблему загрязнения среды тоже забалтывают – на деле Европа, основной глашатай этой темы, просто стремится переложить бремя на других через обложение тарифами энергоёмких товаров. Хотя объективно главные загрязнители – чрезмерные потребители. То есть богатые страны и индивиды. На конец 2020 г., время написания этой статьи, и у нас в стране, и в мире было удручающе мало признаков серьёзного переосмысления модели развития. На которое многие, в том числе и я, надеялись во время начала пандемии.

Демократия и её проблемы

В обострившемся соперничестве пока относительно выигрывают Китай, Азия. Но в целом проигрывают все. Предварительные результаты кризиса – нарастание социальной напряжённости внутри обществ, возвращение массового голода в ряд регионов. И как результат – рост нестабильности и внутри многих государств, и между ними. В том числе вблизи наших границ. Многие правительства развалятся. Человечество делает ещё один шаг назад от идеалов вечного мира, ответственного глобального управления. Не утешает и то, что в результате быстрее сыпется «либеральный экономический порядок», созданный в Бреттон-Вудсе, распространившийся после 1991 г. на весь мир и дававший мощные преимущества его инициаторам через систему экономических режимов и быстро слабеющих ныне институтов – ВТО, МВФ и других. На смену приходит экономический и политический (об этом – позже) закон джунглей. Зачатки новой равновесной и справедливой системы пока не проглядываются. Впереди – как минимум десятилетие хаоса.

Нынешний кризис, видимо, подстегнёт ряд ранее наметившихся социально-политических тенденций. С эпидемией лучше справляются эффективные авторитарные государства (справедливости ради – неэффективных авторитарных тоже немало). На поверхность выходит истина, тщательно скрывавшаяся доминировавшей много десятилетий либеральной политкорректностью. 

Демократия – способ управления только богатыми обществами и только при отсутствии сильного внешнего стресса.

Все демократии в истории погибали. Греческие республики сменились деспотиями, римская – империей, итальянские средневековые – монархиями, новгородская пала, французская – сменилась империей. Февральская демократическая революция в России – тоталитарной системой. Практически все демократии Европы сдались Гитлеру. Такая участь ожидала, видимо, и Великобританию, если бы не помощь США, в течение всей своей истории защищённых океанами и слабыми соседями, и если бы не то обстоятельство, что Германия напала на СССР – с его народом, обладающим уникальной готовностью к самопожертвованию и управляемым жёсткой тоталитарной системой.

Нынешние демократии, привнесённые в относительно небогатые государства, осыпаются, превращают их в несостоявшиеся, сменяются авторитарными режимами. Если их демократическое устройство не поддерживается извне, как в странах периферии Евросоюза. Но экономический кризис сократит возможности поддержки и субсидирования. Да и в коренных странах, даже относительно богатых, растущие социальные протесты всё чаще подавляются откровенно полицейскими методами, которые всегда ассоциировались с самым жёстким авторитаризмом. Эти методы оправдываются – возможно, вполне искренне – необходимостью защищать демократию. Реально – это защита прежней политики и провалившихся элит. В спокойных условиях граждане демократических стран выбирают себе подобных и удобных, именно поэтому в старых демократиях элиты за последние десятилетия почти повсеместно деградировали. Достаточно сравнить лидеров 1950–1960-х и 2010-х годов. Но, признаем, и в условиях стресса Черчиллей или Рузвельтов выбирают крайне редко. Чаще приходят правые или левые популисты.

Очередное, исторически, возможно, временное, отступление демократии, которое усугубляется кризисом, ставит перед отечественным политическим классом два нелёгких вызова. Один – пересмотр убеждения, глубоко укоренившегося со времени упадка советского строя, что демократия – это всегда хорошо, вольно, сытно. Вольно – да, но и то далеко не всегда: формально демократические государства часто управляются олигархиями. И уж точно не сытно.

Демократия – результат материального благополучия, а не причина.

Другой вызов ещё сложнее – найти оптимальное сочетание авторитарных, популистских и демократических форм правления для эффективного развития страны, духовного и материального благополучия большинства. Стандартные рецепты для большой и генетически суверенной державы не подходят. Придётся идти своим путём. Наращивание авторитарных тенденций во власти, что неизбежно во время кризиса, отвечает российским традициям и запросу современного мира, хотя устраивает далеко не всех граждан современной России. Как и расширение пространства свободы – муниципальной, экономической, интеллектуальной. Неограниченная политическая свобода в России, да ещё во время кризиса, гибельна. Однако без воли не будет русского куража. А без него не будет успехов. Ведь и в победоносных войнах, и в освоении гигантских пространств русскими двигала не только «воля государева», но и стремление к свободе, душевный порыв. Нынешний почти повальный пессимизм отечественных элит (не разделённый пока властью) попросту губителен. Понятно – устали. Но тогда нужно выдвигать вперёд молодых. А достойные молодые в скуку и несвободу не пойдут.

Необходимо пересмотреть отношение не только к современной демократии, но и к другим концепциям и теориям, приходившим из Европы, более продуктивного, свободного и богатого Запада. Пандемический кризис показал, что они более неэффективны. Не-Запад, меж тем, становится богаче, а на Западе современная «либеральная политическая корректность» уничтожает свободу мысли и выражения. У нас же значительная часть экономистов и политологов по-прежнему проповедует и преподает теории и концепции, рождённые в западном мире для его нужд и отражавшие в итоге при всём (ныне быстро суживающемся) относительном плюрализме интересы его элит. Большинство теорий не только корыстны – они неадекватны для нас или вовсе устарели. Вообще, важнейший вызов, обнажающийся во время нынешнего кризиса, – ускорение эрозии европейской цивилизации, которую большинство нашего общества и даже многие политические антизападники считают своей.

Продолжительный относительный мир, порождённый, прежде всего, ядерным сдерживанием, рост благосостояния, прекратившийся совсем недавно, избавили развитые страны от стресса, характерного для всей истории человечества: необходимости борьбы за действительно насущное – жизнь, хлеб, место своего обитания, Родину. Произошло изменение сознания значительной части западных (и малой части незападных) элит и обществ. Стали набирать силу псевдоидеологии: «демократизм» как полутоталитарная система табу; «климатизм» как религия (не путать с необходимой заботой о защите окружающей среды); индивидуальные права меньшинств, но не обществ, большинства; феминизм (не путать с правами женщин), ЛГБТ, Black lives Matter, Me Too и так далее. Значительная часть обществ теряет идейно-духовные основы, на которых всегда зиждилось человечество – патриотизм, семейные ценности, веру.

Эти сдвиги поощрялись элитами, заинтересованными в сохранении статус-кво, ими созданного и их создавшего. Псевдоидеологии отвлекают от нерешаемых проблем (той же обостряющейся социальной несправедливости), атомизируют общества, замещают нормальные эмоции и ценности, превращают людей в роботов с программируемыми реакциями, дегуманизируют. Сходные, хотя и меньшие по глубине, общественные изменения предшествовали падению Римской империи, Венецианской республики, китайской катастрофе XVIII–XIX веков.

О «закате» Европы говорят уже столетие. Но похоже, что ныне пройден качественный рубеж. По сути, Европа внутри Европейского союза отказывается от многих коренных европейских ценностей, которые вошли в идентичность России и вернуться к которым мы стремились после того, как частично были оторваны от них на протяжении большей части ХХ века. Новый набор постевропейских ценностей, идеологий, перечисленный выше, ядовит, и его пытаются экспортировать.

Начавшийся в 2010-е гг. российский поворот на Восток, к Азии был вполне рационален: там расположены более динамичные рынки, царит менее неприязненная атмосфера. В результате коронакризиса подтверждается, что Азия – авторитарная или внешне демократическая – гораздо более эффективна. Сочетание вредоносности постевропейских ценностей и разочарования в эффективности модернизационного потенциала Европы/Запада ставит под вопрос ключевую, преимущественно европейскую идентичность большинства россиян. При обосновании поворота на Восток его сторонники, в том числе и я, с удовольствием обнаруживали в российской социальной и политической традициях восточные черты. Но теперь речь может пойти и о постановке под вопрос общей культурно-духовной ориентации на Европу, наших европейских корней. 

Кризис европейской цивилизации – это и наш кризис.

Ослабевшие европейские элиты, поговорив в очередной раз о стратегической самостоятельности, тут же отказываются от неё и пытаются укрыться под крылом Соединённых Штатов. Начался период недолгой новой консолидации Запада, совпадающей с нынешним упадком и поэтому являющейся его составной частью. Пока консолидация происходит в том числе на основе конфронтации с Россией. Из-за узости российского рынка такая конфронтация дешевле, чем с богатеющим Китаем. К тому же с Россией – привычнее. Так что серьёзного улучшения скверных отношений с Европейским союзом пока ожидать не приходится. Придётся сотрудничать с тем, с кем можно, – странами, корпорациями, университетами, людьми.

Риски нынешнего периода

Период консолидации продлится недолго, слишком тяжелы внутренние расколы в США, проблемы в Евросоюзе, да и интересы разошлись уже далеко. Тем более важно заранее стараться предотвратить действия, нацеленные на провоцирование кризиса в отношениях с Россией, дабы подольше сохранить внутриевропейскую и атлантическую консолидацию. Стоит помнить, что «ракетный кризис» 1970-х гг. инициировали в первую очередь европейские элиты, боявшиеся сворачивания американского «ядерного зонтика», стратегического ухода Вашингтона и желавшие удержать его размещением крылатых ракет и «першингов». Ситуация 1970-х гг. и внутри Запада, и в Европе была сходна кризисной. Сейчас наиболее очевидный вариант провокации – подталкивание Киева к силовым действиям. Возможна и попытка размещения новых дестабилизирующих вооружений или дальнейшее раскручивание киберистерии.

Почти неизбежное продление периода многоуровневого противостояния с Западом делает для России, по сути, безальтернативным дальнейшее движение к Азии, к укреплению отношений партнёрства и де-факто альянса с Китаем, в том числе в технологической области. Но тем более важно сохранять максимальную свободу рук в политической и военной областях, не входить в формальный союз. В мир будущего, к Азии, надо идти, не пятясь и оглядываясь на Запад, а осознанно и просчитанно. Естественно, это не требует отказа от европейского наследия.

Кризис разворачивается на фоне глубокой многосторонней дестабилизация военно-стратегической обстановки из-за внедрения новых технологий (свежий пример – беспилотники, наносящие удары по нефтеперерабатывающим заводам в Саудовской Аравии, армянским целям в Нагорном Карабахе, убийство с их использованием иранского генерала). Разваливаются остатки режимов ограничения вооружений. Налицо повсеместное смятение и деградация элит. Объективно растёт вероятность непреднамеренной эскалации множащихся конфликтов, стремление использовать их для отвлечения от вала внутренних проблем. Наиболее очевидные: провоцирование кризиса вокруг Тайваня, Индия – Китай, Индия – Пакистан, Южно-Китайское море, Иран – Саудовская Аравия, Сирия, Ливия, Центральная Азия и, разумеется, Украина. Теперь ещё Белоруссия и Кавказ. Список можно продолжить.

Обнищание из-за экономического кризиса будет вести к внутренней дестабилизации десятков стран. Многие политические режимы станут рассыпаться. В том числе и на нашей ближайшей периферии.

Из-за необходимости концентрации на внутренних проблемах большинство ведущих стран мира (кроме, вероятно, КНР, стран Восточной и Юго-Восточной Азии, частично Индии) останутся в среднесрочной перспективе малонадёжными партнёрами. Это относится и к США, и к большинству стран Европы. Глубокая вовлечённость в мир конфликтующих или падающих государств, ненадёжных партнёров будет приносить всё большие убытки и всё меньше выгод.

Не правила, а бастионы

Длительность предстоящего периода многоуровневого кризиса, остроконфликтного хаоса, жёсткого соперничества предсказать невозможно – от нескольких лет до десятилетия и более. Но одно очевидно – нельзя рассчитывать на долгосрочные внешнеполитические и внешнеэкономические договорённости, устойчивые успехи. Вероятны провалы. Один гигантский для всех – упомянутая эскалация до мировой войны. Обострениями меньшего масштаба угрожает любое глубокое вовлечение в формирующуюся на наших глазах сверхподвижную конфликтную мировую среду. Физическое вовлечение в такой внешний мир всё больше становится фактором уязвимости. Даже оперативно-тактические выигрыши, видимо, становятся невозможными или преходящими. А ресурсы – политические, экономические, управленческие, потраченные вовне, – обречены на растрату. Во внешней политике речь может идти о сокращении активности, чтобы избежать крупных потерь, о временном неоизоляционизме, работе на стратегическую перспективу. И внешняя политика не должна больше отвлекать от задач внутреннего возрождения или прикрывать отсутствие нацеленной на него стратегии и политики.

В мире предстоит период борьбы не за «новые правила», а за военно-политические, экономические, морально-культурные плацдармы, опираясь на которые эти правила будут устанавливаться (если и когда).

Для нас главные направления создания такого плацдарма – мобилизационное укрепление российской экономической мощи, поддержание эффективного потенциала сдерживания и абсолютно необходимое наполнение национальной жизни смыслом – создание и внедрение новой жизнеспособной наступательной идеологии для большинства. Эта идеология должна вести вперёд, воссоздавать русский кураж и быть привлекательной для большей части внешнего мира (а не Запада, как мы старались).

Малозатратная, но крайне важная идеологическая политика, выработка соответствующей запросу общества и мира новой русской идеи, призвана в том числе компенсировать необходимый частичный уход в себя. Такое сочетание ограниченного внешнеполитического неоизоляционизма (полный может оказаться разрушительным), сосредоточение на внутреннем экономическом и идейном подъёме и наступательной идеологической политике даст возможность использовать этот кризис как шанс.

Мир стоит перед необходимостью выработки системы ценностей, основанной не на росте потребления, а на единстве человека и природы, на том, что человек может достичь уважения и самоуважения, если он служит не только себе, но в первую очередь семье, обществу, стране, миру, Богу. Это трудно после почти века навязывавшихся коммунистических, а потом либеральных иллюзий.

Болезнь современного мира беспрецедентна. И, кажется, мало кто пока осознал, что пандемия не будет способствовать урегулированию проблем и разрешению противоречий. Напротив, она только открывает череду острых кризисов, которые изменят весь мир. Но изучение прошлых кризисов и опыта выхода из них поможет лечению, выбору лекарств и практик. На что и нацелены исследования, публикующиеся в этом номере.

На конец 2020 г. не видно признаков того, что правящие элиты большинства государств в состоянии осознать глубину и многоуровневость кризиса, – все стараются выйти из нынешнего обострения без кардинальных изменений курса (тем более что они требуют смены этих элит). Пока происходит обратное – коронавирус используется для прикрытия и оправдания провалившейся политики и прошлых институтов. И всё же через несколько лет может оказаться, что нынешний кризис имеет в том числе очистительный характер, что он способен толкнуть всех к нормальным ценностям, к рациональной политике, нацеленной на общую выгоду. Важно прийти к периоду строительства более сильными, а не ослабленными. А для этого – упрочить «крепость Россию», потенциально открытую миру и готовую к сотрудничеству и даже лидерству. Предстоит череда потрясений. К ним надо готовиться самим и готовить страну.

Сергей Караганов

Источник: https://globalaffairs.ru/articles/ochistitelnyj-krizis/