Роспотребнадзор продлил действие санитарных правил по работе школ и детских садов до 1 января 2022 года. Таким образом, независимо от ситуации с коронавирусом еще на год в учебных заведениях будут запрещены массовые мероприятия, сохранится обязательная термометрия и разделение потоков учащихся по параллелям. А педагогам по-прежнему придется носиться по кабинетам с горой учебников и тетрадей. Решение Анны Поповой уже вызвало бурную критику со стороны учителей, родителей и экспертов. Специалисты считают, что продление коронавирусных мер на столь длинный срок – это ошибка даже с психологической точки зрения.

- Печально, что чиновники не задумываются о реальных последствиях своих действий, - считает учитель на начальных классов Лидия Николаевна. – Многие учителя уже сейчас находятся на последнем издыхании и серьезно задумываются об уходе и школы. Все очень устали от дополнительно навешанных на них обязанностей: от утренней термометрии, необходимости таскать кварцевые лампы из класса в класс, от масок, наконец. Постановление о продлении мер до 22-го года морально всех просто добило. Сейчас я работаю в 4 классе, еще летом думала, что через год снова возьму первоклашек. Но теперь приняла окончательное решение об уходе на пенсию, здоровье дороже.

Педагоги-предметники говорят о том, что закрепление за классом определенного кабинета наносит явный вред качеству образования.

- Мы уже недалеки от того, чтобы потерять целый год нормального учебного процесса, но и этого кажется мало, - объясняет учитель географии Анна Александровна. – Как я могу полноценно обучать детей предмету без настенных географических карт, которые остались висеть в моем кабинете? Все наглядные материалы, которые педагоги собирали годами, теперь просто пылятся в шкафах. В результате качество уроков неминуемо падает, а большого толку от кабинетных мер нет. Дети все равно общаются с учениками других классов после уроков, вместе гуляют и посещают ТЦ. Да и потом нам со всех сторон твердят, что скоро мы справимся с пандемией, началась вакцинация – зачем тогда продлять эти меры на целый год?  

Некоторые родители и вовсе восприняли продление ограничений как часть некой программы по развалу традиционного образования.

«По всем остальным направлениям меры водятся на ограниченный период, максимум 1-2 месяца. Все это никак не похоже на заботу о здоровье детей. Получается, этим Постановлением Роспотребнадзор уже сейчас лишил 11-классников последних звонков и выпускных в учебных заведениях. А ведь мы даже не знаем, как будет вести себя вирус в весенне-летний период! Возможно, ограничительные меры вообще окажутся неоправданными. Школьные мероприятия, в том числе экскурсии – это очень важная часть образовательного процесса. Нам же их запрещают на целый год без всяких объяснений и достоверных научных обоснований. В то, что подобное постановление может быть отменено досрочно, никто не верит, обычно чиновники в таких случаях редко включают заднюю».

Еще с начала пандемии ученые со всего мира говорят о том, что точно предсказать поведение коронавируса невозможно даже на три месяца вперед. На сегодняшний день мы по-прежнему слишком мало знаем о вирусе, именно поэтому меры реагирования в большинстве стран принимаются точечно в ответ на рост количества заболевших и смягчаются по мере спада очередной волны заболевания.       

По мнению психологов, человек устроен таким образом, что не может жить в атмосфере вечных запретов. Кратковременные ограничения легче переносятся, дают людям надежду на то, что их жизнь скоро вернется в привычное русло.

- Сейчас многие педагоги, родители и школьники находятся в намного худшем состоянии, чем весной, - считает психолог Юлия Кротова. – Коронавирусные ограничения продолжаются слишком долго, люди устали под них подстраиваться, многие реально находятся на грани депрессии из-за смены привычного уклада жизни и постоянного нахождения в неизвестности. В некоторых регионах школьники уже два месяца учатся дистанционно, это еще больше увеличивает нагрузку на всех участников образовательного процесса. Большинство граждан более-менее психологически готовы терпеть подобное положение дел до весны. Когда им сообщают, что ограничения продлены на целый год, их сознание начинает активно этому сопротивляться. Отсюда поиск скрытого смысла в действиях властей и желание опротестовать их решения. В любом случае с точки зрения психологии чиновникам стоит вводить любые ограничения на короткий срок, максимум на 1-2 месяца. Тогда у людей будет сохраняться доверие к власти и понимание причин подобных решений. К тому же любые негативные условия, которые должны прекратиться в обозримом будущем, воспринимаются нашей психикой легче, чем пролонгированные.

Источник: https://www.mk.ru/social/2020/12/08/uchitelya-planiruyut-uvolnyatsya-iz-...

Буквально с каждым годом все возрастающее число фактов позволяет неангажированным исследователям утверждать о наличии нисходящей деструкционной динамики не только в политэкономическом, но и социально-культурном и даже бытовом существовании людей. На наших глазах происходят процессы отрицательной конвергенции. В подавляющем большинстве стран мира одновременно, накладываясь друг на друга, все яснее проявляют себя наиболее негативные черты реального социализма и деструктивные компоненты позднего капитализма. Ни США, ни Китай, ни ЕС, ни Россия не избежали этого процесса.

Технико-технологический прогресс, будучи динамикой второй природы или мира вещей и технологий, формируется и изменяется в значительной степени под воздействием социально-экономических отношений и культурно-поведенческих тенденций. Помимо прочего, это означает, что один и тот же процесс, будучи реализованным  в восходящей или нисходящей фазах цивилизационной динамики, имеет существенно различное содержание и различную наполненность. Если содержание отражает, что называется, суть дела, и определяет алгоритмический, технологический порядок того или иного процесса, то наполненность связана с пониманием сути процесса со стороны общества и, прежде всего, групп, принимающих решения.

Столь витиеватое введение потребовалось для обоснования не вполне тривиальной, но имеющей множество фактических доказательств мысли. Если сравнить тот или иной процесс, явление или феномен с конфетой или батоном колбасы, то в  глаза бросается следующее. В восходящей фазе всех интересует суть дела — состав колбасы или вкус конфеты. В нисходящей же, деструктивной фазе все внимание переключается на внешние проявления. Здесь действует принцип «Упаковка или обертка – все, а вкус и содержание – вторично».

В нынешнее время ключевые факторы и процессы социодинамики получают поверхностную оценку. Причем это происходит не только на уровне публикаций в желтых медиа или в выступлениях политиков, но и в среде профессионалов тех или иных областей знания.

Сегодня только ленивый не говорит об искусственном интеллекте, трансгуманизме, реальности и виртуальности цифрового мира. Как только заходит речь об искусственном интеллекте, в ход идут абсолютно безграмотные суждения о неизбежности замены человека искусственным разумом, о враждебности искусственного интеллекта к социуму, о поистине безграничных возможностях программно-аппаратных средств в условиях естественных ограничений способностей и возможностей человека. Эта безграмотная чушь буквально забила все информационные магистрали и сформировала не только у населения, но и ведущих международных политиков мистическую (до  шизофрении) картину мира.

Еще 40 лет назад не только гигантам мысли, но и просто интересующимся гражданам, а тем более — исследователям и работникам министерств и ведомств, было ясно и понятно, что такое искусственный интеллект, что он может, а чего – нет. Однако, на место твердой научной фантастике пришло причудливое фэнтези. Эльфы и гоблины победили не только Саурона, но и разрушили мир Кольца из Туманности Андромеды. Двоечники 80-90-х годов стали лицами, принимающими решения. Соответственно, искусственный интеллект они воспринимают исключительно в жанре фэнтези, как что-то могущественное и зловещее, как сакральная опора неправильной власти.

Между тем, искусственный интеллект, по сути, мало чем отличается от механического счетного аппарата типа арифмометра. Благодаря высочайшему темпу осуществления вычислений он способен в единицу времени проводить гигантское количество комбинаторных операций. А эти операции, в свою очередь, позволяют распознавать те или иные явления и процессы, оптимизировать их по критерию затраты/результаты и, наконец, создавать нечто новое из комбинаций, т.е. добавления и отнимания каких-то базовых элементов. Вот эти три операции, а именно классификация, оптимизация и морфинизация, и составляют полный набор операций, выполняемых искусственным интеллектом в самых различных сферах знания, производства и досуга.

В этой канстатации нет никакого умаления мощи или значения искусственного интеллекта. Искусственный интеллект столь же полезен, как и  реактивный двигатель. Он позволяет решить целый ряд специализированных задач и сделать в этой области возможным то, что еще вчера считалось немыслимым. Однако, утверждать превосходство искусственного интеллекта над человеком приблизительно то же самое, что и полагать самолет превосходящим пилота. Бесспорно, скорость самолета делает бессмысленным его сравнение с пилотом по конкретному параметру, а именно скорости передвижения. Но пилот – это не машина для передвижения. Точно такая же ситуация с искусственным интеллектом. Он способен в сотни, а возможно и тысячи раз быстрее осуществлять те или иные вычисления по программам и алгоритмам, заданным людьми.

Таким образом, для того, чтобы не поддаваться на сладкие, или наоборот алармистские, песни сирен электронных медиа, надо соблюдать информационную диету, сохранять здравомыслие и пользоваться содержательным подходом к рассмотрению явлений и процессов.

Поскольку искусственный разум – это гигантское вычислительное устройство, то он работает исключительно с дискретными процессами и предполагает, в подавляющем большинстве случаев, наличие человеко-машинного взаимодействия или интерфейса. И вот здесь мы прямиком выходим на следующего ключевого героя псевдонаучного фэнтези десятых годов нынешнего столетия, а именно – на трансгуманизм.

Трансгуманизм существует сравнительно недавно, меньше двух веков. Строго говоря, его появление в нынешнем виде сопряжено с глобальным признанием теории одного известного путаника – Чарльза Дарвина. Как сегодня выясняется, он, в значительной степени использовал для доказательства своей теории не экспериментальные факты, а натуралистские суждения.

Ни один серьезный человек не будет спорить, что любые живые системы являются в высокой степени неравновесными, а потому обладают нелинейной динамикой. Направленность этой динамики подавляющее большинство продвинутых биологов полагает прогрессивной. Однако, есть и вольнодумцы, типа крупнейшего французского палеонтолога Д. Кремо. Он полагает, что вот уже длительный период времени в мире происходит деволюция живого.

Как бы там ни было, многочисленные доброкачественные и проверенные факты позволяют утверждать, что формы, содержание, функционал и взаимозависимости живых существ, в том числе и человека, носят не статический, а динамический или эволюционный характер. Они изменяются, мутируют, переживают морфизмы и т.п.

После некоторого, в последние 15-20 лет, застоя эволюционная наука совершила целый ряд прорывов. Они позволяют сделать прогноз о формировании в ближайшие годы новой теории живого, опирающейся на эволюционную парадигму, генетическую морфологию и ценозную логику изменений. На сегодняшний день практически неопровержимо доказано, что скачки с видообразованием сопряжены не с изменениями условий жизни отдельных животных и растений. Скачкообразность следует связывать с жесткими испытаниями новыми условиями сложных взаимодействующих внутри себя сетей живых существ, – сетей, скрепленных пищевыми цепочками.

Прогресс эволюционизма привел здравомыслящих исследователей к достаточно тривиальной мысли о том, что человек, будучи живым существом и в некотором смысле общественным животным, также претерпевает эволюцию. Соответственно нельзя быть на 100% уверенным, что нынешние люди – венец эволюции и на них она заканчивается.

Если в XIX – первой четверти ХХ веков трансгуманизм как теория и практика дальнейшей эволюции человеческого рода носил в основном биологический характер, то затем он перестроился на технологический путь. Биологический трансгуманизм еще в XIX веке получил название евгеники.

Суть и технологии использования евгеники весьма просты. Будучи живым существом, человек, бесспорно, подвержен дестабилизационному отбору и прямому воздействию на изменения психофизиологических параметров через генную и эпигенетическую системы. Исследователи установили, что человек, подобно высокоорганизованным представителям фауны (типа дельфинов и китов, слонов и некоторых видов приматов) хорошо поддается дестабилизирующему отбору и быстро переходит на уровень генетического наследования тех или иных признаков, которые были искусственно выведены в той или иной популяции. Чтобы не объяснять в популярном материале особенности этого мощнейшего вида искусственной эволюции, отошлем читателей к книге Л. Дугаткина и Л. Трут «Как приручить лису (и превратить в собаку)». Книга живо и объективно повествует о возможно наиболее выдающемся генетическом эксперименте XX века. Выдающемуся, а возможно и гениальному, советскому генетику Дмитрию Беляеву из Сибирского отделения АН СССР удалось, используя исключительно методы искусственного отбора и генетического подкрепления, сократить процесс эволюции с 15 тыс. лет до полувека. Начав в 1959 г. эпигенетические эксперименты, команда Беляева в начале нулевых вывела жизнеспособную, энергичную, веселую домашнюю лисицу, по повадкам напоминающую одновременно кошку и отчасти собаку. Уже после Беляева и его учеников, их продолжатели, работая в Скандинавии, смогли за три поколения сформировать у ряда видов приматов, крыс и волков эпигенетически закрепленные чувства.

Приведенные примеры говорят, что человек, благодаря своей информационно-энерго-материальной организации – не есть, если можно так выразиться, законченное творение природы. Он является «биоматериалом», вполне пригодным для дальнейшей трансформации. В этом смысле уже сегодня имеется достаточно весомых аргументов, чтобы утверждать не только возможность, но и практическую неизбежность трансгуманизма как пучка технологических пакетов, обеспечивающих дальнейшее совершенствование вида homo sapiens.

Однако, крушение Советского Союза, подобно затоплению Атлантиды, привело к потере или в лучшем случае глубокой консервации целых пластов знаний и технологий, остающихся недоступными до сего дня. Так, наряду с гуманитарными развивающимися технологиями того же Д. Беляева, можно привести в качестве примера социогенетические исследования ведущего советского генетика В. Эфроимсона, биофизические технологии и устройства доктора Цзяна и т.п.

Параллельно с отступлением в подполье научного человеческого эволюционизма, в силу принципа «общественность не терпит пустоты», место гуманитарного эволюционизма занял технократический трансгуманизм. Если совсем грубо, то в современном вульгарном, в известной степени медийном, трансгуманизме можно выделить три основных его проявления.

Первое — радикальный, идеологический трансгуманизм. Он имеет два фланга: американский и российский. Заокеанский базируется на тесной координации Американского общества трансгуманизма под руководством одного из топ-менеджеров Google Рея Курцвейла. Российский – на  общественном движении «Россия 2045». В него вошло значительное число достаточно добросовестных исследователей и разработчиков, привлечённых перспективой больших государственных ассигнований, которые в итоге оказались миражом.

Пик этого направления пришелся на 2011-2013 годы. Затем насущные политические задачи ограничили перспективы движения «Россия 2045», а далее, без российского крыла, потеряла динамичность и американская часть. Однако, принимая во внимание, что на 2021 г. в Соединённых Штатах намечена всемирная конференция сторонников трансгуманизма, есть смысл коротко остановиться на идеях данного направления.

Трансгуманисты по обе стороны Атлантики  решили подвести под движение прочную идеологическую базу, используя для этого учение Н. Федорова о воскрешении всех живших и концепт Земли как живого разумного существа по имени Гайя. Что же касается собственно сердцевины трансгуманизма в версии Курцвейла, то здесь центральное место занимает надежда на личное бессмертие.

В отличие от российских участников, надеявшихся на государство, гуру из Google и  других техногигантов Америки, объединившиеся в трансгуманистическую «тусовку», справедливо решили, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Они открыли три центра, пользующихся по обе стороны Атлантик, заметным вниманием у сильных мира сего. Ведь последним обещалось ни много ни мало, но личное бессмертие, – если не сегодня, то в ближайшем будущем.

Прекрасно осознавая невозможность копирования психики и сознания на электронный носитель, гуру трансгуманизма, тем не менее, разработали и запустили процедуру многодневной приборной записи всех параметров мозга, включая биохимические процессы, физико-пространственные процессы, кодирование электромагнитных сигналов мозга и т.п.

Альфа и омега трансгуманизма – это характеристика сознания как исключительно продукта деятельности мозга. Причем, таким продуктом, который не имеет никаких иных причин и факторов. Дескать, зафиксировав изменения в мозге по линиям нейромедиаторного, физико-топологического и электромагнитного кодирования, можно перенести в память компьютера своего рода слепок личности. Далее, когда рано или поздно наука научится динамизировать сделанные сейчас записи, именно они станут базой для реинкарнации давно замороженных в специальных камерах людей.

Радикальные трансгуманисты полагают, что человеческая психика – это такой же продукт деятельности мозга, как, скажем желчь – продукт печени. Соответственно, когда синтетическая биология и генная инженерия позволят вынашивать эмбрионы с мозгами под заказ, то для определения параметров мозга, требуемых для конкретного клиента, состав заготовленной уже сегодня «желчи» и будет выступать своего рода ориентиром.

Все это, конечно, чушь. Человеческий мозг, как это уже неопровержимо доказано, имеет ни одну, а целых три относительно независимых друг от друга системы кодирования. Они носят соответственно электромагнитный, физико-топологический и физико-химический характер. К тому же,  личность появляется не во всяком мозге, а лишь у того индивидуума, который взаимодействует с другими людьми.  В противном случае лишенный человеческого общения ребенок либо погибнет, либо при более благоприятном стечении обстоятельств превратится в Маугли. Серьезным исследователям и практикам вполне очевидно, что между мозгом и психикой существуют весьма необычные, нелинейные связи и взаимоотношения. В силу определенных ограничений, вытекающих из сущности взаимоотношений между психическим и физическим началами, мечта записать себя на компьютер навсегда останется  в мире фантастики.

Второе проявление – так называемый прагматический трансгуманизм. Биоматериаловедческие и коммуникационные технологии достигли огромного прогресса в последние 50 лет. За этот период удалось не только совершить разработки и начать производство, но и обеспечить доступность (по ценам) изделий, имитирующих, с той или иной степенью успешности, органы человека, в первую очередь — руки, ноги, суставы и т.п. Корпус морской пехоты США  с конца 90-х годов прошлого века  инициировал разработки искусственных имплантатов. В десятые годы первые имплантаты стали устанавливаться морским пехотинцам, получившим травмы опорно-двигательного аппарата той или иной степени тяжести. Удалось неопровержимо установить,  что после операций и специальных тренировок солдаты и офицеры смогли восстановить, полностью или частично, свои двигательные функции и, в подавляющем большинстве, даже вернуться на боевую службу. С начала десятых годов умеренная или ограниченная киборгизация прежде всего военных, а также лиц, пострадавших в различного рода ЧП, превратилась в США в небольшую, но процветающую с высокой динамикой отрасль экономики.

Если вдуматься, то ограниченная киборгизация с заменой тех или иных частей и органов человеческого тела является де факто трансгуманизмом. Человек становится гибридом собственно представителя homo sapiens и технических средств.

Наконец, третье, возможно наиболее спорное проявление трансгуманизма – это постепенная дивергенция населения планеты не на расы, а на различные виды человечества. К неизбежным процессам бесперспективно применять моральные критерии.  Например, зимой темнее и холоднее, чем летом. Однако, у здравомыслящих людей это никогда не будет выступать аргументом в пользу объявления зимы греховной и наложения на нее анафемы. Также бессмысленно стоять на пути биоинформационных попыток создания совершенного человека, способного жить одновременно в реале и в виртуале. Речь также может идти о человеке устойчивом, одинаково комфортно существующим в мире сверхстрессов-катаклизмов и в мире стабильности. Можно представить и человека коммуникабельного, способного на порядок глубже и лучше устанавливать связи с другими членами группы и на основе коллективного разума решать проблемы, недоступные одиночкам.

Применительно к эволюционному трансгуманизму, о котором речь шла выше, проблема заключается в ином – в вероятном отсутствии доступа к его технологиям для 99% населения планеты. Здесь реально закладывается огромная несправедливость. Однако, как показывает опыт развития технологий, еще ни разу никому и нигде не удалось надолго затормозить технологический процесс. Он все равно находил выход и проникал внутрь неподготовленного общества.

У современного общества, пожалуй, есть один способ подготовиться к эволюционирующему трансгуманизму. Речь идет об играх. Как свидетельствуют данные археологических раскопок, а также внимательный анализ визуальных и письменных памятников истории человечества, игра наряду с искусством и нарративом сопровождала человеческую жизнь с самых смутных веков появления человека до сегодняшнего дня. Игра – это такой же обязательный феномен, как наука, искусство, вера, война, созидательная деятельность. Она сформировалась на заре человеческой цивилизации и присутствует, изменяя пропорции и конкретные виды, на протяжении всей истории человеческого рода. Кстати, характерно, что первыми в интернет пришли именно игроки – и произошло это еще до электронной коммерции, инвестиционного дилинга, размещения лекций ведущих исследователей и т.д. Более того, не будет преувеличением сказать, что в первые десятилетия именно электронные игры были локомотивом развития интернета. Покорившие и стар и млад, они стали учебником работы с информационно-коммуникативными технологиями (ИКТ) и заложили основы интернет-экономики. Более того, игры в решающей степени способствовали развитию программно-аппаратной и иной инфраструктуры всемирной сети.

Как правило, в литературе сложилась традиция с той или иной степенью ожесточенности ругать интернет-игры и подводить под них не только обвинения в бесцельной трате времени, но и в размывании патриотизма и насаждения обломовщины. Эти негативные проявления связываются со следующим фактором — победа в игре нередко воспринимается как фактор реальных свершений. Отчасти все эти оценки справедливы. Но, представляется, что эта часть крайне мала. Суть игры, когда бы, кто бы и во что бы ни играл, всегда сводится к моделированию или имитации неких реальных процессов, событий, случаев. В этом плане даже фантазийные игры вносили и вносят свой вклад в образование, обучение и формирование социальных навыков игроков.

Бесспорно, и это доказано, игры, способствуя работе в многозадачности, ослабляют концентрацию. Наряду с ростом дисциплинированности, они увеличивают зависимость. Вместе с повышением способности к направленной интуиции игры негативно сказываются на последовательном, рациональном мышлении. Однако, в современном мире нет ничего даже самого чистого, светлого и хорошего без недостатков, тайн и грязи. Поэтому наличие недостатков — отнюдь не аргумент для запрещения или радикального ограничения чего-либо.

Нынешний мир понижательной тенденции организован таким образом, что для поддержки хоть какого-либо прогресса он вынужден действовать по законам женской моды второй половины XX века. Тогда, как минимум раз в пять-семь лет, сильные мира сего полностью меняли моду, понуждая миллионы женщин по всему миру обновлять туалеты.

Накопленный опыт не прошел даром. Он активно используется собственниками и топами ведущих IT-корпораций. Раз в три-четыре года они обязательно выбрасывают на концептуальный рынок что-то новое, стремясь прекратить дискуссии об относительно старом и об ответственности, почему это старое – не столь блистательно, как обещалось. Благодаря этому уникальному открытию IT-компании постоянно получают все новые и новые инвестиции. При этом, за старые инвестиции, благодаря уходу темы в подполье, их уже никто не спрашивает.

Достаточно вспомнить начало нулевых годов, связанное с поисковиками, вторую половину нулевых – с социальными сетями, первую половину десятых – с большими данными, середину десятых – с мессенджерами и коммуникаторами, и самые последние годы – с искусственным интеллектом. Сейчас с высокой степенью вероятности можно прогнозировать, что новый бум, который обязательно разразится в ближайшие два-три года, будет порожден коммерческим освоением технологий «совмещенной реальности».

Совмещённая реальность – это следующий (после искусственного интеллекта) «священный Грааль» информационного мейнстрима. Совмещенная реальность объединяет реал и виртуал, физическую и электромагнитную среды, аналоговый и цифровой компоненты мира. Если говорить просто, то в совмещенной реальности человек наблюдает не только явления и процессы реального мира, но и тут же, в режиме онлайн, получает исчерпывающую информацию по всем объектам виртуальной реальности. Виртуальность «вставляется» в реальный мир и благодаря парадоксам человеческого восприятия, этот мир воспринимается как единое целое – совмещенную реальность (иногда вместо «совмещенная» используется термин «дополненная» реальность). Она потому и совмещенная, что позволяет с неотличимостью для человеческого восприятия дополнять физическую реальность тем, что не находится в ней, но присутствует как органический элемент естественной реальности.

Уже сегодня совмещенная реальность используется на поле боя, где действуют спецподразделения, оснащенные распределенными компьютерами с вставными линзами. Они используются как экраны для трансляции, позволяющие обеспечить подавляющее информационное преимущество. Подобные системы используются коммерческой разведкой при проведении переговоров или расследований. Они обеспечивают полную информационную проницаемость контрагента, партнера или конкурента.

В 2021 г. намечен выпуск первых игр в масштабе совмещенной реальности. Они быстро создадут рынок, измеряемый десятками, а то и сотнями миллиардов долларов. Главное же, данные игры откроют возможности для производства обучающих курсов самой различной тематики, перехода к платформенному образованию и т. п.

Если обратиться к книгам и фильмам, как художественным, так и документальным, о закономерностях и темпах развития научно-технического, гуманитарного и социального прогресса, появившимся в СССР, да и на Западе, то несложно заметить их жизнеутверждающий оптимистический и гуманистический характер. Однако, поздний капитализм и так называемый финансианализм, восторжествовавший в последние 25 лет на планете, извратили и технологический прогресс, и искусственный интеллект. Извращено было и то, что в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века называлось бионикой, а сегодня – биотехнологиями.  В настоящий момент имеет место начальная стадия терминального кризиса капитализма. Мир, каким он существовал до 2020 г., с чрезвычайно высокой степенью вероятности, не имеет будущего. Более того, рискну сделать прогноз, что этот мир потребует переосмысления и, в значительной степени, перевооружения как искусственного интеллекта, так и технологий совершенствования человека. Какой выбор будет сделан, зависит от характера и направленности процессов, которые разворачиваются на наших глазах.

Источник: https://izborsk-club.ru/20287

Один из самых ярких современных экономистов, лауреат Нобелевской премии 1998 года, Амартия Сен внес выдающийся вклад в теоретическое осмысление феномена развития и вернул дискуссиям по экономическим проблемам философское и этическое измерение. Самая известная книга Сена, «Развитие как свобода», посвящена влиянию социальных и политических институтов на уровень жизни человека и адресована всем, кто интересуется взаимосвязью экономических и социальных процессов в современном мире.

Статья студентки второго курса магистратуры направления подготовки «Политология» ФГБОУ ВО МГЛУ Карповой Дарьи Ришатовны в рамках темы выпускной квалификационной работы «Стратегические приоритеты государственной молодежной политики Российской Федерации» в рубрику «Есть мнение»

В данной статье рассматриваются две набирающие популярность по всему миру социальные сети – Telegram и TikTok. Общая численность аудитории обеих социальных сетей практически достигает миллиард, немаленькая часть из них живут на территории Российской Федерации.

Telegram – один из популярнейших мессенджеров; в июне количество пользователей достигло 400 млн, 40 из которых – в России.  Несмотря на схожесть с другими подобными приложениями, Telegram обладает одной особенностью – функцией «Секретный чат». Информация, которой делятся пользователи в таких чатах, не хранится на серверах приложения и не доступна даже разработчикам.

Данная функция не только получила восторженные отзывы пользователей, но и спровоцировала интерес к приложению со стороны правоохранительных органов. Секретные чаты начали использоваться в противозаконных целях – продажа наркотиков, организация терактов и так далее. После отказа основателя приложения предоставить данные о пользователях, подозреваемых в организации теракта в Санкт-Петербурге в 2017 году, начались судебные разбирательства, которые привели к решению о блокировке приложения на территории Российской Федерации. Однако в силу определенных технологических возможностей приложение продолжало успешно функционировать, блокировка помогла мессенджеру обрести даже большую популярность.

В июле текущего года ввиду «невозможности блокировки» мессенджера, а также готовности основателя содействовать в борьбе с экстремизмом и терроризмом, Роскомнадзор объявил о разблокировке приложения на территории Российской Федерации.

Россия – не единственная страна, где осуществлялись попытки блокировки Telegram. Так, на законодательном уровне мессенджер заблокирован в Китае, Пакистане, Омане; частично ограничен в Узбекистане, Иране, Саудовской Аравии.

Помимо функции мессенджера, приложение обладает возможностью создавать каналы, в которых авторы размещают информацию на различные тематики. Молодые люди уже не смотрят новости по телевизору – всю информацию можно получить из новостных телеграмм-каналов, аналитику происходящего – в каналах так называемых «лидеров общественного мнения» или в анонимных каналах, авторы которых выражают свое отношение к тем или иным событиям. Подтверждением популярности и важности данной платформы является тот факт, что многие государственные органы, организации, СМИ имеют официальные телеграм-каналы; государственные органы регулярно заказывают мониторинг аналитических каналов, действующих на просторах приложения.

Аудитория некоторых телеграмм-каналов достигает нескольких миллионов, охваты постов – сотни тысяч просмотров. Каналы дают возможность транслировать любую информацию, любые ценности и взгляды на довольно широкую аудиторию. Стоит заметить, что часто информация, которую размещают авторы каналов, является как минимум непроверенной, без указания официального источника, а иногда и недостоверной (в отличие от информации официальных СМИ, которым в случае предоставления недостоверной информации грозит административное и другое преследование); определенная часть аналитического контента – личное мнение авторов, их личный, сугубо объективный взгляд, сформированный под воздействием их собственных ценностей и реалий. Имеют место быть и заказные посты, оплаченные заинтересованными лицами.

Несмотря на то, что большая часть информационного потока в приложении является непроверенной, искаженной или полностью неверной, доверие к телеграм-каналам растет, а к телевидению как одной из основных площадок трансляции информации – снижается. Кроме того, стоит заметить, что средний возраст телезрителя – 49 лет.[1] Таким образом, Telegram является мощнейшим агрегатором различной информации, потоки которой ввиду технических особенностей практически невозможно контролировать, и именно данное приложение наряду с другими социальными сетями являются основными трансляторами мнений, идей и ценностей для молодежи.

Однако использование мессенджера в целях распространения наркотиков, пиратской музыки и фильмов, а также его популярность среди экстремистов и террористов – не единственная причина такого негативного отношения со стороны правоохранительных органов различных стран. Telegram является основной платформой для координации протестов в ряде случаев.

В полной мере потенциал приложения в моделировании общественного мнения можно оценить при рассмотрении наиболее масштабных протестов 2019 и 2020 гг. Так, по данным газеты The New York Times, миллионные протесты в Гонконге против законопроекта об экстрадиции в 2019 году координировались с помощью Telegram. Лидеры протестов использовали мессенджер для координации процессов в отдаленных районах, пополнения своих рядов, делились различными советами по безопасности и данными о местах получения еды и воды. После того, как протесты приобрели невиданный масштаб, властям Китая пришлось организовать кибератаку на приложение с целью добиться сбоя в его работе; кроме того, был арестован автор протестного канала с аудиторией в 20 тыс. человек. В материковом Китае силы безопасности отслеживали сообщения в чатах, арестовывали диссидентов еще до начала протестов и все чаще задерживали людей за посты, критикующие правительство. Гонконгская полиция время от времени посещала материк в целях набраться опыта в борьбе с протестующими в рамках цифрового пространства.

Данное приложение в том числе использовалось во время протестов в Соединенных Штатах Америки после убийства темнокожего гражданина полицейским. Хотя данные протесты не носили системного характера и не имели какую-то определенную цель, все же случаи подстрекания к беспорядкам при помощи Telegram фиксировались и там. Федеральное бюро расследований страны опубликовало информацию,[2] что в одном из каналов, созданным белыми экстремистами, участники призывали к насильственным действиям, стрельбе в скопления людей и началу «boogaloo». Данный термин используется для обозначения начала второй гражданской войны в стране.

Другим ярким примером являются протесты в Беларуси в 2020 году, происходящие в связи с результатами президентских выборов. Главным «рупором» и связующим звеном для протестующих является телеграм-канал «Nexta Live», автором которого является 22-х летний Степан Путило, проживающий на территории Польши, и другие каналы той же сетки. На данный канал подписаны более 2 млн человек, в то время как общее количество населения Беларуси – чуть более 9 млн. По словам самого же основателя,[3] на своем канале он и его коллеги публикуют планы, каким образом организовывать протесты в стране, что делать в тех или иных ситуациях, основываясь на анализе обстановки, общественных настроений, а также советов активистов, правозащитников. Кроме того, по утверждению специалистов,[4] данный канал используется для создания локальных сетей оппозиции в районах страны с целью дальнейшего их внедрения в глобальную сеть. Благодаря данной тактике марши протестующих, по началу концентрирующиеся только в Минске, распространились и на другие города – Брест, Гродно, Витебск и Могилев. Властями Беларуси данный канал признан экстремистским, основателей канала обвинили в организации массовых беспорядков, завели на них уголовное дело и подавали прошение в Польшу об их экстрадиции, однако и по сей день канал функционирует и только набирает обороты.

Нельзя утверждать, что единственной причиной возникновения протестов в стране является деятельность Путило и его коллег, однако в данном случае именно Telegram выступает платформой, с помощью которой из другой страны координируются многотысячные протесты в Беларуси. На данный момент это единственный пример подобной организации протестов; многие называют белорусский случай телеграм-революцией. 

Популярность использования данного приложения протестующими объясняется несколькими техническими характеристиками: во-первых, сервисы мессенджера не позволяют расшифровать данные групповых чатов (именно эта функция приложения использовалась в Гонконге); во-вторых, на данный момент не существует способа полностью заблокировать Telegram, а провоцирование сбоев в работе приложения требует значительных технологических ресурсов и усилий.

TikTok – это мультимедийное приложение, созданное для обмена короткими видеороликами, которые снимают сами пользователи, применяя при съемке простые инструменты для добавления музыки и специальных эффектов. Самые популярные клипы, которые имеют высокий отклик, попадают в рекомендации – стартовую ленту, которая открывается сразу после запуска приложения. Основной контент этой социальной сети – 15-ти секундные видео, снятые на различные темы: музыка, кулинария, путешествия, танцы, мода и так далее. Это 9-я по величине социальная медиа-платформа в мире, которая в настоящее время имеет более 500 миллионов постоянных пользователей, 7,5 из которых живет в России. Аудитория данного приложения отличается от аудитории Telegram. В данном случае основными пользователями выступают дети и подростки, взрослая аудитория составляет лишь 14 % от общего числа. В данной социальной сети есть свои лидеры мнений и свои тренды, собирающие миллионы просмотров и лайков.

Однако не все видео и пользователи несут развлекательный контент, часто можно встретить ролики, в которых в позитивном ключе рассказывают о действии наркотиков, в комментариях прикладывают ссылки на телеграм-каналы, торгующие наркотическими веществами; либо в комментариях можно встретить ссылки на видео с детской порнографией. Нельзя отрицать, что в данном случае подобный контент должен отслеживаться и удаляться разработчиками приложения, однако такие эксцессы показывают, что деятельность в данных незаконных направлениях на территории страны не только не искоренена и не представляет из себя проблемы, а напротив, продолжает развиваться. Внимание же к подобной информации со стороны пользователей (большая часть из которых дети и подростки, как уже указывалось выше) говорит об отсутствии устойчивых моральных ценностей и понимания, что собой представляют такие явления, как наркотики и др.

Описанные случаи доказывают распространенное утверждение, что средства массовой коммуникации в современном мире являются четвертой ветвью власти. Часто из-за наличия и превалирования нежелательной информации непосредственно сами приложения и социальные сети воспринимаются как нечто, несущее вред обществу. Однако сами по себе социальные сети не несут какого-либо социального и политического посыла, они являются своеобразной платформой для выражения взглядов различных групп, местом, где и ведется информационная война, которую часто называют третьей мировой войной. Интернет, социальные сети и приложения являются лишь показателем того, как быстро и легко в глобализированном мире распространяется информация. Кроме того, социальные сети обладают способностью обнажать различные проблемы и дыры в проводимой государственной политике в различных сферах. Борьба с такими приложениями, их блокировка являются заведомо бесполезной борьбой с технологическим прогрессом, и только настраивают аудиторию данных социальных сетей против властей. Кроме того, возникает так называемый эффект Стрейзенд – попытка заблокировать или изъять из общего пользования информацию (в данном случае приложение) приводит лишь к более широкому ее распространению. В этом смысле наиболее эффективной тактикой, особенно в контексте воспитания молодежи и построения отношений молодежь-государство, представляется активное использование социальных сетей, предложение своей повестки, альтернативной той, что господствует в настоящее время в информационном пространстве; продвижение и даже навязывание своих интересов и ценностей.

Одним из подобных инструментов может стать появление в медийном пространстве, в частности в Telegram, различных личностей, имеющих отношение к реализации молодежной политики в стране, лидеров общественного мнения, политических лидеров.

На примере приложения TikTok можно увидеть, как легко продвигается западная культура даже среди пользователей из других стран, в том числе среди российских: различные песни, видео и челленджи становятся вирусными и популярными у молодежи, контент воспринимается быстро и легко за счет короткой длины видеороликов.

Учитывая проанализированный выше невероятный потенциал социальных сетей в рамках влияния на общественное сознание, а также принимая во внимание тот факт, что молодое поколение значительную часть времени проводит в социальных сетях, именно они могут стать одним из самых эффективных инструментов реализации государственной молодежной политики в вопросах воспитания населения, продвижения родной культуры и собственных ценностей. И в то же время, недостаточное внимание к данному вопросу или же неверная политика, примененная относительно этого явления, может привести к необратимым процессам в обществе и государстве.

Ежедневно из наших сограждан, жителей Республики Баш­кортостан, кто-то становится православным, мусульманином- шиитом, мусульманином-суннитом или иудеем. В любом случае, человеку предоставляется свобода выбора, которую он осущест­вляет, и это очень важно.

В конце XX века появилось многообразие мировоззрений, религий - этого люди были лишены в России до девяностых го­дов прошлого столетия. Понемногу люди начали осознавать, что выбора, который можно сделать в этой жизни, много. При этом не обязательно следовать пути предков, можно сделать свой соб­ственный выбор. Также есть элемент неопределенный, не про­работанный в нашем обществе - это элемент неприязни ко все­му, что чуждо для нас, и это относится не только к религиозным убеждениям, которые порождают определенные радикальные на­строения.

В большинстве случаев причину высокого потенциала ради­кализма в молодежной среде видят в том, что молодежь энергична, но не имеет определенного места в жизни, она не видит выхода из складывающихся трудных жизненных условий, не имеет перспек­тив на карьеру. Все это формирует у молодежи непримиримую ненависть к обществу. В обыденной жизни радикализм молодежи проявляется большей частью в форме настроений, которые пред­ставляют собой систему эмоциональных состояний и взглядов экстремистской направленности. Неудовлетворенность жизнью частью молодежи проявляется в форме правового радикализма, этнической вражды, неприязни к иммигрантам.

Радикализм молодежи представляет собой форму социальной активности и самоопределения, альтернативу повседневности, путь к достижению справедливости в обществе, оппозицию кон­кретным властным структурам и государству в целом, но следует учесть, что радикализм выступает как реакция на рост противо­речий в обществе, как разрушительная общественная энергия мо­лодежи. Не так редко радикализм среди молодежи проявляется через молодежные организации.

Мы должны хорошо понимать, что под видом какой-либо ор­ганизации может скрываться экстремистское и радикальное те­чение той или иной религии, например, ислама. Существуют ор­ганизации деструктивной направленности, которые занимаются экстремистской и террористической деятельностью. Например, на территории Республики Башкортостан запрещены междуна­родные террористические организации ИГИЛ (ДАИШ), полити­ческая партия Хизбут-Тахрир аль-Ислами, Таблигиваль-Джамаат, Нурджалар, Орда - это организации, сформированные на поле ре­лигиозной деятельности или около нее. Почему деструктивные? Данные экстремистские организации или группы направлены на разрушение структуры человеческих отношений, духовности, со­циальных связей для достижения конкретных сиюминутных ре­зультатов, чаще всего они направлены на коммерческие резуль­таты.

Второе направление, которое стремится избегать называть себя религиозным, хотя пользуется методами, которые использует религия в системе образования - воспитание с направленностью на молодежь, на людей, социально незащищенных, на тех, кого может привлечь какой-либо заработок.

Исследователи данной проблемы выявляют следующие фак­торы, которые способствуют экстремистским проявлениям среди молодежи:

1. Обостряющаяся социальная напряженность в молодеж­ной среде. Экстремистские настроения постоянно получают под­питку из-за неопределенности положения молодого человека в жизни и из-за его несформированных взглядов на происходящее.

2. Распространяющиеся правонарушения в ряде сфер обще­ственной жизни. Экстремизм появляется и развивается больше в таких группах и обществах, в которых молодежь не чувствует уверенности в себе, не чувствует самоуважения или же условия жизни благоприятствуют и позволяют игнорировать права лич­ности.

3. Изменяющиеся ценностные ориентации. Большую опас­ность представляют иностранные секты, религиозные организа­ции, насаждающие экстремизм и религиозный фанатизм, отрица­ние конституционных обязанностей и норм, а также чужеродные ценности, не присущие российскому обществу. Экстремизм при­сущ для общностей не только с низким уровнем развития культу­ры, но особенно с разорванной культурой, измененной, которая не представляет собой целостности.

4. Использующиеся в разрушительных целях психологические факторы. Опытные лидеры экстремистских организаций для осуществления своих действий экстремистского направления ак­тивно используют агрессию, которая свойственна психологии мо­лодежи. Молодежь находится в поисках своей группы, в поисках собственной идентичности, формирование которой происходит по примитивной схеме «мы - они». Психика молодежи неустой­чива, и она легко подвергается манипулированию и внушению.

5. Использующийся в противоправных целях Интернет. Ин­тернет создает условия для доступа радикальных общественных организаций к большой аудитории и для пропаганды их деятель­ности, создает возможности для опубликования информации о своих целях и задачах, месте и времени встреч, запланированных акциях и др. [3, с. 24].

Мифом является то, что в экстремистские организации попа­дают люди только с какими-либо слабостями. Попасть в подобную организацию может любой человек, все зависит от обстоятельств и средств, вложенных в него. Например, размещение точки вер­бовки около онкологического центра, где люди на последних ста­диях своей болезни могли поверить во что угодно. Также в силу своих общественных характеристик и склонности остро воспри­нимать окружающую обстановку, молодежная среда является той частью социума, в которой более быстро случается накопление и реализация негативного протестного потенциала. Это явление опасно тем, что человека может вовлекать в данную организацию тот, кто находится в близком ему социальном окружении: друг, коллега, член семьи. Поэтому, в случаях, когда кого-либо пыта­ются вовлечь в какую-либо неизвестную, либо сомнительную организацию, либо религиозную группу, рекомендуется взять паузу для принятия решения, поискать информацию в интернете об этой организации. Если не принимать быстрых решений, то в большинстве случаев это помогает.

Лучшим методом профилактики радикализма является вос­питание и образование. С самого детства у ребенка необходимо формировать представления о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Давать ему знания о деструктивных явлениях в обществе, опираясь на достоверные источники и научить его меньше доверять незнакомой информации. Проблема распро­странения экстремизма и радикализма на сегодняшний день за­ключается в том, что присутствует низкий уровень критического восприятия действительности, особенно у молодежи в интернет­пространстве.

Если проблема касается религиозного человека, то ему стоит сходить в мечеть и спросить о той или иной идеологии религиоз­ной организации, спросить правильная она или нет, несет ли она вред обществу. Но в основном приходят в мечеть родственники, когда уже поздно и какой-либо их родственник вовлечен в запре­щенную экстремистскую организацию или группу.

Борьба с экстремизмом сегодня - это борьба с его следстви­ями, а не с причинами. Так, например, приходится реагировать силовым подразделениям РФ. С.Н. Фридинский особо отмечает идеологические факторы: в государстве нет общей идеологиче­ской концепции, которая была бы поддержана большей частью населения. Подобного мнения придерживаются В.А. Мамедов и Д.В. Деккерт, но в дополнение они выявляют и другие причины преступлений экстремистского характера: проблемы в семье и пробелы в воспитании; недостатки в системе образования; до­ступность средств массовой информации и другой литературы, влияющей на культурные и нравственные ценности [3, с. 21].

Почему мы говорим об этом явлении? Потому что оно ста­новится общей проблемой религиозных и нерелигиозных людей.

И мы думаем, что эта работа для всех ученых, общественных дея­телей, религиозных деятелей и не только для государства. Тем бо­лее что государство само готово сотрудничать с религиозными и общественными объединениями, другими организациями и граж­данами в противодействии экстремистской деятельности.

В настоящее время мы живем в светском государстве, зако­ны которого регулируют взаимоотношения между государством и разными конфессиями. Все эти законы касаются не только верую­щих и неверующих людей, а также касаются религиозных органи­заций и религиозных объединений.

Список использованной литературы

1. Акбашева Д.Х. Исламская парадигма коммуникации в се­мье // Актуальные проблемы коммуникации: теория и практика. Материалы VII Всероссийской научно-практической конферен­ции. 2015. С. 15-20.

2. Акбашева Д.Х. Структура нравственного выбора в ислам­ской культуре (опыт социально-философского анализа). Вестник Башкирского университета. 2015. Т 20. № 2. С. 649-652.

3. Довгяло В.К. Профилактика экстремизма в молодежной среде // В.К. Довгяло. Вестник ПГГПУ. Серия № 3. Гуманитарные и общественные науки. - 2018. 30 с.

4. Зенченко А.Р. Традиционные конфессии в Российской Фе­дерации // Молодой ученый. 2017. № 6 (313). С. 202-205.

5. Казарян И.Р. Межнациональные конфликты в постсо­ветской России: возможности проявления и предупреждения // Вестник Уральского государственного университета. 2015. № 11. С.165-169.

6. КубякинЕ.О. Проблема профилактики экстремизма в моло­дежной среде // Общество: политика, экономика, право. - 2010. - № 1.

7. Методические материалы по профилактике экстремизма в молодежной среде. Вып. 2 / авт.-сост. И.С. Фомин. - Великий Новгород, 2015. - 34 с.

8. Нуруллаев А.А. Религия и политика: учебное пособие / А.А. Нуруллаев, А.Ал. Нуруллаев. М.: Проспект, 2006. 318 с.

9. Пресса и религиозные конфликты в современной России [Электронный ресурс] // Мировая религия. Режим доступа: http:// www.katolik.ru/mir/1016-archive/83276st15415.html (Дата обраще­ния: 03.03.2020).

10. Профилактика экстремизма, национализма и укрепление межнациональных и межкультурных отношений в условиях ра­боты образовательных организаций общего образования: метод. рек. [Электронный ресурс] / [сост. Т.А. Ичеткина]; Мин-во об­разования Респ. Коми, Коми респ. ин-т развития образования. - Сыктывкар: КРИРО, 2015. - 104 с.

11. Салыкина Д.А. Причины возникновения экстремизма. Его признаки и профилактика // Молодой ученый. - 2017. - № 19. - С. 230-231.

12. Себенцов А.Е. Развитие религиозной ситуации в совре­менной России // Власть. 2017. № 1. С. 238-240.

Автор: Исмагилов Д.А., студент 4 курса направления подготовки «Теология» ИИГУ БашГУ (Уфа).

Источник: Соотношение конфессиональной, этнической, региональной и гражданской общероссийской идентичности в общественной и политической среде Республики Башкортостан: сборник материалов Всерос. молодежной науч. школы-конф., проведенной 26-28 марта 2020 г. – Уфа: Мир печати, 2020. – С. 184-190.

Ежедневно из наших сограждан, жителей Республики Баш­кортостан, кто-то становится православным, мусульманином- шиитом, мусульманином-суннитом или иудеем. В любом случае, человеку предоставляется свобода выбора, которую он осущест­вляет, и это очень важно.

В конце XX века появилось многообразие мировоззрений, религий - этого люди были лишены в России до девяностых го­дов прошлого столетия. Понемногу люди начали осознавать, что выбора, который можно сделать в этой жизни, много. При этом не обязательно следовать пути предков, можно сделать свой соб­ственный выбор. Также есть элемент неопределенный, не про­работанный в нашем обществе - это элемент неприязни ко все­му, что чуждо для нас, и это относится не только к религиозным убеждениям, которые порождают определенные радикальные на­строения.

В большинстве случаев причину высокого потенциала ради­кализма в молодежной среде видят в том, что молодежь энергична, но не имеет определенного места в жизни, она не видит выхода из складывающихся трудных жизненных условий, не имеет перспек­тив на карьеру. Все это формирует у молодежи непримиримую ненависть к обществу. В обыденной жизни радикализм молодежи проявляется большей частью в форме настроений, которые пред­ставляют собой систему эмоциональных состояний и взглядов экстремистской направленности. Неудовлетворенность жизнью частью молодежи проявляется в форме правового радикализма, этнической вражды, неприязни к иммигрантам.

Радикализм молодежи представляет собой форму социальной активности и самоопределения, альтернативу повседневности, путь к достижению справедливости в обществе, оппозицию кон­кретным властным структурам и государству в целом, но следует учесть, что радикализм выступает как реакция на рост противо­речий в обществе, как разрушительная общественная энергия мо­лодежи. Не так редко радикализм среди молодежи проявляется через молодежные организации.

Мы должны хорошо понимать, что под видом какой-либо ор­ганизации может скрываться экстремистское и радикальное те­чение той или иной религии, например, ислама. Существуют ор­ганизации деструктивной направленности, которые занимаются экстремистской и террористической деятельностью. Например, на территории Республики Башкортостан запрещены междуна­родные террористические организации ИГИЛ (ДАИШ), полити­ческая партия Хизбут-Тахрир аль-Ислами, Таблигиваль-Джамаат, Нурджалар, Орда - это организации, сформированные на поле ре­лигиозной деятельности или около нее. Почему деструктивные? Данные экстремистские организации или группы направлены на разрушение структуры человеческих отношений, духовности, со­циальных связей для достижения конкретных сиюминутных ре­зультатов, чаще всего они направлены на коммерческие резуль­таты.

Второе направление, которое стремится избегать называть себя религиозным, хотя пользуется методами, которые использует религия в системе образования - воспитание с направленностью на молодежь, на людей, социально незащищенных, на тех, кого может привлечь какой-либо заработок.

Исследователи данной проблемы выявляют следующие фак­торы, которые способствуют экстремистским проявлениям среди молодежи:

1. Обостряющаяся социальная напряженность в молодеж­ной среде. Экстремистские настроения постоянно получают под­питку из-за неопределенности положения молодого человека в жизни и из-за его несформированных взглядов на происходящее.

2. Распространяющиеся правонарушения в ряде сфер обще­ственной жизни. Экстремизм появляется и развивается больше в таких группах и обществах, в которых молодежь не чувствует уверенности в себе, не чувствует самоуважения или же условия жизни благоприятствуют и позволяют игнорировать права лич­ности.

3. Изменяющиеся ценностные ориентации. Большую опас­ность представляют иностранные секты, религиозные организа­ции, насаждающие экстремизм и религиозный фанатизм, отрица­ние конституционных обязанностей и норм, а также чужеродные ценности, не присущие российскому обществу. Экстремизм при­сущ для общностей не только с низким уровнем развития культу­ры, но особенно с разорванной культурой, измененной, которая не представляет собой целостности.

4. Использующиеся в разрушительных целях психологические факторы. Опытные лидеры экстремистских организаций для осуществления своих действий экстремистского направления ак­тивно используют агрессию, которая свойственна психологии мо­лодежи. Молодежь находится в поисках своей группы, в поисках собственной идентичности, формирование которой происходит по примитивной схеме «мы - они». Психика молодежи неустой­чива, и она легко подвергается манипулированию и внушению.

5. Использующийся в противоправных целях Интернет. Ин­тернет создает условия для доступа радикальных общественных организаций к большой аудитории и для пропаганды их деятель­ности, создает возможности для опубликования информации о своих целях и задачах, месте и времени встреч, запланированных акциях и др. [3, с. 24].

Мифом является то, что в экстремистские организации попа­дают люди только с какими-либо слабостями. Попасть в подобную организацию может любой человек, все зависит от обстоятельств и средств, вложенных в него. Например, размещение точки вер­бовки около онкологического центра, где люди на последних ста­диях своей болезни могли поверить во что угодно. Также в силу своих общественных характеристик и склонности остро воспри­нимать окружающую обстановку, молодежная среда является той частью социума, в которой более быстро случается накопление и реализация негативного протестного потенциала. Это явление опасно тем, что человека может вовлекать в данную организацию тот, кто находится в близком ему социальном окружении: друг, коллега, член семьи. Поэтому, в случаях, когда кого-либо пыта­ются вовлечь в какую-либо неизвестную, либо сомнительную организацию, либо религиозную группу, рекомендуется взять паузу для принятия решения, поискать информацию в интернете об этой организации. Если не принимать быстрых решений, то в большинстве случаев это помогает.

Лучшим методом профилактики радикализма является вос­питание и образование. С самого детства у ребенка необходимо формировать представления о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Давать ему знания о деструктивных явлениях в обществе, опираясь на достоверные источники и научить его меньше доверять незнакомой информации. Проблема распро­странения экстремизма и радикализма на сегодняшний день за­ключается в том, что присутствует низкий уровень критического восприятия действительности, особенно у молодежи в интернет­пространстве.

Если проблема касается религиозного человека, то ему стоит сходить в мечеть и спросить о той или иной идеологии религиоз­ной организации, спросить правильная она или нет, несет ли она вред обществу. Но в основном приходят в мечеть родственники, когда уже поздно и какой-либо их родственник вовлечен в запре­щенную экстремистскую организацию или группу.

Борьба с экстремизмом сегодня - это борьба с его следстви­ями, а не с причинами. Так, например, приходится реагировать силовым подразделениям РФ. С.Н. Фридинский особо отмечает идеологические факторы: в государстве нет общей идеологиче­ской концепции, которая была бы поддержана большей частью населения. Подобного мнения придерживаются В.А. Мамедов и Д.В. Деккерт, но в дополнение они выявляют и другие причины преступлений экстремистского характера: проблемы в семье и пробелы в воспитании; недостатки в системе образования; до­ступность средств массовой информации и другой литературы, влияющей на культурные и нравственные ценности [3, с. 21].

Почему мы говорим об этом явлении? Потому что оно ста­новится общей проблемой религиозных и нерелигиозных людей.

И мы думаем, что эта работа для всех ученых, общественных дея­телей, религиозных деятелей и не только для государства. Тем бо­лее что государство само готово сотрудничать с религиозными и общественными объединениями, другими организациями и граж­данами в противодействии экстремистской деятельности.

В настоящее время мы живем в светском государстве, зако­ны которого регулируют взаимоотношения между государством и разными конфессиями. Все эти законы касаются не только верую­щих и неверующих людей, а также касаются религиозных органи­заций и религиозных объединений.

Список использованной литературы

1. Акбашева Д.Х. Исламская парадигма коммуникации в се­мье // Актуальные проблемы коммуникации: теория и практика. Материалы VII Всероссийской научно-практической конферен­ции. 2015. С. 15-20.

2. Акбашева Д.Х. Структура нравственного выбора в ислам­ской культуре (опыт социально-философского анализа). Вестник Башкирского университета. 2015. Т 20. № 2. С. 649-652.

3. Довгяло В.К. Профилактика экстремизма в молодежной среде // В.К. Довгяло. Вестник ПГГПУ. Серия № 3. Гуманитарные и общественные науки. - 2018. 30 с.

4. Зенченко А.Р. Традиционные конфессии в Российской Фе­дерации // Молодой ученый. 2017. № 6 (313). С. 202-205.

5. Казарян И.Р. Межнациональные конфликты в постсо­ветской России: возможности проявления и предупреждения // Вестник Уральского государственного университета. 2015. № 11. С.165-169.

6. КубякинЕ.О. Проблема профилактики экстремизма в моло­дежной среде // Общество: политика, экономика, право. - 2010. - № 1.

7. Методические материалы по профилактике экстремизма в молодежной среде. Вып. 2 / авт.-сост. И.С. Фомин. - Великий Новгород, 2015. - 34 с.

8. Нуруллаев А.А. Религия и политика: учебное пособие / А.А. Нуруллаев, А.Ал. Нуруллаев. М.: Проспект, 2006. 318 с.

9. Пресса и религиозные конфликты в современной России [Электронный ресурс] // Мировая религия. Режим доступа: http:// www.katolik.ru/mir/1016-archive/83276st15415.html (Дата обраще­ния: 03.03.2020).

10. Профилактика экстремизма, национализма и укрепление межнациональных и межкультурных отношений в условиях ра­боты образовательных организаций общего образования: метод. рек. [Электронный ресурс] / [сост. Т.А. Ичеткина]; Мин-во об­разования Респ. Коми, Коми респ. ин-т развития образования. - Сыктывкар: КРИРО, 2015. - 104 с.

11. Салыкина Д.А. Причины возникновения экстремизма. Его признаки и профилактика // Молодой ученый. - 2017. - № 19. - С. 230-231.

12. Себенцов А.Е. Развитие религиозной ситуации в совре­менной России // Власть. 2017. № 1. С. 238-240.

Автор: Исмагилов Д.А., студент 4 курса направления подготовки «Теология» ИИГУ БашГУ (Уфа).

Источник: Соотношение конфессиональной, этнической, региональной и гражданской общероссийской идентичности в общественной и политической среде Республики Башкортостан: сборник материалов Всерос. молодежной науч. школы-конф., проведенной 26-28 марта 2020 г. – Уфа: Мир печати, 2020. – С. 184-190.

10. Субетто А.И. 1998. Образование как основа национальной безопасности, эко­номической конкурентоспособности и устойчивого развития России. - Человек и образование в современной России. СПб: Изд-во СПбГУ. С. 24-42.

Методологическая культура аналитика

Российское научное и экспертно-аналитическое сообщество нуждается в повышении методологической культуры. Каждый человек, стремящийся стать аналитиком, должен достаточно чётко представлять себе место и роль методологии в научно-исследовательской и информационно-аналитической деятельности.

Автор в течение многих лет научно-исследовательской и преподавательской деятельности многократно сталкивался с обстоятельствами, когда слушатели вузов, молодые исследователи не знают, не понимают, а, следовательно, и не используют в своей практической деятельности всего богатства методологического инструментария. Нередко бытует даже предубеждение против методологии, понимаемой весьма упрощённо – как некоторой абстрактной области философии, не имеющей прямого отношения ни к конкретным научным исследованиям, ни к потребностям практики. Что касается преподавательского корпуса – то и здесь наблюдается очень интересная картина – многие преподаватели методологически вооружены недостаточно, существует слишком большой разброс в подходах, трактовках, оценках методологии как таковой, её сущности и содержательной стороны.

Под методологией многие авторы понимают самые различные стороны теории  :

∙ набор принципов по организации знаний и представлений об изучаемых объектах;

∙ совокупность подходов (системных, деятельностных, познавательных) для организации знаний, операций, моделей и онтологических картин;

∙ форма организации средств нашего мышления и мыследеятельности;

∙ система гносеологических принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности, а также учение об этой системе;

и т. д.

В советский период методологии научных исследований уделялось значительно больше внимания, чем в настоящее время. В многочисленной литературе того времени большинство исследователей считали методологию:

– учением о структуре, логической организации, методах и средствах теоретической деятельности;

– принципами и процедурами формирования и применения методов познания и преобразования действительности;

– совокупностью наиболее общих принципов решения сложных практических задач и методов исследования;

– исходными (ключевыми) положениями о структуре, функциях и методах научных исследований[1].

Следовательно, методологическое знание той или иной науки является результатом разрешения противоречия между процессами познания и преобразования соответствующей практики. Это является существенным признаком методологического знания. Теоретическое знание является результатом разрешения иного противоречия – между предметом познания и методом, с помощью которого возможно познание этого предмета (при этом не является обязательным требование единства и взаимосвязи познания и преобразования, теоретической и практической деятельности). Теоретико-методологическое знание выводится из разрешения проблемы, содержащей в себе оба противоречия: между предметом и методом, между познанием и преобразованием. Очень важно положение о том, что, наряду с теорией научно-исследовательской (познавательной) деятельностью методология должна иметь и собственную теорию преобразовательной (практической) деятельности. В отсутствии внимания к данному признаку (единство познания и преобразования ) заключается серьёзная ошибка многих исследователей, которые под методологией понимают только процессы познания. Появились даже термины – «методология познания», «методология научного исследования», что далеко не всегда соответствует второму признаку методологического знания – единству познания и преобразования. Именно этот аспект реализуется в практической аналитической деятельности.

В ходе рецензирования и научного руководства соискателями постоянно приходится сталкиваться с удивительной бедностью представлений о методологии науки, в большинстве кандидатских и даже докторских диссертаций теоретико-методологический блок представлен очень узко, однобоко и недостаточно. Этот же недостаток отмечает и Высшая аттестационная комиссия (ВАК) Министерства образования и науки Российской Федерации[2].

Для практических работников сферы производства, (если рассматривать его в самом широком смысле – как материальное, так и духовное производство), для работников искусства и т. д. – то есть для всех специалистов, не занимающихся профессионально научной деятельностью методология тем более является туманной, неясной областью.

В таком положении дел есть свои причины. Роль вопросов логики и методологии познания вообще и научного познания в частности, структурно-функциональной организации научного исследования, субъектно-объектных взаимосвязей, мыслетехнологий, объективности и адекватности теоретического отражения практической деятельности в современной науке поистине огромна. Однако в этой сложной и многомерной проблеме – разработке научно-методологического инструментария   – очень много путаницы и неясностей.

В принципе методология  как важнейшая часть любой науки, требует с одной стороны, холодного чистого разума, бесстрастно проникающего в суть вещей, логической последовательности, оперирования тончайшими категориальными и понятийными различениями, с другой же – игры со всеми смыслами, творческого самовыражения, поиска новых идей, то есть всегда носит субъективный отпечаток.

В связи с этим возникает потребность чётко выразить свою позицию по данному важнейшему для развития современной науки вопросу, потому что противоречия в данной сфере продолжают нарастать и уже сказываются на качестве научно-исследовательских и аналитических разработок. В среде современных российских учёных не так много представителей, которые глубоко и неформально понимают, в чём суть и сила «методологической грамотности», методологической культуры личности Аналитика. Анализируя и обобщая опыт их научно-исследовательской и информационно-аналитической деятельности, а также опыт собственной работы на этой ниве, сделаю попытку целостно представить те положительные моменты, которые могут быть использованы практически каждым, кто занят аналитическим трудом, берётся за проведение исследований в рамках кандидатской или докторской диссертации, осуществление НИР или НИОКР, специализируется в области управленческого консультирования и экспертизы.

Каждая научная теория, включая философию, соединяясь с практической деятельностью людей, превращается в научную методологию. Убеждён, что для эффективной работы в интересах аналитической практики методология должна быть ясной и понятной . Тогда процедура выбора методологических средств для решения конкретной задачи познания не будет вызывать таких затруднений как сейчас.

Одной из важных задач также является привлечение внимания молодых учёных и исследователей к именам людей, которые внесли большой вклад в отечественную и мировую науку, используя возможности методологии. Среди них: П. Я. Гальперин, Г. П. Щедровицкий, Л. С. Выготский, Т. Кун, Д. Э. Розенталь и другие.

Справочно:  Г. П. Щедровицкий, как мыслитель и как личность, сыграл огромную роль в развитии методологической культуры мышления российских интеллектуалов. Работая над проектом создания методологического мышления как мышления будущего, долгом и трудном пути внедрения системо-деятельностного или СМД-подхода, он оставил богатейшее теоретическое наследие, которое ещё только начинает осознаваться современниками. Огромен его вклад в создание концепции Знания, осмысление принципа и техник проблематизации, развитие культурных оснований форм и методов мышления, организационно-деятельностной игры (ОДИ) как формы реализации методологических идей. Являясь все последние годы непременным участником чтений, посвящённых памяти Г. П. Щедровицкого [3], на которые собирается по несколько сот человек, хочу выразить признательность его ученикам и последователям за большую теоретическую и организационную работу по продолжению интеллектуальных традиций Московского методологического кружка [4], расширение смысловых горизонтов методологической деятельности, в том числе касающейся развития мыслетехнологий.

Для облегчения восприятия я попытался максимально просто и образно выразить достаточно сложные теоретические конструкции, используя в этих целях методику системно-структурного моделирования и конструктивное упрощение  некоторых подходов и методик. Дело в том, что большинству практиков, которые недавно пришли в науку и сотрудников аналитических подразделений в различных структурах, необходима хотя бы первичная ориентация  в огромном мире методологии, в первую очередь нужен конструктивно несложный, но эффективно работающий инструментарий. К сожалению, выделить его самостоятельно из порою чрезмерно затеоретизированных и засхематизированных трудов современных методологов весьма непросто. В этих условиях незаменимо конструктивное упрощение сложной теории с чётким выделением основных частей объекта. На примере анатомии понятно, что изучать человека значительно легче, когда сначала рассматривают его скелет, а потом мышечную, кровеносную и другие системы.

Можно привести следующий образный пример. Представьте себе, что имеется огромный зал, в котором выставлены все виды и образцы вооружения и боевой техники – от пистолета и автомата до танка и сверхзвукового истребителя. В зависимости от задач предстоящего боя нужен выбор того, что необходимо. Понятно, что из пушек по воробьям не стреляют. Точно также и с методологически инструментарием – он различен по сложности, из существующего в науке арсенала выбирается то, что эффективно сработает при решении изучаемой проблемы. По моему мнению, таким своеобразным методологическим «автоматом Калашникова» может выступать методика системного анализа, выступающая ядром современной аналитики[5].

Разница между теоретико-методологическим и практическим уровнем деятельности людей огромна. Многие «практики» скептически относятся к «теоретикам», «яйцеголовым», считая, что все жизненные проблемы можно решить на уровне здравого смысла. Однако, я глубоко убеждён, что всякая хорошая теория сугубо практична.

Общая логика движения мысли (а ею, по сути, является методологическая работа в ходе научного познания) такова:

∙ описание общего проблемного поля (существующих на практике противоречий, «узких мест», «болевых точек», конфликтных ситуаций и т. д.);

∙ выбор подходов, принципов, методик, приёмов, категорий из уже существующего «методологического арсенала»;

∙ формулировка проблем;

∙ структурирование проблем;

∙ всесторонняя характеристика проблем;

∙ моделирование проблем;

∙ вскрытие сущности проблем, их онтологических, гносеологических, социальных, политических, экономических и иных корней;

∙ определение путей решения проблем.

На практических уровнях деятельности людей в оценке проблемных ситуаций применяется в основном метод интуиции, когда человек априори знает, как ему действовать правильно, руководствуясь при этом критериями рациональности и здравого смысла.

Учёные всего мира столетиями пытаются осуществить грандиозную попытку построения теории мышления  . Члены Московского методологического кружка (ММК) в 70-е годы, руководимые выдающимся методологом Г. П. Щедровицким, перешли от исследования мышления к его культивированию. Эта смена подхода к проблеме мышления – с исследовательского (теоретического) на инженерно-практический, – осознавалась, но чаще всего на идеологическом уровне. Средства же и методы работы оставались по преимуществу «старые» – заимствованные из философии и науки.

В процессе семинарской работы сознательное культивирование мышления  заставило отказаться от стационарного состояния организации мышления. Постепенно происходила проблематизация всего корпуса культурно-закреплённых форм его организации, в первую очередь – предметной организации . Мышление начинает пониматься не как познающее («отражающее»), а как продуктивное, становящееся и воспроизводящееся. В этих процессах огромную роль сыграли методологические схемы  , которые явились тем новым средством, которое позволяло на одном материале (в схеме) фиксировать как объект размышления, так и способ осуществления мышления.

Культивирование мышления неизбежно повлекло за собой его практикование и смещение интереса методологии в сторону проектирования и программирования деятельности, а в дальнейшем – в сторону общественной инженерии и социального проектирования.

Г. П. Щедровицкий первым в стране понял, что для культивирования и практикования становящегося и продуктивного мышления необходима особая коммуникативная игровая площадка . Существующие системы деятельности были непригодными для этих целей. Его гениальный расчёт или интуиция подтолкнули методологов к Игре , как специфическому способу жизни, в котором новый стиль мышления стал преодолевать старые структуры мышления. Появились организационно-деятельностные игры  ( ОДИ), в ходе которых игровое отношение постепенно втягивало в себя не только устоявшиеся структуры мышления и деятельности, но и культивировавшиеся лишь в ММК и считавшиеся собственно «методологическими» структуры. Втягивало – и так же успешно разрушало[6].

Разрушение «устоев» методологического мышления происходило параллельно с восстановлением в ОДИ полной структуры Игры. Как отмечает Ю. В. Громыко, это имело несколько последствий: с одной стороны – снижение уровня и социализацию отдельных методологических групп; с другой – попытки «не заметить» произошедшего события и вернуться к «теоретической чистоте» методологического мышления, превращая методологию в «инструментальную часть философии»; с третьей – очищение методологической идеи от промежуточного состояния (оппозиция официальной советской философии и позитивистской науке) и формирование на её основе самостоятельного стиля мышления – методологического или «катастрофического» мышления. «Катастрофическое мышление»  в его методологическом варианте практически полностью сформировались в ОДИ.

Понятие катастрофы стало актуализироваться совсем недавно, в конце XIX – начале XX века. Оно связано с нарушениями регулярного хода событий в человеческой цивилизации, происходящими в течение жизни одного поколения. Смысл катастрофы в том, что происходит разрушение систем жизни – но при этом цивилизованное сознание человека сохраняется и человек должен выжить и при этом не опуститься, а сохранить уровень цивилизованности[7]. По моему мнению, теории «управляемого хаоса» являются логическим завершением катастрофического мышления.

В этом смысле римляне не осмысляли падение своей Империи как катастрофу[8]. Для них это было поражение в очередной войне, гибель правителей и их смена, личные коллизии. Те же, кто оставался носителем прежнего уровня культуры, уже не могли его восстановить – они либо опускались, либо погибали, либо бежали. В 20 веке положение изменилось – обе мировые войны, экологические бедствия, технологические аварии, революции, перестройки, финансовые кризисы – современным сознанием воспринимаются как катастрофы: система организации жизни разрушается, а сознание остаётся столь же высокоорганизованным, как и до катастрофы, и требует того же от жизни. Усилия человечества направляются на восстановление прежней жизни и её развитие.

Соответственно, перед мышлением руководителей всех рангов возникает задача совершенно иного порядка: задача организации жизни в целом, проектирование и творение её новых форм  . Мышление в рамках масштабов возможных катастроф и негативного развития событий даёт ключи к их организации и ликвидации. Как показывает мировая социальная практика последних десятилетий – данное направление очень актуально. Ситуация осложняется тем, что с каждым днём вероятность возникновения глобальной войны как средства разрешения финансового тупика, в который завёл мир Запад с его идеологией безудержного потребления, усиливается. В орбиту этой войны в той или иной форме, несомненно, будет втянута и Россия. И вовсе не потому, что у России есть какие-либо агрессивные планы, а потому, что у нас есть то, за что в ближайшем будущем развернётся жесточайшая борьба: территория и ресурсы[9]. Не думать об этом аналитики России не имеют права.

Человек начинает строить планы изменения жизни на всех уровнях – от реорганизации фабрики до реорганизации жизни целых стран и народов. И точно так же, как во времена Древней Греции пираты Средиземноморья строили свои расчёты – как, имея три сотни человек, захватить многотысячный город, в котором к тому же ни один из них не был, так сейчас огромное количество людей – от руководителя разведгруппы до рекламного агента и аналитической группы крупного политика – рассчитывают: как заставить большое количество людей делать то, что им нужно, не применяя прямого насилия.   То, чем в 1905 и в 1917 году занимался В. Ленин с немногочисленными соратниками, рассчитывая перевернуть огромную страну, теперь занимаются тысячи и сотни тысяч людей. В результате мелкие и крупные социальные кризисы и катастрофы стали повседневностью. А их предотвращение и организация – работой и промыслом огромного числа людей.

Чтобы участвовать в новом мире, нужен иной тип мышления  , который в настоящее время активно формируется современной аналитикой. Его логическую основу составляет индивидуальное и общественное самосознание, возникающее как пространство жизни интеллекта, эмоционально-чувственной и волевой сферы, рефлексивная самоорганизация индивида и социума в соответствии с меняющейся ситуацией. Результатом такого мышления является новый порядок жизни, новое поведение.

Перечисление многочисленных социальных симптомов появления нового типа мышления, нового интеллектуального отношения к реальности не означает, что именно реальное положение дел делает прежний способ мышления второстепенным. Скорее наоборот. Сформировавшиеся идеалы монистического и регулярного мышления породили своих «могильщиков»: технологическую форму организации[10] и идею управления.

Важным феноменом нашей современной жизни является кризис социального проектирования и переход технологических форм организации с производственной сферы на организацию жизни вообще. Роль и значение технологических укладов продолжает возрастать. Но народы, страны и люди в отличие от машин не могут жить технологически – они обладают способностью ставить собственные цели, они обладают рефлексией, способностью играть, включены в различные системы жизнедеятельности.

Для большинства граждан России реальным стимулом интеллектуальной и политической активности может стать ориентация на достижение характеристик качества жизни, свойственных среднему классу. Это относительно высокое материальное положение, высокий социально-профессиональный статус (высшее или среднее специальное образование, стабильная, достаточно интересная работа); самоидентификация (ощущение самодостаточности, принадлежности к активной части российского общества). В настоящее время лишь 6,9 % российских семей обладают всеми названными тремя признаками, а двумя – 20 % населения страны. В наиболее развитых странах средний класс составляет около 70 % населения[11].

Участники московского методологического кружка (ММК) под руководством Г. П. Щедровицкого поставили себе цель – основываясь на методологии, культивировать наиболее передовые формы мышления. Методология вышла к проблеме формирования синтетического аналитического мышления, подкреплённого идеями эффективной организации и управления.  

В ходе работы кружка было обнаружено, что эти идеи – управления и организации, рождённые регулярным мышлением, уже практически выпадают из его компетенции, они «одной ногой» уже в новом – инженерном, или «катастрофическом» мышлении. Местом, где организация и управление существовали бы актуально, где человек мог бы их прожить и почувствовать их границу и как мыслительную, и как социальную реальность стали организационно-деятельностные игры (ОДИ).

Современные общие энциклопедические определения методологии   состоят в следующем.

«Методология (от «метод» и «логия») – учение о структуре, логической организации, методах и средствах деятельности» [12].

«Методология – система принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности, а также учение об этой системе» [13].

Поиск в Интернете по слову «методология» в качестве первых ссылок даёт: «методология программирования и внедрения программных продуктов», «методология инвестиционного анализа», «методология управления проектами», «методология расчёта индексов фондового рынка», «методология внедрения бизнес-систем» и т. д. Анализ сложившихся в литературе, научной и практической деятельности подходов показывает следующее.

В гуманитарных, в общественных науках в силу недостаточного уровня развития их теоретического аппарата в былые годы, да, в общем-то, и теперь, сложилась тенденция относить к методологии все теоретические построения, находящиеся на более высокой ступени абстракции, чем наиболее распространённые, устоявшиеся обобщения.

В физико-математических, в технических науках, наоборот, широко распространилось упрощённое трактование понятия «методология» – под методологией стали понимать либо лишь общий подход к решению задач того или иного класса, либо путать методологию с методикой  – последовательностью действий по достижению требуемого результата.

Методология как таковая, в первую очередь методология науки, в советские времена стала оформляться лишь в 60-е – 70-е годы прошлого века. До этого, да и в те времена, партийными органами считалось, что вся методология заключена в марксистско-ленинском учении, и всякие разговоры о какой-либо ещё «методологии» вредны и опасны. Несмотря на это, методология науки, благодаря трудам П. В. Копнина, В. А. Лекторского, В. И. Садовского, В. С. Швырёва, Г. П. Щедровицкого, Э. Г. Юдина и других авторов стала развиваться. И в этом их огромная заслуга, поскольку они смогли мужественно противостоять идеологическому давлению. Но, в то же время, они поделили методологию  (в основном рассматривая лишь методологию науки) на четыре этажа [14] (рис. 11).

Это разделение методологии было признано практически всеми методологами и стало подобием «священной коровы» – оно не подвергалось сомнению. Но такое деление привело к тому, что учёные должны были заниматься методологией или использовать её в своих исследованиях лишь на каком-то определённом «этаже» – порознь. А единая картина? А единая методология? И эту путаницу в методологии мы имеем до сих пор.

Действительно, судя по всему, верхние первый и второй этажи вышеуказанной конструкции строения методологии отведены для философов. Мне часто приходилось слышать мнение, что разницы между этими этажами практически нет. Философы сами конкретных научных исследований не ведут (за исключением собственно философских исследований). Они анализируют лишь наиболее общие результаты, полученные в различных отраслях научного знания в прошлых исследованиях, как правило – в прошлых десятилетиях, а то и столетиях. Их труды, поэтому, следует отнести, в основном, к гносеологии как науке о познании, логике науки и т. д., то есть к тем аспектам, которые связаны с наукой как со сложившейся системой научных знаний (прошлая деятельность умерла, остались лишь её результаты). А учёным – представителям конкретных наук: физикам, химикам, педагогам и т. д. – нужна методология как наука об организации деятельности, как интеллектуальное оружие для проведения их собственных исследований,   проводимых в настоящее время. Кроме того, работы философов по проблематике гносеологии и методологии зачастую написаны настолько сложным, заумным языком, что для «простых» учёных они просто недоступны[15].

Далее, третий сверху «этаж» отведён как бы методологам конкретных наук – методологам физики, биологии, психологии и т. д. Но позиция, положение этих методологов «зависает» – они уже не философы, но и не собственно учёные, которые добывают новое научное знание. Эти методологи, как правило, в конкретные методики и техники научных исследований не вникают. Поэтому их результаты редко представляют интерес для исследователей в конкретных предметных областях. В итоге получается, что конкретными методиками и техниками исследований вроде как должны заниматься «простые» учёные (четвёртый этаж), зачастую в значительном отрыве от верхних этажей такого строения методологии.

Таким образом, подводя итог этому краткому экскурсу в методологию аналитики, приходится констатировать, что при всём большом объёме накопленных полезных материалов, в ней сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны, многозначность её предмета, с другой стороны – его зауженность.

В последние десятилетия, в первую очередь благодаря работам и просветительской деятельности Г. П. Щедровицкого[16], стали формироваться группы специалистов, называющих себя «методологами» а своё научное направление «системомыследеятельностной» методологией. Эти группы методологов (О. С. Анисимов, Ю. В. Громыко, П. Г. Щедровицкий, Б. В. Сазонов, В. М. Розин, А. А. Пископпель, Б. Г. Юдин и др.) стали в различных регионах страны проводить «организационно-деятельностные игры» с коллективами работников сначала в сфере образования, затем сельского хозяйства, с политологами, управленцами и т. д., направленные на осмысление инновационной деятельности, что принесло им довольно широкую известность, хотя мнения об их деятельности, зачастую, бывают весьма противоречивы[17].

Моё мнение по данному вопросу заключается в том, что знать методологию хотя бы в первоначальных основах и уметь пользоваться ею должен каждый: и учёный, и специалист-практик, и обучающийся – школьник, студент, аспирант и т. д. Тем более, знание методологии необходимо сотрудникам аналитических подразделений.

Параллельно с этим в печати стали появляться публикации учёных, посвящённые анализу и научному обоснованию инновационной и проектной деятельности – в образовании, в инженерном деле, в экономике, менеджменте и т. д.[18]

Кроме того, в последние годы среди программистов распространился термин «методология» совсем в новом «звучании». Под методологией программисты стали понимать тот или иной тип стратегии, то есть тот или иной общий метод создания компьютерных программ[19].

Так, по сути дела, наряду с методологией научно-исследовательской деятельности стало формироваться новое направление – методология практической деятельности  . А их, по мнению авторов, необходимо рассматривать в одном ключе, с единых позиций, а именно с позиций современного проектно-технологического типа организационной культуры [20].

В целом же, вероятно, основной объективной причиной появления различных неоднозначных толкований понятия «методология» является то обстоятельство, что человечество перешло в новую постиндустриальную эпоху своего развития, сопровождаемую такими явлениями как: информатизация общества, глобализация экономики, изменение роли науки в обществе и т. д. и теория просто не поспевает за бурно развивающейся практикой.

Теперь, когда мы рассмотрели причины расплывчатости и неоднозначности предмета методологии, сложившиеся в литературе, перейдём к формулированию собственной позиции. Зададимся вопросом – а чем принципиально методология науки   (методология научной деятельности, методология научного исследования – синонимы) отличается от методологии любой другой человеческой деятельности  ? И чем, в частности, если говорить о методологии науки, методология, например, педагогики как науки отличается от методологии науки психологии? Или методологии физики?

Действительно, невозможно выделить отдельно какие-либо сугубо специфические для какой-либо конкретной науки методы, принципы или средства исследования . Так, особенности научной деятельности, принципы познания и т. д. едины для всей науки вообще, науки в целом. Требования, например, к эксперименту одинаковы и для физики, и для биологии, и для педагогики, и для любой другой отрасли научного знания. Даже, казалось бы, такие экзотические методы, как бурение скважин в геологии или раскопки в археологии – это разновидности опытной работы, также как и в педагогике, и в психологии. Другое дело, что, к примеру, аксиоматический метод, методы математического моделирования широко применяются в физике, а в социологии, в педагогике и т. д. их применение пока что весьма ограничено. Или же наоборот – изучение и обобщение передового опыта широко применяется в педагогике, в экономике, в организации труда и производства, а в физике и химии их применение бессмысленно. Но это лишь специфика применения тех или иных методов, а в принципе же общее строение методологии науки едино.

Вернёмся к приведённым выше двум общим энциклопедическим определениям методологии. Эти определения верны, однако в них имеет место некоторая расплывчатость. В первую очередь, из-за наличия в определении, данном в философском энциклопедическом словаре, диады «теоретическая деятельность» и «практическая деятельность», и возникает, очевидно, множество разных толкований. Так, одни авторы рассматривают методологию как способ, средство связи науки и практики, например, В. В. Краевский[21]. Другие авторы, например, Н. А. Масюкова[22] – как средство помощи науки практике. И так далее.

В целом рассматривая методологию как инструмент верхнего концептуального уровня, можно сформулировать следующее определение этой категории.

Методология  – это целостная совокупность подходов, принципов, инструментария (методов, методик, приёмов, способов и средств обработки информации, доказательств и экспериментов), правил работы с категориальным аппаратом, усвоенная исследователем в виде мыслетехнологий и применяемая для структурно-функциональной организации научно-исследовательской, аналитической и иной деятельности.

В этом определении содержится пять основных частей методологии   как научно организованной и ориентированной на решение аналитических задач системы. Представление о «здании» методологии в целом может дать следующая структурно-логическая модель (рис. 12 ). Эта «звезда в квадрате» легко запоминается и может служить ориентиром для работы в теоретико-методологическом разделе исследования.

Данная структурно-логическая модель может служить инструментом для оценки полноты отражения методологической стороны в любом научном и аналитическом исследовании. Например, она может использоваться при рассмотрении любой диссертационной работы, где первая часть представляет собой теоретико-методологический блок. Сравнив то, что содержится в данном блоке конкретной работы с моделью «методологического квадрата», вы сможете сами увидеть, что многие авторы, кроме перечисления некоторых методов исследования, ни слова не говорят о подходах, принципах, понятийном аппарате исследования и т. д. То есть понимают методологию в очень усечённом виде. И вот на таком обеднённом методологическом инструментарии сделаны многие диссертации. Сколько раз на заседаниях диссертационных советов я слышал в ответ на вопрос, что диссертант понимает под методологией исследования такой ответ: «Ну, это совокупность методов исследования, учение о методах». И всё! Слабый методологический инструментарий, неразвитость методологического мышления рождают слабые диссертации.

Конечно, мне приходилось слышать и мнения, особенно от «практических аналитиков», что, мол, методология, это такая мудрёная область, в которую лучше не соваться, и что она очень мало может пригодиться на практике. Я не согласен с таким мнением. Считаю, что занятия методологией, обсуждение методологических проблем на семинарах и других формах коммуникаций повышают качественный уровень аналитических разработок, дают большие возможности аналитикам для теоретического и идейного обогащения.

Рассмотрим указанные части «методологического здания» по отдельности.

В общей сложности существует около 30 концептуальных подходов к исследованию.  Достаточно привести лишь названия подходов, применяемых при организации и проведении исследований, чтобы увидеть, какое большое количество точек зрения и «систем отсчётов» может быть при изменении ракурса подхода к изучению реальности.

В науке сложились следующие основные концептуальные подходы:

∙ системный;

∙ онтологический;

∙ гносеологический;

∙ синергетический.

Помимо названных, в общий перечень можно включить следующие подходы:

∙ исторический;

∙ логический;

∙ аналитический;

∙ философский;

∙ социологический;

∙ диалектический;

∙ морфологический;

∙ вероятностно-статистический;

∙ семиотический;

∙ коммуникативный;

∙ проблемно-целевой;

∙ интуитивный;

∙ психологический;

∙ холистический;

∙ эффективный формальный;

∙ междисциплинарный;

∙ аксиологический;

∙ политологический;

∙ экономический;

∙ правовой;

∙ демографический;

∙ логико-семантический;

∙ алгебраический;

∙ комбинаторный;

∙ кибернетический;

∙ информациологический;

∙ каузальный

и другие.

Названия этих подходов были взяты мною из теоретико-методологических разделов авторефератов кандидатских диссертаций, защищённых в 2004–2009 годах в РАГС при Президенте Российской Федерации.

Ключевыми подходами в науке и в аналитической работе являются онтологический подход   (отвечает на вопрос о том, как мир, объект устроен) и гносеологический   подход (отвечает на вопрос о том, как мир, объект познать). В этой связи предметом рефлексии становится роль внутренней организации познания и его форм, влияние этих факторов на содержание и логическую организацию знания. Обнаружение множественности оснований познания позволило утвердить важный для самосознания науки тезис об относительности истины.

Если для онтологии главным является вопрос о том, как достигнуть истинного знания об объекте, его сущности и структуре, каковы предпосылки этого, то гносеология сосредоточивает размышления над проблемой тех познавательных предпосылок, которые увеличивают конструктивную силу познания. Иначе говоря, нас интересуют те условия, при которых можно говорить об адекватности данных форм познания данной научной задаче, т. е., в конечном счёте, – данному способу овладения объектом. Самосознание науки в целом концентрируется вокруг связки «субъект – объект», т. е. вокруг гносеологического отношения. Крайне важно, чтобы каждая частная наука опиралась на правильную гносеологическую основу.

Со времён Платона и Аристотеля в европейской научной традиции явственно просматриваются две зримые тенденции, основанные на онтологическом и гносеологическом концептуальных подходах.  Мыслящих людей на нашей планете всегда беспокоили два принципиальных вопроса: как мир устроен  и как мир познать?

Первая часть  «методологического знания» , онтологического характера, отвечающая на вопрос «как устроен объект?»  , связана с систематизацией, формализацией и классификацией, ставших основными методами средневековой богословской схоластики и, впоследствии, – науки. Рационалистическая интерпретация Библии, других артефактов культуры, связанных с мифотворчеством, иносказанием, уподоблением, породила Возрождение, протестантизм, новоевропейскую культуру (Декарт, Гёте, Гумбольт, Мендель, Дарвин). На этом пути мыслители пытались создавать онтологическую картину мира , множественные концепции и характеристики структурного устройства бытия. Любой объект имеет структуру и её выяснение является важной задачей аналитической работы. С точки зрения общеонтологических характеристик объекта аналитиков интересует прежде всего функциональная и морфологическая [23]структура  объекта.

Вторая тенденция,  гносеологическая, основывается на путях исследовании самой онтологической реальности, процессов, идущих в самой жизни и нацеленных на познание её феноменов, что ближе к прикладной науке, хотя это вовсе не обязательно. Гносеологический подход нацелен на то, как познать объект  , какой методологический инструментарий применить, какое операциональное знание законов мышления использовать. Современная аналитика вынуждена задействовать весьма действенные и хитроумные методы исследования имеющихся массивов информации для выявления в ней прямым и косвенным путём её сущностных характеристик – трендов, факторов, тенденций, предпочтений, рисков, закономерностей, угроз, связей,  которые крайне необходимы для понимания проблемных ситуаций и практического применения в маркетинге, менеджменте, сфере безопасности. Их успешно применяют исследовательские отделы больших корпораций в своей аналитической деятельности, планировании. На этом поле преимущественно используется гносеологический подход.

Если разбираться глубже – хотя у этих подходов, по сути, единые предметные области и семантические поля, но разное целеполагание. Формализация, схоластика оперирует уже известным, суммами текстов, информацией, отражая и структурируя реальность, создавая онтологическую картину мира. Гносеология ищет новые формы, методы, способы познания, рефлексии динамично развивающегося мира.

В современной фундаментальной науке, системном исследовании правомочно применять оба эти метода (и множество других по мере необходимости), однако современный метод научного познания не может однозначно ответить – как соотносится то, что мы уже достоверно знаем, с тем, что мы вновь исследуем. Громоздкие паранаучные эзотерические дисциплины, такие как монадология, типология, парасемантическая магия пытались ответить на этот вопрос, но, как правило, не шли дальше констатации «предустановленной гармонии», т. е. некоторой функциональной связки «субъект-объектных отношений» в некотором более многомерном пространственно-временном континууме. Причём этот зазор во многом и объясняет важность методологического, концептуального, эмансипирующего знания, позволяющего хотя бы вероятностно взглянуть сверху на характер нашего «обыденного знания».

Было бы всё достаточно просто, если бы при системном анализе различных объектов, процессов, явлений, проблемных ситуаций сопоставлялись равноценные, равнокачественные факторы и тенденции, лежащие в одной плоскости, т. е. мнения с мнениями, концепции с концепциями, цифровые ряды в соответствующих единицах измерения. Однако, в реальности, это бывает крайне редко, поступающая аналитику информация разнокачественна, разрозненна, фрагментарна, очень часто противоречива. Профессиональное системное исследование проблем в какой-то степени вынуждено претендовать на роль переводчика, осуществлять попытки сопоставления разноплановых и, казалось бы, принципиально несопоставимых семантических полей (условно «рациональное-иррациональное»), например, «Воздействие степени религиозности населения на эффективность народного хозяйства страны». Предлагаемый пример относится к такому методу аналитики, как корреляционный анализ. Для его решения нужно установить степень согласованности между двумя независимыми самостоятельными процессами.

Процессами с однокачественными и одноуровневыми характеристиками занимаются разделы математики – интегральное и дифференциальное исчисления, а также тригонометрия, если процессы носят циклический характер. Системная аналитика должна заниматься оценкой взаимодействия и прогнозирования развития разнокачественных и многоуровневых, т. е. гиперкомплексных систем – объектов и процессов. Оценка воздействий и взаимодействий производится в ОТНОСИТЕЛЬНЫХ величинах, т. е. их физическая сущность при делении показателя на своё значение выбранного базового периода просто сокращается, остаётся за скобками (одно слагаемое полинома [24] отвечает за тонны хлопка, другое за метры ткани, третье за курс валют и т. д.). Смешной пример: на столе лежат три предмета. Мы знаем, что один из них круглый, второй – деревянный, третий – синий. Вопрос для аналитика – составляют ли они систему, и как она себя может повести? А ведь в этой шутке есть доля истины.

Сложность современного системного исследования часто обусловлена многими причинами. Среди них отметим недостоверность или полное отсутствие первичных эмпирических данных, закрытие или сознательное искажение информации, а также отсутствие общепризнанных математических, статистических моделей и подходов (часто ещё специально тщательно скрываемых в серьёзных исследованиях), расхождения в сущностных интересах (во взглядах) различных групп исследователей, школ, государственных и частных структур и институтов. Бывают и иные причины, например доктринального характера, когда исследователю предлагают исследовать миф – насколько экономика должна быть экономной.

Выбор подходов является весьма креативным делом аналитика и во многом зависит от его типа логики, жизненных и профессиональных установок, жизненного опыта. Подход к аналитическому исследованию определяет общую ориентацию, стратегический ракурс и конкретные параметры его рассмотрения, ключевые акценты. Так, например, если мы рассматриваем предмет (явление, процесс) с точки зрения исторического подхода, то для нас, прежде всего, будут важны и значимы его аналоги в прошлом, вопросы онтогенеза – происхождения, становления и развития этого предмета. Логика должна опираться на историю, а история на логику. Подход определяет общую логику движения мысли по объекту, реперные точки, которые позволят сделать исследование цельным и последовательным.

Вторая часть  «методологического знания» – принципы, на которых строится изучение и анализ предметной области.  Принципы науки – это специфические её формы, отражающие сущности способов связей явлений между собой. Такую роль они выполняют во всех без исключения науках.

Среди них наиболее важными являются принципы, вытекающие из диалектики, как важнейшей части философии. О них уже частично шла речь в предыдущих книгах[25]. В аналитической работе в той или иной степени используется вся палитра этих принципов. Среди ключевых следует назвать следующие принципы:

∙ адекватного отражения, сознательной рефлексии;

∙ комплексности;

∙ системности;

∙ распредметизации;

∙ проблематизации;

∙ связи и развития;

∙ функционирования;

∙ детерминизма;

∙ выявления сущностных связей;

∙ единства формы и содержания;

∙ единства количественных и качественных характеристик;

∙ единства теории и практики.

Эти принципы являются своеобразным базовым алгоритмом мыследеятельности аналитика при изучении предметной области и во многом зависят от той теоретической школы, в которой он обучался. Система философских, общенаучных принципов «онтологического ряда» может быть представлена в следующем виде:

принцип бытия →

принцип материального единства мира →

принцип неисчерпаемости материи →

принцип связи →

принцип развития →

принцип детерминизма →

принцип системности →

принцип функционирования.

Каждый из представленных принципов, являясь формой философского знания, отражает специфические всеобщие способы связи явлений действительности. Это очень важно подчеркнуть, поскольку главное предназначение принципов как форм научного знания – отразить сущность способов, последовательностей связей явлений конкретной предметной области.

В аналитике ключевую роль играет принцип системности , который является общенаучным, философским принципом. Категория «система» является общенаучной, философской в силу действия ряда причин:

а) в окружающем нас мире реально существуют явления – системы, то есть явления, достигшие системного качества;

б) в каждом, даже бессистемном явлении обязательно есть элементы-системы;

в) каждое явление по своей природе стремится достичь системного состояния, имеет тенденцию стать системой, но далеко не все феномены действительности достигают системного состояния.

Все эти причины детерминируют существования принципа системности, занимающего своё особое место среди общенаучных, философских принципов. «Принцип системности и в онтологическом, и в гносеологическом, и в мировоззренческом, и в методологическом планах носит всеобщий характер, выводится на базе анализа процессов объективной действительности и является диалектическим снятием содержания принципов существования, материального единства мира, принципа его неисчерпаемости, принципа связи, развития и принципа детерминизма»[26].

Теория познания предоставляет нам богатый арсенал принципов и методов исследования предметной области. При этом, важное значение имеет абстрагирующая деятельность человека. Различные научные дисциплины, всё глубже проникая в сущность исследуемых ими явлений, вынуждены переходить от использования элементарных форм абстракции ко всё более сложным и разветвлённым её видам. В арсенал научного мышления входят, к примеру, такие виды абстракции: абстракция отождествления, изолирующая абстракция, математические абстракции актуальной бесконечности и потенциальной осуществимости, процесс идеализации и т. д.

Порядок применения названных принципов детерминирован, прежде всего, и главным образом, конкретными условиями, в которых действует субъект познания и преобразования явлений действительности.

Следует учитывать, что сами принципы тоже образуют систему, но систему не закрытую, а открытую, в которую могут войти новые принципы. Система в целом и каждый принцип развиваются. Система принципов изучения и анализа предметной области функционирует, проявляет себя в среде, через мыслетехнологии, через систему практического мышления людей, их действия.

Третья часть  «методологического знания» – это инструментарий.  По своему богатству – это наиболее ёмкая часть методологии, это её боевой интеллектуальный арсенал. Сюда входит огромное число методов, методик, приёмов, способов и средств обработки информации, доказательств и экспериментов.  Всего их более сотни. Я не хочу здесь спорить от том, чем метод отличается от методики (в моём понимании методика – это процедура выбора методологических средств – в первую очередь методов – для решения конкретной задачи познания и определение последовательности их использования) или о том, чем приём отличается от способа. Пусть этими дискуссиями занимаются философы, специалисты по словотворчеству и бесконечно уточняют дефиниции. Для нас более важным является применение этого арсенала на практике.

Основные методы исследования  широко применяются во всех научных дисциплинах (рис. 13, с. 86).  В их числе: анализ, синтез, дедукция, индукция, метод сравнения, системный метод.

Эти методы активно применяются в научных исследованиях и аналитической работе, находя своё воплощение в десятках методик. Осуществляя процедуру познания, его субъект обязан выбрать из всего набора средств анализа те, которые позволяют познать объект наиболее глубоко.

Перечислим названия основных методик  исследования предметной области:

∙ диагностирования;

∙ отбора;

∙ формализации;

∙ систематизации;

∙ структурирования;

∙ классификации;

∙ моделирования;

∙ идентификации;

∙ унификации;

∙ планирования;

∙ прогнозирования;

∙ системного анализа;

∙ декомпозиции сложного объекта на составные элементы;

∙ форсайта [27];

∙ маркетинга;

∙ разведки;

∙ многомерного оценивания.

Любому аналитику в зависимости от реализуемых целей и задач работы приходится использовать самые различные методики. Наиболее часто применяются методики структурирования, классификации, формализации, систематизации, моделирования, системного анализа и верификации.  Выбор методологического средства зависит:

– от особенностей объекта анализа;

– от условий, в которых проводится или будет проводиться конкретная аналитическая процедура;

– от нацеленности и задач анализа;

– от возможностей, уровня подготовленности, опыта, интуиции субъектов анализа;

– от уровня и глубины исследованности конкретного явления до данной аналитической процедуры.

Крайне редко можно видеть ситуацию, когда аналитик использует один-единственный метод. Жизнь заставляет его использовать палитру методов, многопланово и разносторонне изучать объект анализа.

Создание категориального (понятийного) аппарата – важная часть методологической работы . На обыденном уровне сознания часто путают термины «понятие» и «категория»,  не могут объяснить, в чём же разница между «понятийным аппаратом» и «категориальным аппаратом»[28] исследования. А разница – в объёме: понятие  шире по объёму и его содержание определяется не так строго, как при определении категории.

Необходимо чётко понимать структуру признаков понятий вообще и их отличие от представлений.

Случайные свойства объектов варьируются без изменения природы объекта и его понятия. Они детерминированы только для конкретных форм объекта. Конституирующие свойства детерминируют природу объекта и составляют содержание понятия объекта. Они, в свою очередь, делятся на фундаментальные свойства, которые показывают родственность этого объекта с другими объектами, преемственность форм объекта; и специфические, которые показывают отличие формы объекта от других его форм. Специфика объекта характеризует его сущность.

Категории  – это базовые понятия в любой науке. У них есть чёткие определения – дефиниции и содержательно-смысловые границы. В диалектической логике под категорией  (логической категорией) понимается понятие, отражающее последовательную стадию становления любого конкретного целого (соответственно процесса его духовно-теоретической репродукции).

Все понятия непосредственно закрепляются и выражаются в языковой форме – в виде отдельных слов или словосочетаний. В научной практике такие языковые формы, выражающие точное обозначение одного определённого понятия, называются терминами . Одним из главных качеств научного термина является его устойчивая однозначность, естественно, в определённых конкретно-исторических условиях. К такой однозначности и должна стремиться, например, библиографическая система базовых категорий и понятий, или терминосистема[29].

Сила логики нужна для того, чтобы перейти от представлений об объектах к их понятию. Понятием становится такое представление об объекте, в котором строго учтены конституирующие признаки объекта, как фундаментальные (проявляющие его преемственность с другими формами действительности), так и специфические для него. Началом обучения логике должны быть не понятия, а самые простые мыслительные приёмы:

Справочно:  Логика нужна для овладения доказательностью суждений. Доказательство представляет собой полисиллогизм, то есть систему силлогизмов об объекте. Первым шагом к её построению может быть только сорит  – сокращённая форма полисиллогизмов. Технология их построения давно существует в форме пятого правила руководства для ума Р. Декарта. И всё это многие века практически используется биологами при систематике форм жизни, что привело в ХХ веке к технологии формирования кладограмм . Аналитиков нужно учить сознательному логическому мышлению. Овладение логическим мышлением – исходное для овладения технологией диалектического мышления. Аристотель писал о том, что умному свойственно упорядочивать.  Он один из первых заложил основы эволюционного упорядочения животных, проявившиеся потом в графике как «лесенка Аристотеля», бывшим основным наглядным средством тысчу лет назад. Упорядочение предполагает обобщение  понятий, т. е. выявление общего у разных форм объектов или отражающих формы объектов понятий. Следовательно, обобщение является средством упорядочения и его превращённой формой.

В свою очередь, стратификация превращается в синтез –  цельное понимание объекта на основе выявления общего и особенного всех его форм. Настоящий синтез понимания объекта становится его системной трактовкой, предполагает систематику  всех форм объекта. Высшей практической систематикой является кладистика (кладизм)  – построение иерархической системы свойств объекта, синтетически упорядочивающих все его формы на основе его развития:

Сориты и кладограммы представляют собой не только логическое, но и диалектическое мышление. Ни логики (их объектом являются сориты), ни биологи (их объектом являются кладограммы) не решат обособленно проблем технологии мышления. Это возможно осуществить только при их совместной работе. Сориты есть единство логического и диалектического мышления. Логика может применяться и без диалектики, но высшие её приёмы, в том числе и сориты, являются единством логики и диалектики. Что же касается диалектики, то она вне логики не существует. Специфика высшей формы диалектического мышления объясняется следующим соритом:

Сорит  есть последовательность (цепочка) слов, которая обозначает генезис и структуру форм объекта. Она показывает одновременно прошлое, структуру настоящего и основу будущего состояния объекта. Сорит позволяет наиболее экономно объяснять свойства объекта, однократно показывая их у всей совокупности форм объекта. Действительность объекта представлена единством его прошлого, настоящего и будущего состояний. Их следует познавать одновременно.

Упорядочение  является исходным для научного отображения мира, начиная с простейшей группировки, оно поднимается до типизации, классификации, систематики, кладизма. И это движение во многом зависит от выполнения упорядочением функции обобщения – отыскания общего в понятиях , что происходит посредством индукции. Одновременно всё это означает синтез, интеграцию научного отображения действительности – теорию[30].

В силу исторической подвижности, развития различных научных дисциплин, а значит, и используемых в них понятий (категорий, терминов) научная разработка такой системы всегда была и является сложной проблемой. Понятие  можно определить как целостную совокупность суждений, т. е. мыслей, в которых что-либо утверждается об отличительных признаках исследуемого объекта, ядром которой являются суждения о наиболее общих и в то же время существенных признаках этого объекта[31]. В «Философском энциклопедическом словаре»[32]понятие определяется как мысль, отражающая в обобщённой форме предметы и явления действительности и связи между ними посредством фиксации общих и специфических признаков, в качестве которых выступают свойства предметов и явлений и отношения между ними.  Причём объект характеризуется в понятии обобщённо, что достигается применением в процессе познания таких умственных действий, как абстракция, идеализация, обобщение, сравнение, определение.  Посредством отдельного понятия и систем понятий отображаются фрагменты действительности, изучаемые различными науками и научными теориями.

В каждом понятии различают его содержание и объём. Содержание понятия  – это совокупность отображённых в нём признаков предметов и явлений. Объём понятия  – это множество предметов, каждому из которых принадлежат признаки, относящиеся к содержанию понятия. В логике по отношению к содержанию и объёму понятия сформулирован закон их обратного отношения: чем больше содержание понятия, тем меньше его объём, и наоборот.

Любая наука представляет собой стройную систему понятий, в которой все они связаны между собой, переходят друг в друга. Поэтому всякая наука всегда требует изучения понятий в движении, взаимосвязи[33]. Правда, даже в самой логике пока единой системы понятий не создано.

Существует несколько классификационных схем понятий, например:

1) в зависимости от уровня обобщения предметов – видовые и родовые понятия;

2) в зависимости от количества отображённых предметов – единичные и общие понятия;

3) в зависимости от отображения предмета или свойства, абстрагированного от предмета, – конкретные и абстрактные понятия;

4) в зависимости от характера элементов объёма понятия – собирательные и несобирательные.

Важно также учитывать, что понятийная система (в некоторых источниках – терминосистема) исторична, т. е. с каждой исторической эпохой она видоизменяется, понятия уточняются, углубляются, совершенствуются.

Самое важное в методологии – это мыслетехнологии аналитика.   Эта часть методологии как бы «скрыта» в голове исследователя. Фактически это те подходы, принципы, методики, категории, которые реально знает и применяет аналитик. В совокупности они составляют мыслетехнологии [34]как работающее живое знание. На схеме (рис. 12, с. 76) этот сегмент методологии представлен в виде звезды. Получается такой образ – «звезда в квадрате», символизирующий структуру методологии.  Он практически применим как типовой алгоритм раскрытия содержательной стороны методологии как научной системы .

Хочу подчеркнуть, что все элементы этого методологического квадрата «работают» в процессе познания в тесном единстве, взаимодополняют возможности друг друга, интегрируются в единый механизм познания в изменяющихся условиях. При этом нередко превращаются друг в друга.

Говоря более подробно о мыслетехнологиях, следует вспомнить, что их истоки восходят ко временам Канта. Именно Кант сделал важнейший шаг к пониманию зависимости познания не только от его объекта, но и от наличных мыслительных форм. Отсюда, в частности, вытекало, что познание не может толковаться как простое отражение действительности без учёта конструктивной работы самого мышления, созидающего формы познавательного процесса. Этот тезис и сейчас составляет основу любой серьёзной методологии научного познания. Развивая идеи Канта, последующая немецкая классическая философия в лице Фихте, Шеллинга и Гегеля попыталась в развёрнутом виде выразить новые принципы познания – диалектический способ мышления  . Зарождавшаяся новая методология научного мышления всё более ориентировалась на поиски внутренних «механизмов» жизни и развития сложных объектов действительности[35].

По сути, мыслетехнология является технологией управляемой рефлексии (углублённого изучения собственной психики) и состоит в последовательных «сеансах рефлексии», что является залогом постоянного развития психики вообще и разума в частности.

Всех людей с точки зрения здравого размышления можно разделить на следующие категории:

∙ люди, не способные к стихийной рефлексии и тем более не способные к управляемой рефлексии (неразумные люди);

∙ люди, способные к стихийной рефлексии, но не способные к управляемой рефлексии (недоразумные люди);

∙ люди, способные к управляемой рефлексии (разумные люди).

В последней категории людей можно выделить мыслетехнологов – мастеров управляемой рефлексии. Причём они должны не просто быть хорошими логиками, но и обладать большой креативностью для работы на междисциплинарном поле. Эталоны «правильных рассуждений» известны со времён Аристотеля и именуются силлогизмами.  Простейший известен с тех же времён: «(1) Все люди смертны (2) Кай человек (3) Кай смертен».

На этом в своё время выросла формальная логика.

А вот принципы исследования предметной области  очень нужны. Как показывает практика, многие недостатки в управленческой деятельности как раз связаны с недоразвитостью теоретического мышления, низкой методологической культурой лиц, занимающихся АР.

В аналитической работе в той или иной степени используется широкая палитра принципов изучения предметной области . Среди ключевых принципов следует назвать принципы:

∙ адекватного отражения, сознательной рефлексии;

∙ комплексности;

∙ системности;

∙ распредметизации;

∙ проблематизации;

∙ связи и развития;

∙ детерминизма;

∙ выявления сущностных связей;

∙ единства формы и содержания;

∙ единства количественных и качественных характеристик;

∙ единства теории и практики.

Последовательное использование при изучении предметной области этих принципов является своеобразным базовым алгоритмом мыследеятельности аналитика  при изучении предметной области и во многом зависят от той теоретической школы, в которой он обучался. Порядок применения названных принципов детерминирован, прежде всего, и главным образом, конкретными условиями, в которых действует субъект познания и преобразования явлений действительности.

К числу основных методик  исследования предметной области относятся методики:

∙ диагностирования;

∙ отбора;

∙ формализации;

∙ систематизации;

∙ структурирования;

∙ классификации;

∙ моделирования;

∙ верификации;

∙ унификации;

∙ планирования;

∙ прогнозирования;

∙ системного анализа;

∙ декомпозиции сложного объекта на составные элементы;

∙ многомерного оценивания.

Любому аналитику в зависимости от реализуемых целей и задач работы приходится использовать самые различные методики. Наиболее часто применяются методики структурирования классификации, формализации, систематизации, моделирования, системного анализа и верификации .

Выбор методологического средства зависит от:

∙ особенностей объекта анализа;

∙ условий, в которых проводится или будет проводиться конкретная аналитическая процедура;

∙ нацеленности и задач анализа;

∙ возможностей, уровня подготовленности, опыта, от интуиции субъектов анализа;

∙ уровня и глубины исследованности конкретного явления до данной аналитической процедуры.