[свободная трибуна] Статья: У Днепровских круч.
[свободная трибуна] Статья: У Днепровских круч.
приветствует Вас!
У днепровских круч
Автор: Игорь ГРЕБЦОВ.
Итак, вот уже девятый раз я еду на Днепр.
Еду по приглашению головы города Сергея Андреевича Супруна на то место Славутича,
с которого началось освобождение Правобережной Украины и где после войны силами
комсомольско-молодёжных бригад со всего Советского Союза был возведён город-сад.
Молодые строители присвоили городу, как и Комсомольску-на-Амуре, гордое имя Комсомольск
- только на Днепре.
Здравствуй, Комсомольск!
Еду низко поклониться тем, кто семьдесят лет назад штурмовал высоты правого берега
Днепра, поклониться своим однополчанам, так и оставшимся восемнадцати - двадцатилетними.
Историки считают, что битва за Днепр началась в августе 1943-го, сразу после
Курской эпопеи, а завершилась в декабре. Точных дат, как у Московской, Сталинградской
и Курской битв, нет. И не может быть. Так, Днепропетровск и Днепродзержинск были
освобождены в один день - 25 октября, Запорожье - 14 октября, Кременчуг - 29
сентября, Киев - 6 ноября. И всё это осуществлено в результате битвы за Днепр.
Каждая из операций так или иначе связана с началом и завершением великой той
битвы.
Я еду в Комсомольск, еду на то место, откуда моя родная 252-я Харьковско-Братиславская
Краснознамённая орденов Суворова и Богдана Хмельницкого стрелковая дивизия вела
свою битву за Днепр, свою военную операцию. И нас хлебом-солью встречают руководители
города. А на вокзале соседнего Кременчуга, как и впервые, в 1977 году, встречает
наша Катюша, Екатерина Васильевна Цехла, в советские времена неугомонный комсомольский
работник, фактически оставшаяся таковой и ныне.
Я написал <нас>. А сколько же нас? Приглашения от головы города были разосланы
почти двадцати участникам битвы за Днепр, а приехали, или, точнее, смогли приехать,
только двое: Так и хочется завершить словами нашей замечательной песни: <Из восемнадцати
ордена Суворова стрелковой дивизии Виктор Васильевич Платонов. Он из Харькова,
а ваш покорный слуга из Москвы.
Что ж:
Нас всё меньше и меньше -
Уходят друзья-ветераны:
Уходит наше седое поколение, о котором хорошо сказал тоже ушедший сравнительно
недавно в мир иной выдающийся поэт-фронтовик Егор Исаев:
Моё седое поколенье -
Оно особого каленья!
Особой выправки и шага -
От Сталинграда до рейхстага!
А ведь в 77-м году прошлого столетия нас, приехавших в Комсомольск, было более
сотни добрых молодцев и дюже гарных девчат!..
Да, на сей раз нас было совсем мало, но, как и в предыдущие годы, многолюдно
было возле мемориала, у величественной стелы на берегу Днепра. Здесь состоялся
торжественный митинг-реквием. И, несмотря на дождливую погоду, собрались, как
всегда, многие сотни комсомольчан. Море зонтов. Речи. Венки и цветы к подножию
мемориала. От каждого.
Мне в одной из школ Комсомольска довелось рассказывать о том, как форсировала
реку наша дивизия. Расскажу об этом и читателям <Правды>.
Берег левый - берег правый:
За плечами - освобождённый Харьков и завершившаяся Курская битва. Впереди - Полтавщина.
Впереди - Днепр.
Бесноватый фюрер назвал правый высокий берег великой реки <неприступным Восточным
Да, мы знали, что правый берег на всём протяжении Днепра - цепь дотов, инженерных
укреплений, металлических колпаков:
Между тем дивизия наша приближалась к Днепру. Это была первая столь значительная
водная преграда на пути. Мысли командиров занимал главный вопрос: как форсировать
Днепр с ходу?
На командном пункте 932-го стрелкового полка собрались офицеры стрелкового батальона
капитана Некрасова.
- Нашему полку, - обратился к ним командир майор Глибко, - выпала особая честь
- первыми ступить на другой берег многострадального Днепра. Не стану скрывать
- задача нелёгкая. Прибрежная часть песчаная, там растёт мелкий кустарник. Но
чуть дальше просматривается гряда высот, которую занимает враг. Вот с этих высот
и надлежит выбить противника. Ваш пополненный батальон, капитан Некрасов, отныне
единая десантная группа, нацеленный на форсирование. Первыми переправляются бойцы
стрелкового взвода лейтенанта Деманова и пулемётчики взвода младшего лейтенанта
Гончарова: Прошу к карте.
Уже потом, когда были оговорены все подробности десантной операции, Глибко полуофициально
обратился к Некрасову:
- Ну как, сибиряк, задача ясна?
- Ясна, товарищ майор.
Это неожиданное <сибиряк> вместо <капитан> вызвало из памяти далёкий девятнадцатый
год, когда Николке Некрасову было всего-навсего четыре года. Его отец, красный
партизан, арестованный колчаковцами, навсегда прощаясь с близкими, поднял сына
на руки и шепнул: <Не вешай носа, сынок. Вырастешь - хорошая жизнь будет, и ты
её береги пуще всего!> Навсегда врезались в память эти слова отца. Впервые остро
ощутил их силу Николай в то горькое утро, когда через всю страну прокатилось
слово <война>. То, что ценой собственной жизни завоевал его отец, отныне защищать
ему:
Остатки этого и весь следующий день Некрасов, Деманов и Гончаров вели наблюдение
за правым берегом Днепра. Внимательно изучая обстановку, они прикидывали в уме:
откуда следует начать переправу и куда, с учётом течения реки, высадиться? Память
вбирала в себя расположение каждого кустика, каждого бугорка будущего <пятачка>.
И вот наступило время действовать. Майор Глибко лично прибыл на берег, чтобы
руководить переправой.
Над рекой опускалась первая октябрьская ночь. В лодку неслышно ступил лейтенант
Деманов, за ним младший лейтенант Гончаров. У пулемётов примостились два Ивана:
русский - сержант Гусев и украинец - рядовой Островерх. Заняли свои места автоматчики:
узбек Харис Адельшин, казах Ялдаш Размётнов и украинец Иван Шептуха.
- Да у вас тут интернационал! - пожимая всем руки, заметил Глибко.
- В этом наша сила, - ответил Деманов.
Через несколько минут десантников поглотила ночная тьма. Над рекой вспыхивали
осветительные ракеты врага. То дальше, то ближе взрывались снаряды, поднимая
столбы воды. Но, видимо, враг не заметил лодку Деманова. Заранее смазанные уключины
вёсел не издавали никаких звуков. И вот днище лодки коснулось песчаной отмели.
- Пулемёты на берег, - шепнул Деманов.
Гусев и Островерх уже выгружали своё грозное оружие. Следом за ними на берег
выбрались автоматчики. Все они заняли полукруговую оборону <пятачка>.
Ещё раз сориентировавшись и убедившись, что прямо перед десантниками нет огневых
точек врага (немецкий пулемёт вёл огонь чуть выше по течению, где находилась
наша вторая лодка), Деманов и Гончаров решили двумя группами зайти противнику
в тыл и ударить кинжальным огнём.
Неожиданно вспыхнувшая на правом берегу реки стрельба со всей очевидностью убедила
командира полка, что первая десантная группа успешно высадилась и только что
завязала бой. Глибко приказал миномётчикам и артиллеристам прикрыть десантников.
Наши мины и снаряды начали вспахивать землю на противоположном берегу, неподалёку
от пулемёта, возле которого был Гончаров. <Так они и нас с Островерхом заденут,
- мелькнуло в сознании младшего лейтенанта. - Надо, чтобы наши <максимы> одновременно
подали сигнал артиллеристам>. Оба <максима> заговорили в сторону врага. Вскоре
туда же был перенесён огонь артиллеристов и миномётчиков. <Поняли>, - обрадовался
Гончаров.
Бой в течение ночи разгорался трижды. Занятые береговые немецкие окопы оказались
удобными, чтобы отражать атаки гитлеровцев как со стороны лежащих впереди высоток,
так и с флангов. Но десантники понимали, что с рассветом немцы предпримут более
ожесточённую атаку. К ней надо готовиться сейчас. Надо чаще подавать голос <максимов>
артиллеристам и миномётчикам.
С восходом солнца контратаки гитлеровцев возобновились. Пулемётчики и автоматчики
действовали умело, перемещаясь из одного окопа в другой - они были отрыты за
ночь. Точно били наша артиллерия и миномёты. С целью дезориентации и отвлечения
огня противника от горстки десантников в ряде мест предпринималась ложная переправа.
И враг клюнул на эту удочку:
И вскипала река
А между тем вечерело. Боеприпасы у десантников кончались. В это время был ранен
в руку Деманов. Получили лёгкие ранения Островерх и Адельшин. Деманов подозвал
Гончарова:
- Если выйду из строя, возглавишь десант. А пока мы с тобой должны находиться
ближе к своим флангам. Справа и слева, думается мне, назревает атака.
Гитлеровцы, понимая, что перед ними небольшая группа смельчаков, делали всё возможное,
чтобы столкнуть её в воду. Но как этому противодействовать? - думал Деманов.
Разве что круговой обороной флангов?
И фланговая атака противника вспыхнула.
Гончаров лёг за пулемёт. Он решил подпустить немцев поближе и бить наверняка.
Враг рядом. Хорошо различимы полупьяные глаза фашистов. Гончаров плавно нажимает
на гашетку пулемёта:
А в это время на другом фланге Деманов, также подпустив врага поближе, командует:
- Гранаты к бою!
Пулемётные очереди и частые разрывы гранат в самой гуще врагов делают своё дело.
Немцы бегут. Но не молчит немецкая артиллерия. Яростный огонь обрушила она на
горстку наших воинов. Деманов тяжело ранен в голову. Он теряет сознание.
- Огонь! Огонь! - командует Гончаров, появляясь то на правом, то на левом фланге
обороны:
И вот с наступлением темноты снова оживает Днепр. Уже не одна лодка, а добрая
сотня устремляется под покровом ночи на противоположный берег. Наша артиллерия
ведёт огонь по высотам и кустарниковой зоне, где десантники Деманова обнаружили
огневые точки. Но и артиллерия противника не молчит. Днепр вскипает от разрывов
то в одном месте, то в другом. Вверх взлетают столбы воды. Есть и прямые попадания
в лодки. И тогда, как сказал великий Твардовский:
И увиделось впервые,
Не забудется оно:
Люди тёплые, живые
Шли на дно, на дно, на дно:
Невыносимо горько об этом писать.
Мне повезло. Я со своим отделением связистов вслед за десантниками опускал с
лодки провод, утяжелённый грузилами, на дно Днепра. Вот и правый берег. Подключаю
телефон к концу провода. И - о радость! Слышу голос командира роты связи.
Сумевшие переплыть на лодках десантники завязали бой и начали теснить врага.
Капитан Некрасов первым достигает правого берега.
- Деманова в лодку и на тот берег! - приказывает комбат. - Остальные - за мной,
вперёд!
Вскоре Некрасов появился у телефона. Попросил связаться с артиллеристами, чтобы
указать им ориентиры огневых точек врага. И наша артиллерия заработала уже не
вслепую, а по выявленным дотам, пулемётам и скоплениям гитлеровцев.
А в районе посёлка Келеберда, где гранитные берега, была развёрнута канатная
переправа. Днём канат опускался в воды Славутича. Ночью его поднимали, растягивали
и с помощью плашкоутов артиллерия и бойцы 932-го стрелкового полка, а затем и
всей дивизии переправлялись на правый берег.
В двадцатых числах октября противник был сбит с высот, и мы устремились вперёд
по Кировоградской области.
:Все десантники, первыми ступившие на правый берег Днепра, были отмечены орденами.
Георгий Георгиевич Деманов, Иван Тимофеевич Гончаров, Николай Васильевич Некрасов
и Юрий Киприанович Глибко (он - посмертно) были удостоены звания Героя Советского
Союза.
По местам боёв
На другой день после митинга-реквиема мы были приняты на борт катера горнообогатительного
комбината <Горняк> и поплыли к острову Мужество, где вот уже семьдесят лет покоятся
мои однополчане, где рядом со стелой установлены орудия и танк. С огромным венком
мы с Платоновым считаем шаги к стеле. Рядом ложатся цветы. Минута молчания.
Сколько здесь лежит тех, кто шёл на дно, кто погиб в рукопашном бою на правом
берегу, кто собой прикрыл нашу победу!
И снова - на катер. Плывём в Келеберду, где, как я уже писал, была канатная переправа,
а комендантом был командир отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского
дивизиона нашей 252-й дивизии майор Виктор Артамонович Пичугин.
Все жители посёлка - у мемориала. И снова венки. Снова цветы. Речи. Снова минута
молчания.
29 сентября по мосту через Днепр в районе соседнего Кременчуга едем в Кировоградскую
область, просторы которой от врага освобождала и наша дивизия.
В районе посёлка Онуфриевка погиб сын полка пионер Толя Комар. О четырнадцатилетнем
герое я в <Правде> уже писал. Скажу сейчас коротко. Толя напросился идти с разведчиками
в тыл врага. Документы, которые удалось заполучить в разведке, были лучше любого
<языка>. Стали возвращаться. Немцы обнаружили их и обстреляли из пулемёта. Толя
в этот момент оказался рядом с пулемётом, и его немцы не видели. Он подполз
ближе к пулемёту сбоку и бросил гранату. Пулемёт замолчал. Но вскоре снова ожил.
И тогда Толя, спасая своих отцов, бросился на пулемёт:
Разведчики сумели вынести тело мальчика и похоронили его возле Онуфриевки - районного
центра Кировоградской области, где теперь у мемориальной доски состоялась наша
встреча с жителями посёлка. Анатолий Комар был посмертно награждён орденом Отечественной
войны первой степени. В Мурманском морском пароходстве его имя было присвоено
теплоходу. Школа, где он учился, тоже носит имя Анатолия Комара.
Побывали мы и в освобождённом нашей дивизией посёлке Павлыш. Здесь в школе работал
знаменитый советский педагог Василий Александрович Сухомлинский, участник Великой
Отечественной войны, Герой Социалистического Труда. А чуть дальше - в районе
Елизаветградки - в жестоком бою погиб командир 932-го стрелкового полка майор
Юрий Киприанович Глибко. Прах его перезахоронен в Кировограде, где одна из улиц
носит имя Героя.
И всюду - венки, цветы в память о погибших:
Что ещё?
Не могу не отметить, что на митингах-реквиемах в Комсомольске и в Келеберде за
нашими плечами развевались красные знамёна, с которыми и была одержана наша Победа.
С уважением
Нина.
