> Сегодня мы можем подвести итоги нашим раздумьям о самом
важном и самом таинственном из всех человеческих утверждений:
«Я верю в Бога».
> В утверждении этом мы распознали, почувствовали,
пусть неясно – так сказать, «ощупью души́», – некий дар свыше.
Я не столько сознательно, дедуктивно, разумно прихожу
к вере в Бога, сколько нахожу ее в себе –
нахожу с удивлением, радостью и благодарностью. Я нахожу
ее в себе как присутствие – таинственное, но явственно
ощутимое присутствие Того, Кто весь – мир и радость, тишина
и свет. Это присутствие не может быть от чего-либо
во мне, ибо нет ни во мне, ни в окружающем
мiре такой радости, такого света, такой тишины. Откуда же оно?
> И вот я произношу слово, которым всё это выражено
и названо и которое в отрыве от этого опыта,
от достоверности этого присутствия не имеет никакого
смысла. Я произношу слово «Бог», которое не мог бы
произнести, если бы не имел этого опыта. Однако, произнося
его, я освобождаю этот опыт, это чувство присутствия
от его субъективности, мимолетности, расплывчатости. Я определяю
содержание этого опыта и тем самым принимаю его как дар
и отвечаю на этот дар встречным движением всего моего существа.
«Я верю в Бога!» И вот оказывается, что вера,
которую я нашел на самой глубине своей души, есть
не только мой личный и неизреченный опыт, но и то,
что по-новому связывает меня с людьми, жизнью, мiром, становясь
освобождением от одиночества, на которое в той или иной
мере обречены все люди.
> Ибо если радостно бывает обрести веру в собственной
душе, то не менее радостно обрести ту же веру, тот же
опыт в других. И не только в людях, окружающих
меня теперь, но и в отделенных от моего времени
многими веками. Вот раскрываю я книгу, написанную более
чем за тысячу лет до нашей эры в мiре, так мало
похожем на теперешний, и читаю:
> Господи! Ты испытал меня и знаешь.
> Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю;
> Ты разумеешь помышления мои и́здали.
> Иду ли я, отдыхаю ли, Ты окружаешь меня,
> и все пути мои известны Тебе.
> Еще нет слова на языке моем, –
> Ты, Господи, уже знаешь его совершенно.
> Сзади и спереди Ты объемлешь меня,
> и полагаешь на мне руку Твою.
> Дивно для меня ве́дение Твое, –
> высоко, не могу постигнуть его!
> Куда пойду от Духа Твоего,
> и от лица Твоего куда убегу?
> Взойду ли на небо – Ты там;
> сойду ли в преисподнюю – и там Ты.
> Возьму ли крылья зари
> и переселюсь на край моря:
> и там рука Твоя поведет меня
> и удержит меня десница Твоя.
> Скажу ли: «может быть, тьма сокроет меня,
> и свет вокруг меня сделается ночью».
> Но и тьма не затмит от Тебя,
> и ночь светла, как день:
> как тьма, так и свет.
> Ибо Ты устроил внутренности мои
> и соткал меня во чреве матери моей.
> Славлю Тебя,
> потому что я дивно устроен.
> Дивны дела Твои,
> и душа моя вполне сознаёт это.
> /.../
> Как возвышенны для меня помышления Твои, Боже,
> и как велико число их!
> Стану ли исчислять их,
> но они многочисленнее песка;
> когда я пробуждаюсь, я всё еще с Тобою.
> /.../
> Испытай меня, Боже,
> и узнай сердце мое;
> испытай меня
> и узнай помышления мои;
> и зри, не на опасном ли я пути,
> и направь меня на путь вечный
(Пс.138:1-14,17-18,23-24).
> Это псалом 138, написанный, повторяю, три тысячи
лет назад. Но вот читаю и изумляюсь и радуюсь: Господи,
да ведь всё это именно так, как я сам чувствую и переживаю!
Это мой опыт, это обо мне и от моего лица сказано!
И даже это детское косноязычие, пытающееся выразить то, что
выше слов, – тоже мое. И значит, вера эта жила и живет
веками; значит, миллионы людей почувствовали то же самое.
> И наполняется сердце радостью, когда избытком веры вспыхивают
эти удивительные слова: Но и тьма не затмит от Тебя,
и ночь светла, как день: как тьма, так и свет.
И в этом свете я по-новому вижу мiр. Несмотря на всю
его тьму, он осветился для меня первозданным светом.
Действительно, дивны дела Твои и душа моя сознаёт это!
> Я повторяю за псалмопевцем: Славлю Тебя, потому
что я дивно устроен – и по-новому узнаю́ себя, грешного,
слабого, порабощенного, ибо дан мне тайный орган знания внутреннего,
чтобы постичь то, что высоко, дивно и славно, чтобы захотеть
высокого ве́дения и высокой жизни, чтобы различить между путем
тленным и путем вечным.
> И еще одно открывает мне эта вера – что всё в мiре
являет Бога, светится Им: лучезарное утро, но и ночные сумерки,
счастье, но и страдание, радость, но и печаль. И если
столь многие не видят этого, не ощущают ночь жизни
светлой как день, то потому лишь, что я и подобные мне
– слишком слабые свидетели веры, потому лишь, что с самого
детства окружаем мы человека ложью, внушая ему искать не глубины́,
но маленького земного счастья, привязывая его к суетному и тщетному.
И вот отмирает в человеке тяга к свету и любви,
и наполняется его мiр липкой тьмой скепсиса и неверия,
озлобления и ненависти.
> Но и в этой тьме, и в этом страшном падении
не оставил нас Бог. И беспомощные мои слова
о вере были бы пустыми, если бы в заключение
я не исповедал веру уже не просто в Бога, а в того
единственного Человека, в Котором Бог пришел в мiр,
а в мiре – к каждому человеку, чтобы спасти
и возродить его.
> Я верю в Бога, но Бог в полноте радости
обладания открывается во Христе. Бога не видел никто
никогда, – говорит апостол Иоанн Богослов и тут же
прибавляет: единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин.1:18).
И он же извещает нас, что слова его есть свидетельство
о том, что ...мы... видели своими очами... и что осязали
руки наши, о Слове жизни (1Ин.1:1). О Нём,
о Слове жизни – наша следующая беседа.
> 1 Опубл. как: О вере, 5 // Шмеман
А., прот.Проповеди и беседы. С. 19–21.
Аудиоверсия:
[ Протопр. Александр
Шмеман. Оп. в сб. "Беседы на Радио
'Свобода'", т. I ]
#
Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке
текстах –
в письме, в icq или на форуме. # Постараюсь ответить на
вопросы... #
*Писание говорит: "Тот, кто верит в Него,
не будет посрамлен".
Это относится как к евреям, так и к язычникам.
Господь один у всех, щедрый ко всем, кто к Нему взывает.
Ведь "каждый, кто взовет к Господу, будет спасен".*
