> Продолжая наши беседы о святых, мы остановимся
сегодня на исключительно светлом и привлекательном
и во многом очень современном нам преподобном Феодосии –
основателе (вместе с учителем его, преподобным Антонием)
знаменитого Киево-Печерского монастыря и подлинном отце
всей русской монашеской традиции.
> Жизнь его описал наш знаменитый летописец Нестор,
и притом всего лишь через десять лет после смерти Феодосия
в 1074 г. Таким образом, мы имеем настоящую биографию
со множеством живых подробностей, обычно отсутствующих
в житиях святых. Необычайная популярность Феодосия в народной
памяти не случайна. Как говорит один исследователь,
в его лице «Древняя Русь нашла свой идеал святого, которому
оставалась верна много веков. Преподобный Феодосий –
отец русского монашества. Все русские иноки –
дети его, носящие на себе его фамильные черты. Впоследствии
в русском иночестве возникнут новые направления духовной
жизни, но никогда образ святого Феодосия не потускнеет»302.
> Каков же этот идеал и почему именно Феодосий
воплотил его и стал, таким образом, неотъемлемой, органической
частью не только монашеской, но и всей вообще русской
духовной традиции, одним из источников того совершенно
исключительного мiра духовных и нравственных ценностей,
которым жило всё подлинное в нашем народе и продолжает
жить, несмотря на все преследования, на все попытки
выкорчевать его из народной души?
> Монашество родилось в Египте, и там же
изначально сложился и зачаровал многие поколения христиан
тип аскета-героя, совершающего невероятные подвиги в одиночестве,
в пустыне, – великана духа, пребывающего в непрестанной
борьбе со злом. Но вот что примечательно: хотя
в Древней Руси хорошо знали монашескую литературу египетского
происхождения, решающее влияние на Феодосия оказал не героический,
почти сверхчеловеческий идеал Египта, а идеал палестинский,
возникший позднее. «Палестинцы, – пишет тот же
ученый, – гораздо скромнее, менее примечательны
внешне, зато они обладают тем даром, в котором,
по словам одного из основателей монашества, состоит
первая добродетель подвижника, – рассудительностью,
понимаемой как чувство меры, как духовный такт». В палестинском
идеале нет ничего сверхчеловеческого; при всей его строгости
он «шире и доступнее». «Мы имеем право говорить, –
продолжает тот же историк, – об очеловечении,
о гуманизации аскетического идеала в Палестине –
и на Руси»303.
> Так вот, первое, самое важное и самое запомнившееся
в Феодосии – это его скромность. Уже став
игуменом, т.е. главою монастыря, Феодосий остался бесконечно
простым, доступным, любящим бедность. С детства он хочет
быть, как пишет летописец, «яко един от убогих».
И трогательно убеждает мать: «Послушай, о мать,
молютися, послушай: Господь Бог Иисус Христос Cам поубожился
и смирился, нам образ дая, да и мы того ради
смиримся»304. Кроткий, смиренный – вот слова,
которые станут ключевыми, излюбленными словами народа в его
оценке нравственной ценности людей. И именно этим завоевал
себе раз навсегда любовь его преподобный Феодосий Печерский.
> После смирения вторая основная черта святого –
любовь к непрерывному труду. На всех ступенях своей
жизни в монастыре вплоть до высокого положения игумена
Феодосий «работает и за себя и за других…
по ночам мелет жито для всей братии. Став... игуменом,
он всегда готов взяться за топор, чтобы нарубить дров,
или таскать воду из колодца, вместо того чтобы послать
кого-нибудь из свободных монахов»305. «Я свободен,
я и пойду», – отвечает он своему помощнику.
Едва не на каждой странице его жизнеописания
Нестор подчеркивает «смиренный смысл» и послушание, смирение
и кротость Феодосия. «Худые ризы», которым он не изменяет
и в игуменстве, навлекают на него насмешки.
Известен рассказ о княжеском кучере, который заставил
святого слезть с повозки и сесть верхом на коня,
приняв его за одного из убогих. Самоуничижение и опрощение
с детских лет остается самой личной и в то же
время, можно сказать, национальной чертой его святости.
> Наконец, последнее и, с точки зрения дальнейшего
влияния Феодосия, самое существенное – это понимание
монастыря как служителя мiру, т.е. обществу, стране.
«Феодосий, – пишет современный историк, –
не только не изолировал свой монастырь от мiра,
но поставил его в самую тесную связь с… обществом.
В этом состоял его завет русскому монашеству. Само положение
монастыря под Киевом как бы предназначало его для общественного
служения»306. Прежде всего это материальная помощь
людям: живя милостыней, монастырь в то же время
отдает мiру все свои избытки. Около самого монастыря Феодосий
построил дом для нищих, слепых, хромых, больных, и на содержание
этого дома шла одна десятая всех монастырских доходов.
Каждую субботу Феодосий посылает в город воз хлеба
для заключенных в тюрьмах. Далее, это духовное
и нравственное участие в жизни общества, социальной
и политической. Мы видим Феодосия на пирах
у князя, в гостях у киевских бояр. Но это
не просто знакомство с сильными мiра сего, близость
к власти, к правительству. Участие это построено
на абсолютной и бесстрашной свободе нравственной
оценки, это служение правде и справедливости безотносительно
к силе.
> У Нестора есть об этом характерный рассказ.
Пришла в монастырь бедная овдовевшая женщина, увидела
Феодосия на постройке. По бедности одежды она не узнала
его и спросила: «Скажи, дома ли ваш игумен?»
Феодосий ответил: «Зачем он тебе? Он человек грешный».
Женщина сказала: «Грешен ли он, я не знаю.
Знаю только, что многих избавил от печали и напасти.
Затем я и пришла, чтобы он помог мне: обижает меня
без правды судья». Феодосий поговорил с судьей,
и справедливость была восстановлена. «Отец наш Феодосий, –
пишет Нестор, – многим заступник бысть пред судьями
и князи»307.
> История запомнила его открытое столкновение с киевским
князем Святославом, незаконно изгнавшим из Киева своего
старшего брата. Феодосий открыто обличал князя, бесстрашно
прервал с ним все сношения. В стоянии за правду
он готов идти на изгнание и смерть. Это другая черта,
о которой так бесконечно важно вспомнить именно в наши дни:
свободное стояние за правду, обличение несправедливости,
заступничество за слабых, печалование о жертвах
политических преследований. Для Феодосия религия, вера,
духовная жизнь – не замкнутая в себе сфера,
не имеющая никакого отношения к тому, что делается
на земле, а прежде всего и превыше всего служение
людям на всех путях их жизни.
> Веками имя преподобного Феодосия Печерского светило
всем этим, вдохновляло на это. И потому его
нельзя забыть, к нему нужно вернуться, им нужно
снова измерять нашу жизнь.
> 302
Федотов Г.П. Святые Древней Руси. С. 29.
> 303 Там же. С. 31.
> 304 Там же. С. 33–34.
[ протопр.
Александр Шмеман.
оп. в сб. "Беседы
на Радио «Свобода»", т. I ]
#
Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых
в рассылке текстах –
в письме, в icq или на форуме. # Постараюсь
ответить на вопросы... #
*Итак, мы должны стремиться
к тому,
что несет нам мир и взаимную поддержку.
Не разрушай ради пищи дело Бога.
Есть можно всё, но плохо, если ты вводишь человека
в грех
пищей, которую ешь.
Лучше не есть мяса и не пить вина, если этим
ты вводишь брата в грех.
Держи свои убеждения на этот счет про себя,
пусть о них знает только Бог.
Счастлив человек, который не осуждает себя,
поступая по своим убеждениям.
А если он сомневается, можно ли ему что-то есть,
но всё же ест,
он уже осужден, потому что поступает не по вере.
А всё, что делается не по вере, есть грех.*
(Рим.14:19–23/*/)
* * *
*Смотрите, не выставляйте напоказ
своей набожности,
чтобы привлечь внимание людей.
Иначе вы не получите награды от своего Небесного
Отца.
Так вот, когда подаешь милостыню, не труби об
этом во все трубы.
Так делают в синагогах и на улицах святоши,
для того чтобы люди осыпали их похвалами.
Верно вам говорю, они сполна получают свою награду.
А когда ты подаешь милостыню, пусть никто об
этом не знает,
чтобы помощь твоя совершалась втайне.
И тогда твой Отец, видящий всё, что совершается
тайно, вознаградит тебя.
Когда молишься, не веди себя, как святоши.
Они любят молиться в синагогах или стоя
на перекрестке,
чтобы все их видели.
Верно вам говорю, они сполна получают свою награду.
А ты, когда молишься, уйди в свою комнату, закрой
за собой дверь
и помолись своему Отцу, который здесь с
тобой незримо.
И тогда твой Отец, видящий всё, что совершается
тайно, вознаградит тебя.
Когда молитесь, не бубните, как язычники.
Они думают, чем больше слов в молитве, тем скорее
их услышит Бог.
Не уподобляйтесь им!
Ведь ваш Отец знает, что вам нужно, прежде чем
вы Его попросите.
А вы молитесь так:
Отец наш на Небесах!
Пусть прославится Твое имя,
пусть придет Твое Царство,
пусть исполнится и на земле воля Твоя,
как на Небе.
Дай нам сегодня насущный наш хлеб.
И прости нам наши долги,
как и мы прощаем
тем, кто нам должен.
Не подвергай нас испытанию,
но защити нас от Злого.* (Мф.6:1–13/**/)
