[TIFLO] Музыка на ощупь
Музыка на ощупь.
Слепой музыкант.
Дверь на звонок открывается мгновенно. Владимир Владимирович Наумов давно ожидает
меня и встречает радушной улыбкой: "Я уже чайник закипятил". Единственное, что
он забыл с непривычки, так это включить свет. Ему свет не нужен уже больше 30
лет.
Знаю я его всю жизнь, а вот в гости напросилась впервые, поэтому, пока он по-хозяйски
гремит на кухне посудой, с интересом рассматриваю большую комнату. С одной стороны
длинная секция, в которой нет ни одной полки с книгами. Зато позже музыкант извлечет
из этих шкафчиков целый оркестр: флейты, кларнет, саксофон - и, конечно, заботливо
стерев пыль с каждого инструмента, что-нибудь сыграет для меня. Как я люблю саксофон!
А вот соседи не всегда разделяют эту любовь, поэтому инструмент уже давно лежит
на самой верхней полке и ожидает прилежных учеников. Целая стена увешана гитарами.
Вот это да! Настоящая коллекция!
- Одну пришлось продать, чтобы купить новый компьютер, - не без сожаления замечает
Наумов и разливает чай. - Ничего, теперь я себе концертную куплю.
Специальный компьютер для слепых располагается в центре, там, где у всех по обыкновению
находится телевизор.
- Это для меня и теория, и практика. Вот смотри: здесь программы уроков, теперь
слушай (звучит виртуозный гитарный пассаж, Наумов тут же его воспроизводит),
это энциклопедии, а еще я переписываюсь с такими же незрячими музыкантами из
разных регионов, мы пересылаем друг другу музыкальные файлы, тексты песен, учебную
и методическую литературу. Ноты для учеников распечатываю на принтере. А здесь
делаю аранжировку, - достает миди-клавиатуру и, включив нужную программу на компьютере,
начинает бегло наигрывать.
Надо сказать, что и на компьютерной клавиатуре маэстро работает не менее резво
и уверенно, с удовольствием демонстрируя мне все возможности своей чудо-машины.
Каждое его прикосновение отзывается из динамика мужским голосом. Правда, я улавливаю
лишь невнятный поток изречений, похожий на ускоренную запись. Наумов слушает
своего помощника на самой большой скорости - 300 знаков в минуту!
- А еще здесь у меня дневники каждого ученика и виртуальный журнал. Правда,
школьный я заполнять так и не умею, приходится все время кого-то просить:
Прислушаться, чтобы увидеть.
Как курица лапу, небрежно передвигаю пальцы по клавишам пианино: вот нащупала
две высокие тонкие, затем промежуток - и снова такие же, только три. Не отрывая
всей пятерни от инструмента, пытаюсь вернуться на крайнюю "высокую" - фа-диез,
потом с трудом протягиваю второй палец на ля. Рука случайно соскальзывает - и
мне приходится снова начинать все сначала, подробно ощупывать каждую клавишу,
прежде чем пойму, где какая. Только минут через двадцать, мучительно напрягая
память и отяжелевшую руку, я все-таки сыграю два первых такта. Мое терпение на
исходе, а вот заведующая филиалом 19-ой музыкальной школы для детей с проблемами
зрения Алла Владимировна Яковлева спокойна и сдержана, она упорно продолжает
устанавливать на нужные клавиши мои непослушные пальцы и проговаривать каждую
ноту. Я играю на ощупь, так, как это делают невидящие, и здесь моей обычной музыкальной
школы явно недостаточно.
15-летняя Патриция Курганова, удобно усаживаясь за инструмент, смущенно улыбается.
- Что играть? - спрашивает она и, определившись с репертуаром, легко опускает
руки на клавиши, конечно, сразу на нужные. Сказочный вальс Штрауса наполняет
класс. На какое-то мгновение мы все погружаемся в мир грез и чудесной музыки.
Вот та грань, за которой какое-то высшее наслаждение одинаково касается всех,
и тех, кто видел настоящий лес, и тех, кто только представляет его себе.
- Каждое произведение - это образ. Сначала мы его обговариваем, а потом музыкой,
как красками, обрисовываем, - рассказывает Алла Владимировна.
- В музыке многое можно увидеть, главное, - прислушаться, - говорит Алена Габрильчук,
наигрывая вальс Чайковского из <Спящей красавицы>. - Я вижу девушек, кареглазых,
русоволосых, в красных длинных платьях, - передает она свои видения. Алена может
видеть только так <прислушавшись>. - Теперь они кружатся. Мне бабушка показывала,
как танцуют вальс.
- Какие-то предметы, вещи им представить совсем не трудно, так как все, что имеет
форму, они могут пощупать, - рассказывает Алла Владимировна. - Ребята они любопытные.
Понимаю, что им очень хочется узнать какая я, иногда беру их руки, кладу себе
на лицо и говорю: ну-ка, молодая я или старая! А вот с эмоциями и абстрактными
понятиями гораздо сложнее. Их они воспринимают только с наших слов. Поэтому нужно
найти эти самые слова... Пожалуй, понятия боль и страдание - одни из немногих,
объяснять которые им не нужно. Каждый из них переносит в жизни столько боли,
операций, горя...
Пять лет назад родители незрячих талантливых детей обратились с просьбой принять
их на обучение почти во все музыкальные школы Минска.
- Было боязно, конечно, - вспоминает директор 19-ой школы Иван Лапотентов. Он
единственный без колебаний согласился открыть специальный филиал. - Наверное,
потому, что моя тетя, замечательный человек, была абсолютно слепой:
Погружение во тьму.
- Я не родился слепым, поэтому мне проще. Я помню, как выглядят улицы, дома,
деревья, я все это видел и теперь могу себе представить. Правда, и тебя запомнил
совсем маленькой, еще на руках носил, - смеется Наумов. - Зато помню, какой тогда
была твоя мама. Думаю, теперь ты такая же.
- Да, все говорят, я на нее похожа.
До 20 лет Владимир Наумов был зрячим, но необычным человеком. Он с отличием окончил
школу, поступил на физический факультет университета. Потом произошла трагедия,
о которой он не любит вспоминать.
- Я терял зрение постепенно. Это лучше, чем мгновенно. Многие из тех, кто слепнет
резко, не выдерживают и плохо кончают. Конечно, было страшно, но, как человек
упорный, я старался не думать об этом, как можно больше пытался успеть увидеть,
запомнить, постичь.
Сначала из физика пришлось превратиться в лирика. Помогла музыка, которой увлекался
всю жизнь. Заочно закончил училище, причем, там только на последнем курсе все
узнали, что у него была уже 2-ая группа инвалидности. Системой Брайля тогда не
владел, лекции записывал на магнитофон, развивал память, просил, чтобы начитывали
учебники, ходил за консультациями к преподавателям в музыкальную школу. Потом
закончил Московский университет искусств по классу гитары. Начал изучать шрифт
Брайля.
- Вообще-то, гитара и Брайль не совместимы, т.к. Брайль подразумевает хорошую
чувствительность пальцев, тогда как игра на гитаре, наоборот, делает подушечки
пальцев грубыми, - Наумов снимает одну из своих гитар и начинает тихонько перебирать
струны. - Но я с детства любил гитару и уже не мог отказаться от нее. Зрение
стало пропадать как раз в тот момент, когда я с упоением совершенствовал свое
мастерство. Мы организовали ансамбль и стали играть в Доме культуры. Чтобы не
мазать по грифу, портил инструмент, делал насечки, потом наклеивал полоски изоленты.
Теперь, даже если я вдруг ошибусь, ты не заметишь.
Лучше всего незрячие обучаются игре на баяне, аккордеоне, пианино, кларнете.
Про мужество и картошку.
- Юля, не та нота, - строго замечает Алла Владимировна.
Ученица 2-го класса Юля Полякова прямо носом утыкается в раскрытую напротив книгу
и начинает пальцами лихорадочно перебирать клавиши, пытаясь угадать нужную. Юля
не хочет признаваться, что даже сквозь толщенные линзы почти ничего не видит.
- Музыка для них - возможность почувствовать себя значимыми, - разговариваем
мы после урока с учительницей. - Жаль только, что лишь единицы могут продолжить
обучение. С ними никто не хочет возиться. Для этого необязательно учить систему
Брайля, но времени надо гораздо больше, чем предусмотрено учебными планами. И
даже тех, кому удается закончить училище или институт, никто не хочет брать на
работу.
- Для слепого занятие музыкой требует намного больших усилий, - признается Наумов.
- Читать с листа мы не можем, поэтому сразу приходится учить наизусть. Для этого
одной хорошей памяти мало.
Действительно, мало. Для этого нужны огромные усилия воли, настойчивость, усидчивость
и мужество.
- В детстве у меня был слепой настройщик, - вспоминает Алла Владимировна. -
Сыновья подводили его к инструменту, а потом он все делал сам, настраивал, играл,
проверял. Когда он уходил, я завязывала глаза и пыталась повторить... Сейчас
с повязкой я еще и картошку чистить научилась.
Дома я снова завязала глаза, взяла самый тупой нож и принялась чистить картошку.
На самом деле, я неумело шкрабала по картофелине, все время боясь отрезать себе
палец. Не отрезала, но руку все-таки зацепила. От боли забыв о повязке, резко
потянулась к крану с холодной водой и ударилась о стол. Больше повязку одевать
не пыталась.
:
- Хочешь спросить, зачем слепому все это? - объяснял мне Наумов наличие телевизора
и видеомагнитофона. - Новости смотреть (запнулся и тут же поправился), вернее,
слушать. А еще я готовить люблю, "Смак" записываю. Вот недавно показывали, как
приготовить настоящую итальянскую пиццу, я и записал, теперь готовлю в микроволновке.
Кстати, у меня же борщ украинский есть, только сегодня с утра приготовил, давай-ка
попробуем!
И я чуть удержалась, чтобы не спросить: <Борщ с картошкой?>:
Тамара ЗЕНИНА,газета <Советская Белоруссия> 26 ноября 2004 года.
Выпуск листа на новом месте: 1544
