Комсомольская правда - www.kp.ru
05 мая 2006
Как реализуются национальные проекты в Москве?
4 мая 2006 г.
Руководитель пресс-центра "Комсомольской правды", политобозреватель Н. Андрущенко:
- Сегодня Издательский дом "Комсомольская правда" приветствует у себя в гостях
первого заместителя мэра Москвы Людмилу Ивановну Швецову. Тема сегодняшней
пресс-конференции "Реализация национальных проектов в столице".
Л. Швецова :
- Добрый день, уважаемые журналисты, я должна принести извинения, потому что
задержалась. "КП" здесь ни при чем. Я проводила сегодня с утра большую планерку
в Царицыно и думала, что за час я с "мигалкой" доеду сюда. Но оказалось, что
это сложно, в том числе и в привилегированном состоянии, c "мигалкой", передвигаться
по Москве. Поэтому я немного задержалась. Спасибо, что дождались. Мне сказали,
что мы с вами сегодня фактически открываем новую аудиторию. Мы - первые,
кто проводит здесь пресс-конференцию. Я хочу поздравить "Комсомолку" с тем, что
они обрели некий аналог любимой всеми нами голубой гостиной. Правда, не
на 6-м, а на 3-м этаже. Но, тем не менее, традиции и жизнь "Комсомолки" продолжаются.
Н. Андрущенко:
- Я думаю, это добрый знак для "КП" то, что этот зал открываете именно вы.
Л. Швецова:
- Может, потому что он расположен в бывшем больничном учреждении, поэтому я здесь
более уместна оказалась. Я хотела бы сказать вам о том, что естественно
внимание всей страны и Москвы приковано сейчас к реализации президентских программ,
которые связаны с решением важнейших, жизненных проблем и вопросов
нашего государства. И мы в Москве рады тому, что президент обозначил в качестве
приоритетов в своих национальных программах и первыми их огласил, и начал
реализовывать.
Это программа, связанная с развитием здравоохранения, образования, жилищной проблемой
и развитием нашего агрокомплекса с повышением уровня продовольствия.
Отечественного продовольствия, которое направлено также в интересах населения.
Конечно, Москва - город, который в рамках Российской Федерации развивается более
активно и часто своим особым московским стилем и методами. Мы в Москве
давно уже обозначили для себя важнейшие приоритеты работы властей. Вы помните,
что Ю.М. Лужков, когда шел на выборы, он говорил о том, что главная задача
власти, в частности, власти московской: это лечить, учить и защищать. Все остальное
в условиях рыночной экономики должно выстраиваться уже на рыночных
взаимоотношениях. А те составляющие остаются важнейшими в работе любой власти.
И это не просто разговоры, это не просто предвыборные, красивые слова. Это реальная
политика московских властей. Каждый второй рубль, который зарабатывается
москвичами, в Москве тратится на решение социальных проблем. В частности, такими
социальными проблемами наиболее финансово емкими являются как раз вопросы
образования и здравоохранения.
Вы прекрасно знаете, что нормы Всемирной организации здравоохранения говорят,
что в странах, где необходимо совершенствовать здравоохранение, должно на
нужды здравоохранения выделяться не менее 5% общего валового продукта. В Москве
на эти цели выделяется около 10%. Для сравнения могу сказать, что по РФ
в целом эта цифра около 3%. Конечно, только выделение средств не характеризует
ситуацию и положение в отрасли. Но, тем не менее, это является базисным
для того, чтобы понять в какой системе координат и каких реальных финансовых
возможностях решаются те или иные целевые задачи развития здравоохранения.
И поэтому в Москве, имея возможности, мы старались и прежде развивать те направления,
которые были обозначены президентом в качестве главных направляющих
программ, в частности здравоохранения. А я вам хочу их напомнить.
Это задачи, связанные с диспансеризацией населения. Это вопросы, связанные с
развитием высоких технологий в области медицины. То есть оказание высококвалифицированной
медицинской помощи на базе современного нашего отечественного здравоохранения.
И вот эти задачи уже были сформулированы в свое время в нашей программе,
которая принималась еще до принятия национальных приоритетов и которая так называлась
"Столичное здравоохранение".
Но так случилось, что приоритеты были обозначены в тот момент, когда мы эту программу
как раз уже сверстали и выносили на рассмотрение правительства. Поэтому
закономерно, что мы ее подкорректировали с учетом тех возможностей и тех задач,
которые были поставлены президентом. Мы, поддержав в целом это направление,
естественно имея опыт и основания более детально оценивать эти предложения, прочитав
уже реальные программы, внесли целый ряд своих суждений, своих предложений,
которые, на наш взгляд, было необходимо реализовать для того, чтобы эти программы
более эффективно могли воздействовать на развитие отечественного здравоохранения.
В частности, вы помните, что у Москвы было свое особо мнение, а потом и свои
особые действия в связи с проблемой, связанной с оплатой труда участковых,
педиатров и медицинских сестер. С одной стороны этот участок здравоохранения
первичного оказания медицинской помощи является одним из самых важных. С другой
стороны он является одним из самых неприкрытых с точки зрения кадров. Недобор
и вакансии именно на этих специальностях в здравоохранении, очень много людей,
работающих участковыми уже пенсионного возраста. Чрезвычайно мало работает среди
участковых и педиатров молодых специалистов, перспективных врачей. И поэтому,
конечно, повышение заработной платы на 10 тысяч рублей врачам и на 5 тысяч -
медицинским сестрам, должны были сработать на то, чтобы в эту сферу пришли
врачи.
Но я думаю, что тогда, когда этот план составлялся, надо было не забывать о том,
что в целом здравоохранение у нас не обеспечено кадрами и в стационарах,
и в других лечебных подразделениях, которые работают не в самой системе здравоохранения,
например, работают в школах. Вот в Москве, к сожалению, только
в половине школ у нас имеются штатные медицинские работники. В остальные школы
мы привлекаем медицинских работников из поликлиник, они работают по специальному
скользящему графику. Здесь обязательно, конечно, должны быть врачи.
Но мы провели мониторинг этой ситуации. И если мы не внесли соответствующих предложений
и решений у себя на уровне Москвы, то это благое дело могло бы сработать
совсем не с благим эффектом.
Во-первых, представьте себе поликлинику, в которой работают участковые, в детской
поликлинике - педиатры. И работают специалисты - ЛОР, стоматологи и т.д.
НА 10 тысяч повышается врачу зарплата одному и не повышается зарплата другому.
Повышается участковому, который ходит по домам и принимает как терапевт.
И не повышается, например, специалисту, который тоже 20-30 человек пропускает
через свой кабинет и работает в одной упряжке, в одной связке с этим участковым.
Это могло быть не справедливо - раз. Это могло бы внести социальное напряжение
непосредственно в коллектив. И, конечно, это привело бы к тому, что специалисты
из поликлиник ушли бы работать на другие участки. Хорошо, если бы они перешли
работать в этой поликлинике участковыми. Но они профессионально к этому не
готовы. А с другой стороны, вы прекрасно знаете, что очереди в поликлиниках стоят
именно там, где нужно получить направление к специалисту.
Люди сейчас месяцами ждут, чтобы попасть к редкому специалисту, который работает
один на несколько поликлиник, потому что их просто не хватает. Это несправедливо
- раз.
Второе, провозглашая тему высоких медицинских технологий и говоря о том, что
мы должны оказывать высокотехнологичную помощь на высоком уровне, мы фактически
ставили под удар закрепляемость и работу на своих рабочих местах в первую очередь
даже не врачей, а среднего медицинского персонала, медицинских сестер.
И особенно тех, кто работает в операционных, в реанимациях. Те, кто вместе с
хирургами, вместе с реаниматологами и анестезиологами проводит те самые высокие
медицинские технологии. И мы знаем, что когда была объявлена эта мера, медицинские
сестры из многих лечебных учреждений, хорошо, что это не коснулось нашего
городского здравоохранения, но из федеральных учреждений здравоохранения попросту
ушли. Ушли работать к нам в город. Потому что они и так имеют заработную
плату ниже, чем в городских медицинских учреждениях. А еще когда появилась возможность
получить сразу серьезную прибавку и уйти с тяжелого места работы,
потому что это место работы, когда день и ночь меняются местами, когда нужно
работать тогда, когда ты должен быть на работе, а не когда тебе удобно. Это,
конечно, имеет большое значение.
Мы в городе приняли в феврале месяце очень трудное для нас решение. Но очень
взвешенное и очень осознанное. Мы нашли почти 7 млрд. дополнительных рублей
для того, чтобы на 20% в феврале повысить всем остальным медицинским работникам
заработную плату в нашей городской сети. В мае месяце мы запланировали
повышение еще на 10% и в сентябре еще на 15%.
И хорошо, если все субъекты федерации, кто могут, поступят таким же образом по
отношению к своим медицинским работникам. В Москве в наших клиниках оказывается
около 60 различных видов высоких технологий. И мы их реализуем не только в интересах
москвичей, но в интересах жителей РФ. 18% койко-мест в наших городской
системе здравоохранения, учреждениях используются для лечения иногородних. Либо
тех, кто приезжает из субъектов РФ или приезжают из стран СНГ на основе
договоров, которые у нас есть между нашими субъектами федерации, странами СНГ.
То ли по каким-то просьбам, по просьбам родственников, которые живут в Москве.
Но факт остается фактом. 18% койко-мест, то есть почти каждая пятая койка для
этого используется. По детским больницам это 23%.
Но почему по детским получается больше? Потому что детская тема наиболее эмоциональная,
когда больной ребенок за пределами города, естественно, мы решаем,
как правило, не в пользу того, чтобы отказать, а в пользу того, чтобы принять
этих больных. Если сравнивать эти две цифры, то если взрослых мы берем довольно
часто по скорой помощи и не всегда наши медицинские действия по отношению к взрослым
связаны именно с высокотехнологичной помощью. Это могут быть и аппендициты,
и многие другие операции, вот приехал человек в Москву, и оказалось, что ему
надо помочь таким образом. А вот что касается детей, то, как правило, это
только высокие технологии. Потому что детей привозят сюда в Москву специально
для того, чтобы получили лечение длительное с очень серьезными вложениями,
которые связаны с тяжелым заболеванием. Москва обладает потенциалом врачей, потенциалом
обеспеченности оборудования наших лечебных учреждений для того,
чтобы продолжать работать над высокими медицинскими технологиями. И мы готовы
работать не только на Москву и субъекты Федерации при условии, если мы получим
для этого специальное финансирование, если перед нами будет поставлена и задача,
и она будет подкреплена какими-то совершенными конкретными материально-финансовыми
подкреплениями.
Что касается образования, то я абсолютно солидарна со всеми теми, кто выступал
на последнем заседании Государственного совета, что те планы, которые составлены
в области образования, они требуют существенного расширения.
Конечно, замечательно, мы аплодируем тому, что классные руководители будут получать
надбавку. Кстати, в Москве мы уже последние годы финансировали, на 20%
больше платили тем, кто имел классное руководство. И такая поддержка со стороны
московских властей была уже классным руководителям обеспечена. Дополнительные
деньги только на пользу пойдут. Но вы помните, что президент подверг острейшей
критики, а перед этим Ю.М. Лужков обращался к президенту, обращался к авторам
всех документов, что нельзя было нам идти на поводу у министерства финансов и
вместо термина "Образовательное учреждение", записать "общеобразовательная
школа".
Вот так, вроде одно слово поменяли в документе. А на самом деле тысячи учителей,
классных руководителей, работающих в другого рода образовательных учреждениях,
ведущие те же самую работу, а, может быть, иногда даже и более содержательную,
более углубленную, они не получили вот такой надбавки. Мы в Москве посмотрели,
у нас же система образования вариативная. У нас много существует различных видов
образовательных учреждений. И у нас есть и лицеи, и гимназии, и центры
образования. И они все автоматически выходили из национального проекта. И мы
писали письма, требовали решить эту задачу.
И мы правильно сделали в Москве, что мы не стали даже в течение нескольких месяцев
обострять ситуацию внутри нашего педагогического сообщества. Вообще,
надо, с одной стороны, очень хорошо думать, когда принимаются те или иные решения,
надо проводить мониторинг того, как воспримет общество те или иные решения
и те, для кого это все реализуется. И после этого мониторинга, после обсуждения
надо, может быть, и корректировать своевременно задачи и решения. И не
надо бояться. Я так думаю, что вопрос по классным руководителям это был вопрос
уступки перед нажимом министерства финансов. Нельзя уступать профессионалам
тем, кто не является профессионалами в конкретном деле.
Но, если Фурсенко, зная, что такое сегодня система образования страны, зная,
что она вариативна, что есть много уже других названий, в Москве это абсолютно
очевидно. То нельзя было уступать министерству финансов в том, чтобы пустить
только одно название.
Н. Андрущенко:
- Он не очень понимал, кому он уступает. Президенту он ответил, что Дума настояла.
Л. Швецова:
- Я не знаю, не буду комментировать. Фурсенко мною вполне уважаемый человек.
Он глубокий, интеллигентный. Может быть, он просто решил не показывать, кто
есть кто в этой ситуации. Но президент очень быстро во всем разобрался. И действительно,
это был вопрос, я знаю просто, потому что мы писали, мы в это
вникали.
Это был вопрос министерства образования и министерства финансов. А Дума уже приняла
то, что внесло министерство образования, согласившись фактически с министерством
финансов. В каждом оркестре у каждого своя скрипка, свой инструмент. Кто-то должен
экономить деньги, кто-то должен не давать эти деньги расходовать больше,
чем может быть потребность и желание. А кто-то должен понимать задачу, проблему.
И, естественно, скромно, экономно, но ставить задачу сполна. У нас в Москве
так принято.
Мы не споримся никогда с нашими экономистами. Но всегда у экономистов и у нас
есть свой подход. Не зря, когда делаем ту или иную программу, мы составляем
несколько вариантов ее финансирования.
Это оптимальный вариант. Тот, который желаемый. Как правило, желаемого не бывает
никогда. Это реалистический вариант. И это минимальный вариант.
Минимальный - это, как правило, исходящий из того, что было профинансировано
в прошлом году. Принимается реалистический.
Но все чаще в Москве принимается на первый год реализации программы реалистический,
а на следующие год-два мы постепенно выходим на оптимистический. Вот
это идеальная система финансирования тех или иных проектов и программ.
Н. Андрущенко:
- Спасибо большое. У меня есть один вопрос. Почему Москва предусматривает такие
возможности? Я имею в виду и монетизацию льгот. Москва была подстрахована,
наши ветераны. И теперь национальные проекты. Москва ждет без ужаса дальнейших
реформ только потому, что как-то справляется с этим, и Правительство Москвы
думает о людях. Почему регионы не берут пример? Из-за нехватки денег или отсутствия
политической воли?
Л. Швецова.:
- Давайте я не буду говорить о том, как в регионах. Потому, что я могу только
догадываться, зная какую-то статистику и базисные вещи, связанные с тем, субъект
федерации донор или наоборот.
Я скажу о Москве. В столице каждое такого рода решение тоже не происходит в ситуации
манны небесной. Вот придумали 122-й закон, решили за полгода, когда
уже бюджетный процесс фактически завершился, срочно все поставить с ног на голову.
Мы проводим мониторинг ситуации. Понимаем, что люди этого не воспримут,
что иначе будет социальный взрыв.
Социальный взрыв нигде не радостен. Особенно он чреват сложностями и особыми
последствиями в столице. Когда и Кремль рядом, и Госдума рядом, когда это пример
для подражания.
Но в целом Москва живет хорошо, достаточно хорошо. Лучше, чем другие не потому,
что получаем что-то от федерального центра дополнительно на исполнение столичных
функций, а потому что экономика города работает стабильно давно. Мы хорошо собираем
налоги, имеем достаточно привлекательную недвижимость, которая хорошо
берется теми, кто платит нам за аренду довольно большие средства. У нас хорошо
идет инвестиционная программа в городе. У нас работает промышленность. Мы
колоссальные доходы получаем от малого бизнеса. Более 2000 предприятий в городе
работает малого бизнеса.
. Но если вы меня спросите: все ли проекты и наши желания удовлетворяются, я
скажу сразу - нет. Если вы спросите, насколько процентов, я скажу - процентов
на 40% мне еще дополнительно надо было бы. Но я понимаю, что комплекс мой этого
не получит сейчас. Но мы последовательно всегда получаем очень существенные
деньги для осуществления работы нашей системы. Но я, тратя эти деньги, очень
волнуюсь за то, каким образом пополняется московская казна. И за то, каким
образом с точки зрения экономии расходуются те деньги, которые мы получаем. Это
- экономика. Это, как в семейном кошельке, один зарабатывает, другой тратит,
но живут все одной семьей. Одними чаяниями. И поэтому те москвичи, которые зарабатывают
бюджет города, а зарабатывают их москвичи, а не Московское правительство,
они же заинтересованы в том, чтобы эти средства были потрачены на то, что сегодня
наиболее необходимо городу. Любой форс-мажор для нас всегда чрезвычаен.
Но мы находим, как правило, решение. Москвичи уверены, что Московское правительство,
московская городская дума в любых ситуациях найдут решение той или
иной проблемы.
Н. Андрущенко:
- Какой очередной проект вам кажется таким же опасным, как 122-й закон о монетизации
льгот? Может реформа ЖКХ? Может, вступление страны в ВТО? И как следствие,
повышение тарифов на энергоносители?
Л.Швецова:
- Темы, о которых вы сказали, они действительно нас беспокоят. И ход жилищно-коммунальной
реформы беспокоит москвичей. Я знаю, что они в большей степени,
с выходом даже на улицу, беспокоят россиян. Но мне кажется, что одним из достаточно
опасных сюжетов, которые могут быть в будущем восприняты негативно
населением, это могут быть непродуманные реформы в области здравоохранения, образования,
социальной защиты с точки зрения коммерциализации этих отраслей.
Вот это может быть очень взрывоопасным. Потому что тема бедности присутствует
в нашем обществе и стоит очень и очень остро. Даже в таком городе, как Москва,
где каждый год бедность снижается на 2-3%, Сейчас порядка 15% в Москве населения
живут ниже прожиточного минимума. Буквально 5 лет назад эта цифра была
выше 24%.
Но с другой стороны, представьте себе, что в таком богатом городе, где такие
шикарные витрины, где ездят дорогие автомобили, где люди позволяют себе проигрывать
ночами в казино деньги, которые сравнимы с фондом заработной платы дома престарелых.
В этом городе живут люди, у которых достаток ниже прожиточного минимума.
И в этих семьях воспитываются дети.
И эти дети воспитываются не в замкнутом пространстве. И если они сегодня будут
брошены на произвол судьбы, то завтра это будут те, кто выйдут на улицу,
и будут выражать свое несогласие с жизнью и своим положением в этой жизни.
И вот гарантированное, оплаченное государством, страховыми фондами обязательного
медицинского страхования, бесплатное для людей образование, здравоохранение,
социальная защита, они компенсируют во многом недостаток средств и заработной
платы или пенсии, которые имеют эти люди. Конечно, главное и первое - это
забота о заработной плате.
Почти в 4 раза "минималка" в Москве выше, чем в субъектах Федерации. Но город
наш и более дорогой, чем многие города в России. И оклады здесь гораздо больше,
но и с точки зрения пропитания и жизни вообще, нормальной, полноценной жизни.
Поэтому я считаю, что естественно, рыночные методы и формы работы этой системы
должны постепенно внедряться. И это все нормально. Мы не закрыты к этому. Но
вся эта работа должна проводиться очень продуманно.
Например, у нас есть детские сады в городе. В том числе, коммерческие. В них
хорошо кормят, там есть охрана, детей там возят на интересные экскурсии в сопровождении
людей, которые охраняют. Там мало детей. Но эти детские сады пользуются гораздо
меньшим спросом, чем государственные. У нас только 1% детей дошкольного
возраста посещает негосударственные дошкольные учреждения. Если бы они были востребованы,
на фоне огромной очереди, то вы понимаете, что их появилось бы
гораздо больше. Потому что на этом можно хорошо зарабатывать. Но их не появляется
много, потому что даже у тех, кто ждет очереди, они ждут места в государственном
учреждении. И, не потому, что там низкая плата, а потому что там уже сформированы
во многих детских садах хорошие методики работы с детьми, хорошие инновационные
проекты внедряются, эффективные, с точки зрения не только здоровья, но и развития
ребят. Хотя я согласна, что есть и не только такие блистательные, есть
и обыденные, есть и плохие примеры государственных учреждений в области дошкольного
воспитания.
То же самое можно сказать и о школах. У нас негосударственный сектор в школах
развит очень фрагментарно. Он не достигает и 10% контингента. Гораздо более
активно развивается негосударственные формы оказания медицинских услуг. Вы это
знаете. В соцзащите почти этого нет. Что, кстати, тоже не кажется мне правильным.
Потому что, я считаю, что уровень жизни значительной части населения растет,
и население уже может само участвовать в социальной защите своих пожилых родителей,
детей с недостатками в здоровье, которым требуется серьезная коррекционная система
их содержания.
Я считаю, что мы здесь вполне можем объединять усилия государства, и самих людей
для того, чтобы оказывать такую помощь. В городе появились некоторые учреждения,
которые такого рода деятельностью занимаются. Но их пока очень мало. Я считаю,
что их может быт гораздо больше. Я - не против введения новых рыночных методов
и подходов в организации деятельности учреждений социального комплекса. Но я
считаю, что этого делать с плеча, не продумав, ни в коем случае нельзя. Потому
что это будет очень серьезный вопрос. Потом меня беспокоит и 122-й закон. Я еще
не успокоилась на этой теме окончательно. Потому что есть несколько серьезных
вопросов, связанных с социальным аспектом 122-го закона, которые необходимо все-таки
изменять и решать.
Например, с 1 января 2005 года Федеральным 122-м законом упразднена полностью
норма, связанная с получением автомобилей для инвалидов. Кстати, эта тема
не монетизирована. Потому что приобретение автомобиля или компенсация за этот
автомобиль не введена никоим образом в норму по компенсации. Те деньги, которые
они получают в порядке общей компенсации, они едва компенсируют все остальные
затраты, которые должны лечь на упраздненные льготы.
У нас осталась огромная очередь, которая сформировалась еще до 1 января 2005
года. В прошлом году из федерального бюджета были выделены средства, 369 млн.
рублей, которые должны были быть направлены на реализацию обязательств перед
теми льготниками, которые состоят уже на учете. На Москву попало маленькая
толика от этого. И проблемы 11-тысячной очереди эти деньги не решили. В этом
году выделено столько же. И если будем выделять по столько ежегодно, не увеличивая
этих сумм, то мы едва-едва через десятки лет может реализовать ту очередь, которая
есть, из тех, кто в прошлом времени существования других законов встал
на учет. Кто имеет реальное право для того, чтобы получить автомобиль или компенсацию.
Но с другой стороны жизнь-то продолжается. И у нас остается огромное количество
новых инвалидов, в первую очередь тех, кто трудоспособного возраста. Детей-инвалидов,
которые будут иметь совсем другое качество жизни, если у них не будет автомобиля.
Представьте себе молодого инвалида- колясочника, у которого нет автомобиля
для передвижения в городе с ручным управлением. Он не сможет работать, он не
сможет ездить в реабилитационный центр. Для него будет проблематичным даже
съездить в больницу. Социальное такси не вызовешь каждый раз.
У человека должен быть автомобиль. Или, например, в семье ребенок инвалид. И
ребенка-инвалида надо учить. И для ребенка-инвалида слепого у нас есть одна
школа-интернат, которая находится в Северо-Восточном округе. И ребенка, имеющего
нарушения по зрению, надо привезти на учебу. Как родители будут его везти?
И у них должен быть автомобиль. Я убеждена, для того, чтобы создать нормальную
жизнь для людей, которые имеют степени инвалидности, особенно трудоспособного
возраста, особенно тех, кто имеет детей, надо обязательно эту норму вводить.
Я думаю, что такого рода поправок, которые должны быть все-таки внесены в
последствии исполнения 122-го закона, их набирается достаточно много.
Одну из них я назвала, она просто жизненно необходима. И за это сейчас сражаемся.
Мы купили к 9 мая для наших ветеранов Великой Отечественной войны 1000
автомобилей. И постараемся как-то компенсировать очередь. Но льготники-инвалиды
- это прерогатива заботы федеральных органов власти. Они хотя и наши москвичи,
мы к ним относимся с большим сочувствием и любовью, но не должны из своего бюджета
решать проблемы этой категории. Потому что это ответственность федерального
центра, а не субъекта федерации.
Н.Андрущенко:
- Прошу вопросы.
РТР. Программа "Вести-Москва":
- Сейчас повышается зарплата участковым врачам. А остальным? Например, работникам
Онкоцентра. Город в этом направлении будет что-то делать?
Л.Швецова.:
- Во-первых, все, что касается повышения зарплаты в научных учреждениях, это
тоже ответственность и действия, которые совершает федеральный центр. Это их
программа. Онкоцентр, например, как и многие другие научные учреждения Академии
медицинских наук, по моему мнению, должны были войти отдельной составляющей,
потому что у нас кроме медицинской науки есть и сельскохозяйственная наука, педагогическая,
прикладная и т.д. И этим людям надо тоже выравнивать заработную
плату и сохранять их направления как таковые. Что касается медиков, то я лично
считаю, что они попадают в тему высоких медицинских технологий. Потому что,
то, что делается в научных институтах медицинских, как правило, это высокотехнологичная
медицинская помощь. И она связана не только со строительством новых
зданий, не только с оборудованием, не только с фармацией, расходными материалами,
но самое главное - с качеством тех врачей, которые будут осуществлять
эту помощь.
И нельзя допустить сегодня, чтобы те, кто это уже умеют делать, разбежались и
занимались менее квалифицированной работой. . Мне говорил один из директоров
крупного института московского, что у него сейчас огромная нехватка операционных
и врачей и сестер, и тех, кто работает на самых активных участках работы.
С другой стороны я вчера была в нашем Московском третьем госпитале для участников
войн. Огромный госпиталь, шикарный. Мы его 15 лет назад построили. Но
это просто супер-медицинское учреждение в Москве. Никто меня здесь оспорить не
сможет. Потому что это и оборудование, и коллектив и т.д. У них стоит очередь
на то, чтобы быть принятыми на работу. Медицинская сестра получает 14-17 тысяч
рублей. Врачи получают 25-27 тысяч рублей. Из Подмосковья, я разговаривала
с одной медсестрой, которая ездит сюда из Пушкино, она говорит: я приезжаю, потому
что у себя бы я получала 7, а здесь я получаю 14. Поэтому особенно в
условиях Москвы существование кадров в научных центрах должно быть обязательно
отрегулировано зарплатой. В обязательном порядке. Но это задача все--таки
в рамках проекта по здравоохранению должна, по Онкоцентру, в частности решаться.
По другим научным учреждениям это трудный вопрос. Я думаю, что он еще
пока не созрел в решении. Во всяком случае, я ничего об этом не знаю.
Н. Андрущенко:
- Около 2 недель назад первый вице-премьер Медведев был в Сибири, где пообещал,
что через день-два буквально выйдет закон по поводу повышения оплаты докторам
наук до 1000 долларов. Прошло две недели, а не день-два. А решения что-то я не
помню.
Л. Швецова:
- Пока документов не видела. Я тоже слышала эту информацию. Если это будет сделано,
это очень правильно и очень достойно. Потому что наука, интеллект нашего
государства не менее значимая ценность для нас, чем газ, нефть, ископаемые, металлы
и т.д. И если этим еще мы славимся и котируемся в мире, то это надо
сохранять и закреплять. Это и заработная плата тех, кто работает в науке. Тех,
кто работает в образовании. Это и возможности для организации их научного
поиска, потому что только зарплатами здесь вопрос не решить.
Недавно была в Хьюстоне на одном серьезном мероприятии, которое было посвящено
России. И я была в университете, это один из самых значимых и известных университетов
Америки. Я была в Медицинском центре, где кардиология, онкология, это тоже один
из самых продвинутых в мире. Там видела огромное количество наших специалистов,
которые уехали туда работать, которые там востребованы, которые работают там
на высочайшем уровне. Некоторые их них уехали, потому что здесь не получали
зарплаты. А большинство уехали потому, что там они могут более активно вести
научный поиск и реализовывать свои идеи, свои концепции, свои научные порывы.
Кроме зарплаты для людей, которые работают в этих отраслях, она у многих просто
нищенская. Здесь должны быть, конечно, еще и цели. Цели, задачи. Если мы
потеряем науку и прикладную, и фундаментальную, то будем просто другой страной.
Другого качества страной.
И если за это берется президент и государство, дай Бог, и мы им будем помогать.
Москва, хотя вузы это не нашего, московского подчинения учреждения, они
федеральные. Мы уже 4 года назад вместе с советом ректоров принимаем общее решение
в городе Москве по поддержке вузов.
Кроме того, что им даем деньги на ремонты общежитий, на приведение в порядок
фасадов, даем городские заказы на ведение научных исследований, ввели специальную
статью на повышение заработной платы профессорско-преподавательскому составу.
Хоть и небольшие деньги, но они были сравнимы тогда, когда мы их вводили,
с той доплатой, которую получает доцент, например, за защиту кандидатской диссертации.
Это была та же самая надбавка. Сейчас они стали получать немножечко
больше, наша надбавка, может быть, менее значима, но в самую трудную минуту мы
это сделали.
Вы знаете, что у нас идет программа "Молодой семье - доступное жилье". И мы для
молодых ученых, для тех, кто работает в вузах, сделали также послабление
по сравнению со всеми остальными. Если в программу "Молодая семья" могут входить
те, кому до 30 лет, то для молодых ученых и молодых преподавателей вузов
сделали эту границу 35 лет. Дали им еще какую-то преференцию дополнительную.
А вообще таких людей надо отбирать штучно и штучно под них выстраивать школы,
под них надо выстраивать гранты, какие-то другие социальные нормы, которые позволили
бы этим людям все-таки уезжать за границу на симпозиумы, на то, чтобы
работать в каких-то временных коллективах, но все-таки оставаться учеными российскими.
Я понимаю, что ученых, как раньше закрывать железным занавесом в
стране нельзя, это абсолютно неправильно, и для науки, в том числе вредно, но
надо делать так, чтобы основная базовая их работа была здесь, в стране, и
в интересах страны.
Агентство "Альянс-медиа":
- Вы сказали, что в национальном проектировании Москва иногда опережала государство,
федеральный центр. Как вы считаете, какие еще нацпроекты были бы перспективны?
Сейчас часто обсуждается вопрос пятого проекта, предлагается малый бизнес.
Л. Швецова:
- Я хорошо отношусь к этому предложению, потому что мне кажется, что развитие
малого бизнеса имеет не только экономическую привлекательность, оно имеет
и очень большую социальную привлекательность. Потому что это и новые рабочие
места, это занятость населения, это достаточно высокие зарплаты в рамках этой
занятости. Это налоги в бюджеты, а значит, это оздоровление экономической ситуации.
А значит, это и решение социальных проблем. И если говорить на примере
Москвы, то Москва, малый бизнес, это 2 миллиона там занятых. То есть - это для
них основная работа. А миллион - это еще вторичная занятость. Для меня лично,
как руководителя социального комплекса, это очень важно. Потому что работают
студенты, учащиеся временно. И получают зарплаты для того, чтобы продолжать
учиться. Работают учителя, врачи и социальные работники, после своей основной
работы, для того, чтобы малая зарплата или недостаточная зарплата не была
поводом для того, чтобы уйти с этой работы.
Конечно, меня часто обвиняют: вот, Людмила Ивановна, вы считаете, что нормально,
что учитель вместо того, чтобы после занятий пойти в театр, повысить свой
культурный уровень, отдохнуть, позаниматься спортом, должен идти вечером работать,
а утром с больной головой вставать и идти к детям. Нет, конечно. Идеально
было бы то, что предлагают мне оппоненты.
Но при той зарплате, которую имеют двое молодых учителей, я лучше предложила
бы, если у них есть для этого возможность, пусть они работают в школе, не уходят
из школы и пусть они подрабатывают, в том числе в этом малом бизнесе. Поэтому
у малого бизнеса есть много явных преимуществ, которые имеются с точки зрения
социально-экономического развития, но и есть какие-то частные вещи, которые тоже
дают возможность не прекращать дыхание жизни.
Но кроме малого бизнеса я лично считаю, что могут быть еще несколько очень важных
национальных проектов. Об одном из них в вопросе было обозначено. Одна
тема, которую нужно чуть-чуть развить. Это тема интеллекта нации. Мне кажется,
что если бы был национальный проект, связанный с формированием, развитием
и приложением в интересах страны интеллекта нации, это был бы гениальный проект.
Это проект развития способностей детей. Это проект, который включил бы
тему одаренных детей. Это проект, который выстроил бы систему образования на
поддержку одаренности, таланта и так далее.
Другая тема - антипод этой теме, но это кричащая тема для нашего общества. Это
тема недопущения социального сиротства и работы по внедрению семейных форм
воспитания детей, укрепления семьи. Количество детей, находящихся в сиротских
учреждениях, на уровне окончания Великой Отечественной войны, огромное количество.
Цифры тут называют разные, но эта цифра миллионная. Тех, кто не в семье, не в
воспитательном учреждении, а на улице. Это дети беспризорные, безнадзорные,
брошенные, криминальные уже. Это те дети, которых использует криминалитет в своих
целях и интересах. Цивилизованное общество не имеет права иметь вот эту
проблему. И я думаю, что здесь решить ее ведомственно или на уровне одного субъекта
федерации невозможно. Даже если Москва сейчас такую программу одна
сделает, ничего мы не изменим. Потому что в Москве порядка 60 % это те, кто приезжают
из регионов Российской Федерации и из ближнего зарубежья. И только
40 % - это москвичи и жители Подмосковья.
А если брать одних москвичей, то это 20-25 %. Поэтому в отдельно взятой Москве
этой проблемы не решить. Точно так же, как ее не решить в отдельно взятом
Санкт-Петербурге или в Ельце. Это должна быть программа страны.
И, конечно, я не могу не сказать еще об одной программе, которой явно не хватает,
о которой мы сегодня в этой теме вообще не говорим. Это тема культуры.
Это тема нравственности в обществе. Это тема духовности общества. Это все взаимосвязанные
вещи. И если речь вести о программе в области культуры, то я
сделала бы ее не просто как программу развития самой культуры как самоцели, а
я поставила бы задачу, связанную с развитием всех институтов, которые влияют
на формирование культурной среды, для утверждения необходимых для цивилизованного
и духовного общества нравственных ценностей.
И еще одна программа для рассмотрения. Это программа здорового образа жизни и
спорта. Потому что интеллект, спорт, культура - это то, что формирует личность.
И если бы эти программы работали на личность, то можно было бы мечтать об оздоровлении
вообще общественной обстановки. И борьбы с тем, что является самым
больным сегодня в обществе, это, конечно, детская беспризорность. Эти программы
я бы добавила, хотя я не умаляю и других предложений, которые вносятся.
Сейчас каждый хочет попасть в приоритетную программу. Но на самом деле, если
речь идет о жизни людей, неприоритетного не бывает практически ничего. Все
является приоритетом, в зависимости от того, в каком ты возрасте, в каких ты
условиях живешь, что тебя волнует, беспокоит, кто как о тебе заботится. Я
не говорю сейчас ни о пожилых людях, ни об инвалидах. Хотя и о них надо было
бы сказать, и это тоже могло бы быть приоритетом.
Газета "Квартирный ряд":
- Вопрос по доступному жилью. Справится ли Москва с этой программой? Цены взлетели...
Л. Швецова:
- Да, цены взлетели и взлетают до сих пор. В Москве недвижимость покупают. Покупают
и в частное пользование. Поэтому, то коммерческое жилье, которое строится,
оно востребовано. Другое дело, что параллельно медленнее, чем нам хотелось бы,
реализуется программа социального жилья и ликвидации той очереди, которая
у нас накопилась еще с советских времен, которая очень медленно продвигается.
И все изменения, которые происходят в законодательстве, они выстроены с тех
или иных тенденций, изменяют, вводя одних первоочередников и внеочередников,
и выводя других. Здесь есть некоторые реверсы в последовательной реализации
этой программы. Но я убеждена в том, что Москва за счет всех возможных источников,
и тех, которые уже сейчас реализуются в наших программах, и тех, которые
мы еще придумаем дополнительно, все это вместе позволит нам в ближайшее время
жилищные проблемы москвичей решить, в том числе с их самым активным участием.
Крен в эту сторону все больше и больше делается. Просто социальное жилье бесплатно
будет предоставляться только тем людям, кто состоит на очереди, у кого
есть для этого неоспоримые преимущества. Все остальные должны будут ждать, пока
эта очередь подойдет. Ждать надо долго, почти двадцать лет. Поэтому все,
кто могут зарабатывать, особенно молодые люди, должны включаться в этот процесс
самостоятельно.
Например, программа "Молодой семье - доступное жилье" показала, что с участием
самих молодых людей эта программа и проблема вполне решается. И решается
очень успешно. Но мне кажется, что кое-что надо менять и в мышлении людей. За
рубежом в очень многих странах молодые люди вообще с самого начала своей
семейной жизни и не мечтают даже о собственном жилье, а арендуют жилье до самой
пенсии. В зависимости от того, как пополняется, расширяется их семья. Копят
деньги, вкладывают эти деньги в то, чтобы уже на старости лет, к пенсии построить
себе загородный дом, жить за городом. Очень многие именно так выстраивают
свою жизнь.
У нас, как только произошла свадьба, только надели обручальные кольца, уже первая
и главная мечта - собственное жилье и только собственное жилье. Потому
что так хочется, так надо, и это принято. Мне кажется, что здесь тоже надо подумать
над тем, чтобы какие-то варианты. Другое дело, что должно быть арендованное
жилье более дешевое, чем оно сегодня на коммерческом рынке. Что это жилье надо
адаптировать под интересы молодых семей.
Я в Америке специально ездила и смотрела такие дома. Дом арендного жилья для
молодых семей. Первое условие - привязка к метро. Потому что там тоже пробки,
и многие на работу не ездят на своих автомобилях.
На первом этаже или в подвале должен быть круглосуточный супермаркет. Должна
быть прачечная, химчистка, должен быть тренажерный зал, должна быть комната,
где будут играть дети, должно быть какое-то помещение, где можно провести вечеринку,
а не тащить гостей обязательно в свою квартиру, потому что ее снимают
по тем деньгам, которые у людей есть. Все экономят на этих площадях.
Н. Андрущенко:
- У нас такое жилье называется элитным, когда вот это все есть.
Л. Швецова:
- Мы сейчас в наших молодежных домах, куда селим на пять лет молодую семью, пока
она накапливает деньги для приобретения собственного жилья, пытаемся на
первом этаже вроде бы это сделать. Но у нас пока это получается кустарно немножко,
я своих коллег за это критикую. А в идеале, если это все развито и сделано,
и тогда у молодой семьи, вот она только создалась, они снимают себе однокомнатную
квартиру. Родился ребенок, они снимают в этом же доме двухкомнатную квартиру.
Здесь же предусмотрены те, кто убирают квартиру. За отдельную плату можно, чтобы
тебе убрали квартиру. Здесь же тебе постирали белье. Это фактически гостиничного
типа общежитие для молодых. И цены здесь должны быть такие, чтобы они были ниже,
чем коммерческие.
Я убеждена, что в такие дома молодые люди пойдут, и будут жить. Особенно когда
они будут понимать, что они защищены, что к ним завтра не придет тот, кто
им сдал эту квартиру, и не скажет: давайте вытряхивайтесь, мне эта квартира нужна,
а то, что у вас завтра родится ребенок, меня мало интересует.
Когда имеешь дело с такой организованной, а тем более, государственной системой
сдачи жилья, это нормально. Ведь у нас же есть такая система социальной
защиты по жилью. Ветераны же пользуются, когда они отдают свою квартиру и получают
место в социальном доме, с доплатой к пенсии, со всеми социальными услугами,
благами и так далее. Я думаю, что по этому пути нам нужно идти. Потому что если
люди понимают, что двадцать лет надо ждать, скопить они сами быстро не
могут и войти в программу по ипотеке или по рассрочке платежа, значит, они тогда
должны выбирать другой вариант. Просто молодые люди должны иметь возможность
выбрать и понять, надо им вообще эту квартиру или нет?
У меня есть одна знакомая молодая пара, которая меня приглашала в этот дом. Она
работает в Вашингтоне, он в Нью-Йорке. Они говорят: мы родили одного ребенка,
не знаем, может быть, у нас будет трое. И вообще пока не хотим ничего строить.
А строить хотим на своей земле, ближе к пенсии. А пока будем арендовать.
Нормальный разговор обеспеченных людей, кстати, которые даже деньги не вбухивают
просто так в недвижимость, которая, может быть, им потом и не очень удобная
будет. Вопрос тяжелый, но его будем решать и решим.
"Московские новости":
- Вице-премьер Медведев публично высказался, что для программы "Доступное жилье"
лучше малоэтажные дома строить. Вернется ли Москва к строительству социальных
пятиэтажек а ля хрущевки?
Л. Швецова:
- Я думаю, что Медведев, человек разумный и знающий Россию, объехавший уже очень
много регионов. Он говорит, что одних и тех же рецептов дать городу-миллионнику,
или даже десятимиллионику и, скажем, сельской местности, нельзя. Поэтому где-то
приемлемо низкоэтажное жилье и одноэтажное в том числе. А где-то, таким
образом, проблему не решить. В Москве, где земля становится сейчас самой большой
ценностью, самой дорогой бриллиантовой ценностью, мы не можем себе позволить
строить одноэтажные дома. Тем более, что вы понимаете, что строительство домов
- это не вся часть программы создания доступного жилья.
Доступное жилье, качественное, может быть лишь тогда, когда рядом есть детский
сад, магазин, химчистка, сбербанк. Когда рядом есть инфраструктура, которая
позволяет сделать эту квартиру, это жилье полноценным. Если будет жилье, а ребенка
в школу надо будет возить за тридевять земель, то это жилье сразу теряет
смысл. Поэтому развитие такого города как Москва идет по своему генеральному
плану. И мы, занимаясь проблемой строительства жилья, решаем сразу и параллельно
другие задачи. Какие дома будут по этажам? Скорее всего, что все-таки высокие.
Н. Андрущенко:
- И речь не шла все-таки о Москве. И напоследок. Поскольку мы встречаемся в канун
Дня Победы, пожелайте что-нибудь ветеранам-москвичам.
Л. Швецова:
- Я хочу в связи с этим, может быть, сначала пожелать всем москвичам - и молодым,
и пожилым, - и вообще, всем россиянам, чтобы мы понимали, насколько мы
богаты, оттого, что у нас есть эта победа. Да, это были колоссальные потери.
Да, это были тяжелейшие испытания для нашей страны. Но это была победа самая
яркая, самая героическая, самая внушительная из всех тех побед, которые были
не только в прошлом веке, а вообще в истории нашей страны. И те люди, которые
эту победу нам завоевали, они и тогда, и сейчас доказали, что они принадлежат,
являются гражданами великого государства. Наши молодые люди должны это понимать.
Потому что сегодня есть очень много желающих и шельмовать историю, и пересматривать
ее, и переписывать с чужого голоса, и выполнять различные заказы, которые,
тенденциозно собравшись вместе, совершенно меняют картину Великой Отечественной
войны. В ней было все. И были, конечно, неимоверные потери. И была растерянность,
и были, особенно в первые годы войны, серьезные отступления. И, может быть, даже
с ошибками. Но все это надо рассматривать в контексте общих побед, которые
были с точки зрения военного искусства, организованы нашими военачальниками и
осуществлены солдатами и офицерами. И вы знает, когда я говорю о том, что
мы должны все это понимать, это очень важно. Это должны понимать молодые люди,
которые сейчас иногда находятся в растерянности между совершенно противоречивой
информацией, которую они получают. Второе, мы должны быть, конечно, очень благодарны
тем людям, которые принесли нам победу, и понимать, что этим людям
сегодня 80 и больше. И у них всех есть свои жизненные проблемы.
Мы перед ними в долгу, потому, что будучи победителями в такой войне, они не
сумели пожить как победители. С точки зрения материального благосостояния,
возможностей и так далее.
. Но с другой стороны, они, вот эти люди, больше думают часто не о себе, они
думают о Родине, извините за такие высокие фразы, потому что у некоторых они
уже просто немодны. Они думают о молодежи.
Я очень часто встречаюсь с ветеранами. Сейчас перед 9 мая мы послали волонтеров,
чтобы посмотреть, спросить, что кому нужно. Мне на пейджер звонят каждый
день. Нужно элементарное. Нужно, чтобы пришел социальный работник, проведал,
чтобы лекарство купил, чтобы в больницу вовремя поместили, чтобы лекарство
в больнице или поликлинике было и так далее.
Они слишком скромны, эти люди. И поэтому мы должны быть к ним максимально внимательны,
и не ждать, когда они позовут и закричат о помощи. И, конечно, должны
быть к ним просто внимательны. Я думаю, что если каждый из нас вспомнит перед
праздником о том, кого он знает из участников войны, и кому-то из них позвонит,
поздравит с праздником, кого-то из них навестит. Особенно тех, кто не встает
с постели, особенно тех, кто одинок. А если проведет часок-другой для того,
чтобы поговорить с человеком, посидеть со своим знакомым, и пусть он даже расскажет
про войну, пусть он исповедуется, как ему трудно или легко, как ему
хорошо или грустно, это уже будет вклад в то, чтобы к этим людям проявить внимание.
Если отнесем цветы на могилы тех, кто ушел из жизни, кто похоронен
и у кого, может быть, некому прийти на могилку и положить эти цветы, это тоже
будет наш вклад. Если молодые люди возьмут цветы 9 мая, пойдут по улицам
и подарят просто ветеранам, и в этом тоже будет наш вклад и наше отношение к
этим людям. К сожалению, кроме болячек, ран и так далее они еще просто становятся
многие одинокими. Часто одинокими при наличии родственников. Глухих, невнимательных,
а иногда даже и ожесточенных по отношению к этим старикам. Это надо
все понять, прочувствовать.
И я хочу пожелать всем тем, кто живет на этой земле, кто дышит мирным воздухом,
понимать, что это могло бы быть совсем не так, если бы не эта победа в
Великой Отечественной войне. И, конечно, я хочу пожелать, чтобы больше не было
войн, не было таких испытаний. Потому что наша страна по испытаниям, по-моему,
на первом месте во всем мире. Этих испытаний нам столько доставалось и столько
достается, что пусть их будет поменьше. И пусть каждое испытание нас делает
не слабыми и поверженными, а делает нас сильными и уверенными в завтрашнем дне.
Н. Андрущенко:
- Спасибо большое, Людмила Ивановна. Спасибо, что были у нас. С наступающим праздником.
Выпуск листа на новом месте: 1955
