Радуюсь итогам выборов! Режим промахнулся. Жадность фраера сгубила, как Василия Бойко или старуху с золотой рыбкой. Режим решил - люди сломлены, апатичны, и так будет впредь. И можно выпихнуть из политики не совсем подконтрольные КПРФ и «Яблоко». Выпустили голема (или джинна из бутылки) – партию Сергея Миронова «Справедливую Россию». Две ошибки сразу – с Сергеем Михайловичем и с избирателями. Да, Миронов верен Путину, но в то же время он искренне хочет сделать что-нибудь хорошее. Простодушен,
но не лицемер, в отличие от некоторых лидеров «Единой России». К поставленной задаче отнесся излишне добросовестно. Переусердствовал, взбодрил актив, а активисты взбодрили протестную массу. И вместо ослабления коммунистов – их невиданный успех, и вообще вместо благостности на политическом поле получили 3 марта 2007 года в Питере. Почему вышло так? Недоучли низовую субъектность. На фоне деградации и маргинализации подавляющего большинства русского народа, все же порода наша неплохая и живучая и даже Золотой Телец
нас не извел окончательно, и субъектность наша низовая затаилась, а как почувствовала сбой наверху – полыхнула 3 марта 2007, а 11 марта подорвала политический монополизм. И назад уже хода нет.
Ещё 10-го на экране НТВ ликовал Глеб Павловский – мол, все эти сотни процентов «овощей» (так он называет досубъектных избирателей, всех этих бабулек, люмпен-интеллигентов и госслужащих) согласны с политикой Путина, и им милостиво позволяется исполнить свой «гражданский долг» и «выбрать» один из трех блинов,
шустро испеченных на кремлевской сковородке. На всех блинах вкусные виньетки «Мы за Путина» - медовая «Единой России», повидловая «Справедливой», сметановая «Свободной». Налетай, рванина - хватай, выбирай!
В «Единой России», наверное, говорят немало крепких слов в адрес «кремлевских мудрецов-политтехнологов». Ошалев от безответственности и от отсутствия сдержек и противовесов, они посчитали себя чуть ли не небожителями. Мол, схватили Бога за бороду и могут с нами творить, что хотят. И заглотнуть нас
с потрохами. А мы для них оказались не овощем в устах, а костью в горле.