Краем глаза смотрел ток-шоу Дмитрия Киселева «Национальный интерес» по телеканалу «Россия», до чего же пустая и вредная трепотня! Какая-то «суверенная демократия» и «этическая экономика», что-то надстроечное и уводящее в сторону, усердное умолчание о жгучих проблемах модернизации России и прежде всего об острейшей необходимости высвободить низовую предприимчивость, апология режима и лично Путина. Лишь Владимир Иванович Якунин не побоялся напомнить, что в России ныне сотни тысяч беспризорных детей, что такого нигде в мире больше нет, что пока рано ликовать от успехов. Надо сначала уяснить, что вообще с нами происходит, договориться хотя бы о значении используемых терминов. В общении с соотечественниками наяву и в Интернете постоянно сталкиваюсь с непониманием вроде бы очевидных вещей. Например, что такое субъект, субъектизация.

Субъектность человека – это его богоподобие-богоравенство. «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло», - сказал Господь Бог после грехопадения наших Прародителей (Бытие 3:22). Искра субъектности – вроде бы мерцает в каждом человеке, но разгорается отнюдь не у каждого. Не каждый человек – Dasein, которое не просто содержит в себе Sein (“Ибо вы храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом” 2 Коринфянам 6:16), а призвано быть «пастухом Sein» (по Хайдеггеру) и свершать Богосаможертвоприношение, досотворять творение. При достижении статуса Dasein необходимо человеку стремиться обрести свечу экономической самодостаточности, чтобы фитиль субъектности подпитывался и возжигался и чтобы человек вырвался из тьмы забот о животном выживании. Субъектный человек относится к себе, обществу, миру и Богу как под-метное или под-лежащее или пред-при-имчивое, то есть свободно-критически-творчески. Как сформулировала классическая немецкая философия, «субстанция есть субъект». Карл Маркс в первом предложении первого из «Тезисов о Фейербахе» указал, что «главный недостаток всего предшествующего материализма – включая и фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъектно», а в последнем - одиннадцатом - тезисе делает вывод «философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его».

Во времена низкого развития производительных сил и соответственно скудости богатств общества могли обладать экономической самодостаточностью и потому быть субъектными лишь правящие духом и силой верхи (брахманы и кшатрии), выделившиеся после перехода от присваивающей экономики к производящей, прежде всего после развития скотоводства, когда обладание несколькими головами скота («голова скота» = «капит» по латыни, отсюда «капитал») позволяло отпочковаться от общины и хозяйствовать «по-столыпински». Верхи создали государства как орудия экспроприации общественного богатства в свою пользу и соответственно как эксплуатации низов, так и их десубъектизации, т.е. подавления низовых попыток обрести субъектность. Низовые субъектники постоянно бросали вызов верховым.

«Критическая масса» низовой субъектности сложилась в Европе к началу XV века, и 6 июля 1415 года вспыхнувшая свеча саможертвенного субъектного Яна Гуса сдетонировала «взрыв сверхновой звезды», который и породил современную буржуазную научно-техническую цивилизацию – Новое Время. В вихрях и завихрениях этого взрыва мы мчимся по сей день, как изображено на картине Пауля Клее Angelus Novus, которую Вальтер Бенджамин назвал «Ангел Истории» и посвятил ей философско-исторический Тезис IX своего эссе «О понятии истории»
(http://5.biennale.ru/doc.asp?id=43).
Тезису Вальтера Бенджамина предпослан эпиграф его друга еврейского мистика Герхарда Шолема (Gerhardt Scholem):

Mein Flugel ist zum Schwung bereit
ich kehrte gern zuruck
denn blieb ich auch lebendige Zeit
ich hatte wenig Gluck

Моим крылом готов взмахнуть
я возвратился бы назад
и временем живым я будь
я вряд ли был бы рад

«У Клее есть картина под названием «Angelus Novus» 12. На ней изображен ангел, выглядящий так, словно он готовится расстаться с чем-то, на что пристально смотрит. Глаза его широко раскрыты, рот округлен, а крылья расправлены. Так должен выглядеть Ангел Истории. Его лик обращен к прошлому. Там, где для нас - цепочка предстоящих событий, там он видит сплошную катастрофу, непрестанно громоздящую руины над руинами и сваливающую все это к его ногам. Он бы и остался, чтобы поднять мертвых и слепить обломки. Но шквальный ветер, несущийся из рая, наполняет его крылья с такой силой, что он уже не может их сложить. Ветер неудержимо несет его в будущее, к которому он обращен спиной, в то время как гора обломков перед ним поднимается к небу. То, что мы называем прогрессом, и есть этот шквал».

Модерн – это примат субъектности. Модернизация – это прежде всего субъектизация, то есть взращивания «критической массы» экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных низовых хозяев-предпринимателей как базиса демократии, инновации и трудового благосостояния. Субъектные люди преобразуют-творят общество по образу и подобию своему, по своим субъектным порядкам-правилам. Такое субъектное общество отличается от традиционного тем, что вольно или невольно индуцирует субъектность и у досубъектных и недосубъектизированных людей, вовлекаемых в рыночно-субъектные капиталистические отношения, и потому превращает прежнее общинно-традиционное Gemeinschaft в общество модерна (Gesellschaft), в социум. Член такого Gesellschaft (социума) – не прежний традиционный, а социальный человек. Социализация означает преобразование традиционного досубъектного или недосубъектизированного человека в члена субъектного социума, а чтобы он мог функционировать в нем и не выпадать в маргиналы и бомжи, социум предоставляет ему за его труд хотя бы прожиточный минимум, а также обеспечивает хотя бы минимальным образованием и медицинской помощью. Это и есть социализация, которая в принципе является стартовой площадкой субъектизации для самых активных низовиков.

В итоге социализация является лоном-почвой субъектизации, а субъектизация, в свою очередь, служит двигателем-мотором социализации. По мере роста народного богатства обретают субъектность все больше социализированных людей, и в социуме усиливаются доли, представительства и позиции «среднего класса» экономически-самодостаточных – граждан! Слово «гражданин» - от корня «град», по-германски «бург», отсюда «буржуа». Эти граждане-буржуа, достигнув критической массы, служат базисом научно-технического прогресса, всяких инноваций, демократии, правового государства, гражданского общества, нации и национального государства, не говоря уже о компаниях, фирмах, партиях, ложах, профсоюзах и четырех главных ведущих «измах» модерна (Нового Времени) – либерализм (субъектность для наиболее достойных), национализм (субъектность для «своих»), анархизм (субъектность для каждого) и, наконец, коммунизм (субъектность для всех, «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех»).

Ясно, что субъектность для всех – полная утопия, что сознавал и Владимир Ильич Ленин, который, в отличие от доктринеров, ещё в 1902 году в гениальной работе «Замечания на второй проект программы Плеханова» говорил – ««Всё» угнетенное «человечество» ещё не знаю, освободим ли мы: напр., угнетение тех, кто слаб характером, теми, кто зело тверд характером» (Полное собрание сочинений. Издание 5-ое. Том 6, стр. 232). Даже при полном материальном изобилии, обеспечивающем экономическую самодостаточность всех членов общества, не все будет субъектными, а большинство не захочет нести бремя свободы. Как доказал психоанализ, страсть одних людей к власти субъектности как бы дополняется не меньшей страстью других людей к рабству десубъектизации. Одни требуют «дай мне», другие молят «возьми меня». Но не будем углубляться в эти трюизмы, хотя они, очевидные для здравомыслящего прагматичного человека, объясняют многое в политике.

Итак, взращивание низовой субъектности, сопряженное с ростом народного богатства, есть предпосылка устойчиво-прогрессивного развития. Социализация – лишь после стартовой субъектизации. Социализация в традиционном Gemeinschaft – полная утопия, непонимание законов развития общества. Копирование Gesellschaft в Gemeinschaft – исторический анекдот. Можно проводить заведомо обреченные эксперименты, и проводят, если не жалко страны и народы, над которыми проводятся эксперименты. Обычно мысль экспериментаторов проста – они учились на Западе, увидели немало интересного и полезного, как в свое время Петр I, и решили внедрить новинки Gesellschaft в родных пенатах Gemeinschaft. Они недоучитывают или вообще не учитывают те фазы, которые привели к успеху, и норовят перескочить через подготовительные классы, сразу заставить досубъектника сажать картошку или ходить на выборы. Обычно имитация субъектности в досубъектном обществе оборачивается бесовской десубъектизацией средних, маскирующейся уравнительской социализацией низов и в итоге закрепляющей власть авторитарных верхов. Начинать же надо с субъектизации «средних», то есть со «столыпинизации».

В начале 1970-х годов я работал помощником директора Института Африки Академии наук СССР Василия Григорьевича Солодовникова и занимался «некапиталистическим путем развития» бедных стран. Мол, пусть они перейдут сразу к социализму, перескочив фазу капитализма. Пусть свободное развитие каждого станет условием свободного развития всех. Мол, всем колхозом навалимся и совершим коллективизацию и индустриализацию, и язв капитализма избегнем, и заживем чуть ли не лучше Запада.

Подобным мечтаниям о всеобщей социализации предавались и многие русские народники и утописты, вообще капитализм с его либеральной установкой «субъектность не для всех, а для достойных её» объявлялся извращением истории, предрекался его скорый конец, а идеалом провозглашалась традиционная община, колхоз. Но ведь в бедных странах по определению не хватит ресурсов для самодостаточности всех, сколько ни отнимай у одних и не отдавай другим, и по жизни всегда силовики захватят почти всё, а остальные обеднеют ещё больше, и прежде всего те «кулаки» и «архангельские мужики», которые работают лучше других.

Богатыми стали те страны Запада, в которых не уравнивали всех в нищете потребления, что заведомо воспроизводило бедность, а позволили низовым предприимчивым людям достичь субъектности богатства, организовав производство благ. И лишь по мере роста богатства общества и его производительных сил стало возможным в середине XIX века перейти к политике социализации и социального партнерства, к расширению сферы демократии. А социализация минуя фазу субъектизации приводит не к модернизации, а к апатии или краху. Пример Советского Союза не в счет, поскольку благодаря предшествующему развитию капитализма в стране оказались накопленными производственные, кадровые и сырьевые ресурсы, достаточные для осуществления индустриальной модернизации в 1930-е годы не за счет субъектизации средних, как в годы нэпа, а десубъектизации их и досоциализации низов. А в КНР, не обладавшей такими ресурсами, индустриализация сталинского типа провалилась.

Сейчас политика «некапиталистического развития» выглядит абсурдом, но многие ученые и государственные деятели воспринимали её всерьёз, огромные деньги тратилась на эту чушь, я в Университете Дружбы Народов спорил с идеологически-ангажированными африканскими студентами, которые свято верили в «некапиталистический путь».

Уродство! В онтогенезе нельзя перескакивать фазы филогенеза.

Итак, модернизация сопряжена с субъектизацией, которая приводит к возрастанию народного богатство и в результате к осуществимости политики социализации, то есть подтягивания бедных к богатым путем некоего перераспределения ресурсов с одной стороны, а главное, в ходе модернизации и развития производительных сил, как было в период индустриализации.

Однако вызов постиндустриализма, который ныне определяет мировое развитие, сущностно
изменил социальный расклад и социальную мотивацию. Предшествующий индустриализм
с преобладанием фабрично-заводской организации производства характеризовался борьбой рабочего класса с работодателями и соответственно приматом социализации, в то время как постиндустриализм с преобладанием информационно-сетевой организации производства основывается на конкуренции интеллектов за потребителя и соответственно на примате субъектизации. Прежние классы и социальные слои или преобразуются, или уходят с исторической арены. Приходят и держат историческую инициативу новые социальные слои и группы. Происходит постоянное обновление исходного кода цивилизации модерна (Нового Времени) – прорыв низового массового человека к субъектности, к равнобожию.

Ясно, что наемный работник тоже хочет жить, быть гражданином. И он борется за своё право быть хозяином. Он объединяется в профсоюзы и партии, который солидарно-коллективно бьются за свою субъектность, зачастую хотя бы за эрзац субъектности, за которой не стоит экономическая самодостаточность отдельного, но собственностью выступает самоуважение, статус его (ситуацию раскрыл идеолог анархизма-индивидуализма Макс Штирнер в 1845 году в трактате «Единственный и его собственность»). Отсюда – один шаг до субъектизации
через коллективную или общественную собственность на орудия и средства производства, как в израильских кибуцах. Однако настоящим хозяином или гражданином все же является преимущественно тот, кто обладает самодостаточной личной или частной собственностью, ликвидная рента с которой не ниже прожиточного минимума. Если же такого богатства у человека нет, то он зависит от общины, общества, работодателя. Бедный может стремиться к субъектности, но он не может быть субъектным, пока не обретет самодостаточного богатства.

Постиндустриализм преобразовал понятие богатства, виртуализировал его. Знание и раньше образно считалось силой и богатством, но компетенция и профессионализм «новых средних социальных слоев» стали движущей силой постиндустриализма. Не работодатели и рабочий класс, а менеджеры и «новые средние» определяют базис современного общества. Ликвиден стал интеллект менеджера, программиста, хайтековца, ликвидна также звездность художника или спортсмена. Глобализация сопряглась с рынком знаний и умений. Недвижимость, земля, банковские вклады и ценные бумаги, характеризующие экономическую самодостаточность в эпоху индустриализма, дополнилась в эпоху постиндустриализма ликвидной собственностью мозгов Единственного.

Всем стать богатыми теоретически возможно, но бремя субъектности-свободы настолько тяжко, что большинство людей предпочитает делегировать свою свободу тому или иному авторитету. Поэтому свобода для всех – лишь потенциальная возможность. Даже сделав всех экономически-самодостаточными – отнюдь не все способны стать субъектными, захотят свободы. Однако преобладание не хотящих быть субъектными не страшно там, где сложилась «критическая масса» низовой субъектности. Дело в том, что субъектные по определению активнее-предприимчивее несубъектных и потому диктуют общественное мнение, которому несубъектные следуют в силу самой своей несубъектности. Поэтому кажущееся засилье мещанства-бездуховности в богатых обществах не грозит авторитаризмом и фашизмом, как пугали и пугают критики «капитализма». Социализированные массы в них надежно следуют за низовыми субъектниками, которые берут на себя бремя ответственности за социум. А вот десоциализированные массы легко берутся под контроль субъектными верховниками-авторитаристами и особенно силовиками-хунтовиками, что постоянно происходит в тех же африканских странах и ныне в РФ.

Победа-прорыв низовой субъектности в странах Запада несколько веков назад, а у нас на Руси в Новгородской республике, сопровождалось отсечением ещё не социализированных слоев от демократии (в том числе вечевой), прежде всего от выборов. Конечно, вводились преимущественно имущественные цензы, а наряду с ними иногда образовательные. Судьбу государства нельзя было доверять досубъектному большинству. Всеобщее избирательное право ввели на Западе всего несколько десятилетий назад, когда низовая субъектность в лице «среднего класса» укрепилась и могла управлять досубъектностью через общественное мнение, формируемое в основном средствами массовой информации (медиа, СМИ). Так, в США дозволили голосовать бабулькам лишь в 1921 году.

Разумеется, если политик заботится о своем народе и своей стране (такие политики все же иногда встречаются, это счастье государства!), то он стремится к субъектизации максимально широких слоев, обеспечивает равные стартовые возможности для всех. Ни одну кухарку не надо заведомо отстранять от возможности управлять государством путем хотя бы участия в выборах. Это – святое, это аксиома! Однако это скорее побочный эффект субъектизации, а не самоцель. Это – одно из средств социализации. В практической политике необходимо учесть нехитрые взаимосвязи субъектизации и социализации. Главное – достижение «критической массы» низовой субъектности как базиса модернизации, вытягивающей и социализацию. Чем богаче общество и соответственно чем сильнее низовая субъектность, тем больше кухарка имеет возможностей субъектизироваться как на уровне государства, так особенно на уровне кухни и своего подъезда, что ей ближе и насущнее и интереснее. А пока общество нищее, как ныне в РФ, то при соблюдении позаимствованных у богатых обществ формальных правил демократии можно и нужно предусмотреть выкуп у досубъектных их права голосовать и выбирать президента и депутатов. Например, за какие-нибудь 100-300 рублей почти любая нищая бабулька добровольно откажется от голосования и тем самым подрубит социальную базу-электорат верховного субъектника-авторитариста, раскует низовую субъектность.

Мудрый русский политик Петр Аркадьевич Столыпин как раз указал нам правильный путь, которым мы до сих пор так и не последовали, зато рванулся по нему в постиндустриализм соседний Китай – сначала на Тайване, сейчас и в КНР. «Как уже отмечалось в работах ведущего исследователя деятельности Столыпина В.В. Шелохаева, ядром реформаторской концепции Петра Аркадьевича была идея о воспитании «свободной и творчески активной личности», способной стать «активным субъектом исторического процесса». Поэтому задачей власти становилось создание условий для раскрепощения личности, воспитания подлинных граждан, способных к самореализации» (Канищева Надежда. Путь к реальной свободе // Родина, Москва, 2007 март, № 3, стр. 3).

К сожалению, ведущие политические силы дореволюционной и пореволюционной России не подхватили завет Столыпина о приоритете субъектизации в начале модернизации, в те годы индустриальной, и скептически отнеслись к его реформе. Доминировали рецепты реформ, уводящие в досубъектность или недосубъектизацию. Яростно выступал против Столыпина социализатор Лев Толстой, а другие пропагандировали то «социализацию земли», то вообще «национализацию». Победили большевики. К чести Ленина, он понимал азы субъектизации и социализации и в конкретных эффективных шагах по замене продразверстки продналогом, по переходу к «новой экономической политике» и по замыслу «кооперативного плана» как становления «строя цивилизованных кооператоров» двигался в правильном направлении, как видим на примере дэнсяопиновской КНР. Сталин тоже мыслил творчески, хотя вынужден был провести индустриальную модернизацию за счет десубъектизации средних (кулаков, нэпманов) и досоциализации низов, но в поздних экономических работах указал интересные варианты, отчасти реализованные, например, в ливийской Джамахирии Муамара Каддафи.

Столыпинский путь реализован в ряде стран Запада и Востока – от Финляндии до Индии. Малайзийский лидер мудрый Мохамад Махатхир назвал свой план модернизации «новой экономической политикой», во многом следуя Ленину. Сверхактуальным стал приоритет субъектизации и вообще нового субъектного низового прорыва в эпоху постиндустриализма.

На вызов постиндустриализма достойно ответили Рейган в США и Дэн Сяопин в КНР. Оба высвободили низовую субъектность. Рейган отменил налоги на хайтек, и десятки и сотни тысяч низовых биллов гейтсов устремились в прорыв, и почувствовали страну «своей», и стихийно стали поднимать над своими жилищами звездно-полосатый флаг США («новый патриотизм»). Дэн Сяопин бросил в массы нэповско-бухаринский лозунг «Обогащайтесь!» и создал все условия для прорыва низовой китайской предприимчивости как в деревне, так и в городе – результат понятен, очевиден, триумфален. Лишь СССР с его косной геронтократией, прошкуренной бюрократией и самопредательским «умом нации» ничего особенно толкового предложить не смог, хотя и попытался разрешить кооперативы, быстро превратившиеся в орудие мародерства, и с порога отверг сверху и снизу предложения нашего РНФ-Российского Народного Фронта, изложенные в неостолыпинской программе «К народному богатству», - вернуться на столыпинский путь, поспособствовать взращиванию низовой субъектности.

Мы со своим неостолыпинством продолжаем оставаться вопиющими в пустыне. Базисная надпарийная коллегиально-выработанная Программа постиндустриальной модернизации России «Путь из тупика», особенно её ключевой Пункт 1 «Создать налогонеоблагаемый модернизационный сектор экономики» (http://panlog.com/docs/tupik20031010.doc.html), вызывает раздражение и отторжение. Вместо базисных предложений – имеем сплошное блуждание в дебрях надстройки. Обысно предлагается ради спасения страны или ввести монархию, или канонизировать последнего бездарно-профукавшего Россию и отринувшего Столыпина ради Распутина царя, или вышвырнуть Ленина из Мавзолея, или сделать Путина императором, или отменить демократию, и т.п. Происходит как десубъектизация, так и десоциализация общества.

Поразительно! Какая-то шизофрения охватила сегодняшнюю российскую общественность. Читаю последний выпуск газеты «Советская Россия» за субботу 10 марта 2007 года, первая полоса, Заявление Президиума ЦК КПРФ за подписью Геннадия Зюганова. Опять упования на рабочий класс, который в эпоху постиндустриализма играет второстепенную роль, и обличения «буржуазии» и «капитализма». Но у нас в путинской РФ меньше «буржуазии» и «капитализма», чем было во времена Столыпина или чем сейчас есть в Коммунистическом Китае. Российские «олигархи» такие же «буржуи», как и арабские нефтяные шейхи. А уж о «капитализме» применительно к российскому периферийному компрадорству – говорить смешно. Нынешнее десубъектизируемое и параллельно десоциализируемое российское общество – это социальный уродец, в котором социалка подменена националкой с барского стола, то есть социализация подменена «национальными» пиар-проектами, а модернизация подменена её словесной имитацией. Короче, прав Григорий Явлинский, что путинская РФ – это воплощение демодернизации, в которой низовая субъектность сознательно подавляется.

В книге "Демодернизация" (2002) лидер "Яблока" пишет: "Современная российская система возникла в результате кризиса советской модели, оказавшейся неспособной перейти в постиндустриальную стадию. Определенные исторически обстоятельства этого кризиса привели к рождению локально-устойчивой социально-экономической системы мутанта. Демодернизация ведет к вымыванию творчески активного слоя нации, к формированию политической надстройки как полицейского государства" (http://www.mn.ru/issue.php?2002-44-19).

И выхода нет – досубъектный электорат, все эти бабульки формально на выборах легитимизируют этот десубъектизирующий режим, и получаем такой же несчастливый порочный круг, из которого полтора века не могла вырваться вотчина периферийного компрадорского капитализма Латинская Америка. И вечером в субботу 10 марта 2007 года по НТВ смотрел в передаче «Реальная политика», как торжествующе Глеб Павловский провозглашал полное превосходство «согласных с Путиным» над 5% «несогласных» отщепенцев.

Ясно, что захватившие власть верховники-хунтовики не будут способствовать субъектизации низовиков и не особенно заинтересованы в социализации досубъектников. Им и так хорошо. Сами мы должны прорываться к субъектности, выходя на «марши несогласных» и собираясь на майданах. Как правильно сказал заместитель председателя партии «Яблоко» депутат Московской Городской Думы Сергей Митрохин, поправить дело можно, «только изменив политическую систему, введя систему сдержек и противовесов». «Это возможно будут сделать, - разъяснил Сергей Митрохин, - после смещения группировки Путина и её устранения от власти, естественно, мирным путем и в рамках закона. А когда это возможно будет сделать, зависит от активности общества» (Газета, Москва, 9-11 марта 2007, № 42 /1304/, стр. 4 http://www.gzt.ru/politics/2007/03/08/200215.html).