24 мая в Москве завершился Международный фестиваль документального кино «ДОКер». Гран-при фестиваля было решено вручить двум фильмам – «Ореховому дереву» Аммара Азиза из Пакистана и «Парку Ленина» Карлоса Миньона и Ициар Лиманс (Куба, Франция и Мексика).
ОРЕХОВОЕ ДЕРЕВО: «Мой быт отделяется от меня,
как аромат отделяется от цветка»
«Ореховое дерево» - фильм о людях, перемещенных с территории на границе между Пакистаном и Афганистаном, где идет война между армией и Талибаном; фильм, который отвечает на вопрос «как можно так жить?» - в лагере беженцев, без работы, без канализации и на несколько килограммов муки в месяц всей семьей. Симпатичный Баба с белой бородой, восточный мудрец и поэт, выходит утром из палатки, садится, разувшись, на ковер, включает радио и с удовольствием раскрывает книгу. Не сразу замечаешь, что на ковре надпись «The UN Refugee Agency», а у очков Бабы не хватает одной дужки. Его улыбчивый сын занимается вполне приятным делом – ходит по дорогам, давая детям за одну рупию выстрелить в воздушный шар, и не сразу замечаешь, как беспокоится маленький мальчик с наступлением темноты - говорят, с военными лучше не связываться.
Пугает больше всего не скудный быт, потому что из скудости его рождается эстетика – прежде всего, прекрасный голубой цвет, который, благодаря символике ООН, пропитывает каждый кадр; пугают тоскливые торжественные стихи – про окровавленные цветы, про дурман ненависти и отвращения, про утраченный дом.
Аммар Азиз, режиссер фильма и коммунист, рассказывает в интервью о непонимании, неизбежно возникающем между разными областями Пакистана, о том, какой опасности он подвергается, защищая свои политические взгляды. Политика, однако, остается на втором плане, а на первый выходит внесоциальная и даже внекультурная тоска по дому, которая воплощается в воспоминаниях об ореховом дереве, посаженном отцом для будущих внуков и правнуков.
Тоска нагнетается постепенно по мере того, как обрываются нити, связывающие с домом – меньше становится музыки, меньше друзей, меньше новостей – и все больше разговоров. Разговоры закручиваются вокруг одного и того же вопроса, одного и того же спора – а, может, вернуться? – до того дня, когда Баба неожиданно для всех не исчезает из дома. В это мгновение история как будто выплескивается за границы фильма, за границы кадра – невестка, глядя поверх камеры, просит поддержки у режиссера в споре с мужем, муж злится, что съемочная группа не уследила за стариком – только о своей картинке и заботитесь.
В это мгновение становится совершенно ясно, что эта кое-как налаженная жизнь балансировала на глиняных ногах, что без воды, электричества и даже муки жить можно, а без орехового дерева нельзя.
Режиссерам «Парка Ленина» достался материал настолько красочный и благодатный, что непонятно на первый взгляд, как можно было не сделать из него удачного фильма: гей и начинающий оперный певец (еще и чернокожий!) по имени Антуан уезжает учиться во Францию, оставляя на Кубе своих брата и сестру – Йесуана и Карлу. Отправной точкой истории становится день, проведенный втроем в парке развлечений (имени Ленина!) в Гаване, который каждый вспоминает на протяжении нескольких лет как самый веселый и трепетный день со дня смерти матери, как день, объединивший семью накануне отъезда старшего брата.
Удивительно кинематографичная история, а все трое настолько актеры, что их жесты, их мимику и слова не требуется превращать в фильм. Они как будто преувеличивают сами себя, гипертрофируют каждый свою роль – лощеный оперный певец, закутавший горло в шарф, преувеличенно суровый брат, оставшийся за старшего: «я тебе и папа, и мама», беззаботная сестра, слишком подвижная и слишком симпатичная, чтобы быть настоящей – и кажется, что задачей камеры становится, наоборот, смягчить театральность жестов и разговоров, вернуть ощущение реальности. Смена временных планов и даже качества пленки оказывается удивительно удачным приемом – она не дает увлечься тем, что есть игрового в этом документальном кино.
При потенциальном богатстве внешнего, визуального – контраст Кубы и Европы, огромные глаза Карлы, океанские волны и гипсовый вождь среди пальм – на первый план выходит нежное и трогательное человеческое, глубоко личное – личное не только героя, но и режиссера. Внешнее отшелушивается, остается за титрами – в ироничном ролике, где негритянский качок и его сестра-красотка позируют со сложными лицами на фоне гигантской головы Ленина. Собственно же фильм сплетается не из танцев, пальм или арий, а из воспоминаний, разочарований и надежд, где один-единственный день в парке - ось, вокруг которой кружат и от которой не могут оторваться все трое. В этом дне воплотилась тоска по семье, тоска по матери, которой, по словам Йесуана, и после смерти удается держать их вместе, разрываясь между детьми.
Каждого из троих восстанавливаешь по крупице, по вскользь брошенным фразам, и под конец уже любишь их, потому что знаешь, чем они живут, чего боятся и о чем жалеют: «Йесуан, он, как перестройка, – все старое выкидывает».
Наташа живет вдвоем с матерью в небольшом приморском городке. Жизнь ее скучна и размеренна. В зоопарке, где она работает, Наташа уже давно стала обьектом для насмешек. Но внезапно с ней происходит странная метаморфоза, героине предстоит пройти через стыд, надежду и отчаяние, чтобы обрести себя.
В старой рецензии на оригинального «Чужого», некогда опубликованной в газете The New York Times, можно было найти прекрасный пассаж «С таким же успехом эти роли могли бы быть написаны компьютером». Увы, но автор рецензии Винсент Кэнби умер в 2000 году и не дожил до фильма Sunspring, сценарий которого в прямом смысле слова написал компьютер.
Идея проекта пришла в голову кинематографисту Оскару Шарпу после того, как он перечитал массу сценариев к фантастическим фильмам. Он подумал — «А почему бы не создать алгоритм, который бы прочитал все эти сценарии, а затем написал бы свой собственный?». Он обратился за помощью к своему приятелю Россу Гудвину из Нью-Йоркского университета. Тот адаптировал для этой задачи применяемую для распознавания текста нейросеть под названием Бенджамин. ИИ проанализировал сценарии и высчитал вероятности, с которой в тексте должны встречаться определенные слова и фразы. После этого оставалось лишь научить Бенджамина выдавать текст в сценарном формате. Итогом работы ИИ стал четырехстраничный сценарий.
Стоит сказать, что Бенджамин просек главную фишку большинства фантастических фильмов: персонажи переживают столкновение с неизведанным и терзаются вопросами по этому поводу. Правда, они к сожалению не могут похвастаться особой оригинальностью.
В тексте шесть раз встречается фраза «I don't know», четыре раза «I don't know what you're talking about», три раза «What do you mean?», два раза «Then what?», а также множество вариаций вроде «I am not sure» и «There's no answer». Но при не слишком богатом словарном запасе, фразы получились на удивление запоминающимися и представляют собой настоящую кладезь для любителей поиска скрытого смысла. Взять хотя бы «It may never be forgiven, but that is just too bad. I have to leave, but I'm not free of the world». Или вот это очень эмоциональный диалог
H
So what are you doing?
H2
I don't want to be honest with you.
После этого Шарпу оставалось лишь экранизировать сценарий. Представляю, как было непросто актерам проговаривать все это, но думаю еще тяжелее было режиссеру. Вот каково это визуализировать подобные описания?
He picks up a light screen and fights the security force of the particles of a transmission on his face.
Или:
He is standing in the stars and sitting on the floor. He takes a seat on the counter and pulls the camera over to his back. He stares at it. He is on the phone. He cuts the shotgun from the edge of the room and puts it in his mouth. He sees a black hole in the floor leading to the man on the roof.
А самое смешное это то, что при всей абсурдности текста, фильм вполне себе смотрится и он очень даже напоминает образцы творчества некоторых кинодеятелей (что кстати наводит на определенный подозрения об их истинной сущности). Мне даже жаль, что Шарп публично рассказал о том, как был создан сценарий. Было бы очень забавно почитать рецензии критиков по поводу того, что хотел сказать автор и что означает та или иная сцена. Впрочем, я практически уверен что после Sunspring кто-то попробует провернуть подобный эксперимент. Ну а пока, вот сама короткометражка.
А вот здесь можно скачать сценарий Бенджамина. Наслаждайтесь. Кто знает, может через какой-нибудь десяток лет роботы захватят Голливуд. А может они уже это сделали, но об этом просто никто не знает?
2015-й год объявлен в России годом литературы. Но что такое для писателя прожить год литературы? Сосед сообщает писателю, что его дом будет снесен под строительство автотрассы. Проект шоссе вывешен в интернете. И можно увидеть схематично обозначенный дом, где еще недавно собирались веселой компанией известные современные писатели: Алиса Ганиева, Анна Козлова, Павер Санаев, Сергей Шаргунов, Антон Секисов и другие. Тянутся месяцы ожидания. И писатель решает жить так, словно ничего не случилось. Он пишет.
Мальчик-сирота Пит сбегает от приемных родителей, превращавших его жизнь в мучение. К нему является неожиданный помощник — добрый дракон, способный становиться невидимым для всех остальных людей.