Три директора средних школ, два директора профессиональных колледжей, два руководителя фермерских хозяйств и главврач одной поликлиники оштрафованы в Узбекистане на общую сумму 4,7 млн сумов (около $1500 по официальному курсу) за принуждение к сбору хлопка своих сотрудников и детей, не достигших 18 лет, сообщает 28 декабря Uzdaily.Uz.

Сборщики хлопка

Всего в период хлопкоуборочной компании 2016 года - с 19 сентября по 31 октября - в Министерство труда Узбекистана поступило 3919 обращений. Чаще всего вопросы касались системы оплаты труда и вознаграждений, нарушений при найме сборщиков, консультаций по трудовому законодательству. По 30 жалобам власти провели расследования, в десяти случаях приняты необходимые меры, по семи обращениям проведены разъяснительные работы с виновными, а по 13 обращениям факты правонарушений не подтверждены.

По трём фактам принудительного труда и двум обращениям, касающимся детского труда, виновные понесли наказание в соответствии с законодательством. Например, на директора Андижанского колледжа бытового обслуживания за принуждение к сбору хлопка со стороны Государственной правовой инспекции труда (ГПИТ) наложено административное взыскание в соответствии со статьей 51 Кодекса об административной ответственности Узбекистана (штраф от одного до трех минимальных размеров заработной платы, а в случае привлечения несовершеннолетнего - от пяти до десяти «минималок»).

ГПИТ выявила ещё 14 правонарушений - пять фактов несвоевременной оплаты труда и девять случаев необеспечения условий найма и труда. В итоге двум руководителям поликлиники, директору профессионального колледжа, руководителю фермерского хозяйства, руководителю махалли (общины) и директору одного предприятия были даны соответствующие разъяснения.

Минтруда сообщает, что в 2016 году по рекомендации Международной организации труда (МОТ) национальный мониторинг по недопущению принудительного и детского труда в Узбекистане проводился исключительно независимыми общественными организациями. То есть представители органов государственного управления, органов государственной власти на местах не были включены в состав мониторинговых групп. Названия участвовавших в мониторинге организаций не приводятся.

Напомним, в 2015 году Узбекистан разрешил экспертам МОТ ездить по полям, посещать различные учреждения и проводить опросы среди людей. При этом группы мониторинга состояли из иностранного наблюдателя из МОТ и пяти местных, представляющих Министерство труда, Федерацию профсоюзов, торгово-промышленную палату, Комитет женщин и одну из зарегистрированных неправительственных организаций. По итогам мониторинга было заявлено, что «систематическое использование детского и принудительного труда в хлопкоуборочной кампании в Узбекистане не зафиксировано», примеры каких-либо отдельных случаев нарушений не приводились.

Между тем, правозащитники утверждают, что в 2016 году проблема использования детского труда в Узбекистане не только не утратила актуальность, но по сравнению с предыдущим сезоном число принуждённых к сбору хлопка школьников в возрасте 14-15 лет выросло, как и количество случаев массового использования принудительного труда взрослых. Подробнее об этом – в докладе Узбекско-Германского форума по правам человека «Принудительный труд в хлопковом секторе Узбекистана. Предварительные результаты сбора хлопка 2016 года».

В списке наиболее привлекательных направлений для туристов в 2017 году Узбекистан оказался на втором месте. Рейтинг составлен влиятельной британской газетой Financial Times на основе опроса лидеров туристической индустрии, включая владельцев и руководителей компаний Wild Frontiers, KE Adventure Travel, Discover the World, Ampersand Travel, Oetker Collection, Red Savannah и Cazenove and Loyd, передаёт 28 декабря Eurasianet.

«Наши клиенты всё чаще отправляются в более долгие путешествия в уникальные места, и самым горячим направлением сейчас являются страны Шелкового пути», - пояснил Джонни Билби, основатель туристической фирмы Wild Frontiers. По его словам, спрос на подобные туры подстегнули появившиеся в последнее время книги и телепрограммы о Шёлковом пути, в том числе на каналах BBC и Discovery Channel.

Составители рейтинга считают, что если у клиентов нет времени на тур по всему Шёлковому пути, то поездка в Узбекистан позволит в «краткой версии» ознакомиться со всеми прелестями подобного путешествия, включая мечети, мавзолеи, мозаику и минареты в Хиве, Бухаре и Самарканде.

В статье говорится, что раньше путешествия в Узбекистан омрачались сложностями с получением визы и проблемами на границе. Но теперь многим туристам будет легче: с апреля 2017 года Узбекистан отменяет визы для граждан 15 стран, включая Австралию, Австрию, Великобританию, Германию, Данию, Испанию, Италию, Канаду, Люксембург, Нидерланды, Республику Корея, Сингапур, Финляндию, Швейцарию и Японию, а также для туристов из 12 государств, достигших возраста 55 лет, в том числе – из Бельгии, Индонезии, КНР (в составе туристских групп), Малайзии, США, Франции, Вьетнама, Израиля, Польши, Венгрии, Португалии и Чехии.

На первом месте в рейтинге Financial Times значится Непал, за Узбекистаном следуют Кения, Финляндия, Андаманские острова, Великобритания, Мадагаскар, Камбоджа и Новая Зеландия.

Скандальный пост в Фейсбуке бывшего главного редактора казахстанского интернет-портала Radiotochka.Kz Бекжана Идрисова, в котором он сообщил о своей вынужденной эмиграции, буквально взорвал общественное мнение в стране. Показателем тому являются около трёх тысяч откликов и почти 900 комментариев непосредственно к его посту, а также сообщения о его отъезде во всех ведущих СМИ Казахстана. Одни граждане поддержали решение Идрисова, которое он объяснил нежеланием давать показания против учредителя изданий Radiotochka.Kz и Central Asia Monitor Бигельдина Габдуллина в обмен на отказ следствия возбуждать против него уголовное дело. Другие за его резкие высказывания чуть ли не заклеймили позором, обвинив в предательстве возглавляемой им редакции в частности и всего народа Казахстана в целом.

Впрочем, несмотря на то, что пост Идрисова был достаточно объёмным по своим размерам и вроде бы расставлял все точки над «i», вопросов к бывшему главному редактору интернет-портала Radiotochka.Kz возникло немало. Особенно странной показалась его «причастность» к скандальному делу арестованного в ноябре 2016 года Бигельдина Габдуллина. Тем более что до откровений журналиста ранее об этом нигде не сообщалось. Этот и другие вопросы «Фергана» решила задать самому Бекжану Идрисову, и надо заметить, сразу же получила на них ответы.

- Бекжан, давайте начнём с самого начала. Когда Вам пришлось непосредственно познакомиться со следователями, ведущими дело Бигельдина Габдуллина, и каким образом Вы оказались причастным к нему?

- Меня вызвали на допрос в тот же день, когда Антикоррупционное бюро распространило пресс-релиз о задержании Габдуллина, - 15 ноября. Допрос проходил в Алма-Ате. Понимаете, весь смысл обвинений Габдуллину сводится к тому, что он намеренно вымогал деньги у госструктур, публикуя критические материалы. А поскольку мы постоянно публиковали критические материалы, то любой из них сгодится под обвинение. Скажу вам больше, мы публиковали критические материалы даже по тем структурам, с которыми у нас были договорные отношения. Тут надо пояснить, что тендеры по госзаказам мы рассматриваем исключительно как рекламные контракты, и эти контракты мало влияют на редакционную политику. После каждого такого материала я долго и нудно объяснял пресс-службам, что рекламный контракт обеспечивает клиенту публикацию его собственных рекламных материалов, но это не означает, что мы должны перестать делать свою работу. И, разумеется, я никогда и никому не говорил, что мы прекратим публиковать такие материалы в обмен на новый рекламный контракт «особо крупного размера». Все эти контракты не покрывали наших расходов даже на четверть, у нас был спонсор, насколько я понимал из слов Габдуллина, поэтому коммерческая часть не была самой важной частью работы редакции.

- А что говорили следователи?

- У следствия своя версия: дескать, Габдуллин приказывал мне и другим журналистам «убивать» своими материалами тех или иных чиновников. На допросе меня об этом и спрашивали: что можете сказать по Жамбылской области? А ничего я не могу сказать, потому что «Радиоточка» ничего об этой области не писала. Газета Central Asia Monitor писала, но мы – нет.

- Беседы со следователями начались в Алма-Ате, а как Вы вдруг в Астане оказались?

- Да, первый допрос был в Алма-Ате. Там же со мной провели и первую беседу «по душам». Но второй допрос был уже в Астане. Нас вызвали по телефону. Я следователю тогда сказал: это странно, что вы игнорируете процедуры, вы обязаны вызывать меня повесткой, а не по телефону. И вечером они принесли повестку. Я написал ходатайство о том, что не имею возможности покупать авиабилет, и попросил перенести допрос в Алма-Ату. Но следствие на следующий день купило мне и еще двум моим коллегам авиабилеты в Астану. В самолете со мной рядом сидел мужчина, как потом выяснилось, сотрудник Бюро (я его встретил в офисе Бюро чуть позже) сопровождал нас негласно. И вот там в Астане для меня многое прояснилось. Следователь каждый мой ответ распечатывал и убегал с кем-то совещаться.

- Даже так? Интересный подход.

- Сначала я думал, что он к старшему следователю бегает, а оказалось, что к главному оперативнику Бюро. Из вопросов я понял, что этот оперативник владеет куда большей информацией, чем следствие может добыть, это оперативная информация. Например, они знали точно, с кем, когда и о чём я беседовал. У меня только одно объяснение такой осведомленности – мои телефоны прослушивались. Разумеется, незаконно. И не только мои. И вот всей этой информации надо было придать некую легитимность через показания. По большому счету, никаких фактов у следствия нет, им нужны только показания. После каждого моего ответа следователь интересовался, понимаю ли я, что буду нести уголовную ответственность за дачу ложных показаний. И тут же пояснял, что он меня не пугает. Позже уже главный оперативник открыто сказал, что моя перспектива - либо сидеть рядом с Габдуллиным за лжесвидетельство, либо, поскольку Габдуллин очень плохой человек, не надо его защищать. Такой толстый намек. Вообще, он очень много говорил о том, что Габдуллин купается в золоте и мехах, а мне, дескать, ничего не перепало. Пытался вызвать во мне ненависть к Габдуллину.

- А то, что дело Габдуллина имеет политическую подоплёку, Вам стало сразу понятно?

- Ну, тут вообще странно. Женщина, которая написала заявление на Габдуллина, прямо заявила, что она нарушала закон и подделывала технические спецификации тендеров под газету Габдуллина. То есть коррупционное преступление совершила она. Но сидит-то Габдуллин! Самое странное в этой истории - эта самая техническая спецификация. Я навскидку могу назвать еще с десяток газет, которые по своим характеристикам ничем не отличаются от Central Asia Monitor Габдуллина. Тираж 11.000 - такой у нескольких десятков газет! Ареал распространения? Да все газеты выходят в Казахстане!

- То есть, с точки зрения технических параметров эта газета не уникальна?

- Именно так. Это такая же газета, как и десятки других. Кто постоянно участвует в тендерах, знают, что при таких условиях выигрывает тот, кто назначает самую низкую цену. Но в том и дело, что цену не контролирует никто - ни мы, ни наши конкуренты. Или всё-таки контролируют? Тогда вопрос к антикоррупционному бюро – кто и как? И почему Бюро не расследует это? Вообще, нужна ли стране такая система государственных закупок?

Интересно, а следователи упоминали, какие именно статьи не понравились условным заказчикам «сверху»?

- Поймите, «условные заказчики сверху» никогда не сознаются, что они и есть заказчики. И тем более не скажут, что именно их напрягло в публикациях Central Asia Monitor и «Радиоточки». Ни слова не услышим мы и о причинах заказа на Габдуллина. Поэтому следствие выдумывает поводы и причины. Обвинение и истинные причины заказа – по сути своей вещи разные. Следствие интересовалось публикациями об акиме (главе администрации) и акимате (администрации) Жамбылской области, одновременно пытаясь притянуть за уши все случаи, когда мы выигрывали тендеры.

- Таких случаев было много?

- На самом деле тендеров было немного. Не могу назвать точную цифру, но знаю, что в результате мы получали совсем небольшие суммы. И вот у следствия картинка не складывается: либо «особо крупного размера» нет, либо тендера нет, либо критики нет, в общем, вымогательства нет. С этой точки зрения следствие сейчас устроит любая критическая статья с тендером.

В своём нашумевшем посте в Фейсбуке Вы сообщили, что перед Габдуллиным стоит трудный выбор. Можно уточнить: речь идёт о выплате им особо крупной суммы денег, передаче в собственность его изданий некой заинтересованной группе лиц или он должен назвать имя какого-то высокопоставленного чиновника, который ему якобы покровительствовал?

- Честно? Я понятия не имею! Но ситуация складывается интересная. Вдруг я с разных сторон начал получать информацию о том, что Габдуллина вот-вот выпустят то ли под амнистию, то ли просто отпустят. Но ведь закон об амнистии утвержден, а Габдуллин все еще сидит. Матаевых вот тоже пророчили под амнистию, но и они сидят!

Я исхожу из того, что Габдуллина посадили не для того, чтобы потом извиниться и отпустить. Нет! Это политический заказ. И этот заказ будет отменён, только если взамен Габдуллин предложит что-то или кого-то более ценного. Свои медиа? Вряд ли они кого-то интересуют. Гораздо интереснее, чтобы этих медиа вообще не было. Крупная сумма денег? Зачем? Заказчики, поверьте, люди не бедные. Для них имущество Габдуллина – это мелочь, бонус. Потери бюджета восполнить? Давайте тогда уточним – а какой именно ущерб нанесен? Об этом ведь ни слова нигде. Я бы сказал, что вообще вся эта система госзаказа для медиа – деньги на ветер. Честно говоря, никого в стране не интересует, что там Жамбылский акимат написал такого про свои добрые дела. Людей интересуют сами добрые дела, результаты, а не статьи про это. Ведь сколько ни говори «халва», во рту от этого слаще не станет. Миллиарды тенге ежегодно в трубу вылетают через эти тендеры бесполезные, а Габдуллина сажают только за подозрение на вымогательство 30 тысяч долларов. Ну, это же страна абсурда!

- Давайте вернёмся к Вашей истории. Судя по тому, что Вы написали, следователи добивались от Вас дачи показаний против Габдуллина. И что именно они хотели услышать?

- Всё, что поможет посадить Габдуллина. Мне прямо сказали: Габдуллин сядет. То есть вопрос решен и без суда, который, по идее, должен бы определять степень его виновности. А следователи – это всего лишь наймиты, выполняющие заказ. По их плану ничего нет – ни особо крупного размера, ни вымогательства. Ничего! У них нет фактов. Зато сгодятся вместо фактов любые показания. Например, вот эта женщина из Жамбылского управления внутренней политики пишет в своем заявлении, что она сама звонила Габдуллину, она сама предложила ему участие в тендере в обмен на прекращение критических публикаций, она сама предложила и сумму увеличить до особо крупного размера. Понимаете, она всё сделала сама, а сидит Габдуллин! Представляете, даже такие кривые показания сгодятся в качестве доказательств.

Вообще вся эта возня с этим Жамбылским акиматом очень похожа на банальную подставу. Эту женщину заставили позвонить Габдуллину, и она спровоцировала весь этот разговор, который потом назвали вымогательством. Мне предложили нечто другое: Габдуллин мне и другим журналистам приказывает.

- Приказывает готовить критические материалы?

- Именно приказывает! То, что журналисты «Радиоточки» сами искали интересные для общества случаи, им даже в голову не приходит. Для них если статья критическая, значит это обязательно приказ.

- Знакомая история. А можно сказать, что дело Габдуллина как-нибудь связано с делами Сейтказы и Асета Матаевых?

- Разумеется. Я уже говорил, что вся эта система госзаказов в СМИ неэффективна и глупа. Но именно такой эту систему создали намеренно, чтобы держать медиа на коротком поводке финансирования. Для этого ведь ещё и убили рекламный рынок. Матаев был финансово независим от власти и мог себе позволить самостоятельную редакционную политику. Поверьте, КазТАГ и безо всяких тендеров нормально зарабатывал. И Габдуллин безо всяких тендеров мог спокойно вести свои медиа, и тоже вел свою редакционную политику. В этом причина заказа на них - их независимость. А поскольку в стране начался передел власти, то такие СМИ становятся не нужны. Нужны исключительно контролируемые медиа, управляемые.

Причём, обратите внимание, Назарбаев уже мало что контролирует. Он сдаёт одного своего «соратника» за другим: экс-премьер Серик Ахметов, бывший глава ЭКСПО-2017 Талгат Ермегияев, в прошлом его правая рука Нуртай Абыкаев, далеко не оппозиционные журналисты Матаев и Габдуллин. Если перевести эти фамилии в категории ресурсов, то вы увидите, чего лишился Назарбаев: общеэкономическая стратегия, финансовые ресурсы, безопасность и контрразведка, медиа. Телеканал «Хабар» и прочие елейные медиа я не считаю. Потому что в критических ситуациях их редакторы будут абсолютно беспомощны. К тому же даже эти медиа-ресурсы уже практически не контролируются Назарбаевым.

- Ох, и обозлятся же на Вас отдельные Ваши бывшие коллеги по цеху. Надо полагать, Вы уже заметили, что немало людей обиделись на Ваши высказывания в адрес казахов. Неужто у Вас так наболело?

- Ну, не терплю я глупость. Тендерная экономика – это глупо. Стратегии развития страны, единой цели и единого понимания этой цели нет. Это тоже глупо. Брать взятки выгодно с точки зрения сиюминутной выгоды, но в перспективе это опасно. Однако же народ вполне себе интегрировал коррупцию в свою житейскую, бытовую философию. Это самая настоящая глупость. И вот все 17 миллионов, как нация, как народ, эти глупости терпят. Это уже гиперглупость! При таких обстоятельствах я уже боюсь за будущее Казахстана.

- Неужели думаете, что у Казахстана нет будущего?

- Я поясню. Помните историю с «алма-атинским стрелком»?

- Безусловно, «Фергана» рассказывала об этом случае.

- Сто лет назад такими, как он, были большевики. И меня сильно беспокоит, что комиссары 21 века будут носить бороды и короткие штаны. После стрельбы в июле мы замерили настроение людей, так вот почти 80 процентов наших респондентов ответили, что не верят в способность полиции защитить население. А что мы видим на практике? Полиция возглавляет рейтинги коррупции и отгораживается от населения двойными КПП и четырехметровыми заборами. И когда комиссары поставят 17 миллионов граждан перед выбором – либо ты с нами, либо с полицией – я не совсем уверен, что граждане выберут полицию. Это опасная тенденция. Но ни власть, ни кто-либо другой не в состоянии предложить никакой альтернативы бородатым комиссарам. А комиссары повесят на свои щиты лозунги о справедливости, даже не сомневайтесь.

- Не хотелось бы такой перспективы.

- Безусловно. Но скажите, как называть страну, население которой ни черта не хочет делать для самих себя и своего будущего?! С помпой отметили 550-летие казахского ханства, но между строк забыли сказать, что ханства не было все эти 550 лет: казахи очень быстро разбежались по разным углам. И вот история повторяется.

Я прочёл комментарии к своему посту. Большинство людей в Фейсбуке адекватно оценили мою мысль. Но нашлись и те, о ком я собственно и написал. Они ждали от меня геройства. Они вообще ждут, что героем должен быть кто-то другой. Это кто-то другие должны сидеть в тюрьме, идти на баррикады, закрывать амбразуры и ставить олимпийские рекорды. Но не они. В социальных сетях не сидит всё население нашей страны. Подавляющее большинство граждан сидит по своим кухням, но делают то же самое – берут кредиты на свадьбы, ждут героев и осуждают меня. На здоровье, если в этом смысл вашей жизни.

Я мог бы дать показания против Габдуллина и продолжать тихо сидеть. Или пойти в тюрьму. Но я рассуждаю с точки зрения эффективности. Я не вижу профессиональных перспектив в Казахстане. Журналисты не нужны ни этой власти, ни комиссарам, ни вот этим всем критиканам из социальных сетей. Я заглянул в глаза следователям, это молодые ребята, это уже следующее после меня поколение. Но у них в глазах нет никакой мысли, они зомбированы. Они даже не в состоянии понять, что являются дубинкой в чьих-то руках. Им я нужен только для того, чтобы отдубасить кого-то другого. И вот это поколение незаметно стало основой чиновничьего класса, столичного. Сюда же прибавьте учителей и врачей, которые понимают только язык приказов. Им, учителям и врачам, как мы узнали после наших публикаций о коррупции в поликлиниках и школах, журналисты тоже не нужны. И таких людей становится всё больше и больше. Я уже не говорю о том, что на самом верху сидят кукловоды, между ними началась драка. И им журналисты тоже не нужны.

Добавьте сюда классическое разделение на настоящих казахов и асфальтных. По сути, речь идет о носителях русского языка и казахского. У граждан русскоязычных все меньше и меньше пространства. Эта тенденция сопровождается учащающимися и жестокими актами давления на русскоязычное население, вплоть до избиений. Комменты под моим постом почитайте, и вы поймёте, о чём речь. Моя профессиональная эффективность в таких условиях сведена к минимуму. Спрашивается, что мне делать? Менять профессию. Ну а раз я журналистикой все равно заниматься не могу ни в Казахстане, ни в другой стране (без языка ведь никак), то я выберу не только другую сферу деятельности, но и другую среду, менее токсичную. И пусть обижаются, мне до этого уже нет никакого дела.

- И какую профессию решили выбрать, учитывая, что оказались, по Вашим словам, в иной языковой среде?

- Я не планировал уезжать за границу, хотя и подумывал об этом. Поэтому всё, что я вижу здесь, для меня в новинку, конечно. Многое мне здесь кажется логичным. Например, я бы никогда не стал работать официантом в Казахстане, потому что официантов там всё время унижают. А здесь эта работа означает уважение, есть целые компании, которые занимаются обслуживанием. Я вижу 70-летнего официанта, который считается не просто авторитетом среди коллег, а и вообще в этом городке он уважаемый человек! То же касается любой другой профессии.

Я еще не выбрал для себя новый вид деятельности. Но меня радует, что у меня есть этот чёртов выбор без моральных издержек. Да хоть посудомойщиком становись - никто за это не осуждает, оплата адекватная, и есть шанс стать самым эффективным из них. Языковой барьер решится, есть курсы языковые. Сейчас я изучаю, как эта система работает, и вижу, что она эффективнее казахской. Намного. Самое же главное её отличие - эта система даёт свободу выбора с адекватной оплатой и отдачей.

* * *

Тем временем Total.Kz распространил слова заместителя председателя агентства Казахстана по делам госслужбы и противодействию коррупции Алика Шпекбаева, сказанные им в кулуарах заседания сената по поводу эмиграции Бекжана Идрисова. По утверждению Шпекбаева, никаких вопросов у группы следователей, ведущих дело Бигельдина Габдуллина, к бывшему главному редактору интернет-портала Radiotochka.Kz не имеется: «Он в качестве свидетеля приглашался дважды. В отношении него никаких процессуальных решений не было. Еще раз повторюсь, он приглашался в качестве свидетеля. Не более. Никаких ограничений не выставлялось. Он свободен. Его допросили, его показаний достаточно. Время покажет, если надо будет, то у нас технические возможности большие. Можно будет оттуда по связи его допросить. Проблем никаких не будет. В отношении него никаких вопросов у Нацбюро нет».

Анатолий Иванов-Вайскопф

Самые большие проблемы оказались у «Казинвестбанка», которое на днях Национальный банк Казахстана лишил лицензии на проведение банковских и иных операций и деятельности на рынке ценных бумаг. Соответствующий указ был издан главным финансовым регулятором 26 декабря. Причиной указано «систематическое (три и более раза в течение двенадцати последовательных календарных месяцев) ненадлежащее исполнение договорных обязательств по платежным и переводным операциям».

Уже с 27 декабря «Казинвестбанк» прекратил все операции по банковским счетам клиентов и самого финансового учреждения, за исключением случаев, связанных с расходами, предусмотренными нормативными правовыми актами уполномоченного органа и зачислением поступающих в банк денег.

Тем временем, Национальный банк обратился в суд с заявлением о принудительном прекращении деятельности проблемного учреждения. В случае судебного решения в пользу финансового регулятора исполнять обязательства перед вкладчиками ликвидированного банка будет Казахстанский фонд гарантирования депозитов.

Бывшие клиенты «Казинвестбанка» могут рассчитывать на возврат своих вложений в размере не более десяти миллионов тенге (около $30.000), если депозит открывался в национальной валюте и до пяти миллионов тенге (около $5000), если депозит был открыт в иностранной валюте.

Не лучше дела обстоят и в системообразующем «Казкоммерцбанке» (Qazkom), хотя его представители пытаются уверить всех в обратном. Недавно «Казкоммерцбанк» (71,31 процента акций находятся под контролем Кенеса Ракишева - зятя заместителя премьер-министра Казахстана Имангали Тасмагамбетова) провел дорогостоящий ребрендинг, сменив в латинском написании букву «К» на более созвучную для казахского звучания «Q». По всей видимости, на этом деньги закончились, так как банк повсеместно сокращает свои филиалы.

На минувшей неделе агентство Bloomberg сообщило со ссылкой на анонимные источники, что банк получил экстренный заём, который, предположительно, является началом специальной государственной «программы по спасению банка», оцениваемой в 1,5 триллиона тенге (около $4,2 млрд) и обсуждаемой руководствами Qazkom и Национального банка.

Руководство «Казкоммерцбанка» заявило, что не ведёт никаких переговоров с Национальным банком и правительством по получению такой помощи, но не отрицает того факта, что Нацбанк предоставил «Казкоммерцбанку» краткосрочное финансирование на сумму 400,8 млрд тенге (около $1,1 млрд). Заём был предоставлен в целях обеспечения дополнительного запаса ликвидности для исполнения обязательств перед клиентами банка.

Противоположную информацию дал финансовый регулятор Казахстана: «В настоящее время увеличение капитала банков является одним из приоритетных направлений повышения конкурентоспособности банковского сектора. В связи с этим Национальным Банком в рамках текущего надзорного процесса ведутся переговоры с акционерами, в том числе АО «Казкоммерцбанк», по повышению уровня капитализации».

Подтверждением тому, что ситуация в «Казкоммерцбанке» далека от идеальной, является и аутсайдерская информация о возможном его слиянии с другим системообразующим кредитным учреждением - «Халык банком» («Народным банком»).

Несмотря на то, что участники предполагаемой сделки открещиваются от подобного развития событий, представители «Халык банка» (именно он, как предполагается, должен поглотить «Казкоммерцбанк»), частично подтвердили эту информацию: «Действительно, в течение 2016 года в рамках общих дискуссий рассматривались различные сценарии дальнейшего развития казахстанского банковского сектора. Это, по нашему мнению, не может расцениваться как проведение переговоров. Отсутствует какая-либо определённость, что это приведёт к началу переговоров между сторонами. Народный банк может рассматривать проведение подобных сделок, если они проводятся на коммерческих справедливых условиях в соответствии с международными стандартами и если сделки будут учитывать интересы акционеров и других заинтересованных сторон Народного банка».

Намекнула на то, что не всё хорошо в банковском секторе, и председатель Комитета по международным отношениям, обороне и безопасности Сената Казахстана Дарига Назарбаева. По её мнению, все проблемы в финансовых учреждениях происходят из-за взяточничества.

«Сколько раз государство спасало банки? И каждый раз это за счёт народных денег, потому что есть коррупция в банковской системе. Просто так кредит никто не даст, правильно? Значит, если взятку взял, заведомо знаешь, что кредит этот человек тебе не вернёт, и потом завтра банк ставит на колени государство, потому что интересы населения здесь затрагиваются, и будет социальный взрыв. И вот так идёт по кругу дальше» - заявила дочь президента Назарбаева.