Садык Сафаев

До вчерашнего дня должности первого зампреда Сената не существовало. Её решено ввести с целью «повышения роли парламента в вопросах осуществления внешнеполитической деятельности по защите и продвижению национальных интересов на мировой арене, расширения международного экономического сотрудничества, привлечения иностранных инвестиций и современных технологий в регионы Узбекистана, развития туризма, укрепления международного имиджа страны, а также усиления парламентского контроля в данной сфере». Очевидно, что такое решение было принято с подачи новоизбранного президента страны Шавката Мирзиёева.

Садык Сафаев родился 3 февраля 1954 года в Ташкенте. В 1976 году окончил Ташкентский государственный университет, получив специальность экономиста. Преподавал в родном вузе до 1987 года. В элиту узбекской государственности вошел в 1991 году. С тех пор побывал на дюжине значимых постов, так или иначе связанных с международными отношениями. С 1992 по 1993 год - первый замминистра по внешнеэкономическим связям Узбекистана, в 1993 году - министр иностранных дел. С 1993 по 1996 год – посол Узбекистана в ФРГ, по совместительству – в Нидерландах и Австрии. В 1996 году – государственный советник президента Узбекистана. С 1996 по 2001 год - посол Узбекистана в США, по совместительству – в Канаде. С 2001 по 2002 год - первый замглавы узбекского МИДа, в 20034 стал также специальным представителем президента в Афганистане. С 2003 по 2005 год – министр иностранных дел Узбекистана. В 2005 году – ректор Университета мировой экономики и дипломатии. С 2005 по 2009 год – председатель Комитета Сената по внешнеполитическим вопросам. Вновь назначен на тот же пост 22 января 2010 года.

В Узбекистане Сафаева считают «прозападным» политиком, умело находящим общий язык с европейским и американским высшим светом. Его уход с поста министра иностранных дел в 2005 году совпал с резким охлаждением узбекско-американских отношений, которые в последние годы снова налаживаются.

Новоизбранный президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев 14 декабря 2016 года принес присягу и вступил в должность.

Шавкат Мирзиёев. Фото РИА Новости

Церемония инаугурации прошла в Ташкенте на совместном заседании Законодательной палаты и Сената Олий Мажлиса (парламента), сообщает Uzdaily.Uz. Церемония инаугурации прошла в Ташкенте на совместном заседании Законодательной палаты и Сената Олий Мажлиса (парламента), сообщает Uzdaily.Uz. На ней присутствовали члены отправленного накануне в отставку правительства, руководители министерств и ведомств, Центризбиркома, главы аккредитованных в Узбекистане посольств иностранных государств и представительств международных организаций, представители местных и зарубежных СМИ.

Председатель Центральной избирательной комиссии Мирза-Улугбек Абдусаломов поздравил Мирзиёева и вручил ему удостоверение президента Узбекистана. Затем Шавкат Миромонович, положив руку одновременно на Конституцию и Коран, произнес присягу: «Торжественно клянусь верно служить народу Узбекистана, строго следовать Конституции и законам республики, гарантировать права и свободы граждан, добросовестно выполнять возложенные на Президента Республики Узбекистан обязанности». И выступил с речью, которая пока не опубликована.

Напомним, Шавкат Мирзиёев победил на досрочных выборах президента Узбекистана, которые прошли 4 декабря 2016 года. Он набрал 88,16 процента голосов избирателей. 13 декабря он был освобождён от должности премьер-министра, соответственно, правительство Узбекистана ушло в отставку.

Отряд боевиков так называемого «Исламского государства» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ), действующий в нескольких уездах провинции Нангархар на востоке Афганистана, постепенно становится феноменом афганской войны. Это какой-то бессмертный отряд, подвергающийся авиаударам в течение уже почти года, причем каждый раз удары наносят ему потери, но при этом отряд и не думает прекращать боевые действия. Не менее феноменально отношение к нему и со стороны афганского правительства, монотонно сообщающего об очередных убитых игиловцах, но при этом, похоже, не особо интересующегося причинами такого странного положения дел. Недавнее сообщение об очередных потерях игиловцев поступило 21 ноября 2016 года. По сведениям «Афганистан.Ру», боевиков гоняли в трех уездах провинции Нангархар и уничтожили 28 человек.

Но положение действительно интересное. Боевые действия идут не на бескрайних просторах Афганистана, а в очень ограниченном районе: с запада на восток - около 60 километров, с севера на юг - около 25 километров, юго-западнее Джелалабада, прилегающего к границе с Пакистаном. Это выступ афганской территории в сторону Пешавара, вдоль автодороги Пешавар-Джелалабад-Кабул. В южной части этого места расположен гористый район, который к северу, вместе с притоками реки Кабул, переходит в населённую степную равнину.

Некоторые версии

Афганское командование сообщало о том, что численность отряда боевиков в этом районе составляет от тысячи до трех тысяч человек. И я полагал, что игиловцы имеют в горном районе базу, с которой действуют небольшими отрядами, выходящими в степную часть уездов, к населенным пунктам.

В рамках такой версии операции против боевиков выглядели пассивно, как заслоны и зачистки проникших в населенную зону групп. Поначалу это даже соответствовало наблюдаемым фактам. Однако, чем чаще появлялись сообщения об авиаударах, тем больше накапливалось сомнений. Всё же не стоит недооценивать разведывательных возможностей беспилотных летательных аппаратов, оснащённых камерами и тепловизорами. Опыт войны с партизанами в разных странах, где применялись беспилотники, показывает, что воздушная разведка представляет собой грозного врага партизан. Беспилотники, особенно небольшие и малозаметные, могут отследить перемещение даже небольших групп боевиков. Бывали случаи, когда отслеживалась расстановка отдельных постов и вскрывалась система охранения партизанских баз, после чего наносился опустошительный удар авиацией или наземными силами спецназа. Если бы игиловцы и в самом деле имели большую постоянную базу, скажем, в уезде Ачин провинции Нангархар, даже хорошо замаскированную и укреплённую, её бы за год непременно обнаружили и уничтожили. Разгром базы сразу сказался бы на активности боевиков и в их действиях наблюдался бы большой, в несколько месяцев, перерыв. К тому же о разгроме базы отряда ИГ много говорили бы, как об одной из самых крупных побед афганских сил безопасности.

Судя по тому, что существенного перерыва в боях с игиловцами не было, как и сообщений о разгроме базы, остаётся делать предположение, что никакой постоянной базы боевики в Нангархаре не имеют. Но тогда встаёт вопрос о том, как они ведут боевые действия, откуда приходят и куда уходят.

На войну как на загородный пикник

В карте боевых действий обращает на себя внимание очень близкое расположение к этому району Пешавара. От этого города до долины, в которой, скорее всего, могут укрываться боевики, всего около 75 километров. Даже по плохим грунтовым дорогам это примерно 2-3 часа хода. Это обстоятельство позволяет предположить, что игиловцам база на афганской территории и не нужна, поскольку они дислоцируются в Пешаваре или в его пригородах, а на войну ездят почти как на загородный пикник.

Если это правда, то выходит, что командование этого отряда заседает в Пешаваре и занимается отправкой на афганскую территорию небольших групп боевиков, которые воюют там некоторое время, а потом возвращаются обратно. Группы формируются в том же самом Пешаваре, и на автомобилях едут к границе, где-то в приграничном районе спешиваются, а дальше пешком, перенося оружие, боеприпасы и запас продовольствия, переходят на афганскую территорию. Там, в горном районе, у них есть сеть временных стоянок для ночёвок и отдыха. Это могут быть какие-нибудь изолированные строения, землянки или даже просто лагеря под открытым небом. Переночевав и отдохнув от пешего марша на стоянке, боевики спускаются на равнину и ведут боевые действия. Возвращение происходит в обратном порядке. Авиаудары по ним наносятся или на марше, или на стоянках, неизменно причиняя потери. Но игиловцев это, похоже, никак не беспокоит, поскольку стоянку можно сменить, а удары не исчерпывают их пополнения.

Соответственно, сами боевые группы вовсе не обязаны быть постоянными и могут почти целиком состоять из временных наёмников. У ИГ, конечно, есть как высшие командиры, так и командиры боевых групп, возможно, некоторые специалисты. Остальная пехота - набранные за деньги наемники со всего Пакистана. Набрать их нетрудно - из числа афганцев или пакистанских граждан, желающих повоевать и заработать на боевой операции несколько сотен долларов, неплохие для Пакистана деньги. Вербовка может осуществляться как в Пешаваре, давнем центре, в котором скапливаются разного рода боевики, так и через интернет. Ранее командующий контртеррористическими операциями в Карачи Джунайд Шейх отмечал сильное присутствие ИГ в социальных медиа. А недавно пакистанские СМИ сообщили о группе из 14 человек из Исламабада и Пенджаба, завербованных игиловцами. Вообще, многие из игиловцев в Афганистане - бывшие члены пакистанской группировки «Техрик-и-Талибан».

Такой стиль ведения боевых действий действительно может объяснить, почему за год операций и авиаударов с отрядом так и не удалось покончить. И не получится. Пока существует командная структура, этот отряд будет возрождаться после любых потерь.

Что делать?

В такой ситуации стоит сменить тактику. Во-первых, само существование отряда игиловцев явно связано с попустительством пакистанских властей, без чего невозможны ни базирование, ни перемещение по пакистанской территории, ни переход границы. Потому от Пакистана нужно требовать активных мер по выявлению и ликвидации командной структуры игиловцев: если арестовать командиров, отряд распадется.

Если же требования к Пакистану останутся без ответа, то афганские спецслужбы могут сами провести операцию по поиску и ликвидации командования игиловского отряда в Пешаваре или в другом месте, где они находятся.

Во-вторых, жизнь боевым группам можно осложнить, если развернуть в гористом районе, прилегающем к границе, отряды спецназа, имеющие задачу поиска и немедленной ликвидации стоянок, групп боевиков на марше, схронов оружия (если они существуют, в чём есть некоторые сомнения). Этот спецназ, одетый и вооружённый так же, как и боевики, может просто рейдировать по району в расчёте на случайную и внезапную встречу - весьма эффективная контрпартизанская тактика, опробованная в советской практике. Так громили отряды басмачей в Средней Азии.

Сочетание истребительных отрядов спецназа с разведкой и ударами с беспилотников обещает быть весьма эффективным и поможет не допустить переход боевых групп игиловцев к боевым действиям. Операции против них могут в какой-то момент дать ценного «языка», то есть пленного, знающего о командовании всего отряда и месте его расположения.

Вообще, афганским силам безопасности стоит обратить пристальное внимание на российский опыт войны в Чечне, где сплошь и рядом решались похожие задачи по поиску и уничтожению групп боевиков. Ради общей победы над террористами стоит всё же отправить офицеров разведки, спецназа и армии в Россию, чтобы этот ценный опыт изучить и потом применить на практике. В противном случае война без особых результатов может идти до бесконечности.

Предложение изучать российский опыт вовсе не является заявкой на крупномасштабное участие войсками в афганской войне, оно не требует крупных материальных или финансовых затрат ни от российской, ни от афганской стороны. К этому способу можно прибегнуть в любое время. И, тем не менее, изучение афганскими силами безопасности российского опыта по успешной борьбе с террористами в Чечне вполне способно существенно и благоприятно повлиять на ситуацию.

Дмитрий Верхотуров

Майра Рысманова, совершившая 6 декабря попытку самосожжения у здания Генпрокуратуры Казахстана в Астане, скончалась утром 14 декабря, сообщает Newtimes.Kz. В главном надзорном ведомстве заявили, что добиваются пересмотра дела её сына Ербола Ахметова, осуждённого за хранение 3,5 грамма героина и 285 граммов гашиша, и задержавшего парня оперуполномоченного Ерлана Желдешева, обвиняемого в злоупотреблении служебными обязанностями.

Майра Рыспанова. Кадр КТК

Напомним, днём 6 декабря возле контрольно-пропускного пункта Генеральной прокуратуры Казахстана 48-летняя жительница города Шу Майра Рысманова, сняв верхнюю одежду, облила себя бензином и подожгла – в знак протеста против несправедливого, по ее мнению, судебного решения в отношении её сына. Одежду на женщине удалось потушить, её госпитализировали в крайне тяжёлом состоянии. По словам врачей, тело Рысмановой было поражено ожогами на 60 процентов, она находилась без сознания в реанимации. Спасти её не удалось. Накануне смерти её сестра сообщила, что Майра «вышла из критического состояния. Проснулась. Но её состояние все еще крайне тяжелое. Я с ней не говорила, это сказал врач. По его словам, она дышит с помощью аппарата».

Тем временем представитель генеральной прокуратуры Ержан Галеев сообщил, что готовится протест для отмены состоявшихся судебных решений по делу Ербола Ахметова, оно поступило в Генпрокуратуру неделю назад. «Уголовное дело, связанное с Ерланом Желдешевым, оперуполномоченным Шуйского РУВД, который задержал Ахметова, направлено по двум статьям - за злоупотребление служебными обязанностями и побои, так как по статье по побоям он был оправдан», ― рассказал Галеев. По его словам, прокуратурой Жамбылской области внесен протест на переквалификацию действий Желдешева по статье «Применение насилия» и назначение наказания по более строгой статье, связанное с лишением свободы». Рассмотрение дела назначено на 26 декабря.

Галеев добавил, что Майра Рысманова знала, что дело её сына пересматривают. «Меры начали принимать уже в октябре, чтобы суд отменил приговор. Мы поддерживали её ходатайство на отмену судебных решений. Мы информировали ее, объясняли, она всё знала», - заявил представитель Генпрокуратуры.

По данным телеканала КТК, Генпрокуратура была не единственной инстанцией, куда Майра Рысманова обращалась за помощью. Но именно здесь она решила совершить самоподжог. Причём в день, когда надзорный орган отмечает свой профессиональный праздник.

Между тем, по сведениям казахстанской газеты «Время», полицейским Жамбылской области Ербол Ахметов известен как один из лидеров ОПГ «Шуйские» по кличке Бинджо. Впервые его привлекли к уголовной ответственности в возрасте 20 лет - за тайное хищение чужого имущества группой лиц по предварительному сговору. Дело прекратили «в связи с примирением с потерпевшим». Через несколько месяцев Ахметову вновь предъявили обвинение – в вымогательстве и незаконном хранении огнестрельного оружия, - и посадили на шесть лет.

В тюрьме в отношении Ахметова было возбуждено уголовное дело за «злостное неповиновение законным требованиям администрации исправительного учреждения», которое было прекращено по амнистии. В 2014 году Ахметов вышел на свободу, но спустя год был задержан с героином и гашишем. В июне 2015-го его приговорили к 4,5 года заключения. В период нахождения в Таразском следственном изоляторе Ахметов пять раз привлекался к дисциплинарной ответственности.

Министерство образования Туркменистана обязало школы использовать в учебном процессе книгу «Paýhas çeşmesi» («Источник мудрости»), автором которой назван президент Гурбангулы Бердымухамедов.

Как передает «Хроника Туркменистана», цитаты и отрывки из этой книги велено применять при изучении всех школьных дисциплин.

«Источник мудрости» представляет собой сборник пословиц и поговорок, которые, по выражению TDH, «отражают духовный мир народа, его мировоззрение и философию, нравственные устои и поверья».

Это не единственная книга под авторством Бердымухамедова, включённая в школьную программу. К примеру, на изучение его романа «Älem içre at gezer» («Имя доброе нетленно») отводится четыре часа в программе по литературе для 7 класса. К настоящему времени у Гурбангулы Бердымухамедова вышло более тридцати книг с картинками.

Напомним, что при предыдущем президенте Туркменбаши (Сапармурате Ниязове) обязательной для изучения школьниками была книга «Рухнама» («Трактат о духовности»). Она была написана Ниязовым в 2001 году, презентована в качестве духовного кодекса туркменской нации и стала обязательной для чтения в школах, вузах и всех организациях страны. При жизни Ниязова знание «Рухнамы» проверялось во время вступления в любую должность, приема на любую работу и даже при получении водительских прав. Месяц сентябрь был переименован в «Рухнаму», а все иностранные фирмы в обязательном порядке переводили «Рухнаму» на язык своей страны. Так, «Рухнама» была переведена на немецкий (выполнен за счет компании DaimlerChrysler), на татарский (за счет КамАЗа) и ряд других языков мира.

После смерти Ниязова книга постепенно начала терять свою популярность, а весной 2009 года властями Туркмении была инициирована акция по изъятию экземпляров этой книги во всех учреждениях и предприятиях страны. Но летом того же года абитуриенты обнаружили в перечне вступительных экзаменов в вузы предмет «Священная Рухнама». В новой учебной программе для средних школ, подготовленной к началу учебного года 2013-2014, предмет «Рухнама» уже отсутствовал.

Вышедший на свободу бывший владелец казахстанского БТА-банка Мухтар Аблязов в интервью газете Liberation (Франция) признался, что в 2005 году финансировал революцию в Кыргызстане.

Мухтар Аблязов, 13 декабря 2016 года. Фото Liberation

Аблязов сообщил, что все его проблемы возникли из-за серьёзных разногласий с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, который требовал от него 50-процентной доли БТА-банка. По уверениям экс-банкира, обвиняемого только в Казахстане в хищении около $8 млрд, именно Назарбаев стоит за прошением России и Украины об экстрадиции Аблязова в эти страны.

Бывший банкир настаивает, что его преследование носит исключительно политический характер. В качестве примера своей политической деятельности привёл события в Киргизии: «В начале 2005 года я финансировал там оппозицию, чтобы способствовать падению режима в Кыргызстане. Это было важно для меня, чтобы в одной из постсоветских республик начались демократические процессы, и они смогли провести правильные реформы, которые стали бы примером для Казахстана».

Сегодня, считает Аблязов, оппозиция в Казахстане практически ликвидирована. Однако, по его наблюдениям в социальных сетях, в стране очень много недовольных. «Эта масса людей должна консолидировать всех недовольных. Они должны организоваться. У нас есть много сторонников в стране», - заявил Аблязов. По его прогнозу, уже через три года под воздействием недовольных людей Казахстан откажется от президентской формы правления и станет парламентской республикой.

Между тем Генеральная прокуратура Казахстана распространила официальное заявление, в котором выразила свою позицию по поводу отказа Франции в экстрадиции Мухтара Аблязова в Россию. В сообщении указывается, что главное надзорное ведомство предпримет все предусмотренные законом меры для задержания обвиняемых в любых юрисдикциях, завершения расследования, обеспечения справедливого судебного разбирательства и возмещения нанесённого ущерба.

«Казахстанскими правоохранительными органами Аблязов обвиняется в растрате и хищении имущества, легализации преступных доходов, незаконном использовании денежных средств банка, злоупотреблении полномочиями, создании и руководстве ОПГ. Аблязов и его сообщники похитили свыше 7,5 миллиарда долларов», - цитирует Tengrinews.Kz заявление Генпрокуратуры Казахстана.

Скриншот с сайта Liberation

Напомним, в сентябре 2015 года правительство Франции одобрило экстрадицию Аблязова по запросам России и Украины, где он обвиняется в мошенничестве и хищении около $5 млрд. Казахстанские власти утверждают, что после того, как в 2009 году возглавляемый им БТА-банк был национализирован, Аблязов вывел активы и покинул страну.

Мухтар Аблязов известен в Казахстане как успешный бизнесмен, который в конце 1990-х годов работал в правительстве, был министром энергетики, индустрии и торговли. В 2001 году он выступил одним из основателей оппозиционного движения «Демократический выбор Казахстана». В 2002 году казахстанский суд признал его виновным в злоупотреблении служебным положением и приговорил к 6 годам тюрьмы. В 2003 году Аблязов получил помилование и вышел на свободу в обмен на обещание не заниматься политикой. Новое уголовное дело против него было возбуждено в 2009 году, после чего оппозиционный политик бежал из Казахстана и долгое время проживал в Великобритании.

Ранее английские суды удовлетворили иски БТА-банка против Аблязова на сумму более $4 млрд. По информации пресс-службы БТА-банка, финансовому учреждению за 2,5 года удалось вернуть $1,4 млрд, выведенных Аблязовым. В 2012 году британский суд приговорил экс-банкира к 22 месяцам заключения за дачу ложных показаний касательно его финансовых активов, после чего он покинул Великобританию и был задержан во Франции. 9 декабря 2016 года Госсовет Франции принял постановление об аннулировании решения суда об экстрадиции Аблязова.

Абдулла Арипов

Как передаёт Uzdaily.Uz, Арипов представил программу действий на краткосрочную и долгосрочную перспективу. Подробности не сообщаются.

Кандидатура Арипова была выдвинута 12 декабря Движение предпринимателей и деловых людей — Либерально-демократической партией Узбекистана (УзЛиДеП), которая набрала наибольшее количество депутатских мест на выборах в парламент.

Согласно биографии на странице Арипова в Фейсбуке, он родился 24 мая 1961 года, по национальности узбек. В 1983 году окончил Ташкентский электротехнический институт связи, кандидат экономических наук. Женат, пять дочерей. Награжден орденами «Дўстлик» и «Меҳнат шуҳрати».

Абдулла Арипов работал вице-премьером на протяжении десяти лет - с 2002 по 2012 годы. Осенью 2012 года Генеральная прокуратура возбудила против него уголовное дело, вменив в вину незаконную выдачу разрешений на установку дополнительных ретрансляторов для нужд компании «Уздунробита» (бренд «МТС-Узбекистан»). Чем закончилось следствие, неизвестно. Арипов был снят с поста руководителя комплекса по вопросам информационных систем и телекоммуникаций 22 августа 2012 года, его имя исчезло с правительственного сайта. Уже пару недель спустя после кончины Ислама Каримова исполнявший обязанности президента Узбекистана Шавкат Мирзиёев вернул Арипова во власть - практически на ту же должность, что тот занимал ранее: вице-премьером, руководителем комплекса по вопросам молодежной политики, культуры, информационных систем и телекоммуникаций.

Абдулла Арипов стал пятым премьер-министром в истории независимого Узбекистана. Его предшественниками на этом посту были Ислам Каримов (13 ноября 1990 - 8 января 1992), Абдулхашим Муталов (13 января 1992 - 21 декабря 1995), Уткир Султанов (21 декабря 1995 - 11 декабря 2003) и Шавкат Мирзиёев (12 декабря 2003 - 13 декабря 2016).

Европарламент на заседании 14 декабря проголосовал за ратификацию так называемого «текстильного протокола», суть которого заключается в снижении пошлин на импорт текстильных изделий из Узбекистана.

Напомним, что в декабре 2011 года депутаты Европарламента выступили против дополнительных торговых преференций со стороны Евросоюза для Ташкента: они «строго осудили использование детского труда в Узбекистане» и «призвали Президента Узбекистана Ислама Каримова позволить наблюдательной миссии МОТ приехать в страну для рассмотрения вопроса об использовании детского труда».

В 2015 году Узбекистан разрешил экспертам Международной организации труда во время сбора хлопка в 2015 году ездить по полям, посещать различные учреждения и проводить опросы среди людей. Мониторинг проводился с 14 сентября по 31 октября 2015 года в десяти из тринадцати регионов Узбекистана: Республике Каракалпакстан, Бухарской, Кашкадарьинской, Самаркандской, Джизакской, Сырдарьинской, Ташкентской, Наманганской, Андижанской и Ферганской областях. В каждом из регионов работала группа, состоящая из иностранного наблюдателя из МОТ и пяти местных, представляющих Министерство труда, Федерацию профсоюзов, торгово-промышленную палату, Комитет женщин и одну из зарегистрированных неправительственных организаций. В общей сложности, они посетили 1100 участков, в том числе 254 хлопковых поля, и провели 9620 интервью.

В итоге было заявлено, что «систематическое использование детского и принудительного труда в хлопкоуборочной кампании в Узбекистане не зафиксировано». О том, насколько можно доверять такому выводу, можно прочитать в материале «Хлопок-2015. Как проводился совместный мониторинг МОТ и правительства Узбекистана». Тем не менее, это, похоже, стало одним из оснований для принятия депутатами Европарламента сегодняшнего решения.

«Свое решение о ратификации протокола европейские парламентарии объясняют тем, что с 2011 года в хлопковом секторе Узбекистана произошли позитивные изменения: правительство не использует детский труд в массовом масштабе, как это было до 2013 года, и взаимодействует с Международной организацией труда, - прокомментировала «Фергане» решение Европарламента директор организации «Узбекско-германский форум по правам человека» (УГФ) Умида Ниязова. - Как говорили парламентарии в частных беседах, они понимают, что принудительный труд в хлопковом секторе остается большой проблемой, но, по их мнению, признание положительных достижений побудит узбекское правительство идти дальше в правильном направлении».

В декабре 2016 года УГФ опубликовал доклад «Принудительный труд в хлопковом секторе Узбекистана. Предварительные результаты сбора хлопка 2016 года», в котором рассказывается о не утратившей актуальность проблеме использования детского труда, в том числе все большего привлечения (в сравнении с прошлым годом) школьников в возрасте 14-15 лет, а также систематического массового использования принудительного труда взрослых.

«Наши аргументы сводились к тому, что, хотя детский труд действительно не применяется в систематическом масштабе, тем не менее, система принудительной мобилизации на сбор хлопка осталась совершенно неизменной. Вместе с этим количество взрослых сборщиков из числа работников государственного сектора и суммы вымогательств у частного сектора на так называемые «нужды хлопкоробов» возросли, - поясняет Умида Ниязова. - И хотя школы и колледжи остаются открытыми во время хлопкоуборочной компании, многие, в особенности сельские, учебные заведения работают лишь формально, так как большинство учителей уезжают на хлопковые поля».

«Что касается взаимодействия с МОТ, - продолжает глава УГФ, - то Узбекистан позволил этой организации проводить мониторинг оценки ситуации с принудительным трудом, но только с участием прогосударственных структур. Основным партнером МОТ является Федерация профсоюзов Узбекистана, которая позиционирует себя независимой организацией, что является неправдой. В Узбекистане уже давно не существует ни одной независимой структуры, будь то неправительственная организация, суд или парламент».

Надпись гласит: «Все - на сбор хлопка». Фото УГФ, осень 2016 года

УГФ призвала членов Европарламента перед процессом голосования по Текстильному протоколу между Узбекистаном и Евросоюзом провести слушания с участием экспертов и представителей гражданского общества, которые могут предоставить доказательства использования детского и принудительного труда в Узбекистане, - для анализа и рассмотрения.

«Мы также призываем Европейский парламент сформулировать чёткие измеримые критерии определения принудительного труда, которые должны учитываться при ратификации Текстильного протокола с Узбекистаном», - говорится в докладе УГФ, полный текст которого публикуем ниже.

Принудительный труд в хлопковом секторе Узбекистана

«Осенью 2016 года правительство Узбекистана в массовом порядке отправило на сбор хлопка работников государственного сектора, студентов, людей, получающих социальные пособия, сотрудники частных компаний должны были оплачивать работу наёмных рабочих, которые собирали хлопок вместо них.

По данным нашего обширного мониторинга, в 2015 году правительство привлекло к сбору хлопка более одного миллиона жителей. Хотя результаты, опубликованные здесь, являются предварительными, структура и масштабы мобилизации остаются такими же и в 2016 году: принудительный труд применяется в массовом порядке с вовлечением более миллиона людей. Представленные результаты основываются на интервью с более чем 250 студентами и сотрудниками различных учреждений государственного сектора, вовлечёнными в сбор хлопка; на свидетельствах в виде 50 писем, сообщений, аудио- и видеоматериалов, отправленных гражданами, которых мобилизовали на сбор хлопка; а также на анализе более 100 статей независимых и местных средств массовой информации (СМИ), касающихся сбора урожая хлопка.

В 2012-2013 годах Узбекистан предпринял серьёзные шаги, чтобы положить конец широко распространённому и систематическому использованию детского труда. Эти значительные изменения произошли только благодаря постоянному международному давлению, в том числе отсрочке ЕС текстильного протокола в декабре 2011 года. С тех пор правительство увеличило взаимодействие с Международной организацией труда (МОТ) в рамках «страновой программы достойного труда» и через свои обязательства перед Всемирным банком обещало принять меры по контролю и предотвращению использования детского и принудительного труда в проектных регионах, финансируемых банком. В октябре 2016 года Узбекистан также ратифицировал Конвенцию МОТ №87 о свободе ассоциаций.

Несмотря на все эти шаги, детский труд продолжает оставаться проблемой в Узбекистане. Мониторинг 2016 года свидетельствует об увеличении случаев использования детского труда в сравнении с последними двумя годами. Мы обнаружили, что, как минимум, в двух регионах Узбекистана широко использовался труд школьников, тогда как в других регионах были отмечены единичные случаи. Мы провели интервью с детьми и учителями более десяти школ в двух регионах, в которых ученики 8-9 классов (14-15 лет) на несколько недель отправлялись собирать хлопок по указанию местных органов власти. В других случаях мы зафиксировали, что школы отправили на несколько дней на сбор хлопка детей 5-9 классов (в возрасте 11-14 лет). Увеличение случаев детского труда подчёркивает насущную необходимость достижения реальных устойчивых реформ в хлопковом секторе Узбекистана - с тем, чтобы положить конец всем формам принудительного труда.

УГФ считает, что МОТ играет важную роль в Узбекистане, тем не менее широкое взаимодействие правительства Узбекистана с МОТ не привело к изменениям в трудовой практике на местах. В течение последних трех лет, правительство не предприняло каких-либо существенных шагов по прекращению или сокращению использования принудительного труда взрослых, напротив, выросло число взрослых сборщиков, обязанных участвовать в уборке урожая, - чтобы компенсировать сокращение детского труда. Прекращение практики общесистемного детского труда в 2012 году подчёркивает, что правительство, которое обладает полным контролем в хлопковом секторе, в состоянии осуществить радикальные реформы.

УГФ призывает членов Европарламента ознакомиться с данными сбора урожая 2016 года перед началом голосования по ратификации Текстильного протокола между ЕС и Узбекистаном, и отложить ратификацию, пока правительство Узбекистана не покончит с практикой принудительного труда детей и взрослых в производстве хлопка, в том числе путем прекращения принудительной мобилизации школьников, студентов и работников государственного сектора.

ПРИНУДИТЕЛЬНЫЙ ТРУД ПРИ СБОРЕ УРОЖАЯ 2016 ГОДА

Сбор урожая стартовал в начале сентября и продолжался, как минимум, до начала ноября. Некоторые студенты и сотрудники государственного сектора продолжали работать на полях до середины ноября. Правительство установило норму, определяющую число сборщиков, а также количество хлопка, которое должны были собрать организации. Последние, в свою очередь, распределили норму сбора урожая между своими студентами или сотрудниками, принуждая их к сбору путём оказания давления и угроз. Для большинства людей норма сбора хлопка в 2016 году составляла 60-80 килограммов в день в начале сезона, 40-60 килограммов в середине и уменьшилась до 10-20 килограммов ближе к концу сбора.

Детский труд

В 2016 году мониторы УГФ зафиксировали больше случаев использования детского труда, чем в предыдущие два года, включая случаи, когда государственные учреждения, такие как школы и колледжи, отправляли детей работать, а также случаи, когда дети сопровождали своих родителей на поля. Мы обнаружили организованную мобилизацию школьников сельских школ, по крайней мере, в двух регионах - в Кашкадарье и Каракалпакстане; а также единичные случаи использования детского труда в других регионах.

Например:

∙ Школьники и учителя из разных школ в двух разных районах Кашкадарьи рассказали УГФ, что дети 5-9 классов (в возрасте 11-15 лет) собирали хлопок в течение нескольких недель. Ученики 5-6 классов собирали хлопок каждый день после нескольких уроков, в то время как у школьников 7-9 классов уроки были отменены. УГФ обнаружил, что в ряде сельских школ в этих районах у учеников 8-9 классов занятия были полностью отменены, а дети отправлены собирать хлопок на сроки до трёх недель. Радио «Озодлик» сообщало об аналогичной ситуации в другом районе Кашкадарьинской области.

Фото из доклада УГФ

Мы провели интервью с учениками нескольких различных школ, которые собирали хлопок в Элликкалинском районе Каракалпакстана. Они сказали, что собирают хлопок по указанию школ. Мы также провели интервью с родителями, которые привели своих детей на хлопковые поля в Каракалпакстане. По их словам, махаллинские комитеты (местные органы самоуправления) угрожали, что урежут детские пособия, если взрослые откажутся участвовать в сборе хлопка. В некоторых случаях их малолетние дети также собирали хлопок. Мы обнаружили, что колледжи Каракалпакстана мобилизовали некоторых студентов первых и вторых курсов (обычно 16-17 лет) собирать хлопок. Например, 16-летняя студентка из Каракалпакстана рассказал УГФ, что их колледж каждые выходные отправлял её и других первокурсников собирать хлопок и угрожал, что студенты не получат дипломов, если откажутся участвовать.

∙ УГФ также провел интервью с родителями нескольких школьников в Андижане. Они рассказали, что школы собирали деньги или же определённое количество хлопка с родителей учащихся младших классов, говоря, что средства были собраны, чтобы не привлекать школьников к сбору хлопка.

Правительство приказало людям работать

В ответ на жалобу по поводу принудительного труда медицинских работников и учителей 20 июля 2016 года районный прокурор сослался на протокол Кабинета Министров «О мерах сбора урожая хлопка 2016 года с энтузиазмом и без потерь урожая», в связи с чем сотрудники образовательных и медицинских учреждений участвовали в сборе хлопка. Кроме того, многие из людей, опрошенных УГФ, сообщили, что они собирали хлопок на основании правительственных распоряжений. Например:

∙ Член хлопкового штаба Джизакской области сказал владельцу магазина, который отказался собирать хлопок: «Вы не имеете право нарушать приказы действующего президента!... Вы обязаны [собирать хлопок] и Вас отправят на сбор в обязательном порядке. Вы живёте в этой махалле, Вы дышите этим воздухом, поэтому Вы пойдёте собирать хлопок!».

∙ Государственные документы из разных регионов, имеющиеся у УГФ, дают информацию о количестве сотрудников образовательных учреждений, привлечённых к сбору хлопка, а также имена лиц, ответственных за мобилизацию сборщиков.

Труд не был добровольным

Работники государственного сектора, студенты и люди, получающие государственное пособие, не могут отказаться от работы.

∙ Люди, которые не хотят или не могут собирать хлопок, должны были заплатить за наёмного рабочего, который собирал бы хлопок вместо них. Преподаватель колледжа из Сырдарьи рассказал: «Учителя не имеют права отказаться от сбора хлопка… Преподаватели колледжей могут избежать хлопка, только если они наймут рабочего вместо себя. Остаться дома вместо того, чтобы собирать хлопок, означает потерять работу». Преподаватель лицея в Андижане рассказал УГФ, что группа учителей в его школе не хотела собирать хлопок, и поэтому каждый из них заплатил фермеру по 162.000 сумов (каждый учитель обязан собирать по 60 килограммов в день в течение 10 дней по цене 270 сумов за килограмм) и продолжил вести свои уроки. Фермеры же, в свою очередь, предоставили документы, подтверждающие, что учителя собирали хлопок.

∙ Заявления о «добровольном» участии в сборе урожая. Некоторые студенты и работники государственного сектора рассказали УГФ, что их учреждения обязали их подписать заявления, подтверждающие согласие собирать хлопок. Если бы их участие было действительно добровольным, в подобных «расписках о добровольном участии» не было бы нужды. Например, студент из Самарканда подписал заявление, в котором говорится: «Я гарантирую, что буду в полной мере участвовать в сборе урожая хлопка 2016, собирать по 80 килограммов хлопка в день, а также соблюдать все остальные правила при сбора хлопка. Если я не буду соблюдать эти требования, я согласен быть исключенным из учебного заведения». Некоторые врачи также подписали заявления о «добровольном» участии в сборе урожая.

Фото из доклада УГФ

∙ Нет освобождения от сбора. Беременные женщины, женщины с маленькими детьми, а также люди с заболеваниями не могли получить освобождение от сбора хлопка. Например, преподаватель колледжа из Андижана рассказал УГФ, что у неё развилась серьезная болезнь во время её 15-дневного участия в сборе урожая. Директор сказал, что не может отпустить её, и она должна была оставаться на полях, хоть и не могла собирать хлопок.

Люди работали под угрозой наказания

Люди сталкивались с наказаниями за отказ собирать хлопок или неспособность работать достаточно упорно. Наиболее распространёнными угрозами наказания для учащихся колледжей и университетов являются исключение или же проблемы с учёбой, для остальных - увольнение с работы, дисциплинарные меры, невыплата детских и других социальных пособий, ограничение доступа к коммунальным услугам, а в некоторых случаях и физическое насилие. Например:

∙ Медсестра из Коканда, контролирующая других медсестёр во время сбора хлопка, угрожала коллегам увольнением и заставляла их подписывать заявления, в которых говорилось, что они обещают уволиться в случае невыполнения ежедневной нормы.

∙ Воспитательница детского сада была уволена за просьбу перенести её хлопковую смену, так как ей надо было смотреть за своими детьми в то время, как её муж, который тоже был отправлен на сбор хлопка, работал на поле.

∙ Хоким [губернатор] Кашкадарьи избил учителя на глазах фермеров, судя по всему, на основании того, что фермерское хозяйство его жены не выполнило норму по сбору хлопка. Директор колледжа в Карши также сообщил, что местный хоким избил местных чиновников, которые были не в состоянии обеспечить сдачу нормы.

Финансовое бремя принудительной мобилизации

Хотя для добровольных сборщиков сбор хлопка мог бы быть важным источником дохода, для подавляющего большинства работников государственного сектора и студентов сбор хлопка становится финансовым бременем, нежели возможностью увеличить свои доходы. В связи с тем, что цена за килограмм хлопка (260-270 сумов или $0,04 США в 2016 году) остается неизменной на протяжении всего сезона, большинство добровольных сборщиков хотят собирать хлопок в начале сезона, когда сырец в изобилии. В конце уборки урожая, когда хлопка не так много, количество добровольных сборщиков значительно меньше. Очень трудно посчитать количество добровольцев, так как некоторые из них замещают работников различных организаций, которых принуждают к сбору хлопка. Таким образом, добровольные сборщики получают плату за наём вдобавок к оплате, которую они получают за каждый килограмм собранного хлопка.

«Хлопок мой, твой, наш». Фото УГФ, осень 2016 года

∙ Расходы на питание. Со сборщиков, которые работают на полях с ночёвкой, оплата за еду вычитается из их заработка, что равнозначно стоимости 25-35 килограммов хлопка в день. Таким образом, те, кто собирает меньше этого объема, остаются в долгу. Большинство сборщиков, с которыми УГФ провёл интервью, также сказали, что они покупают дополнительную еду, таким образом, им ничего не остаётся из заработанных денег или даже приходится платить сверху.

∙ Дополнительные расходы. Многие сборщики, особенно те, кого отправляют на хлопок далеко от их дома с ночёвкой, должны были платить за одежду, купание, стирку и транспорт. Например, студентка университета из Андижана рассказала УГФ, что, готовясь к двум месяцам сбора хлопка, она купила теплую одежду на сумму в 100 долларов США. В некоторых случаях члены семьи посещали сборщиков, чтобы привезти еду, неся таким образом дополнительные расходы.

∙ Низкая цена за собранный килограмм. Из-за того, что цена, которую платят за килограмм собранного хлопка, является стабильной, а количество хлопка на полях уменьшается, сборщики могут заработать всё меньше и меньше денег. Правительство оставляет студентов и работников государственного сектора работать на полях до конца октября, а в некоторых случаях - и до середины ноября. Многие сообщали, что они могут собирать в это время всего лишь по 10 килограммов хлопка в день. Сотрудник лицея рассказал УГФ, что в середине октября он собирал хлопок с 8 утра до 6 вечера и мог собрать только 15-20 килограммов в день. Он сказал: «Деньги? Кому нужны 3000 сумов (около $0,5)? Мы даже не берём эти деньги. Это унижение, что они заставляют учителей с высшим образованием работать на полях за такую мизерную плату».

Студенты

Положение студентов колледжей (эквивалент средней школы) и высших учебных заведений представляет собой один из наиболее ярких примеров принудительного труда. В 2016 году правительство в массовом порядке отправляло студентов третьего курса колледжей и высших учебных заведений на поля и держало их там до 60 дней. В отличие от работников государственного сектора и других взрослых сборщиков, которые обычно работают на полях по сменам в 10-15 дней, студенты собирают хлопок на протяжении всего сезона, терпя плохие и антисанитарные условия жизни и работая по многу часов в день без выходных. Правительство также мобилизует большое количество студентов колледжей, в основном третьекурсников, которым, как правило, уже исполнилось 18 лет, а иногда и студентов первых и вторых курсов, которым, как правило, 16-17 лет.

Фото из доклада УГФ

∙ Студенты университета платят за обучение, чтобы… собирать хлопок. Доступ к высшему образованию очень ограничен, поступающих намного больше, чем доступных мест. Подавляющее большинство студентов платят за обучение от 1000 до 1500 долларов США в год. Для многих семей это является большим финансовым бременем. Студенты университетов оплачивают учёбу в течение двух месяцев, которые они проводят на хлопковых полях, несмотря на то, что в это время занятия не ведутся.

∙ Студенты зарабатывают очень мало или влезают в долги собирая хлопок. В 2016 году студент, который трудился по 8-10 часов в день в течение 30 дней без выходных и собирал по 60 килограммов в день, мог заработать около 40 долларов США после вычета расходов на питание. Многие приносят домой ещё меньше, так как они платят за дополнительное питание, купание и стирку. В течение второго месяца сбора урожая многие студенты не могут собрать достаточно хлопка, чтобы хотя бы покрыть свои расходы на питание. Студенты рассказали УГФ, что университеты могли удерживать их стипендии, чтобы покрыть эти долги. Один из них рассказал: «В течение двух месяцев у нас нет занятий, и мы вынуждены работать. Когда мы возвращаемся, они удерживают нашу стипендию».

Мониторинг и меры предупреждения МОТ

Через свои соглашения со Всемирным банком и правительством Узбекистана МОТ предпринимает усилия для мониторинга и наблюдения за трудовой практикой и практикой найма сборщиков, а также за реализацией мер по предупреждению рисков использования принудительного труда. Тем не менее, при трёхсторонней структуре вся деятельность МОТ в Узбекистане включает участие государственных должностных лиц. УГФ обеспокоен активизацией усилий правительства по сокрытию информации о принудительном труде, в том числе путем преследования независимых активистов.

Мониторинг МОТ

Серьезной проблемой остаётся то, что методология мониторинга МОТ является недостаточной, чтобы получить объективную картину практики использования принудительного труда.

∙ Люди боятся говорить с наблюдателями откровенно. Присутствие во всех группах наблюдателей лиц, связанных с правительством, является главной проблемой, которая подрывает доверие к выводам МОТ. Многие люди боятся говорить откровенно в присутствии должностных лиц, связанных с правительством. Это было отмечено МОТ в докладе по мониторингу за 2015 год.

∙ Людей заставляют лгать наблюдателям. Многие респонденты рассказали УГФ, что правительственные чиновники заставляли их лгать МОТ и другим наблюдателям и говорить, что они собирают хлопок добровольно или что они являются техническим персоналом, а не учителями, медсестрами и врачами.

∙ Шаги по скрытию от МОТ истинных условий труда: студент университета из Андижана рассказал УГФ, что в преддверии визита наблюдателей МОТ некоторым ученикам было дано задание убрать помещения, где размещались студенты. В день визита студенты, собирающие хлопок, получили дополнительное питание, в том числе мясо и сладости, и были рады сокращению рабочего времени.

Репрессии против независимых наблюдателей и журналистов

Правительство мешает проведению независимого мониторинга, в том числе чиня препятствия работе правозащитников, независимых наблюдателей и журналистов, документирующих ситуацию в стране, в том числе в хлопковом секторе, а также путем уничтожения собранной информации.

∙ 6 октября милиция в Буке (Ташкентская область) арестовала правозащитницу Елену Урлаеву, фотографа и переводчика Тимура Карпова и двух французских журналистов, когда они посещали хлопковое поле. Милиция стёрла информацию из телефона Карпова, который он разблокировал под угрозой физического насилия. Милиция уничтожила всю информацию в телефоне Урлаевой и удерживала активистку в течение 10 часов. В течение этого времени в присутствии милиции её избили две женщины и ударил милиционер без формы.

Сборщики на полях Наманганской области. Фото УГФ, осень 2016 года

∙ 9 октября милиция в районе Алат Бухарской области задержала Елену Урлаеву и правозащитницу Малохат Эшанкулову за то, что они проводили интервью со студентами, собирающими хлопок. Они были подвергнуты обыску с раздеванием, их удерживали в течение нескольких часов, а все их записи и данные были уничтожены.

∙ 22 октября милиция в Акдарьинском районе Самаркандской области задержала Урлаеву и Эшанкулову, когда они брали интервью у врачей, собирающих хлопок. Полиция подвергла их обыску с раздеванием и уничтожила их записи, а также данные на их телефонах и камерах.

∙ 5 ноября букинские милиционеры снова арестовали Урлаеву, когда она посещала хлопковые поля. Ее удерживали в течение шести часов, обыскивали ее и стерли все записи с телефона.

∙ 10 ноября узбекские власти задержали немецкого журналиста Эдду Шлагер и изъяли некоторые из её материалов, в том числе те, которые содержали конфиденциальные интервью. На следующий день ее депортировали и запретили въезд в Узбекистан в течение трёх лет.

∙ 29 ноября должностные лица задержали, допрашивали и депортировали Екатерину Сажневу, журналиста российской газеты «Московский комсомолец». Журналистке запретили посещать Узбекистан в течение трёх лет.

Механизм обратной связи

Механизм обратной связи, состоящий из телефона горячей линий для жалоб, имеет чрезвычайно низкое доверие населения. Он находится в ведении Федерации профсоюзов Узбекистана, которая не является не зависимой от правительства организацией. Механизм обратной связи не обеспечивает защиту от репрессий, которая имеет решающее значение при отсутствии независимого суда, неправительственных организаций, средств массовой информации и других институтов, которые могли бы помочь обеспечить эффективность и прозрачность деятельности должностных лиц.

∙ Отсутствие независимости: почти каждый из сотни людей, с которыми общались мониторы УГФ в ходе хлопкового сезона 2016 года, сказал, что думает, что жаловаться было бы бессмысленным, потому что принудительный труд организован правительством. Один из собеседников сказал: «Почему я должен жаловаться правительству, если хлопок меня заставляет собирать мой начальник?» УГФ зафиксировал несколько случаев, когда профсоюзные работники организовывали мобилизацию своих членов на принудительный сбор хлопка или контролировали их во время работы на полях.

«Хлопок мой, твой, наш». Фото УГФ, осень 2016 года

∙ Людей предупреждали не жаловаться: некоторые рассказывали Узбекско-германскому форуму, что их предупреждали не жаловаться. Одна женщина рассказала УГФ, что её работодатель сказал, что любого, кто пожалуется на сбор хлопка, «посадят в тюрьму». Ещё один случай произошёл, когда между сотрудницей государственного сектора, которую отправили на сбор хлопка, и фермером возник конфликт. Сотрудница рассказала об истории одному родственнику, а тот решил позвонить по телефону горячей линии, чтобы попросить помощи. Чиновник из местной администрации вмешался и приказал им не звонить по телефону горячей линии.

∙ Неэффективность: журналисты радио «Озодлик» узбекской службы Радио Свобода пытались позвонить по телефонам горячей линии, но никто не ответил на звонок. Правозащитница Елена Урлаева также звонила по телефонам горячей линии несколько раз от имени сотрудников здравоохранения и учителей, но не получила адекватного ответа на свои жалобы.

∙ Возможные репрессии из-за жалоб: УГФ получил достоверную информацию о том, что нескольким студентам института в Фергане, которых отправили на сбор хлопка, угрожали исключением за то, что те подали жалобу, используя горячую линию как механизм обратной связи. В другом случае женщина рассказала УГФ, что её соседка позвонила, чтобы пожаловаться на то, что её дочь, которой 16 лет, была отправлена собирать хлопок далеко от дома с ночёвкой. Местные власти вызвали мать к себе и ругали её в течение нескольких часов, пока та не согласилась написать заявление, что она не возражает, чтобы её дочь собирала хлопок, если это будет происходить недалеко от дома.

Работник металлургического завода в Бекабаде сообщил УГФ, что после того, как наш Фонд опубликовал копию рабочей директивы 2015 года, обязующей сотрудников собирать хлопок, спецслужбы начали расследование на заводе. Несколько компьютеров были отправлены на проверку в Службу национальной безопасности, на заводе был заблокирован доступ в интернет, а также было запрещено заносить флеш-карты. Сотрудники должны получить разрешение на использование интернета и могут это делать только в специальном помещении, где ведётся видеонаблюдение».

Доклад УГФ доступен по этой ссылке.

С другими материалами по теме можно ознакомиться в специальной рубрике «Хлопок».