Представитель Службы национальной безопасности (СНБ) Узбекистана потребовал от руководителей Ургенчской картинной галереи сжечь работы двух узбекских художников – Вячеслава Ахунова и Шухрата Бабаджанова. По сведениям ассоциации Alerte Héritage, речь идет о закупленных в 1984 году восьми живописных полотнах Ахунова и восемнадцати картинах Бабаджанова, появившихся в Галерее в период 1983-1991 годов. Эту информацию «Фергане» подтвердила теперь уже бывший главный хранитель фонда Ургенчской картинной галереи, художник, член творческого объединения академии художников Узбекистана Ширин Ташева (Ташова).

Она рассказала, что во второй декаде ноября 2016 года СНБ совместно с Ургенчским хокимиятом (администрацией) создала специальную комиссию для инвентаризации Галереи. В её состав входили, в частности, специалисты из Ургенчского госуниверситета и национальной компании «Узбектуризм».

- Представитель СНБ, который курирует культуру, представился Анваром, фамилию его, к сожалению, я не знаю. Он зашёл в фонд. Присутствовала я и несколько представителей хокимията. Он назвал две фамилии – Ахунов и Бабаджанов. Посмотрел некоторые их работы и сказал, что их нужно уничтожить. Сжечь, - рассказала Ташева.

- Причину назвал?

- Сказал, что это политически запрещённые художники.

Как отмечает Alerte Héritage, «угроза нависла лишь над работами, чьи авторы позволяли себе критические политические высказывания в адрес властей... Очевидно, что в глазах СНБ главную проблему составляло не содержание работ, а фамилии их авторов: Вячеслава Ахунова, которому власти уже многие годы не разрешают покинуть пределы республики, и Шухрата Бабаджанова, который, напротив, давно живет в эмиграции и занимается оппозиционной деятельностью». (Уточним, Шухрат Бабаджанов — журналист Разио «Озодлик» — узбекской службы Радио «Свобода». Прим. «Ферганы»).

- С точки зрения изобразительного искусства, у них прекрасные работы. К политике они не имеют никакого отношения, - подчеркнула Ташева.

- Политически запрещёнными являются только эти два художника или ещё кто-то из тех, чьи работы находятся в Ургенчской галерее?

- Если бы к нам не приходили такие люди и не говорили, мы бы и не знали. Вот я, например, сама художник, член Академии художеств. И мне страшно. Я рисую картины, которые к политике не имеют никакого отношения. Если завтра придут и скажут: вот Ташева Ширин – политически запрещённая, то всё, пойдёт волна.

Ширин Ташева. Фото с её страницы в Фейсбуке

- Как часто выставлялись работы Ахунова и Бабаджанова?

- В период моей работы мы их выставляли ненадолго - на два месяца, например. Потом находились люди, которые говорили: «Уберите их в фонд». Но не говорили, что их нужно уничтожить. А тут вот пришёл и сказал.

По данным Alerte Héritage, некоторые работы Бабаджанова «даже выставлялись в республике анонимно: власти не допускали обнародование имени автора когда-то закупленных государством работ». Но Ширин Ташева опровергла эти сведения, заявив, что Галерея не имеет права выставлять работы анонимно. Впрочем, не исключено, что работы, которые имеет в виду Alerte Héritage, хранятся в запасниках другого музея.

- Мы сказали Анвару, что пока соответствующего документа нет, мы не имеем права [уничтожать работы], потому что экспонат числится в книге поступлений. И он ответил: «Если нужно, я эту бумагу вам пришлю». Но хочу сообщить, что на сегодняшний день картины Вячеслава Ахунова и Шухрата Бабаджанова в целости и сохранности! Они находятся в запаснике Ургенчской картинной галереи.

- Предпринимала ли Галерея попытки оспорить требование уничтожить эти работы? Обращалась к кому-то за помощью? В виртуальную приёмную Мирзиёева, например.

- Я не стою во главе Галереи. Ваше издание читают многие, возможно, и он [президент] узнает об этой ситуации, и этого достаточно будет, чтобы сделать выводы.

При Каримове люди приходили и говорили: просто уберите [опальный экспонат] в фонд. Они не говорили «сжечь» или «уничтожить». И я думаю, что новоизбранный президент, - он же ученик Каримова, - тоже может сказать: уберите в фонд. Зачем уничтожать? Это же история. История страны, история изобразительного искусства Узбекистана. Если сегодня этого убрать, завтра того, - вообще не останется никаких экспонатов.

Шухрат Бабаджанов. Фото с его страницы в Фейсбуке

А вообще, считаю, что на международном уровне следует разобрать проблему: имеет ли право музей уничтожать какие-то экспонаты. Нужно собрать специалистов и выслушать их мнения не только по нашей галерее – я думаю, что в других музеях тоже есть такие работы, которые, к сожалению, не разрешают выставлять и тому подобное, - говорит бывший главный хранитель.

Ташева сообщила, что в Галерее, к примеру, до сих пор находятся работы художников соцреализма, которые не выставляют по идеологическим соображениям: «Они сданы в закрытый фонд Ургенчской картинной галереи. Но ни один экспонат не был уничтожен. Потому что мы не имеем права их уничтожать».

Отвечая на вопрос о причине своего увольнения, Ширин Ташева рассказала, что главной задачей пришедшей в ноябре комиссии было проверить, насколько тщательно сотрудники Галереи выполняют свои обязанности и не затесались ли среди экспонатов подделки.

Выяснилось, что затесались, по крайней мере, одна: подделкой признана скульптурная композиция Касымова «Разговор с отцом». Это стало неожиданностью не только для Ташевой, но и для бывшего директора Галереи Азата Султанова: «Он подтвердил, что принимал скульптуру такой же, как она сейчас выглядит», - вспоминает бывший главный хранитель.

Это событие и стало причиной увольнения Ташевой. «Я отстранена от работы. Меня мягко попросили написать заявление, основываясь на том, что я невнимательно приняла и книгу поступлений, и инвентарную книгу, и вот эту вот скульптуру», - поясняет Ташева. В Галерее она проработала девять лет, на утраченном недавно посту - последние два года.

Вячеслав Ахунов. Фото с сайта Change.Org

Несмотря на грустный итог, Ташева осталась довольна работой ревизоров: «Комиссия мне даже понравилась. Если бы каждые пять лет так проверяли каждый музей - с 9 утра до 5 вечера добросовестно, досконально рассматривая и размеры, и технику, - все музеи были бы чистыми как стекло».

По её мнению, такие проверки должны проходить чаще, «а тут - они проснулись и свалили всё на сегодняшних музейных работников. Которые работают всего два или три года. А музею 33 года!» Ташева считает, что если бы инвентаризации проводились хотя бы раз в пять лет, «то, наверное, на меня бы не свалили эту историю с работой Касымова «Разговор с отцом», не упрекали бы, что растрёпаны книга поступлений и инвентарная… Я что? Я пришла на эту должность, приняла [всё] и стала работать».

- Как вы думаете, почему проверяющие проснулись именно сейчас?

- Ни для кого не секрет, что идёт волна [проверок музеев] по всему Узбекистану. Не знаю, с чего она пошла. Были где-то сигналы, что пропадают картины, что, возможно, их продают за красивые деньги, есть подделки и так далее. Проверке подверглись музей Савицкого, музей искусств Узбекистана - это всё известные истории. Эта волна дошла и до нашей картинной галереи. Слава богу, у нас в живописи и графике подделок нет.

- Пишут, что у вас в Галерее пропала работа Андрея Крикиса «Пряхи».

- Работы, которые пропали, раньше уже были актированы. И с нас автоматически все эти обвинения снимаются. Я принимала фонд уже без этих экспонатов.

- То есть, последний раз такая проверка была давно?

- В 2009 году. Тогда это тоже все актировали. Но там ни про книги [поступлений и инвентарную] ничего не сказано, ни про «Разговор с отцом». Наверное, та комиссия не была такой усидчивой и добросовестной, как последняя.

Ургенчская картинная галерея. Фото Esosedi.ru

- В интернете нашлись такие сведения об Ургенчской галерее: «В ней хранятся 347 экземпляров изобразительного искусства (живопись), 253 - графики, 40 - скульптур, 9 - прикладного искусства». Эти данные до сих пор актуальны?

- Да, в книге поступлений указано 649 экспонатов. Но за девять лет моей работы в галерее мы собрали ещё почти 600 картин. Их нужно внести в книгу поступлений. Для этого сначала нужно собрать комиссию, чтобы научный совет признал, что эти экспонаты достойны широкого зрителя, а затем экспонат поступает в фонд картинной галереи. Мы собрали, я считаю, достойные работы.

Я надеюсь, что наши музеи всегда будут выглядеть достойно. Потому что в них действительно есть на что посмотреть. В каждом музее уникальная коллекция. И ни одну работу уничтожать нельзя. Я бы этого не сделала никогда.

Это экспонат, он должен храниться. Вечно.

В настоящее время на сайте Change.Org идёт сбор подписей под петицией «против уничтожения картин в художественной галерее Ургенча».

Одна из картин Шухрата Бабаджанова, хранящаяся в Ургенчской картинной галерее

Подготовила Феруза Джани

Сейтказы Матаев

3 октября 2016 года отец и сын Матаевы были приговорены, соответственно, к шести и пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества. Также им запретили после освобождения пожизненно занимать должности, связанные с организационно-распределительными, материально ответственными функциями в государственных и коммерческих организациях.

Сейтказы Матаева обвинили в «Мошенничестве» и «Уклонении от уплаты налога и (или) других обязательных платежей в бюджет с организаций», Асета Матаева – в «Мошенничестве». Оба обвинения связаны с инкриминируем им хищениям при выполнении государственного заказа.

Осужденные своей вины не признали. Сейтказы Матаев заявил на суде, что «заказчиками» преследования являются спикер нижней палаты парламента Нурлан Нигматулин и аффилированные с ним лица - Талгат Татубаев, который сейчас возглавляет Национальное бюро по противодействию коррупции, а также влиятельный бизнесмен и медиа-магнат Александр Клебанов.

С 24 февраля 2016 года Сейтказы и Асет Матаевы находятся под домашним арестом. В этот период Национальный пресс-клуб был частично разрушен якобы из-за его несоответствия сейсмическим требованиям.

Рассмотрение апелляционной жалобы проходило в отсутствие осужденных. Адвокаты Мадина Бакиева и Андрей Петров выдвинули ходатайство о повторном допросе свидетелей и исключении из материалов ряд недопустимых, с их точки зрения, экспертиз, а также потребовали провести дополнительную судебно-экономическую экспертизу. Также адвокаты высказали несогласие, что под конфискацию имущества попала недвижимость, принадлежащая супруге Сетйказы Матаева.

Со своей стороны прокурор Айдын Абаев возразил, что все необходимые доказательства были представлены во время предыдущих слушаний. Председательствующая судья апелляционной судебной коллегии Алма Есымова, приняв доводы прокурора, отклонила заявленные защитой ходатайства.

Вместе с тем прокурор попросил суд незначительно смягчить наказание Матаевым - убрать пункт о том, что после освобождения им нельзя занимать руководящие должности, связанные с организационно-распределительными и материально-ответственными функциями.

Ранее в защиту Сейтказы и Асета Матаевых выступили Союзы журналистов России, Кыргызстана и Таджикистана. В своей резолюции от 10 марта 2016 года депутаты европейского парламента призвали власти Казахстана «прекратить преследование журналистов, использование политически мотивированных обвинений и практику получения фальшивых признаний вины под давлением угрозы длительного тюремного срока, аннулировать политически мотивированные предыдущие и нынешние судебные процессы, приговоры, суждения и санкции в отношении Сейтказы Матаева, Гюзаль Байдалиновой и других». Международная ассоциация по свободе выражения IFEX инициировала кампанию поддержки Матаевых.

Рассмотрение апелляции должно было завершиться 6 декабря, однако судья сообщила, что оглашение состоится 9 декабря.

Путин также поручил правительству до первого сентября 2017 года «разработать проект федерального закона, устанавливающего правовые, организационные и экономические основы социальной и культурной адаптации иностранных граждан в Российской Федерации и их интеграции в российское общество». А до 30 декабря этого года правительство должно завершить разработку госпрограммы по реализации государственной национальной политики, осуществление которой начнется с 2017 года, указывается в перечне поручений, опубликованном на сайте Кремля.

Следует отметить, что вопросы адаптации и интеграции мигрантов «зависли в воздухе» после упразднения Федеральной миграционной службы и создания в структуре МВД Управления по миграции. Стало очевидно, что адаптационные программы, подразумевающие в частности изучение русского языка и российской культуры, никак не соответствуют функциям этого правоохранительного органа.

Свое мнение о том, на какой орган могут быть возложены полномочия по адаптации и интеграции иностранцев, «Фергане» высказал эксперт в сфере миграции, профессор факультета антропологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Сергей Абашин:

- Хотя многие СМИ написали о «создании органа», в самом поручении речь идёт об «определении органа», то есть о наделении одного из уже существующих ведомств соответствующими функциями. Это может быть либо министерство труда и социальной защиты либо Федеральное агентство по делам национальностей. На мой взгляд, скорее всего второе. Создание нового органа, своеобразного ФМС-2, на мой взгляд, сомнительно. Вопрос об интеграции и адаптации мигрантов давно обсуждался, и декларировалась его необходимость. При ФМС был создал соответствующий одел и даже предложен проект закона. Но потом отдел расформировали, а затем расформировали и саму ФМС. Теперь по новому кругу возвращаются к той же теме. Вопрос уже давно назрел и перезрел. Конечно, нужно создавать работающие в этой сфере институты. Правда, кроме институтов нужны деньги на реализацию такого рода проектов. Не уверен, что государство найдет их в достаточной мере. Но орган, безусловно, нужен хотя бы для обсуждения и лоббирования этого вопроса.

Другой специалист в области миграции, правозащитница Гавхар Джураева также считает, что функции адаптации мигрантов логично было бы передать Федеральному агентству по делам национальностей (ФАДН):

- Скорее всего, речь идет не о создании отдельного органа по адаптации, поскольку это бы только бюрократизировало процесс, а о передаче полномочий какому-то ведомству. Учитывая то, что объектом внимания программ по адаптации является человек, иностранный гражданин, который хочет комфортно работать и жить в России, не нарушая прав россиян, то этим, конечно, должно заниматься ФАДН. Это сфера межнациональных отношений, к которым напрямую примыкают проблемы адаптации мигрантов. Тот орган, кому будут поручены эти функции, должен внимательно изучить опыт бывшей ФМС, Многофункциональных миграционных центров, Минобрнауки, Минздрава и других ведомств, вовлеченных в процесс адаптации мигрантов, и, конечно, координировать все эти аспекты. Но сначала необходимо усовершенствовать сам ФАДН, расширить структуру агентства, подготовить специалистов учитывая, что сегодня оно еще до конца не сформировано и по количеству людей, и по задачам – тематика и проблемы, которые перед ним стоят, огромны, а из бюджета не выделяется достаточно средств, чтобы каждая из этих проблем была, наконец, изучена и эффективно решалась. Вопросы адаптации нужно делить на два подхода: на адаптацию трудовых мигрантов – это один пакет, а тех людей, которые претендуют на получение гражданства, – это совсем другой пакет, более расширенный. Конечная цель этого процесса – урегулировать миграцию настолько, чтобы Россия стала притягательной для миллионов людей, но в то же время она не поднимала бы уровень ксенофобии в самой стране, учитывая, какое место вопросы миграции начинают занимать в умах людей, - заключила Джураева.

К слову, вопросом подготовки кадров в области межнациональных отношений в правительстве России тоже озадачились: Владимир Путин поручил кабмину до 1 июня 2017 года утвердить профессиональный стандарт специалиста в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений.

Как сообщают очевидцы произошедшего, 6-го декабря около 13.00 возле контрольно-пропускного пункта Генеральной прокуратуры мать осужденного за наркотики, облив себя бензином, совершила самоподжог. В результате чего на ней загорелась верхняя одежда, передает новостной сайт KazINFO Today.

Благодаря оперативным действиям караульных, через некоторое время женщину удалось потушить. В данный момент пострадавшая госпитализировали в городскую больницу №1 Астаны. Врачи не комментируют ее состояние.

Таким образом, женщина выразила свой протест против несправедливого, по ее мнению, решения суда, вынесшего ее сыну приговор за хранение наркотиков.

Предыдущая попытка самосожжения состоялась немногим более недели назад. Тогда к стенам Генеральной прокуратуры пришла мать двоих осужденных Зауре Байтакова. Но довести свой протест до конца ей не дали сотрудники службы безопасности. Женщина была схвачена сразу же после того, как достала из сумки бензин и попыталась им облиться.

Эта несостоявшаяся попытка суицида также была направлена на привлечение внимания компетентных органов на решение суда. По словам женщины, ее сыновья Серик и Берик Байтаковы, стали жертвой некомпетентного следствия, чью точку зрения поддержал суд, вынеся обвинительный приговор за изнасилование и убийство семилетнего мальчика в Джамбульской области. По ее словам, этих преступлений они не совершали.

«Я на этом не остановлюсь, нам уже нечего терять, да простит меня Всевышний! Я своего супруга два раза остановила от суицида, если сам генпрокурор не обратит внимания, я закончу начатое перед Ак Ордой! меня никто не остановит!!!» - написала Зауре Байтакова на своей странице в Facebook.

Не исключено, что подобные попытки докричаться до надзорного органа - не последние.

В Алма-Ате группа граждан из общественной инициативы «Справедливость» заявляет о готовности пойти на аналогичные действия. На данный шаг, по словам потенциальных самоубийц, их толкает судебная несправедливость и бездействие государственных органов. О своих намерениях совершить массовый акт самосожжения активисты движения уведомили государственные органы, передав им предсмертное обращение.

- Мы жертвуем своей жизнью, чтобы открылись глаза и уши президента страны, мировой общественности, чтобы ужаснулся народ от своего бедственного и униженного положения, чтобы коренным образом изменилась практика отправления правосудия, исключающая извращения закона в пользу заинтересованных сторон, - заявляет один подписантов под предсмертным обращением Мукан Жиенбаев.

Они говорят, что к 16 декабря их требования не будут выполнены, то шесть человек устроят акт самосожжения на центральной площади Алма-Аты в день Независимости.

Публичные суициды в знак протеста, в том числе путем самосожжения, стали чем-то вроде визитной карточки отчаявшихся казахстанцев (см. статьи «Пламенный протест», или Живые факелы Казахстана» и «Суицидстан, или В моей смерти прошу винить Государство»). Не сильно доверяя правоохранительной и судебной системе, таким трагическим путем люди надеются привлечь внимание вышестоящих инстанций. Действительно, в некоторых случаях справедливости удавалось достигнуть только страшной ценой.