Туркменистан: В капкане нейтралитета
2008-09-24 12:22 Сергей Арбенин

Первые дни осени преподнесли Туркменистану испытание на прочность. В течение нескольких дней силовики вели боевую операцию по ликвидации банды, засевшей на небольшом заводе на окраине столицы. По версии официальных властей, общественную безопасность в Ашхабаде подорвала группа наркоторговцев, оснащенная стрелковым оружием и гранатометами. По информации из других источников, несколько сотрудников сил правопорядка погибли в столкновении с представителями местных мафиозных кланов либо хорошо подготовленного формирования исламских экстремистов, пришедших с территории Афганистана. Кто-то считает, что кровопролитие стало результатом подавления властями попытки мятежа против действующей власти.

Как бы там ни было, трехдневная пальба на улицах Ашхабада только обострила проблему обеспечения безопасности в стране. Стало ясно: республика практически не готова отразить угрозы агрессии, от кого бы они не исходили – групп террористов, экстремистов, наркодельцов или мафиози иного толка. Беззубость туркменских силовиков, с трудом подавивших сопротивление преступников, похоже, сама по себе становится угрозой национальной безопасности. И при бездействии властей может подорвать не только стабильность внутри республики, но и спровоцировать утрату Туркменистаном его главного внешнеполитического завоевания – признанного в ООН статуса нейтралитета, выступающего сегодня залогом привлечения иностранных инвестиций, их законодательной защиты и развития экономики страны.

Плюсы и минусы дипломатии

«Еще не так давно - всего несколько десятилетий назад - природный газ из-за низких мировых цен воспринимался как второстепенный энергетический ресурс, не вызывавший к себе повышенного внимания со стороны крупных инвесторов. В тот период главным энергоносителем считалась нефть, и при разработках нефтегазовых месторождений «черное золото» пускали в дело, а «голубое топливо», как правило, - в воздух. Но в последние годы ситуация кардинально изменилась - глобальный экономический рост и баснословные цены на «черное золото» сыграли роль катализатора в процессе повышения устойчивого спроса на газ...» «Векторы трансконтинентального энергодиалога», Нейтральный Туркменистан, №238 от 24 сентября 2008 года

Политику нейтралитета республики в свое время провозгласил ее первый президент Сапармурат Ниязов. Чтобы закрепить этот статус на международной арене, он же выступил инициатором создания в Ашхабаде регионального центра превентивной дипломатии.

После смерти Ниязова в декабре 2006 года вновь избранный в феврале 2007-го президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов подтвердил приверженность позициям нейтралитета во внешней политике страны. Западу такой статус государства, в подземных кладовых которого укрыты несметные запасы углеводородов, оказался только на руку. Заокеанские стратеги сошлись во мнении: нейтралитет, конечно, не разворачивает Туркменистан в сторону глобальных рынков потребления энергоресурсов и не ставит страну в прямую политико-экономическую зависимость от США и Евросоюза, и это «минус», но, по крайней мере, республика дистанцируется от блоковых процессов на постсоветском пространстве – это «плюс». Речь идет о неприсоединении официального Ашхабада к Евроазиатскому экономическому сообществу (ЕврАзЭС), Таможенному союзу СНГ, Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и другим подобным образованиям, где тон и правила игры, в основном, задает Россия. При этом участие Туркменистана в деятельности исполнительных органов и процессах реформирования Содружества Независимых Государств давно сведено к минимуму.

Заполучив в постсоветской зоне нейтрального партнера, а значит, и возможность вовлечения его в орбиту своего влияния, Запад поспешил закрепить этот успех, едва вновь избранный президент Бердымухамедов заявил о готовности к диверсификации поставок углеводородов из республики и предпринял первые шаги по либерализации экономики, имевшей в период правления Ниязова по-преимуществу закрытый характер. Уже в июле 2007 года Туркменистан был избран вице-председателем Генеральной ассамблеи Организации Объединенных Наций. Представитель Секретариата ООН, поздравляя главу республики с этим событием, выразил уверенность, что «туркменский нейтралитет и в дальнейшем будет важным фактором обеспечения безопасности и стабильного развития в Центральной Азии». Тогда же ООН приняла решение об открытии в Ашхабаде штаб-квартиры регионального центра превентивной дипломатии, который призван «предотвращать противостояния, бороться с международным экстремизмом, терроризмом, наркоторговлей». Таким образом, был завершен процесс легализации нейтралитета Туркменистана, благодаря чему республика – и это действительно «плюс» – оставила за собой право выбора на участие в тех или иных инициативах как мирового сообщества, так и государств региона. И осталась, по сути, один на один – и это «минус» – с теми вызовами и угрозами, с которыми ей пожелали успешно бороться в ООН.

При этом ситуацию в региональном окружении Туркменистана – еще один «минус» – стабильной никак не назовешь. Что получится, если «плюсы» нейтралитета помножить на «минусы» в вопросах обеспечения национальной безопасности? Вот задачка, которую предстоит решить президенту Бердымухамедову.

Куда ни кинь, везде клин

В политическое наследство от «нейтралитета» Сапармурата Ниязова развивающему международные контакты нынешнему лидеру Туркменистана достались не всегда простые отношения с соседями по региону. Чтобы выстроить в новом качестве, а порой и восстановить изрядно усеченные предшественником двусторонние связи, Гурбангулы Бердымухамедов за сравнительно короткий срок предпринял целую серию встреч на высшем уровне. Отметим, в сопредельных государствах готовность Туркменистана к развитию взаимовыгодного сотрудничества оценили по достоинству. Например, заметно «потеплели» отношения Ашхабада с Ташкентом и Баку. Но дипломатия нейтралитета не избавила Туркменистан, где внимательно следят за происходящим по ту сторону своих границ, от вызовов и угроз, характерных для всего Центральноазиатского региона.

Об экстремизме, терроризме и наркотрафике, исходящих от Афганистана, где навести порядок наряду с законным правительством вот уже который год пытаются свыше 50 тысяч военнослужащих США и других стран НАТО, не стоит и говорить – ситуация известна всем. Выстроить так называемый пояс безопасности по периметру этой воюющей страны, к чему стремятся международное сообщество и соседние государства, можно только коллективными усилиями. И, как показывает жизнь, если это и случится, то очень нескоро. Граница Туркменистана с Афганистаном, несмотря на усилия сопредельных сторон и международную помощь, сегодня прозрачна, как чулок восточной красавицы. А значит, потенциально открыта всем ветрам. Как и караванам, которые доставляют через нее в Туркменистан и далее по свету не только известные всему миру афганские ковры. Эффективно противостоять натиску наркопотока и других криминальных грузов республика пока не в силах.

Еще один южный сосед Туркменистана – Иран стремительно выходит на позиции лидера в Центрально-Азиатском регионе и в качестве страны с мощной экономикой, и в роли политического оппонента западным державам, навязывающим во главе с Вашингтоном свой миропорядок. Но по этой же причине Тегеран уязвим для информационных, экономических, политических и даже военных атак со стороны своих потенциальных противников. Поэтому поле напряженности, накапливающееся вокруг Ирана, может «накрыть» и его партнеров по региону. В том числе и Туркменистан, который поставляет этому сопредельному государству, с его во многом ориентированной на нужды обороны экономикой, до 10 миллиардов кубометров природного газа ежегодно и планирует в дальнейшем расширить этот объем. К слову, сложные моменты в отношениях между двумя странами возникали в самое последнее время. Например, когда минувшей зимой Туркменистан вдруг прекратил поставки газа Ирану, сославшись на технические неполадки. В Тегеране тогда заподозрили Ашхабад в попытке ценового давления на партнера. Уладить конфликт и восстановить поставки газа удалось несколько недель спустя, а торговые переговоры по этому энергоносителю не имеют успеха по сей день. Если вдруг Иран окажется втянут в военный конфликт с Западом, о чем так много говорят в последнее время, приграничные и приморские города Туркменистана подвергнутся непосредственной опасности, а Ашхабаду придется взяться за ревизию своей концепции нейтралитета.

На западе Туркменистан от другого сопредельного государства – Азербайджана отделяет Каспийское море. И оно же объединяет интересы этих двух стран, по которым еще предстоит договариваться. Яблоком раздора здесь служит газовое месторождение «Шах-Дениз» (по туркменской версии названия «Кяпаз») – крупнейшее из разведанных, расположенное на морской границе двух государств. Суть в том, что линия раздела все еще не определена и остается спорной. И это создает очередной вектор напряженности для Туркменистана. Ведь именно это месторождение может стать источником ресурсов Транскаспийского газопровода, проект прокладки которого по морскому дну в обход территории России лоббируют США и Евросоюз. Но тем ценнее разведанные запасы, сулящие в случае успешного освоения и транспортировки немалую прибыль, и ожесточеннее схватка за обладание ими. Впрочем, тем больше будет и упущенная экономическая выгода, если переговорный процесс окажется сорван. И не обязательно по инициативе одной из договаривающихся сторон…

Вместе дружная семья?

С севера и востока Туркменистан окружает эшелон постсоветских стран – Казахстан и Узбекистан, в дальнем приближении – Таджикистан и Кыргызстан. В нейтральном Ашхабаде, надо полагать, не без интереса все последние годы наблюдают за тем, как, словно малые дети за сарафан матери, эти молочные братья по СНГ одной рукой крепко держатся за державного соседа – Россию, а другой периодически приветственно машут Западу, который замечает эти сигналы только тогда, когда ему выгодно.

Но и нейтральный Туркменистан по части пресловутой многовекторности – с оглядкой в действиях на Россию, Соединенные Штаты и Китай, когда внешнеполитическому компасу так и не задано приоритетного направления, – ни в чем этим республикам региона не уступает. «Сохранение отношений с нашими ближайшими соседями, с которыми нас связывают общие исторические, культурные и экономические корни, является одним из наших внешнеполитических приоритетов», – подчеркивает в этой связи Бердымухамедов. «Одновременно с этим мы будем развивать партнерство с такими странами, как Россия, Китай, Соединенные Штаты и государства Евросоюза», – заявляет он.

С постсоветскими соседями, надо признать, Туркменистан роднит и еще одно обстоятельство: для всех этих стран характерна авторитарность правящего режима и наличие порожденной им коррумпированной элиты, взявшей верх в системе отношений власть – народ. Развитие глубоких межгосударственных и интеграционных связей в таких условиях несет дополнительные риски. Ведь заигрывания обладающих богатыми сырьевыми запасами республик с крупными внешними игроками с целью выгодно запродать имеющиеся природные, экономические и гуманитарные – дешевый труд! – ресурсы, что вполне характерно и для Туркменистана, не могут продолжаться бесконечно. Рано или поздно режимы ослабеют, а высвобожденный потенциал станет объектом чьих-либо захватнических интересов.

Такой глобальный передел собственности и сфер влияния в одной стране может породить вихрь разрушений в соседних. Эту истину хорошо усвоили в Центральной Азии после «тюльпановой революции» в Кыргызстане и последовавших за ней кровавых событий в узбекском Андижане. Поэтому в Туркменистане избегают идти на решительное сближение со странами региона, где президенты просыпаются утром с одной мыслью: при власти они все еще или нет? Для Гурбангулы Бердымухамедова этот аспект означает и необходимость диверсификации газовых потоков из страны, что позволит минимизировать потери от таких внешнеполитических рисков.

Планов громадье

По официальным данным, в настоящее время добыча газа в Туркмении составляет около 80 млрд. кубометров, из которых 20 млрд. используется внутри страны, 50 млрд. закупает Россия и около 10 млрд. – Иран. В соответствии с национальной программой развития нефтегазовой отрасли на период до 2030 года, к 2010 году добычу газа планируется довести до 120 млрд. кубометров, к 2020 году - до 175, к 2030 году - до 250 млрд. кубов

Туркменистан обладает десятыми в мире доказанными запасами природного газа – жизненно важной составляющей любой экономики. И потому интерес к этой стране возрастает не день ото дня, – с каждым часом. В чьи жилы потечет мощным потоком еще не освоенная туркменская «голубая кровь» и где зажжет новые экономические горелки? Направится на юг – через Афганистан и Пакистан в Индию? На запад, в обход России в Европу – через Иран, Турцию либо по Транскаспийской трубе через Азербайджан, Грузию, Турцию и далее по газопроводу Nabucco? Может быть, на восток – через Узбекистан и Казахстан в Китай, экономика которого, получив такую подпитку, практически никому на Азиатском континенте не оставит шансов на соперничество? Или, как было до недавней поры, все так же на север – в затерянную между мощными экономиками Китая и Евросоюза Россию? Чаша весов колеблется не только в руках президента Туркменистана Бердымухамедова, но и на мировом энергетическом рынке.

Россия со своей стороны уже предприняла очередную превентивную атаку на центрально-азиатского партнера. В августе побывавший в Ашхабаде первый заместитель правительства РФ Виктор Зубков в рамках подписания соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве двух стран озвучил и готовность «Газпрома» инвестировать в экономику Туркменистана 700 миллионов долларов. В случае обеспечения защиты таких капиталовложений их объем, как было заявлено, может возрасти многократно. А затем в дело включился прибывший 1 сентября с официальным визитом в Ташкент премьер-министр России Владимир Путин. По итогам переговоров с главой Узбекистана Исламом Каримовым он сообщил о грядущем строительстве в этой республике нового трубопровода в РФ, по которому на экспорт пойдет и туркменский газ. При этом были гарантированы закупки природного топлива по формуле цены для стран Евросоюза. Остаются в силе и договоренности о строительстве с участием России, Казахстана, Узбекистана и Туркменистана Прикаспийского газопровода. В комплексе с действующими новые ветки дадут возможность РФ приобретать основную часть из 80 миллиардов кубометров ежегодно добываемого в Туркменистане «голубого топлива».

Параллельно возросшие ресурсные аппетиты продемонстрировал Китай. В ходе официального визита в Ашхабад лидера КНР Ху Цзиньтао 29 августа 2008 года было подписано соглашение об увеличении мощности строящегося трубопровода из Туркменистана в Поднебесную с 30 до 40 миллиардов кубометров газа в год. «Будущую газовую магистраль, по которой в КНР будет ежегодно поставляться не 30, как планировалось ранее, а 40 миллиардов кубометров природного газа, по праву называют проектом века. И не только по причине ее действительно беспрецедентной протяженности, составляющей около 7 тысяч км, но и в силу той роли, которая ей отводится на мировом энергетическом рынке и в интеграционных процессах на всем азиатском геопространстве», – так оценил важность этого проекта Гурбангулы Бердымухамедов.

Не сбрасывают со счетов в Ашхабаде еще один перспективный маршрут. В минувшем мае Туркменистан, Афганистан, Пакистан и Индия подписали рамочное соглашение о строительстве с 2010 года Трансафганского газопровода по доставке природного топлива в Южную Азию. Предполагается, что его мощность составит около 30 миллиардов кубометров в год.

Центральную Азию в целом и Туркменистан в частности не упускают из зоны внимания в Европейском союзе. О том, что это жизненно важный регион для стран ЕС, шла речь на днях на парижском форуме по безопасности в ЦА. «Этот регион для Евросоюза является центральным в стратегии и диверсификации энергетических маршрутов. Мы будем удваивать наши усилия по развитию энергетических связей между ЦА и ЕС путем диверсификации наших маршрутов и трубопроводов, включая и Nabucco», – например, заявила в ходе диалога комиссар ЕС по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер. С точки зрения Брюсселя, совместные проекты по транспортировке нефти и газа в обход территории России отвечают и интересам самих центрально-азиатских государств. Судя по итогам форума в Париже, вопросы топливных поставок и внешней политики стран региона сегодня становятся для ЕС ключевыми. А традиционно актуальные темы совместной борьбы с терроризмом и организованной преступностью, в частности контрабандой наркотиков и оружия, отходят на второй план.

Удавка для нейтралитета

Но диверсификация газовых маршрутов ставит перед Туркменистаном еще одну стратегическую задачу – обеспечения безопасности инфраструктуры газопроводов. Ведь Ашхабад готов изменить сложившийся паритет транспортировки и потребления углеводородов на Евразийском пространстве. И планирует направить потоки природного газа на подпитку конкурирующих экономик. Речь идет о соперничестве по осям Россия – Евросоюз, Россия – Китай, Китай – Индия, Иран – Пакистан, Пакистан – Индия и другим.

Не все участники этих проектов воспримут такой подход инертно. Кое-кто может попытаться осложнить жизнь потенциальным конкурентам. А значит, прокладка новых газопроводов по направлениям к северу и югу, востоку и западу только увеличит вовлеченность разновекторных политических сил в регионе и мире в события в Туркменистане и усилит внешнее и не всегда благоприятное давление на страну.

Нейтралитет только тогда чего-нибудь стоит, если он умеет защищаться! Похоже, перефразировав Ленина, этот постулат в соответствии с заявленными страной дипломатическими позициями и взял на вооружение президент Бердымухамедов. Туркменистану отчаянно нужны партнеры, сотрудничество с которыми позволит вывести систему обеспечения национальной безопасности республики на качественно новый уровень. Заграница нам поможет, – решили по этому поводу в Ашхабаде и обратили взоры в сторону США и НАТО.

Еще Сапармурат Ниязов незадолго до своей смерти проявил готовность сотрудничать с американскими военными в обмен на материальную помощь и содействие в обучении силовых структур борьбе с террористами и контрабандистами. А поскольку Туркменистан имеет общую границу с Афганистаном, это сделало его стратегически важным для Вашингтона после террористических атак 2001 года. В последнее время все больше туркменских военных, полицейских и офицеров разведки получают возможность посещать военные учебные заведения и семинары в США и Европе, а подразделения Национальной гвардии штата Невада помогали в обучении туркменских пограничников. Кроме того, Сапармурат Ниязов по запросу Пентагона разрешил военным самолетам НАТО пролетать через воздушное пространство Туркменистана, а также совершать экстренные посадки на бывшем советском военном аэродроме в окрестностях города Мары. Затем было дано добро небольшой группе американских техников обслуживать заправку военных самолетов на аэродроме в пригороде Ашхабада. Такой режим сотрудничества продолжается и поныне. Но от американцев в Туркменистане ожидают и другой поддержки.

За ней, в частности, отправился Гурбангулы Бердымухамедов в апреле этого года на саммит НАТО в Бухаресте, где провел встречу с президентом Соединенных Штатов Джорджем Бушем. «США видят в Туркменистане солидного и перспективного партнера, занимающего важные позиции в формате двустороннего и регионального взаимодействия», – заверил своего визави американский лидер. В свою очередь, президент Бердымухамедов отметил, что его страна располагает колоссальным энергетическим потенциалом, который стремится «поставить на службу всему человечеству». Стороны также подтвердили приверженность сотрудничеству в вопросах обеспечения региональной безопасности. А НАТО получило от главы Туркменистана согласие на транспортировку по его территории своих невоенных грузов.

На сентябрьской встрече в Ашхабаде с заместителем помощника государственного секретаря США по вопросам Южной и Центральной Азии Джорджем Кролом Гурбангулы Бердымухамедов вновь подчеркнул значение обеспечения безопасности международной трубопроводной инфраструктуры как неотъемлемого условия успешного сотрудничества в этой стратегической сфере. Со своей стороны гость отметил «значение и актуальность всех миротворческих инициатив Туркменистана, чья политика выступает ключевым фактором мира и стабильности в регионе».

А затем готовность республики, располагающей «огромными, планетарного масштаба» запасами природного газа, осчастливить «все человечество» прозвучала на встрече в Ашхабаде президента Бердымухамедова и специального представителя Генерального секретаря ООН, руководителя регионального Центра ООН по превентивной дипломатии в Центральной Азии Мирослава Йенча. Глава Туркменистана прямо отметил, что рассчитывает на поддержку ООН, «последовательно выступающей за объединение усилий во имя благополучия людей», в деле обеспечения безопасности энергетической инфраструктуры и сотрудничества во всеобщих интересах.

Сбор всем частям

Трудно ожидать, что стратеги США и НАТО, заинтересованные силы Евросоюза со всех ног кинуться оказывать поддержку Туркменистану в ситуации, когда он первым делом наращивает поставки природного газа в направлении России и Китая. На содействие в вопросах обеспечения безопасности со стороны постсоветских государств региона республике тоже особо рассчитывать не приходится.

Во-первых, Туркменистан не входит в ОДКБ – военно-политическую организацию, укрывающую коллективным зонтом безопасности Армению, Белоруссию, Казахстан, Кыргызстан, Россию, Таджикистан и Узбекистан. Во-вторых, после пятидневной войны на Кавказе страны ОДКБ с подачи Кремля резко усиливают военно-техническую составляющую своего сотрудничества. Это означает, что вооруженные силы Туркменистана вскоре перестанут быть конкурентоспособными по боевому оснащению, войсковой подготовке и другим аспектам с армиями центрально-азиатских государств. В-третьих, прокладка газопровода из Туркменистана в Китай подрывает интересы Москвы, которая может пойти на развитие сотрудничества с Ашхабадом в вопросах безопасности только в ответ на существенные уступки в бизнесе. Есть во всей этой ситуации и такой нюанс: чем успешнее страны ОДКБ будут коллективно блокировать региональные угрозы, исходящие, к примеру, в их направлении из Афганистана, тем с большей силой эти вызовы обрушатся на Туркменистан. И тогда кордон безопасности будет выстраиваться соседями уже по границам с этой республикой.

Угодившему в капкан нейтралитета Туркменистану ничего не остается, как собственными силами и на основе своей ресурсной базы реформировать систему национальной безопасности. На заседании Государственного совета 16 сентября 2008 года, где подводились горькие итоги перестрелки на улицах Ашхабада, Гурбангулы Бердымухамедов заявил, что «тем, кто посягнет на мирную и спокойную жизнь туркменистанцев, не будет пощады». Президент потребовал от руководителей силовых структур открыть в республике специальную среднюю школу полиции, выпускники которой могли бы продолжить образование в высших военных учебных заведениях страны, а в каждом велаяте – административной области – еще и средние военные школы Министерства обороны. Кроме того, решено создать центр подготовки специалистов по борьбе с наркотиками и приступить к организации на его базе мероприятий регионального масштаба. Будут сформированы и целевые специализированные подразделения по борьбе с терроризмом. Подобные силовые структуры предписано оснастить самыми современными средствами и привлечь к подготовке контингентов высококвалифицированных инструкторов. Объявлено и об увеличении финансирования спецслужб и строительстве в республике двенадцати современных погранзастав. Кроме того, в соответствии с указом президента на службу в армию зачисляются призывники, достигшие 17 лет, - конечно, по желанию самих юношей.

Пли!

…Помнится, в конце августа Гурбангулы Бердымухамедов посетил погранзаставу «Битараплык», о чем писала местная пресса, где поразил всех меткостью стрельбы из автоматического оружия. «Глава государства лично опробовал один из автоматов, дав очередь по мишеням, установленным на учебном стрельбище. Пули легли точно в цель, что вызвало немалое удивление и искреннее восхищение присутствующих. Как заметил один из офицеров, меткости и твердой руке Президента могут позавидовать даже бывалые стрелки», – сообщало одно из изданий. За сутки до этого, если верить прессе, глава государства участвовал в составе экипажа танкистов в военных учениях, а еще несколько ранее совершил полет на боевом истребителе МиГ-29.

По каким мишеням и из каких орудий придется впредь вести огонь дипломатии нейтралитета Туркменистана и будет ли так же тверд и успешен нынешний автор этого курса в достижении поставленных внешнеполитических целей, – покажет время.

Сергей Арбенин (Бишкек)

Transparency International: Коррупция приводит к ужасающим последствиям для рядовых граждан
2008-09-24 19:56 ИА Фергана.Ру

23 сентября авторитетная международная организация Трансперенси Инернешнл (Transparency International) опубликовала ежегодный Индекс восприятия коррупции (ИВК) – Corruption Perceptions Index, в котором сфокусировано внимание на коррупции в государственном секторе. В рейтинге 2008 года дана оценка 180 странам.

Как гласит доклад, ИВК – это составной индекс, своего рода «опрос опросов», основанный на данных экспертных опросов и исследований в отношении коррупции, проводимых различными организациями. Индекс отражает мнения предпринимателей и аналитиков из различных стран мира, в том числе, экспертов, проживающих в стране, в отношении которой проводилось исследование. По заказу Трансперенси Интернешнл (ТИ), ИВК составляет Йохан Граф Ламбсдорфф, профессор кафедры экономической теории Университета Пассау, Германия, являющийся старшим научным консультантом ТИ.

Исследования, используемые ТИ при составлении ИВК, в основном содержат вопросы, связанные со злоупотреблениями властью, имеющими отношение к извлечению личной выгоды. Такие вопросы, среди прочего, касаются подкупа государственных должностных лиц, выплат «откатов» при осуществлении государственных заказов, хищений государственных средств, а также затрагивают проблему эффективности антикоррупционных мер, соответственно, охватывая как административную, так и политическую коррупцию.

В пресс-релизе, который был распространен организацией в день выпуска ИВК, говорится, что задача обуздания коррупции требует наличия действенных общественных и государственных институтов. В менее богатых странах наиболее распространенной проблемой является коррумпированность судей и неэффективный парламентский контроль. С другой стороны, в богатых странах отмечается недостаточный уровень регулирования негосударственного сектора в том, что касается коррупционных выплат, производимых фирмами этих государств за рубежом, а также слабый контроль за финансовыми институтами и сделками.

Согласно рейтингу ИВК, три страны центрально-азиатского региона - Кыргызстан, Туркменистан и Узбекистан - поделили между собой 166-строчку, находясь в одной компании с Гамбией, Гвинеей-Бисау, Сьерра-Леоне, Зимбабве, Конго, Экваториальной Гвинеей. Правда, Узбекистан поднялся на девять позиций по сравнению с прошлым годом. Однако Туркменистан потерял четыре позиции, а Кыргызстан в нынешнем году опустился на целых шестнадцать строчек.

Лучшие показатели среди стран региона имеет Казахстан, который расположился на 145-позиции, поднявшись с прошлого года на пять строчек.

Турция и Россия расположились на 58 и 147 местах, соответственно. Первая улучшила свои позиции на шесть пунктов, а Россия потеряла четыре строчки.

Пакистан и Индия заняли 134 и 85-строчки рейтинга. Данные по Таджикистану в нынешнем году отсутствуют.

Как заявила председатель правления Трансперенси Интернешнл Угетт Лабелль, «Противостояние коррупции требует наличия жесткого контроля со стороны парламентов, правоохранительных органов, независимых средств массовой информации и сильного гражданского общества».

«В случае если такие институты недостаточно сильны, коррупция выходит из-под контроля, что приводит к ужасающим последствиям для рядовых граждан, а в более широком смысле - и для принципов справедливости и равенства в обществе», – резюмировала г-жа Лабелль.

Индекс восприятия коррупции выпускается с 1995 года и является одним из главных исследований международной организации Трансперенси Инернешнл.

Согласно требованиям ТИ, для включения страны или территории в ИВК требуется наличие не менее трех надежных источников информации, относящейся к коррупции. Включение в Индекс не является показателем наличия коррупции в стране, а зависит лишь от доступности соответствующих данных.

Игорь Бяльский: «В Ташкенте я прожил семнадцать волшебных лет»
2008-09-25 00:11 Фергана.Ру

26 сентября в Ташкенте начнется шестой открытый фестиваль поэзии, который будет отличаться представительным составом и широкой географией. В частности, в Ташкент приедет Игорь Бяльский - поэт, переводчик, один из основателей «Иерусалимского журнала» и его главный редактор. Поклонникам жанра авторской песни Игорь Бяльский известен тем, что основал в 1975 году первый в Ташкенте клуб авторской песни «Апрель» и был одним из главных организаторов Чимганского фестиваля, который впервые состоялся в 1977 году и проводится по сей день – редкое долголетие!

Игорь Бяльский

– Вы являетесь создателем «Апреля» – первого клуба авторской песни в Ташкенте. Что подвигло Вас на это?

– К апрелю 1975-го, когда мы объявили о создании клуба, я жил в Ташкенте уже полтора года. После тяжелого периода привыкания к южному солнцу и в некотором роде к азиатскому быту (я приехал туда из Перми) город, наконец, стал «своим». Появились друзья, я начал ходить в альпинистскую секцию, ездить на тренировки в Чимган. Во многих других городах Союза песенные клубы существовали давно. Об их деятельности я знал от младшего брата Миши, который тогда учился в саратовском универе и вместе с однокурсниками помогал Володе Ланцбергу «строить» КСП «Дорога».

В марте 75-го мне посчастливилось познакомиться с Юрием Кукиным, чьи песни любил еще со школьных времен. Кукин гастролировал в Ташкенте вместе с эстрадным ансамблем, исполняя на каждом концерте (я не пропустил ни одного) по три-четыре песни. Гостиница «Россия», в которой Юрия Алексеича поселили в отдельном номере, находилась в нескольких минутах пешего хода от района «Госпиталки», где я тогда жил. Вместе с друзьями мне удалось устроить его сольные выступления в нескольких НИИ, у нас появился некоторый «организационный опыт».

За две недели вместе с любимым бардом я выпил портвейна больше, чем за всю остальную жизнь до и после. Этажом выше в «России» жил в это время и приехавший на съемки Юрий Владимирович Никулин, не пьющий совсем. Тем не менее, в свободные вечера он приходил к Кукину, которого я практически не покидал, и пел песни - свои и не свои.

Песни хотелось слушать и слушать, слушать и петь - вместе с друзьями.

– Никулин пел свои песни, своего собственного сочинения?!

- Да, Юрий Владимирович действительно сочинял песни (не только про цирк!) и на собственные стихи. Настоящие - и на сегодняшний мой взгляд.

– Что Вы можете сказать о том времени? Что запомнилось, и что хочется помнить?

– Время было прекрасное. Молодость, горы, песни. Органы до поры до времени самодеятельности нашей не препятствовали. В какой-то степени она была им даже на руку. Тот же Кукин пересказывал свой разговор с неким полковником ГБ, тоже любителем авторской песни: «Вы нам помогаете. За этими людьми нам надо было бы бегать по всему городу, а тут они все на вашем концерте, в одном месте». Но помнить хочется другое. В конце восьмидесятых в стихотворении, обращенном к брату, я попытался сформулировать то, что забыть не хотелось бы никогда:

Помнишь наши апрели на Лысой горе?

О любви говорили и деле. О зле и добре.

А вообще, глядя из прекрасного капиталистического далёка на прекрасные же пространства-времена «развитого застоя», на светлые наши идеалы всеобщего братства и мечты о «социализме с человеческим лицом», идеалы и мечты, не отягощенные материальными интересами, национальными идеологиями и семейными обязательствами, – плохого видеть не хочется.

Хотя, конечно, и это было – нищета, бесправие, непробиваемое лицемерие официоза. Без блата ни лекарства спасительного не купить, ни даже куска мяса в магазине. О немногочисленных профессиональных диссидентах тех лет мы знали, в основном, понаслышке, революционных целей перед собой не ставили, искренне веря, однако, что чем больше людей узнают замечательные песни, которые мы поем, – тем окружающий мир будет становиться всё лучше и лучше.

В другом стихотворении, посвященном моей соседке – одной из основателей поселения Текоа, на месте того самого библейского Текоа, в традиционной русской транскрипции – Фекоя (пророк Амос, он «из пастухов Фекойских»), где живу три последних года, я вспоминал эти годы уже «отсюда»:

…но я же помню и времена что были ещё равней

и вдаль меня уносил поток и бог одарял людьми

- Клуб авторской песни – это, прежде всего, единомышленники. Кто был тогда рядом? Помните ли вы этих людей, знаете что-то о них?

– Формально отцов-основателей «Апреля» было, кажется, пятеро. Володя Попов, Володя Шокодько, Володя Полищук, Саша Фридман и я.

С Поповым (он был бессменным комендантом фестивальных полян) мы до сих пор друзья. Весь отпуск в 1992-м – свой первый выезд за границу – он провел на моей личной «стройке сионизма», помогая реконструировать купленный в Ерушалаиме полуподвал в более-менее пригодную для жилья квартирку.

Из Ташкента Володя в девяностых перебрался в Калининград, занимается любимым делом – фотографией.

После первого официального клубного мероприятия – концерта Владимира Ланцберга в большом зале ДК «Энергетик» 26 апреля 1975 года - мы предложили желающим остаться и записываться в клуб. Который так и назвали – «Апрель».

В этот вечер я познакомился с Гриней Гординым. Это он, уже тогда кандидат в мастера спорта по горному туризму, а впоследствии чемпион Союза, выбрал место для фестивальной поляны. И вторую фестивальную поляну – недоступную для милицейских (как и прочих) машин, но вполне достижимую за пару-тройку часов ходьбы от Ходжикента (до него – электричкой) даже для совсем нетренированных людей, в верховьях Булаксу. Туда мы переместились в 1983-м после того, как Облсовет по туризму под давлением органов от нас открестился и мы уже не могли приезжать в окрестности Чимганской турбазы. И третью поляну – неподалеку от первой, уже в перестроечном 87-м – тоже выбрал Гриня.

Десять лет – с того же 75-го до 85-го, в котором я завязал с вычислительной техникой и начал служить литконсультантом в Союзе писателей, мы проработали вместе с Гриней в ИВЦ Минпищепрома в одной комнате, стол к столу. А в апреле 90-го вместе уехали в Израиль. Последние годы он работает инженером-конструктором в авиапромышленности, песен давно не поет. Впрочем, и я, имевший в свое время наглость выйти на большую сцену Грушинского, гитару в руки уже не беру. Даже в нетрезвом виде.

Из ближайших соратников по «Апрелю» и «Чимгану» (а настоящая дружба, уверен, может возникнуть только на базе общего дела) в Ташкенте, знаю, остались журналист (а главное – поэт и бард) Степан Балакин, лауреат Грушинского Наташа Селиверстова, чей теплый дом многие годы служил пристанищем наших песенных посиделок, художник-керамист Лена Гапонова, замечательные наши певуньи сестры Тен, Неля и Вика.

Фима Котляр, проектировщик чимганской «Чайханы», живет и работает в Чикаго, где в 80-х ему удалось организовать два международных фестиваля российской культуры. Проектирует станки для производства шестеренок, одновременно являясь представителем «Иерусалимского журнала». (Оборот «одновременно являясь» вошел в нашу ташкентскую феню, когда мы сочиняли для Облсовета по туризму «Положение о Первом Всесоюзном фестивале туристской песни "Чимган"», каковое песенное мероприятие должно было происходить, «одновременно являясь смотром бережного отношения к природе». Тем более что так оно и было – после фестиваля бутылки, окурки и прочие банки и полиэтилены убирались неукоснительно).

Мифический уже Александр Стрижевский, пришедший в 77-м в «Апрель» первокурсником юрфака и уже в 80-х объездивший со своими песнями пол-Союза, песен теперь не поет, работает в полиции в Хайфе.

Рискуя кого-нибудь из «основных мужиков» и «основных девушек» не упомянуть, назову все же ташкентских авторов Нину Корсакову и Валентина Лама, Ларису Кнопову, которая организовывала автобусное сообщение Ташкент-Чимган, Даника Бурштейна, принявшего на себя непростые обязанности озвучивать «Чимганы», и «главного чайханщика» фестивалей и автора возвышенной песни о 3.300 метрах Чимгана покойного Аркашу Вайнера, фестивальных докторов Яшу Кулангиева и Мишу Книжника… Заканчиваю – весь список мог бы занять весь объем, отведенный под этот материал.

Жюри первого Чимганского фестиваля: Игорь Бяльский, Михаил Бяльский, Наталия Селиверстова. Чимган, 1977 год.

– Несколько слов о первом Чимганском фестивале авторской песни.

– В начале 1977 года, нагруженный опытом организации мероприятий, в которых, помимо саратовской «Дороги», принимали участие и КСП других городов, в Ташкент переехал мой брат Миша. С его активным присутствием в «Апреле» образовалась критическая масса, необходимая для проведения фестиваля. Да и многие из наших «апрелевцев» побывали к тому времени и на Грушинских, и на московских слетах. Кроме того, у «Апреля» сложились хорошие отношения и с приютившим нас городским турклубом, и с располагавшимся в самом центре города Домом знаний, где регулярно проходили наши концерты – своих бардов и именитых гостей.

Нам хотелось сделать Чимганский фестиваль лучшим из возможных. Что-то удалось. Прежде всего – атмосфера. На первомайские праздники в Чимганском урочище, в километре-двух от фестивальной поляны, проходила традиционная Республиканская альпиниада, на которую собирались из многих городов Союза сотни альпинистов и горных туристов.

Среди людей, влюбленных в горы, было не только множество благодарных слушателей песен, знакомых по альплагерям и турпоходам, приезжали и те, кто сам писал песни. Для них не пришлось организовывать транспорт, медпункт... Материальные вложения оказались вообще минимальными. Авиабилеты для четырех почетных гостей оплатил Облсовет по туризму; а дрова, стройматериалы для сцены, подключение к электричеству были оплачены универсальной советской валютой – спиртом, который я уносил из вычислительного центра, где служил начальником отдела техобслуживания, без какого-либо ущерба для вычислительной же техники.

Поющее жюри фестиваля – Сергей и Таня Никитины, Виктор и Диана Берковские – возносило наши юные души к чимганским высотам и еще выше – к самому синему и самому звездному в мире небу. В афише значился и Дмитрий Сухарев, но ни тогда, ни позже до Чимгана он так и не добрался; однажды, уже в конце 80-х, в ответ на очередные мои приставания из цикла «Поедем в Бричмуллу!..» откровенно объяснил: «Игорь, вы что, хотите отнять у меня мечту?..».

Сегодня это странно звучит, но гонораров за участие в нашем фестивале – не было. Мы наивно считали, что делаем общее дело. Мэтры, а они уже и тогда были мэтрами, видимо, воспринимали это как должное. Во всяком случае, ни тогда, ни после – ни разу за все прошедшие годы даже не намекнули нам о причитавшихся рублях денег. Так что праздник более чем удался.

Из формальных достижений, насколько я представляю, наш «Чимган» был первым в истории КСП фестивалем, на котором жюри не вычисляло, кому из участников концерта какое место присудить. Были названы дипломанты и лауреаты фестиваля.

Тридцать лет спустя... Сергей Никитин на фестивале авторской песни «Осенний Аккорд». Ходжикент, 2007 год.

– Ваше сегодняшнее отношение к фестивалям авторской песни и к самому жанру АП.

– Фестивали авторской песни советской эпохи – праздники свободы. Жанр АП (тех лет) точнее всего, на мой взгляд, можно определить как песни, свободные от цензуры, и что еще более значимо, от самоцензуры. Сегодняшние фестивали, хотя и сохраняющие какие-то элементы фронды по отношению к официозу, стали праздниками собственно песни. Что не менее важно. К счастью ли, к сожалению ли, о «сегодняшних» фестивалях, за исключением израильских, я знаю только по рассказам.

Если же говорить о жанре АП, об авторах (весь список опять же огласить не удастся) – для меня по-прежнему, как и 20 лет назад, самые настоящие и живые – Юлий Ким, Михаил Щербаков, Виктор Луферов… Понятно, к любимым авторам за прошедшие годы прибавились и новые имена. Для меня это, прежде всего, соотечественники и по новой стране тоже – Михаил Фельдман и Марина Меламед. Но это уже другой список…

– В интервью журналу "Лехаим" вы рассказывали о своих перемещениях по тогдашнему Союзу: от Черновцов до Перми и Ташкента. Есть ли у вас особые пристрастия к Ташкенту или это просто город, где вы прожили часть жизни? Нравилось ли там жить? Есть ли что-то оттуда, что согревает душу сегодня?

– В Ташкенте я прожил почти 17 лет, наверное, самых лучших. Волшебных. В этом городе родились мои сыновья. В этом городе написал стихи, которые и сегодня мне не стыдно показывать. Молодость. Любовь. Горы. Друзья. Песни.

Слово «Ташкент» в стихах мне удалось лишь однажды, уже в Иерусалиме, и лучше, чем я сказал про этот город, прощаясь с другом, скажу уже вряд ли.

ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА БОЛОТИНА

До свиданья, Володя, до встречи, когда Господь

Академгородок небесный, Ташкент небесный.

Кстати, в своей автобиографии пронзительный русский поэт, новосибирский физик-ядерщик Владимир Болотин изо всех своих достижений упомянул лишь три: «Академик Нью-Йоркской академии наук, автор более 300 песен, лауреат Чимганского фестиваля (1980)».

– Дмитрий Сухарев на встрече со зрителями во время своей поездки в Узбекистан в сентябре прошлого года обратил внимание на то, что в «Иерусалимском журнале» есть целые ташкентские "выселки", где печатаются авторы из Узбекистана. Считаете ли вы, что есть что-то, объединяющее тех, кто жил когда-то в Ташкенте (или каком-то другом городе), или это миф, и "общей индивидуальности", как выразился Сергей Никитин, не существует?

– Действительно, в ИЖе, названия разделов которого совпадают с названиями иерусалимских улиц, площадей, кварталов, ворот Старого Города, есть и «Бухарский квартал», в котором мы публиковали Александра Файнберга, Степана Балакина, Евгения Абдуллаева… Среди создателей журнала и членов редколлегии – начинавшая в Ташкенте Дина Рубина.

Горжусь, что могу назвать постоянным автором нашего журнала Д. А. Сухарева, тоже родившегося в Ташкенте. Перечисленное позволяет Юлию Киму, члену редколлегии ИЖа, называть себя «примкнувшим к ташкентской мафии».

Но и говоря серьезно, соглашусь, что есть у ташкентцев, в том числе и бывших, нечто общее, особенное. Город этот был, пожалуй, самым разноплеменным, самым интернациональным и космополитическим в хорошем смысле всех этих определений городом СССР. Русские и узбеки, евреи и татары, украинцы и корейцы, армяне и турки, казахи и бухарские евреи, крымские татары и поволжские немцы, греческие политэмигранты и высланные чеченцы, таджики и уйгуры жили и работали бок о бок… Традиции общежития естественно формировали («формовали», как написал Сухарев в одном из моих любимых стихотворений «Двор») не только терпимость, но и приязнь к своему ближнему, даже если он другой.

Говоря же о творчестве, буду короче. Художник существует лишь постольку, поскольку отличается своим творчеством от других художников. Но если художников объединять по принципу частоты использования в своих текстах слов «чайхана», «дыня», «хлопок», несомненно, писатели, живущие или жившие в Ташкенте, используют эти слова чаще, чем писатели новгородские. Шутка. Конечно, объединяет. И художников, и не художников. Всех ташкентцев. Общими воспоминаниями, переживаниями, общим пейзажем, в конце концов.

- Вы уже 18 лет живете в Израиле. Возникало ли желание побывать в Ташкенте, или эта часть жизни осталась позади?

- Конечно, возникало. И возникает. Но реализовать желание это удалось пока лишь однажды, пятнадцать лет назад. Тогда еще слишком свежи были раны расставания (ни к дому своему подойти, ни до Чимгана доехать я не решился). Да и сам Ташкент увиделся мне в тот приезд в постсоветской, постперестроечной болезни и разрухе...

Но снится мне Ташкент все минувшие годы прекрасным: разноцветным, трехмерным - платаны, купола, изразцы, арыки...

– Что означает "творчество" – лично для вас?

– Разговор со Всевышним и современниками, попытка остаться самим собой – таким, чтобы было как можно менее стыдно перед близкими.

– Понравилась ли вам книга Дины Рубиной "На солнечной стороне улицы», роман о Ташкенте и ташкентской жизни?

– К творчеству Дины Рубиной я отношусь c любовью. Мы познакомились с ней на том же Чимганском фестивале и дружим гораздо более чем полжизни. Бывало, что в слепой пристрастности, отягощенной редакторской своей манией давать советы, что и как улучшить, углубить и возвысить, я дружбу эту ставил под удар. В названной же книге мне понравилось очень многое. Прекрасный роман. Прекрасный, как сама жизнь, с ее трагедиями и мелодрамами, жизнь в ее святых, грешных, закономерных и неправдоподобных ипостасях…

Вопросы задавали Ирина Ильина, Виктория Роттердамская