Новости

Университет показал копии объяснительных Алексеева и его переписки в социальной сети «ВКонтакте». Из переписки следует, что в декабре Алексеев перевел 1200 рублей, чтобы получить зачет по физкультуре, с которым у него было сложности из-за прогулов. Вуз получил переписку от сотрудника вуза, который обещал помочь Алексееву с физкультурой.

Сам Алексеев говорил, что его отчислили из-за поста, где он писал про проблемы с согласованием митинга. За два дня до митинга директор Юридического института университета Олег Заячковский попросил Алексеева не проводить акцию или провести ее на окраине города. В приказе об отчислении Алексеева говорилось, что оно связано с «противоправным поведением», а именно в «неуважении к закону и суду в публичном пространстве».

Алексеев признал, что давал деньги за закрытие прогулов. По его словам, ему уже сделали выговор за это, а по правилам университета дважды наказывать за это нельзя. Он не считает перечисление денег за прогулы взяткой: «Взятка дается должностному лицу, там не было никаких должностных лиц, был фейк в интернете, который ставил отработанные часы по физкультуре». Студент добавил, что учебный план по физкультуре был «неадекватен» и что «физкультуры у меня было больше, чем некоторых профильных предметов»: Алексеев учился на юриста. Он попросил Минобрнауки обратить внимание на то, что на протяжении учебного года у студентов была возможность купить часы по физкультуре.

12 июня сторонники Алексея Навального провели в российских городах митинги против коррупции. В Калининграде на акцию собрались около 500 человек. Несколько десятков человек, в том числе Алексеева, задержали. В Минобрнауки пообещали рассмотреть ситуацию с его отчислением.  

Мнения

Полтора десятка лет я писал о гаджетах, технологиях и сервисах как журналист и эксперт. В последнее время отошел от дел, но не от технологий — построил первый в мире гаджет-ресторан и занимаюсь сейчас им. Но за несколькими любимыми проектами слежу и, уже не будучи погруженным в индустрию как раньше, издали картину иногда вижу иначе. И особенно больно видеть классные, перспективные проекты, которые убили, потому что «не дотерпели», не дожали ситуацию. Почти всегда это касается отечественного хайтека, настолько же беспощадного, как и русский футбол: болеешь, поддерживаешь, а получается то самое оно, снова и снова.
И все вроде в курсе, что наша страна выбрала путь построения цифровой экономики. Есть дорожные карты, определены технологии, на которые делается ставка, и стратегические направления. О цифровизации говорится на форумах и прочих официальных мероприятиях. Но в этом году уже случилось как минимум два громких события, после которых хочется взять кого-нибудь за грудки и спросить: как так? Как можно было так некрасиво «слить» Дмитрия Страшнова из «Почты России»? А то, что «Почта» изменилась в лучшую сторону, не видит только слепой, причем Страшнов это сделал не благодаря, а вопреки, потратив массу сил на внутреннюю борьбу, без поддержки «сверху». Как так можно было похоронить «русский айфон»? Речь уже про YotaPhone, создатель которого Влад Мартынов вынужден был покинуть Yota Devices и переехать в Канаду, где сейчас занимается развитием технологии блокчейн вместе с основателем Ethereum Виталием Бутериным (мнение Бутерина о будущем денег — читайте здесь) и его отцом Дмитрием Бутериным. Именно такие люди, как Страшнов и Мартынов, могут что-то поменять в этой структуре, но сейчас их можно зачислять в одну команду с Давидом Яном (ABBYY), Сергеем Белоусовым (Acronis), Степаном Пачиковым (Evernote) и Александром Галицким (Almaz Capital). Я не в курсе, что конкретно случилось в «Почте», могу только предполагать, но знаю Страшнова как прекрасного профессионала из реального бизнеса (он успешно руководил Tele2, Philips, Electrolux), который пришел в госструктуру, чтобы изменить ее. А вот ситуацию с YotaPhone видел изнутри, потому что с самого начала пристально следил за этим проектом.

Я надеялся, что третий YotaPhone окажется настоящим вау-гаджетом, но, судя по тому, что просочилось в сеть под названием Yota3, «русский айфон» все

Три года назад у меня была полная уверенность, что в России впервые создали уникальный high-tech-актив: с командой, брендом, опытом и know-how. YotaPhone — единственный отечественный продукт, о котором меня спрашивали и искренне интересовались зарубежные коллеги на международных выставках, где он собрал множество наград. Я помню, какой был интерес в Лас-Вегасе, где YotaPhone был признан изданием CNET «народным» продуктом выставки CES, а это крупнейшее в мире мероприятие, посвященное гаджетам. Затем были награды в Барселоне на Mobile World Congress за YotaPhone 2 как самое инновационное устройство года. Я много общался с менеджментом, разработчиками и дизайнерами, видел, как команда гордилась продуктом, и помню, что все были уверены в успехе следующей модели. Команда к тому моменту стала международной: вместе с россиянами работали финны, отколовшиеся от Nokia. Все были эмоционально заряжены, жили этим проектом, было полное ощущение, что у нас за долгие годы появилась хайтек-компания, способная «выстрелить» на международной арене. Потом Yota Devices неожиданно купили китайцы, и думалось, что к лучшему. Раз инвесторы увидели потенциал в активе, оценивая его в 150 млн долларов, то, очевидно, планировали на этой основе построить миллиардный бизнес вместе с российскими партнерами, развивая российский бренд. К тому же китайцы научились делать гаджеты, их смартфоны давно не стыдно рекомендовать друзьям, и при грамотном симбиозе русских, финских и китайских разработчиков могло что-то получиться. В общем, я с нетерпением ждал выхода третьего «йотафона», хотя, признаюсь, не считал YotaPhone 1 и 2 отличными аппаратами: погрешностей масса, к моделям надо привыкать. Но если первый продукт был очень сырым и экспериментальным, то во втором начала проявляться харизма, прослеживались векторы развития. Надеялся, что третий окажется настоящим вау-гаджетом, но, судя по тому, что просочилось в сеть под названием Yota3, «русский айфон» все.

Госкорпорация «Ростех», получившая свою долю в компании, проглотила проект и выплюнула вместо него рассыпающиеся угли

На фото слайда, попавшем в прессу с непрофильной, в общем, выставки «Российско-китайское ЭКСПО», засветились характеристики, из которых видно, что смартфон не оснащен топовым железом, а дизайн, похоже, либо до сих пор не утвержден, либо его стыдно показать. Напомню, что первый аппарат вышел в 2012-м, второй — в 2014-м, а третий появится в конце 2017-го, спустя почти четыре года, и за такой срок можно было придумать что угодно. Но главное здесь не в том, каким будет третий «йотафон», а в том, чьим. Раньше китайской была только сборка, а сейчас «йотафон» — это не просто китайский продукт, полностью сделанный в Китае и для китайского же рынка, но и компания далеко не российская. Даже из названия Yota3 понятно, что это новый гаджет, который будет при продвижении дистанцирован от предыдущей истории — это уже не «йотафон». Команда, которая делала продукт, исчезла, специалисты разбрелись по разным компаниям, и прибыль от проекта, созданного россиянами, будет получать китайская компания, которая платит налоги в Китае, а не российская Yota Devices.

Искренне не понимаю, почему новые китайские акционеры Yota Devices убрали всех отечественных инженеров вместе с финской командой, ведь именно они разработали уникальный продукт — телефон с двумя экранами, — и набили на нем много шишек. Но что вообще не укладывается у меня в голове — это почему российские акционеры, которые продолжают позиционировать проект как российский, допустили такую ситуацию: основная функция создания добавленной стоимости, а именно центр исследований и разработки, перенесен в Китай. Особенно странно, когда это происходит под лозунгом движения в светлое будущее цифровой экономики и создания «российского “Самсунга”». Убрав команду с международным опытом и уже накопленной экспертизой, проект просто слили. Зачем?

Госкорпорация «Ростех», получившая свою долю в компании, проглотила проект и выплюнула вместо него рассыпающиеся угли, в очередной раз подтвердив, что вмешательство госчиновников в управленческий процесс губит любой высокотехнологичный стартап. В любом совместном проекте с государством предприниматели попадают на чужую территорию, где им некомфортно, где их считают выскочками. Система выдавливает независимых и харизматичных, с иным мышлением, тех, кто мог бы обеспечить реализацию лозунгов и деклараций по построению цифровой экономики в реальную жизнь. В этой системе только говорят о цифровой экономике, но главное здесь — стремление быстрее отчитаться наверх, вовремя примазаться к истории успеха и показать соучастие в создании чего-то ценного и важного. Желание одно — побыстрее заработать финансовые и нефинансовые бонусы, а иногда — примитивно «срубить» денег, ведь никто не знает, что может произойти в следующем году. У чиновников и предпринимателей не только противоположные цели, у них разный культурный код. И на пути в инновационную экономику придется создать такую среду, в которой государство если не помогает, то хотя бы не мешает предпринимателям. Иначе не случится долгожданной хайтек-революции, и никакой блокчейн не поможет.

Общество

Фото из личного архива

Священник Георгий Максимов

«Мы крестили филиппинку, и у нее пропала опухоль»

Священник Георгий Максимов, миссионер на Филиппинах:

Я родился и рос в атеистической семье, собирался поступать во ВГИК, мир кино мне очень нравился. Но прочитал Евангелие от Луки, почувствовал, что это необычная книга, понял, что жизнь одна и потратить ее надо на высшее — а выше Бога ничего нет. Поэтому я поступил в православный университет и стал священником.

Четыре года назад на Филиппинах прошел сильный тайфун — «Йоланда». Тысячи людей погибли. Мой знакомый, отец Кирилл Шкарбуль, служил тогда на Тайване и решил собрать гуманитарную помощь для филиппинцев. Он приехал в зону бедствия и познакомился там с аглипаянцами — это церковь, отделившаяся от католиков сто лет назад. Их архиепископ, познакомившись с отцом Кириллом и восхитившись тем, как он воплощает веру в жизни, позвал его и попросил сделать прихожан православными. Нас ждали тысячи людей, и в числе священников, направленных на Филиппины для катехизации, оказался и я.

Миссии не спонсируются из какого-то специального фонда нашей церкви. Большую часть денег мы получили от знакомых, друзей, прихожан, а владыка Марк помог с билетами на Филиппины. Миссии — это всегда выход из зоны комфорта, путешествие туда, где ты ничего не можешь контролировать. Поэтому просто приходится полагаться на Бога, отдавать себя в Его руки.

Я останавливался, как правило, не в отеле. Жил в бамбуковых домах филиппинцев, в деревянных пристройках у храма — где будет возможность остановиться, там и останавливался. Ел я вместе с филиппинцами — рис, рыбу, яйца, фрукты.

Главное для миссионера — любовь. Она очень многому учит. Любят не с девяти утра до шести вечера, это не работа, любить нужно постоянно. Если ты любишь, то миссионерство становится в том числе и гуманитарным делом. Одна наша прихожанка-филиппинка серьезно заболела. Она из бедной семьи, денег на лечение у нее нет, так что я помог ей финансово. Мы не можем привезти грузовик риса, но помогать в силу своих возможностей обязаны, хотя наша главная задача — помочь людям понять православие и укрепиться в нем.

Вождь сказал: давайте, крестите меня, а вслед за мной покрестятся все мои люди. Но мы не можем на это пойти. Ведь речь идет о человеческих судьбах

На Филиппинах есть аборигены, язычники. Они живут в горах. И вот вождь племени билаан заинтересовался православием. Мы приехали к нему, познакомились. У аборигенов сознание архаичное: что вождь скажет, то все и будут делать. Вождь сказал: давайте, крестите меня, а вслед за мной покрестятся все мои люди. Но мы не можем на это пойти. Ведь речь идет о человеческих судьбах: мы не можем принять в православие тех, кто еще не понимает, что значит быть православным. А чтобы это племя поняло, что такое православие, нужен миссионер, готовый поехать туда на два-три года, жить, работать, шутить, помогать — все делать вместе с этими аборигенами, понять их прежде всего. И только потом учить их православию. Пока такого человека не нашлось, поэтому историю с этим племенем мы поставили на паузу.

В миссии с утра до вечера ты что-то делаешь: проводишь богослужения, читаешь лекции, учишь церковному пению. Ты постоянно находишься в пути, потому что много кто хочет узнать о православии в совершенно разных местах. В последнюю миссию за полтора месяца у меня был только один более-менее свободный день. К счастью, моя жена с пониманием к этому относится, отпускает меня. А однажды мне даже удалось взять ее с собой. Ее поддержка придает мне силы, так что во всем, что мне удалось сделать, есть и ее заслуга.

Нередки на миссиях чудеса. Я своими глазами видел историю молодой девушки, больной раком. Община помогала ей финансово, девушка проходила лечение, но это не давало результатов. В какой-то момент врачи сказали, что лучше просто пойти домой и спокойно умереть. Девушка приняла это как волю Божию, смиренно, и отправилась молиться святителю Николаю. Через неделю она в последний раз пошла на анализы в больницу — оказалось, что раковая опухоль полностью исчезла.

Один мой знакомый миссионер сказал, что самое прекрасное, что он видел в жизни — это глаза человека, который впервые слышит Евангелие. А я испытал самые благодатные чувства, когда мы крестили людей в августе 2015 года в филиппинском селении Ладол. Сотни людей в белых одеждах шли к морю принимать крещение — наверно, это было похоже на то, что было на Руси 1000 лет назад. Мы крестили девять часов. И я совершенно не чувствовал усталости.

Потом я ходил по улицам и видел ребят: они играли в футбол, а на шее у них были крестики, которые я на них надел. Я тогда подумал, что прожил жизнь не впустую.

«Брахману было тяжело, и я его крестил»

Священник Станислав Распутин, миссионер в Индии:

Фото из личного архива

Священник Станислав Распутин

До 15 лет я был атеистом. Потом пережил мистический опыт встречи с Богом, стал верующим и понял, что единственный смысл жизни — в служении Богу.

Я поступил на юридический факультет и параллельно служил в церкви пономарем. Получив диплом, стал преподавать в университете, но довольно быстро ушел в священники. Что меня взяли в церковь, объясняется просто: у меня был большой опыт, больший, чем у многих, кто закончил семинарию.

Сам я не искал путей стать миссионером — просто следовал воле Божьей. И однажды мне предложили поехать в Индию. Ожиданий у меня не было: хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах. Но были задачи: например, мне нужно было крестить в православие бывших прихожан англиканской церкви. Кроме заранее поставленных задач, возникали новые и новые. Я крестил брахмана, представителя высшей индийской касты. У него была тяжелая жизненная ситуация, и во сне ему явился Христос, хотя он ничего не знал о православии. Христос сказал: «Не бойся, я тебя спасу». Прошел месяц — и я уже крестил брахмана.

Индуисты не очень любят христианских проповедников. Ко мне однажды пришла девушка из семьи индуистов и попросила покрестить ее. Она рассказывала, что только за то, что члены ее семьи нашли у нее Библию, ее сильно избивали. Девушка крестилась, семья отреклась от нее, и ей пришлось уйти из дома.

В России люди немного закостенели, у нас часто нужно уговаривать ходить в храм, а в Индии, где православный храм не так-то просто отыскать, люди жаждут истины. Они приходят не из моды, они хотят жить так, как учил Христос. Он же вне рамок культуры, он пришел в мир не только для евреев или русских, а для всех.

Бывает, проповедуешь для тысячи человек, все начинается хорошо, а через три года никто из этой тысячи не остается в православии

В России православная церковь старается быть церковью большинства, часто это сказывается на понимании людьми веры: из 10 крещенных в России в лучшем случае трое вернутся в церковь в течение полугода. А в непросвещенных странах нет цели угодить большим массам людей, работа ведется индивидуально, поэтому вера глубже и искренней.

Никогда не знаешь, какие результаты принесет миссия. Бывает, проповедуешь для тысячи человек, все начинается хорошо, а через три года никто из этой тысячи не остается в православии. А бывает, проповедуешь для 10 человек — и через три года они привлекают к вере тысячу других людей.

У священника есть три основные обязанности: священнодействовать, учить православных слову Божию и заниматься душепопечением. Миссионер может не делать ни первого, ни второго, ни третьего. Главная задача миссии — показать людям альтернативу общепринятому жизненному пути. Например, если просто рассказать в школе о здоровом образе жизни и при этом упомянуть о духовном здоровье — это тоже будет миссией.

Миссия — это естественная потребность христианина делиться радостью Божией, которую он испытывает. К сожалению, сейчас довольно мало миссионеров отчасти из-за того, что в Советском Союзе у Церкви были очень ограниченные возможности для миссионерства, и так жило несколько поколений верующих, а чтобы сформировался новый опыт, должно пройти достаточно времени. Еще миссия — это выход из зоны комфорта. А готовы на это немногие.

«Крестили монголку — и к ней перестал приходить мертвый дедушка»

Отец Корнилий, миссионер в Монголии и Кении:

Фото из личного архива

Отец Корнилий

С детства для меня было естественно, что Бог есть. При этом в юности у меня был неприятный опыт греха. Я понимал, что делаю что-то плохое, но не мог остановиться. Я ходил в церковь и однажды познакомился с отцом Даниилом Сысоевым, которого в 2009 году убили. В этом человеке я увидел, что можно жить без греха — не блудить, не пить, а жить по-христиански. Постепенно я стал воцерковляться, пошел на миссионерские курсы отца Даниила. Я узнал дивный церковный мир, и мне хотелось поделиться этим знанием с людьми.

Отец Алексей Трубач, настоятель православного храма в Улан-Баторе, пригласил отца Даниила Сысоева в Монголию. Но отца Даниила убили, поэтому поехали мы — его ученики. С моим братом во Христе мы остановились в русской гостинице. Ее владелец — православный человек, он сделал нам большую скидку на проживание.

Я к монголам плохо не отношусь за то, что когда-то давно их предки держали нас под игом. Христианское отношение к людям — это отношение ко всем как к равным. К тому же татаро-монгольское иго — это Божье наказание за междоусобные распри. Тогда ведь христиане убивали христиан.

Но сейчас в Монголии господствует буддизм неприятного толка — тибетский. В музее экскурсовод показывал нам инструмент, которым буддийские ламы совершают свои обряды: он сделан из берцовой кости 17-летней девушки. По словам экскурсовода, обряд сохраняется до сих пор, человеческие жертвоприношения никуда не делись. Еще они поклоняются духам, в один день монгол может сходить к ламе, а потом к шаману. Это приводит к тому, что светским языком называется полтергейстами и барабашками. Когда мы приехали в храм в Улан-Баторе, то к нам пришла монголка, которая уверяла, что духи заставляют ее стать шаманкой. Не знаю, чем закончилась история с этой женщиной, с ней работал отец Алексей. Знаю точно, что к одной монголке перестал приходить мертвый дедушка, когда мы ее крестили.

В Монголии есть и протестанты, именно среди них мы должны были проповедовать. Они хотя бы верят в Бога. Апостол Павел тоже сначала шел к своим, к евреям, которые уже знали единого Бога, а только потом шел к язычникам.

Мы приходили в их молитвенные дома и рассказывали про православие. Со стороны пасторов мы, конечно, встречали противодействие. Один из них отменил все собрания на весь период, что мы там были, чтобы мы ни в коем случае к нему не зашли. Перед нами закрывали двери, вызывали охрану, но там, где нас хотели слушать, мы проповедовали.

Настоящие православные, не номинальные, а еженедельно посещающие церковь, ищущие Бога — пусть даже кенийцы, — ближе нам, русским православным, чем русские атеисты

Сложно говорить об успешности этой миссии, потому что мы пробыли в Монголии всего три недели. Нам важно не количество обращенных, а качество их веры. Когда к святителю Николаю Японскому пришел протестант и попросил крестить его в православие, то святитель Николай отказал ему, попросил пойти и подумать над своим желанием. Ведь крещение — это изменение жизни и мировоззрения, а не просто обряд.

Потом я вернулся в Россию, но пробыл дома не долго. OCMC — православная американская миссионерская организация — пригласила меня на миссию в Африку. Так я оказался в Кении.

Я попал в страну совсем с другой культурой и образом жизни. Африканцы очень бедны, у них очень жарко, много болезней и паразитов. Ты приезжаешь с защитными средствами, а у местных этого нет. И при этом они радуются жизни, любят друг друга.

Был такой отец Владимир. Он чернокожий, кениец. Он решил заняться миссией на севере своей страны — с племенами туркана. За несколько лет отец Владимир обратил около 300 человек. Мы тоже проповедовали среди народности туркана. Так как большинство из них уже были крещены, в основном мы проводили катехизис — углубление в веру.

Африка активно христианизируется, причем не только православными, но и католиками, и протестантами. Конечно, речь идет не о северных странах Африки, где принято мусульманство и за христианскую проповедь могут просто-напросто убить: казнить официально или же линчевать.

Настоящие православные, не номинальные, а еженедельно посещающие церковь, читающие молитвы, ищущие Бога — пусть даже кенийцы, — ближе нам, русским православным, чем русские атеисты.

В Кении я тоже пробыл недолго — всего около месяца. А настоящая миссия должна длиться как минимум год, а лучше — всю жизнь.

Новости

Айсберг площадью в 5,8 тысячи квадратных километров входит в топ-10 крупнейших айсбергов. Его размер сопоставим с размером Уэльса. Айсберг окончательно отделился в промежуток между 10 и 12 июля. По данным The Guardian, его могут назвать A68.

Breaking news! The iceberg has fully detached from Larsen C - more details to follow soon pic.twitter.com/pdSxDuAGjR

— Project MIDAS (@MIDASOnIce) 12 июля 2017 г.

Ученые наблюдали за ледником Ларсен С в течение десяти лет и предсказывали, что от него отколется айсберг. Трещину обнаружили в 2010 году, все это время она увеличивалась, пишет Business Insider.

По мнению ученых, в ближайшее время айсберг будет двигаться медленно, но за ним нужно следить: течение может вынести его туда, где он будет опасен для судов. Уровень мирового океана не поднимется из-за нового айсберга, поскольку ледник, от которого он откололся, — шельфовый. Это значит, что он и так плавает в океане, а не опирается на сушу. «Это как кубик льда в вашем стакане с джин-тоником», — объяснил профессор геологии Имперского колледжа Лондона Мартин Зигерт.

В краткосрочной перспективе разрушение Ларсена С не опасно. Однако в дальнейшем потеря льда может дестабилизировать более массивные ледники.

Шельфовый ледник Ларсена находится на Антарктическом полуострове. Он состоял из трех частей, но в 1995 году ледник Ларсен А разрушился. В 2002-м откололась вторая часть — Ларсен В. После отделения айсберга от Ларсен С в 2017-м ледник Ларсена уменьшился на 10 процентов.

Культура

Хорошо, сделаем вид, будто ничего не было. Ни ядерного взрыва, ни женщины с граммофоном, ни страшных стихов чумазого поэта-деревенщика, ни широко открытого рта сонной нимфетки, куда заползает гибрид таракана с лягушкой. Девятую серию Линч начинает так, как если бы все по-прежнему шло своим чередом, а то, что нам показывали две недели назад, было всего лишь кошмаром, который постепенно стирается из памяти. Конечно, Купер, когда добирается до фермы, весь в крови, но ничто не намекает на то, что лесорубы вынули из него Боба. Бывший агент равнодушно скользит взглядом по трупам фермеров и приказывает своим подручным, в роли которых теперь оказались Тим Рот и Дженнифер Джейсон Ли, убить директора тюрьмы, а также еще двоих людей в Вегасе — скорее всего, Даги с женой, если, конечно, не с сыном. И это, удивительным образом, самая жестокая сцена эпизода, если не считать истории с Джонни Хорном, который, кажется, все-таки убил себя об стену — теперь уже настоящего, а не кукольного дома.

Кадр из сериала «Твин Пикс»

Все, что мы видим в девятой серии дальше, — это любовь и нежность. Водопады любви и нежности. Энди и Люси, разойдясь во мнениях, кресло какого цвета им купить, в конце концов уступают друг другу. Бобби, растрогавшись, вспоминает, как играл в детстве с отцом, а его мать со слезами на глазах рассказывает, что майор Бриггс всегда знал: сын в конце концов найдет верную дорогу в жизни. Гордон и Дайан курят на лестнице и так смотрят друг на друга, не произнося ни слова, что Тэмми чувствует себя лишней и нервно переминается с ноги на ногу, выставляя то одно, то второе крутое бедро, на что никто все равно не обращает внимания. Хастингс рыдает, обхватив голову закованными в наручники руками, и вспоминает убитую библиотекаршу — как они мечтали полететь на Багамы, чтобы пить на пляже коктейли и нырять с аквалангом. Бен Хорн и Беверли, продолжающие искать источник загадочного звука, едва не целуются, но в последний момент останавливаются: сложно сказать, как теперь обстоят дела с женой у владельца Great Northern, но его помощницу дома точно ждет тяжело больной муж. Супружеская любовь, сыновняя любовь, родительская любовь, дружеская любовь, незаконная любовь, неслучившаяся любовь.

Кадр из сериала «Твин Пикс»

Дэвид Линч то ли хочет, извинившись, уравновесить ад, показанный им две недели назад, то ли действительно играет с нашей памятью, пытаясь спрятать эти ужасы за чередой новых открытий и приятных переживаний. В итоге зритель волей-неволей начинает видеть мир так же, как и сам режиссер: спокойная идиллическая жизнь на поверхности и рой страшных теней в куцых ушанках где-то в глубине. Восьмой эпизод настолько выбивался из общего ряда, что теперь он действительно кажется чем-то вроде сна. И мы постепенно начинаем его забывать, благо нам подбрасывают целый ворох находок, которые должны все-таки ускорить развитие событий — в конце концов, позади уже ровно половина сезона.

Кадр из сериала «Твин Пикс»

Например, оказалось, что директор Хастингс, казавшийся раньше случайной жертвой темных сил, вместе с библиотекаршей Рут проник в странное пространство, которое они называли Зоной, и встретился там с майором Бриггсом. Тот, прячась от кого-то, попросил их добыть координаты более безопасного места, но, когда майор при следующей встрече получил нужные сведения, все закончилось убийством Рут и исчезновением головы Бриггса. Судя по не очень внятным репликам рыдающего Хастингса, дело не обошлось без опаленных адским огнем дровосеков. Возможно, именно эти координаты майор и спрятал в кресле: по крайней мере, на листках, найденных шерифом Трумэном и его помощниками, помимо даты, места, изображения двух Вигвамов, написанной два раза фамилии Купер (на самом деле, два с половиной, что, если попытаться сосчитать Куперов в этом сезоне, даже логично), есть еще несколько комбинаций из букв и цифр.

Кадр из сериала «Твин Пикс»

Немного прояснилась и ситуация с Даги Джонсом. По крайней мере, нам, наконец, рассказали, отчего все так спокойно реагируют на его странности: Бушнелл Маллинз, у которого Джонс работает уже двенадцать лет, объяснил полицейским, что Даги медленно соображает из-за давней аварии, которая, впрочем, случилась еще до того, как он пришел в эту страховую компанию. Прошлое Даги Джонса вообще туманно: детективы братья Фуско обнаружили, что, если верить документам, до 1997 года такого человека вообще не было на свете. На всякий случай они взяли у него отпечатки пальцев и образец ДНК, и теперь есть некоторая надежда, что о существовании Даги наконец узнают в ФБР, тем более что Гордону Коулу и его команде уже показали найденное в желудке майора кольцо Джонса.

Кадр из сериала «Твин Пикс»

Кадр из сериала «Твин Пикс»

Рассчитывать на то, что Даги Джонс сам вспомнит, что он на самом деле агент Купер, кажется, уже не приходится. Сидя в полицейском участке, он с интересом смотрит на звездно-полосатый флаг, женщину в красных туфлях и электрические розетки, но тень узнавания, на миг появляющаяся в его взгляде, быстро исчезает. Может, оно и к лучшему: память не так безобидна, как можно подумать, и возвращение старого доброго Купера станет смертью для милого недалекого Даги. Собственно говоря, и Джонс, и злой двойник агента наперегонки движутся к смерти: если Купер вспомнит себя, исчезнуть могут оба. Кровожадного доппельгенгера, пожалуй, не очень жалко (хотя и в его злодействе появляется определенный шарм), но вот Даги — это совсем другое дело. Если поначалу мучения Джонса не вызывали ничего, кроме раздражения, то теперь уже странно себе представить, что случится, если он вдруг навсегда исчезнет. В конце концов, настоящего агента Купера мы не видели уже двадцать пять лет, а Даги — вот он. Смотрит глазами преданного пса, пьет кофе, обхватив двумя рукам кружку, повторяет слова за собеседниками. Как же мы теперь без него?

Кадр из сериала «Твин Пикс»

Да и нам самим не стоит ворошить воспоминания. Что в них, кроме боли и крови? Вот и Хастингс бьется в истерике, вспоминая о событиях в Зоне и смерти Рут, и Дайан, которая старается забыть прошлое, но почему-то продолжает получать эсэмэски от Купера, требует у Гордона новую порцию выпивки. Ведь так стало хорошо: шутки Альберта: «А что было во втором сезоне?», Джерри, воюющий с собственной ногой, любовь и слезы, записки в тайниках. Вы серьезно хотите вспомнить эти багровые облака со всполохами в глубине, эти тени, бродящие вокруг бакалейной лавки, это бесконечное стихотворение о лошадях и колодцах? Может, ну его? Сделаем вид, будто ничего не было.

Дети

Фото предоставлено One! International School

Нужно понять, за что вы платите

Когда я общаюсь с родителями, приходящими к нам в школу, я всегда задаю им один и тот же вопрос: «Чего вы хотите? Почему вы выбрали нашу школу?» Как ни странно, такой простой вопрос часто ставит родителей в тупик. Хотя выбирать школу ребенку нужно только после того, как вы ответили себе на эти вопросы. Ваши ценности и ценности образовательного учреждения должны совпадать.

Всегда продумывайте свои действия на несколько шагов вперед. Чего вы хотите для своего ребенка в дальнейшем? Если вы хотите, чтобы он поступил в престижные российские вузы, например, в МГУ или в МГИМО, то, вероятнее всего, вам не стоит отдавать его в платную школу и тратить на это деньги. Не переплачивайте за частное образование, а просто отдайте его в хорошую школу недалеко от дома. Какие-то пробелы в образовании вы всегда сможете добрать дополнительными занятиями с репетиторами.

Амбициозные цели требуют вложений

Но часто встречаются и другие ситуации: родители ставят ребенку амбициозные цели — хотят, чтобы он учился в одном из лучших вузов мира, а вкладываться в это не готовы. Поступление в топ-100 университетов — это уже совсем другая история, за которую нужно платить. Конечно, мы понимаем, что сложно сказать, чем будет заниматься и кем станет ребенок, которому еще нет 14 лет. Еще не пройдена профориентационная точка, интересы и таланты неустойчивы и не развиты. Но если ждать момента, когда будет понятно, «про что» ребенок, то время будет упущено. Ведь есть такие базовые вещи, как, допустим, critical thinking, design thinking,  английский язык. Как бы ни развивались технологии, знание языка всегда будет необходимой компетенцией, потому что оно обеспечивает более быстрый и более полный доступ к интересному контенту и открывает возможность для различных международных связей. Поэтому необходимо, чтобы к 12 годам ребенок уже бегло разговаривал на английском.

Также в любом престижном международном университете очень высокий конкурс, потому что у них есть возможность выбирать и формировать университетскую среду, исходя из своих желаний. И чаще всего в таких университетах руководствуются очень здравыми и гуманистическими принципами — нужно быть не только образованным человеком, нужно также обладать определенными компетенциями и навыками, в том числе так называемыми soft skills. И что самое важное — это развитость личности, включающая в себя способность сопереживать, адекватность самооценки и умение брать на себя ответственность. В российском образовании этому почти что не уделяют внимания, хотя именно такие люди будут в будущем генерировать инновационный контент и успешно работать в новых реалиях. И именно за развитие этих компетенций, на мой взгляд, стоит платить родителям. Платить за то, что позволит человека прокачать, а также позволит в дальнейшем избежать «переучивания» ребенка, что является огромной проблемой. Платить тем, кто готов решать индивидуальные задачи конкретного ребенка.

Ребенок как стартап

В хорошей предпринимательской инициативе команда проекта ищет не просто деньги, а smart money. Ребенок по сути такой же стартап, и деньги в него «родителям-инвесторам» нужно вкладывать с умом. Родителям, к сожалению, мало где можно получить необходимую экспертизу, позволяющую правильно инвестировать. Раньше была мода отправлять детей учиться за границу за огромные деньги. Но это вовсе не означало, что ребенок гарантированно добьется успеха — семьи разваливались, а дети часто ощущали себя в ссылке и возвращались домой демотивированными и не реализовавшими «первоначальный план».

Дело не в том, какое количество денег вы вложите в своего ребенка, а в том, чтобы выявить его сильные стороны. Нужно понять, в чем ребенок действительно талантлив, создать ему мотивирующую среду, развернуть его представления о себе и помочь найти потенциальную рыночную нишу. Все это позволяет сделать индивидуальная образовательная траектория, за которую и стоит отдавать деньги. К нам в One! International School уже 3 года назад начали обращаться за подобной помощью заинтересованные семьи, и, судя по нелинейному росту запросов, осознание всего вышесказанного у родителей меняется. Это внушает оптимизм.

События проекта

Серия летних концертов Songwriters, участниками которой станут лучшие современные авторы-исполнители, стартует 22 июля на площадке «Зеленый театр ВДНХ. Сцена на воде». Популярная певица второй половины нулевых Алина Орлова откроет первый вечер сольным выступлением, на котором исполнит свои хиты, каверы и долгожданные новые песни.

Литовская певица исполняет проникновенные композиции на трех языках - литовском, английском и русском. За время своей карьеры она выпустила 5 альбомов, 4 из которых были акустическими. В 2015 году вышел новый диск Алины - «88», где на смену акустике пришла электронная поп-музыка. Публика любит Орлову, но она не стремится открываться окружающим: нечастая гостья на фестивалях, не любит интервью и вопросов о содержании ее текстов. Журналистам редко удается пообщаться с певицей после концертов.

Помимо Алины Орловой участниками концертов Songwriters станут фолк-исполнительница из Америки Лера Линн и британка Люси Роуз, чье выступление будет первым в России. Также организаторы обещают выступления других, не менее популярных музыкантов, чьи имена пока остаются неизвестными.

22 июля

«Зеленый театр ВДНХ. Сцена на воде». Схема проезда

Начало в 20.00

Хочу пойти

Новости

Заметка дополняется.

События проекта

Они проезжают сотни, а то и тысячи километров в сутки и не всегда имеют возможность поспать или поесть. Им не понаслышке знакома тяжесть расставания: длительные командировки разлучают с близкими, и только фотографии, взятые в дорогу, напоминают о доме. Работа дальнобойщика — это тяжелый труд, которым никто особо не интересовался до информационного бума вокруг введения «Платона». Создатели приключенческого спектакля Cargo Moscow заставили зрителей задуматься о чувствах и проблемах людей, полжизни проводящих в дороге.

Cargo Moscow — новый проект немецко-бельгийской театральной компании Rimini Protokoll и импресарио Федора Елютина, получивших известность благодаря променад-спектаклю Remote Moscow и серии камерных представлений «В гостях. Европа» в московских квартирах. Действие Cargo Moscow происходит в большой фуре, адаптированной под зрительный зал, которая перемещается по задуманному маршруту. В этом спектакле нет актеров — все 90 минут путешествия публика слушает истории, рассказанные двумя настоящими дальнобойщиками. 

В два часа дня в большой синий кузов с зеркальной стеной на внешней стороне (это делает стену прозрачной для тех, кто внутри, и непроницаемой для прохожих) погрузили группу из 50 человек. Для безопасности «живой груз» попросили пристегнуться. Тент прицепа не пропускал дневного света, в темноте было слышно нетерпеливое ерзанье желающих увидеть урбанистическую Москву. В этот момент дальнобойщик Роман пришел к зрителям с известием: 

— Мы едем в Магадан. Около пяти дней будем мчать по Колыме, известной как «дорога на костях», и через три недели вернемся в столицу. Хорошей перевозки. 

Под песню Владимира Высоцкого «Мой друг уехал в Магадан» грузовик Cargo Moscow двинулся в путешествие. На стене фургона появились три экрана, имитирующих окна. Изображение магаданских дорог на экране совпадало с движением грузовика, и понять, где реальность, а где проекция, становилось все сложнее. По ходу движения большая стена кузова поднималась, и перед зрителями открывался вид на серые окраины города и огромные нефтеперерабатывающие заводы. Удручающий пейзаж сопровождался монотонной музыкой, и такое сочетание вызывало чувство тоски. В этом ракурсе город кажется чужим, холодным и... завораживающим.

Между просмотрами урбанистической Москвы и трансляциями исторических справок дальнобойщики Роман и Андрей вели прямой эфир из кабины, где рассказывали о личной жизни, своих талисманах и трудностях профессии: «В России плохие дороги, и это влияет на заработок, поскольку нам платят за километраж. У нас можно проехать только 300 км в сутки, а в Европе 1500. Поэтому сначала ты едешь, как положено, потом — сколько можешь. До тех пор, пока залипать не начнешь», — тяжело вздыхает Роман. «При европейском режиме работы дальнобойщик должен отдыхать после каждых двух-трех часов поездки, а в России — только после 15. Конечно, в нашей стране тоже есть штрафные санкции за несоблюдение режима труда, но они незначительны, и все нарушают правила, потому что иначе денег не заработать». 

Месяцами передвигаясь по безлюдным трассам, сложно остаться собой и не сломаться от физических и моральных перегрузок. Несмотря на изматывающую профессию, Роман и Андрей не потеряли чувство юмора и сохранили оптимистичное отношение к жизни. 

Спектакль Cargo Moscow — меланхоличное путешествие по миру русского дальнобойщика. После представления зрители покинули большой синий грузовик и разошлись по делам, но полтора часа путешествия оставили сильные впечатления:

Еще одно уникальное переживание в копилочку самых незабываемых впечатлений от Всемогущего Импрессарио @impresariooooo Мы- в полном восторге! Еще еще больше уникальных спектаклей!!! #cargomoscow

Публикация от AnySmi (@anysmi) Июл 6 2017 в 4:09 PDT

Это было, пожалуй, самое необычное путешествие в моей жизни: рейс Магадан-Москва, в кузове грузовика #cargomoscow , с двумя чумовыми дальнобойщиками и 49 любителями острых ощущений Обязательно съездите в спектакль-путешествие с @impresariooooo и его бандой Это просто чума. #импрессарио #riminiprotokoll #шофердальнобойщик

Публикация от Olga Drozdova (@ov_drozdova) Июл 6 2017 в 8:33 PDT

#cargomoscow это просто не описать выложенным десятком отрывков. Эти переживания круче чем первый раз разогнаться на сноуборде, это круче чем уехать с музыкальной группой в другой город сразу после концерта, и даже круче чем самой быть на сцене. Такой симбиоз открытий в возможностях погружений, в простых людях и сложных технических приемах, в бытие именно в настоящем моменте, и так погружаться во что-то.. я думала это не возможно, и я так чувствовать не могу. Но могу. И это новый уровень восприятия. Хочется подарить его всему миру. Развития проекту #Cargo безграничного. _____________________________________________ Моя драгоценная @ufa4ka ты сделала своим подарком мой день рождения самым долгим, фееричным и запоминающимся за всё мои 27! Я очень благодарна всем за участие в этой, казалось, бесконечной череде счастья и праздников с 25 июня по 9 июля. И этот последний подарок, эти минимум 60 минут мурашек - это мощь, чудо и настоящее счастье для меня. Спа-си-бо!

Публикация от igrovaya (@igrovaya) Июл 9 2017 в 2:35 PDT

#theatre #CargoMoscow Лучший спектакль года. Финал и аплодисменты.

Публикация от Vadim Rutkovskiy (@vadirutthefirst) Июл 8 2017 в 7:35 PDT

Новости

Штрафы для физических лиц составят от 3 до 5 миллионов рублей, для юридических — от 30 до 50 миллионов рублей, рассказал первый заместитель руководителя фракции «ЕР» Андрей Исаев. Законопроект планируют внести на рассмотрение 12 июля.

Штрафы пропишут в Кодексе об административных правонарушениях. По словам одного из авторов проекта Андрея Альшевских, операторы должны будут контролировать ситуацию в соцсетях и создать круглосуточно работающий административный орган, в который каждый мог бы пожаловаться на пост в соцсетях. По задумке депутата, информацию должны будут заблокировать в течение суток.

КоАП предлагают дополнить «специальным составом административного правонарушения, устанавливающим административную ответственность за нарушение администратором социальной сети обязанностей, возложенных на него федеральным законом».

Депутат Сергей Боярский отметил в твиттере, что штрафы за отказ удалять информацию не будут касаться пользователей, а только самих соцсетей.  

Новости

Полонскому присудили пять лет лишения свободы, но освободили в зале суда по истечении срока давности. «Я на ближайшие семь дней принадлежу своей жене Ольге Владимировне [Дерипаско]», — сказал Полонский журналистам в зале суда.

Заметка дополняется.

Сделано в России

Химия — удивительная наука, которая неизменно завораживает непосвященных. Благоговейный трепет и вера в чудеса химии ярко выражаются в народных частушках, вроде вот этой:

Ты возьми квасцы, квасцы,
И на них ***, ***.
После выставь на мороз:
Будет медный купорос.

Есть и другие частушки о химии, которые еще менее уместно здесь вспоминать. Но как бы там ни было, даже на примере этого текста можно видеть, как изменилась эта наука за последнее время. В традиционном школьном понимании химия — это смешать какие-то вещества, все молекулы в одну большую кучу, и ждать, когда из них получатся другие вещества (возможно, с грохотом и пламенем). Но природа, в особенности живая, поступает гораздо тоньше. Она берет по одной молекуле, заботливо поворачивает ее так, чтоб ей удобнее было прореагировать, иногда дает ей в долг электроны, изо всех сил помогая процессу. Если говорить скучным языком науки, в живой природе большинство химических реакций протекает с участием катализаторов. Каталитические реакции используются и в химических технологиях, но до точности, с которой работает живая клетка, химикам до недавнего времени было далеко.

Фото: «МИСиС»

А потом появились нанотехнологии. Тот фокус, который в наших клетках делают белки-ферменты — расположить молекулы правильным образом, поднести к ним нужный атом металла, перегруппировать электрический заряд, — можно делать и с помощью неживой материи. При условии, что структура этой материи — детали с характерным размером порядка десятков нанометров — конфигурирована именно так, как нужно.

Это гораздо легче сказать, чем сделать. Как справедливо заметил по другому поводу еще один из наших номинантов на премию «Сделано в России», наноструктуру никак не получится сделать с помощью молотка и долота. Для этого опять нужна химия. И именно этой химией занимается Александр Мукасьян — то в родном МИСиСе, то в университете Нотр-Дам (штат Индиана), профессором которого он является.

Александр Сергеевич и его коллеги по обе стороны Атлантики использовали метод, о котором химики знали и раньше. Он называется «горением раствора» (solution combustion). При этом химическая реакция — собственно горение — распространяется в пористой среде, в которой распределены окислитель и горючее. Волна горения имеет огромную температуру, но распространяется быстро, так что в каждой отдельной точке среды нагрев очень кратковременный. В результате и получается та самая правильная наноструктура — продукт реакции, распределенный по поверхности пористой среды-подложки.

Фото: «МИСиС»

Но при горении, как знают даже школьники, все окисляется. И методом горения раствора логичнее всего получать оксиды, чем все всегда и занимались. Оксиды металлов тоже бывают катализаторами, но почему бы не взглянуть на вещи шире? Александр Мукасьян решил получить таким способом чистый металл, обойдясь безо всякого кислорода.

Окислителем у него работает азотнокислая соль металла, а топливом, к примеру, глицин, обычная аминокислота, которой полно в мясном бульоне или яичнице. А в результате чистый — восстановленный, как выражаются химики, — металл соединяется с материалом подложки, образуя ту самую наноструктуру, которую так хотелось получить.

Фото: «МИСиС»

Эта структура многим хороша. Во-первых, она прекрасно делает свою главную работу — катализирует ту или иную химическую реакцию, в зависимости от того, какие металлы или их комбинации были взяты на входе. А во-вторых, структура эти металлы бережно хранит. Дело в том, что катализаторы обычно работают очень недолго: хоть они и не вступают непосредственно в химическую реакцию, но разные вещества — чаще всего углерод — постепенно замусоривают благородный продукт, закрывая его активные центры и не давая им делать полезное дело. В таких случаях технологи, горестно всплескивая руками, жалуются, что катализатор «отравлен». Но метод, предложенный Александром Мукасьяном и его коллегами, заставляет металл глубоко инкапсулироваться в структуру подложки. Зловредный углерод просто не может до него добраться. Время службы катализатора увеличивается настолько, что впору называть его «вечным». Мы, собственно, так его и назвали. И не только мы, но и сонмы других журналистов, возвестивших миру об этой победе химии и нанотехнологии.

В начале июля Александр Сергеевич Мукасьян примчался в Москву, быстро-быстро рассказал «Снобу» о вечных катализаторах и тотчас же ринулся обратно в Чикаго. Это не потому, что шестидесятилетнему профессору семь верст не крюк: именно так, мечась между континентами, работают очень многие успешные российские ученые. Наше клеймо «Сделано в России» в применении к мукасьяновским катализаторам довольно условное: работа разделилась примерно поровну между Россией и США. Мы спросили у Александра Сергеевича, нравится ли ему такая ситуация и не хочет ли он наконец осесть в своей Индиане — или уж вернуться и больше не рыпаться. Вот что он ответил:

«Я уехал в США в 1995 году, когда эффективно заниматься наукой в стране было невозможно. Конец 90-х и начало 2000-х были не самым благоприятным временем для российской науки. А в США мне были созданы отличные условия для реализации всех моих проектов.

Фото: «МИСиС»

Но вот в 2011 году меня неожиданно пригласили в МИСиС познакомиться с работами молодых ученых. И я увидел людей, у которых опять горят глаза, которые жаждут знаний и готовы учиться. Я понял, что смогу помочь стране восполнить потерю двух поколений ученых. Это без пафоса, это правда. В моем возрасте наиболее эффективный путь реализации себя — делиться своими знаниями с молодыми исследователями. Что я и делаю как в США, так и в России. Это не просто, у меня нет каникул. Но, с другой стороны, вся моя жизнь — каникулы, потому что я отвечаю на вопросы, которые сам себе задаю. Ничего интереснее в жизни просто не может быть».  

Это заявление как-то очень в духе нашей премии «Сделано в России», и, что особо ценно, оно подкреплено реальными делами и заметными достижениями. Если вы тоже так считаете, голосуйте за Александра Сергеевича Мукасьяна.

Колонки

1

В дождливое утро седьмого августа мир мистера Крола разрушился. Но тогда он, конечно, не мог осознать происходящего и никакой катастрофы не почувствовал. «Наверное, я просто не выспался», — подумал он, стоя на пороге своего дома и не решаясь спуститься на улицу без зонта. Лифт медленно полз к его жилищу на верхних ветках дерева, пока мистер Крол смотрел, как крупные капли врезаются в лужи и брызги разлетаются по всей дороге.

Вообще август был третьим месяцем жаркого лета, поэтому мистер Крол давно не воспроизводил зонтов. Все зонты с прошлого сезона он давно сдал в Утиль — организацию, которая отвозила вещи на окраины городов и уничтожала их в специальных котлованах. По закону жители должны были держать в домах не более десяти предметов одного вида — два дивана, восемь ложек, четыре пары ботинок… Минимализм поощрялся, и тех жителей, что обходились одним предметом каждого вида, награждали поездками на океан вне очереди. 

Этот закон мистеру Кролу очень нравился — он был уже немолод и хорошо помнил, как раньше у каждого ствола громоздились небольшие постройки, забитые бабушкиными старинными чашками и вышедшими из моды платьями старшей сестры. Когда любую вещь можешь произвести усилием мысли, сложно не превратиться в барахольщика: каждый день появляется новая нужда, ты удовлетворяешь ее, и предметы все копятся и копятся, пока не перестают влезать в дом. Вот вою стояло, когда все эти коллекционеры грузили свое барахло на аккуратные синенькие тележки Утиля в первый раз. Но ничего, привыкли. И наконец–то перестали дарить друг другу бесполезные подарки — всякому хотелось, чтобы его презент прослужил хотя бы год.

Оказалось, что проблемы с воспроизведением начались не у него одного. Все его родственники, друзья и соседи первые дни в панике перезванивались, и среди них нашлось лишь несколько счастливцев, у которых не пропали способности

Мистер Крол бывал на океане каждые полгода. Куда чаще, чем жители его города, и уж конечно, побольше, чем представители его семейства — известные консерваторы, умудрявшиеся держать дома по десять зубных щеток. Десять зубных щеток! И это во времена, когда у всех давно есть системы, которые достаточно использовать раз в неделю — они покрывают зубы специальным защитным раствором. Такое поведение мистер Крол, каждую неделю вызывавший к дому Утиль, решительно не понимал. И вот теперь, кажется, он даст повод родственникам посмеяться над собой, когда явится на день рождения бабушки промокший. Потому что зонт никак не желал воспроизводиться.

Сначала мистер Крол решил, что по ошибке воспроизвёл его над дорогой и тот рухнул в грязь. Но, присмотревшись, никакого зонта на улице он не обнаружил (хорошо еще, что вчера не выбросил очки, а ведь хотел воспроизвести новые, той треугольной формы, которую видел в каталоге). Спустя три попытки ему пришлось признать — зонт не получается. Не получается даже изогнутой деревянной ручки. Последний раз такое случалось с Кролом в школе, но это чувство беспомощности он давно позабыл. Разом всплыли в памяти его детские страхи: вдруг он окажется тем одним из миллиона, который не умеет воспроизводить, и ему придется всю жизнь приходить в специальные центры, где сотрудники будут жалостливо уточнять, что именно ему нужно. 

«Ну, перестань, — строго сказал он самому себе, выныривая из воспоминаний. — Прекрасно знаешь, что нельзя разучиться воспроизводить. Наверное, ты просто не выспался». И мистер Крол зашел в лифт, решив, что воспроизведет зонт поближе к дому бабушки, когда подышит свежим воздухом.

2

Конечно, никакого зонта у мистера Крола не появилось — ни в тот день, ни через неделю, ни даже на собственный день рождения. Честно говоря, к тому дню, как ему исполнилось 35 лет, он уже и думать забыл про зонт — так все переменилось (а погода, к слову, наладилась).

Оказалось, что проблемы с воспроизведением начались не у него одного. Все его родственники, друзья и соседи первые дни в панике перезванивались, и среди них нашлось лишь несколько счастливцев, у которых не пропали способности. Впрочем, вскоре выяснилось, что эти жители — не исключение. Просто у каждого осталась способность воспроизводить что-то одно, но некоторым удалось заметить это раньше. 

Этой участи не избежали даже всеми уважаемые Конструкторы — те немногие, кто умели воспроизводить предметы не по картинкам и описаниям в каталогах. В общем-то, они эти каталоги и придумывали. Мистер Крол еще ребенком мечтал попасть в число Конструкторов, но уже в седьмом классе на тестах стало понятно, что ему недостает воображения (по крайней мере, так ему сказали после долгого совещания над его ответами). Так что во всем этом хаосе он даже немного злорадствовал — наконец-то элит не осталось и все одинаково оказались в растерянности.

Самому мистеру Кролу, можно сказать, повезло. Ему досталась туалетная бумага. Да-да, на сотни километров в округе он был единственным, кто мог воспроизвести туалетную бумагу — товар, который раньше никому и в голову не пришло бы назвать важным и нужным. Но теперь, как слышал мистер Крол, некоторым даже приходится подзывать к туалету своих домочадцев, чтобы те подали им бумагу, если она вдруг неожиданно закончилась. У него самого–то таких проблем, конечно, не возникало. Он в эту бумагу мог замотаться с ног до головы несколько раз — особенно теперь, когда ограничение количества вещей в доме отменили. Но барахольщиком мистер Крол все-таки не стал и первое время радостно раздавал всем и каждому по потребностям.

В третьем доме по Сиреневой улице теперь не выдавали туалетную бумагу просто так. За нее взамен просили продукты

Так популярен он не был никогда. Мир перевернулся, и скромный житель третьего дерева по Сиреневой улице стал одним из самых уважаемых членов общества. Все благодарили его за неустанный труд, и какое–то время одного этого мистеру Кролу было достаточно. Но через пару недель он призадумался: как так вышло, что жизнь от его оставшейся полезной способности стала только труднее?

Да, теперь все знали дорогу к его дому и его узнавали на улицах. Но гулять-то он теперь практически не выбирался — все сидел и помогал длинной очереди страждущих отовариться туалетной бумагой. Лишь пару раз в день удавалось выбраться и обойти тех жителей, что умели воспроизводить продукты. А они жили в разных концах города, вот и выходило по два часа на каждый поход за едой. И тогда мистер Крол принял решение, которое вмиг уронило его позиции в глазах жителей.

В третьем доме по Сиреневой улице теперь не выдавали туалетную бумагу просто так. За нее взамен просили продукты.

Несмотря на перешептывания и даже открытое возмущение, все жители неожиданно быстро смирились. На 35-летие праздничный стол у мистера Крола ломился, и ни за одним из продуктов он не ходил дальше пяти метров, то есть до двери своего дома. Поначалу он принимал любую еду, но вскоре стал вывешивать на входную дверь списки необходимого и окончательно наладил свой быт. Иногда в списках появлялись и другие товары, которые жители обязательно находили и обменивали на туалетную бумагу.

А потом мистер Крола осенило. Старинная постройка у ствола, в которой он, известный минималист, давно ничего не хранил, наконец-то перестала пустовать. Встав на цыпочки, мистер Крол прибил над дверью надпись «Обменник» и объявил, что теперь в этом здании все жители могут обменять воспроизведенные ими товары на чужие. Надо просто сдать их мистеру Кролу, получить квиточек с числом, выбрать товары с теми числами, которые в сумме давали выданное число, и забрать их! Раньше жители использовали сложение и вычитание, только чтобы понять, через сколько лет они закончат школу и когда пора жениться, и первое время испытывали трудности. Но уже через пару недель все лихо считали, сколько ножей и скатертей можно приобрести за листвоподстригалку (к слову, ее производитель мог позволить себе практически все, потому что у деревьев в городе была очень густая крона).

Мистер Крол даже слышал, что в соседних городах появились похожие пункты обмена, но впервые в жизни он не злился на то, что кто-то использует его идею (гениальных идей у него раньше, будем честны, и не возникало, но вот трогать свои книги он никому не позволял). Он с удовольствием провел бы в своем обменнике остаток жизни, придумывая разные акции и скидки, но однажды утром обнаружил, что у него закончилась туалетная бумага. И больше не появилась. 

3

Такого коллапса мир мистера Крола еще не видывал. За несколько месяцев жители смирились с частичной утратой своих способностей, но как жить, когда никто не может ничего воспроизвести?

Кажется, пришло время барахольщиков, и это вгоняло мистера Крола в уныние. С неохотой он принимал их товары в свой обменник и грустно ставил на опустевшие полки. Посетителей становилось все меньше, и хотя еды хватало (оказалось, что правительство сделало запасы), жизнь в городе совершенно затухла. Больше никто не гулял по улицам, чтобы похвастаться обновками, и не ходил в гости, потому что нечего было дарить. Одним тоскливым вечером мистер Крол, разозлившись на жизнь и пустой обменник, кинул в стену стул, и тот разлетелся на части. С вещами теперь обращались бережно, но ему нисколько не было жалко этот проклятый стул. Пусть валяется бессмысленными обломками, которые даже Утиль не заберет.

Правда, утром, стоя над отделенными друг от друга спинкой, ножками и сиденьем, мистер Крол немного пожалел о своем поступке. В конце концов, стульев у него было немного. Слоняясь по обменнику, он рассеянно крутил в руках разные вещи, пока не оказался у обломков с клеем в руках. «Ты сошел с ума», — сказал он себе и опасливо осмотрелся. «Не делай этого, это же безумие», — попытался убедить себя мистер Крол. Никто никогда не использовал клей-для-того-чтобы-вешать-картины так, как он собирался это сделать. Совершенно варварски и бескультурно! И все-таки мистер Крол это сделал.

Он обнаружил, что если он чего-то не знает, то в других городах есть жители, которые тоже обладают новым даром воспроизведения — и они заполнят своими изобретениями дыру в его плане

Через пару часов он сидел в углу обменника на своем привычном стуле, как будто тот и не ломался. И голова мистера Крола была полна крамольных идей. 

Что если можно склеивать не только разломанные части товаров? Что если можно взять части дерева — ведь стул деревянный, — и сделать из них стул? Или даже стол? Что если разделить дерево на части не невозможно? Что если использовать для этого нож? Что если сделать лезвие ножа побольше — из тех листов железа, которые используют для постройки некоторых крыш? Что если вещи можно воспроизводить руками? 

Спустя много лет все журналисты начинали свои тексты о мистере Кроле именно с этого момента. А фотографы стремились вместить в кадр те самые руки, которыми мистер Крол соорудил свой первый стул. И стол. И дом.

Он обнаружил, что воображение годится не только для того, чтобы придумать расцветку чашки. Он узнал, что механизмы, придуманные им в детстве, не бессмысленны. Они способны добыть глину и превратить ее в фарфор, и сделать форму, и отлить чашку, и покрасить ее. 

Он понял, что он один из тех немногих, кто может не только представить конечный товар, но и продумать этапы его производства. Он открыл, что работа — это не ленивое воспроизведение вещей для нуждающихся, а каждодневный труд, который можно оценить. И что за справедливую оценку люди готовы работать. 

Он обнаружил, что если он чего-то не знает, то в других городах есть жители, которые тоже обладают новым даром воспроизведения — и они заполнят своими изобретениями дыру в его плане. И он обрадовался, что есть жители, которые производят то же, что и он: потому что именно они не давали его воображению угаснуть и заставляли придумывать все новые и новые вариации товаров.

А еще мистер Крол научился публично признавать: теперь он точно не лучший производитель туалетной бумаги. Но может подсказать пару сотен мест, где ее найти. 

#02 (93) лето 2017

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Жу Монтвилайте и Марго Трушина

За десять лет существования Midsummer Night’s Dream его резиденция, усадьба Середниково, превратилась в «место силы»: каждый июль здесь генеральные директора крупных компаний танцуют бок о бок с богемными художниками, поп-певцами и прекрасными бездельниками, нарядившись в пух и прах и загримировавшись до неузнаваемости. В этом году в усадьбу точно наведаются Марат Сафин, Ольга Свиблова, Андрей Бартенев, Константин Гайдай, Дима Билан и Андрей Чадов. Едва сходит снег, москвичи начинают шушукаться: «Как нынче наряжаться на “Мидсаммер”?» В этом году тема фестиваля — «Возвращение в райский сад». Вернутся ли туда гости первых балов Midsummer Night’s Dream и как за десять лет изменилась аудитория? С этих вопросов мы начали наш разговор.

Марго Трушина: Наша аудитория сложилась из самой активной московской публики: творческой интеллигенции, медийных персонажей, героев клубной тусовки, без которых сложно представить себе Москву 2000-х. Это наши друзья — тысяча человек, которые знают нас и друг друга лично. История «Мидсаммера» началась как наша с Салаватом Тимирясовым костюмированная свадебная вечеринка по мотивам пьесы «Сон в летнюю ночь», которую организовали наши друзья, компания Rise Entertainment — режиссер Жу Монтвилайте и продюсер Владимир Месхи. Потом, когда «Мидсаммер» превратился в фестиваль, друзья начали приглашать своих друзей. Получилось так, что каждый член сообщества должен был иметь с нами общих знакомых, если их не было, то к нам он, скорее всего, не попадал. Этот принцип актуален и сейчас.

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Когда состоялся первый Midsummer Night’s Dream, ночная жизнь была другой — люди любили наряжаться на танцы. Потом эта мода ушла, и наш фестиваль остался единственным костюмированным ночным мероприятием в Москве. Я бы не стала называть это карнавалом, потому что для карнавала можно купить парик за триста рублей и маску. То, что происходит у нас, — чудо света: люди за полгода начинают готовиться, костюмы придумывать. Впрочем, мы свою аудиторию воспитали постепенно: в 2010 году публика выглядела скорее забавно, через год — красиво, а через два у меня случился культурный шок, когда я вышла на террасу усадьбы и увидела, как далеко зашла фантазия наших гостей. У нас есть пул дизайнеров, у которых многие знакомые заказывают сложные наряды, но они, конечно, не могут на всех нашить красоты, и большинство посетителей фестиваля создают образы сами.

СКто эти дизайнеры?

Марго Трушина: Дмитрий Логинов, создатель марки Arsenicum, и Татьяна Мамедова отвечают за футуризм, Константин Гайдай делает немыслимые головные уборы из перьев, Юджин Назарова создает образы мифических существ. У нас есть специальная группа в фейсбуке — Midsummer Night’s Style, посвященная костюмам и костюмерам. Ее ведет стилист Андрей Аболенкин, консультируя всех, кто собирается к нам прийти. Лично я сначала решаю, в кого мне хочется перевоплотиться, потом уже прикидываю, кому из знакомых мастеров по костюму ближе всего эта тематика, затем мы вместе обсуждаем и дорабатываем идею — это всегда совместное творчество.

Фото: архив «Midsummer Night’s Dream»

Фото: архив «Midsummer Night’s Dream»

Фото: архив «Midsummer Night’s Dream»

СА что вы делаете с нарядами после «Мидсаммера»?

Марго Трушина: Мы с мужем и друзьями каждый год участвуем в фестивале Burning Man — нашим фантастическим костюмам там находится применение. После Burning Man, как правило, вещи в плачевном состоянии, их портят пыль и соль.

СНе там ли вы подсмотрели идею своего мероприятия?

Марго Трушина: Будете смеяться, но в Неваду мы впервые съездили после двух или трех «Мидсаммеров». Когда увидели, что там происходит, мы поняли, что интуитивно создали в подмосковном лесу свой маленький Burning Man — у них, конечно, своя философия и свои принципы, но в одном мы точно совпадаем: ответственность за «магию» лежит не только на организаторах, но и на всех участниках. Каждый, кто работает над образом для фестиваля, вносит свой вклад в мероприятие. Все получается, как мы задумываем, именно благодаря действию коллективной творческой энергии. Люди готовы всю ночь танцевать, даже если идет дождь, потому что они заряжаются друг от друга.

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

СЭпоха карнавала наступила в Москве в период расцвета клубов «Арма» и «Солянка», вечеринок Love Boat и «Лошадка» — на последнюю без костюма не пускали. Столица из лютого путинско-минаевского гламура со стразами и надувными губами ушла в кэмп и театр. А с наступлением десятых годов тусовщики стали аскетами — на мой взгляд, оттого, что люди стали чаще бывать на европейских рейвах. В Берлине, Лондоне фейсконтроль совсем другой: в клубы пускают не тех, кто привлекает внимание, а тех, кто производит впечатление благонадежного человека. Вот эти «благонадежность» и умеренность оттуда пришли в Москву…

Марго Трушина: Да, в Берлине скорее подумают, пускать ли тебя в клуб, если ты выглядишь слишком вычурно.

СИ как мотивировать людей продолжать карнавал?

Марго Трушина: Очень сложно! На всех вечеринках с заявленным дресс-кодом, которые я посетила за последние пару лет в Москве, никто этот дресс-код не соблюдал. «Мидсаммер» один такой остался — думаю, потому что он происходит всего раз в год и мы всех настраиваем на него как на праздник. В каждом из нас живет тяга к перевоплощению, и уж раз в год точно можно позволить себе уйти в отрыв и стать кем-то другим.

Жу, вы всегда на «Мидсаммере» работаете маяком, возникаете посреди толпы и говорите: «Все идите туда, там сейчас самое интересное!» — толпа вмиг организуется и утекает в нужном направлении.

Жу Монтвилайте: И правда! В 2012 году на одной сцене заканчивала играть группа Yello, а на другой, через овраг, Orbital начинала свой сет — вот уж я тогда побегала через этот овраг, чтобы все сориентировались. Ну что, друзья, кажется, лето все-таки наступило! Нормальные люди уже разъехались, только ненормальные, вроде нас, все еще здесь.

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

ССкажите, Жу, чего вы ждете от юбилейного Midsummer Night’s Dream?

Жу Монтвилайте: Я жду чуда. Семь из десяти лет истории фестиваля я принимаю активное участие в его судьбе и поняла, что планировать и прогнозировать все, что касается «Мидсаммера», невозможно. Чудо — это знаете что? Когда собираются все, кого хочешь видеть, когда все артисты долетают до Москвы без проблем и ни с кем не ссорятся, когда во время монтажа под дождем никто не ломает ноги, когда спонсоры счастливы. Чтобы все это сложилось, должны звезды сойтись. А они сходятся только благодаря любви друг к другу и к фестивалю.

СЯ с такой любовью каждый год делаю костюм! Сажусь за неделю с ножницами, красками, блестками и паяльником и думаю: ну елки-палки, зачем неделю жертвовать сном ради одной ночи? Куда потом девать эти конструкции? Но вот проходит первый час работы — и не можешь остановиться.

Жу Монтвилайте: Единственное, в чем я уверена, — что костюмы к «Возвращению в райский сад» уже активно готовятся. Мне об этом доложили проверенные источники. А значит, все помнят, что надо собираться вместе, танцевать, играть. Мы однозначно повзрослели за эти десять лет, но хочется надеяться, что не слишком сильно.

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

Фото: Кирилл Пономарев/Сноб

СИзменилось ли ваше отношение к фестивалю за это время?

Жу Монтвилайте: Хочется, чтобы все было качественно. Мы прислушиваемся к аудитории. Например, мы заметили, что гостям хотелось больше пространств, где можно посидеть и отдохнуть, предавшись грезам, поэтому нынче будет гораздо больше качелей, лавочек и других атмосферных мест. У нас был период поисков своего пути развития — аудитория росла, и фестиваль стал международным, к нам съезжаются гости со всего мира. Сейчас мы поняли, что важно не стремиться к росту аудитории, а сохранять свое сообщество, его уникальность. «Мидсаммер» снова станет кулуарным и будет проводиться реже — раз в несколько лет, для самых верных наших друзей.

СПриходилось ли вам с кем-то ссориться из-за отсутствия костюмов? Вы говорите, что большая часть посетителей — ваши друзья. Значит, среди них есть те, кто думает: не буду заморачиваться, меня и без перьев пустят. Я не раз была свидетелем того, как на входе говорили: «Извините, но это не костюм, вы не проходите».

Марго Трушина: Я каждый раз предупреждаю: ребята, без костюма никак нельзя. Это единственное правило, и надо его соблюдать. Мы даже барменов наряжаем в эльфийские костюмы, уши им приклеиваем. Некоторые думают, что раз они забронировали ложу в усадьбе, то правила на них не распространяются. Нет уж, даже если вы на вертолете прилетели, уважайте нашу традицию!

Фото: архив «Midsummer Night’s Dream»

Фото: архив «Midsummer Night’s Dream»

Фото: архив «Midsummer Night’s Dream»

СПомимо Midsummer Night’s Dream планируется ли организация каких-то громких фестивалей?

Жу Монтвилайте: Мы и дальше планируем работать над закрытыми мероприятиями по всей стране. Мы готовим масштабный проект, связанный с public art. Скоро вы о нем узнаете!С

14 июля, накануне Midsummer Night’s Dream, в ресторане «Турандот» состоится костюмированный ужин. Его тематика созвучна названию бала в усадьбе Середниково — это шекспировский «Сон в летнюю ночь». Для гостей ужина выступят певица Елка и группа «Градусы», а шеф-повар ресторана Дмитрий Еремеев приготовит специальный сет блюд. Больше информации — здесь.

Новости

Во сколько обойдется приобретение «Мегафону», не сообщается. Указано, что «Вымпелком» купит половину розничных салонов «Евросети» — около двух тысяч. Сейчас у «Евросети» 4,2 тысячи салонов. Источник «Интерфакса» добавил, что «Вымпелком» также отдаст «Мегафону» 1,25 миллиарда рублей в счет долга «Евросети».

Президент «Евросети» Александр Малис пообещал, что компания останется на рынке. «Мы не будем сокращать сотрудников ("Евросети" — ИФ), наоборот, мы будем открывать новые магазины и нанимать людей... "Евросеть" продолжит сотрудничество со своими партнерами, полностью и в срок выполняя принятые на себя обязательства», — сказал он.

Малис добавил, что «Мегафон» и «Вымпелком», владея «Евросетью» вместе, по-разному видели ее будущее. О продаже компании говорили еще в прошлом году.

«Евросеть» была основана в 1997 году Тимуром Артемьевым и Евгением Чичваркиным. В 2006 году было возбуждено уголовное дело о контрабанде «Евросетью» телефонов Motorola. Тогда сеть предоставила все нужные документы, и дело закрыли. В 2008 году в офисе «Евросети» провели обыски по делу о похищении в 2003 году бывшего экспедитора сети Андрея Власкина. Против Чичваркина завели уголовное дело и объявили в международный розыск. Сам предприниматель уехал в Лондон, где и живет по сей день.

В 2008 году Чичваркин и Артемьев продали 100 процентов «Евросети» инвестиционной компании ANN Александра Мамута. По словам Мамута, он купил ее за 350 миллионов долларов. Через месяц Мамут продал половину «Евросети» «Вымпелкому» за 226 миллионов долларов. В 2012 году вторая половина ушла «Мегафону» и Garsdale Алишера Усманова с партнерами (по 25 процентов) за 1,07 миллиарда долларов. В 2014 году Garsdale отдал долю «Мегафону».

Новости

Гроза пройдет днем и вечером 12 июля и ночью и утром 13 июля. Порывы ветра будут достигать 15-20 метров в секунду.

В МЧС напоминают, что при грозе возможны проблемы с движением транспорта, дорожные аварии, повреждения линий электропередач, падение деревьев, повреждение крыш домов, рекламных конструкций и удары молний в объекты, на которых нет громоотводов.  

Дети

• Часть 1. Сбор документов
• Часть 2. Выбор ребенка
• Часть 3. Детдом
• Часть 4. Дом после детдома
• Часть 5. Боевые действия
• Часть 6. Две девочки: любовь и прочие неприятности
• Часть 7. Приют
• Часть 8. Первые дни вместе
• Часть 9. Новый ребенок vs семья
• Часть 10. И снова детдом
• Часть 11. Инопланетное вторжение
• Часть 12. Укрощение строптивой

Вот уже третий год я живу с приемными детьми. Быть приемной мамой мне нравится. Не то чтобы у нас не было проблем, но все они как-то решаются. (А потом появляются новые, как иначе.) Много занятного, много смешного — мне кажется, моя жизнь никогда не была такой интересной. Я постоянно общаюсь с другими приемными мамами, они удивительные — смелые, умные, добрые, — мне кажется, что и такой хорошей компании у меня никогда не было. А тут все сложилось самым удачным образом: я делаю то, что считаю важным, так, как считаю нужным, и все получается, красота!

Но периодически самые разные люди начинают говорить мне о том, что моя жизнь — это ад. Что я взвалила на себя непомерную тяжесть и несу ее, выбиваясь из сил. Причем часто это вовсе не посторонние люди. Например, моя мама, которая, казалось бы, уже должна была привыкнуть к тому, как я живу, в каждом разговоре со мной начинает причитать: ах ты бедная, зачем же ты загнала себя в угол, как же ты перегружаешься, не высыпаешься, страдаешь. И всякий раз меня это ужасно удивляет.

Я помню, у меня была работа, на которой я дневала и ночевала, психологически там было мучительно, начальник был вздорным, отношения с коллегами вязкими, не высыпалась я и впрямь катастрофически, детей видела только на выходных — да, конечно, свои бонусы были и там, а то бы я сразу оттуда сбежала, но вот не припомню, чтобы кто-то мне тогда сочувствовал. Даже и наоборот, считалось, что у меня крутая работа. А теперь-то что? Делаю что хочу, а окружающие не устают за меня переживать. Честно, я их не понимаю.

Я однажды обсуждала этот феномен с бездетной подружкой, и она сказала:

— Но все ведь видят, сколько с этими детьми проблем, какие они трудные. А хорошее — оно остается за кадром. Может, ты про это мало рассказываешь? Я и на кровного ребенка решиться не могу: как подумаю, сколько будет хлопот и переживаний, так сразу страшно становится. А тут дети еще и чужие. Зачем они тебе?

Ну как зачем? За тем же, зачем людям вообще нужны другие люди. Чтобы их любить! Вопрос «зачем» — он такой надрывно-юношеский. Вот моя старшая дочка сейчас классический подросток, и время от времени она с важным видом изрекает сентенции типа «Зачем жить, если потом все равно умрешь» или «Зачем любить, разочарования неизбежны». Ну о’кей, смерть неизбежна, но то время, что есть, хочется провести хорошо. А кому что хорошо — это уже от человека зависит.

Они же только поначалу ведут себя мерзко, и не со зла, а от общей хаотичности, по глупости и с перепугу

Я по основной профессии редактор и всегда занималась тем, что правила чужие тексты. Сдают тебе материал, а там на десять страниц сомнительных и скучных фактов одна крохотная мысль, в последнем абзаце. Сидишь и думаешь, как бы сделать из этого нечто толковое, занятное. Пытаешься понять, каков был замысел автора, что именно он хотел сказать, и сообразить, как бы выразить именно это с имеющимся материалом. С приемными детьми совершенно те же чувства. Божий замысел (нет, я не религиозна, но как сказать иначе? душа? предназначение? высший смысл? талант? или попросту мозг?) есть в каждом человеке, но в детях, у которых все с рождения пошло куда-то не туда, самое главное прячется под горами мусора. И ты точно так же, как с нескладными чужими текстами, пытаешься отыскать это главное и его развить. И радуешься, когда хоть немного получается. По мне, ничего более увлекательного и не бывает.

Считается, что любить приемных детей не так-то просто. Ну да, когда ребенок визжит и крушит, с любовью возможны перебои. Эти дети еще и гадости говорят. И пакостят как-то особенно изощренно. Но, во-первых, они же только поначалу ведут себя мерзко, и не со зла, а от общей хаотичности, по глупости и с перепугу. А во-вторых, да и в этой ситуации ребенка ужасно жалко! Это же не пьяный громила, а небольшое дрожащее существо. Хотя и громилу жалко — если так уж. Небось и он громит не от хорошей жизни. Но ребенка жальче во сто крат сильнее: всю дорогу его, как щепочку, несло мутным потоком скверных обстоятельств, и ничего-то от него никогда не зависело. Хотя бы выжил — уже молодец. А требовать от него благонравия, сознательности и воспитанности — да как-то… откуда бы он их взял? В какой момент должно было включиться его сознание? Кто именно его воспитывал? На кого он мог равняться? У большинства еще и куча болячек, ну совсем они бедные и несчастные, эти детишки.

Так что если о любви — мне кажется, полюбить аккуратного умного ребенка из хорошей семьи в некотором смысле трудней, ему-то сочувствовать особо не про что. А тут что ни биография — одни слезы. Вдобавок благополучному ребенку твоя любовь особо и не нужна, у него есть своя мама, а у некоторых так целый штат заботливых родственников. А у детдомовского ребенка никого нет. Да, он бестолковый, грубый, сердитый, но он так к тебе тянется и так в тебя верит. По крайней мере, мне попались именно такие, тянущиеся дети. У всех троих моих приемных детей никого не было, все трое мечтали о семье и доме, и все трое довольно быстро решили, что их новая мамочка, то есть я, — лучшая на свете, а им сказочно повезло. Я слышала про приемных детей, которые ужасно скучали по кровной маме, с трудом привыкали к новой семье, просились назад в детдом — но все это не про нас. Мои дети вели себя как угодно мерзко, но никаких сомнений в том, что их новый дом — лучшее место на земле, у них не было. Наверное, мне повезло. Ну или розовые очки никак не спадут.

Пока я скорее избавилась от самых разных страхов, чем приобрела новые

Похоже, розовые очки в каком-то смысле действительно при мне. Никаких грандиозных разочарований за время моего приемного родительства со мной не произошло. Бездны не открылись. У меня нет чувства, что я сильно изменилась и узнала нечто новое о человеческой природе. Да нет, сколько я себя помню, примерно такой и была. Безусловно, с каждым новым ребенком у меня случался период уныния, когда я думала: «Эх, как же мы хорошо без него жили!» Но я заранее знала, что это неизбежно, совершенно все меня об  этом предупреждали. Собственно, я думала, что будет гораздо хуже, и постоянно ждала, когда же начнется еще более жуткий ужас. Но никакого более жуткого ужаса с нами пока не стряслось. Может, все еще впереди?

Пока я скорее избавилась от самых разных страхов, чем приобрела новые. Раньше я мыслила категориями «справлюсь» и «не справлюсь». Я боялась неуправляемых детей, детей с диагнозами, трудных подростков (а в итоге взяла, да-да, и того, и другого, и третьего). Теперь я не могу понять даже само слово «справиться» в приложении к людям. Положим, вы влюбились — и что, вам надо как-то «справляться» с вашим избранником? А если у него не очень симпатичная мама, вы с ней тоже «справляетесь»? А со вздорным начальником вам удается «справляться»? Вроде как во всех случаях справляться приходится только с собственными чувствами, а с другими людьми мы более или менее удачно взаимодействуем. Вы скажете: ну нет, это другое, там-то взрослые люди, а тут дети! Именно! Если мама вашего друга вас унижает, а ваш начальник на всех орет, вы едва ли сможете их перевоспитать. Но ребенка от этих милых привычек вы избавите довольно быстро. Дети — они куда гибче, во-первых, а во-вторых, они совершенно от нас зависимы. Сила тут по определению на нашей стороне.

Теперь мне кажется, что мы выбираем себе не друзей, детей, возлюбленных, работу, а прежде всего образ жизни. Влюбленность —– это образ жизни. Вздорный начальник — это образ жизни. Дети постарше, помладше, посложнее, попроще, с диагнозами и без — если они становятся твоей семьей, то из забот о них и будет состоять жизнь. Вопрос не в том, с чем мы справимся, а с чем нет, — небось не война, бомбы не падают, люди не гибнут и голодать не приходится.

Вопрос в том, какой образ жизни кому подходит. Я в какой-то момент выбрала образ жизни, который можно обозначить как «многодетная семья с самыми разными, в том числе и проблемными, приемными детьми». Я выбрала его совершенно осознанно, мне этот образ жизни по душе. В роли мамаши такой семьи у меня есть возможность быть собой в большей степени, чем в любой другой роли. Занимаешься детьми, решаешь их проблемы, обсуждаешь с ними происходящее вокруг, их впечатления, увлечения, их самих — и при этом становишься собой. Прямо говорить то, что думаешь, — это такое богатство. Спокойно перечитывать детские книжки — это такая роскошь. Подумываю вот купить микроавтобус, чтобы путешествовать с детьми: сидеть дома скучновато, хочется красивых видов и ярких впечатлений. Собачку хорошо бы завести. И квартирку бы побольше. Может, когда-нибудь у меня появятся совсем другие планы, но пока меня греют вот такие.

Мои дети никогда не казались мне безнадежными. Они казались мне самыми обычными детьми, попавшими в трудные обстоятельства

Наверное, я была бы настроена более скептически, если бы все у нас сложилась иначе. Я слышала об очень грустных историях и озлобленных детях, которые по описанию производили впечатление безнадежных. Но мои дети никогда не казались мне безнадежными. Они казались мне самыми обычными детьми, попавшими в трудные обстоятельства. Часть мозга, отвечающая за выживание, у них, безусловно, развилась, даже более чем, но все остальное катастрофически съежилось.

Наш приемный мальчик в свои почти пять лет, когда мы познакомились, не понимал обращенную к нему речь, мир обступал его, как темный лес, полный опасностей. С перепуга он просто заморозился, его развитие в какой-то момент остановилось. Старшая приемная девочка в свои одиннадцать не могла пересказать прочитанное предложение: добравшись до его конца, она забывала, что было в начале; как и мальчик, она жила с чувством, что мир полон опасностей и любой прохожий желает ей зла, какое уж тут чтение. Но она не заморозилась, у нее боевой склад, она выбрала тактику драться, причем бить первой и всех подряд, на всякий случай. У младшей приемной девочки в ее десять в голове было шаром покати, ее мозг даже не пытался представлять себе мир за пределами детдома: сильно испугавшись еще в раннем детстве, она выбрала тактику ни о чем не задумываться, всегда улыбаться и быть услужливой в расчете всем понравиться. В свои десять она не разобралась даже в том, что речь — это не набор случайных звуков, а нечто осмысленное, а от одного только вида книжки или тетрадки впадала в панику.

И что же теперь?

Моя старшая приемная девочка, хулиганка и грубиянка, признававшая в одиннадцать только силу, со временем стала гораздо мягче. Желания драться только для того, чтобы драться, у нее давно нет. Ощущение, что мир опасен и зол, насколько могу судить, ее покинуло. Кажется, ей его даже не хватает, потому что если воевать не с  кем, то чем же еще заниматься? Наша девочка этого для себя пока не придумала. Она по-прежнему предпочитает мальчишеские компании и буйные игры, а в ее комнате по-прежнему страшный бардак. Однако сейчас с ней можно договориться о чем угодно, она вполне способна слушать и идти навстречу. Ее можно даже попросить погулять с малышами — побегают, погоняют мяч, дети будут в восторге. Наша девочка очень повзрослела, стала сознательнее относиться к своему хроническому заболеванию, теперь она сама (иногда и без напоминаний) делает себе все процедуры. Ее представления о силе существенно расширились — она уже понимает, что важно быть еще и умной, и старается побольше читать, хотя ей это по-прежнему скучновато. Учебу она подтянула, в году у нее было всего две тройки. А по математике и вовсе поставили четыре, вот это да!

Нашу новую девочку я пока не так хорошо знаю. Потому что и она сама себя пока не знает

Наш приемный малыш, который в свои почти пять лет не понимал обращенную к нему речь, а когда ему что-то не нравилось, кусался и выл, стал самым обычным мальчиком. Теперь он любопытный, веселый, на удивление ласковый, милый и довольно послушный парень. В нем даже есть какое-то благородство: если мы идем вместе с ним и самой младшей девочкой, и она вдруг начинает капризничать, наш малыш никогда не станет хулиганить на пару с ней, он будет подчеркнуто адекватен, и я ему неизменно за это признательна. Постепенно наш малыш разговорился, сейчас он вполне свободно болтает на любые темы и задает занятные вопросы. Ну, он, конечно, не самый умный ребенок в своей детсадовской группе, буквы с цифрами ему пока не даются, но какие-то вещи у него получаются даже лучше, чем у других: например, он очень аккуратно и при этом необычно раскрашивает картинки и виртуозно собирает любые мозаики. А как он развит физически! Просто бог. Впервые сел на двухколесный велосипед — и через десять минут уже катался по двору.

Нашу новую девочку я пока не так хорошо знаю. Потому что и она сама себя пока не знает. За годы в детдоме она настолько привыкла подстраиваться и отвечать чужим ожиданиям, что продолжает подстраиваться и у нас. С практической точки зрения это даже удобно, лепи что хочу, но стоит выпустить ее погулять во двор, как там из нее лепят не пойми что случайные люди, она ведь хочет нравиться всем — с кем поведется, от того и наберется. Причем, как водится, плохое прилипчивее хорошего и возбуждает ее неопытную натуру куда сильнее.

От вида книжек и тетрадок она уже не орет, что-то у нее стало получаться, и ее теперь не так сильно пугает перспектива занятий. Но ее речь по-прежнему довольно бесформенна, все слова она выговаривает как-то не так, и отследить ее языковую логику трудно — ее, кажется, и нет. Когда мы только познакомились, все базовые слова наша девочка произносила на младенческо-упрощенный манер: «Мона мэ сяс зясь то тичко? Очи нана!» («Можно мне сейчас взять вот эту штуку? Очень надо!»), но при этом она же замысловато словотворила в сентиментально-умиленных порывах: «Ты моя милюшенька кошочучечка!» (в смысле, «милая кошечка» — и как она это выговаривает?!). Вроде от «мона», «нана» и «сяс» мы уже избавились, но мне до сих пор иногда кажется, что наша девочка использует какой-то другой славянский язык.

— Я поскучалась про тебе силна-силна!

Я, как заправский синхронный переводчик, дублирую:

— Я очень по тебе соскучилась.

И удивляюсь: что же это за речь? Как наша девочка смогла усвоить это диковинное наречие в детдоме, воспитатели которого говорили (я точно знаю, сама с ними общалась) на заурядном русском?

— Мама, я ударился ногой! — кричит наш малыш.

— Поздравляю! — говорит наша девочка. И недоуменно хлопает глазами, если малыш злится.

И ладно бы выговор, но ее запас слов минимален, а провалы поразительны — даже значения каких-то предлогов нашей девочке неведомы, объясняешь ей, что такое «между», а она никак не может отличить его от «рядом». Русский она учит как иностранный — освоив новое словцо или фразу, повторяет их много-много раз и сует совершенно везде: недавно выучила слово «поздравляю», так теперь вставляет его в ответ на все подряд, не замечая, что выходит некрасиво.

— Мама, я ударился ногой! — кричит наш малыш.

— Поздравляю! — говорит наша девочка. И недоуменно хлопает глазами, если малыш злится.

В детдоме наша девочка выучила множество старых добрых советских песен и в любой момент готова затянуть любую, но все слова в ее исполнении слипаются в неразборчивый комок. Спросишь: «А о чем это?» — и она сразу теряется. Ей это трудно принять — что все не просто так, набор слогов, а о чем-то. Ей трудно думать. При этом она бесконечно бессмысленно болтает — точно так же, как пританцовывает, можно махнуть ножкой так, а можно эдак, можно издать вот такой звук, а можно эдакий.

— Мамусяся, я… ну, эта…

— Да?

— Ну, эта того… тама…  

— Да? Ты что-то сделала?

— Я ела, вот. Тама.

— Что ты тама ела?

— Я, ну, эта… я поела бубу.

— Что такое бубу?

— Ну… булка?

— А почему говоришь «бубу», а не «булку»?

— А что?

— Понимаешь, слово «булка» обозначает именно булку. А слово «бубу» — нет. Каждое слово имеет свое значение.

— Что такое начение?

— У любого слова есть смысл.

— Что такое мысл?

В детдоме никакой необходимости в этой самой осмысленной речи у нашей девочки не было. Потому что в детдоме все происходит по не зависящей от ребенка программе. Говорит он хорошо, плохо, никак — что это меняет? Положим, ты скажешь в столовой «дади мэ воду», или «дай мне воды», или «гав-гав», или ничего — какая разница? Если вода запланирована, ее дадут. А нет так нет. И зачем в таких условиях активировать мозг? Обучение? Но ребенок не обучен учиться, он способен только к механическому повторению, и в какой-то момент ему ставят диагноз «умственная отсталость». Игры? Но все игры, которые я наблюдала у детдомовских детишек, не требовали слов. Игры сводились к беганью друг за другом, отбиранию друг у друга предметов, пряткам, прыжкам, драчливой возне — физическая активность без примеси мозговой, так возятся щенки.

Выходит, что включение мозга ребенка — это и есть твоя основная задача. Любовь важна, но без мозга и с любовью трудновато

И вот ты забираешь такого ребенка домой. И выходит, что включение его мозга — это и есть твоя основная задача. Любовь важна, но без мозга и с любовью трудновато. Я умею включать мозг только через речь, поэтому со своими детьми я беспрерывно разговариваю. Я представляю себе человеческий мозг как часовой механизм: мозг моих детей давно (а может, и никогда) не заводили, колесики заржавели, все поверхности покрыты слоями пыли. Но если тут тормошить, там чистить, а здесь лить масло, то, может, и ничего, помаленьку все тронется?

Сначала я просто комментирую все, что мы делаем: «Я включаю воду, беру желтую губку, лью на нее мыло, тру губкой красную чашку, за окном дождь, а ты сидишь за столом и ешь булку». Через какое-то время перехожу на вопросы: «Как булка-то, вкусная? А в прошлый раз ты что ела? А что тебе больше понравилось?» Потом уже спрашиваю про все подряд. Чего ты хочешь, зачем тебе это нужно, как ты будешь это делать, почему Вася плачет, виноват ли Петя, а ты сама из-за чего расстроена, а куртка твоя чем выпачкана, а хороши ли твои резиновые сапоги? Какие на дереве листочки, почему у машины четыре колеса, куда мы едем на автобусе, сколько в автобусе дверей, а окон, а у нас дома сколько окон? Если детей несколько, все отвечают, спорят, высказывают свои соображения — прекрасно, движуха. Тут уж хочешь не хочешь, а через какое-то время втянешься и заговоришь. Разговорить ребенка наедине, по мне, гораздо сложнее.    

Психологи любят рассуждать о том, что детям требуется индивидуальное внимание. Ну да, с каждым из детей у нас есть то общее, что мы делаем именно с ним. Однако мне кажется, что это самое внимание ценно вовсе не количеством времени, проведенным наедине, а качеством контакта. Моим детям важна моя включенность в их дела, постоянное душевное участие — а это не требует от меня никаких дополнительных усилий, я и так включена и неравнодушна. Ну да, младшие любят посидеть на ручках — и по очереди сидят. А со старшими иногда нужно обсудить с глазу на глаз что-то чрезвычайное — но это такие редкие мгновения. Гораздо чаще детям хочется прилюдного одобрения и подбадривания. А хвалить и подбадривать легко и приятно. Любая совместная прогулка дает множество возможностей для прилюдного одобрения и подбадривания: можно хвалить всех по очереди за разное, и все будут довольны.

Принято считать, что чем детей больше, тем маме труднее. Для меня это не так. Я помню свои ощущения, когда я жила с одним ребенком, моим старшим кровным мальчиком, в то время когда он был совсем маленьким. Мне было грустно и одиноко. А с каждым новым ребенком жизнь становилась все увлекательнее — сейчас я чувствую себя так, как если бы я дирижировала камерным ансамблем. Каждый ребенок — инструмент, у каждого свое звучание и свои ритмы. Но самые красивые пьесы получаются, когда все играют вместе. Все разные — ну и прекрасно, богатый звук.

Раньше я думала: но если детей много и они не слишком хорошо воспитаны, они же ссорятся, конкурируют, ревнуют, а то и вовсе дерутся. И это ужасно, непонятно, что с этим делать. Теперь я думаю, что никакие, даже самые благовоспитанные дети не могут надолго оставаться без присмотра. На то я и мама, чтобы учить детей нормальному взаимодействию. Что делать? Поощрять симпатичное, осуждать гадкое, сочувствовать обиженным, восстанавливать справедливость — и поактивнее, поактивнее. Чем активнее участвуешь, тем лучше все складывается и тем чаще наш ансамбль не фальшивит.

Когда страсти кипят, дети встряхиваются, переживают, развиваются. Только нужно присматривать за ними. Модерировать этот форум, выражаясь сетевым языком

Когда детей несколько, учить их взаимодействию очень даже сподручно. Ведь играть вместе интереснее, чем порознь. И гулять вместе веселее, чем одному. Надо только уметь общаться. Раньше я боялась детских конфликтов, а теперь я думаю: о, конфликт — это неплохо! Отличный шанс получше узнать друг друга, поговорить о важных вещах и наладить отношения. Бурная ссора лучше затаенной неприязни: когда страсти кипят, дети встряхиваются, переживают, развиваются. Только нужно присматривать за ними. Модерировать этот форум, выражаясь сетевым языком. Предлагать новые ракурсы, переставлять акценты, шутить, открыто обсуждать неприятное. Я не уверена, что я такой уж хороший модератор, иногда я веду себя очень уныло и глупо, но я представляю себе, к чему надо стремиться. Хотя и уныние с глупостью — неплохая тема, вечно актуальная, ее тоже стоит обсудить с детьми.  

В многодетной семье удачно то, что сама домашняя атмосфера становится насыщенной и разнообразной: в любой момент кто-то из детей делает нечто интересное и к нему можно так или иначе присоединиться. Да, Вася сегодня не в духе — зато у Пети отличное настроение. Да, поссорились с Дашей, зато с Сашей, наоборот, помирились. Чем больше детей, тем больше у них связей и тем более эти связи разнообразны. А мне это помогает не зацикливаться на сбоях: один и тот же день может быть для кого-то из детей ужасным, а для других очень даже неплохим.   

Но самый главный бонус многодетности — это разумные старшие дети. Они и продолжают то, что делаю я, и задают собственный тон. При этом они — не специально, а самой своей жизнью рядом — дают приемным ребятам образцы того, как надо себя вести и что стоит делать в сложных обстоятельствах. Это гениально. Обучать через копирование проще всего — особенно в том, что касается отношений между детьми и родителями. Каким образом я бы объясняла приемным детям, как нужно взаимодействовать собственно со мной, мамой? Не представляю. А так все наглядно — кровная дочка спрашивает: «Мама, можно ли мне, пожалуйста?..» И приемная послушно осваивает тот же формат. Кровная дочка спрашивает: «Чем тебе помочь?» И приемная туда же. Возможно, своими стабильно-доброжелательными отношениями с приемными ребятами я обязана именно старшим кровным детям: приемные поначалу (ну не совсем поначалу, поначалу все не в себе, но с какого-то момента) слепо копируют принятый в семье стиль общения, но постепенно он становится удобен им самим. Вежливость и обходительность — это же комфортно.

Со временем братья и сестры привязываются друг к другу, становятся друг другу важны, они уже начинают помогать друг другу, обмениваться опытом и переживать за своих. Нет, само собой это не происходит. Если пустить ситуацию на самотек, наступает хаос и погром. Всем этим нужно заниматься, причем именно мне, увы. (Или не увы? Может, это, наоборот, бодрящее знание — что как бы ни было изначально, но если будешь заниматься, все с большой вероятностью наладится? И мы вовсе не щепки, которых несет мутным потоком обстоятельств, а взрослые люди, от которых многое зависит?) И я так радуюсь, когда вижу, что дети уже неплохо справляются с какими угодно ситуациями и без меня. Убежишь по делам, оставишь младших на старших — возвращаешься, подозревая, что дома этот самый хаос и погром, а оказывается, дети и прибрались, и еду сварили, и поиграли вместе, и даже сделали уроки — открывают входную дверь, лопаясь от гордости. Это ли не счастье.

Новости

Продукцию «Касперского» удалили из списков Администрации общих служб США. Госструктуры все еще могут пользоваться софтом компании, если его закупают не через Администрацию.

Ранее в США сообщалось о связи «Лаборатории» с российской разведкой. Директор компании Евгений Касперский предлагал предоставить американским властям исходный код разрабатываемых у него программ, чтобы развеять подозрения.

В конце июня комитет Сената Конгресса США по делам вооруженных сил предложил запретить Минобороны США использовать программы «Касперского».