Новости

«У нас есть закон РФ, который запрещает цензуру как предварительный отсмотр творческих произведений с точки зрения разрешения их к публикации или к представлению публике. Цензуры ни в какой форме в стране нет», — напомнил Мединский.

Несмотря на это, Минкульт не может «запретить уважаемым театральным деятелям поговорить о том, чего даже нет».

«К сожалению, в большинстве случаев за мнимыми спорами о цензуре кроются совершенно другие подводные камни. У кого- то есть проблемы финансовые, у кого-то — творческие, у кого- то — семейные. И в качестве фетиша выдвигается проблема цензуры», — считает министр.

В конце октября глава театра «Сатирикон» Константин Райкин заявил, что общественные организации пытаются цензурировать искусство. Он полагает, что цензуру пытаются вернуть на уровень «сталинских времен». В дискуссию с ним вступили многие политики и деятели культуры. Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков сказал, что цензуры в стране нет, но государство вправе диктовать, как должны выглядеть произведения искусства, если они финансируются из бюджета. 

Новости

Кирилла наградили «за выдающиеся заслуги в сохранении и развитии духовных и культурных традиций, активную просветительскую и миротворческую деятельность, направленную на укрепление дружбы между народами».

В 2000 году Кирилл получил тот же орден III степени, а в 2006 году — II степени. Тогда он служил председателем отдела внешних церковных сношений Московской патриархии и был митрополитом Смоленским и Калининградским.

Кирилл стал 16-м патриархом Московским и всея Руси в январе 2009 года, после того, как в декабре 2008 года умер патриарх Алексий II. 

Новости

Допрос прошел прямо в администрации президента. Он длился 6 часов.

Ранее сообщалось, что Генпрокуратура 9 ноября вызвала Порошенко на допрос о Евромайдане, который состоится 29 ноября. Больше года президент не приходит в ГП для дачи показаний. Его также вызывали на допрос в сентябре. 

По делу о Евромайдане уже допрашивали бывшего премьер-министра Арсения Яценюка, главу МВД Арсена Авакова, секретаря Совета нацбезопасности и обороны Александра Турчинова и мэра Киева Виталия Кличко. Во время событий на Майдане Порошенко был депутатом Верховной рады.

В конце 2013 года в Киеве начались протесты против президента Виктора Януковича. Демонстранты были недовольны отказом от сближения с Евросоюзом. В феврале начались столкновения между протестующими и полицией, из-за чего погибли несколько десятков человек. 

Новости

Официально об урегулировании могут объявить позже. Большая часть предложенной Трампом суммы пойдет на выплаты бывшим студентам «Университета Трампа». Оставшейся суммой заплатят за работу юристов.

В марте Трамп говорил, что не пойдет на досудебное урегулирование, потому что это дело можно выиграть в суде. Однако после его победы на президентских выборах начались переговоры об урегулировании.

14 ноября истцы по делу об университете призвали судью начать разбирательство в установленный срок — 28 ноября. Они напомнили, что адвокаты Трампа уже три раза просили перенести сроки судебного процесса.

Иск подали бывшие слушатели университета из штатов Калифорния, Флорида и Нью-Йорк в суд Сан-Диего в Калифорнии. Они утверждают, что заплатили 35 тысяч долларов за обучение операциям с недвижимостью, но не получили полезных знаний. При этом руководство университета требовало от них продолжать платить за обучение. Университет был закрыт, поскольку работал без лицензии учебного заведения. Трамп отверг обвинения в мошенничестве, назвав их необоснованными и политически мотивированными. Адвокаты считают, что дело сфабриковано. 

Культура

Первая книга про Поттера, «Философский камень», вышла в 1997 году. Писательница вложила в историю о мальчике, который выжил, дух времени. Финальная битва добра со злом, окончание холодной войны и даже конец истории по Фукуяме. Гарри в финале седьмой книги, сломав, выбрасывает со школьного моста непобедимую бузинную палочку и, кажется, подает пример мировым правительствам, как избавиться от оружия массового уничтожения. Маглы радостно обнимаются на развалинах Берлинской стены, а маги — на руинах Хогвартса. Всё. Всем спасибо, все свободны, книга закончилась, фильм тоже. Перевернута последняя страница последнего тома. Пошли титры, в кинотеатре зажигается свет, и парочки нехотя бредут к выходу.

Как Лукас с его «Звездными войнами» и Толкиен с «Властелином колец» Роулинг спрессовала сюжет семи книг про Поттера из всех возможных архетипов человечества про героев — и сирота, и предательство, и испытания, и дружба, и любовь, и, наконец, самоубийство с воскрешением ради спасения Земли. Следить за семичастной схваткой мессии с мировым злом, бесспорно, интересно. А потом проходит девять лет, и вот после титра «Конец» в новой книге «Гарри Поттер и проклятое дитя» наш избранный превращается в обычного магического копа, горе-бюрократа, который ссорится с женой, не может найти общий язык с сыном и обсуждает с набравшим вес Роном Уизли места на парковке. Взрослая жизнь — отстой, и заполнение скучнейших бумажек к сроку совсем не похоже на захватывающие поиски крестражей, магические шахматы в подвале и тренировки подросткового партизанского отряда.

Возможно, поэтому из вроде-как-восьмой-книги, пьесы «Проклятое дитя», Роулинг с соавторами не стала до конца делать экзистенциальную драму о кризисе среднего возраста, а с середины произведения разбавляла его все более абсурдными, в духе нового «Терминатора», путешествиями в прошлое с целью «исправить все». Быть может, мы еще увидим стареющего Гарри и его друзей, кто знает, но пока его история зашла в очевидный тупик, и конец истории оказался, увы, жалкой подделкой: вместо точки многоточие.

Как на современную повестку реагирует волшебный мир Гарри Поттера? В десятые годы нашего века не до песни «Ветер перемен» и любви на баррикадах. По миру расползаются клубы мрака — даже не дементоры, забирающие всякое чувство радости, а просто тупая иррациональная агрессия. ИГИЛ, Крым, Донбасс, Брэкзит, Трамп — что-то древнее и животное вырвалось наружу, и все представления о добре, прогрессе и гуманизме трещат по швам. В воздухе снова пахнет если не войной, то уж точно страхом. К власти приходят авторитарные режимы, границы закрываются, принимаются «отсталые», «средневековые» законы.

Нужен ли такому времени супергерой? Нет, не нужен. Если зло разлито в воздухе, его нельзя победить подвигом. И в 2016-м году на смену мальчику со шрамом-молнией приходит Ньют Скамандер (оскароносец Эдди Редмэйн), робкий зоолог немного не от мира сего, автор учебника «Фантастические твари, и где они обитают», по которому 70 лет спустя учились Гарри, Гермиона и Рон. Скамандер приезжает в Нью-Йорк во времена сухого закона, эльфийского джаза и гангстеров-гоблинов. Межвоенный период слишком похож на наше время по гнетущей атмосфере. В Европе к власти приходят фашисты — как маглы, так и маги во главе со злым волшебником Гриндевальдом, с которым молодой Альбус Дамблдор собирался захватить власть и устроить этнические чистки. Магическое правительство США практикует магическую сегрегацию — волшебникам запрещены любые контакты с не-магами, широко применяется смертная казнь, все магические животные подлежат уничтожению. Британский зоолог, по его официальной легенде, приезжает в США, чтобы разыскать и поймать редких магических тварей, но вместо этого вынужден ловить собственных сбежавших животных и столкнуться с авторитарным иностранным режимом.

Ньют Скамандер меньше всего похож на супермена. Кудрявый идеалист, он не борется с тоталитарным правительством и не сражается с волшебными нацистами. На его лице легкая улыбка, все зло мира — для него лишь досадные помехи для занятий любимым делом, сбора и поиска фантастических тварей. Все будет хорошо, говорит он нам, стоя на трапе корабля, уходящего в грозящую грядущей войной Европу. И дает, похоже, ответ на главный вопрос нашего и любого времени: что делать. Сценарий к «Фантастическим тварям, и где они обитают» стал первым полноценным киносценарным опытом Джоан Роулинг, и она писала коммерческую экшн-серию, в которой выйдет целых пять фильмов про Ньюта Скамандера, но подсознательно, случайно, как и всегда, попала в нерв эпохи.

*Организация признана террористической и запрещена на территории РФ.

Еда

Классический ресторан работает по схеме конца XVIII века. Шеф сочиняет меню, повара его превращают в реальность, гости наслаждаются. Двести пятьдесят лет назад в ресторан шли, чтобы побыть едва ли не в одиночестве (отдельные столики в ресторанах были по тем временам большим достижением по сравнению с общими столами таверн) и восстановить силы. Сегодня здесь не только едят, но и узнают о новых продуктах, других странах и людях, слушают музыку, развлекаются и жертвуют на нужды общества. Ресторан теперь не просто «заправочная станция», а полноценное медиа, постоянно генерирующее новые информационные поводы.

Программа новостей

Самый простой пример — сезонные меню. Сейчас, кстати, сезон белого трюфеля, и в Ribambelle, например, три грамма трюфеля натирают в ризотто с белыми грибами и пасту казаречче с соусом из вина, лука и сливок. Новость тут просто рассказывают. А вот в Grand Cru в Москве и SimpleWine Bar в Санкт-Петербурге ее превращают в дискуссионный материал. Адриан Кетглас сочинил трюфельный сет из шести блюд, в котором жонглирует словом «трюфель» на разный лад — от спаржи со снегом из трюфеля и слайсами из копченого оленя до фальшивого трюфеля с теплым тартаром из топинамбура и шоколадного трюфеля с хурмой и мороженым из фундука. Сет призван подчеркнуть не столько значимость деликатеса, сколько мастерство шеф-повара и команды. И — обратить внимание на благотворительную инициативу «Белый трюфель» президента компании Simple Максима Каширина. За десять лет смогли собрать почти 27 миллионов рублей и помочь более чем 100 детям из разных регионов России через фонд «Линия жизни».

Привлекать внимание к проблемам общества в ресторане кажется почти невозможным, но вот вам еще один пример. Актриса Ингеборга Дапкунайте и журналист Геннадий Йозефавичус стали ведущими благотворительного вечера в пользу фонда помощи хосписам «Вера». Он прошел в ресторане Maritozzo и стал одним из событий международного Alianta Wine Forum. Под аккомпанемент итальянской кухни гости вечера, среди которых были представители полусотни винных хозяйств из 16 стран мира, сомелье, бизнесмены и общественные деятели, собрали больше полумиллиона рублей в фонд помощи хосписам «Вера».

Социальные медиа

Поводом для похода в ресторан часто становятся винные вечера. Это идеальная возможность в деталях изучить новый напиток или освежить в памяти вкус старого. Вот в Villa Rosa 16 ноября приезжал Федерико Черетто, владелец культового пьемонтского хозяйства. Вдумчивый гурман наверняка заинтересуется белым полусухим арнеис с ароматами белого персика, мяты и грейпфрута, а также салатом из тунца с фенхелем и морковным муссом. Не оставят его равнодушным неббиоло, насыщенный ароматами красных ягод, сливы, подлеска, специй и кедра с ризотто радиччио. И, конечно, стейк пиканья с трюфельным маслом и овощным мильфеем в сочетании с филе утки и насыщенным красным, в котором постепенно раскрываются нотки сухих грибов, фиалки, розы, лакрицы, кожи, специй и обожженного дуба. Тут есть и что узнать, и что обсудить с заинтересованными сторонами — как будто читаешь статью и тут же комментируешь ее в социальных сетях. Винные вечеринки, надо сказать, вообще часто сопровождаются бурными дебатами: оставлять при себе мнение о напитке или его сочетаемости с блюдом тут считается не лучшим тоном.

Уроки страноведения

Журнал «Вокруг света» и передача «По странам и континентам» делают многочисленные гастрольные программы, которые едва ли не каждую неделю случаются в Москве. В гастротуры едут только звездные повара, а звездный статус делает даже незнакомца желанным и дорогим гостем. Повара не только страшно рискуют, представляя незнакомой с их гастрономическим почерком публике высокую кухню, но и представляют в России мировые кулинарные тренды и учат их правильно оценивать. В этом — важнейший урок и главная ценность любого заезжего ужина.

В ресторан «Фаренгейт», например, регулярно приезжают бартендеры со всего мира, так что ехать в Берлин, Париж или Нью-Йорк, чтобы попробовать их миксы, нет никакой нужды. В ресторане отеля «Метрополь» SAVVA шеф Андрей Шмаков то готовит с друзьями Марисом Янсонсом (Biblioteka №1, Рига) и Радо Митро (Ribe, Таллин), чьи рестораны только что вошли в список лучших ресторанов Прибалтики по версии влиятельного White Guide, то готовится принять в гости шефа миланского Il Luogo di Aimo e Nadia Фабио Пизани (итальянский гастрономический гид Identita Golosa признал его шефом 2013 года). И при этом сам успевает сделать абсолютно новое меню для ресторана «Чугунный мост».

В «Чугунном мосте» полностью меняют меню два раза в год, приглашая нового шефа. «Суета с сезонными предложениями утомляет и гостей, и кухню. Гораздо больше свободы дает полное и безоговорочное обновление», — говорит совладелец ресторана Евгения Лебедева. Такой подход выглядит в России революционным. Поменять меню и шефа — стресс не только для команды ресторана, но и для его гостей, которые быстро привыкают к определенному кулинарному подходу. Однако в «Чугунном мосте» «переключение с канала на канал» переживают легко и первая, и вторые. Шмаков готовит тут не вариации на темы русской кухни, как того от него требует статус шефа SAVVA, а бескомпромиссный нордик, тонкий, рафинированный, изысканный. Биск с тыквой и имбирем приносят в кофейной чашке в паре с круассаном со скагеном — брутальная и выразительная северная еда превращается в шутку на тему французского завтрака. Тушеная морковь с утиной ножкой конфи и обжаренная в остром масле утиная грудка сувид оставляют долгое и сложное послевкусие, вполне сравнимое с переживаниями от произведения искусства.

Ресторан 15 Kitchen+Bar на Остоженке можно назвать посольством молодой мировой гастрономии в России. Сюда приезжают готовить будущие звезды. У каждого — выдающийся послужной список с пометками о работе в лучших ресторанах мира и огонь в глазах. Только в этом году тут готовили Том Халпин, работавший в датском ресторане Noma, Эдвард Деллинг-Вильямс из парижского гастробистро Au Passage, Сантьяго Ластра, отметившийся в испанском Mugaritz. Сейчас пришло время аргентинца Педро Стаурино Баргеро. Он работал шефом в одном из лучших ресторанов Аргентины и Латинской Америки Chila, оттачивал свое мастерство под присмотром знаменитых Алекса Атала (легендарный ресторан D.O.M., 11-я строка в списке The World’s 50 Best Restaurants) и Давида Тотена (Restaurant David Toutain, 1* Michelin). Два года назад Педро вошел в десятку лучших молодых шефов Франции по версии премии San Pellegrino Young Chef France. Космополитичный мэшап позволяет Баргеро сочинять блюда, заставляющие замереть. Бычьи хвосты (ола, Аргентина!), чечевичное пюре (бонжур, Франция), квашеная капуста (привет, матушка-Россия!) превращаются в суп, простой и узнаваемый, но непредставимый ранее. Рубленая говядина смешивается с устрицами, яблоками и орехами, чтобы стать тартаром. Его переливчатая, сложная игра текстур так и подбивает сказать: «Дайте два!». Свекольные ньокки с кедровыми орешками — смесь латиноамериканского авангарда и северного радикализма, который так эффектно смотрится на тарелке.

Самым сложным (и самым громким) ресторанным медиапроектом в мире стоит назвать Grand Gelinaz! Shuffle. 40 поваров из 17 стран на один день поменялись местами. Слепой жребий выбрал для каждого из них ресторан, в какой стране и на чьей кухне они окажутся, было тайной до последнего момента и для шефов, и для гастропублики, которая принимает проект с оживленным возбуждением. Возможность встретить звезду мирового уровня на кухне любимого ресторана сравнима с трансляцией матча Лиги чемпионов или премьерой фильма. В прошлый раз фестиваль заставил датского шеф-повара Рене Редзепи поселиться в Бангкоке, чтобы приготовить ужин в ресторане Nahm, отправил аргентинца Мауро Колагреко в Словению (ресторан Hisa Franko), а британцу Клоду Боси пришлось пересечь полмира, чтобы оказаться на кухне Atelier Crenn в Сан-Франциско. В этом году в фестивале принял участие русский шеф Владимир Мухин. Он отправился в лиссабонский Belcanto, а его место на кухне White Rabbit занял американец Шон Брок. Он объяснил смысл этой гастроавантюры так: «Моя команда принимает известного шефа, перенимает его опыт, показывает через него нашу кухню. Я же дико переживаю. Когда ты не представляешь, куда отправляешься, это очень нервно. В прошлом году я готовил на кухне Массимо Ботуро в Osteria Francescana. Это было супер-особенно! И в этом весь дух затеи. Ты должен быть вне зоны комфорта, испытывать всю эту кучу эмоций, а не сидеть на диване, щелкая каналами. Обычно мы избегаем таких стрессовых ситуаций, а здесь они для того, чтобы вдохновлять нас. Все в итоге заканчивается хорошо, и это невероятное чувство. Это упражнение, которое приносит тебе мудрость, а мудрость — это самая главная штука в мире. Мне бы хотелось делать это три раза в год».

Развлекательная программа

После такого накала страстей хочется промокнуть салфеткой вспотевшие ладошки, откинуться на спинку кресла и послушать «Кармен» Бизе. Не знаю, удивитесь ли вы, если знаменитую арию вдруг запоет официантка? В только что открывшемся The Waiters на Якиманской набережной напротив памятника Петру официанты, бармены, хостес и даже гардеробщик и не на такое способны. Они поют (и превосходно!), танцуют, показывают фокусы и не забывают приносить заказы, подливать вина и воды в бокалы и менять тарелки. Номера складываются в бродвейский мюзикл, построенный на радости, молодости, оптимизме и чуть-чуть на еде. Все это очень искренне, без натянутых улыбок и натужного веселья. Сюда надо идти за позитивом, а также в поисках талантов, будущих кумиров и секс-идолов. Уточняйте, полный ли зал — без этого магия не случится.

Колонки

Оля не просто не ест мясо, нет. Она с мясом за одним столом не сидит. Если уж приходится — держится подальше, отворачивается, корчит такое лицо, словно при ней вытаскивают пальцем из носа соплю и размазывают по скатерти. 

Оля — девушка Димы. Дима, понятно, тоже веган (иначе — кастрация), но на курицу, допустим, смотрит с сожалением, есть у него в глазах скрытая печаль.

Тамуна совсем ничего не ест, только пьет кипяток, но спасибо ей за то, что она на настоящей диете — по состоянию здоровья. 

У Сони воображаемая аллергия на глютен.

Мише нельзя молочное — это он сам себе прописал диету. Вычитал в интернете, что от молочного коллоидные шрамы и рак печени.

И вот сижу я и думаю: а так ли сильно я хочу видеть всех этих людей у себя в гостях? Надо мне метаться по рынку и собирать им органическое, диетическое, и чтобы у всякой петрушки была родословная, и чтобы непременно был этот хлеб со злаками, обязательно «правильный», и не забыть про кошерное, и сладкое чтобы было несладкое (никто ведь больше сладкое сладкое не ест), и мороженое без молока, и хлеб без глютена, мать его.

У британцев это называется «причуды» — модные новые или хорошо забытые старые, ничем не доказанные пищевые суеверия, которыми все настолько прониклись, что проще заставить ортодоксального иудея есть свинину с майонезом, чем убедить вот хотя бы Соню, что глютен — это не заразно, и что аллергии у нее нет, и даже уже все доказано обратно — глютен полезен.

Люди рехнулись на еде. Может, они мало ходят в храмы, синагоги, мечети? Может, им не хватает безусловной веры в то, чего они не видят и не слышат? Жертвы им не хватает? Самоотречения?

У всех есть «причуды». Уже чая нельзя спокойно выпить — приходишь в гости, а там только ромашковый или жасминовый.

— Черный? — хозяйка смотрит на тебя в недоумении.

И ты понимаешь — черный чай пьют троглодиты. Черный — это странно. Немодно. Ладно бы еще из шиповника. Или хоть зеленый. Но кто вообще в наши дни пьет черный чай?

И контрольный им:

— Мне с сахаром.

Кофе хочу с сахаром, чай (черный) с сахаром, облепиховый — и тот с сахаром.

— С сахаром?! — все так удивляются, будто ты признаешься, что писаешь под себя.

Сахар демоде, моветон. Они, наверняка, думают: «Может, она еще и соль употребляет?». Соль не то чтобы вне закона, но надо понимать, что вульгарная мелкая соль — это дурно. Гималайская, малдонская, или, на худой конец, если все безнадежно — обычная морская. Только сыпать сверху на несоленую еду. Ни в коем случае не добавлять при готовке. 

А уж всякий там фастфуд или полуфабрикаты — это как есть с помойки.

«Ох, я тут ехала двадцать пять тысяч километров, вокруг — ничего, пришлось зайти в Макдональдс, и знаете, я только откусила один маленький крохотный кусочек, да и то — помидора, и все: две недели в реанимации, столбняк, язва желудка, сифилис, золотистый стафилококк, нервный срыв».

Можешь ты после этого сказать, что вчера твой ужин состоял из биг мака, филе о фиш, пирожка, мороженого с хрустящим рисом и упаковки мезима? И что да (да!!!), ты была счастлива — и если бы можно было отмотать назад, ты бы сделала все то же самое?

Не все, конечно, такие ортодоксальные фуд-наци. Гурманы тоже иногда понимают в извращениях. Просто надо знать логины/пароли. Гамбургер — никогда из фастфуда. Кока-кола тоже бывает «народной» и «породистой».

Конечно-конечно, кола — это фу, мерзость-гадость, но самые смелые постмодернисты здорового образа жизни — они могут себе позволить такую вот пощечину общественному вкусу.

Сидишь в ресторане, заказываешь горячее, из напитков — вино, ну, пино гриджио, конечно (из экономии исключительно), а дальше, понизив голос, отводя глаза, говоришь так интимно официанту: «Мнекокаколы». Не помогает — подружка смотрит на тебя так, будто ты официанту денег предлагаешь за секс в туалете.

— Кока-колы. Кока-колы мне, пожалуйста! Пожалуйста! Немедленно! — повторяешь ты громче и громче. Вызов, да. Истерика.

— Пью, — киваешь ты на немой вопрос, он же укор. — Люблю колу. Литрами пью. Со льдом и лимоном. С ромом и пивом. С фантой пью колу. Очень вкусно, между прочим. От изжоги, кстати, помогает. У евреев нет ада, у нас изжога, — нервно шутишь напоследок.

Пока подружка нюхает нашатырный спирт, вмешивается официант:

— У нас нет обычной колы. Только тырыбыры-кола, — говорит он.

Ура, в Москве такого пока нет. Но стоит улететь на два часа от Москвы в сторону Европы, как в лучших заведениях вы узнаете, что эту самую гадкую обычную колу там не держат. Только фритц-кола, афро-кола или еще какая кола, которую, разумеется, выпускают на небольших, очень продвинутых, «биокрафтовых» производствах (и которая стоит в два раза дороже). То же и с лимонадами. С соусами. Вареньями. Ничего промышленного. Никакого хайнса. Стоит в три раза дороже, и конечно, именно горчица закончилась, и да, вишневого нет, зато есть кабачковое. (Если честно, овощные варенья — это вкусно. Они все похожи на дыню.)

И, безусловно, ты чувствуешь себя просто уродом — огромным таким чудовищем, у которого с лапищ капает говно — прямо на чей-то антикварный туркменский ковер. Потому что ты не веришь, что зеленая еда более полезная, чем красная еда, и что от мяса выпадают уши, и что страдания умирающей рыбы передаются с ее мясом, и что сахар — яд, и что розовая соль лучше голубой.

Знаете, я тут неделю вместо колы пила настоящий яблочный сок. И все, что я с этого получила — мощное расстройство желудка. Потому что так, увы, действуют настоящие яблоки. А после колы у меня все в порядке. Химия она и есть химия — вошла и вышла.

Я, вообще, благодарна еде уже за то, что могу купить ее в магазине. Какой бы там она ни была — био или обычная, химозная. И доширак — это тоже вкусно, особенно со сметаной. И гамбургеры прямо из Макдональдса или Бургер Кинга — тоже очень вкусно, прямо-таки упоительно. И еще шаурма... о да, шаурма — сочная такая, вонючая, от которой занавески потом неделю пахнут этим духаном.

Может, мне и стыдно, что у меня нет аллергии на глютен или арахис. Конечно, я не горжусь, что я — здоровый человек, чье тело радостно принимает, переваривает и отлично усваивает хоть мясо, хоть пирожные, хоть водку, хоть варенье банками, хоть кебаб из киоска. Но вот умоляю, пожалуйста, можно я буду такая, какая есть? Можно я буду есть свою шаурму, запивать ее сладким кофе и тайно из пакета полировать все это егермейстером — просто потому, что мне это нравится, и потому что я уже 42 года так прекрасно живу, и ничего у меня не отвалилось, и холестерин в норме, и на четвертый этаж пешком, и лишнего веса нет (пейте свежий яблочный сок — и у вас тоже не будет). Я хочу просто есть и быть счастливой, несмотря на все эти ужасы и катастрофы в мире углеводов, глютенов и аминокислот, которыми вы называете меренги, булочки и красную рыбу. И да вот — меня ожидают четыре волшебных пирожных (два pasteis de nata и два с ягодами), и я пойду их сейчас съем, запив крепким сладким чаем. Прямо на ночь глядя, после полуночи. И мне будет очень, очень, очень хорошо.