Новости

Зиничев стал временно исполняющим обязанности губернатора области в конце июля 2016 года. В начале октября президент России Владимир Путин уволил Зиничева с этого поста по его просьбе. Сообщалось, что Зиничев покинул свою должность из-за страха перед публичностью.

Евгений Зиничев родился в 1966 году в Ленинграде. В 1987 году он поступил на службу в КГБ, а после перешел в ФСБ, где дослужился до главы регионального управления. В 2006-2015 годах он был охранником ФСО и сопровождал президента и председателя правительства Путина в рабочих поездках. В 2015 году он стал начальником управления ФСБ по Калининградской области.

Новости

Перелыгин попросил проверить высказывание Поклонской и в случае нарушения наказать ее по статье 282 Уголовного кодекса (экстремизм). В заявлении он написал, что Поклонская унижает достоинство россиян с левыми взглядами сравнением Ленина c Гитлером. Он добавил, что Поклонская также сравнила их с Мао Цзэдуном, что, по его мнению, может ухудшить отношения между Россией и Китаем.

«Кощунственно сравнивать апологета холокоста Гитлера и Ленина. Последний начал электрификацию нашей страны, дал возможность жителям получать знания, нес идеи равенства всех людей», — сказал депутат. Он призвал быть внимательнее в высказываниях, поскольку, по его мнению, с таких «лозунгов» на Украине началась кампания по сносу памятников Ленина.

Два дня назад Поклонская в своем блоге назвала императора Николая II самым оболганным государственным деятелем. Ленина, Гитлера и Цзэдуна она отнесла к «извергам двадцатого столетия». Пост Поклонской был связан с фильмом Алексея Учителя «Матильда», рассказывающим о романе цесаревича Николая Александровича с балериной Матильдой Кшесинской. 

Новости

Ранее Райкин заявил, что власть пытается вернуть цензуру, когда, наоборот, должна помогать искусству и культуре. По его словам, давление на искусство со стороны общественных организаций усилилось.  

«Костю Райкина я очень люблю, он талантливый человек. Но мне хотелось бы понять: где его ущемили? Чего он не имеет? Он имеет центр, "Райкин Plaza", свой театр, школу. Он ставит то, что хочет», — сказал Михалков.

«Многие, и я в том числе, еще не очень точно знаем, что такое несвобода. Закрыли спектакль, выставку облили чернилами… А что закрывается? Какие выставки обливаются чернилами? У Кости Райкина есть такой пассаж: "Обидели, оскорбили религиозные чувства верующих". И говорит он об этом достаточно пренебрежительно. А кто-нибудь рискнул бы поставить спектакль, порочащий пророка Мухаммеда?» — спросил режиссер.

Между тем, в своей речи Райкин не говорил, что имеет в виду посягательства на свою свободу. В середине октября общественное движение «Семья, любовь, отечество» потребовало не показывать в Омске оперу «Иисус Христос — суперзвезда». После этого региональный Минкульт запретил постановку. В сентябре организация «Офицеры России» вынудила Центр братьев Люмьер в Москве закрыть выставку фотографа Джока Стерджеса. Помощник муниципального депутата Игоря Брумеля облил фотографии на выставке мочой. В мае прошлого года в Новосибирском оперном театре отменили показ оперы «Тангейзер» из-за возмущения РПЦ. 

Новости

Еще 60 военных подозревают в симпатиях ИГ. На наличие исламистов бундесвер начали проверять после терактов 2016 года в Париже и в Брюсселе.

Сейчас немецкая контрразведка может проверять военных на экстремистские взгляды только после того, как они заступят на службу. Однако с 1 июля следующего года вступит в силу закон, который разрешить проверять новобранцев еще до их принятия в вооруженные силы.

В основном ИГ вербует военных в отставке. 30 военных ветеранов уже уехали в Сирию и Ирак. Немецкая армия получала заявления от кандидатов, которые связаны с исламистами. Они хотели пройти интенсивное обучение обращению с оружием и военной техникой.

В мае сообщалось, что Германия впервые за 25 лет решила увеличить численность своей армии. За семь лет Германия собирается принять 14,3 тысячи новых военнослужащих и 4,4 тысячи гражданских сотрудников. Министр обороны страны Урсула фонд дер Ляйен объяснила, что в последнее время немецкая армия пользуется большим спросом: участвует в операциях за рубежом и в миссиях НАТО и спасает беженцев в Средиземном море.

В июне стало известно, что Германия узнала личные данные членов ИГ, которые покинули зону боевых действий. Среди них обнаружили 20 немцев. Зону военных действий покидали в основном из-за проблем со здоровьем или по семейным обстоятельствам. 

«Исламское государство» признано террористической организацией и запрещено в России. 

Новости

Еще 60 военных подозревают в симпатиях ИГ. На наличие исламистов бундесвер начали проверять после терактов 2016 года в Париже и в Брюсселе.

Сейчас немецкая контрразведка может проверять военных на экстремистские взгляды только после того, как они заступят на службу. Однако с 1 июля следующего года вступит в силу закон, который разрешить проверять новобранцев еще до их принятия в вооруженные силы.

В основном ИГ вербует военных в отставке. 30 военных ветеранов уже уехали в Сирию и Ирак. Немецкая армия получала заявления от кандидатов, которые связаны с исламистами. Они хотели пройти интенсивное обучение обращению с оружием и военной техникой.

В мае сообщалось, что Германия впервые за 25 лет решила увеличить численность своей армии. За семь лет Германия собирается принять 14,3 тысячи новых военнослужащих и 4,4 тысячи гражданских сотрудников. Министр обороны страны Урсула фонд дер Ляйен объяснила, что в последнее время немецкая армия пользуется большим спросом: участвует в операциях за рубежом и в миссиях НАТО и спасает беженцев в Средиземном море.

В июне стало известно, что Германия узнала личные данные членов ИГ, которые покинули зону боевых действий. Среди них обнаружили 20 немцев. Зону военных действий покидали в основном из-за проблем со здоровьем или по семейным обстоятельствам. 

«Исламское государство» признано террористической организацией и запрещено в России. 

Новости

По словам источника, сейчас российские системы уязвимы для атак американских хакеров и США атакует их, если сочтет это необходимым. Проникновение в российские системы стало ответом на атаки хакеров из России, Китая и других стран. Программы, которыми заражают американские системы зарубежные хакеры, могут тушить свет и отключать интернет в городах.

Издание подчеркнуло, что в США все еще боятся, что Россия атакует американские системы, чтобы нарушить проведение президентских выборов в стране. Они ожидают, что Россия опубликует фальшивые документы или распространит фальшивые аккаунты в соцсетях, чтобы дезинформировать американцев.

Москва принимает меры для защиты своих систем, сказал пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков агентству «Россия сегодня». «Меры для обеспечения кибербезопасности и информационной безопасности принимаются на уровне, соответствующем текущему моменту, а также угрозам, озвученным в наш адрес на официальном уровне представителями других государств», — сказал Песков.

Ранее хакеры взломали серверы Демократического комитета по выборам в Конгресс и украли адреса персональных электронных ящиков и номера телефонов членов партии. Хакеры также атаковали избирательный штаб кандидата в президенты США Хиллари Клинтон. США обвинили в причастности к атакам российские власти.

В середине октября сообщалось, что Центральное разведывательное управление США начало подготовку кибератаки против России. Вице-президент США Джо Байден заявил, что это сигнал президенту России Владимиру Путину. Он добавил, что хакеры атакуют Россию тогда, когда это окажет наибольшее воздействие.

Тогда Путин ответил, что США общается не по нормам международного общения. Песков назвал угрозы беспрецедентными и пообещал защитить интересы страны.

Колонки

Скандал, связанный с выступлениями Натальи Поклонской, затмил все прочие события уходящей недели. В том числе и День народного единства, и открытие памятника князю Владимиру, и санкционированный Путиным грядущий закон «о российской нации». Причем это скандал соблазнительный, длящийся, перспективный, и вот уже саму бывшую прокуроршу грозят привлечь к ответу за оскорбление социальной группы верующих в Ленина. Конца не видно.

Отчего так вышло? Почему «блокбастер» из жизни наследника и балерины, любовницы трех великих князей, породил столь ожесточенные дискуссии? Какая муха укусила неравнодушных граждан из общественного движения «Царский крест», что они накинулись на фильм, который еще даже не смонтирован? Зачем Поклонская откликнулась на их призыв, да как откликнулась! С ходу отправила депутатский запрос в Генпрокуратуру. Отчего сей запрос вызвал столь дружный отпор, что вместе с недобитыми несогласными ябеду осудили и лоялисты? Что ей Матильда, что нам Матильда?

Пытаясь разобраться в этом деле, можно, конечно, поговорить о традициях. Советских, к примеру, которые прослеживаются и в обращении неравнодушных граждан, и в реакции Натальи Поклонской, которая кино, «конечно», не видела и не увидит («...не буду мараться»). Ибо так уж повелось, что разного рода пастернаков у нас осуждают, не читая, и тут нельзя не подивиться прочности народных обычаев. Правда, раньше начальство прямо запрещало людям крамолу и карало любознательных, а «Матильду» проплачивает Минкульт. Это еще называется — разрыв шаблона, и потому углубляться в тот темный чиновный лес, где Мединский единоборствует с Поклонской, лучше не надо. Пришибут ненароком.

Имеется и другая версия, насквозь циничная. Основанная на том, что от реального социализма Россия ушла довольно далеко, а деньги в эпоху санкций нужны всем: и режиссерам, и неравнодушным гражданам, и бывшим прокуроршам. Вот и возникают сюжеты, в рамках которых богомольцы из «Царского креста» и Поклонская на свой лад рекламируют новый фильм Алексея Учителя, а байкер, допустим, Залдостанов привлекает зрителей в театр «Сатирикон». Циники, для которых нет ничего святого, могут предположить, что режиссеры нанимают скрепоносное воинство, и даже поспорить о том, чьи услуги стоят дороже. При том что работают они на контрасте: вся такая белая и тонкая Поклонская и весь такой черный и брутальный Хирург.

Впрочем, циникам веры нет, поскольку достаточно один раз увидеть, хоть на телеэкране, ту же Наталью Владимировну, чтобы посрамить бесстыдников и наглецов. Достаточно, говорю, взглянуть ей в лицо, чтобы понять: эта святая женщина действует совершенно бескорыстно. А если что и просчитывает, то лишь соответствие своих поступков и речей раз и навсегда затверженному образу. Что вообще типично для медийных фигур в последние наши времена.

Это ведь тоже такое своеобразное кино, точнее – сериал, в котором участвуют политические актеры: высшее начальство, депутаты, байкеры и прочие. Все они с предельной достоверностью проживают собственные роли, и если однажды вдруг знаменитая Яровая перестанет что-нибудь запрещать, знаменитая Мизулина капитулирует в борьбе с педофильским лобби, а знаменитый Милонов объявит перемирие в войне с геями, то взыскательная российская публика изумится и чего доброго потребует назад деньги за билеты. А то и театр разнесет.

У Поклонской иной образ. Политик нового поколения, живое воплощение посткрымского большинства, она только начала осваиваться в Думе, но типаж ее и слова в пьеске давно разучены, и ни единой долькой отступаться от них она не должна. То есть как вышла однажды с иконой ветерана Цусимы царя Николая Александровича в День Победы, так и ходит, и будет ходить, радуя зрителей цельностью своего характера и неизменностью любимого бренда. Как уверовала в государя, так и будет верить, и что ж удивляться, когда кино про личную жизнь несчастного Николая и его связь с балериной вызывает у Поклонской и ревность, и гнев, и ненависть к режиссеру и съемочной группе. Она считает, что это кино «является прямой угрозой национальной безопасности» России, и какие тут могут быть споры?

В том мире, где она поселилась и живет, врагов много, только успевай их нагибать и строчить депутатские запросы. Враги на Западе, включившие ее в санкционный список, украинские фашисты, национал-предатели, Гитлер с Лениным, ну и Матильда Кшесинская. Подлая разлучница, подколодная змея.

Однако это очень гармоничный мир. Вчера в нем при большом стечении граждан прошел День народного единства и открыли памятник князю Владимиру, а скоро примут закон «о российской нации». Нормальный такой закон, ни у кого нет, а у нас будет. И депутат Наталья Поклонская, самый узнаваемый из российских юристов, наверняка поучаствует в его составлении и с удовольствием проголосует.

Что же касается царя Николая, то о его судьбе думать грустно. Хороший человек, никудышный правитель, преданный своим окружением монарх, он погиб страшной смертью, и можно понять любую прокуроршу, которая до сих пор оплакивает его гибель и проклинает убийц. В сущности, всех можно понять, не исключая и народ, озверевший на фронтах Первой мировой, куда его призвал царь, и не пожелавший спасать отрекшегося от престола. И тех циников, которые придумали невеселый, хотя и смешной анекдот про награждение государя императора Николая Александровича Романова орденом Ленина – за создание в России революционной ситуации...

Цинизм – это ведь оборотная сторона отчаянья, и как было не отчаяться, оглядывая напоследок руины империи. Отчасти похожей на ту, что выстраивается ныне на развалинах советской, и отбор необычайно строг. Авторитарный маразм, ставка на глупых и верных, политические заключенные, погромные настроения, мистика и архаика особого пути, мировая война – все, что погубило обе империи, взято на вооружение и непреклонно воплощается в жизнь. Так что он понемногу становится истинным героем России и образцом для подражания – царь Николай Второй. Главный персонаж фильма, которого никто не видел, и любимый святой бывшего прокурора.

Пожалуй, вот эти довольно скверные предощущения и заставляют многих россиян резко возражать Наталье Поклонской. Как бы по разным поводам. Лояльные власти деятели кино обличают ее в невежестве. Коммунисты вступаются за Ильича. Несогласные констатируют, что сбываются наихудшие ожидания, связанные с новоизбранной Думой. Однако объединяющим чувством является досада. И так тошно на душе, а тут еще эта бывшая прокурорша со своим царем. Тем не менее правда образа превыше всего, и она не раз еще выйдет на площадь, на трибуну или в сеть, поднимая над головой заветную свою икону. Со временем к ней привыкнут, как это свойственно людям: привыкать ко всему.

Культура

«Количество технологических стартапов стало переходить в качество»

Артем Елмуратов, сооснователь и директор по развитию медико-генетического центра Genotek:

Развитие бизнеса в России находится на стадии подростка. Сейчас мы проходим те этапы, которые Силиконовая долина, например, проходила много лет назад. Радует то, что подросток активно взрослеет, проходит этап личностного становления. Не так давно я был в Сингапуре в составе делегации биомедицинских предпринимателей: было приятно узнать, что такая высокотехнологичная страна воспринимает Россию как уже сформировавшегося игрока на поле инвестиций и развития бизнеса. Сегодня у нас стало популярно вкладываться в биотехнологические стартапы, которые в свою очередь будут двигать развитие экономики, медицины и образования в стране. Наиболее активно продвижением технологического бизнеса занимаются Сколково, РВК, НТИ.

Россия очень интересуется всем новым, следит за достижениями других стран и постепенно впускает в свою жизнь новые технологии. Мы, в отличие от Запада, только начинаем окружать себя плодами технологического прогресса. Вот пример Genotek: мы сейчас очень много занимаемся просветительской работой, рассказываем, что такое генетика, в чем состоит научный прогресс в этой области и как его можно использовать. Часто мы видим удивление и даже страх перед «технологиями будущего», несмотря на то что ДНК-сервисы пользуются огромной популярностью в Европе и США, где у обычных людей уже не возникает вопроса о том, как можно применить знание своей генетики. Конечно, большую роль играет медицина, которой предстоит сделать шаг навстречу персонализированным методам лечения и терапии.

В России наметилась интересная тенденция: количество стартапов стало переходить в качество. «Компании-единороги» — феномен последнего десятилетия в предпринимательстве. Для меня самым удивительным стал тот факт, что даже в консервативной среде предприниматели готовы к инвестициям в такие сложные проекты, как биотехнологические стартапы. Для консервативной среды вложение средств в венчурный бизнес — это нетипичный способ размещения капитала, тем не менее могу сказать на примере проекта Genotek: наши инвесторы — Максим Басов и Александр Волошин — очень хорошо понимают наш бизнес, разбираются в юридических стандартах работы, пришедших к нам из Кремниевой долины, готовы вникать в тонкости биотеха и играть по новым для России правилам.

Однако еще не до конца понятно, как работает в России технологическое предпринимательство. Мы, в отличие от Кремниевой долины, не умеем делать ошибки, извлекая из них опыт. Это упущение: чем больше ошибаешься, тем больше у тебя опыта — без этого невозможен рост. Очень важно, чтобы инвесторы понимали эту взаимосвязь. Кроме того, в России нет единой системы стартапов: университеты еще не стали центрами их развития, нет четкой связи между учебой и возможностью реализовать свои знания на практике. А качественное взаимодействие государственных структур, университетов и компаний может дать серьезный толчок для развития бизнеса среди молодых специалистов.

«Современное искусство бывает нелегко понять в момент его актуальности»

Евгений Митта, художник, актер, режиссер:

Вместе с Александром Шейном и компанией «План» мы работаем над серией документальных фильмов «Антология современного искусства». Мне интересно расшифровывать отношения художника и социума, находить переломную точку в формировании художественного языка конкретного автора. У каждого художника есть свой конфликт с окружающим миром, и именно это делает его уникальным, а фильм об этом — интересным.

Последний фильм «Выступление и наказание» я делал сам, как продюсер и режиссер. Это фильм о русском акционизме, где в один узел оказались связаны история группы Pussy Riot, традиция юродивых и громкий судебный процесс, напомнивший об инквизиции. В этом фильме Россия говорит через личности героинь, очень разных, сильных и самостоятельно мыслящих женщин. Они противопоставляют феминистское выступление намеренной архаизации общества и получают за это суровое наказание. Мне хотелось исследовать феномен политического акционизма как вид современного искусства с многоликим историческим прошлым. Сейчас фильм ездит по зарубежным фестивалям, а на родине его показали только на «Артдокфесте» Виталия Манского. За этот показ фестиваль был оштрафован на 500 тысяч рублей. Сегодня в России существует реальная цензура, и ее становится все больше: и в виде атак различных общественных союзов, и в виде самоцензуры.

Современное искусство бывает нелегко понять в момент его актуальности, но проходит время, и то, что казалось эпатажем, станет восприниматься как красота. Великий русский коллекционер Сергей Щукин, собравший коллекцию французского искусства конца XIX — начала ХХ века (гордость Пушкинского музея и Эрмитажа), учил свою дочь, что если произведение приводит тебя в состояние психологического шока, то его нужно непременно купить. Сегодня совокупная стоимость коллекции Щукина превышает 8 миллиардов долларов.

Часто искусство перформанса не понимают даже близкие художников. На первый просмотр моего фильма «Олег Кулик. Вызов и провокация» Кулик привел своего отца. После просмотра фильма отец художника, очень взволнованный, подошел ко мне и сказал, что только теперь, благодаря фильму, он наконец понял, зачем его сын занимается подобным искусством и в чем его смысл. В фильме истории Кулика, собранные в один большой нарратив с драматическим развитием, сделали более понятным его месседж. Позже я много раз встречал людей, которые кардинально меняли свое отношение к художнику после просмотра фильма: от полного неприятия до понимания и даже восторга.

Еще одна проблема российской культуры — острая нехватка меценатов и коллекционеров современного искусства. Этот слой был уничтожен после Октябрьской революции и в период Советского Союза. За годы после возникновения РФ так и не сформировалось сильного сообщества из среды успешных бизнесменов. Эти люди есть, но они большая редкость, их можно пересчитать по пальцам. Меценаты должны хотеть инвестировать в современную культуру России и активно участвовать в создании новых музеев, коллекций, образовательных центров. Конечно, это прямо связано с законами, которые должны поощрять подобную практику, предоставлять налоговые льготы.

В этом контексте Китай является интересным примером. Китайцы просто посчитали, что строить центры современного искусства по стране — это выгодно. Стройки, рабочие места, новая инфраструктура. Китайцам удалось сформировать большой интернациональный и собственный рынок китайского современного искусства. С его помощью был создан привлекательный образ нового Китая, не лишенного иногда очень серьезных конфликтов, как в случае с Ай Вейвеем — самым известным китайским художником и медиаактивистом, критикующим китайские власти.

Российское современное искусство очень сильно недооценено. У него есть великое модернистское прошлое — русский авангард, искусство нонконформистов 60–70-х. Настоящее: концептуальная школа, московский акционизм, фигуративная живопись 1990–2000-х. Растет новое поколение медиахудожников и авторов, работающих в традиционных техниках, есть что смотреть и о чем снимать кино. Но, прежде всего, мы сами не можем по достоинству оценить собственное искусство. До сих пор обсуждаем: «Черный квадрат» — это искусство или профанация? А искусство Малевича уже давным давно изменило реальный мир. Малевич оказал огромное влияние на весь ход мирового искусства и его теорию, архитектуру и дизайн. Но в России нет Малевич-центра, нет исследовательского центра наследия русского конструктивизма и футуризма. Я имею в виду не сообщества энтузиастов, а мощные институции с выставками и медиа. А ведь очень важно показывать связь современного с прошлым, только так мы можем критически и объемно увидеть то, что происходит с нами сегодня.

«Хорошие культурные события происходят на фоне шума, который государство называет культурной политикой»

Дмитрий Волкострелов, актер, театральный режиссер:

Мне сложно говорить о России через призму того, чем я занимаюсь. Прежде всего потому, что ситуация в Санкт-Петербурге и Москве, где я работаю, сильно отличается: нельзя судить о России по тому, что происходит в этих городах. Так в прошлом году я открыл для себя Казань: наш театр post был там с большими гастролями, и это было совершенно прекрасно. Но есть какое-то тревожное чувство, потому что проходят единичные замечательные истории, гастроли, фестивали, встречи с прекрасными людьми, дискуссии, а есть общий, все заглушающий шум, на фоне которого происходят хорошие события. И создается он нашим государством. Государство называет его культурной политикой. Константин Райкин на съезде СТД произнес об этом важные и правильные слова, под которыми я могу подписаться. Спасибо ему за это.

Важно понять, что искусство и культура способны к самоорганизации. Люди способны сами отделить одно от другого, профанацию от неизвестного, известное от открытия: «Черный квадрат» остается с нами не потому, что кто-то сверху нам объяснил его важность, не потому, что соответствовал государственной политике в сфере изобразительного искусства и патриотическому воспитанию, а потому, что он оказался в нужном месте и в нужное время для всего человечества. То же можно сказать и про «Фонтан» Дюшана, про «Доброго человека» Любимова, про песни группы «Аквариум».

Много лет назад вышел фильм о покорении космоса, который назывался «Для всего человечества»: художники, делая этот фильм, думали о человечестве без границ и идеологий, о том, что космос мы покоряем для всего человечества, а не для отдельно взятой страны, как бы сильно мы ее ни любили. Так и сегодня нам нужно делать то, что мы делаем, и делать это так, как считаем нужным: маленькими шагами и для всего человечества. Ну а человечество, люди, сами разберутся, что с этим делать. Им, то есть нам, можно и нужно доверять.

«Театр — уменьшенная модель страны, в которой мы живем»

Талгат Баталов, театральный режиссер, актер:

Я много езжу по стране и могу сказать одно: Москва и остальная Россия — это два совершенно разных пространства, в которых театр живет и развивается тоже по-разному. Основная проблема театра в провинции — это нехватка специалистов, особенно технических. Если человек более или менее профессионал, он тут же уезжает в Москву или Питер: удержать его в провинциальном театре с их уровнем зарплат очень сложно. А культурное начальство сейчас пытается заниматься странными вещами, такими как закрытие спектаклей и создание каких-то комиссий, которые бы определяли в искусстве границы дозволенного.

Но лучше бы они собрали завпостов театров и занялись их обучением. Ведь создание спектакля — дело коллективное. А бывают такие случаи, когда к тебе подходит начальник осветительного цеха и просит отпилить кусок декорации, созданной художником, потому что ему лень перевешивать световой прибор. Я часто сталкиваюсь с инертностью мышления и с ощущением, что происходящее нужно только тебе.

Театр — уменьшенная модель страны, в которой мы живем, поэтому у нас много насущных проблем, которые нужно решать. А решать их — не значит придумывать, каковы границы интерпретации Пушкина или Толстого. Всегда хочется на полгода отправить чиновников Минкульта в провинциальный театр, чтобы они воочию увидели все проблемы. А то их все беспокоит мат в театре, но с матом в театре мы сами разберемся, честное слово.

«Огульные суждения и эмоциональные высказывания заменили профессионализм и мастерство»

Фекла Толстая, журналист:

Я журналист в сфере культуры. Культура живет по определенным законам: возможность свободного суждения, диалог и представленность разных мнений. Но сегодня в самых разных общественно-политических сферах эти принципы попираются и нарушаются. В культуре и искусстве ценятся профессионализм и мастерство, однако мы видим, что в других сферах они уходят на задний план, оставляя место огульным суждениям и эмоциональным высказываниям.

Поэтому многие вещи, происходящие вокруг, я переживаю тяжело. По одной из самых актуальных для культуры проблем недавно высказался Константин Райкин на съезде Союза театральных деятелей: каковы обязательства государства по отношению к культуре. Исторически сложилось так — и изменить это сейчас практически невозможно, — что почти вся сфера культуры финансируется государством. Но при этом чиновники от культуры не имеют права диктовать темы (так же, как и в науке). Государство может только способствовать их развитию, выделяя деньги, и давать возможность и ученым, и художникам свободно выбирать, чем заниматься.

Культура долговечнее и крепче государства. Культурная традиция продолжается столетиями. При этом государство в течение жизни одного человека может смениться несколько раз, как это было в нашей стране в ХХ веке. Любые попытки государства не просто поддерживать, а контролировать и «подправлять» искусство и науку приносили только вред. Вспомните трагические судьбы наших ученых, режиссеров, писателей в 30-е годы, вспомните все эти кампании против того или другого — генетики или языкознания, формализма в искусстве, и прочее, и прочее.

Литература

Если честно, я в некоторой растерянности: книг нон-фикшн, которые, на мой взгляд, следовало бы прочесть всякому образованному и мало-мальски любознательному человеку, очень много, выбрать из них десять — задача непосильная. Я решил остановиться на тех книгах, которые произвели наибольшее впечатление лично на меня, а из них — на тех, которые не стали (надеюсь, что пока) классикой жанра или, по крайней мере, всенародно знаменитыми. Поэтому тут нет, например, книг Ричарда Докинза или Александра Маркова — я ценю их очень высоко, но думаю, что они вряд ли нуждаются в моих рекомендациях. Список я намеренно выстроил в алфавитном порядке, чтобы подчеркнуть, что это ни в коем случае не рейтинг.

1. Светлана Бурлак. Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы. — М.: Астрель: CORPUS, 2015.

Я думаю, немного найдется людей, которые хотя бы изредка не задумывались бы: а откуда вообще взялся этот удивительный феномен — человеческий язык? Книга Светланы Бурлак — это то, что может ответить на этот вопрос современная наука. Загадка языка пока не разгадана до конца, но все же сегодня специалисты уже знают об этом довольно много. В представляемой книге знания, добытые разными дисциплинами, не просто собраны воедино — в ней состыкованы друг с другом и осмыслены гуманитарные и естественно-научные (прежде всего этологические) представления. Такой синтез столь же необходим, сколь и труден, и книга Бурлак — одна из очень редких удач на этом поприще.

2. Эрнст фон Вайцзеккер, Эймори Б. Ловинс, Л. Хантер Ловинс. Фактор четыре. Затрат — половина, отдача — двойная. — М., Academia, 2000.

Мы часто слышим: чтобы обеспечить все население мира тем количеством материальных благ, которым пользуются сегодня граждане развитых стран, ресурсов планеты просто не хватит — понадобятся еще две-три Земли. Но эти расчеты предполагают, что расход ресурсов и производство отходов на единицу конечной продукции (буханку хлеба, книжку, поездку от дома до работы и т. д.) будут такими или примерно такими, как сейчас. А обязательно ли это?

Вовсе нет, отвечают авторы книги «Фактор четыре» (принятой в качестве очередного доклада тем самым Римским клубом, который в начале 1970-х годов внес в повестку дня человечества проблему исчерпания ресурсов и накопления отходов). Уже известные организационные и технологические решения позволяют использовать первичные ресурсы по крайней мере вчетверо эффективнее, чем они используются сейчас. Потребителя ведь не очень интересует, сколько тонн стали или киловатт-часов электроэнергии приходятся на его душу. Уменьшение удельного расхода первичных ресурсов ему даже выгодно: меньше придется платить за тот же уровень комфорта. В книге приводятся десятки конкретных способов интенсифицировать использование ресурсов: от чудо-автомобилей, способных пересечь американский континент на одном бензобаке, до старого доброго повторного использования стеклотары, знакомого еще по советским временам. Но гораздо важнее (и интереснее) размышления авторов о том, почему же «революция эффективности» не охватывает одну за другой все страны и все отрасли мировой экономики. И что нужно изменить для того, чтобы это произошло. Книга Ловинсов и Вайцзеккера убедительно доказывает, что человечество вовсе не обязано выбирать между нищетой сегодня и экологической катастрофой завтра, между утопией «ограничения потребностей» и безответственным «после нас хоть потоп!». У нас есть третья возможность — та, которую дает нам разум.

3. Джерард Джонс. Сражая чудовищ. — Gerard Jones. Killing Monsters: Why Children Need Fantasy, Superheroes and Make-Believe Violence. — Basic Books, 2003. Русский перевод отсутствует.

Современная цивилизация стремится всячески оградить детей от насилия в зрелищах и играх. Мнение, что насилие в книгах, кино, компьютерных и реальных играх порождает насилие в жизни, разделяют практически все — от депутатов и президентов до домохозяек. Но есть ли у этой «общеизвестной истины» хоть какие-то основания? «Сражая чудовищ» остроумно и убедительно доказывает: их не больше, чем у утверждения, что ветер возникает от того, что деревья машут ветками. Но содержание книги Джерарда Джонса не сводится к разоблачению этого популярного (и весьма небезобидного) мифа. Задавшись вопросом, почему во все времена и во всех культурах дети тянутся к подобным сюжетам, Джонс рисует завораживающе глубокую и диалектичную картину становления личности. Остается только пожалеть, что эта великолепная и очень важная книга до сих пор недоступна русскому читателю.

4. Гай Дойчер. Сквозь зеркало языка. Почему на других языках мир выглядит иначе. — М., АСТ, 2016.

Как ясно уже из названия, книга Гая Дойчера — о языке. Точнее, даже об одном конкретном вопросе, связанном с языком: о том, как соотносится в нем объективная реальность и условности человеческой культуры, насколько язык отражает особенности национального менталитета и может ли он сам в той или иной степени этот менталитет формировать. Оказывается, все эти вопросы не так просты, как кажутся на взгляд непосвященного, и любой односложный ответ на них будет вводить в заблуждение, даже если он формально верен. Впрочем, еще интереснее в книге — драма идей, непростая и непрямая история познания. Дойчера привлекают сюжеты, в которых логичное, разумное и прямо-таки напрашивающееся предположение оказывается соблазном, обрекающим целые поколения ученых на погоню за миражом. В которых простую и очевидную истину, лежащую на поверхности, десятилетиями никто не замечает, поскольку она противоречит научной моде и «духу времени» (или хуже того: уже открыв ее и даже оценив по достоинству, вдруг начисто забывают о ней). В которых самые отважные умы не смеют усомниться в хлесткой фразе, не имеющей никаких фактических подтверждений и выглядящей сегодня очевидной нелепостью. И каждая с великими трудами добытая частица истины становится зерном, из которого вырастает новое заблуждение. На мой взгляд, вот именно так и нужно писать о науке.

5. Виктор Дольник. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей. — СПб, ЧеРо-на-Неве, Петроглиф, 2004.

Виктор Дольник — далеко не первый, кто попытался взглянуть на поведение человека сквозь «оптику» этологических представлений. Но из всех попыток такого рода его книга, пожалуй, наиболее удачная. Логично, убедительно и вполне доступно для читателя с любым образованием автор показывает, насколько точно привычные нам формы человеческого поведения и культуры, а также социальные институты «вписываются» в общие закономерности поведения животных. Не берусь утверждать, что каждое слово Дольника — истина в последней инстанции: в свое время книга вызвала жаркие споры, в том числе и среди коллег автора. Однако от того, что сказано в ней, невозможно просто отмахнуться. Даже непримиримые оппоненты вынуждены по-новому взглянуть на привычные явления, заново их переосмыслить, а это, в конечном счете, главное.

6. Кирилл Еськов. История Земли и жизни на ней. — М., МИРОС — МАИК «Наука/Интерпериодика», 2000. (В более поздних изданиях книга называется «Удивительная палеонтология».)

Эта книга — на грани нарушения того условия, которое я себе поставил в преамбуле. Кирилл Еськов — человек довольно известный, и не только как ученый-палеонтолог и популяризатор науки, но и как писатель-фантаст (такое сочетание можно считать традиционным для отечественной культуры — достаточно вспомнить имена Владимира Обручева и Ивана Ефремова). Тем не менее я решился включить книгу Еськова в свой список. Отчасти потому, что она, во многом задавшая канон русской научно-популярной литературы XXI века, так до сих пор и не удостоилась никакой престижной награды. Но главным образом, конечно, из-за ее собственных достоинств. Безусловная компетентность автора поразительно органично сочетается в ней с увлекательностью изложения, а рассказ о, казалось бы, сугубо специальных проблемах вроде распределения реликтовых видов по поверхности Земли (которые Еськов, впрочем, умеет подать захватывающе) — с изложением самых общих и глубоких положений философии науки. Помимо своей прямой задачи — ознакомления читателя с представлениями современной палеонтологии — книга выполняет еще одну, «вписывая» палеонтологию в общий контекст культуры.

7.  David Quammen. Spillover. Animal Infections and the Next Human Pandemic. — W. W. Norton, NY — L, 2012. (Русский перевод готовится к выходу в издательстве АСТ.)

Честно говоря, про эту книгу мне труднее всего объяснить, почему я включил ее в свой список. Она посвящена одному, казалось бы, частному (хотя очень важному в практическом отношении) предмету: зоонозам, т. е. инфекционным болезням людей, полученным ими от животных. И тому, как именно совершается этот переход.

Но оказывается, что эта тема — сцена, на которой разыгрывается множество интереснейших сюжетов. Мы видим здесь и напряженный детектив научного поиска, когда факты словно бы издеваются над исследователем, нахально и вызывающе противореча друг другу и всему, что было известно ранее. И страх и отчаяние людей, внезапно оказавшихся один на один с невидимой и беспощадной смертью, теряющих близких и не знающих, как уберечь себя и детей. Нам наглядно демонстрируют, что участившиеся атаки на человечество неведомых ранее патогенов — это лишь рукоятка тех граблей, на зубья которых мы наступили некоторое время назад и продолжаем наступать. И что «простые и радикальные меры», столь любимые в таких случаях как перепуганным населением, так и властями, обычно оказываются в лучшем случае абсолютно бесполезными (что особенно важно напомнить читателям в нашей стране, где такие меры опять в чести — достаточно вспомнить лоббируемый сейчас проект поголовного отстрела всех диких кабанов или недавние публичные истерики по поводу «птичьего гриппа»). В общем, прочесть эту книгу стоит, даже если вы никогда не интересовались наукой о заразных болезнях.

8. Михаил Никитин. Происхождение жизни: от туманности до клетки. — М., Альпина нон-фикшн, 2016.

Происхождение жизни на Земле — одна из тех проблем, которые интересуют всех и всех касаются. Но еще недавно она казалась неразрешимой настолько, что некоторые солидные научные журналы даже отказывались принимать статьи, посвященные этой теме, будучи заранее уверены, что в них не может быть ничего, кроме умозрительных рассуждений. Однако в последние лет 15–20 в этой области начался настоящий бум. Сегодня мы, конечно, знаем далеко не все подробности превращения продвинутых химических систем в примитивные живые организмы, а то, что нам известно, — это скорее знание о том, как этот процесс мог бы происходить. И все же сегодня вопрос о происхождении жизни уже прочно перешел из разряда «мировых загадок» в разряд конкретных научных проблем. Всякий, кому интересно, что знает и что думает об этом современная наука, может найти ответ в книге Михаила Никитина. И пусть его не пугают страницы и целые развороты, занятые структурными формулами разных органических веществ: книга устроена так, что ее могут читать люди с самым разным уровнем химических знаний. Можно пристрастно разбирать каждую упоминаемую в тексте реакцию, а можно просто пролистывать эти страницы, следуя только нити повествования.

9. Юхан Норберг. В защиту глобального капитализма. — М., Новое издательство, 2007.

Уже само название книги шведского экономиста звучит вызывающе: у вынесенных в него слов в общественном мнении сложилась самая дурная репутация. Трудно сказать, на чем она основана, но только не на реальности, что и демонстрирует книга Норберга. Спокойно, без эмоциональных восклицаний, с фактами и цифрами она последовательно доказывает преимущества экономической свободы для всех участников процесса: богатых и бедных, производителей и потребителей, европейцев и африканцев. Норберг не без удовлетворения отмечает, что неуклонная либерализация национальной экономики и все более тесное встраивание ее в мировую идет в самых разных странах, причем проводят ее по большей части не либеральные, а консервативные, социал-демократические, коммунистические, националистические и черт знает какие еще правительства. Не потому, что все они на самом деле тайные агенты либерализма, а потому, что другого пути у общества, желающего развиваться, просто нет. Лично на меня, пожалуй, наибольшее впечатление произвели не выводы автора и не приводимые им цифры и факты, а сам его тон — веселый, уверенный, оптимистичный. В наш век страшилок, антиутопий и эсхатологических ожиданий это звучит как голос петуха, разгоняющий ночные наваждения.

10. Джеймс Скотт. Благими намерениями государства. Почему и как проваливались проекты улучшения условий человеческой жизни. — М., Университетская книга, 2005. (Оригинальное название — Seeing Like a State.)

Просвещенные правители раз за разом старались внести разумный порядок и гармонию в те или иные (а то и сразу во все) аспекты жизни своих подданных. И раз за разом эти проекты проваливались, поскольку неблагодарные подданные почему-то упорно не желали следовать строгим, красивым и таким полезным для них планам. Великие архитекторы строили тщательно продуманные города, которые ЮНЕСКО еще до окончания строительства заносила в список Всемирного культурного наследия, но в них не хотели жить ни бедные, ни богатые. Правительства внедряли и насаждали самые продуктивные культуры и самые эффективные формы хозяйствования, а упрямые крестьяне всячески старались уклониться от этих новшеств. Что обрекало все эти благородные начинания на неудачу? Социолог и антрополог Джеймс Скотт предлагает собственный взгляд на причины систематических провалов крупных проектов социальной инженерии, а заодно и на то, что порождает такие проекты и делает возможными попытки их реализации. Возможно, не во всем с ним можно согласиться (у российского читателя, вероятно, наибольшие сомнения вызовет взгляд Скотта на советскую коллективизацию, разбор которой занимает весьма значительное место в книге). Но сами поставленные автором вопросы безусловно содержательны и важны, а живой и остроумный слог автора позволяет получить немало удовольствия от чтения книги.

Как отличить нормального мужчину от беспомощного котика

Обслужи меня, женщина

Если брак заключен между двумя равными людьми, то совершенно естественно, что и обязанности по дому делятся между ними поровну.

Тем не менее, мужчины возмущаются, что женщины не желают их обслуживать. Это удобно — изображать котика, который не может сам себе насыпать корма в миску.  Приятно, когда женщина скачет вокруг и мечтает угодить. Пусть в ее хлопотах есть некоторая доля презрения. Главное — мужчине комфортно. Я понимаю таких мужчин.

Я не понимаю женщин. Почему они искренне полагают, что рядом с ними — беспомощное, неуклюжее и неумелое существо, требующее беспрестанной заботы о себе? Почему эти женщины предпочитают жить не с мужчинами, а с котиками? Которых необходимо покормить, расчесать, погладить по шерстке, вынести за ними горшок.

Мысль, что рядом — взрослые, самостоятельные люди, кажется скандальной и нелепой.  Ах, — говорят женщины, — за любимым мужчиной так приятно ухаживать! Смотреть, как он ест приготовленную тобой еду или надевает белую выглаженную рубашку. Это такая радость! К тому же, он в ответ тоже может поухаживать. Цветы иногда дарит. Или мультиварку. А одной подруге муж на новый год абонемент в прачечную подарил.

Покормить любимого человека, безусловно, приятно. Особенно если это не является тягостной обязанностью. Но возвести его обслуживание в ранг долга? Получать в  подарок абонемент в прачечную? Вы серьезно, дамы?

Дед и вареники

Раньше мужчины не справлялись даже с разогревом готовой пищи. Однажды я застала деда и двоих его друзей, которые с недоумением смотрели на вареники. Они обсуждали, есть их холодными или попытаться разжечь плиту. Плита была обычная, газовая.

Меня это так потрясло, что я рассказала подругам, и каждая сказала, что ее дедушка совершенно такой же, а у парочки нечто подобное творилось и с папами.

Еще недавно мужчины были полностью беспомощны в домашних делах. Если жена  попадала в больницу, муж выписывал из деревни свою немолодую маму, чтобы не умереть с голоду и не ходить на работу в грязной одежде.

К счастью, почти все современные городские мужчины с юности живут самостоятельно. Годам к двадцати пяти они уж точно умеют обращаться с плитой, микроволновкой, пылесосом и стиральной машинкой. И даже с утюгом! Да, они действительно умеют гладить рубашки! Эти парни совершенно в порядке, даже если женщины рядом нет. Более того: они и сами могут позаботиться о женщине. И даже о детях, если понадобится.

Но стоит заявить об этом публично, как выясняется, что многие к такому образу жизни не готовы или не желают признавать, что готовы.

Однажды мне доверили ребенка

— Однажды мне доверили ребенка…

Так начал свой рассказ мой знакомый, мужчина под сорок.

— Какого ребенка? И кто доверил? — удивилась я. На приходящую няню он был не слишком похож.

Оказалось, речь идет о его собственной трехлетней дочери. В первый раз в жизни жена ему «разрешила» погулять с малышкой в парке. Все закончилось грустно, девочка получила ссадину на коленке (какая трагедия!), и больше бедолаге-папаше ребенка «не доверяли».

Потом я обнаружила, что это чудовищная языковая конструкция используется повсеместно. Жены доверяют своим котикам детей, и никак иначе. Котики вполне закономерно доверие не оправдывают, потому что дети — это исключительно дело матери.

Женщины, чьи мужья легко справляются с детьми, почти шокированы. Мол, а как может быть иначе? Ведь он отец ребенка, а значит, доверие в данном вопросе не может быть предметом обсуждения.

Но дело в том, что эти женщины замужем за мужчинами, а не за котиками.

С котиками все иначе.

Немного о феминизме

Когда я сказала, что собираюсь написать о мужчинах-котиках, меня спросили: что, современный мужчина измельчал? И женщины из-за этого страдают? Опять этот ваш феминизм!

Наоборот: современный мужчина прекрасен, как никогда. Он стал высокофункциональным существом. И швец, и жнец. Совсем как женщина когда-то.    

Да, часть мужчин любит играть в котиков. Изображать немощь или утверждать, что они выше всей этой возни. Ложные котики или ситуативные котики — все еще распространенное явление. Очень грустное.

А феминизм — о том, что люди равны. Сделать мужчин в глазах общества не котиками, а людьми — отличная, благородная задача. Не знаю, выполнима ли она. Много еще мужчин хотят оставаться в мире, где пища и чистота самозарождаются при одном лишь появлении рядом женщины. Много еще женщин продолжают уход за любимыми домашними животными.