Долгожданная для меня дельная статья о современных детских игрушках и о сатанинском замысле растлить с их помощью наших детей наконец-то появилась в еженедельной аналитической либерально-патриотической газете «Наше время». Автор – известный практикующий психолог и публицист Татьяна Львовна Шишова. Статья называется – Совсем не игрушки: путь от Барби к героину // Наше время, Москва, август 2007 г., № 32-33 /55/, стр. 16 http://www.gazetanv.ru/article/?id=981):
«Сейчас выбор игрушек такой, какой нам даже не снился. Пределом мечтаний для моих сверстниц была немецкая резиновая кукла с открывающимися глазами и волосами, которые можно было мыть и расчесывать. Чье воображение нынче этим потрясешь?
Но так ли уж все спокойно в Детском королевстве? Почему родители, придя на прием к психологу, нередко жалуются, что ребенок не хочет играть, хотя игрушек у него больше, чем в ином магазине? И почему психологи все настойчивей бьют тревогу, соединяя два,
на первый взгляд, несоединимых понятия: « детские игрушки» и «опасность»?
Забава для пьяных матросов
Говорят, что кукла Барби предназначалась для... увеселения взрослых. Правда, звалась она тогда по-другому и была гораздо больших размеров. В середине XX века ее попробовали было продавать в Германии в качестве «сексуальной партнерши» для моряков. Однако номер не прошел - нравы тогда еще не расшатались, и в Германии поднялась буря возмущения. Игрушке пришлось эмигрировать в Америку, где она
сильно сократилась в размерах и обрела новое имя. Но облик «секс-бомбы» остался, и это принципиально отличает Барби от традиционных кукол.
Возьмите любую куклу до «эпохи Барби»: малыша-голыша, резиновую или пластмассовую девочку, принцессу с фарфоровым личиком, - и вы сразу заметите разницу. Даже у самой расфуфыренной кукольной красотки не будет тех форм взрослой женщины, которые есть у любой модификации Барби. Вроде бы пустячок, а на самом деле поистине революционный переворот. Традиционная кукла
недаром лишена взрослых форм. Это прообраз ребенка. А девочка, играя, становится в опекающую материнскую позицию. Она воспроизводит действия взрослых: пеленает «дочку», кормит, укачивает, и таким образом с детства готовится к главному предназначению женщины - материнству.
С Барби же в «дочки-матери» толком не поиграешь. Какая из нее дочка? Нет, это скорее игра во «взрослую жизнь», для которой, кстати, в «империи Барби» предусмотрена масса атрибутов: особняки и машины, кареты, бассейны с зонтиками
и лежаками, мужья и любовники...
Барби вполне справедливо воспринимается детьми, как сплошная праздность. На что ребенок и будет подсознательно нацеливаться, перенося модели ролевой игры в реальность.
Куклы-оторвы
Войдя в бурную реку даже по колено, трудно удержаться на месте - течение будет уносить тебя вперед. Так и современная масс-культура, стоит только поддаться ее влиянию, влечет все к большей разнузданности, выдаваемой за свободу. По сравнению с новыми куклами Братц,
кукла Барби кажется аристократкой. По-английски, на жаргоне, brat можно сказать про дерзкую, непослушную, нахальную девчонку. По-русски это «оторва» – слово не жаргонное, но, подобно оригиналу, довольно грубое и, главное, точно передающее смысл. Между прочим, не только переносный. Ноги кукле Братц можно отрывать безбоязненно - в комплекте прилагаются запасные…
Ну, а что касается смысла переносного… На милашку достаточно только взглянуть. Губы в пол-лица, нагло-зазывный взгляд, яркий макияж, шокирующие
своей откровенностью наряды – все словно с рекламы дешевого ночного клуба со стриптизом. На выставке «Мир детства» раздавались буклеты, расписывающие прелести этих «девчонок со страстью к моде». (Под таким лозунгом кукол продвигают на рынок производители.) Текст еще больше усиливает впечатление от «видеоряда», что ни фраза – то вполне определенная поведенческая установка. Есть Братц-панки, есть Братц-ведьмы. Их среда обитания – снова цитата - «город с огромным количеством необыкновенных развлечений»: «Здесь
есть и вращающаяся будка ди-джея, две танцплощадки, ресторанный дворик, воздушный трамвайчик-клубничка (!) и молочный бар!» В общем, все, что надо для красивой жизни.
Американские специалисты пришли к выводу, что ранняя сексуализация затормаживает интеллектуальное развитие. У девочек и девушек, стремящихся быть «секси», гораздо хуже концентрация внимания, они менее способны к логическому мышлению и даже счету.
Боясь «не соответствовать» заданным эталонам красоты, дети начинают отвергать
собственный облик, стремятся изменить цвет волос, истощают себя диетой. Это может привести к формированию комплекса неполноценности, на фоне которого нередко развивается и более серьезная патология. Термины «анорексия», «кахексия», еще недавно известные только медикам, теперь все активней входят в общеупотребительную речь.
Интересно, кстати, что когда с детьми, пережившими серьезные психотравмы (например, трагедию в Беслане или землетрясение в Армении) психологи занимались психотерапевтическими играми,
самыми востребованными и «целительными» оказывались вовсе не Барби или дорогие автомашинки с пультом управления, а классические плюшевые мишки или самодельные тряпичные куклы. Чем больше в игрушке архетипического, тем легче ей пробудить отклик в душе ребенка.
Мой ласковый и нежный монстр
Еще опасней для детской психики увлечение игрушечными монстрами и монстриками, киборгами, троллями. Всеми теми персонажами, которые можно по-русски обозначить словом «чудовище». Даже если они будут с виду
не такими уж и страшными, обольщаться не стоит. Детское сознание недаром так устроено, что не воспринимает полутонов и нюансов. Или - или. Или плохой, или хороший. Или добрый, или злой. Или можно, или нельзя. А если сегодня можно, а завтра то же самое нельзя, возникает волнение, возмущение, протест, за которыми таится страх. И это понятно: окружающий ребенка мир сложен, часто непостижим, ему нужны простые, четкие ориентиры, чтобы чувствовать себя в безопасности.
К психологам все чаще приводят детей,
которые не могут адаптироваться в коллективе сверстников, постоянно вступают в конфликты и не удерживаются даже в дорогих частных школах, откуда мало кого, как вы понимаете, выгоняют. И когда специалисты начинают разбираться, нередко оказывается, что от природы ребенок совсем не агрессивен. Просто он подражает своим любимым кино героям, воспроизводит модели поведения, которые сплошь и рядом предлагаются в компьютерных играх.
У тех малышей, которых безобразное или страшное притягивает, инстинкт самосохранения
повреждается. И это может привести к плачевным последствиям. Например, немного повзрослев, они вполне могут потянуться к наркотикам, вполне осознавая их опасность. Сработает усвоенный с детства стереотип: опасное будет притягивать, а не отталкивать.
Поэтому прежде, чем купить игрушку, нужно серьезно задуматься над тем, какую она несет воспитательную нагрузку. Чему научит и какие чувства пробудит? И, конечно, нужно в каждом регионе добиваться создания специального экспертного совета, который проводил
бы психолого-педагогическую экспертизу игрушек, поступающих на рынок. Еще каких-нибудь 10 лет назад такие органы (они назывались художественно-практическими комиссиями) работали по всей стране. Сегодня ничего подобного нет. А между тем, это явное нарушение «Закона об основных гарантиях прав ребенка», в котором (ст. 14) говорится, что игрушка должна проходить педагогическую и психологическую экспертизу».
Разумеется, надо также обратить внимание не только на подручные игрушки, которые формируют поведенческую
модель обращения с вещественным сущим, но и на компьютерные игры, закрепляющими стереотипы межличностно-социальных взаимодействий. Игрушка - дело всего общества. Непочатый край педагогического творчества - конструирование игрушек и игр ради социализации и субъектизации ребенка и минимизации зла в этих непростых процессах