Сейчас по РЕН-ТВ видел сюжет о сгоне нижегородских садоводов с земельных участков, на которые русские простые люди имеют свидетельства о собственности. Но нынешний российский неофеодализм не считается со священным правом частной собственности, и должна произойти буржуазно-демократическая революция, чтобы наши низовые хозяева смогли увидеть перед собою просвет и почувствовать себя укорененными в родной земле. И на селе продолжается вредительская политика. Наверху принимают явно вредоносные решения типа «закона о банкротстве», которые рьяно выполняют чиновники пониже. Искореняют колхозы, но и перед фермерами просвета не видно.

Приглашение к погрому - так воспринимаются публикуемые в печати объявления о распродаже имущества бывших колхозов и совхозов, названных банкротами. Вот очередное сообщение в областной газете «Южный Урал» - пойдёт с молотка в качестве стройматериалов сельскохозяйственный производственный кооператив (колхоз) «Западный» в селе Подлесном Грачёвского района. Столовая, баня, здание машинного двора, автогараж, коровники, телятники - 28 строений выставлены не то чтобы за так, а за пятак. Плати и ломай, круши в своё удовольствие, удовлетворяй наклонности разрушителя. Всё по закону...

Об этом самом законе и ведёт речь депутат Законодательного собрания Оренбургской области, директор сельскохозяйственного производственного кооператива-колхоза имени Ю.А.Гагарина Оренбургского района Владимир Петрович Пузий в беседе с Фёдором Подольским («Ликвидаторы» // Советская Россия, Москва, 30 сентября 2007 года, № 119 /13020/, стр. 3 http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1335):

- По существу, нынешняя государственная политика под видом «реформ» направлена на ликвидацию отечественного сельского хозяйства. И с полным основанием Г.А.Зюганов заклеймил «реформаторов» как ликвидаторов. Их орудием как раз и является закон «О несостоятельности (банкротстве)».

- Помните, Владимир Петрович, как «демократы» успокаивали население, что закон о банкротстве только звучит устрашающе, а на самом деле он служит оздоровлению предприятия? Заменяют только плохого руководителя на хорошего, который вылечивает производство.

- В действительности совершенно очевидно, что слова об «оздоровлении» изначально лишь прикрывали тот факт, что банкротство является заключительной операцией по уничтожению коллективных хозяйств. На практике это лишает село производительных сил и в конечном итоге ведёт к его исчезновению. Если в Кремле этой беды не видят и видеть не хотят, то чиновники на местах всё-таки ближе к земле и не все и не всегда могут не считаться с народом.

Поэтому за последние годы Законодательное собрание области, несмотря на то, что большинство в нём принадлежит «Единой России», не один раз обращалось в Государственную думу в интересах села. Недавно мы предложили внести изменение в закон о несостоятельности в связи с неоправданно массовым банкротством сельскохозяйственных организаций. Из 884 этих организаций на тот момент в процедуру банкротства были вовлечены около 300. К настоящему времени их ещё больше. Они задолжали и внебюджетным фондам, потому что на протяжении ряда лет остаются в убытках из-за неблагоприятных природно-климатических условий, засухи, стихийных бедствий.

Законодательное собрание отметило, что хозяйство объявляют банкротом из-за незначительного долга свыше 100 тысяч рублей. А мы видим, что вместо оздоровления происходит угробление. Не было ни одного случая, чтобы осуждённого на банкротство вылечили: ликвидируют, как заражённого сибирской язвой. Выручка от распродажи по бросовым ценам уходит на баснословно щедрую оплату «подвижнического» труда предпринимателей по банкротству.

Новые собственники чаще всего значительно сужают поле деятельности предприятия, сокращают продукцию, а соответственно и персонал, у людей в родных местах не оказывается работы.

Оренбургский парламент предложил дать возможность сельскохозяйственным организациям выкарабкаться из убытков и рассчитаться по долгам «вне процедур банкротства», то есть, скажем, без узаконенного погрома и разбоя, когда и производство стирают с лица земли, и заимодавцам преподносят кукиш.

- И в чём же Законодательное собрание увидело спасение села от банкротства?

- Сельскохозяйственное производство носит сезонный характер. Основные доходы поступают после уборки и продажи урожая сельскохозяйственных культур, после летнего откорма скота и птицы или после весенней и осенней стрижки овец. Полностью деньги стекаются в кассу к концу года. Испокон веков с этим связывались все платежи и взаиморасчёты. Логично и теперь в случае нужды предоставлять отсрочку обязательных платежей до конца года. А в связи со стихийными бедствиями или другими чрезвычайными обстоятельствами - до конца следующего года. Тогда и оценивать платёжеспособность, но признавать сельскохозяйственную организацию несостоятельной, только если сумма её долгов превышает балансовую стоимость принадлежащих ей производственных фондов.

В таком смысле и была сформулирована поправка в закон о банкротстве. К депутатам Государственной думы от Оренбургской области А.Б.Когану, Р.А.Храмову и Б.В.Плохотнюку, членам «Единой России», была просьба поддержать её. Депутата А.Б.Когана просили быть официальным представителем Законодательного собрания при рассмотрении законопроекта в Государственной думе. Но Когана в Думе не оказалось, вместо него выступил с докладом Плохотнюк, который был очень краток и, на мой взгляд, неубедителен. Зато противники учёта особенностей села выступали пространно и горячо. Но, думается, и железная логика защитников села не помогла бы. За поправку проголосовали только коммунисты, никто - против, зато 374 депутата, в том числе целиком «Единая Россия» и «Справедливая Россия», попросту не голосовали. Спасительная для села поправка не принята.

- Я не против, но моя хата с краю, я ничего не знаю - так можно здесь истолковать позицию партий, олицетворяющих нынешнюю государственную политику.

- Эта политика пострашнее всяких стихийных бедствий и чрезвычайных обстоятельств, поскольку, в отличие от них, причиняет не временный ущерб, а вот уже более полутора десятилетий последовательно разоряет село взвинчиванием цен на промышленную и их относительным снижением на сельскохозяйственную продукцию, умопомрачительными кредитными ставками и удушающими налогами. Это откровенно антинародная политика.

Разве трудно понять, что это не крестьяне доводят хозяйство до банкротства, а власть, отнимающая плоды их труда за бесценок? Будь власть заботливой матерью в своём доме, разве она допустила бы, чтобы этот дом, в котором живёт её семья, кому-то продали и начали разбирать на кирпичи? Как можно позволить уничтожать социальную и производственную базу села, созданную десятилетиями упорного труда всего населения?

Разбирать на стройматериалы Дома культуры, детские сады, машиноремонтные мастерские, животноводческие помещения - это всё равно что в государственном масштабе организовать промысел по добыче изюма из булок.

Между тем именно такой промысел и налажен законом о банкротстве. Если это необходимо для финансового оздоровления предприятия, то действительно заменяют плохого руководителя на хорошего, который впрягается в хомут и вместе с коллективом вытаскивает воз из долговой трясины. Но здесь-то такой задачи не ставят. Создана система высокодоходных фирм по всей стране, которые из дальних городов, за сотни и тысячи километров, «осуществляют процедуру банкротства» - уничтожение сельскохозяйственных организаций.

Однажды в Оренбурге министр сельского хозяйства России А.В. Гордеев высказал своё недоумение: в стране прошли процедуру банкротства 2000 сельскохозяйственных предприятий, и ни одно из них не получило оздоровления. Все прекратили существование. С этим что-то делать надо... С тех пор отдали Богу душу ещё тысячи организаций.

Подрубленные под корень ликвидацией производственной базы сёла неизбежно уходят из жизни, уступая одичанию освоенную многими поколениями территорию. Местные власти только успевают оформлять «похоронки». Так, на заседании Законодательного собрания 22 августа принят закон: в связи с отсутствием в них жителей и перспективы восстановления упраздняются посёлки Берёзово-Нудатово, Тарханы Асекеевского района, село Ащелсай Новоорского района и другие.

По России в этом скорбном поминальнике их уже тысячи, даже трудно поверить в такое огромное число. Обречены на исчезновение и многие, ещё недавно крупные перспективные сёла, центральные усадьбы многоотраслевых высокотоварных хозяйств.

- Зато сколько упований на «инвесторов»! Вот вольют инвестиции... то-то заживём по-цивилизованному...

- В перерыве между заседаниями я спросил Когана, почему Государственная дума не приняла поправку о банкротстве. Он мне тоже сослался на инвесторов. Дескать, чтобы не отпугнуть их. Иначе они будут вкладывать деньги за границей.

Всё это отговорки. Такова уж государственная политика «ликвидаторов». И для её осуществления создан разветвлённый чиновничий аппарат. «Ростехнадзор» и ещё разные надзоры, названия которых не успеваешь запоминать, в основном свои силы направляют на то, чтобы хозяйства не работали, а были ликвидированы. По крайней мере, не видно, чтобы они заботились об интересах сельского хозяйства.

Приведу пример. В Оренбургском районе из 50 организаций на селе только 8 до уборки провели технический осмотр сельхозмашин. Никого это не волнует. Мы, конечно, виноваты, что не смогли заранее пройти техосмотр. Но в законе написано, что «Гостехнадзор» организует и проводит техосмотр. Однако никакой плановой заблаговременной организации теперь нет, зато в разгар сева или уборки приезжают инспекторы и останавливают работу. Снимают номера с тракторов и комбайнов, отнимают у механизаторов удостоверения. День год кормит, каждый час дорог, а тут останавливают. В советское время таких безобразий не допускали. Всё это произошло в моё отсутствие и с таким произволом, что я потом добился извинений «стражей техники» перед механизаторами.

В Оренбурге погибает «малая авиация». Самолёты АН-2 не находят применения. Глава области А.А.Чернышёв призвал использовать их, как когда-то, для химической обработки полей. Мы так и сделали, но нас за это оштрафовали. Показывают инструкцию - мол, отечественные препараты не разрешено вносить с помощью авиации. Зарубежные - можно. Сравниваем - в отечественных химикатах те же составные части, что и в импортных. Налицо факт, что кто-то работает на иностранные фирмы, а по отношению к своим ведёт себя, как «ликвидатор». Мы вынуждены отказаться от «малой авиации».

Вообще судьба коллективного или государственного хозяйства почти целиком зависит от личных качеств руководителя. Если руководитель все силы отдаёт общему делу, то хозяйство каким-то чудом держится. Пример тому - Виктор Семёнович Романенко, председатель колхоза, теперь акционерного общества «Урал» Оренбургского района. Он сумел сохранить хозяйство в условиях, в которых не справился бы никакой хвалёный частный предприниматель. Даже с огромными дармовыми деньгами они не ахти какие результаты на земле показывают.

Потому и подвергаются руководители самым разным воздействиям, пока не сломаются.

В нынешнем хозяйстве мы устали от избытка проверок и придирок с целью найти хоть какую блоху, чтобы выдать её за криминального крокодила. Недавно всё наезжал следователь по борьбе с экономическими преступлениями. Почему на полевом стане используете газовые баллоны, предназначенные для бытовых нужд? Они, мол, дешевле производственных, вы не имеете права. Отвечаю, нам продали - мы купили, на то и рынок. Пришлось обращаться с протестом к начальнику райотдела внутренних дел, тогда оставили в покое.

В последнее время мы остановили сыродельный цех колхоза. Слишком низкие цены, затраты не оправдываются. Так вскоре начались домогательства. И явные, и тайные: «Продай сырцех. Никто знать не будет, половина достанется тебе. Станешь собственником». Но для всех членов нашего коллектива священна общественная собственность. Изменятся экономические условия - ещё будем делать наш прекрасный сыр.

Перед началом уборки в магазинах стали дружно повышать цены на хлеб. И тут же обвинили крестьян в повышении закупочных цен на зерно. Во всех газетах писали, что цена достигла 5000 рублей за тонну пшеницы третьего класса. Но умалчивают, что это с налогом на добавленную стоимость. А если ещё учесть, что опять всё для нас подорожало - газ, топливо, техника, запчасти и т.д., то оказывается, что фактически крестьяне ничего не выигрывают. Весь барыш достаётся паразитирующим на крестьянах посредникам, нахлебникам.

И это даже там, где погода подарила хороший урожай. Но не стал лучше экономический климат. Разрушение села продолжается. Потеряв надежду, его покидают работники полей и ферм. Продолжают свой чёрный бизнес «ликвидаторы». И когда на столе не будет своего хлеба, цены за него станут взвешивать на весах жизни.