Сергей Мельгунов правоверен своим пониманием роли Церкви

Полвека исполнилось 29 мая со дня смерти во французском городе Шампиньи близ Парижа выдающегося русского общественного деятеля и мыслителя Сергея Петровича Мельгунова. Родился он 25 или 24 декабря 1879 года в Москве, прожил более 76 лет.

Как и почти все пассионарные русские мальчики, стремился к субъектности, к Революции. Отец – из старинного дворянского рода, историк и педагог. Сын пошел по его стопам. Поступил на историко-филологический факультет Московского университета и уже в январе 1901 года принял участие в студенческих волнениях. Активность проявлял по многим направлениям. Закончив историко-филологический факультет, в 1904 году поступил на юридический факультет того же Московского университета, а затем и в Лазаревский Институт восточных языков (курс не закончил). Как видим, кругозор широкий.

Игорь Валерьевич Чубыкин из МГУ в книге «Политические деятели России 1917: Биографический словарь» (Главный редактор Волобуев П. Москва: Большая Российская Энциклопедия, 1993. – 432 стр.) отмечает, что Сергей Петрович Мельгунов, ещё будучи студентом, занимался подготовкой популярных брошюр по истории в кружке, который составил Историческую комиссию при Учебном отделе Общества по распространению технических знаний в России, входил в Педагогическое общество при Московском университете. В 1904 занялся пропагандистской деятельностью в составе социал-демократической группы и опубликовал работу "Из истории студенческих обществ в русских университетах" (Москва, 1904). В 1906 стал кадетом, а с 1907 – членом Народно-социалистической партии (НСП). На совещании 6-8 февраля 1909 членов Организационного комитета и представителей Московской и Петербургской групп НСП избран в редакционную комиссию по изданию партийной литературы.

С 1900 сотрудничал в газете "Русские Ведомости", в журналах "Русское Богатство", "Вестник Европы", "Русская Мысль", "Вестник Воспитания" и других. Работал преподавателем русской истории в средних учебных заведениях Москвы.

Во время Революции 1905-1907 организовал с педагогом П.М. Шестаковым издательство "Свободная Россия". В 1911 - один из основателей кооперативного издательства "Задруга". В 1913-1923 - редактор-издатель совместно с В.И. Семевским, П.Н. Сакулиным и А.К. Дживелеговым исторического журнала «Голос Минувшего".

Сергей Мельгунов, следуя критической традиции знаменитого церковного историка Евгения Голубинского (1834-1912), написал ряд научных работ по истории Русской церкви ("Церковь и государство в России". Т. 1-2. Москва, 1907-1909; и другие), русского общественного и революционного движения 18-20 вв., в которых выступал с либерально-народнических позиций. Поддерживая в ходе 1-й мировой войны меры по обороне страны, Мельгунов критически относился к всплеску шовинистических настроений.

С начала Февральской революции 1917 вошёл в Организационный комитет НСП. С марта назначен Временным правительством уполномоченным по обследованию архивов. Развил энергичную деятельность по сохранению и упорядочению архивов Московского губернского жандармского управления и охранного отделения, изучению и публикации их документов. В издательстве "Задруга" выпускал пропагандистскую литературу НСП. Член редакции газеты "Власть Народа". В апреле 1917 на Всероссийском съезде редакторов ежедневных газет избран в Совет по организации Всероссийских съездов деятелей печати. В мае участвовал в организации Совета депутатов трудовой интеллигенции.

Как специалист по церковным проблемам, в своих публицистических статьях выступал за немедленное "отделение церкви от государства, то есть за полную и действительную свободу совести" (Народный Социалист, Москва, 1917, № 1, стр. 3), за предоставление равных прав представителям различных вероисповеданий. Будучи, как и я, сторонником широкой коалиции всех демократических сил, Мельгунов на 1-м съезде НСП 17 июня призывал к "объединению всех социалистических сил", так как "дыхание контрреволюции уже чувствуется, и только её отвержение выведет Россию на путь, предначертанный основоположниками наших учений" (1-й съезд Народно-социалистической партии... Петроград, 1917, стр. 6).

При обсуждении национального вопроса 20 июня выступил за превращение федерации в "лозунг дня" и отмечал, что "в русских социалистических партиях, к сожалению, много психологического централизма" (Там же, стр. 41).

Рассматривая демократическую коалицию как залог "твёрдой власти для решительного прекращения разрушающей страну анархии", предостерегал от "апофеоза беспартийности" ("Народное Слово", 1917, 17 октября, стр. 1).

В конце июня на 1-м съезде Трудовой Народно-социалистической партии (ТНСП) был избран членом ЦК партии. Занимал должность товарища председателя ЦК (председатель – Алексей Васильевич Пешехонов), редактировал московский орган ТНСП журнал "Народный Социалист". В августе 1917 - участник московского Государственного совещания. Член партийной комиссии по выборам в Учредительное Собрание, выдвигался кандидатом в члены Учредительного Собрания от московской областной организации ТНСП, избран не был. Касаясь неудачного ведения партией предвыборной кампании, на 2-м съезде ТНСП в сентябре 1917 говорил о важности "сохранения наших лозунгов, чуждых примеси демагогии, не смущаясь временным неуспехом" (Народный Социалист, Москва, 1917, № 9, стр. 13).

К Октябрьской революции отнёсся крайне отрицательно. Убеждённость в необходимости федеративного принципа построения российской государственности предопределила вхождение его в конце ноября 1917 в число организаторов Лиги федералистов. Участник Московского комитета защиты Учредительного Собрания. В январе 1918 вошёл во Временный совет Лиги федералистов. Весной 1918 - член лекторско-ораторской комиссии ТНСП, читал лекции "Церковь и государство", выступал в Московском университете с публичными докладами о современном положении.

Редактировал газету "Народное Слово" и журнал "Понедельник "Народного Слова"". Один из немногих социалистических деятелей, вступивших в сотрудничество с подпольными монархическими офицерскими организациями. В программной статье "Борьба до конца" заявлял - "У нас когда-то был один общий враг. И теперь вновь он только один. Для борьбы с ним в данный момент должны объединиться все интеллигентные демократические силы" ("Народное Слово", 1918, 21 апреля, стр. 5). Утверждал, что создание Добровольческой армии приемлемо для демократов. Участник антисоветской организации "Союз Возрождения России" (с апреля 1918) и «Тактический центр" (с марта 1919).

В 1918-1922 неоднократно арестовывался органами ВЧК. По делу "Тактического центра" в 1920 был приговорён к смертной казни, замененной 10 годами тюремного заключения. Освобожден под давлением научной общественности благодаря инициативе В.Н. Фигнер и П.А. Кропоткина (1921). В октябре 1922 выслан за рубеж.

Член Заграничного комитета ТНСП. Издавал в 1923-1928 совместно с В.А. Мякотиным и Т.А. Полнером историко-литературный журнал "На чужой стороне" (с 1926 -"Голос Минувшего" на чужой стороне"). Наряду с П.Н. Милюковым - автор первого в эмиграции научного анализа истории Февральской, Октябрьской революции и Гражданской войны.

В 1920-1950 написал серию книг, ценных фактическим содержанием. В 1925 заявил в печати, что вооруженная борьба - единственное средство свержения власти большевиков. Полагал необходимым создание единого антикоммунистического фронта всего политического спектра русской эмиграции, допускал возможность интервенции ("Возрождение", 1925, 25 ноября). С 1926 несколько лет издавал журнал "Борьба за Россию".

Во время 2-й мировой войны, находясь под Парижем, решительно отвергал любую форму сотрудничества с фашистскими оккупантами. Как и я, вдохновлялся идеей возрождения России и в 1949-1954 редактировал журнал "Возрождение".

Некоторые из книг Сергея Мельгунова:

Как создавалась в России государственная церковь. Москва, 1917;
Наши монастыри (К вопросу о секуляризации монастырских земель). Петроград-Москва, 1917;
Последний самодержец (Черты для характеристики Николая II). Москва, 1917;
Церковь в Новой России. Москва, 1917;
На путях к дворцовому перевороту (Заговоры перед революцией 1917 г.). Париж, 1931; "Золотой немецкий ключ" к большевистской революции. Париж, 1940;
Как большевики захватили власть. Октябрьский переворот 1917 г. Париж, 1952;
Мартовские дни 1917 г. Париж, 1961;
Воспоминания и дневники. Выпуски 1, 2. Париж, 1964;
"Красный террор" в России: 1918-1923. Москва, 1990.

А вот, кроме упомянутой статьи Игоря Чубыкина, несколько материалов о Сергее Мельгунове:

Рудинский В. Памяти Мельгунова // Возрождение, Париж, 1956, №55;
Ковалевский П.Е. С.П. Мельгунов: Его вклад в советоведение // Вестник института по изучению СССР, Мюнхен, 1956, № 20;
Вишняк М.В. Мемуарист, историк, политик, человек в "Воспоминаниях" П.Н. Милюкова // Новый журнал, Нью-Йорк, 1956, № 44;
Тимашев Н.С. С.П. Мельгунов // Новый Журнал, Нью-Йорк, 1957, № 48;
Опишня И. Легенды о В. Маклакове и С. Мельгунове // Новый Журнал, Нью-Йорк, 1959, №86;
Постников С.П. Библиография русской революции и гражданской войны (1917-1921) / Под редакцией Славика Я. - Прага, 1938.
Русская эмиграция. Журналы и сборники на русском языке. 1920-1980. Сводный указатель статей. Париж, 1988;
Библиография русской зарубежной литературы 1918-1968. Составитель Л. Фостер. Бостон, 1970.

Актуален подход Сергея Петровича Мельгунова к идеологии модернизированной России, к месту традиционных религиозных организаций в государственной системе. Идеология Правой Веры снимает эту проблему, поскольку вбирает в себя все религиозные откровения и все научные открытия и придает им смысл и понятность. Необходимый шаг к такой идеологии – отделение религии от государства, максимально полная свобода совести. Ввиду разгула православного обрядоверия в нынешней России, которой из шкурных интересов правящей группировки отказано в постиндустриальной модернизации, «Независимая газета» в приложении НГ-Религии от 19 июля 2006 года под рубрикой «Вера и люди» опубликовала статью историка и журналиста Дмитрия Александровича Урушева «Пророк в своем отечестве: Выдающийся историк Сергей Мельгунов, оставаясь неверующим, был страстным поборником веротерпимости» (http://religion.ng.ru/people/2006-07-19/7_prorok.html):

«В этом году исполнилось 50 лет со дня смерти Сергея Петровича Мельгунова (1880–1956), знаменитого русского ученого и общественного деятеля. К сожалению, этот печальный юбилей остался незамеченным, ведь имя Мельгунова сегодня мало известно общественности. Что поделать, Сергей Петрович принадлежит к числу тех талантливых людей, о которых сказано в Евангелии: «Никакой пророк не принимается в своем отечестве» (Лк. 4:24).

Между тем еще сто лет назад он пользовался заслуженной славой выдающегося историка, публициста и издателя. Его можно назвать одним из создателей современного российского религиоведения. Статьи и книги Мельгунова, посвященные проблемам свободы совести, истории старообрядчества и сектантства, не потеряли своей актуальности по сию пору.

Мельгунов заинтересовался старообрядчеством («расколом») еще в гимназические годы, написав в восьмом классе домашнее сочинение «Был ли раскол движением прогрессивным или регрессивным?». К этой теме он неоднократно обращался в своих студенческих работах. Всю жизнь Сергей Петрович сохранял уважение к староверию, которое представлял прогрессивной демократической силой.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Некоторые разновидности наших раскольников по отношению к Богу и миру во многом напоминают протестантов Западной Европы, что объясняется порывом к субъектности, за которым обычно обнаруживается опора на экономическую самодостаточность и соответственно обострение чувства собственного достоинства = равнобожия/

В начале ХХ века он рассуждал: «Среди старообрядцев мы найдем и такой элемент, который или уклонится совершенно от политической жизни, или будет осуждать всякого рода революционные действия с точки зрения христианской морали. Но в огромной массе все же старообрядчество не лицемерно, а искренно будет приветствовать обновление гражданского и политического строя России».

Историк видел в староверах сторонников освободительного движения и даже называл прославленного «протопопа-богатыря» Аввакума «для своего времени крайним революционером в области политической». Мельгунов писал: «Во всем подчиняясь гражданской власти, неся повинности государственные, отдавая себя на служение благу родины, не щадя жизни своей, старообрядцы, однако, свою совесть и душу ревниво оберегали и хранили от посягательства на них гражданских и чуждых им духовных властей. «Кесарево кесарю, а Божие – Богу». Вот тот евангельский фундамент, на котором построены отношения старообрядчества к государственной власти».

Православную Старообрядческую Церковь, «совокупность живых, верующих душ», Мельгунов противопоставлял господствующей Синодальной Церкви, о которой отзывался так: «Первенствующая Церковь, признанная государственной при старом режиме, превращалась в мертвенное учреждение. Церковь сделалась одной из отраслей бюрократического управления, одним из многочисленных департаментов сложного государственного механизма. Она впитала в себя идеи старого режима и сделалась консервативной силой, охраняющей своим духовным авторитетом одряхлевшие устои общественной жизни. Она являлась врагом свободы и защитницей бесправия».

Убежденный демократ, сторонник конституции и противник полицейского государства, Сергей Петрович смело критиковал ту несовершенную свободу, которая была дарована России после революции 1905 года. Он выступал за равноправие всех религиозных объединений и против того привилегированного положения, в котором находилась Синодальная Церковь: «Ныне господствующая Церковь должна быть немедленно освобождена от прежней государственной опеки. Она должна быть Церковью автономной, самоопределяющейся и самоуправляющейся. Наряду с уничтожением государственной опеки уничтожаются и монополии господствующей Церкви – монополии пропаганды и уголовной охраны. Организованная на таких началах, господствующая Церковь в правовом государстве не будет воплощать в себе идеи насилия над религиозною совестью, как это было за все истекшее время. По отношению ко всем вероисповеданиям будет признана идея равноправия, и истина будет торжествовать внутреннею своею силою».

Будучи сам человеком нерелигиозным, Мельгунов высказывался за свободу совести и для атеистов: «Гарантируя религиозную свободу лицам, принадлежащим к известным вероисповедным группам, государство должно предоставить также свободу не принадлежать ни к какому вероисповеданию. Всякий, достигший законом определенного возраста, должен пользоваться полной свободой религиозного самоопределения. Наконец, должна быть признана свобода преподавания для всех вероучений».

Сергей Петрович пережил три русские революции, две мировые войны, преследования большевиков и эмиграцию. Он скончался от тяжелой болезни 26 мая 1956 года в предместье Парижа Шампиньи-сюр-Марн. С тех пор прошло полвека, но многое из исторического и публицистического наследия Мельгунова по-прежнему остается значимым. Например, статьи, посвященные религиозным вопросам. Хотя они написаны сто лет назад, но до сих пор не утратили своей пророческой актуальности. Ведь нынешняя Россия зачастую напоминает скорее полицейское государство начала ХХ века, чем демократическую страну европейского образца.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Увы, это констатация самоочевидного. Путин отбросил нас на столетия назад/

Проблемы свободы совести и равноправия религиозных объединений остаются насущными и злободневными. Например, разве это написано не о нашем времени: «Церковная бюрократия окрылилась и пытается даже задавать тон: действуя рука об руку с так называемыми «патриотическими» организациями, она является одной из главных вдохновительниц современной реакции»?

Злободневно звучат слова Мельгунова: «За истекшее прошлое религия насильственно привязывалась к политике, религией пользовались, как орудием властвования, а потому полицейская рука так охотно копошилась в тайниках души у русских граждан. К той же цели она по старой традиции все еще стремится и теперь: казенное тавро благонадежности должно лежать на каждом вероисповедовании».

И, к сожалению, недостижимым для России остается идеал правового государства, описанный Сергеем Петровичем Мельгуновым: «Ни одна Церковь не пользуется никакими прерогативами и особой поддержкой со стороны государственной власти. Равно охраняя религиозную свободу представителей всех без исключения вероисповедных групп, признавая и атеизм, государство совершенно отделяет себя от вероисповедных интересов и окончательно сбрасывает с себя старую оболочку теократической опеки».

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Такое отделение государства от церкви создает предпосылку для государственной идеологии, сопрягающей политическое устройство общества с религиозным устремлением души.