В киоске ГосДумы РФ купил книгу - Валерий Иванович Пирогов. По бездорожью Тибета и Куньлуня: путевые заметки (Москва: Лотос, 2005. - 144 стр. - Тираж 1000 экз.). За рубежом в российских посольствах и разнообразных представительствах работают многие толковые люди, я это знаю по Дипломатической академии МИД СССР, в которой несколько лет заведовал Сектором развивающихся стран. Очень интересными бывают их рассказы, их воспоминания. Данная книга с прекрасными цветными фотографиями, картами и схемами меня увлекла, не мог оторваться.

Кто такой Валерий Иванович Пирогов - я не знаю. В Интернете под таким именем значится мой коллега по физическому факультету МГУ с кафедры радиофизики (выпуск 1971 года), один из кандидатов в депутаты ГосДумы РФ на выборах 1999 года по списку КПРФ, президент Центра поддержки культурно-исторических традиций Отечества Московского государственного областного университета. Может быть, кто-нибудь из моих читателей знает этого человека или слышал о нём - буду признателен за весточку. Впрочем, текст книги говорит сам за себя, я привожу начальные страницы с минимумом своих комментариев:

"Предисловие

Почему Тибет? Некоторое время я работал в Индии. Немалую часть его провел в долине Кулу-Манали, вплотную с гималайской грядой, отделяющей Тибет от внешнего мира. Меня всегда интересовала жизнь в том закрытом поднебесье высочайшего в мире плоскогорья Тибета. Всплывали в памяти волнующие впечатления от прочитанных в детстве книг Пржевальского и Козлова, Марко Поло и Рериха. Хотелось самому ощутить магию древнейшей мистической религии бон, от названия которой и произошло название Тибета.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Я в детстве тоже читал книги Пржевальского, Козлова и Марко Поло, и я тоже рвался в Тибет, и в 1957 году был близок к нему и сидел в укрытии на берегу озера Ранг-куль на Памире, намереваясь ночью пересечь границу с Китаем и отправиться в таинственный мир Шамбалы. А о религии бон я уже начал публиковать заметки. Одна из них посвящена основоположнику религии бон - персидскому пророку Шенрабу, современнику Заратустры, Будды и Махавиры. Авторитет здесь для меня - Бронислав Иванович Кузнецов (1931-1985), автор замечательной книги "Древний Иран и Тибет: История религии бон" (Санкт-Петербург: Евразия, 1998)/

Особенно манило грозное, безлюдное Тибетское нагорье: его перевалы, долины, сакральные тайны. Простое перечисление экзотических названий — Лхаса, Шигацзэ, озеро Манасаровар, гора Кайлаш, хребет Куньлунь (Небесные горы), сказочная Пустыня Такла-Макан — приобретало для меня истинно фантастическое звучание, а реальный шанс увидеть своими глазами страну — хранительницу древних космогонических философий побуждал меня к решительным действиям.

Да и возраст заставляет оглянуться назад, подвести кое-какие итоги, попытаться понять суть происходящего. Остановиться, оглядеться, понять себя. А где, как ни в безлюдном, затерянном краю, насыщенном загадками и атмосферой мистицизма, постараться нащупать ту точку бифуркации, поворота и духовного прозрения.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Благороднейшее устремление!/

Именно когда мы отстраняемся на время от текущей, рутинной жизни, можно пересмотреть свои цели, обдумать жизненные пути, успокоить собственные тревоги и обострить интуицию. Этого, конечно, можно достичь и сидя дома, ибо истинная борьба происходит в человеческой душе.

И хотя от себя никуда не уйдешь, отступление к природе помогает мне лучше сконцентрироваться и уловить связь, пусть и едва уловимую, с безграничной Божественной силой и мудростью, помогает сделать прорыв в сознании и своей личности. В жизни все идет своим чередом. И вот колесо судьбы («Колесо Сансары») провернулось в очередной раз и я, вместе с друзьями, оказался в Тибете...

Искреннее желание рассказать об этой таинственной горной стране, поделиться своими ощущениями и впечатлениями побудило меня взяться за перо. Прошу прощения за слог, за образы, иногда, быть может, не совсем литературные. Я прошу помнить, что многое написано под холодным звездным небом Тибета, в окружении магического влияния сказочных гор и их вибраций.

24 августа /год не указан, к сожалению/

Наше путешествие началось вполне прозаически в московском аэропорту Шереметьево-2. В ночь с 23 на 24 августа мы вылетели оттуда в Дели и совершили посадку в 3.30 утра по местному времени. Благодаря любезной заботе Посла Российской Федерации в Индии Александра Михайловича Кадакина мы были встречены его помощником Алексеем Воробьевым и представителями туристической компании «Кайлаш», которые очень неназойливо сопровождали нас и в дальнейшем.

Алексей привез нас в отель «Шератон» с шикарными номерами в псевдовосточном стиле. Немного вздремнув, мы в 11 часов покинули отель и сделали легкий экскурсионный бросок по Дели. Прошлись по местам былых «боев» и ностальгических воспоминаний, заглянули на улицу, где находился ССОД, которым руководили очень интересные люди — ориенталист Борис Старостин и его жена Юлия Павловна. Там в 1990 году мы начинали свою деятельность в рамках траста Рериха, директором которого я был. Леонид тогда еще занимался бизнесом по поставке кожаных курток для советских нефтяников. Затем мы посетили Джанпатх — бойкую торговую улицу. Ничего за эти годы не изменилось: те же лавки, тот же товар.

Не обошли вниманием и ансамбль Кутб-Минар. Самая высокая башня в Индии, «седьмое чудо» Хиндустана (высота ее 72,5 м). Ее происхождение теряется в мифах и легендах. Однако и сегодня, пройдя 156 ступеней, можно подняться наверх до первого балкона. Жестокие каноны индуистской религии, требующие от вдов соблюдения обычая «Сати» (самосожжения), толкали многих женщин на самоубийство, и все этажи башни закрыты для широкой публики, включая и первый.

Известная на весь мир железная колонна, сделанная из таинственного нержавеющего металла (100%-ного железа, без окислов), которой якобы 3000 лет, оказалась огороженной решеткой. А ведь раньше существовало предание: тот, кто, прислонившись к колонне спиной, обнимет ее руками, — будет счастлив. Теперь «счастье Индии» за решеткой. Никто не может его получить, так как к колонне никого не подпускают. Я попытался найти старшего и дать ему денег, чтобы он открыл замок, но, к сожалению, старший в это время был на обеде.

Религиозные индусы, кстати, считают, что колонна была отлита во времена «Махабхараты». Когда в 1739 году персидский император Надир-шах захотел увезти ее к себе на родину, ему не удалось вытащить колонну из грунта. Отчаявшись, Надир-шах приказал обстрелять ее ядрами, которые оставили на поверхности лишь незначительные отметины.

А в остальном все, действительно, было как раньше. Так же бегали Чип энд Дейлы — маленькие бурундучки, прославленные диснеевскими художниками-мультипликаторами. Точно так же толпились грязные, жаждущие рупий торговцы, предлагающие мелкий разносный товар в виде сувениров и открыток. Да и открытки были с теми же изображениями, разве что качеством получше, да и соответственно подороже.

Мы зашли в китайский ресторан с японским названием. А потом отправились в посольский городок, который, благодаря усилиям Кадакина, приобрел более или менее нормальный вид, был покрашен и очищен. Благодаря опять же присутствию Кадакина, аура над городком стала чище, хотя кое-какие «совковые ароматы» еще остались.

Затем мы посетили памятный мне базар Яшман — место весьма популярное у посольских товарищей и весьма любимое русскими «челноками» конца 80-х — начала 90-х годов. Помню, я впервые посетил его вместе с работавшим тогда в Дели советником нашего посольства, а впоследствии послом России в Пакистане Андреем Гуляевым. Его безвременный уход из жизни в 2000 году в возрасте 47 лет отозвался острой болью в наших сердцах. Там мы с ним покупали свитера и изделия из дерева... Душевный был человек, с открытым сердцем и оптимизмом юноши и притом глубокий, серьезный аналитик.

25 августа

Рано утром Алексей проводил нас в международный аэропорт имени Индиры Ганди, и мы вылетели рейсом индийских авиалиний в столицу Непала Катманду.

Непал — это полоска земли с населением в 23 млн. человек, протянувшаяся от 8-тысячника Эвереста с его холодным ледником Кхумбу до жарких джунглей Ассама, где водятся носороги и слоны. Это страна с древней историей, страна, которая никогда не была ничьей колонией. Жители одной из областей Непала — гуркхи, известные своей необычайной преданностью и верностью хозяевам, составляют костяк британских спецподразделений и королевской охраны.

Прибыв в Катманду (население 1,1 млн. человек) и загрузившись неподъемным багажом, мы, как мулы, потащили его по извилистым коридорам тамошнего аэропорта. И тут, как избавление, навстречу нам выскочил местный туроператор с криками: «Здравствуйте, Валерий! Здравствуйте, мистер Пирогов!» Рядом с ним с доброжелательной улыбкой появился друг и товарищ Кадакина — представитель Аэрофлота Валерий Карпович Акопов. Быстро загрузив багаж в минибус и разместившись в машине Акопова, мы уже через 15 минут оказались у комфортабельного отеля «Як энд Йети».

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Только что по телевизору передали о волнениях в Катманду, о требованиях оппозиции, в которую входит и сильная и бонвая Коммунистическая партия, установить народовластие в этой интереснейшей стране. Есть жертвы, король Гьянендра заколебался, дал слабину. Его свержение кажется уже неотвратимым/

Продолжая проявлять неназойливую заботу, туристическая компания до утра оставила нас абсолютно бесконтрольными. Воспользовавшись этим, мы, быстро приняв душ, прошлись по центральным улицам Катманду. Сразу же на выходе из отеля нас окружила толпа уличных торговцев, предлагающих всевозможные сувениры и залежалый товар по фантастическим ценам. Только опыт и знания, приобретенные в процессе работы на экономическом пространстве СССР и России, позволяли мне посредством воздействия на маркетинговую стратегию этих людей и взывания к их рыночным чувствам снижать цены в три-четыре раза.

Я всегда любил начинать изучение тех городов, в которых оказывался, с книжных магазинов и антикварных лавок. Поэтому первое, что я сделал в Катманду (кстати, так же как и в Дели), — это посетил антикварный магазин. Войдя внутрь, я с удовольствием вдохнул запах истории и таинственности, витавший в темной (без окон) и пыльной анфиладе комнат, заполненных самыми диковинными товарами, половину названий которых я не знал и предназначение которых даже не мог себе представить. Вокруг стояли запыленные сундуки, расписанные «лубковой» живописью (примерно такие же, как и в наших старых деревнях), громоздились различные мечи, ножи, приспособления для жертвенных и прочих ритуальных мероприятий, статуэтки, камни, бусы, четки, пики. Среди всех этих сокровищ, как тени из прошлого, бродили продавцы. Они предлагали свой товар со столь таинственной улыбкой и столь многозначительным взглядом, что казались хранителями какого-то сокровенного знания, знания, принадлежащего миру, которому я был чужой. Они смотрели на меня с иронией и ожиданием. Кто он этот покупатель? Кто он этот пришелец? Тот ли это человек, которому можно доверить то знание и тот товар, которыми они обладают? Или это просто шалый турист, зашедший сюда для того, чтобы посидеть в кондиционерной прохладе и переждать удушающую жару?

Я разглядывал скопление вещей, за каждой из которых, скорее всего, скрывалась чья-то судьба. Ведь не просто так они оказались в антикварном магазине. Многие из них, я заметил, были тибетского происхождения.

Тибет в свое время был самостоятельной теократической страной, которой правил Далай-лама. Однако в начале 1950-х годов, после вторжения китайской армии, сотням тысяч тибетцев пришлось преодолеть неприступные горы и уйти из родных домов. Они тащили на своих спинах, везли на яках, ослах, машинах, велосипедах всё самое ценное, что у них было. И как осенние листья опадают с деревьев, так их вещи «опали» здесь — в антикварных магазинах близлежащего Катманду.

Я изучил цимбалы, полудрагоценные камни, монгольские шлемы, старинные тибетские книги в узких переплетах (они были сделаны из разрисованных дощечек размером 20x5 см) и рассмотрел еще кучу всего. Поторговавшись с продавцами, я купил небольшого бронзового слона и, каким-то образом расположив к себе хозяина магазина, сел вместе с ним за стол для обсуждения цен на отобранные мною артефакты. Увидев мой интерес и опознав во мне потенциального покупателя, хозяин, таинственно ухмыляясь, подмигивая и подергивая плечами, полез в карман и вынул из него тяжелый чугунный ключ. Этим ключом он открыл железный ящик, который, по его словам, с незапамятных времен (когда магазином владел еще его отец) стоял в углу этого полутемного кабинета. Из ящика он стал извлекать тибетские золотые украшения, инкрустированные драгоценными или полудрагоценными камнями, болезненно наслаждаясь их ценностью, красотой и изысканностью. Заранее зная, что я ничего из этого не куплю, он тем не менее стал мне их предлагать. При этом он, видимо, получал настолько большое удовольствие от того, что просто держал все эти предметы в руках, что с большой неохотой передавал их мне для просмотра.

Когда же он понял, что нашел во мне истинного ценителя, то продемонстрировал такие редчайшие вещи, как корону тибетского князька, сделанную в виде тиары, полностью усыпанной драгоценными камнями, и подвесные серьги опять-таки местных князей, размером 15—20 см, изготовленные из малахита, бирюзы и золота.

А потом он вдруг достал вещь, которая мгновенно заинтересовала меня. Это был перстень, таинственно блестевший в свете керосиновой лампы. Он был сделан из золота и словно нес на себе некий энергетический заряд. Стоило мне коснуться его, как тут же какая-то искра словно пробежала по моим рукам. Перстень, в виде седла с цветами по бокам, был украшен большим редким камнем бирюзы зеленого цвета и золотой финифтью тибетского происхождения. Я взял перстень и из рук его больше не выпускал. Его размеры и вес были неимоверными. Но когда я надел его на палец, оказалось, что он словно создан для моей руки.

После этого торг пошел активнее, и, прочитав в моих глазах заинтересованность в покупке перстня, хозяин все продолжал и продолжал выбрасывать на прилавок редчайшие вещи, которые, как он признался, были скуплены им за бесценок у беженцев с Тибета.

Однако меня больше ничего не заинтересовало, и сделка вскоре была завершена - перстень перешел в мою собственность. Я видел, как неохотно хозяин магазина расстается с этой вещью. В его взгляде сквозили сожаление и грусть. Мне даже показалось, что в уголках его глаз мелькнула слеза. И это у старого непробиваемого торговца древностями!

Вскоре я с облегчением вышел из лавки. Настроение было великолепным, перстень гладко и плотно сидел на пальце, и я уверенным шагом отправился в отель «Як энд Йети», чтобы выпить с Палычем кофе и обсудить дальнейшие планы на завтра.

Когда я вернулся в отель, там появилась Света - наша усатая покровительница из палестинских казачек, а вместе с ней неутомимый тантрист Валерий и группа других русских товарищей.

26 августа

Утром мы все поехали осматривать достопримечательности Катманду.

Первой из них стал Центральный дворец. Объектом наибольшего любопытства в нем была покровительница короля Непала и богиня местного значения Кумари — девственница, которую при помощи астральных расчетов выбирают по всей стране. Возраст ее должен быть не более 5 лет, и в промежутке от 5 до 14 лет она является для короля царицей души и пророчицей.

Эти девочки навсегда обречены на девственность, так как все знают, что тот, кто на одной из них потом после выполнения ими своих магических функций женится, обязательно умрет. Видимо, в процессе отрицания мужского начала и выхода в «пророческое поле» они формируют по отношению к мужчинам какую-то уничтожающую, убойную силу. Как утверждают традиции и легенды, ни один из мужей этих девочек не остался в живых. Все они умерли от неких таинственных заболеваний.

Покинув дворец, мы побывали около двух ступ со всевидящими глазами Будды. Такие ступы размещены, как говорят, в точках магнитного резонанса по всему Непалу. Считается, что проход по ним и посещение их по всей стране в определенном порядке должны поднять энергетический уровень человека, расчистить внутренние каналы и пробить в голове некий сток, из которого выйдет очищенная энергия в виде лотоса.

Ступы построены семиступенчато. Каждая ступень символизирует одну из чакр человека, а восхождение по ступеням символизирует как бы проход по чакрам, их очищение и в конечном счете выход в подпростран-ственно-информационно-энергетическое поле на самой высокой седьмой чакре, которая располагается у нас на макушке. Именно этот выход, как считают местные тантристы, буддисты, кришнаиты и все прочие, связанные с эзотерическо-языческой культурой люди, позволяет лучше понять себя, «вычистить», а после смерти реинкарнироваться в более высококачественное существование.

Кстати о смерти. После осмотра ступ мы поехали в индуистский монастырь Шивы, где на берегу местной священной реки Багмати, точно так же как на берегу Ганга в городе Варанаси, на специальных платформах сжигают покойников. Рядом с платформами на ступенях монастыря бреют наголо и стригут усы родственникам покойного, что по местным понятиям символизирует их страдание и горе в связи с безвременным уходом человека.

Вонь там, конечно, стояла неописуемая. Я, невзирая на протесты Светы, подошел поближе, чтобы рассмотреть и понять технологию сжигания. Все было довольно просто: брались большие пучки соломы, пропитанные жиром, который покупался тут же в соседнем магазине, и поджигались факелами. После этого покойник возгорался, а родственники стояли рядом и с грустью (а может быть, и с радостью) наблюдали, как человек уходит к своему новому воплощению.

Затем мы прошлись по парку. Интересно, что вокруг местных захоронений стояли фигуры каких-то животных, повернутые к прохожим задом. Некоторые из них явно изображали то ли бычков, то ли каких-то больших мышей. Все они были сделаны из камня или чугуна — в зависимости от благосостояния покойника. Если пройти рядом и стукнуть их ладонью по заду, то можно почувствовать мощный всплеск энергии, которая излучается из этих фигур в момент удара и проникает в твою руку.

Наслушавшись и начитавшись об опасностях горной болезни, которая может возникнуть у любого человека вне зависимости от его физического состояния, я еще в Москве приобрел специальные таблетки, уберегающие от этой напасти. Однако уже в Дели я разговорился с послом РФ Кадакиным, как считаю, крупнейшим специалистом по Индии и Непалу. Кадакин рассказал мне много историй, в том числе и о пресловутой горной болезни, которые он лично наблюдал, будучи послом в Непале. Именно он порекомендовал мне найти в Катманду клинику тибетской медицины, при которой была бы аптека тибетских лекарств.

В своей основе тибетские снадобья — гомеопатические. Кроме трав тибетцы используют для лечения заболеваний также порошки ряда минералов, камней и даже, как отмечали многие путешественники по старому Тибету, сушеные кусочки кала святых Лам. Интересно, что даже драгоценные металлы тибетцы используют в лечебно-профилактических целях. Так, женщины носят золото не для красоты, а для здоровья. Золотые кулоны предотвращают рак груди, а серебро — такую опасную болезнь, как воспаление крови. Драгоценные металлы продляют жизнь, и потому-то женщины живут дольше мужчин.

Итак, не забыв мудрых советов моего друга, мы по приезде в Катманду отправились на поиски чудодейственных тибетских лекарств. Побродив по тибетскому району непальской столицы, мы, наконец, нашли то, что искали.

В полутемном помещении одного из зданий тибетского культурного центра располагалась в нескольких комнатах тибетская «поликлиника» с аптекой и пунктом амбулаторного приема больных. Длинная очередь посетителей, сидевших на деревянных скамьях с терпеливым выражением лиц, ожидала приема. Аптека в корне отличалась от общепринятых в нашем понимании заведений такого типа: ни пузырьков, ни микстур, ни таблеток. Зато на стене — бесконечные ряды ящиков, в которых лежали странные пилюли в виде шариков различного диаметра, практически одинаковые с виду. Различить их могли только прошедшие многолетнюю учебу и практику тибетские «провизоры». На наши просьбы отпустить лекарство от горной болезни, они направили нас в хвост очереди к врачам. На Тибете любое лекарство назначают только после проверки больного опытным тибетским эскулапом. Ведь как причина заболевания, так и назначаемое от него лекарство, — все в их представлении зависит от общего структурного состояния больного на энергетическом уровне и от солнечно-лунных циклов и времени года.

Кстати, времен года у тибетцев пять, а не четыре, как у нас. Живут они по лунному календарю. Сезоны в Тибете короче, чем в Европе, за счет чего и накапливаются 72 «лишних» дня. Они и именуются пятым, последним тибетским временем года. Вообще медицина в Тибете неразрывно связана с мистикой. В дальнейшем мне пришлось столкнуться с этими принципами, при более драматических для меня обстоятельствах, у подножия святой горы Кайлаш.

Стараясь подготовить себя к будущим тяготам путешествия по высокогорному Тибету, мы терпеливо и молчаливо, как истые тибетцы, сели вместе со всеми на длинную лавку. После часового ожидания я с любопытством и опаской вошел в чистую побеленную светлую комнату. Две женщины среднего возраста с интересом посмотрели на меня, как на редко забредающего в такие места европейца. Я объяснил им цель визита и заполнил формуляр. Взглянув мне в глаза и прослушав пульс, они выписали мне рецепт и назначение. В результате за небольшую толику денег я стал обладателем заветных пилюль, которые в дальнейшем в шутку стал называть кусочками кала святого Ламы.

Вечер 26 августа

Отель «Як энд йэти» основан русским старой формации, эмигрантом Валисом Лисневским, человеком, открывшим Непал для иностранного туризма. Считается одним из самых шикарных и фешенебельных по своему экзотическому архитектурно-планировочному решению.

Завтра нам предстоит утренний полет в страну мечты, в таинственный и загадочный Тибет. Ту страну, которую европейцы открыли для себя совсем недавно, хотя слышали о ней очень давно, ту страну, которая, по различным научным теориям, поднялась на месте Великого океана, поглотившего континенты My и Лемурия. Именно сюда якобы приплыли остатки самых, что ни на есть древних знаний.

Но мы едем туда не за древними знаниями. Мы едем, чтобы постичь самих себя. Едем, чтобы пройти через точку бифуркации — одну из тех поворотных точек, которые помогают человеку двигаться по жизни. Едем, чтобы найти то незыблемое, на что можно будет опереться и двигаться дальше в процессе совершенствования и поиска самого себя.

Может быть, сама судьба толкала меня сюда. Двенадцать лет назад я был неподалеку отсюда в Индии, по ту сторону Гималаев, в штате Химачал Прадеш в долине Кулу-Манали. И вот приехал через двенадцать лет. Что же толкнуло меня на это? Меня — простого паренька из московских переулков? Может быть, тяга к приключенческим книгам и географическим открытиям? Может быть, мое увлечение животным миром еще с тех пор, когда я занимался в кружке юных биологов московского зоопарка? Не знаю что, но вот я здесь. А завтра утренний бросок в страну загадок, страну таинственных древних знаний — Тибет".

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: До чего прекрасный текст, как интересно вчитываться. Но хорошего - понемногу.