Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Крупным планом" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Март 2005   →
 1
01.03.2005
00:01:56
00:27:08
 2
 3
 4
 5
05.03.2005
00:28:45
23:53:08
 6
06.03.2005
00:31:38
23:51:48
 7
07.03.2005
00:11:51
23:51:31
 8
08.03.2005
00:02:25
01:35:39
 9
10
11
11.03.2005
01:17:36
15:18:41
12
13
14
14.03.2005
00:08:37
23:26:12
15
16
17
18
19
20
21
21.03.2005
00:14:51
23:47:58
22
23
24
25
26
26.03.2005
01:07:26
23:37:10
27
27.03.2005
00:01:32
23:43:42
28
28.03.2005
00:59:30
23:30:00
29
30
31
Автор
Скурлатов Валерий Иванович

Статистика

346 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Скурлатов В.И. Философско-политический дневник


Информационный Канал Subscribe.Ru 
Лев Котюков и Круг Времени

Газета «Московский литератор» - очень информативна. Она ультрапатриотична, но
главному редактору (поэт Иван Голубничий) не откажешь в художественном вкусе.
Вот и в последнем выпуске, который купил при посещении Центрального Дома Литераторов
(ЦДЛ), помимо отличных подборок стихов, опубликован весьма меня заинтересовавший
отклик на поэтический томик (Лев Котюков. Крест и пламя. Москва: Голос-пресс,
2004) – Марина Ершова. Во времени вечном (Московский литератор, март 2005 г.,
№ 5, стр. 6). Лев Котюков, оказывается,
прозревает Круг Времени, который лежит в фундаменте «прикладной эсхатологии»:

«"Бунтарь необходим для развития цивилизации"
Ролло Мэй, "Сила и невинность"

Деяния бунтаря влекут за собой развитие цивилизации. Функция бунтаря состоит
в том, чтобы сотрясти застывшие нравы. Титан Прометей, восстав против воли богов,
похищает у них огонь, знаменуя тем самым рождение человеческой культуры. А Хирон,
ради Прометея, отказывается от своего бессмертия, несет свой крест.

Именно так, даря огонь и одновременно принимая свой крест, свою смертность и
можно построить цивилизацию. Как не раз повторяет Хайдеггер, именно смерть очеловечивает
нас.

В этом ключе я воспринимаю книгу стихотворений Льва Котюкова "Крест и пламя".

В этой книге много огненного жара и настоящей любви, которая возможна только
если ощущается дыхание смерти:

 ...И неизбежность как случайность, 
И повторимость как Судьба. 
И тьма, и мерклая бескрайность, 
И сполох огненного льда.

А там, где сгинул огнь кометный, 
Там поглотила птицу мгла. 
Но воздух над дрожащей веткой 
Еще хранит тепло крыла.

Поэзия Льва Котюкова обладает, на мой взгляд, уникальным свойством одновременной
актуальности всего хронального пространства. Разумеется, иногда запредельно эмоциональную,
реалистичную и метафизичную поэзию Льва Котюкова трудно вставить в жанровые рамки.
Да и не нужно. Она самодостаточна, она одаряет и существует в предельной энергии
любви и веры. Рискну предположить, что именно единство противостояний и дает
эту энергию. Эта поэзия крепко стоит на отличном литературном вкусе и настоящем
научном знании литературных
законов. Она пронизана энергетикой непростой философии переломного, раскольного
и одновременно жаждущего взаимодействия времени.

В книгу избранных стихотворений вошло все лучшее из написанного поэтом на рубеже
третьего тысячелетия.

Тонко, нежно и пронзительно пишет Лев Котюков о самом главном - о любви:

Метель, — дошло сквозь забытье, —
В метель один помру...
Обледеневшее белье
Гремело на ветру.
И явственно сквозь забытье
Увиделось в былом:
Жена несет в тазу белье
С мороза в теплый дом.
Дрожа, сошел в гремящий двор
И стал белье срывать.
Срывал, швыряя под забор,
И дрожь не мог унять.
И стон летел в метельной мгле
За тридевять земель,
И стало тихо на земле,
И кончилась метель.
(Вдовец)

Но трудно выжить Любви в наше переломное время. Мало светлых лиц. Много темных
масок. Очень много жестокости. Восток и Запад еще не в явной схватке, но уже
сошлись на поле брани. А Россия - между ними. Тяжело Жизни выживать:

В сухой траве кузнечик изнемог, 
А мне Господь еще дарует силы. 
И в жизнь бросаюсь, будто в свежий стог, 
В котором вечно кто-то прячет вилы.
Глядит в затылок с тайной грустью лес, 
Забытый лес с травою по колено, 
А в поле стог — до края, до небес, — 
И запах крови в теплой бездне сена.

Мне не хочется ломать голову о предназначении поэзии. Просто, когда читаешь кого-то,
то веришь в эту нереальную реальность, отражающую внешнюю жизнь, преломленную
личным "Я" поэта: А кому-то не веришь.

Поэзия Котюкова свободна от приукрашивания и интерпретаций действительности,
как я уже отмечала, в ней добро и зло слились в едином пространстве, чтобы явить
полную картину мира. Его поэзия искренна. В ней много прямо предъявленных чувств,
много прямого большого стиля:

Смерть в охапку брала мое тело 
И швыряла чертям на рога. 
И не зря голова поседела, 
И болит — и в дожди, и в снега.

Шел на нож и с обрыва бросался, 
Между рельсов валялся без чувств. 
Ничего я тогда не боялся, 
А сегодня?.. Сегодня боюсь!..

Жизнь вжимает в песок мое тело, 
И гремят надо мной поезда...
Но тогда голова не болела, 
И душа не болела тогда.

Открытость души, насыщенность образов и буря эмоций поэзии Котюкова - это мощное
оружие, которое пробивает лед времени любой толщины. Только такой запредельный
уровень энергетики может дойти до живой волны читательских ощущений, которые
зомбированны телевизионной попсой и желтой прессой.

Приведу стихотворение, которое считаю ключевым в новой книге:

Ночь крещенская

Спит в железной земле золотая трава 
От метелей ночных ходуном голова.
Тьма над небом стоит, как глухая стена. 
Спит во льду потемневшем живая волна.
Не продолбишь ножом полынью на реке 
И вернешься на берег, нож скрывая в руке.
И в крещенскую ночь захолустьем ночным 
Побредешь наугад переулком пустым.

Брести наугад - испокон века любимое российское занятие. Но баста - больше нельзя.
Нужно "включить" разумную душу, выбросить нож, прервать зло "железной земли".
Возможно, тогда "вспыхнет ночь серебром", и, наконец, взойдет "незримое небо":

И за угол свернешь — нет стены за углом. 
Нож забросишь в сугроб. Вспыхнет ночь серебром.
И крещенскую душу на тысячу лет 
У безумья отымет серебряный свет.
Лед ломая, волна твою жизнь обоймет, 
И незримое небо над миром взойдет.

У кого-то из фантастов я читала следующее: "Наш мир не трехмерный, а четырехмерный.
Кроме трех измерений пространства есть еще четвертое — время".

Лев Котюков сказал проще и сильнее: "Все уже есть". В этой фразе для меня много
правды и оптимизма. Раз все уже есть, значит, жизнь была и будет всегда. И в
ней есть место всему: радостям и потерям, любви и ненависти, силе и слабости,
одиночеству и доверию:

Не кори эту жизнь, не костырь, 
Жизнь не сделалась хуже. 
И не лезь, будто пьявка, в пузырь 
Замерзающей лужи.

Нам не ведом назначенный час, — 
И, томясь пустотою, 
Мир живой, исчезающий в нас, 
Обращается тьмою.

И глядит в наши души звезда, 
Силясь бездны разверзнуть. 
Но не в силах никто никогда 
В этом мире исчезнуть.

В заключении добавлю: сегодня, а тем более - завтра, эта поэзия будет востребована
гораздо сильнее, чем вчера. Так как это поэзия космической скорости чувств и
мыслей.

Альфред Адлер говорил, что художник учит человечество видеть. Я, перефразируя
его, скажу, что Поэзия учит человечество ощущать, чувствовать и мыслить».
http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/		 Подписан адрес:
Код этой рассылки: culture.people.skurlatovdaily		 Отписаться
В избранное