Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Три Адама. Часть 3

Антропогенез сопряжен не только с теогонией, но и с космогонией и потому может
быть синхронизирован с «космическими эрами». Так, если сравнить «библейские дни»
с эрами в древнегреческой мифологии, то Шестиднев сопоставляется с «эрой Урана-Неба»,
«седьмой день» - с «эрой Кроноса-Времени», а «восьмой день» после Грехопадения
и «изгнания из рая» («день обрезания») - с «эрой Зевса-Громовика». 

Боги жили бок о бок с «Адамом», и бурные события теогонии со схватками между
богами и сменами поколений богов происходили на глазах людей и отпечатлелись
в мифах человечества. Моисей в Пятикнижии твердо излагал Священную Историю своего
народа, избранного Богом носителем Завета на Земле. События на Небе не должны
были отвлекать богоизбранный народ от его предназначения на Земле. Вот почему
в Книге Бытия - лишь отблеск драм на Небе или переходов от одной фазы теогонии
к другой. Но соответствующие космогонические
революции отражались в мифах других народов, и они могут быть выявлены методами
современной науки и тем самым сопоставлены с фазами и событиями антропогенеза.
Вообще космос и микрокосмос (человек) взаимосвязаны, и смена небес меняет душу.
Такой подход имеет давнюю традицию, в том числе среди российских ученых – упомяну
хотя бы книгу Владимира Германовича Тан-Богораза «Эйнштейн и религия» (1923).

Николай Николаевич Лисовой при обсуждении данной концепции «Трех Адамов» в сопряжении
с тремя «мировыми эпохами» высказал мнение, что семитскому языку  и мышлению
вообще не свойственно представление об «эстафете власти» в Небесах, что как раз
присуще индоевропейскому (арийскому) языку и мышлению. Ведь помимо древнегреческого
мифа о смене власти от Урана к Кроносу и затем от Кроноса к Зевсу, надо постоянно
держать в уме основополагающий сюжет Ригведы о борьбе Индры с Вритрой. Дело в
том, что праотец семитских
народов Авраам жил много позднее Ноя и его сына Яфета, от которого ведут свою
генеалогию и свой миф индоевропейцы (арийцы). Именно потомкам Иафета, то есть
нам, дарован Богом «простор», устремляющий нас к Небу, а потомкам Сима, в том
числе Аврааму и происходящим от него евреям и арабам, предназначены «шатры»,
привязывающие их к Земле. Миф «простора» и миф «шатра» - по ракурсу разные.

Этот момент неплохо разъясняют еврейские мудрецы. Тора гласит (Брейшит, 9): 

«/18/ И были сыновья Ноаха, вышедшие из ковчега: Шем, Хам и Йефет; а Хам – это
отец Кнаана. /19/ Эти трое – сыновья Ноаха, и от них расселилась вся земля. /20/
И стал Ноах земледельцем, и насадил виноградник. /21/ И выпил он вина, и опьянел,
и обнажил себя посреди шатра своего. /22/ И увидел Хам, отец Кнаана, наготу отца
своего, и сообщил двум братьям своим снаружи. /23/ Тогда Шем и Йефет взяли одежду,
и положили её оба на плечи свои, и пошли задом, и покрыли наготу отца своего,
лицами назад, и не видели они
наготы отца своего. /24/ Когда Ноах проспался от вина своего и узнал, что сделал
над ним меньший сын его, /25/ сказал он: «Проклят Кнаан, рабом рабов да будет
он у братьев своих!» /26/ А затем сказал: «Благословен Бог, Всесильный Шема,
Кнаан же да будет им рабом! /27/ Даст Всесильный простор Йефету и да обитает
он в шатрах Шема; Кнаан же да будет им рабом!».

Здесь важно понять, кто из сыновей Ноя - старший (имеет право первородства в
земных делах),а кто- младший (имеет эмоционально-душевное родство с предками,
с их небесной судьбой). Хам? Ведь сказано о нём – «меньший сын его». Еврейские
толкователи Торы поясняют: «бно хакатан» также имеет значение «внук». Видимо,
Кнаан (Ханаан), сын Хама и внук Ноя,участвовал в надругательстве над впавшим
в отключку дедом (Щедровицкий Д.В. Введение в Ветхий Завет. Том I: Книга Бытия.
Москва: Теревинф, 1994, стр. 106). Напрашивается
старшинство по порядку текста – Сим, Хам, Иафет. Тогда Сим – старший, а Иафет
– младший. И верно толкование:

«26. Бог, Всесильный Шема
Смысл этого выражения: «Благословен Всевышний, Который в будущем исполнит Свое
обещание, данное Им потомкам Шема, народу Израиля. Обещание отдать им землю Кнаан
и быть их Богом, их «Руководителем».

27. даст Всесильный простор Йефету
В этом предложении мы встречаем игру слов, основанную на одном из пониманий корня,
от которого происходит имя Йефет: «увлечение». Йефет является прародителем индоевропейских
«арийских» народов. Он получает благословение «быть богатым и процветающим и
распространить широко свои владения». Добрые отношения должны установиться между
семитскими народами и народами, происходящими от Йефета, как предсказано: «В
шатрах Шема будет жить он». Это первое предсказание в Торе, которое относится
к тем временам, когда все
народы, оставив вражду, будут жить в мире и через еврейский народ обретут знание
о Всевышнем.
Слово «йефет» может также обозначать «красоту» /греческое слово «красота» = «космос»,
отсюда же «косметика»; другими словами, «йефет» и «космос» - сопряжены/. Мудрецы
всегда видели в красоте высокую духовную силу и испытывали желание, чтобы она
служила раскрытию Присутствия /=Дабыть-Dasein в философии Мартина Хайдеггера/.
Многие из них мечтали о том, чтобы красота Греции, которая вобрала в себя благословение
Йефета, стала бы красотой Храма и силой Торы» (Пятикнижие и Хафтарот. Ивритский
текст с русским переводом
и классическим комментарием «Сончино», составленным главным раввином Британской
Империи доктором Й. Герцем. Книга Брейшит. Москва-Иерусалим: Гешарим, 1994, стр.
47).

Много других важных нюансов передает на стр. 106-110 и далее также Дмитрий Владимирович
Щедровицкий в своём фундаментальном труде, но и сказанного  достаточно, чтобы
понять отсутствие специального повествования о событиях на Небесах в Торе. Николай
Николаевич Лисовой объясняет наличие рудиментов или намеков исходного мифа об
«эстафете власти» на Небесах – историко-культурной интерференцией между семитами
и арийцами, которая несколько тысячелетий происходила на Ближнем Востоке. Как
бы то ни было, более древний
яфетический миф высвечивает и проясняет более земной семитский, и «Три Адама»
- факт.

Короче, фронт исследований здесь очень широкий и перспективный. Боже упаси отойти
от православности, хотя превзойти – не возбраняется. Православие – узел правоверия.
Юрий Валерьевич Максимов в докладе «Богословские аспекты проблемы согласования
православного и эволюционного учений о происхождении человека» (http://shestodnev.narod.ru/archieve/umaximov_theol.pdf),
который был прочитан 30 октября 1999 года на Совещании, проведенном Отделом религиозного
образования и катехизации Московского Патриархата на тему
«Преподавание в православных школах вопросов творения мира, жизни и человека»,
- критикует эволюционизм и обосновывает креационизм. В Правой Вере - дилемма
снимается. Где время – там и «эволюция», развертывание Программы из «кода». 

Шесть дней творения – разве не эволюция (можно использовать другое слово, но
суть не меняется)? Программа – отнюдь не «лапласовский детерминизм» Она не отрицает,
а предполагает свободу. Как я сформулировал в статье «Фатализм» (опубликована
в 1963 в советском «Философском словаре») – «свобода есть орудие и предпосылка
судьбы». Программа развертывается через выбор и выживание достойных. Бог выбраковывает
недостойных потопом, пожаром, войной и т.д.

Другими словами, Правая Вера, и прежде всего «прикладная эсхатология», - это
прежде всего волевое личное воздействие. В заметках про Словострел и нырок в
Ничто подчеркивается именно волевое личностное «Да!», прорепетированное на Голгофе
и экстатирующееся в Богосаможертвоприношении. Творение - в свободе, оборачивающейся
необходимостью. Творческая эволюция = теогония.

Вроде бы прав тогда Юрий Максимов: «Модель эволюции как развития, если даже рассматривать
её в качестве процесса творения (что и предлагают телеологисты), подразумевает
ОПОСРЕДОВАННОЕ действие Творца-Демиурга, личностность которого никак не подразумевается,
тогда как христианская модель творения подразумевает действие НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ
и волевое, и это утверждает личного Творца, ибо воля есть принадлежность личности,
и ТВОРЧЕСТВО не может быть без ЛИЧНОСТИ. Эволюционизм даже в своей телеологической
трактовке
безличностен, как по отношению к Творцу, так и в особенности, по отношению к
твари». Не совсем прав! Бог говорит «Да!» в решающие моменты творения. Читайте
Шестоднев! «И сказал Бог: да будет… И стало так». Сначала – «да», затем – «стало»,
становление, эволюция. В компьютерологии - это бутстреп.

Иначе говоря, развертывание или бутстреп Программы – не только эволюционно, но
обязательно революционно, мутационно. Творение – прежде всего редукция к реальной
плоти корпускулы из пакета виртуальных возможностей волны.Поэтому описание творения
в Книге Бытия – прежде всего физиологично, а не аллегорично. Книга Бытия – прежде
всего о Бытии сущего, а не о сущности Бытия. «Никто не должен думать, - говорит
св. Ефрем Сирин, - что шестидневное творение есть иносказание; непозволительно
также говорить, будто бы …
в описании сем представлены одни наименования или ничего не означающие, или означающие
нечто иное» (Сирин Ефрем. Творения. Том VI. Москва, 1995, стр. 211).  

Творение Адама – не эволюционно из обезьяны, а революционно из Программы. «Бог
как бы создаёт Адама из самой сущности творения. В истории Ветхого Завета Адам
не является неким завершением всех тварей, которые до него существовали или были
созданы. Нет, Бог возвращается к самым основам вещества и из него творит человека,
который благодаря этому принадлежит ко всему тварному, к самой последней былинке,
к самой малюсенькой песчинке – или к самой лучезарной звезде» (Антоний, митрополит
Сурожский. Уроки Ветхого
Завета // Альфа и Омега, Москва, 1994, № 1, стр. 7-8).

Как отчеканил святой Мефодий Патарский, «беспричинный и нерожденный Адам есть
образ беспричинного и нерождённого Отца…, рождённый сын Адама предначертывает
рождённого Сына и Слова Божие, а исшедшая Ева обозначает исшедшую ипостась Святого
Духа». По мысли Святых Отцов, в создании тела Адама из земли заключался прообраз
воплощения Христова в утробе Пречистой Девы: «Как Адам от Земли-девы был создан,
так и Христос от Марии Девы рождён. Как адамова мать-земля никем не была ещё
ни вспахана ни засеяна, так и Христова
Матерь Дева не познала мужа» (Святой Амвросий Медиоланский, цитируется по: Димитрий
Ростовский. Летопись. Москва, 1998. стр. 19).

Обзор новых православно-богословских трактовок эволюции и креационизма дает диакон
Андрей Кураев в статье «Может ли православный быть эволюционистом?» (http://www.kuraev.ru/evoluti.html).
«Для языческой мысли (как античной, так и индийской),- полагает Кураев,- характерно
было стремление редуцировать понятие материи к понятию небытия. Живет и действует
только дух. Мир неодушевленный, мир материальный - это оковы для жизни и ничего
более». Другими словами, плоть – как бы осадок духа, редукция из живой волны
в
косную корпускулу небытия.

Андрей Кураев здесь гипертрофирует некоторые тенденции античной и индийской мысли,
на самом деле различие между духовным и материальным трактовалось в язычестве
тоньше, однако в христианской традиции, можно отчасти согласиться с диаконом,
основная оппозиция античной философии - "материя-дух" - была заменена противопоставлением,
проходящим совершенно по иному признаку: "Творец-тварь". «И тварный дух, и тварная
материальность оказались тем самым заключенными в общие скобки, стали родственными,
- небезосновательно
считает Андрей Кураев. - И если за тварным духом, за человеческой душой признается
некая ценность - то нет оснований отрицать ценность (пусть меньшую, но все же
ценность) в телесности. Если человеческий или ангельский дух способен трепетать
пред гласом Творца - то почему бы не вострепетать пред Ним и горам? Если человеческая
душа способна к радостному послушанию Глаголу - то почему бы и рекам, водам и
морям не быть способными к подобной же радости?».

В книге Бытия каждую тварь Бог называет как бы по имени и этим именованием вызывает
ее из бездны небытия. Андрей Кураев отмечает, что, по прекрасному выражению митрополита
 Филарета (Дроздова), творческое "Слово выговаривает к бытию все существа". И
здесь,мол, именно диалог, призыв и отклик. "Да прорастит земля, да изринет не
то, что имеет, но да приобретет то, чего не имеет, поскольку Бог дарует силу
действовать", поясняет свт. Василий Великий. Не в земле семена жизни, но "Божие
слово созидает естество" и
всевает в землю, земля же лишь "проращивает" их. Она не может родить жизнь сама
по себе, но и умалять ее роль тоже не следует - "Земля сама собою должна произрасти
прозябение, не имея нужды в постороннем содействии". Хоть и исходит жизнь из
земли, но сама жизнеродящая сила материи - дар ей от Творца. Я бы уточнил – от
Программы, ведь Творец действует не безлично-хаосно, а личностно-предпрограммированно.

Поэтому, с одной стороны, отмечает Кураев, в библейском мышлении нет ничего похожего
на алхимию опаринского материализма, следующего рецепту знахаря из "Антония и
Клеопатры" Шекспира: "Возьмите немного грязи, немного солнца, и вы получите египетского
крокодила". Между тем, кстати, согласно Шестодневу, при возникновении жизни на
земле еще неоткуда было взять "немного солнца", ибо оно появилось в четвертый
день творения, а жизнь - космическими «сутками» раньше. Но, с другой стороны,
Священное Писание оставляет
за тварным миром толику активности. Не говорится "И создал Бог траву", но "произвела
земля". И позднее, прав Кураев, Бог не просто создает жизнь, но повелевает стихиям
ее проявить: "да произведет вода пресмыкающихся... да произведет земля душу живую".

«И лишь человека, - отмечает Андрей Кураев, - Бог никому не поручает создать.
Человек - исключительное творение Бога. Самодеятельность земли не безгранична:
человека она произвести не может, и решающий переход от животного к антропоморфному
существу происходит не по повелению Бога, а через прямое его действие - "бара"
(и этого будет еще недостаточно для создания человека: после того, как особый
творческий акт Бога создаст физиологический сосуд, способный быть вместилищем
сознания и свободы, понадобится еще
второй акт библейского антропогенеза - вдыхание Духа)».

Резонно указывает Андрей Кураев, что возникновение жизни по книге Бытия - это
и эволюция (ибо земля "произвела" растения и простейшие организмы), и в то же
время и "скачок к жизни", который произошел по повелению Божию. Земля Божиим
словом призывается к творчеству, к самодеятельности, что есть признание внутренних
движущих сил, присущих земле. Различные периоды в истории бытия начинаются с
призыва Божия к самодеятельности "земли". Мир, призванный к движению и росту,
оказывается соработником Бога. Тема сотрудничества
Бога и творения возникает в Библии еще задолго до того, как впрямую зайдет речь
о человеке. То, что именно откликаясь на призыв Слова, земля в Шестодневе производит
жизнь, означает, что перед нами не просто безжизненная масса, из которой внешнее
воздействие лепит нечто, лишь преодолевая сопротивление материи. Материя не предстает
здесь синонимом смерти и небытия. 

Если под компьютерологическим углом зрения взглянуть на Комментарий Санчино к
Торе, то в главке «Еврейский взгляд на теорию эволюционного развития» увидим
 «бутстреп» Творца (http://www.machanaim.org/tanach/_snch-ow/csoa_d_1.htm): 

«Принципиальное отличие приведенного в Торе описание возникновения всего сущего
от эволюционной теории заключается в том, что каждая качественно новая стадия
развития возникает как этап заранее начертанного плана и переход к ней возможен
только благодаря непосредственному вмешательству Всевышнего в начатые Им же Самим
процессы… Ничто не отбрасывается, не уничтожается, всё возникающее заведомо соответствует
своему предназначению и служит ступенью на пути к достижению цели. Происходит
это потому, что представленный
Торой процесс развития имеет изначально определенную цель и при завершении каждого
этапа оценивается,насколько все сотворенное до сих пор способствует достижению
конечной цели. Каждый этап Творения является, таким образом, не результатом статистического
процесса, но актом проявления Божественной Воли, реализацией Его замысла…

Гармония, рациональная целенаправленность всего существующего, не оставляет никакой
иной возможности, как только принять, что окружающий нас мир был сотворен по
определенному четкому плану, в соответствии с которым в каждое мгновение происходило
безошибочное приближение к однозначной цели.

Теория эволюции может найти себе место среди других теорий только как раскрытие
методов и способов претворения в жизнь Божественного плана создания сосуда, способного
вместить в себя разумное начало, как теория, прослеживающая взаимосвязи и анализирующая
гармонию всего сущего. 

Короче говоря, эволюция может быть представлена только как действие созидающего
разума, проявляющего себя во всем и, в частности, через физические и биологические
законы, приводящие к возникновению удивительного органического элемента, который
достигает в своем развитии уровня рационально и морально обоснованной активности
и способен достигать духовных высот. 

Иными словами, теория эволюции может описать, каким образом Высшим Разумом в
самом начале Творения были заложены механизмы достижения конечной цели. Тогда
она вместо того, чтобы разрушать картину, которую рисует Тора в первой главе
книги Брейшит, станет прекрасным живым комментарием к ней. «Постепенно и очень
медленно наука подходит к тому, чтобы признать существование во Вселенной Единой
силы, которая не имеет ни начала, ни конца, и которая существовала до того, как
возникли все известные человеку формы, и
останется неизменной, даже если все существующее исчезнет. Эта сила сама по себе
является источником существования всего, она не может быть объяснена с помощью
какой-либо теории и не может найти отражение ни в одном из тех образов, которые
человек создает силой своего воображения. 

Признание наличия такой силы должно стать естественным следствием интеграции
научных открытий,сделанных на всех континентах и во все времена.Таким образом
общечеловеческий разум приближается к осознанию смысла гимна "Адон Олам", исполняя
который изо дня в день, еврейский народ привел (и будет приводить в будущем)
к самым принципиальным и неожиданным изменениям в мире.

Человек принципиально отличается от более низких ступеней Творения и непосредственно
связан со Всевышним, будучи способен понимать Его речь. Некоторые ученые до сих
пор придерживаются мнения, что человек является "родственником" человекообразной
обезьяны. Но, сами того не сознавая, они не принижают достоинство человека, а
возвеличивают его. Внешнее сходство лишь подчеркивает громадное различие. У человека
есть нечто неуловимое, то, что, не поддаваясь никакому анализу и описанию, делает
его человеком и подобием
Творца. Животное - всего лишь свидетельство действия в мире Божественного Начала,
в то время как человек сам обладает возможностями, которые подобны неограниченным
возможностям Творца. Более того, он обладает сознанием, при помощи которого он
способен осмыслить наличие подобных потенциалов, скрытых в нем самом. Раби Акива
подчеркивает в трактате Авот этот принципиальный момент: "Человек создан по образу
Всевышнего, и ему дана возможность осознать, что он создан по образу Всевышнего".

Тора не исключает того, что в процессе Творения из более примитивных форм могли
образовываться более сложные, однако не потому, что развитие шло как случайный
процесс, а потому, что все происходит из Единого Источника и Творение в своем
развитии, отражая этот аспект, проходит весь путь от простейшего, общего для
всех, к более сложному, к разнообразию все более развитых форм… 

Цель любого развития форм существования - создание условий, способствующих возникновению
человека. "И образовал Бог Всесильный человека из праха земного" (Брейшит 2:7).
Фактически Тора рисует картину формирования человека как существа, принадлежащего
физическому миру, из менее совершенных форм. Это становится очевидным в свете
следующего комментария: "И сказал Всесильный: «да произведет земля существа живые»".
Этот приказ, по словам мидраша, включает в себя и Адама. 

Итак человек, как живое существо, принадлежащее физическому миру, образован из
земли, которая последовательно преобразуется во все более сложные формы жизни.
Он не только является последней по времени возникновения и самой сложной формой,
но вбирает в себя все предыдущие этапы развития, - вплоть до праха земного, с
которого все началось, - чтобы образовать объект, о котором сказано: "И образовал
Бог Всесильный человека из праха земного". Суть заключается в том, что вечное,
непреходящее, неслучайное, все то,
что лежит в основе мира и его истории, то, о чем первая глава Торы говорит как
о начале, является ни чем иным, как дыханием Бога, вдохнувшим вечную жизнь в
созданную Им из ничего простую материю: "Когда земля была пуста и нестройна,
и тьма над бездною, а Дух Всесильного парил над водою" (Брейшит, 1:2). 

Тора не останавливается на том, что объявляет человека венцом Творения в том
смысле, что он является самой сложной формой, итогом развития и гармоничным сочетанием
всего того, что возникло до него. Она раскрывает тайную цель Творения: "И сотворил
Всесильный человека по образу Своему, по образу Всесильного сотворил Он его"
(Брейшит 1:27). Эта фраза, подводящая черту всему рассказу о сотворении мира,
подчеркивает, что вопрос о том, куда уходят биологические корни человечества,
не имеет значения: Тора говорит
об этом только для того, чтобы указать, что Творение, как единый процесс, направлено
на создание существ, имеющих особые отношения со Всевышним, способных понять
Его речь, как подобный понимает Подобного, и вести с Ним диалог». (Пятикнижие
и Хавтарот. Ивритский текст с русским переводом…  Книга Брейшит. Москва-Иерусалим:
Гешарим, 1994, стр. 242).

Профессор Свято-Владимирской Семинарии в Нью-Йорке протоиерей Василий Зеньковский
также подчеркивает библейскую "самодеятельность земли": "Библейский текст ясно
говорит, что Господь повелевает земле действовать своими силами... Эта творческая
активность природы, присущая ей, по выражению Бергсона, elan vital, - устремление
к жизни, делает понятным бесспорный факт эволюции жизни на земле".

Один и ведущих авторов "Журнала Московской Патриархии" 1960-1970-х годов протоиерей
Николай Иванов был вполне согласен с идеей эволюционного развития: "Акт творения
мира и образования его форм для Бога есть проявление Его всемогущества, Его воли;
но для Природы осуществление этой воли есть акт становления, то есть длительный
и постепенный процесс, протекающий во времени. В ходе развития может возникать
множество переходных форм, иногда служащих лишь ступенями для появления форм
более совершенных, тех, которые
привязаны к вечности".

Еще ранее вполне ясно указал на путь христианской интерпретации идеи эволюции
Владимир Сергеевич Соловьев. «Если бы,- говорит диакон Андрей Кураев,- передо
мной стояла задача указывать параллелизмы в современной науке и в картине мира
Моисея, я сказал бы, что его /Соловьева/ видение происхождения жизни похоже на
теорию направленной эволюции». 

Философскую основу этой теории, в биологии развивавшейся Львом Семёновичем Бергом
и Тейяром де Шарденом, выразил Владимир Соловьев достаточно чётко: 

"Из того, что высшие формы или типы бытия являются или открываются после низших
- никак не следует, что они суть произведение или создание этих низших. Порядок
сущего не есть то же самое, что порядок явления. Высшие, более положительные
и полные образы и состояния бытия существуют (метафизически) первее низших, хотя
являются или открываются после них. Этим не отрицается эволюция: ее нельзя отрицать,
она факт. Но утверждать, что эволюция создает высшие формы всецело из низших,
т.е. окончательно из ничего - значит
под факт подставлять логическую нелепость. Эволюция низших типов бытия не может
сама по себе создавать высших, но она производит материальные условия или дает
соответствующую среду для проявления или откровения высшего типа. Таким образом,
каждое появление нового типа бытия есть в известном смысле новое творение, но
такое, которое менее всего может быть обозначено как творение из ничего, ибо,
во-первых, материальной основой для возникновения нового служит тип прежний,
а, во-вторых, и собственное положительное
содержание нового типа не возникает вновь из небытия, а, существуя от века, лишь
вступает (в известный момент процесса) в другую сферу бытия, в мир явлений. Условия
происходят от естественной эволюции природы; являемое - от Бога".

Позднее же не считали эволюционную теорию антибиблейской и атеистической философ
В. Н. Ильин («Шесть дней творения». Париж, 1991), сербские богословы протоиерей
Стефан Ляшевский и профессор Лазарь Милин, выдающийся румынский богослов священник
Думитру Станилое, епископ Василий (Родзянко).  Так что спокойное отношение к
эволюционизму, считает диакон Андрей Кураев, - это традиция православного академического
богословия. 

Вульгарный креационизм, свойственный ряду западных (особенно протестантских)
и некоторым православным богословам, и сопряженное с ним отождествление  материи
и пассивности, объясняется Андреем Кураевым несколькими причинами. Так, сбивает
с толку неудачный латинский перевод Библии. В неканонической книге Сираха сказано
"Живый во веки созда вся обще" (18:1, церковно-славянский перевод). Греческое
koine означает "вместе", "соединенные воедино", но латинское simul - "одновременно"
(современный русский перевод лишен
обоих смыслов и просто неинтересен: он лишь утверждает, что "всё вообще создал"
Бог). Именно с этим местом Вульгаты и было связано противление эволюционизму
на Западе.

А протестантский креационизм сопряжен, по мнению Андрей Кураева, с доктриной
«спасения только верою», «только благодатью», этой сердцевиной протестантского
вероучения. Слово "синергия", сотрудничество, соработничество, считает диакон,
не приемлется протестантами-фундаменталистами несмотря на то, что оно есть в
Библии (1 Послание Коринфянам 3:9)- человек не может быть соучастником своего
спасения, и человек-де лишь уведомляется о том, что за его прегрешения уплачено
Голгофской Жертвой. Но если даже человек не
может быть творцом, не может сотрудничать с Богом, то как же можно признать такое
право за дочеловеческим миром? И потому адвентистский учебник богословия так
совершает переход к критике эволюционизма: "Даже апостол Павел не смог достичь
праведности собственными усилиями. Он знал совершенный идеал Божьего Закона,
но не мог жить по нему" Затем оказывается, что "Голгофа самым решительным образом
опровергает теорию эволюции". Этот учебник с сожалением констатирует, что "Все
большее число христиан принимают атеистическую
эволюционную теорию, согласно которой, творя мир, Бог использовал эволюционный
процесс". 

Из православных богословов с критикой идеи эволюции как таковой выступил  иеромонах
Серафим (Роуз). Типичный его аргумент - эволюция предполагает смену поколений,
а смена поколений предполагает смерть, но смерть есть следствие греха, причем
греха человеческого. Но этот аргумент – совершенно наивен, поскольку смерть –
это, как подробно осветил Мартин Хайдеггер в трактате «Бытие и время», отнюдь
не животное досубъектное околевание.
 
Лучше всего учение Правой Веры о творении и о творческой эволюции, о «коде»,
Программе и бутстрепе изложил Августин. Он признавал, что "Бог всё создал разом"
в вечности, но творение развертывалось во времени. Как и в бутстрепе, творение
произрастает из посеянных Богом «подпрограмм» («разумных семян»). Эта предвосхищение
явлено в учениях стоиков и в учении Плотина, не говоря о восточных учениях (http://www.biblicalstudies.ru/Books/Reale3.html).
Согласно Августину, мир был сотворен одновременно, однако тотальность
всех возможных вещей не сразу была актуализирована, но в сотворенное были вложены
"семена", или "зерна" всех возможностей, которые затем, с течением времени, развивались
различным образом при различных обстоятельствах. 

Итак, по Августину, Бог одновременно с материей создал виртуальный набор всех
возможностей, заложив в основу каждой из ее актуализаций зерно разума. Вся последующая
эволюция мира во времени есть ничто иное, как реализация в той или иной мере
этих "разумных семян".В "Комментарии к Исходу" Августин разъясняет - "Все вещи
скрывают в себе таинственные зерна различных элементов мира. Одно дело - зерна
вегетативные и зародыши животных, видимые нашему глазу, и другое дело - зерна
скрытые, посредством которых, по велению
Творца, в воде появились первые рыбы, первые птицы, а на земле первые ростки
и побеги, первые животные согласно видам". 

"Одно дело, следовательно, Творить, создавать и править сотворенным из центра
высшего начала всех причин, - дело исключительно одного лишь Бога-Творца, - и
другое дело - вторжение извне, средствами и силами назначенными, нести свет в
тот или иной момент, тем или иным способом в то, что уже создано. Нет сомнения,
все видимое изначально и фундаментально организовано некой сетью элементов, но
необходим благоприятный момент, который делает это явным. Подобно тому как женщина
беременна своим чадом, так мир в целом
беременен зародышами всего сущего, что рождается; без этой высшей Сущности...
ничто не рождается и ничто не умирает, ничто не начинается и ничто не кончается".


Человек сотворен как "рациональное животное", как завершение чувственного мира.
Его душа- образ Троичного Бога. Она бессмертна.Доказательства бессмертия души
частично воспроизводят платоновские, другие же Августин углубляет и дополняет.
Так, он исходит из самосознания простоты и духовности, из чего следует неразрушимость
души. В другом месте он выводит бессмертие души из присутствия в ней вечной истины:
"Если бы душа была смертной, то с ней умерла бы и Истина". 

Души человеческие были с одной стороны сотворены сразу (в вечности), а с другой
стороны (во времени) они заключены в «зерне» Адама, а от него - через родителей
- по всем следующим поколениям. 

Ограничимся пока христианским богословием, сопрягающим антропогенез с космогенезом.
Прежде всего, где находился райский сад, в котором из дичка «Второго Адама» (палеоантроп)
был сотворен «Третий Адам» и сопряженная с ним жена его Ева (первопара наших
прародителей-неоантропов)?

Эдемский сад, отмечает диакон Андрей Кураев, - не весь мир. «Рай - не синоним
всего космоса до грехопадения. Эдем не объемлет весь мир - из него истекают реки,
омывающие тот сад, в который помещается человек».

Более того, Писание говорит, что Эдем и сад - не одно и тоже. "Насадил Господь
Бог рай в Эдеме на востоке" (Бытие 2:8).

Русское слово "рай" - это еврейское "сад" и "парадиз" греческого текста (которое,
в свою очередь, является эллинизированным персидским словом пардес- парк). Эдем
- мир радости. Слово Эдем скорее всего происходит от аккадийского эдину – степь,
и невольно «Эдем на востоке» ассоциируется с нашей Великой Степью, в которой
 взрастали потомки Яфета. Но этот первичный отзвук степи был уже забыт, и для
еврейского слуха это слово Эдем оказывается связанным именно с удовольствием,
сладостью. Так, например, когда Сарра
услышала обетование о рождении от нее сына, она "внутренне рассмеялась, сказав:
мне ли, когда я состарилась, иметь сие утешение?" (Бытие 18:12). Утешение здесь
- эдена. 

Но в еврейском тексте со словом сад связаны не только радостные ассоциации, уточняет
диакон Андрей Кураев. Смысла еврейского ган русское слово сад не передает. Еврейское
ган происходит от глагола ганон - защищать. В других языках связь сада и ограждения,
защиты также присутствует: французское jardin связано с глаголом garder (охранять);
английское Garden, как и немецкое Garten, также восходят к тому же романскому
корню. Так что на русский язык ган скорее стоит перевести словом "огород": огражденное
и защищенное
место.

"И взял Господь Бог человека <...> и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать
его и хранить его" (Бытие 2:15). Однако еврейский текст содержит неожиданность
- "чтобы хранить ее и возделывать ее". В еврейском языке слово ган 'сад' - также
мужского рода. Что же в таком случае должен хранить человек? 

Здесь, считает диакон Андрей Кураев, возможны три варианта ответа (причем все
три не исключают друг друга). Первый, наиболее близкий к тексту - речь идет о
земле. Ситуация, часто встречающаяся в библейских текстах, при которой замещающее
местоимение относится к существительному, упоминавшемуся в достаточно удаленных
фразах. Это феномен, хорошо знакомый всем по устной речи. Например: "Я видел
вчера Ивана Петровича - это тот, который был учеником Виктора Ивановича, а Виктор
Иванович, как ты помнишь, это злейший
враг Петра Никифоровича. Кстати, он мне сказал". Кто - он? Я-то имел в виду Ивана
Петровича, но сказанное мною можно понять и так, что речь уже успела окончательно
перейти к Петру Никифоровичу. Итак, можно предположить, что повествователь имел
в виду землю (адамах), которую должен возделывать человек (ха-адам), и потому
написал "чтобы возделывать ее и хранить ее". 

Второй вариант прочтения - под "ней" имеется в виду Тора 0 закон Божий. Дело
в том, что в еврейском сознании первое, что обязать "хранить" иудей - это именно
заповеди Божий, закон. Это именно первая ассоциация со словом "храни". Хранение
Закона есть хранение его двух главных заповедей любви к двум ближним: к Тому
ближнему, что приблизился с небес, и к тому, что находится рядом с нами здесь,
на земле. 

Наконец, "ее" может означать - женщину. И это не фрейдистская проговорка. Дело
в том, что сад - это традиционный символ женщины: в православной традиции есть
икона Божией Матери "Вертоград заключенный". Человек вводится в Эдемский сад,
в тот сад, в котором он получит жену, получит дар любви. И, кстати, человек плохо
хранил свою жену, он не уберег ее. «Призванный к высшему познанию, - делает вывод
Андрей Кураев, - к обретению Божественной любви, человек не справился с курсом
общеобразовательной школы - он не
научился любить и хранить ближнего». 

Бог говорит Своему первенцу: "Не хорошо человеку быть одному". Интересно, что
не сам человек заметил, что ему плохо одному, а Бог. Бог создает женщину, чтобы
человек в конце концов научился тосковать по Богу. «Каждый человек, - продолжает
диакон Андрей Кураев, - и Адам в том числе, должен пройти школу любви, и любить
надо начинать с ближнего, с того, кто рядом с тобой; чтобы пробудить в Адаме
жажду диалога любви, ему дается жена. У него самого этой жажды не было, она пробуждается
в нем по воле Бога через создание
жены. Так человек должен научиться не просто слушаться Творца, но любить Его.
Появление другого человека есть средство к осознанию человеческой ограниченности.
Если человек один, он в видимом мире - центр всего, и причем единственный центр.
Но Бог желает, чтобы человек прошел школу любви и смирения - и поэтому рядом
с одним царем мира появляется другой. И появляется у них ощущение, что они нужны
друг другу, что человек не может жить один. Создать женщину - значит создать
в мужчине желание единения; ведь желание
- это ощущение того, что чего-то у меня нет, что-то мне нужно. Это значит создать
ощущение собственной предельности. Так человек учится желанию, учится любви.
И через любовь к видимому ближнему он призван научиться любить невидимого Бога».

Изящно, годится для аллегории, но Священное Писание «вещественнее». Из концепции
«Трех Адамов» следует, что Адам изначально сотворен двуполым – «мужчину и женщину
сотворил их» (Брейшит 1:27). Архантроп физиологически мало отличался от обезьян
и усердно плодился и размножался, как и обезьянки. Первичное стадо архантропов
(Первый Адам) жило как бы андрогинной, а не  сексуальной жизнью. "Когда творческим
актом Бог взывает к жизни Адама, он уже содержит в себе Еву - как составную часть,
свою половину. Сотворение
Адама есть сотворение первоначальной человеческой клетки, сотворение человека
андрогина, "мужчины-женщины", то есть мужского и женского элементов в их первоначальной
слитости, нерасчленнености" (Евдокимов Павел Николаевич. Женщина и спасение мира.
Минск: Лучи Софии, 1999, стр. 135). "Изначально человек создан как одно лицо
(Адам), но с мужской и женской природой. Дарование бытия Еве представляется как
взятие ее из Адама... женская природа уже была в Адаме, ибо взять можно только
то, что уже есть" (Троицкий
Сергей Вивторович. Христианская философия брака // Соловьев В. Смысл любви; Троицкий
С. Христианская философия брака; Мейендорф Иоанн протоиерей. Брак в Православии:
Антология. Москва: Путь, 2001, стр. 135).  

Но если сад при Эдеме - это огражденное и защищенное место, значит, было от чего
защищать. От человека надо было охранять мир или человека от мира? Человек должен
был охранять сад или сад давал защиту человеку?

Во всяком случае Эдем-радость и сад-крепость, где был поселен человек - не одно
и то же (ибо "из Эдема выходила река для орошения рая /огорода/" - Бытие 2:10).
Парадиз насажден при Эдеме (рaradeison en Eden - "рай в Эдеме"), и раем в смысле
радости является именно Эдем, а не сад. «Сад был дан человеку, - полагает Кураев,
- чтобы стать предметом его охраны и сам охранять человека; а Эдем - чтобы дать
человеку радость. Человек не дошел до Эдема, а был лишь в саду при Эдеме». 

Библия не описывает мир за пределами Эдема,но «охраняемая зона» противостояла
дикой невозделанной природе. «И противостояние это, - отмечает диакон Андрей
Кураев, - мыслилось довольно жестким, таким, что нужна была даже охрана».

Но если только что созданный человек вводится в огражденное место - значит, его
надо было от кого-то и от чего-то защищать. От сатаны, напоминает Кураев, эдемская
ограда не защищала. «Значит, были какие-то не духовные, а иные угрозы человеческому
новичку на планете Земля. И вот для защиты от этих угроз человек изымается из
общепланетарного контекста и поставляется в некий "манежик", имеющий четкую пространственную
ограниченность (по четырем рекам). Вполне возможно, что за пределами эдемской
ограды все законы
борьбы за существование уже были. Бог предупреждал человека: "вкусишь - смертию
умрешь" (Бытие 2:17). А если Бог сказал именно так - значит, людям был и ранее
знаком опыт смерти (точнее - наблюдение за смертью /околеванием/ других). И тогда
это значит, что смерть была в нечеловеческом мире, в мире животных. Но человек
до поры до времени был от этого защищен. И только своим грехом человек сломал
ограду Эдемского сада, и законы внешнего мира, законы дарвиновской биологии хлынули
в мир человека».

Это суждение диакона Андрей Кураева можно истолковать так, что один из «Второго
Адама», то есть один из палеоантропов-неандертальцев, был помещен в некое защищенное
огражденное место, как бы в «предоперационную палату».

Эдем, отмечает Кураев, ограничен не только в пространстве, но и во времени. Эдемский
сад не только не весь мир, но и появился он уже после сотворения человека. История
мира не начинается с Эдема. Уже после завершения всех шести дней, отдельным творческим
актом "Бог насадил рай в Эдеме на Востоке и поместил там человека, которого создал"
(Бытие 2:8). «Итак, человек был создан раньше Эдема, а Эдем насажден после создания
человека. Уже созданный человек помещается в насажденный для него сад».

Это действительно очень важный момент. Молодец диакон Андрей Кураев – подметил!
Есть явный зазор во времени между созданием «Второго Адама» и помещением одного
из них в Едемском саду. За тысячи лет между появлением палеоантропа и взятием
одного из них в рай – они плодились и размножались по всей Земле, от Африки до
Азии и Европы, и одного из них взяли для операции.

"И взял Господь Бог человека и поселил его в саду Эдемском" (Бытие 2:15). Человек
создан вне сада и вне Эдема. Откуда же Бог взял человека? ("Взять" означает избрать
- как "взяты" левиты из других колен). «Эдем, - отвечает диакон Андрей Кураев,
- это не место нашего происхождения; это место нашего предназначения. Человек
создан вне рая. Но вне рая это где - ниже или выше? Человек создан в более высоком
порядке бытия и потому помещен вниз? Или он создан снизу и затем вознесен до
Эдема? Где возник человек - в
мире джунглей, в мире, где не было божественного дождя любви и затем оттуда,
из мира человекообразных он был помещен в Эдем?».

Напомню, что в исламе рай размещается на Небе, и после изгнания из рая были пародители
Адам и Ева низвергнуты на землю – Адам на остров Цейлон (Шри-Ланка) и Ева в Аравию,
и они потом встретились на горе Арафат близ Мекки.

Библейское повествование, указывает Кураев, акцентирует: мир, в котором человек
возник, не может быть тем же миром, где человек должен жить и расти. «Отметим,
что для того, чтобы оказаться в Эдеме, человеку надо было переместиться: перейти
грань от дикой природы к саду. Это изменение не просто места, но среды обитания.
Человек должен быть защищен от мира своего антропогенеза. Значит, тот мир, откуда
человек родом (по своей телесной биографии), содержит в себе что-то разрушительное.
Но это не есть моральное
зло, не есть грех (ибо греха в дочеловеческом мире еще нет). Есть что-то в природных
законах и в природных циклах, что хорошо для космоса и опасно для человека. Есть
нечто, без чего рост мира от "начальных пылинок вселенной" к предчеловеческому
миру был бы невозможен, но теперь, когда рост достиг своего предела, законы эволюции
должны умалиться».

Для каких-то целей понадобилось человека защитить на время от засилья космических
законов - и дать эту защиту ему может только Надкосмическое существо, Творец
космоса. «Отказавшись от Его покровительства, - говорит диакон Андрей Кураев,
- человек сделал себя частичкой того космоса, в котором все языческие философские
системы видели неизбежное единство добра и зла, рождения и смерти. Да, мир человека
радикально изменился в результате греха. Но можем ли мы считать, что внечеловеческий
и дочеловеческий мир был
другим до этого? Может, своим поступком человек просто стер ту грань, которой
он был благодатно, сверхъестественно отделен от мира остальной природы?».

Итак, Книга Бытия о сотворении человека повествует дважды - в первой и во второй
главах. И одна из традиционно-сложных задач библейской экзегезы состоит в согласовании
этих рассказов. Переход от одного состояния мира к другому, от «Второго Адама»
к «Третьему Адаму» не получается объяснить лишь из внутренней эволюции мира:
это прорыв, совершаемый по воле Творца. Именно в случаях таких прорывов употребляется
слово "бара": возникновение первоматерии из небытия; затем появление первой жизни
- рыб, и наконец, человека...
Впрочем, не означает ли отсутствие слова "бара" при переходе от неорганического
мира к растительному, что эта грань может быть преодолена самой природой?

Бог творит мир совсем не так, как скульптор статую. В последнем случае материя
полностью пассивна и изменяется лишь при прямом воздействии на нее резца, при
непосредственнейшем воздействии художника. Между тем в деле устроения мира земля
и первобытная материя и вода принимали самое деятельное участие в своем оформлении
- они исполняли повеления Творца, а не просто в них исполнялись Его повеления.
Значит, материя активна. И мы со времен Адама обладаем свободой.

Диакон Андрей Кураев в статье «Мужчина и женщина в Книге Бытия» (Альфа и Омега,
1996, № 2/3 http://heatpsy.narod.ru/wkur1.html) трактует происхождение  мужчины
и женщины в контексте Библейской версии антропогенеза. Осмысляется второй Библейский
вариант- "Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда
Господь Бог создал землю и небо, и всякий полевой кустарник, которого еще не
было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог
не посылал дождя на землю, и не было
человека для возделывания земли, но пар поднимался с земли и орошал все лице
земли" (Бытие 2:4-6).

«Странная фраза, - пишет Андрей Кураев. - Вроде Бог уже создал кустарник и траву
- а они на земле не растут. И почему библейский автор утверждает, что на земле
не было дождей до тех пор, пока не появился человек?

Отсутствие дождя - это не метеорологическая сводка о погоде на земле до появления
человека. Это - религиозное сообщение, религиозный язык, в котором дождь есть
сила оплодотворения. Дождь - то, что соединяет небо и землю и дает плодородие.
Во многих культах дождь осмысляется как божественное семя, которым небо-отец
оплодотворяет матерь-землю. Через дождь устанавливается Божий завет с Ноем (знамение
этого завета - радуга). Радуга, возникающая в дожде, становится знаком завета
любви между Богом и человеком. Во
второй же главе Бытия дождь есть первоначальное знамение этого завета; это жест
любви Божией, изливающейся на землю.

И вот этого дождя любви, говорит Писание, не было в начале человеческой истории.
Почему? - Потому что "не было человека". Но если не было человека, то Богу некого
было любить - и поэтому не было дождя. Не было связи Неба с землей, ибо не с
кем было заключать Завет. Не к кому было изливаться Божией любви на землю. Некому
было воспринимать дождь благодати, и поэтому просто пар поднимался от земли и
орошал ее лицо.

То, что дождей до появления человека не было на земле, и что ничто на земле не
росло без человека - дерзкое и совершенно справедливое утверждение: без человека
вообще ничего не было бы в мире. Без человека не было бы даже той земли, из которой
он сам был создан. Ибо весь остальной мир Творец создал ради человека. Человек
- цель творения, а остальное не имеет цены вне человека, помимо него и до него.
Аксиологически, религиозно, - дочеловеческое творение почти и не существует.
Оно оправдано своим будущим. Современные
ученые это называют "антропным принципом" ("мы можем понять развитие Вселенной
только при допущении, что Вселенная изначала имела целью своего развития возникновение
человека"). Библия это же сказала на своем языке».

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Вообще-то тема избитая и давно отработана в Правой Вере – например,
в Новом Завете, в учении о предвечности Сына Человеческого. А ныне Правая Вера
обосновывает «антропный принцип» совсем прозрачно – Сплот Правоверных Конца «программирует»
Царство Бога Начала/

«Первый космогонический рассказ Бытописателя многократно подтвердил: мир хорош
(Бытие 1:8,12,18,25,31). Его вторая космогония начинается с пояснения, в чем
же именно добротность мира - в его человечности, в его предрасположенности к
человеку. Мир хорош, мир реален и животворящ - только если человек возделывает
его. Бесчеловечный мир плох, мир очеловеченный  хорош. Мир, где нет человека,
нет дождя и нет возделанной земли - это пустыня, мертвый мир. Там, где человек,
- там вода, там жизнь, там Бог. На Ближнем
Востоке и в Северной Африке (Египте) это весьма понятный язык.

Итак, Бог создает человека на земле, которая давно ждет этого и томится своей
бесплодностью: "И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице
его дыхание жизни, и стал человек душею живою" (Бытие 2:7).

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Напомню,что в Торе и Коране– Бог вдувает дух в ноздри/

Человек не изначален в мире, пишет диакон Андрей Кураев, - он в него пришел.
Я не ставлю вопрос - как? Это понятно: чудом, и чудо есть Бог». 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Неверно! Человек изначален в мире. Более того, он есть не просто
сотворец мира, а «рассадник небес», в конечном смысле – Бог/

/Продолжение следует/