Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Этнозоологизм, национализм, нацизм и интернационализм

В ежемесячной газете Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора «Альфа» -
«Спецназ России» (Москва, февраль 2005, № 2 /101/) - прочел статью: Андрей Борцов
«Правда о русском национализме» (http://www.specnaz.ru/article/?648). Она длиннющая,
с продолжением, не буду её комментировать,но впечатления выскажу. Автора можно
понять, он пишет о наболевшем – о неслыханной нашей Катастрофе, о превращении
русских в «новых рабов» на своей земле, о наших унижениях со стороны всех, кому
не лень, и так далее. В русских
бедах, конечно, обвиняются не сами русские, которые почему-то допустили распад
и разграбление своей страны, а жиды и кавказцы. И желанный выход усматривается
в «русском национализме», который не определяется, но подспудно сопоставляется
с германским нацизмом. 

Получается какая-то мешанина – национализм сводится к межэтническим обидам и
разборкам. Поэтому столь важно уточнить понятия. Прежде всего – что такое этот
«национализм»? Термин взят с Запада, где он появился не так давно – в последние
сто-двести лет в ходе мелкобуржуазных революций. Слово nation на Западе – не
совсем то, что в России понимают под «нацией». Прежде всего, nation – не этнос,
и nationality – это не этничность. Согласно Англо-русскому словарю, nation –
это как «нация», так и «национальное государство».
И нация, и национальное государство – обычно многоэтничны. Например, американская
или канадская или малайзийская или швейцарская или индийская или бразильская
нации – объемлют массу разных этнических и расовых компонент. Ибо национальная
принадлежность – это прежде всего гражданство государства. А гражданином может
быть любой по крови.

Если этнос порождает этнического человека, то нация рождается и поддерживается
субъектными гражданами. Нюанс в том, что не гражданин производен от нации, а
нация – от гражданина! Чем же гражданин отличается от досубъектного человека?

Буквально «гражданин» означает «горожанин», по-западному «бюргер», «буржуа» (от
слова «бург» - город). Гражданское общество = буржуазное общество. Разная есть
буржуазия- национальная, компрадорская, крупная, мелкая, производственная, торговая,
финансовая, транснациональная и т.д. Ясно, что в нации и национальном государстве
должна доминировать национальная буржуазия, которая часто вбирает в себя представителей
не только коренного, но и других этносов, а в зависимом периферийном государстве
доминирует компрадорская
или транснациональная буржуазия, эксплуатирующая местные этносы.

Чтобы понять «национализм» в его отличии от «этнозоологизма» (этим термином обозначим
традиционную межэтническую борьбу за территорию и прочие ресурсы и приоритет
«идолов племени»), необходимо вникнуть в суть «субъектности». 

Созданный по образу и подобию Господа Бога (Творца мира), человек изначально
субъектен, равнобожий. Он может относиться к себе самому и к миру как субъект,
то есть как господин – смотреть на себя со стороны, творить и пересотворять себя
и свой мир, относиться ко всему на свете как к своему объекту. Для этого он должен
не зависеть от каждодневной заботы о хлебе насущном и не быть рабом другого.
Он должен быть в первую очередь экономически-самодостаточным, не зависеть материально
от господина, государства, ближних
своих. Это– главное необходимое базисное условие субъектности. Если человек зависит
от царя-голода, от племени-общины, от господина-работодателя – ему не до субъектности,
не до политики.

Со времен Адама и Евы мерцает в каждом из нас искорка субъектности, но в бедных
обществах лишь немногие способны обрести ресурс экономической самодостаточности
и эту искру возжечь в пламя субъектности, стать сувереном. Пока ресурсов мало
и производительные силы слаборазвиты – верхушечная субъектность не зажигает низовую
предприимчивость, не набирает «критической массы» субъектности. Есть узкий субъектный
верхушечный слой, живущий эксплуатацией низших слоев и монополизирующий доступные
ресурсы. Таковы все традиционные
общества. И в них низы выживают в основном благодаря этническо-общинной солидарности,
и этносы-общины соперничают и борются друг с другом за скудные ресурсы. Этносы
разделены на племена и наречия, нет этнической государственности и единого этнического
языка, и объединяет общины обычно конфессия. Более продвинутыми в плане субъектности
становятся общины, специализирующиеся на торговле-посредничестве и финансах-ростовщичестве.

Но вот полтысячелетия назад в Западной Европе развитие производительных сил и
производственных отношений привело к тому, что в ряде городов и местностей взросла
«критическая масса» экономически- и финансово-самодостаточных и тем самым политически-субъектных
низовых хозяев, которая взорвалась подобно взрыву сверхновой звезды. Началось
Новое Время, сопряженное с открытием Нового Света. Взрыв «сверхновой» субъектности
и порыв к субъектности столь могуч, что он до сих пор весь мир и всех нас несёт
в своём вихре.
В этом вихре родился капитализм и буржуазное общество, колониально освоена была
вся земля, возникли современная наука и техника и родились нации Запада и национальные
 государства. «Критическая масса» низовой субъектности, то есть «критическая
масса» низовых хозяев («третье сословие», затем «средний класс», ныне «новые
средние»), - вот необходимая предпосылка рождения нации. Взрыв за взрывом, буржуазная
революция за следующей буржуазной революцией – так рождались нации Западной Европы,
а двести с лишним лет
тому назад – ядро нации США.

Рождение нации, особенно в многоэтнической стране– не одномоментный процесс.
Классика – США. Американская революция породила нацию «уоспов» («белые англоязычные
протестанты»). Гражданская Война между индустриальным Севером и рабовладельческоим
Югом – стимулировала многоэтнический «плавильный котел» США, дальнейшее формирование
«нации эмигрантов», прежде всего из Европы. Наконец, грандиозная программа «аффирмативных
действий», которая многое заимствовала из «ленинской национальной политики» СССР,
позволила форсированно
на наших глазах взрастить «критическую массу» афроамериканского и испаноязычного
«среднего класса» и тем самым существенно расширить базу американской нации.


Прежний традиционный (досубъектный) этнозоологизм резко ослабел на фоне буржуазного
порыва к субъектности, и, например, российский «Союз русского народа» и другие
традиционно-этнические объединения русского народа сметались в 1905, 1917 и 1991-м
революционных годах молниеносно, инициативу полностью держали «субъектники».
Аналогично «оранжевая революция» на Украине в 2004 году– это шаг к взращиванию
украинской нации, когда этнозоологизм играл сугубо второстепенную роль, а на
первый план вышло стремление к раскрепощению
низового предпринимательства,против шкурно-бюрократической десубъектизации. 

Отметим две патологии в становлении национализма– нацизм и интернационализм.
Ведь этнозоологизм никуда не девается, ибо даже в богатых обществах всегда есть
проблема распределения и перераспределения ресурсов. И не все общества богатые
– то есть не во всех обществах достаточно богатства, чтобы в них смогла взрастись
«критическая масса» низовой субъектности. А в бедных странах, включенных тем
не менее в мировое разделение труда и имеющих поэтому свою буржуазию и свои досубъектные,
недосубъектизированные или
искусственно десубъектизируемые социальные слои, - имеются значительные силы,
стремящиеся к субъектности, но не обладающие экономической самодостаточностью.
И бывают периоды в жизни богатых обществ, когда разражается кризис, и ресурсов
не хватает на тех, кто ранее привык чувствовать себя субъектными, и они вынуждены
теперь драться за место под солнцем,и для победы в конкурентной борьбе сплачиваются
этнозоологически.

Когда сложившееся национальное государство испытывает глубокий кризис, как Веймарская
Германия, в нем может возникнуть рецидив этнозоологизма в виде нацизма и расизма.
Когда зависимое бедное общество периферии стремится к субъектности, а для всех
стремящихся обрести экономическую самодостаточность не хватает ресурсов и они
тем самым не могут пустить корни самостоятельного хозяйствования в почве собственного
национального государства, то они, будучи «пролетариями» и тем самым не укорененными
в своём «отечестве»,
объединяются в Интернационал, чтобы сообща отобрать собственность у богатых и
обеспечить свою субъектность. Так возникает «пролетарский интернационализм».

И, разумеется, естественен «транснационализм» всемирных хищников-кочевников,
о которых так любят порассуждать идеологи глобализма-мондиализма.

Здоровый стержневой путь человечества – от этнозоологизма, свойственного бедным
досубъектным обществам, к национализму богатых субъектных обществ. И лишь национальные
государства, в которых бережно хранятся и лелеются этнические традиции, но оттесняется
этнозоологизм (сравни политкорректность в США), - могут кооперироваться с другими
национальными государствами и на базе низовой субъектности создавать более широкие
человеческие сообщества типа Европейского Союза. 

Подробнее– в моём исследовании «О нации» (http://panlog.com/docs/nation.doc.html)
и в ряде заметок рассылки «Скурлатов В.И. Философско-политический дневник» (http://subscribe.ru/catalog/culture.people.skurlatovdaily).
Очень много о «русском национализме» говорится на сайтах Рунета. Я ответил Андрею
Борцову:

«Нация – содержание, а национальное государство – форма. И нация – не этнос.
Нация – субъектное социально-историческое, а этнос – объектное природно-культурное.
Национализм - взят с Запада, где нации сложились ещё два-три столетия назад в
ходе развития буржуазного общества и перемалывания различных этносов в единую
нацию, взрастающую на основе "критической массы" экономически-самодостаточных
и потому политически-субъектных низовых хозяев (обычно горожан = граждан = бюргеров
= буржуев).
 
Поскольку нация - не этнос, то национализм - не этнозоологизм, не расизм. Обычно
нация взрастает на добуржуазной многоэтнической почве. Так, американская нация
доформировалась буквально четверть века назад в результате многолетней общенациональной
программы "аффирмативных действий", благодаря которой были искусственно взращена
"критической массы" афроамериканских и испаноязычных "средних слоев" (следствие
- афроамериканцы и испаноязычные заметно потеснили традиционных "белых англоязычных
протестантов" или "уоспов"
в элите США - вспомним Пауэллс, Райс и много других; хотя, согласен, имеются
издержки "политкорректности", но многоэтничность американской единой нации -
факт). Многоэтничны также швейцарская, финляндская, бельгийская и другие европейские
нации. В то же время на основе немецких этносов сложилось несколько наций - собственно
германская, австрийская, люксембургская и т.д. 

На Востоке нации формируются буквально на глазах - малайзийская, сингапурская,
индийская и др.

В России пока не сложилась нация, потому что не взросла "критическая масса" низовой
субъектности, то есть не сформировалось "третье сословие", или "средний класс",
или, точнее, "новые средние слои", на которых основывается любая современная
нация.

Рекомендую почитать две классические книги современных " отцов нации" - малайзийский
лидер Махатхир Мохамед "Путь вперед" и сингапурский лидер Ли Куан Ю "Сингапурская
история: из третьего мира в первый", они есть на русском языке в Интернете. Создавая
свои новые многоэтнические нации, эти два соперничающие друг с другом великие
современные политики использовали, как и США, опыт ленинской национальной политики
по формированию единой нации в многоконфессиональном и многоэтническом обществе.
Ключ - не столько
в административно-полицейских, сколько в экономическо-социальных мерах.

Поскольку у нас в России умышленно создана нищета и душится низовое предпринимательство,
то нации нет и при нынешнем компрадорско-полицейском шкурном режиме не будет
- а есть тупиковый этнозоологизм. В Малайзии или Сингапуре или Индии тоже такое
было, когда эти страны получили самостоятельность - в Малайзии малайцы били китайцев,
в Сингапуре, наоборот, китайцы били малайцев, в Индии индуисты били мусульман,
и так далее. 

Но в этих странах к власти, в отличие от нас, пришли не шкурники, а патриоты,
и они быстро добились взаимовыгодного сотрудничества этнических элит в ходе модернизации
своих стран, и сейчас этнозоологизма там почти нет, хотя неполноценных и неудачников
хватает в любом обществе, и из комплекса неполноценности естественно рождается
всякие "анти"».

На продолжение пространной статьи Андрея Борцова в февральском номере газеты
 «Спецназ России» (2005, № 2 /101/) я ответил ещё одним комментарием:

«Опять путается национализм и этнозоологизм и на первый план выходят вершки,
а не корешки. Между тем нация и этнос - принципиально разные вещи. Этнос - природно-культурное,
свойственное докапиталистическому обществу. Нация - социально-историческое, сформировавшееся
два-три столетия назад в ходе развития буржуазного общества на базисе "критической
массы" экономически-самодостаточных и тем самым политически-субъектных низовых
хозяев ("третье сословие", затем "средний класс", ныне "новые средние", отличающиеся
от "класса обслуги"). 

В России пока нет нации, потому что нет "критической массы" низовой субъектности.
Отсюда - невозможность ответить на вызов постиндустриализма, деградация и вымирание.
Задача задач - взращивание своей нации, а для этого прежде всего необходимо высвободить
наше низовое производственное предпринимательство, как происходило во всех успешных
странах Запада. 

На наших глазах тем же путем идет взращивание молодых современных наций в Китае,
Индии, Малайзии, Сингапуре. Естественно, национализм в этих странах преодолевает
этнозоологизм, хотя до начала модернизации там происходили острые межэтнические
конфликты. Но бизнес оказался самым лучшим лекарством от них - почитайте в Рунете
книги Ли Куан Ю "Сингапурская история: из третьего мира в первый" или Махатхир
Мохамад (лидер Малайзии) "Путь вперед". Удачные европейские примеры - Финляндия
(финляндская нация взросла на
фоне межэтнической напряженности между финнами и шведами) или Ирландии. Однако
межэтнические конфликты продолжают иметь место в ходе формирования единых наций
в Испании (баски), Бельгии (валлоны) и Франции (корсиканцы). 

Разумеется, межэтнические и межрегиональные различия и конфликты будут ещё долго
существовать даже в богатых обществах, поскольку и в них существует проблема
распределения и перераспределения ресурсов. В бедных же обществах типа нынешней
искусственно загнанной в нищету России - выходят на первый план и усугубляют
отставание, тупик. Отмечу также, что национализм отличается от нацизма, который
на самом деле является всего-навсего рецидивом этнозоологизма в условиях экономического
и политического кризиса, как
было в Веймарской Германии. У нас же нет нацизма, поскольку мы ещё не обрели
национализм, а есть архаичный тупиковый этнозоологизм. 

Путь к русскому многоэтническому национализму и к русскому многоэтническому национальному
государству, как в Китае, Индии, США, Бразилии и во всех других жизнеспособных
современных обществ - только через взращивание "критической массы" низовых русских
хозяев, чему всячески препятствует нынешний шкурный компрадорско-полицейский
режим ("русская сомоса")».