Академия художеств и историческая живопись второй половины XVIII века
Академия художеств, созданная в силу потребности русской художественной жизни, опиралась на эстетические воззрения, которые были общими для всех академий XVII—XVIII веков. Основой художественного воспитания считалось в них освоение творческого опыта великих мастеров прошлого; считалось, что молодым художникам следует прежде всего учиться опыту предшествующих поколений, воспринимать традиции, идущие от них, изучать те правила, те нормы прекрасного, которые могут быть выведены из творческого
наследия предшествующих поколений. Окружающая действительность считалась малодостойной внимания художника. Тем не менее в Академии художеств работа над изучением живой натуры занимала большое место (хотя бы в виде рисования и лепки с натурщиков). В основе творческого метода Академии художеств лежало следование нормам, извлеченным из творческого опыта старых художников. Молодых художников долгое время обучали перерисовывать образцовые «оригиналы» — рисунки и гравюры, чтобы через чужое
творчество усвоить «прекрасное», далекое от действительности. Затем начиналось рисование гипсовых голов и целых фигур и лишь после этого — рисование с натурщиков и, наконец, изучение композиции. В первое время эта последовательность соблюдалась не особенно строго, но уже в первые годы существования Академии в ней были твердо усвоены представления о сравнительном достоинстве и о порядке следования друг за другом жанров изобразительного
искусства. Выше всего в Академии художеств ставился исторический жанр, работа над картинами или скульптурными произведениями на исторические темы. В понятие «исторического» в Академии художеств ХVШ века входили не только события, связанные с историей, но и легенды, христианская и античная мифология. Много ниже, чем историческая живопись, требовавшая от художника фантазии и творческого воображения, ставились пейзаж, бытовая живопись и портрет как области, в которых якобы нет места для творчества. Не случайно
гениальный скульптор-портретист Федот Шубин с горьким чувством говорил о пренебрежении, которое слышится в словах «он портретной». Особенности академической системы начали формироваться уже в первые годы существования Академии, когда ее президентом был И. И. Шувалов. При нем, в конце 50-х—начале 60-х годов, Академия являлась в значительной степени большой мастерской для усовершенствования молодых художников. Они работали дружно, и в сентябре 1760 года живописец А. П. Лосенко и архитектор
В. И. Баженов были отправлены в заграничную командировку. После воцарения Екатерины II Академия художеств была как бы создана вновь. Годом ее основания, а фактически лишь дарования ей привилегий и открытия при ней воспитательного училища, указано было считать 1764 год с той целью, чтобы честь открытия Академии можно было приписать Екатерине II. Открытие «новой» Академии было проведено в торжественной обстановке. С приветствием выступил А. П. Сумароков, призвавший
художников к патриотическому служению родине и указавший на крупную воспитательную и просветительную роль искусства: обязанность художника — «изображати Истории своего отечества и лица великих в оном людей... ибо таковые виды умножают геройский огнь и любовь к отечеству... Сие многое подаст потомству в Истории просвещения, силу заражения в подражании славных дел, утеху любопытным и пользу миру». Среди прогрессивных деятелей русской культуры, с удовлетворением видевших первые успехи национальной
академической школы, был и М. В. Ломоносов. Он был избран почетным членом Академии художеств и в благодарственном слове обращался к ее воспитанникам: «Благополучны вы, сыны Российские, что можете преуспевать в похвальном подвиге ревностного учения и представить перед очами просвещенные Европы проницательное остроумие, твердое рассуждение и ко всем искусствам особливую способность нашего народа...». В середине 60-х годов Академия художеств приобрела несколько иной характер. Президент И.И.Бецкий,
исходя из педагогических воззрений своего времени, полагал, что душа ребенка представляет собой как бы чистую доску, на которой педагог может написать все, что требуется. Для осуществления этой утопической идеи в Академию стали принимать только пяти-шестилетних мальчиков («какого б звания ни были, исключая одних крепостных»), с тем чтобы в условиях закрытого воспитательного учреждения превратить их в художников. Ученики Академии делились на пять «возрастов»; пребывание
в каждом продолжалось три года. Три первых трехлетия уделялись общей подготовке, а два последних — специальной. Прохождение академического курса сопровождалось награждением за успешно выполненные работы Малой и Большой серебряными медалями, затем Малой и Большой золотыми. Окончившие Академию с высшей наградой — Первой, или, иначе, Большой золотой медалью, получали право на заграничную командировку. Молодые мастера нашей Академии в заграничной командировке видели единственное в то время средство приобрести
широкую эрудицию в вопросах мирового искусства. Дальнейший путь художника был связан, по выполнении конкурсных работ (так называемых программ), с получением звания назначенного (то есть кандидата в академики), а затем академика. Академик мог быть избран адъюнкт-профессором и профессором. Высшими были звания адъюнкт-ректора и ректора. Профессора, адъюнкт-ректоры и ректоры образовывали Совет во главе с президентом Академии и ее директором. Совет давал свои заключения не только по внутриакадемическим
делам, но и по всякого рода вопросам в области искусства, с которыми к нему обращались другие учреждения, распределял заказы, проводил экспертизы, давал консультации и присуждал почетные звания художникам и любителям художеств. Демократичность такого коллегиального управления была, разумеется, мнимой: все важные дела решались президентом, назначенным дарской властью.
Материал публикуется по энциклопедии"История русского искусства" под ред. Н.Г. Машковцева (М., 1957, т.1).
Читайте эти и другие материалы на нашем сайте www.gogol.ru.
