Утомленные солнцем 2: Предстояние
2010-04-28 17:31

Большой режиссер Никита Михалков снял очень большой фильм о большой войне. Вот не камерный ни разу, как "№ 1", а крупномасштабное многофигурное полотно, 3 часа экранного времени. И кино это смотреть очень интересно и совсем не скучно, и 3 часа пролетают… ну, не как одно мгновение, но, в общем, без обреченных взглядов на часы.
Актеров занята уйма, и актеры все хорошие, практически на экране присутствуют все актеры нашего кино нулевых годов, кроме Михаила Ефремова, чье отсутствие прямо-таки бросается в глаза и наводит на подозрение в семейной тяжбе: две равно уважаемых семьи, все такое прочее…

И вообще в фильме многое наводит на подозрение. Ну, самое простое и банальное подозрение – в том, что Никита Сергеич и этот свой большой фильм, как и многие предыдущие (скажем так, как и несколько других последних фильмов, за исключением "12"), делал, ориентируясь на фестивальный формат. Каннский, в данном случае. Европейский. Коллеги не подвели друг друга: фильм подготовлен к фестивалю, и фестивальные отборщики фильм отобрали. И они не пожалеют. Действительно, Никита Михалков подтверждает этим фильмом свое право на место на кинематографическом Олимпе – так, как он, в мире владеют профессией считанные по пальцам люди. Ну, кто мог бы снять такое кино? Так сразу и не вспомнишь. А он снял!

Но большого человеческого спасиба говорить ему не хочется.


Фильм очень злобный. И не удивительно, типа, если бы в фильме про освободительную войну твоей страны, ("Посвящается моему отцу-фронтовику" - стоит перед начальными титрами), злобность была бы нацелена на врагов-оккупантов. (Ну да, ну да, они, немцы, фашисты, они – враги и оккупанты, которые хотели, чтоб нас не было. Так у них в военной доктрине было записано.) Но – нет. Михалков, изо всех сил делая книксены в сторону европейцев, рисует немцев с человеческими лицами – почем зря. А наших – со скотскими мордами.

Добро бы, антисталинист и антисоветчик Михалков, сын Михалкова ("Посвящается моему отцу-фронтовику" написано перед начальными титрами, вы еще не забыли?), развернулся по полной и недрогнувшей полвека спустя рукой задал бы трепку полвека лежащему в могиле отцу народов, вурдулаку  и кровопийце. Ужо ему! Так нет, Иосиф Виссарионыч (Максим Суханов) в фокусе михалковского объектива, вероятно, в силу генетических причин, выходит чуть ли не самым симпатичным персонажем фильма. (После самого Михалкова, разумеется!) Не противным.
Ну да, он такой рябой, наконец-то весь возможный свет софитов и все возможное мастерство гримеров было затрачено на воспроизведение этого нелицеприятного физического недостатка Сталина – говорят, на грим Суханова уходил чуть ли не весь световой день! – но не противный при этом. Вкрадчивый и значительный, лукавый и опасный, лев в засаде, но не шакал в западне, не гиена, не стервятник какой-нибудь над гниющими трупами…

А ведь возможность такая была – если главной задачей было представить разгром и тотальное унижение советских людей, страны,  в начальный период войны. Вот ведь можно было представить карикатурно перетрусившего Сталина, мечущегося на ближней даче в ожидании новых разгромных вестей с фронта, и как он съел свой галстук и побежал в метро-2, не дожидаясь сигнала "воздушная тревога", и много еще чего унизительного и насмешливого можно было придумать про кремлевского горца, провалившего первые полгода войны, прошляпившего начало войны, погубившего бесчисленные миллионы мирных жителей и еще более бесчисленные полки и батальоны плохо вооруженных и мало обученных солдат, а остальных нерожденных младенцев он просто ел на завтрак, надо думать.

Когда разнеслась весть, что Сталина будет играть Суханов, вот что-то такое и ожидалось, ведь Суханов так здорово играет и отрицательную харизму, и отвратительного, и чудного, и чокнутого, и какого угодно зомби-вурдулака-упыря – и у него получается не карикатура, а такое … видение…приведение.  Очень органично! (Ну, каков он ревизор у Мирзоева, к примеру.) Так нет! Сталин-Суханов вовсе не отвечает общему пафосу картины о преступлениях режима, единственным избавлением от которых, по большому счету, и стало гитлеровское нашествие. То есть отвращение, глядя на него, не пробирает.

Зато пробирает,  глядя практически на всех остальных. (Кроме самого Михалкова, разумеется). В фильме нет ни одного приличного человека. Нет, будем разговаривать с цифрами в руках: в 3-х часовом огромном мега-фильме с сотней, пожалуй что, лиц, добрым словом можно помянуть – это не об актерских работах речь, ясно? – навскидку троих: центральный семейный дуэт Михалковых-Котовых (папа и дочка Надя) и поп – эпизодник (Сергей Гармаш). На всех остальных клейма ставить негде.
То есть они, люди советской страны, не то, чтобы предатели и убийцы, но просто сволочи. (Как верно было подмечено в одноименном недавнем  фильме.) Не красивые, не умные, туповатые, трусоватые, похотливые предатели, на чью помощь нельзя надеяться в трудную минуту: подставляют друг друга почем зря!

Папа-Михалков-Котов в этом советском террариуме – как белый голубь в вороньей стае: он тоже, понятное дело, подвигов никаких не совершает, не к лицу ему за эту страну себя под пули подставлять, но хоть держится с достоинством, в котором режиссер Михалков напрочь отказывает всем – за уже перечисленным исключением – остальным обитателям империи зла. (Папа-Котов умный, решительный и дельный, дочка Надя – та даже добрая, поп – благочестивый.) 

В общем, судя по символической канве фильма, войну такие люди выиграть никак не могли, потому как пораженцы они были изначально, еще до начала всякой войны – вы только посмотрите на эту пионерку-стукачку в белых гольфиках. Она, что ли, станет пионером-героем? Да она, по логике фильма, первой побежит в фашистский штаб и доложит количество наших танков.
Или начальник лагеря – пионерского, пионерского – жлоб и трус, обмочившийся при первой встрече с отъявленным ГБешником-Меньшиковым, хотя тот даже еще и не начинал!
А начальник конц-лагеря – дурак и злобный солдафон.
А Надина мама, (теперь ее играет Виктория Толстоганова), жена бывшая папы-Котова, теперь живет с его убийцей, как она думает, с тем самым проводившим задержание ГБешником-Меньшиковы, и в ус не дует, никакой тени печали на прекрасном лице по безвременно усопшему бывшему от рук нынешнего – не обнаружено.
Еще одна прекрасная женщина, безымянная, ее коротенечко играет Мария Шукшина, дура и мещанка с левреткой под мышкой, пытается втащить на санитарную баржу, которая раненных перевозит, весь свой скарб от рояля до хрустальной люстры!
И муж ее, чиновник средней руки (Адабашьян) – подкаблучник и тряпка.
И начальник баржи (Золотухин) – горлодер, а правильно организовать дело не сумел! Они вообще, отцы-командиры Красной Армии, ничего путного организовать не могут, даже отступления. Вероятно, потому, что все, как один, остались полудурки на свободе, в то время как закаленный в боях папа-Котов томился в застенках ГУЛАГа.

И вот что ни сделает дурак, все он сделает не так. То мост взрывает с живыми людьми на нем. То в своих стреляет (отвратительный, как он может, в роли красного командира Даниил Спиваковский) – надо отдать должное своим, те тоже в него палят, а потом  успевают еще и смачно проехать по нему на машине – так же смачно, как потом немецкий танк проедет по телу бестолкового кремлевского курсанта-грузина – с хрустом, с выдавливанием из тела всех возможных жидкостей, чтобы зритель удостоверился: да, по этому телу проехались!

Отступающие и убегающие от немцев жители советской страны ругаются друг с другом на каждом шагу по любому поводу, плюют в след, показывают кукиши и не отвечают на вопросы, не говоря уж о призывах о помощи. Не дождетесь!

Не удивительно, что немцы выглядят в кино такими … симпатичными. Они же пришли очистить землю от этой падали. В том, что это – падаль, режиссер Михалков за три часа экранного времени убедит всех сомневающихся.

Так, а как эта падаль выиграла-таки войну? Ну, в этом фильме ответа нет, хотя часть действия его происходит уже летом 43-го, после победной Сталинградской битвы, когда … Но этой альтернативной истории в фильме внимания никакого не уделено. Как выиграли, как выиграли – телами забросали, не понятно, что ли? Тех тел, что нам показали из отступления 41-го года, видимо, было мало, навалил еще – вот и выиграли.
И еще, не забыть бы – священники помогли! Вон, поп Александр вышеупомянутый, помолился со свежеокрещенной Надей о спасении, и вражеский самолет, не иначе как по мановению божьей десницы, безо всяких видимых причин – р-раз! – и сверзился под воду, так и утонул, супостат! Вот что крест животворящий делает!

А эти людишки… Бабочки-воробьишки, головка маленькая, бяк-бяк, бяк-бяк… Береза тупица… Речка кретинка… Облака идиоты… Лошади-предатели. Весь мир таков, что стесняться нечего. Вот такой мир глазами министра-администратора вырисовывается на масштабном полотне Михалкова.

Кто остался на трубе? Лейтенант штрафбата (Евгений Миронов)? Ну, перед тем, как мы с симпатией посмотрим на его вывороченные с корнем кишки – ну да, прямо так! – которые перед нами и перед оставшимися в живых солдатами его оправдают, он тоже представлен солдафоном-горлопаном, злобным и бездушным, как тот гулаговец…
А элита страны, кремлевские курсанты, которые приехали на подмосковные позиции из застывшей в панике столицы – выглядят, наоборот, безмозглыми кретинами-недоумками, которые не понимают, что вокруг происходит. Не наивными, не максималистами, а такими посетителями фитнес-клуба, по ошибке забредшими на передовую.
А, вот двое из ларца, одинаковы с лица, два крестьянских русских парня, попавших в лепшие кореша с папой-Котовым: солагерник (Дюжев) и Юрок (Смольянинов) – добрые, в общем, ребята, только тупые очень: у них и речь-то нечленораздельная, и сообразить они мало что могут, кроме как папу слушаться, и главная доблесть, на которую способны, это заготовить путь к отступлению. 

Есть и коллективные портреты. Вот немцы – солидные такие, летают, переговариваются, все у них по инструкции, по Женевской конвенции воюют (или по какой там), и не отступают ни на шаг, молодцы! Это русские все виноваты, дураки – вон, один невыдержанный Иван, взял, да и шмальнул с санитарной баржи в пролетающий над ней мессершмит – а ведь нельзя было! Понятное дело, немцы вынуждены были открыть ответный огонь и баржу эту с ранеными потопить. А что им оставалось делать? Не они же первые начали!

Так же и с деревней вышло. Не хорошо получилось, но, опять же, немцы не при чем. Это деревня была плохая, состояла из одних трусов и жлобов, когда бедная Надя стучалась во все двери, никто из соотечественников двери ей не открыл, побоялись, гады! Так что потом, когда фашисты всех жителей деревни загнали в один большой амбар и сожгли огнеметами – сами виноваты, дураки! В другой раз будете открывать!

Да и не все немцы разделяют такие радикальные методы работы с населением – это отдельные из них есть… неуравновешенные. Вот взял такой Отто неуравновешенный и расстрелял для затравки цыганскую семью. А зачем они к нему пристали: отдай лошадь да отдай лошадь! Они что, не видели, что у него автомат? Вот он их и отшил. Чтоб не приставали.
Так хорошему немцу в очках прямо почти что плохо стало от подобной жестокости. Сел он на свой велосипед и укатил в неизвестном направлении. Но потом, правда, вернулся, и деревню они жгли всем скопом. Ну, на то она и война, дорогие товарищи немцы, все мы понимаем. Мы даже понимаем, как, наверное, сладостно с высоты птичьего полета нагадить на голову врага – и благодаря режиссерскому гению Михалкова теперь и увидели эту поистине достойную Тарантино сцену своими глазами. Экие немцы хулиганы, экие затейники, экие бесстыдники, хи-хи-хи, как он голый зад-то в окошко самолета выставил, и давай вниз фигачить… Прямо на баржу, где наших раненых везут! Ну, Михалков, ну отчебучил!

Даже если все так и было. И такое немцы отчебучивали, и не такое еще…
Но устраивать цирк с голым задом и туалетным юмором из вот этой самой тяжелой страницы нашей общей истории в кино было, на мой взгляд, совсем не обязательно. Потому – что написано пером, не вырубишь топором, а что запечатлено кином – становится символом, впечатывается в национальную память тотально, гораздо сильнее, чем реальная память о тех или иных событиях – в скольких головах она сохранилась?

Моя бы память легко бы обошлась без этой картины. Ну, это как Сорокина почитать. Прочитал – и думаешь, что лучше бы этого ничего в моей голове не было. Потихоньку выветривается, конечно. И это выветрится.

Утомленные солнцем 2: Предстояние: Россия - 2010

Вместе с этим читать у the_mockturtle
1. http://the-mockturtle.livejournal.com/491703.html
2. http://the-mockturtle.livejournal.com/491941.html
3. http://the-mockturtle.livejournal.com/492496.html

Вместо этого смотреть: Первый отряд

киноУХО - авторский журнал Варвары Ухорской
События * Афиша кино и новые фильмы * Персоны * Кинофестивали

Фильмы по жанрам: Абсурд - Боевик - Война - Детектив - Детское кино - Драма - Историческое - Катастрофа - Комедия - Криминал - Мелодрама - Мистика - Мультфильм - Мюзикл - Приключения - Сатира - Семейное кино - Триллер - Ужасы - Фантастика - Фэнтези - Экшн