В Челябинске (Россия) прошел XIV ежегодный Форум межрегионального сотрудничества России и Казахстана, в котором приняли участие президенты обеих стран, ключевые министры, главы некоторых субъектов РФ и казахстанских областей, бизнесмены. К Форуму, по словам Нурсултана Назарбаева, были подготовлены к подписанию 30 межрегиональных соглашений и 10 инвест-проектов. Например, было подписано рамочное соглашение о сотрудничестве в сфере туризма с Костанайской и Северо-Казахстанской областями Казахстана, сообщает Коммерсантъ, что уже облегчит прохождение через границу детским туристическим группам. В следующем году планируется запустить прямое авиасообщение между Челябинском и Астаной. Президенты подписали Совместное заявление по случаю 25-летия установления дипломатических отношений между РФ и Республикой Казахстан.

Встретившись, Путин и Назарбаев поговорили друг с другом перед журналистами, и Назарбаев вспомнил, как однажды тут, в Челябинске, они с Путиным пили пиво. «Челябинск связан с моей металлургической молодостью, на местных предприятиях я многому научился, - цитирует Назарбаева издание Аргументы и факты. – В 2002 году где-то здесь на улице мы пили пиво. Тогда-то и решили, что будем проводить форум каждый год».

Однако журналисты различных уральских изданий уже предположили, что речь идет о встрече Владимира Путина и Нурсултана Назарбаева в 2005 году, когда президенты зашли в ирландский паб на улице Кирова, после чего на стене заведения появилась специальная памятная табличка. Но возможно, встреча в 2005 году была продолжением банкета 2002-го года.

Сегодня все мероприятия Форума проходили на заводе «Русские электрические двигатели» промышленной группы КОНАР. Портал Губерния Челябинской области рассказал о выставке, открытой на заводе и посвященной Форуму, на которой представлены атомные разработки закрытых городов Челябинской области, златоустовское оружие, каслинское литье. Президентам должны показать самоходную установку «Зверобой» 1943 года, которая могла с полутора километров разбить танк противника. Интересно, что тема выставки, как и самого Форума, - «Развитие человеческого капитала».

Президентов так же ждали в мемориальном кабинете первого директора завода «Станкомаш» Иосифа Каттеля. Директор музея трудовой и боевой славы завода Надежда Тарасенко рассказала изданию «Губерния», что если положить руку на стол Каттеля и загадать желание, оно сбудется. При этом издание умалчивает, что Иосиф Абрамович Каттель был репрессирован в 1938 году по 58 статье и вышел на свободу только в 1956 году.

«В общем мы согласны с решением суда, хотя размер компенсации не соответствует нанесенному нашему подзащитному моральному ущербу. При установлении размера компенсации в ЕСПЧ не учли то обстоятельство, что К.И. почти три года провел за решеткой в России», - сказал радиостанции адвокат гражданина Таджикистана Илларион Васильев, отказавшись при этом раскрыть имя и фамилию своего подзащитного из-за угрозы его похищения и тайной переправы в Таджикистан.

К.И. был обвинен в членстве в ИДУ властями Таджикистана в 2011 году. Его задержали в Москве в ноябре 2013 года по просьбе таджикских спецслужб. До прошлого года он находился сначала в СИЗО, затем — в Центре временного содержания иностранных граждан. По словам Васильева, в настоящее время К.И. и его семья имеют разрешение на временное проживание в России.

ЕСПЧ уже не раз удовлетворял иски граждан Таджикистана против России. Так, в 2016 году ЕСПЧ обязал российские власти выплатить по 5 тысяч евро одному из лидеров пермского отделения «Союза таджиков России» Туйчи Джураеву и его жене Екатерине Шалковой за неправомерный отказ во въезде на территорию России.

Другой гражданин Таджикистана — Наимджон Екубов — отсудил у России 25 тысяч евро за за процессуальные нарушения, допущенные в отношении него российскими правоохранительными органами. Он провел 5 лет в тюрьме по сфабрикованному обвинению в хранении и торговле наркотиками. Выйдя на свободу в конце 2014 года, Екубов обратился в ЕСПЧ, который предписал России выплатить ему компенсацию.

В декабре 2015 года ЕСПЧ вынес решение о запрете выдворения из России семьи гражданки Таджикистана Замиры Сулеймановой (имя в целях безопасности изменено), которая с 2006 года на родине находится в розыске по подозрению в членстве в запрещенной организации «Хизб-ут-Тахрир». Сама Сулейманова утверждает, что эти обвинения ложные, а ее мужа заставляли сознаться в причастности к этой партии под пытками. В 2010 году в России был задержан муж Сулеймановой, а в 2011 — и сама Замира. Однако Генпрокуратура России отказала властям Таджикистана в выдаче семьи Сулеймановых из-за того, что срок давности по их делу вышел. Сулейманову освободили, а ее мужу было предоставлено временное убежище. Однако Замире получить аналогичный статус не удалось – в ФМС ей отказали. Пройдя все судебные инстанции в России, она обратилась в ЕСПЧ, указав, что без временного убежища у нее есть риск быть выдворенной в Таджикистан.

Иллюстративное фото с сайта Томские новости

Невысокий худощавый мужчина в синем деловом костюме сидит за столом в просторном полупустом офисе. За окнами шумит проспект, виден изношенный спальный район Москвы. Перед мужчиной открыт старый макбук, на столе разбросаны цветные пособия по английскому языку для начинающих, словари, карандаши и ручки. Справа от мужчины сидит двадцатилетний смуглый парень в брюках и рубашке. Его макбук еще старше и толще, он что-то пишет, не отвлекаясь на наш разговор. В комнате десяток дешевых офисных стульев и большая белая доска, исписанная английскими буквами.

Выходец из Узбекистана Алим – так зовут мужчину – основатель курсов английского языка для молодых людей из стран Средней Азии и республик Северного Кавказа, приезжающих в российскую столицу, в основном, на заработки. Курсы открылись этим летом и медленно набирают обороты. Мы начинаем разговор с Алимом с вопроса: почему школа не пользуется социальными сетями для продвижения своих услуг?

– Пока незачем. Мы пока обкатываем нашу идею. Смотрим, есть ли потенциал.

– А откуда берутся клиенты?

– Сарафанное радио. Мы сказали своим друзьям и родным, что учим английскому. Они сказали своим знакомым, те – еще кому-нибудь. Люди к нам приходят, мы с ними занимаемся и пытаемся понять, насколько мы угадали рынок. К настоящему потоку клиентов мы пока не готовы. Можно сказать, у нас тут старт-ап и фокус-группа.

– Чем ваши курсы отличаются от других курсов английского языка в Москве?

– Обычные курсы не учитывают специфику наших клиентов. Я имею в виду не культуру, а уровень образования и финансовое положение. Во-первых, их интерес к английскому связан исключительно с желанием в ближайшем будущем увеличить свои доходы. Они не будут тратить силы только ради престижа. Их интерес к языку – сугубо практический и деловой. В этой связи мы, например, установили цену в три раза ниже рыночной и отказались от обучения онлайн. Во-вторых, у молодых людей из Средней Азии и Северного Кавказа базовое образование сильно хуже, чем у молодых людей из больших российских городов. У молодых людей из Санкт-Петербурга и Новосибирска в детстве были хорошие школы. Не самые лучшие в мире, конечно, но какой-то уровень там есть. Для них обучение – стандартная жизненная ситуация. Когда им надо, они просто берут и учатся. И онлайн, оффлайн. Им и так, и так удобно. У таджиков, узбеков, киргизов, приехавших в Москву из сел и маленьких городов, начальная и средняя школа были плохие. У них почти нет навыков к обучению. У молодого узбека из Гулистана школа могла быть совсем никакая. Ни учебников нормальных, ни учителей, ни домашних заданий. Чтобы выучить английский, ему сначала приходится привыкать к учебе. Во взрослом возрасте это совсем не так просто, как кажется. На обычных московских курсах, пока остальные учат язык, молодые люди из Средней Азии только привыкают учиться. Привыкают выделять время на решение домашних заданий, долго сидеть за учебниками, запоминать слова. Естественно, это отнимает дополнительные силы, и они отстают. Преподаватели в Москве не работают с отстающими. Если кто-то не успевает, ему предлагают пройти курс заново. Это время и деньги. У мигрантов с ними туго. Им ведь устраиваться надо. Преподавателей, кстати, можно понять: зачем учить взрослого человека учиться? Не получилось с первого раза? Пусть еще раз платит. Это бизнес, и это разумно. Проблема в том, что московские правила рассчитаны на тех, у кого в детстве была хорошая школа, кто вырос в современном большом городе. У молодого человека из Средней Азии навыки к обучению в зачаточном состоянии, а Москву и вообще современный мир он плохо понимает и даже боится. Ему нужны другие правила обучения, чтобы его страхи учитывались. В Москве таких курсов нет. Москва слезам не верит, как говорится. А мы хотим исправить ситуацию.

– Эту проблему можно решить и самостоятельно.

– Согласен. Мотивированный, волевой, уверенный в себе человек может превратить себя машину по преодолению препятствий. Проблема в том, что таких уверенных мало. Из ста человек – может быть, двое-трое. Нужно еще учитывать, что запас прочности у человека, оказавшегося в незнакомой культурной среде, совсем маленький. Если ему вовремя не помочь, не поддержать, он сделает шаг назад.

– Вы преподаете на русском языке, или на узбекском и таджикском тоже?

– Только на русском. Мы работаем с теми, кто приехал в Москву работать, а русский они знают прилично.

– Кавказцам легче, чем узбекам? У них ведь есть российское гражданство, и школа была российская?

– С одной стороны, да. Молодые кавказцы из больших российских городов легко учатся. С другой стороны, кавказцам, которые приехали из горных сел, ни разу не легче. У них и школы плохие, и культура специфическая. Они к старым, еще горским, правилам привыкли. Им тяжело принять современный город, как он есть.

– Можете пример привести?

– Допустим, в обычную русскую группу приходит молодой ингуш. Умный парень, хочет быть таким же успешным, как его сверстники из больших российских городов. Он понимает, что для роста ему нужен английский, но у него дома была плохая школа. Наверно, лучше, чем в селе у узбека или таджика, но все равно плохая. Английский он совсем не знает. Естественно, на занятиях он часто ошибается. Допустим, он произнес английское слово с ошибкой и с акцентом. Преподаватель или кто-нибудь из учеников над ним подшутит. Просто пошутит, без зла. Ингуш вспылит, выйдет из аудитории и больше никогда в нее не зайдет.

Здесь, в Москве, культура другая. Москвичи не обижаются, когда над ними шутят. Им нормально, а горцам тяжело. Кроме того, нужно учитывать, что на самом деле у молодых людей из горных сел есть тайное неверие в себя. Они редко признаются, но это так. В глубине души они не верят, что у них получится освоиться в городе. Слишком большая разница между тем, к чему они привыкли, и тем, что они тут видят. Им кажется, что знать иностранные языки, читать толстые книги, работать с документами – это не для них. На людях они, конечно, своей неуверенности не показывают, но это у них маска такая.

– То есть вся проблема – в плохом школьном образовании?

– Не только. Школа – это половина дела. Вопрос, воспринимаешь ли ты образование как ценность. Тяжело начать учиться, если ни у кого из твоих родственников не было высшего образования, понимаете? Еще хуже, когда у родственников было высшее образование, но оно никак не пригодилось в жизни. Представьте, что один ваш дядя пять лет грыз гранит, а зарабатывает столько же, сколько другой ваш дядя, который закончил всего-навсего техникум. И какая тут мотивация?

Хорошо молодым людям из Новосибирского академгородка. Они с детства видели, как учатся их родители и как учеба помогает достигать успеха. У них в голове есть прямая связь между учебником и успехом. Если же вокруг тебя ничего подобного не было, каждый раз садясь за учебники ты будешь думать: зачем я трачу на это время и деньги? У меня уже был такой ученик. Из маленького городка, никак не мог запомнить неправильные глаголы. Однажды на уроке он сказал мне, что если ему не даются глаголы, значит, ему вообще не стоит учиться. Я его спросил тогда, сколько языков он знает. Оказалось, два: аварский и русский. Я ему говорю: в этом городе живут миллионы людей, которые знают только один язык и никогда не выучат второй. А ты такой молодой и уже знаешь два: свой и русский. Английский проще русского. Если ты русский выучил, выучишь и английский. Ты бы видел, как у него глаза загорелись.

– И что было потом?

– Нормально учиться стал. Психологический барьер преодолел и быстро начал расти. Сейчас газеты с ним читаем.

– Правильно ли я понял: вы продаете не одну услугу, а сразу три: курсы английского, мотивацию к обучению и, скажем так, уроки городского этикета; помогаете молодым людям из провинции освоиться в городе?

– Мы учим жить в современном мире, да. Мы, например, на занятиях не просто смотрим видео на английском. Вместо сериалов у нас записи выступлений коучей с мировыми именами. Там и английский простой, и, глядя на коучей, они изучают современный мир, как он устроен.

– А как он устроен?

– Так, что надо совершенствоваться, быть классным специалистом, быть готовым к неудачам. Что неудача в современном мире – это не катастрофа, а норма. Не нужно от неудач бежать обратно к деду в аул, в кишлак. Если тебе отказали, не надо отчаиваться. Попытайся еще раз, и у тебя обязательно получится. Вообще, мы следим за учениками, поддерживаем в них желание развиваться. Если человек перестал ходить на занятия, мы ему звоним, уговариваем выполнить задание, прийти. Экономически нам это невыгодно. Если человек оплатил услугу, но не пользуется ею, нам это в плюс. Но у нас миссия: помочь молодым людям из Средней Азии и Кавказа освоиться в большом городе. Просто выучи английский, устройся на хорошую работу и живи, радуйся.

– Английский, который вы даете, – строго для работы?

– Да. Люди учатся ради карьеры в какой-нибудь мировой компании. Мы это понимаем и учим с расчетом, что человеку нужно проходить собеседование. Мы учим, как вести себя, как говорить. К примеру, мы искали носителей языка, чтобы у нас была разговорная практика, и выяснили, что американцы и англичане, живущие в Москве, берут дорого. Зато есть молодые менеджеры из Ганы, у которых ну очень хороший английский и которые работают в Москве. Мы их наняли, и получилось так, что наши ученики встречаются со своими сверстниками с глубокого юга, у которых получилось выучить английский, освоить профессию и устроиться на хорошую работу. У них и стартовая позиция одинаковая, и цель в жизни, и способ ее достижения: учеба, учеба и еще раз учеба. Представьте, как много пришлось трудиться парню из Ганы, чтобы получить нормальную городскую специальность? Выучить язык, выучить правила поведения в современном городе, пройти собеседования, начать строить карьеру? Это очень мотивирует.

– Те, кто в итоге остались с вами, быстро осваивают язык?

– По-разному бывает. Но точно быстрее, чем на обычных курсах. Мы снимаем культурные и психологические барьеры, облегчаем путь к знанию, насколько это вообще возможно. Вот, я им задание дал на минувшее лето. (Открывает ноутбук.) Нужно было снять видео, на котором они на английском рассказывают о своей малой родине. Смотри, как хорошо получилось. (Мы смотрим. На первом видео – парень в синей панаме, серой футболке и длинных спортивных шортах идет по проселочной дороге и рассказывает о своем селе. В кадре мелькают низкие темные дома из камня, сады, каменная дорога. Молодой человек говорит с паузами, стараясь не допускать ошибок и контролировать акцент. Односложные предложения из простых коротких слов идут одно за другим.)

Он пришел к нам с нулевым уровнем. Даже алфавит не знал. За четыре месяца научился вот так говорить. Хорошо же. Теперь второе видео. (Парень лет двадцати снял стенд-ап на фоне гор, покрытых яркой сочной зеленью. Его английский чуть лучше.) Этот ученик много занимается, сейчас мы готовимся к собеседованиям. Он очень решительно настроен, хотя вначале не верил в себя, как это часто у них бывает, но нам удалось его убедить.

Максим Горюнов