Белый дом не исключает введения запрета гражданам Узбекистана на въезд в США. Об этом на брифинге 1 ноября сообщила пресс-секретарь администрации американского президента Сара Сандерс (Sara Sanders).

Фото АР

На вопрос, почему президент Дональд Трамп не говорит о включении Узбекистана в «черный список» стран, гражданам которых запрещен въезд в США, Сандерс ответила, что «это не то, к чему мы сейчас призываем, но, конечно, это не исключено».

Она пояснила, что для определения того, какую страну следует включить в «черный список», используется множество различных критериев, и по ним Узбекистан пока не проходит, но вероятность попадания в «бан-лист» не исключена.

На вопрос, рассматривает ли Белый дом обвиняемого в совершении теракта Сайфулло Саипова как вражеского комбатанта (лицо, принимающее непосредственное участие в боевых действиях в составе вооружённых сил одной из сторон международного вооружённого конфликта и имеющее в этом качестве особый юридический статус. – «Википедия»), Сандерс ответила утвердительно.

Вечером 1 ноября в Твиттере Дональда Трампа появилась следующая запись: «Нью-йоркский террорист был счастливым, когда просил повесить флаг ИГ в своей больничной палате. Он убил восемь человек, тяжело ранил 12. Его нужно приговорить к смертной казни!» (ИГ - запрещенная террористическая организация, варианты названия: «Исламское государство Ирака и Леванта», «Исламское государство», ИГИЛ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ)

Гражданин Узбекистана Сайфулло Саипов был задержан 31 октября в Нью-Йорке за совершение теракта. Он находился за рулем арендованного грузового пикапа, который проехал несколько кварталов, давя случайных прохожих и велосипедистов. Затем пикап врезался в школьный автобус с детьми-инвалидами. Водитель с криками «Аллаху Акбар!» вылез из кабины, держа в руках пистолет для пейнтбола и пневматическую винтовку. Прибывшие на место полицейские открыли по нему огонь, ранив в живот. Саипову сделали операцию, его уже допросили. В результате теракта погибли восемь человек, 15 получили ранения. Подробности о личности задержанного – в материале «Что нам известно о террористе Сайфулло Саипове».

Движение «Талибан» расширило сферу влияния в Афганистане. Об этом говорится в отчете Генерального инспектора США по восстановлению Исламской Республики (ИРА).

По данным на август 2017 года, 43 процента из 407 районов Афганистана либо находились под влиянием талибов, либо там шло противостояние между ними и правительственными войсками. За полгода площадь такой территории выросла на 3 процента.

Площадь территории, полностью или частично находящейся под влиянием «Талибана», выросла с 11 до 13 процентов. За полгода в эту категорию попали районы, в которых проживают около 700 тысяч человек.

Согласно отчету, сильнее всего позиции талибов в южной провинции Урузган (под их влиянием находятся 5 из 6 районов). В значительной степени они контролируют соседнюю провинцию Гильменд (9 из 14 районов) и северную провинцию Кундуз (5 из 7 районов).

В ИРА продолжаются столкновения между талибами и правительственными силами. Среди недавних инцидентов – нападение боевиков на контрольные пункты полиции в провинции Урузган (в результате погибли 11 полицейских и 18 талибов) и бои в северной провинции Баглан, в ходе которых были убиты 16 боевиков (о потерях среди силовых структур не сообщалось).

За последние недели в стране также произошла серия терактов, в которых погибли сотни людей. Часть, предположительно, была совершена сторонниками террористической группировки «Исламское государство», другие – талибами.

Афганские власти предлагают талибам мирные переговоры. Для этих целей несколько лет назад было открыто представительство «Талибана» в Катаре. Однако существенных результатов это не принесло.

Исламистское движение «Талибан» правило Афганистаном во второй половине 1990-х годов, было свергнуто в 2001 году в результате военной кампании, организованной США. Однако борьба с правительственными войсками за контроль над территорией продолжается до сих пор.

Сотрудники ФБР нашли 32-летнего выходца из Узбекистана Мухаммадзоира Кадирова (Mukhammadzoir Kadirov), которого разыскивали в связи с делом террориста Сайфулло Саипова. Об этом сообщает The New York Times.

Мухаммадзоир Кадиров. Фото Кfgo.com

По данным газеты, Кадиров находился в Нью-Джерси. В связи с чем федеральные власти хотели его допросить, не уточняется. Как передает Reuters со ссылкой на представителя американских спецслужб, Саипов контактировал с Кадировым и еще одним человеком, имя которого не называется.

Источник в правоохранительных органах сообщил NYT, что следователи сейчас изучают прошлое Саипова, в частности, его контакты с соотечественниками. Они выяснили, что Сайфулло ранее посещал во Флориде свадьбу некоего человека из Узбекистана, который находился под пристальным наблюдением ФБР. Когда именно это произошло, источник не сообщил, уточнив, однако, что в отношении Саипова из-за его присутствия на свадьбе не проводилось никакого расследования.

В телефоне Саипова агенты ФБР нашли 90 видеороликов, в том числе с членами ИГИЛ, которые убивали заложников, и инструкциями по производству взрывчатки. Там же были обнаружены 3800 фотографий, среди которых были снимки Абу Бакра аль-Багдади, лидера «Исламского государства» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ). По данным следствия, Саипов «был вдохновлен» роликом, на котором аль-Багдади «спрашивал, что мусульмане в Соединенных Штатах и в других местах сделали в ответ на убийства мусульман в Ираке».

Ранее сообщалось, что на месте теракта Саипов оставил записку, в которой говорилось, что он был совершен во имя «Исламского государства». По данным BBC, на допросе Сайфулло попросил разрешения вывесить в его больничной палате флаг ИГИЛ. Он также сообщил, что хотел вывесить этот флаг на пикапе, использованном для атаки, но затем отказался от этой идеи, решив не привлекать к себе внимание.

Гражданин Узбекистана Сайфулло Саипов был задержан 31 октября в Нью-Йорке за совершение теракта. Он находился за рулем арендованного грузового пикапа, который проехал несколько кварталов, давя случайных прохожих и велосипедистов. Затем пикап врезался в школьный автобус с детьми-инвалидами. Водитель с криками «Аллаху Акбар!» вылез из кабины, держа в руках пистолет для пейнтбола и пневматическую винтовку. Прибывшие на место полицейские открыли по нему огонь, ранив в живот. Саипову сделали операцию, после чего допросили. В результате теракта погибли восемь человек, по разным данным, от 12 до 15 получили ранения. Подробности о личности задержанного – в материале «Что нам известно о террористе Сайфулло Саипове».

Пять захоронений выдающихся деятелей Таджикистана, прах которых был тайно вывезен из городского парка имени Айни, появились на кладбище в Лучобе, сообщает «Азия-плюс». Журналисты обнаружили в Лучобе, где захоронены многие известные личности Таджикистана, могилы первого секретаря ЦК Компартии Таджикистана Джаббора Расулова, поэта Боки Рахимзаде, академика Мухаммада Осими, сына основоположника таджикской современной литературы Садриддина Айни – Камола и его супруги, профессора Мукаддимы Ашрафи. Однако могилы Героя Таджикистана, академика Бободжона Гафурова, прах которого также был выкопан в парке Айни, среди них нет, и где он захоронен — пока неизвестно.

Могилы перезахороненных деятелей Таджикистана в Лучобе

Могилы перезахороненных деятелей находятся в самом центре кладбища в Лучобе. На них возвышаются прежние памятники, которые вместе с надгробными плитами настолько аккуратно установлены, что складывается впечатление, как будто эти захоронения были здесь всегда, отмечает издание.

О том, что прах выдающихся личностей Таджикистана, захороненных в парке имени Айни, где сейчас идет реконструкция, переносят на кладбище в Лучоб, стало известно в середине октября. Причем, уже после того, как останки были выкопаны и вывезены. Даже родственники покойных узнали об этом постфактум.

В столичной мэрии тогда отказались комментировать произошедшее.

Потомки Джаббора Расулова, которые ныне проживают в России, были возмущены фактом его тайного перезахоронения. Его внучка Ирина Тихонова заявила о намерении подать в суд на мэрию Душанбе за то, что у близких родственников не спросили разрешения на перезахоронение. «Если бы нам сообщили, мы бы вывезли останки и перезахоронили в Москве. А так — это кощунство», - написала она на своей странице в Фейсбуке.

Ранее семьи и других перезахороненных также высказывали свое возмущение тем, что эксгумация останков их родных в парке имени Айни прошло тайно и без предупреждения.

В Туркмении неизвестные атаковали квартиру 76-летней Халиды Избастиновой - матери политэмигранта Фарида Тухбатуллина, руководителя Туркменской инициативы по правам человека (ТИПЧ), сообщает «Хроника Туркменистана».

Фарид Тухбатуллин с матерью Халидой Избастиновой. Фото «Фергана»

В ночь на 29 октября злоумышленники забросали квартиру Избастиновой камнями, выбив стекла в окнах. Прибывшие по вызову полицейские обнаружили на балконе несколько булыжников и кирпичей. Владелица квартиры не пострадала.

Следует отметить, что накануне инцидента Избастиновой отключили телефон, связи с пострадавшей нет до сих пор.

Фарид Тухбатуллин – правозащитник и эколог. Получив в Туркменском сельскохозяйственном институте диплом инженера-механика, работал в системе Министерства водного хозяйства Туркменистана. Правозащитной деятельностью занимается с начала 1990-х годов. В марте 2003 года его осудили на три года лишения свободы за незаконное пересечение государственной границы и несообщение о готовящемся теракте. По версии следствия, ему было известно о том, что бывший глава туркменского МИДа Борис Шихмурадов якобы планировал убить президента Сапармурата Ниязова с целью государственного переворота. Попытка покушения была совершена 25 ноября 2002 года. Более 60 человек были объявлены террористами и предателями родины и осуждены. Большинство из них были приговорены к лишению свободы на сроки от 12 до 25 лет. По мнению туркменской оппозиции, попытка покушения была инсценирована самим Ниязовым для того, чтобы уничтожить всякое инакомыслие в стране.

В апреле 2003 года в результате масштабной общественной кампании в поддержку Фарида Тухбатуллина Ниязов подписал указ о его помиловании. В июне Тухбатуллин покинул Туркменистан и спустя полгода получил политическое убежище в Австрии. Живет в Вене, продолжает заниматься правозащитной деятельностью, является редактором оппозиционного сайта «Хроника Туркменистана».

Редакция этого издания не сомневается, что инцидент с квартирой Избастиновой связан с правозащитной и журналистской деятельностью ее сына, и напоминает, что в 2017 году нападению подверглись правозащитница Наталия Шабунц и журналист «Азатлыка» (туркменская служба Радио Свобода) Солтан Ачилова.

За девять дней до теракта в Нью-Йорке Сайфулло Саипов арендовал пикап, чтобы отработать на нем повороты. За несколько дней до атаки он «в качестве репетиции» несколько раз проезжал на машине UBER по маршруту из Нью-Джерси через мост Джорджа Вашингтона вниз по западной стороне Манхэттена, сообщает The New York Times со ссылкой на материалы следствия.

Прокуратура Южного округа штата Нью-Йорк предъявила Саипову обвинение в финансовой поддержке террористической группировки «Исламское государство» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ), уничтожении автотранспортного средства и убийстве восьми человек. Об этом сообщает Reuters.

Прокурор Йон Ким заявил, что по первому пункту обвинения Саипову грозит пожизненное заключение, в то время как по второму максимальное наказание – смертная казнь. Но прокуратура пока не решила, намерена она добиваться ее или нет. Позднее Саипову, со слов Кима, могут быть предъявлены дополнительные обвинения.

Ранее президент США Дональд Трамп написал в своем Твиттере, что Саипова нужно приговорить к смертной казни.

Как отмечает The New York Times, дело Саипова рассматривают в гражданском суде, хотя ранее Трамп заявил, что не исключает возможности отправить террориста в тюрьму для военных преступников в Гуантанамо, а в правительстве задумались о придании Сайфулло статуса «комбатанта» - лица, принимающего непосредственное участие в боевых действиях в составе вооружённых сил одной из сторон международного вооружённого конфликта.

Саипов, как пишет издание, появился на предварительных слушаниях в федеральном суде Манхэттена в инвалидной коляске. Он был одет в серые рубашку и брюки. Его руки и ноги были скованны наручниками. Рядом с Саиповым находились пять охранников. Он пользовался услугами русскоязычного переводчика.

Сайфулло Саипов на заседании суда. Фото Reuters

По данным Reuters, в ходе краткого слушания Саипов не просил освободить его под залог и был помещен под стражу, хотя пока неясно, где он содержится.

Как передает BBC, ранее обвиняемый отказался от права не свидетельствовать против самого себя и признал, что вдохновлялся пропагандой группировки «Исламское государство». В ходе допроса в госпитале он сообщил следователям, что остался доволен содеянным. Саипов также заявил, что запланировал нападение еще два месяца назад, и выбрал Хэллоуин, потому что в этот день на улицах больше людей. Он хотел вывесить на пикапе флаг ИГИЛ, но решил не привлекать к себе внимание. После наезда на людей в юго-западной части Манхэттена он планировал продолжить движение и задавить еще больше прохожих на Бруклинском мосту, но ему помешало столкновение с школьным автобусом.

Напомним, 29-летний иммигрант из Узбекистана Сайфулло Саипов 31 октября сбил на арендованном им в Нью-Джерси автофургоне несколько десятков человек в центре Нью-Йорка. Восемь из них погибли, по разным данным, от 12 до 15 получили серьезные травмы. Саипов выскочил из фургона, когда тот врезался в школьный автобус и ходил по проезжей части, размахивая пистолетами (один был пневматическим, другой – для игры в пейнтбол). Полицейский Райан Нэш, находившийся по вызову в соседней школе, услышал о наезде на людей, выбежал на улицу, открыл огонь по злоумышленнику и ранил Саипова в живот. Террориста доставили в больницу и прооперировали.

«Фергана» ранее собрала всю информацию о злоумышленнике в статье «Что нам известно о террористе Сайфулло Саипове». Однако к настоящему моменту в СМИ появились новые подробности его жизни. В частности, «Озодлик» (узбекская служба Радио Свобода) со ссылкой на источники сообщает, что родители и младшая сестра Саипова сейчас живут в Учтепинском районе Ташкента. В разговоре с репортером «Озодлика» их соседи рассказали, что семья Саиповых не религиозная и живет за счет торговли. Мать Сайфуллы - Мукаддас Саипова - с декабря 2016 года по февраль 2017 года жила в США. Соседи сообщили, что женщина поехала в Америку, чтобы навестить новорожденного внука.

В свою очередь, информагентство «Жахон» при МИДе Узбекистана сообщило, что Саипов в 2005 году окончил профессиональный колледж, а в 2005-2009 годах обучался в Ташкентском финансовом институте. По окончании вуза он устроился на работу бухгалтером в ташкентскую гостиницу «Саёхат». До выезда в США Саипов не привлекался к уголовной ответственности и в целом в поле зрения правоохранительных органов не попадал.

Казахстан усилит контроль на границе с Кыргызстаном в случае, если киргизская таможня продолжит уклоняться от сотрудничества. Об этом сообщил журналистам 2 ноября заместитель председателя Комитета государственных доходов Министерства финансов Казахстана Госман Амрин, передает «Казинформ».

Фото Мid.gov.kz

Амрин объяснил, что проблема на казахско-киргизской границе возникла из-за большого объема товаров, перевозимых с нарушением таможенного, налогового, фитосанитарного и транспортного законодательства. Это подтверждено не Казахстаном, а специальным мониторингом Евразийской экономической комиссии, уточнил чиновник.

«Проблема есть, и она признана. Теперь вопрос - как ее решить? Я вижу одно решение - это совместная работа. К сожалению, если совместная работа не будет реализована, то Казахстан вынужден в одностороннем порядке проводить меры контроля», - сказал Амрин.

По его словам, в последний приезд правительственной делегации Кыргызстана казахская сторона предложила несколько мер:

- установить единые индикаторы стоимости, «чтобы товар в Кыргызстане и Казахстане был по одной цене, по которым можно было платить одинаковые таможенные пошлины. Тогда никакого нарушения нет»;

- проводить совместный контроль, «чтобы не было инсинуаций». «Прийти к нам и встать на нашу границу, чего никогда не было. Взамен позвольте нам тоже поехать и встать на вашу границу», - пояснил Амрин. Но Кыргызстан отказался, сообщив, что по его законодательству казахстанские таможенники не могут войти на их посты. Тогда, по словам Амрина, Казахстан предложил такой вариант: «Приезжайте вы сами и вместе с нами осуществляйте совместный контроль»;

- организовать обмен информацией о том, какие товары и по какой цене поступают в Кыргызстан из Казахстана. «Мы это сделали. На прошлой неделе мы официально передали информацию, от них пока не получили, ждем. К сожалению, эти мероприятия были заложены в дорожной карте по решению проблем, связанных с нарушениями. Дорожная карта пока не подписана, никто еще не прибыл. С нашей стороны мы передали все, что хотели и ждем сейчас реакции со стороны киргизских коллег», - сообщил Амрин.

Он добавил, что единственный путь решения возникших проблем - это совместная работа. «Если они откажутся, не дадут нам информацию, не будут с нами работать, мы будем вынуждены просто усилить свой контроль с целью недопущения перетоков товаров и нарушений законодательства», - заключил замглавы Комитета госдоходов при Минфине Казахстана.

Тем временем Министерство по инвестициям и развитию Казахстана заявило, что по казахстанским дорогам без товарно-транспортной накладной чаще других ездят киргизские автоперевозчики. С 11 по 31 октября 2017 года за отсутствие этого документа привлечены к административной ответственности 106 перевозчиков из Кыргызстана, а с начала года число таковых составило 493.

Напомним, Казахстан усилил контроль на границе с Киргизией, начиная с 10 октября. В пунктах пропуска тут же образовались очереди и многокилометровые пробки. Такое решение Астаны последовало за нелестными высказываниями президента Киргизии Алмазбека Атамбаева в адрес Нурсултана Назарбаева. В частности, он заявил о том, что казахстанские власти навязывают Кыргызстану нового руководителя и пытаются повлиять на выборы. Премьер-министр Казахстана Бакытжан Сагинтаев назвал слова Атамбаева ложью и провокацией. Затем Казахстан отказался посылать своих наблюдателей на выборы в соседнюю республику. Минэкономики Киргизии обратилось в Евразийскую экономическую комиссию (ЕЭК) и Всемирную торговую организацию (ВТО) с жалобой на то, что Астана усилила контроль на границе двух государств. 18 октября премьер-министры двух стран договорились обеспечить приоритетный порядок пересечения казахстанско-киргизской границы для физических лиц, регулярных пассажирских рейсовых автобусов, легкового автотранспорта, порожних грузовиков. Фур с грузом это решение не касалось.

В Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР) Китая нарастает волна арестов этнических казахов и уйгуров, сообщает Radio Free Asia. По словам источника RFA, полиция СУАР выдает квоты на их задержания. Основными объектами репрессий называют тех, кто критикует политику компартии Китая, а также имеет родственников за рубежом.

Фото ЕРА

Обычно родственники за рубежом в Китае не считаются чем-то порочащим человека, однако, когда речь идет о казахах или уйгурах, на ситуацию смотрят совсем иначе. Уйгуры традиционно считают несправедливым присоединение к Китаю Восточного Туркестана (так они называют СУАР) и борются за самостоятельность Синьцзяна. Казахи, которых в Китае насчитывается до полутора миллионов, не проявляют явных сепаратистских настроений. Однако в соседнем с КНР Казахстане живет свыше 200 тысяч уйгуров, которые имеют постоянные связи со своими соотечественниками в Китае. Таким образом, тень сепаратизма падает и на китайских казахов, часть которых, по мнению Пекина, может быть вовлечена в сепаратистскую деятельность.

Ранее уйгуры подвергались преследованиям и по религиозному признаку, у них изымались предметы культа. Однако преследования эти выборочны: мусульмане, живущие в других районах Китая, отправляют религиозный культ беспрепятственно.

Китайские власти считают, что мусульманство уйгуров — это дополнительный фактор сепаратизма. Местный ислам они связывают с такой экстремистской организацией, как Исламское движение Восточного Туркестана, чьей задачей является создание на территории СУАР независимого шариатского государства. За почти 25 лет своего существования ИДВТ взяло на себя ответственность за 200 с лишним террористических актов.

И уйгуры, и казахи, так же, как и другие неханьские народы, проживающие на территории Китая, называются здесь «шаошу миньцзу», малочисленные народности. Традиционное отношение коренной народности хань к миньцзу — пренебрежительное, всех их считают в той или иной степени дикими. Отношение это поддерживается и государством, которое испокон веку применяет к миньцзу политику кнута и пряника. Если миньцзу во всем покоряется центральной власти, оно получает возможность развиваться в рамках традиционного ареала проживания. Если же миньцзу проявляет строптивость, его пытаются подавить, и тут в ход идут любые средства: от подкупа до прямого насилия.

Уйгуры, как уже стало ясно, смиряться не желают. Присоединение Восточного Туркестана к Китаю они считают исторической несправедливостью, которую необходимо исправить. Ситуацию усугубляет политика китайского правительства: оно активно переселяет в СУАР ханьцев, размывая таким образом сложившееся национальное равновесие. Кроме того, часть земель в СУАР изымается для государственных нужд, живущим там людям выплачивают компенсацию и предлагают переселяться в другие районы, в том числе такие, где нет компактных поселений тюркских народов.

При Мао Цзэдуне, в период культурной революции, жесткость уйгуров и других местных мусульман помогла им отстоять свое национальное достоинство и религиозную независимость: хунвейбины не смогли разрушить мечети и установить здесь свои порядки. Однако сейчас непреклонность тюрков в СУАР чрезвычайно раздражает правительство КНР и служит источником для новых репрессий.

Согласно информатору Radio Free Asia, в неделю здесь арестовывается не меньше 3000 уйгуров и казахов, места заключения уже переполнены, строятся новые тюрьмы. Камеры в них так малы, что не позволяют заключенному подняться во весь рост. Против одних задержанных заводятся уголовные дела, другие следуют в так называемые центры перевоспитания, они же трудовые лагеря (лаоцзяо, лаогай), куда отправляют без решения суда.

На все это накладываются бытовые конфликты тюрков и ханьцев, которые в Синьцзяне живут в лучших условиях и имеют преференции перед местными жителями, будь то уйгуры или любые другие народности-миньцзу. Частые ссоры ханьцев и уйгуров иной раз доходят до прямого кровопролития, что только усугубляет общую ситуацию в СУАР.

Так или иначе, политика силового давления китайского руководства на народы, населяющие СУАР, дает все меньше эффекта и служит источником все больших проблем. Если правительство Китая всерьез намерено бороться с сепаратизмом, ему рано или поздно придется изыскивать иные, более современные и более разумные методы.

Соб. инф.

В последние два десятилетия ислам стал одним из ключевых факторов влияния на общественно-политическую ситуацию в странах Центральной Азии, которые еще в недавнем прошлом были атеистическими советскими республиками. Как рассматривать процессы исламизации, происходящие в этих республиках: возвращение к истокам, серьезная угроза, выбор обществ, инструмент мобилизации для государств или же иллюзия? Ответы на эти вопросы попытались найти эксперты из четырех стран Центральной Азии — Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана — в своем исследовании на тему «Центральная Азия: пространство «шелковой демократии». Ислам и государство». Аналитическая работа была проведена региональной экспертной платформой Central Asia Policy Group (CAPG) в рамках проекта, инициированного немецким Фондом имени Фридриха Эберта.

Политические и религиозные институты

Первый раздел исследования содержит обзор законодательства и институтов, регулирующих религию, а также и статистику в виде инфографики, позволяющей наглядно сравнить ситуацию в 4-х странах Центральной Азии. Так, религиозную сферу в Казахстане регулирует министерство, в Кыргызстане — комиссия, в Узбекистане и Таджикистане — комитет по делам религии. Главными негосударственными институтами в этой сфере являются в Таджикистане Исламский центр — Совет улемов, в остальных странах региона — Духовное управление мусульман.

Показательны данные по количеству мечетей и имамов. Так, в Казахстане в 2016 году насчитывалось 2516 мечетей (в 1991 году — 68), в Кыргызстане — 2669 мечетей ( в 2009 году — 1973), в Таджикистане — 3930, в Узбекистане — 2065 мусульманских организаций. Больше всего имамов на душу населения в Таджикистане — 1 имам на 2210 человек (всего 3914 имамов), меньше всего в Узбекистане — 1 имам на 7824 человек (всего 4100 имамов). В Казахстане один имам приходится на 4915 человек (3611 имамов по стране), в Киргизии — на 2407 человек (2500 имамов).

Количество мечетей в странах Центральной Азии

Ситуация с религиозным образованием в странах региона разнится. Так, в Кыргызстане зарегистрированы 112 исламских учебных заведений, в том числе один исламский университет, 9 исламских институтов, 102 медресе (из них 88 действующих). В пересчете на душу населения получается одно учебное заведение на 68,4 тысячи человек. В Казахстане действуют 13 учебных заведений — один университет, один институт повышения квалификации, 9 медресе и 2 центра подготовки чтецов Корана (одно учреждение на 1,36 млн человек). В Узбекистане насчитывается 11 учебных заведений — 2 исламских института и 9 медресе (одно заведение на 3,21 млн человек). Меньше всего религиозных образовательных учреждений в Таджикистане, где функционирует только один государственный исламский институт на все население страны — 8,65 млн человек.

Исламские образовательные учреждения в странах региона

Во всех республиках региона в настоящее время официально запрещены религиозные партии. Только в Таджикистане до сентября 2015 года действовала Партия исламского возрождения (ПИВТ), которая была обвинена в организации попытки вооруженного мятежа и объявлена террористической.

Далее авторы исследования анализируют динамику трансформирмации политик каждой из четырех стран в отношении ислама за весь период независимости (до 2016 года). Приведем краткий обзор страновых разделов работы.

Узбекистан: Исламский ренессанс и внутренняя дилемма безопасности

В первые годы независимости в Узбекистане наблюдалась определенная либерализация в сфере религии. Возрождение религии сопровождалось легализацией и выходом из тени существовавших мечетей. Благодаря этому в стране число мечетей резко выросло — с трехсот в 1989 году до 6 тысяч в 1993 году. Но в последующие годы тысячи мечетей, которые функционировали в начале 1990-х, не прошли официальной перерегистрации и были закрыты.

Вызовы исламского экстремизма, которые Узбекистан испытал в 1990-е годы (появление ИДУ и других экстремистских групп в Ферганской области; теракты в Ташкенте в феврале 1999 года и другие факты), процесс политизации и радикализации ислама способствовали ужесточению государственного контроля над религиозной жизнью в стране.

В республике запретили создание религиозными организациями негосударственных учебных заведений, а также преподавание религии в частном порядке. Власти негласно ограничивают посещение молодыми людьми пятничных молитв в мечетях, задерживая студентов после занятий. Женщинам и девушкам не разрешается носить в вузах религиозную одежду.

В то же время государство и политическая элита используют исламскую риторику. Примерами тому являются публичное осуждение западной поп-культуры, роскошных свадеб, мини-юбок девушек, вплоть до лишения лицензии на концертную деятельность некоторых артисток за откровенный вид и поведение на сцене. Все это обосновывается ссылками на национальные традиции и исламские ценности.

Как отмечают авторы исследования, отличительной чертой нынешней политической элиты Узбекистана является упрощенное представление о том, что модернизация неизбежно приводит к уменьшению влияния религии и в обществе, и в умах людей. При Исламе Каримове религии отводилась преимущественно роль хранителя культуры. Однако политика активного снижения роли религии в жизни людей проводилась в то время, когда в обществе шел обратный процесс — усиления значения ислама.

В честь первого президента Ислама Каримова в октябре 2016 года в столице Узбекистана состоялось открытие мечети «Ислом ота»

В настоящее время в стране формируется новая общественная атмосфера, в том числе и в отношении религии. Инспектируя регионы страны, новый президент каждый раз непременно посещает исторические святые места, объекты культа и общается с духовенством. Выступая перед участниками съезда имамов в Ташкенте 15 июня 2017 года, Шавкат Мирзиёев подчеркнул необходимость более гибкой политики в сфере религии. Он призвал пересмотреть «списки неблагонадежных» в сторону сокращения. В постсоветской истории отношений между властью и религией, очевидно, открывается новая страница.

Ислам в Казахстане: Между общностью и размежеванием

Традиционно ислам не был определяющим феноменом в жизни этнических казахов, хотя является немаловажной составной частью идентичности. Как отмечают исламоведы, доля тех, кто исполняет все ритуалы и соблюдает нормы ислама в своей жизни, на протяжении последних десятилетий составляет 7-11 процентов от общего числа мусульман в Казахстане. Эти показатели уровня религиозности значительно отличают казахстанцев от их соседей в Центральной Азии, исторически более религиозно ориентированных. В целом делается вывод, что ислам в Казахстане как политический фактор маргинален.

В 1990-х годах исламский фактор во внутренней политике не играл сколько-нибудь заметной роли, вместе с тем закономерно, что социальная роль религии за это время возросла. С конца 1990-х годов власти страны узрели в религиозной активности и появлении неформальных религиозных общин и лидеров вызов. При этом эволюция отношения государства к этому вопросу от настороженности до активного противодействия была стремительной. Речь идет не только о так называемых нетрадиционных течениях и группах в исламе, таких как «Таблиг-и-Джамаат», «Хизб-ут-Тахрир», салафитах, но и о группах, придерживающихся суфизма, распространение которого в традиционной казахской среде имеет сравнительно давние исторические корни. Начиная с 2011 года, в Казахстане перманентно идут дебаты о запрете салафизма, которые усиливаются на фоне терактов.

Возникает риск того, что в ответ на вызов радикалов государство будет противопоставлять также крайние меры — непропорциональное усиление административного контроля и силового давления. По официальным данным на 2016 год, более 400 человек находились в местах заключения за участие в террористической и экстремистской деятельности. В этом контексте вполне оправданными звучат предостережения религиоведов, что «гармония светско-исламских отношений в Казахстане может быть нарушена как в результате провокаций со стороны религиозных радикалов, так и в результате непродуманных действий со стороны отдельных представителей госорганов».

Власти стремятся сохранить контроль над религиозной сферой через укрепление ДУМ Казахстана. Дискуссия об атрибутах исламской одежды периодически активизируется в стране, особенно с начала 2010-х годов. Общее количество носящих религиозно обусловленную одежду не так велико, тем не менее острые споры вызвал вопрос о допустимости ее ношения в госучреждениях и учебных заведениях. Запрет на ношение религиозной одежды (хиджаба) был детализирован приказами министерства в 2016 году.

Возрастающую роль ислама может проиллюстрировать увеличение числа соблюдающих пост в месяц Рамадан, совершающих хадж, посещающих пятничный намаз, в том числе госслужащих. Показательно, что зачастую деловые встречи чиновники стараются не назначать на пятницу в послеобеденный период. Таким образом, обрядовая сторона ислама становится значимым социальным фактором.

Нурсултан Назарбаев поздравляет верующих с Курбан-айтом а мечети Хазрет Султан в Астане

Таджикистан: Ислам и политика

Ислам в Таджикистане играет значительную роль: религиозная идентичность («я — мусульманин») порой успешно конкурирует с национальной самоидентификацией («я — таджик»). Историческая память таджиков даже в советский период имела неразрывную связь с исламскими ценностями, которые в то время жестко подавлялись. В советском Таджикистане впервые в регионе было образовано отделение Партии исламского возрождения (Советского Союза), которое после обретения независимости республикой превратилось в самую мощную оппозиционную партию.

Почти четвертьвековую историю взаимодействия политического ислама со светской государственной властью в Таджикистане можно разделить на три этапа:

1. Бескомпромиссной борьбы за характер национальной государственности (1991-1997 годы, гражданская война);

2. Сохранения статус-кво в рамках Соглашения о мире (1997-2010 годы);

3. Вытеснения политического ислама с общественно-политической арены страны (2010 год — по настоящее время).

Как в годы гражданского противостояния (1992-1997), так и в годы постконфликтного восстановления (1997-2008) процесс строительства мечетей и молельных домов шел ускоренными темпами. Дело дошло до того, что их количество превысило общее число средних школ по всей стране. Власть озаботилась вопросом упорядочения религиозной жизни населения и сдерживания процесса исламизации общества. Совет улемов Таджикистана, являющийся общественным институтом, стал контролироваться государством. Имам-хатибам пятничных мечетей была назначена фиксированная зарплата, что означало придание им статуса госслужащих.

После сентябрьских событий 2015 года, квалифицированных властями как попытка военного переворота, Верховный суд Таджикистана запретил деятельность ПИВТ. А конституционный референдум 22 мая 2016 года утвердил запрет на создание религиозных политических партий. Теперь деятельность ПИВТ останется в истории суверенного Таджикистана как неудавшаяся попытка функционирования политпартии исламского характера в условиях светской государственности.

Нейтрализовав ПИВТ, власть устранила своего ключевого оппонента в религиозных вопросах. Ни одна структура, связанная с религией, в Таджикистане не обладает тем политическим статусом и влиянием, каковым обладала ПИВТ.

В начале 2016 года Рахмон с семьей во время визита в Саудовскую Аравию совершил малый хадж

На этом фоне особую тревогу вызывает наличие в обществе религиозных людей, подверженных пропаганде салафизма и ваххабизма, а также волна осознанно присоединившихся к так называемому «Исламскому государству» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ) — людей, которые отправились в Сирию, не примирившись с атеистическими проявлениями в действиях власти (создание дискомфортных условий для носящих хиджаб и бороду). По мере неофициального освоения основ ислама (от приверженцев салафизма и ваххабизма) у части религиозно настроенной молодежи формируется негативное отношение к светской власти, считают эксперты.

Кыргызстан: Политика и ислам

После распада Союза ислам был не единственной идеологической парадигмой, к которой обратили свои взоры граждане суверенного Кыргызстана. Достаточно привлекательными были и продолжают оставаться идеи демократии, либерального государства, прав и свобод человека. Процесс поиска идеологической идентичности в Кыргызстане продолжается, и роль ислама в этом процессе имеет тенденцию к расширению.

Примечательно, как менялась риторика первых лиц страны, например, первого и второго президентов Кыргызстана — становится очевидным постепенный рост внимания к исламу и его роли в обществе. Речи первого президента Киргизии Аскара Акаева отличались осторожным отношением к исламу. Он намеренно не отделял его от других религий. Исламу отводилась скорее культурная сфера, чем идеологическая и тем более политическая. Президент не молился, не совершал намаз, во всяком случае – публично.

Второй президент Курманбек Бакиев, будучи, как и Акаев, полностью «продуктом» советской эпохи, тем не менее, обращал более пристальное внимание к вопросу ислама. Религия как политический вопрос начала рассматриваться именно в бакиевские времена. Первым законом, который утвердил Курманбек Бакиев, был закон о свободе вероисповедания.

Алмазбек Атамбаев в период своего президентства в разной степени демонстрировал свою приверженность исламу. Из всех президентов Кыргызстана он делал это наиболее явно. В своих интервью он часто говорит на темы религии, идентичности и безопасности.

В 2015 году президент Атамбаев отдал свой участок в Бишкеке под строительство мечети в память о погибших во время апрельских событий 2010 года

Теракты 11 сентября 2001 года в США привели к тому, что отношение к исламу стало меняться во всем мире, включая и Кыргызстан. Исламу все больше отводилась роль «негативного фактора» с довольно объемными характеристиками «экстремизма» и «терроризма». Эти процессы происходят на фоне того, что в Кыргызстане, как и везде в Центральной Азии, ислам становится все более востребованным со стороны общества. Это демонстрирует динамика стремительного увеличения количества мечетей и медресе в стране, особенно в регионах, где мечеть стала основным доступным местом социализации людей.

Несмотря определенные попытки государства ограничить религиозное влияние, особенно в сфере политики, эти процессы, так или иначе, набирают обороты, и религия в Кыргызстане все больше проникает в политику. И в среде чиновников высокого ранга, и в среде конкурирующих политических групп ислам все чаще становится способом позиционирования и легитимизации, а также ресурсом для мобилизации избирателей. В 2010 году депутат парламента Кыргызстана, экс-омбудсмен Турсунбай Бакир уулу принял присягу в парламенте не на Конституции Кыргызстана, а на Коране. В 2011 году в здании парламента страны открывается первая молельная комната — намаз-кана. Позже, в 2015 году, была построена вторая молельная комната, большей площади.

Рост влияния ислама на умы и настроения людей естественным образом озаботил государство вопросами качества образования, получаемого в религиозных учебных заведениях. В настоящее время Госкомиссия по делам религий Кыргызстана совместно с ДУМ ведет активную деятельность в области религиозного образования, обсуждается Концепция религиозного и религиоведческого образования в Кыргызстане.

На фоне обострения террористических угроз со стороны различных радикальных движений, «Исламского государства», дискурс религиозного, конкретно исламского все больше вытесняется в область политики безопасности с отсылкой к «экстремизму» и «терроризму». Долгое время политика Кыргызстана в религиозной сфере считалась самой либеральной в регионе Центральной Азии. Однако в последнее время политика республики стала ужесточаться. Все чаще на Совете безопасности государства обсуждается религиозная тема, все активней силовые органы занимаются проблемами радикального ислама.

Тезисы

В заключение авторы исследования обобщают тенденции, характерные для стран региона:

- Духовные управления мусульман (ДУМ) можно рассматривать как продолжение советской практики централизованного управления религиозной сферой в каждом из государств Центральной Азии.

- Модификация государственной политики в данной сфере, а также формирование нового диалога с исламом обусловлены двумя основными тенденциями, которые можно условно обозначить как борьба за умы и сердца (в частности, ради легитимизации режима) и борьба за голоса электората.

- Наблюдается очевидный и объективный процесс роста количества религиозных организаций (мечетей) в странах Центральной Азии. В первые годы независимости данный процесс носил неконтролируемый характер. В последующем государства предприняли шаги по упорядочению данного процесса через усиление контрольных и координационных механизмов.

- В Центральной Азии только Таджикистан имеет неоднозначный опыт деятельности легальной политической партии религиозного типа. Однако тенденция секьюритизации ислама привела к тому, что на сегодняшний день легальное участие таких организаций в политической жизни страны стало невозможным.

- Актуальность проблематики вызовов и угроз, которые появляются как побочный эффект реисламизации, предопределяет секьюритизацию ислама в государственной политике. Это, в свою очередь, порождает вопрос о необходимости нахождения принципов и основ взаимного доверия между исламом и государством.

С полным текстом исследования можно ознакомиться по этой ссылке.

Президенты Таджикистана Эмомали Рахмон и Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов подписали в Душанбе Договор о стратегическом партнерстве между двумя странами. Туркменистан стал четвертым государством (после России, Китая и Казахстана), с которым Таджикистан заключил такой Договор.

По итогам таджикско-туркменских переговоров, состоявшихся в рамках официального визита Бердымухамедова в Таджикистан, подписаны в общей сложности 13 документов о сотрудничестве, в частности, межправительственные соглашения о взаимном признании документов об образовании, о долгосрочном торгово-экономическом сотрудничестве, о сотрудничестве в аграрной сфере, в области гражданской обороны и предупреждения чрезвычайных ситуаций, в области культуры и искусства и другие. Мэры Душанбе и Ашхабада подписали договор о побратимских отношениях между столицами. С подписанием новых соглашений нормативно-правовая база отношений между республиками составляет свыше 70 документов, передает национальное информагентство «Ховар».

Гурбангулы Бердымухамедов и Эмомали Рахмон

В своем совместном заявлении президенты отметили важность дальнейшего сотрудничества в сфере рационального использования водно-энергетических ресурсов, реализации региональных транспортных проектов и высказались за налаживание регулярного авиасообщения между Туркменией и Таджикистаном.

Это уже четвертый официальный визит Гурбангулы Бердымухамедова в Таджикистан за 9 лет его нахождения на посту главы государства, напоминает «Спутник». До этого он посетил Таджикистан в конце мая 2014 года. За эти же годы Эмомали Рахмон тоже неоднократно побывал в Ашхабаде.

Однако взаимные визиты глав двух государств не слишком помогли активизировать торгово-экономическое сотрудничество Туркмении и Таджикистана. Торговый оборот между двумя странами в 2016 году составил всего около $95 миллионов. Причем, большая часть оборота приходится на поставки туркменских товаров в Таджикистан, который закупает у Туркменистана нефтепродукты, рафинированное хлопковое масло, текстиль. В свою очередь, Туркменистан импортирует из Таджикистана товары народного потребления, алюминий и изделия из него, сельскохозяйственную продукцию, пишет «Азия-плюс».

Уроженец Ташкента Сайфулло Саипов, совершивший 31 октября теракт в Нью-Йорке, хотел вернуться на родину. Об этом собственному корреспонденту «Ферганы» сообщила соседка семьи Саиповых.

По ее словам, мать Сайфулло, Мукаддас Саипова (Иргашова), минувшим летом ездила к сыну в США. По возвращении она рассказала, что Сайфулло думает перевезти семью обратно в Узбекистан. Сама Мукаддас также неоднократно говорила соседке о том, что ее сыну необходимо вернуться.

Фото Сbsnews.com

Дом Саиповых находится в Учтепинском районе Ташкента. Как сообщил корреспондент «Ферганы», сейчас там никого нет, либо родители Сайфулло не открывают дверь посторонним. Ранее сообщалось, что ташкентские следователи допросили отца, мать и 17-летнюю сестру террориста. Еще одна соседка, с которой говорил наш корреспондент, подтвердила, что накануне в дом «постоянно заходили какие-то люди».

Сайфулло Саипов родился и вырос в Ташкенте. По данным узбекского МИДа, в 2005 году он окончил профессиональный колледж, в 2005-2009 годах обучался в Ташкентском финансовом институте. По окончании вуза устроился на работу бухгалтером в ташкентскую гостиницу «Саёхат». Саипов переехал в США в 2010 году, выиграв в лотерее Green Card (в рамках программы «Визы для иммигрантов разных национальностей»). До выезда в штаты он не привлекался к уголовной ответственности и в целом в поле зрения правоохранительных органов не попадал. Губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо сообщил, что Саипов радикализировался, когда жил в США, передает Reuters.

31 октября Саипов сбил на арендованном им в Нью-Джерси автофургоне несколько десятков человек в центре Нью-Йорка. Восемь из них погибли, по разным данным, от 12 до 15 получили серьезные травмы. Саипов выскочил из фургона, когда тот врезался в школьный автобус, и ходил по проезжей части, размахивая пистолетами: один был пневматическим, другой - для игры в пейнтбол. Полицейский, находившийся по вызову в соседней школе, услышал о наезде на людей, выбежал на улицу и открыл огонь по злоумышленнику, ранив Саипова в живот. Террориста доставили в больницу и прооперировали.

Первого ноября в федеральном суде Манхэттена состоялись предварительные слушания по данному делу. Саипову предъявили обвинения в финансовой поддержке террористической группировки «Исламское государство» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ) «Исламское государство» (запрещенная террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта», ИГИЛ, ИГ, ISIS или IS англ., Daesh араб., ДАИШ), уничтожении автотранспортного средства и насилии, повлекшем гибель восьми человек.