В Узбекистане в разгаре весенний сезон эксплуатации детского труда – прополка хлопчатника. Несмотря на громкие запретительные указы и постановления властей, с 10 мая учащиеся школ, лицеев и колледжей на 40-45 дней вывозятся на плантации главной сельскохозяйственной культуры страны. Очевидно, что все эти постановления носят имитационный характер, и в действительности руководство страны не собирается отказываться от массового использования труда несовершеннолетних: бесплатная рабсила снижает себестоимость хлопковолокна и повышает прибыль от ее продажи четырьмя компаниями-экспортерами при Министерстве внешних экономических связей, инвестиций и торговли (МВЭСИТ).

То, что дети из сельскохозяйственных регионов страны вот уже почти три недели работают на полях, подтверждает известная ташкентская правозащитница Елена Урлаева, побывавшая в Каракалпакстане и обнаружившая там совершенно пустые учебные заведения: все их ученики оказались отправлены на прополку.

- Я провела в Каракалпакстане четыре дня, - рассказывает она. - Несмотря на большой доклад президента Каримова, произнесенный им в ноябре прошлого года, детский труд используется по-прежнему широко, власти делают это скрытно, очень изощренно, преподаватели запугивают детей, их всеми силами прячут от посторонних глаз. Но я объездила весь Ходжейлийский район, была в фермерских хозяйствах, мне удалось заснять пустые колледжи. С 10-13 мая почти все учащиеся в Ходжейлийском районе вывезены на отдаленные поля, и там живут: одни - в домах фермеров, другие - в каких-то сараях.

На прополку они выходят уже в 7 утра. Там очень жарко, к полудню температура поднимается до 40 градусов, так что в 10-11 часов у них начинается перерыв, они ждут, пока пройдет это пекло. С 3-4 часов до вечера они, надев на лица маски — от жары, - снова занимаются прополкой, пропалывают хлопковые поля тяпками, секачами, потом вручную выдергивают сорняки, сидя на корточках. Они работают в перчатках, которые покупают за свой счет, как и все рабочие инструменты.

За этот труд им ничего не платят, лишь кормят. Оплачивают только осенний труд – уборку хлопчатника. Я спрашиваю: «Как же вы экзамены будете сдавать?» «Ну, как-нибудь сдадим», - отвечают. В мае дети почти не учатся – прополка длится 45 дней. Потом - летние каникулы, затем начинается сентябрь и они снова два-три месяца не учатся, собирают хлопок, а потом опять каникулы - уже новогодние. Вот такая ситуация. Они живут в полевых условиях, ни бани (у самих хозяев-то часто бани нет), ни нормальной воды питьевой, а питание - очень скудное.

Учащиеся школ, лицеев и колледжей провели май на хлопковых полях. Фото Елены Урлаевой

От тех учеников колледжа, кто не хочет отработать эти сорок пять дней, в Ходжейлийском районе требуют 120 тысяч сумов ($50). Я ехала с учащимися колледжа Чимбайского района Нукусской области и с самого Нукуса, и мне рассказали, что у них откупиться и не выезжать на прополку стоит дороже - 150 тысяч сумов ($60). Они должны заплатить куратору, куратор передает деньги директору, а кому платит директор, остается только догадываться.

Но откупаются не только те, кто побогаче. Я знаю очень бедных людей: у мальчика болит спина, и он не может целый день сидеть на корточках. Никакие медицинские справки не учитываются - обязан и всё, хоть умри. Чтобы у него не возникло осложнений с межпозвоночной грыжей, родители были вынуждены занять денег и откупить сына от сельхозработ.

В основном я узнавала насчет учащихся колледжей и беседовала с ними. Но мне удалось сфотографировать и маленьких детей. Ученики школ, начиная с пятого класса, после уроков отправляются на прополку. Хотя учителя говорили, что они просто помогают родителям, но это не так: родители ничего не получают, это приказ хокима (главы администрации) Ходжейлийского района Валижона Реимова. Я несколько раз ходила в хокимият (администрацию), написала жалобу, чтобы он прекратил эксплуатацию детского труда, но не нашла его, мне отвечали, что он проводит выездные совещания. Это когда к нему приезжают фермеры и докладывают обстановку: какие поля прополоты, куда перебрасывать школьников.

Печальная ситуация – дети вынуждены работать в масках, на соседних полях разбрасывается селитра, всем этим дети дышат, и им еще говорят, что они должны учиться. То есть, идет бессовестный обман. И дети тоже должны обманывать, привыкать к тому, что нужно давать взятки, то есть, привыкают к такому порядку вещей, - сетует Елена Урлаева.

Учащиеся школ, лицеев и колледжей провели май на хлопковых полях. Фото Елены Урлаевой

Примерно о том же нам сообщил и правозащитник из Янгиюльского района Ташкентской области. По его просьбе мы не называем его имени.

Он рассказал, что в его районе, возле фермерского хозяйства «Тинчлик Жамол», находятся колледж и несколько школ: №№1, 2, 3, 4, 17. С десятого мая ученики 8-9 классов вывозятся на хлопковые поля, где работают на прополке вручную и тяпкой. Там выращивают хлопок четверо фермеров - Шерзод Шерматов, работающий в министерстве мелиорации, Агабек Песенов, Ильхом Казакбаев и Гайрат Каражонов. На их полях и работают ученики вышеперечисленных школ и колледжа.

Утром их доставляют туда автобусами под присмотром участкового, директора школы и учителей. Сейчас уже очень жарко, а там нет даже питьевой воды. Обед и питьевая вода – за счет самих учеников. Тяжелый ручной труд оценивается следующим образом: прополка десяти гектаров поля, то есть, полосы длиной в километр и шириной в сто метров, стоит 35 тысяч сумов ($14).

«Это, считай, рабство, это бесплатный труд: чтобы прополоть эти десять гектаров, сто человек должны работать четыре-пять дней, а то и больше, - говорит правозащитник. – Этих денег даже на новые туфли не хватит. Но даже их школьникам не выдают на руки, а перечисляют на счет школы. Потом школа эти деньги тратит на ремонт. Так что, по сути, школьникам приходится работать бесплатно».

По его словам, несмотря на правительственное постановление («О мерах по реализации ратифицированной Республикой Узбекистан конвенции о минимальном возрасте для приема на работу и конвенции о запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда» за № 207 от 12.09.2008 года - Прим. ред.), запрещающее использовать в сельском хозяйстве детский труд, местные власти все равно задействуют детей. Подобная ситуация складывается каждый год, и каких-либо признаков ее изменения не видно.

Аналогичная картина наблюдается в большинстве регионов Узбекистана. Ангренский правозащитник Дмитрий Тихонов рассказывает, что в его городе «откупные», позволяющие избежать принудительный отправки на поля, фактически легализованы: платить можно не только наличными, но и с помощью пластиковых карточек.

- На прополку в Ангрене, как правило, не забирают, потому что это не сельскохозяйственный район, забирают обычно осенью, на сбор хлопка, - поясняет он. - С предыдущей осенней хлопковой компании администрация лицеев заставляет учащихся выезжать на поля вопреки постановлению Кабинета министров. Несознательные отправляют своих детей, а тем, кто этому сопротивляется, говорят: несите по 200 тысяч «откупных» (на тот момент - $85). Это у меня информация из ангренских лицеев, осенью была такая ставка.

Кто-то приносит. У кого денег нет, у того забирают зачетную книжку и не допускают до сессии, чем стимулируют родителей на выплату. Но поскольку с наличностью у нас сложности ввиду того, что на производстве и везде используются пластиковые карточки, им говорят: «Принесите пластиковую карточку, мы будем снимать деньги оттуда». И люди приносят. У всех разный достаток, у многих на карточке нет и 200 тысяч сумов. Им говорят: «Все равно приносите карточку, мы снимем столько, сколько есть».

Я знаю девушку, которая до сих пор выплачивает эти деньги. У нее только мать, отца нет, бедная семья, сама она после учебы работает официанткой. Она еще не выплатила «задолженность», и ее, насколько мне известно, даже не допустили к зимней сессии. Как она там сдавала, не знаю: до сих пор, по-моему, в задолжницах ходит. Она на втором курсе лицея, ей лет 16-17.

Осенью этого года ко мне обратился знакомый, дочь которого тоже учится в педагогическом колледже у нас в Ангрене. Ситуация та же: либо 200 тысяч сумов, либо она едет на хлопок. Я взял постановление Кабинета министров, о котором говорил, и мы пошли к директору. Состоялся следующий разговор. Сначала директор призывал к патриотизму. То есть нужно собирать хлопок, помогать государству, независимости и все такое.

Мы ему объяснили, что не просто отказываемся отправлять девочку на хлопок: у нас есть постановление Кабинета министров. По его реакции было видно, что он с этим постановлением не знаком (или он так хорошо сыграл роль). Он попросил его у нас, сделал себе ксерокопию. Потом стал объяснять, что если он не отправит на хлопок необходимое количество детей, то к нему будут применены какие-то санкции. Его обязывают в милиции и в прокуратуре, в общем, мы должны обращаться с этим вопросом не к нему как к директору, а к начальнику милиции, к прокурору города и в наш хокимият.

Учащиеся школ, лицеев и колледжей провели май на хлопковых полях. Фото Елены Урлаевой

Мы ответили, что если вопрос сейчас не решится, то, опираясь на это постановление, мы пойдем с официальным заявлением и к начальнику милиции, и в прокуратуру, и в хокимият, и во все инстанции, перечисленные в этом постановлении и обязанные следить за его реализацией. После этого директор попросил нас написать расписку, что мы не отправляем девочку на хлопок. Я сказал отцу: «Напиши таким образом, что не просто не отправляем, а не отправляем, опираясь на постановление Кабинета министров».

В итоге она никуда не поехала. Против нее не было никаких санкций, и денег у нее не вымогают. Отцу при мне сказали: пусть она приходит в колледж, листики хотя бы подметает, что-нибудь делает. Я сказал: «Хорошо, она придет. Хотя она и этого делать не должна. Но пусть приходит, чтобы конфликт не разрастался». И всё. Она листики пособирала, деньги никакие не платила, зачетку у нее никто не отбирал, от нее вообще отстали.

То есть даже в нынешних условиях 207-е постановление Кабмина – это действенный инструмент, который на законном основании способен освободить детей от отправки на сбор хлопка, - заключает Дмитрий Тихонов.

Остается сказать, что кампания по прополке хлопка обычно не привлекает к себе столько внимания, сколько уборка уже созревшего хлопчатника. Однако для сотен тысяч учеников узбекистанских школ, лицеев и колледжей между ними нет особенной разницы: и в том, и в другом случае многие недели, отведенные на учебу, им приходится проводить на хлопковых полях.

Алексей Волосевич

Международное информационное агентство «Фергана»

31 мая президент Узбекистана Ислам Каримов принял в резиденции Оксарой заместителя советника президента США по национальной безопасности Дениса Макдону, сообщает УзА.

В ходе встречи были обсуждены состояние и перспективы узбекско-американских отношений, стороны обменялись мнениями по вопросам региональной безопасности и стабильности, а также другим темам, представляющим взаимный интерес.

Денис Макдона передал Каримову личное послание Барака Обамы, отметил, что США высоко ценят участие Узбекистана в социально-экономическом восстановлении Афганистана и подчеркнул заинтересованность в развитии долгосрочных отношений с этой страной.

Международное информационное агентство «Фергана»

В марте 2011 года средняя зарплата в Таджикистане составила около 472 сомони (примерно $103), превысив февральский показатель в номинальном выражении на 12 процентов, сообщает Азия-плюс со ссылкой на Агентство по статистике.

Уровень реальной заработной платы (с учетом уровня инфляции) в марте 2011 года по сравнению с аналогичным периодом 2010 года вырос на 13,4 процента. По данным Национального банка Таджикистана, инфляция в республике с марта 2010 года по март 2011 года превысила 12 процентов.

Агентство приводит данные и по другим странам СНГ. Так, размер мартовской средней зарплаты в Казахстане зафиксирован на уровне $595, в Узбекистане - $326, Туркменистане - $200, а в Кыргызстане – около $158. Средняя зарплата украинцев составила $318, белорусов - $513, россиян - $805, азербайджанцев - $440.

Минимальная заработная плата в Таджикистане остается одной из самых низких на постсоветском пространстве - 80 сомони в месяц ($18). Наиболее высокооплачиваемые специальности - в финансовом секторе, где средняя зарплата составляет 2195 сомони.

По данным управления государственной службы, средняя зарплата таджикского чиновника сегодня составляет чуть более 500 сомони ($111). Госслужащий высшей категории получает свыше 2 тысяч сомони, а базовый оклад госслужащего низшего ранга составляет 350 сомони.

Международное информационное агентство «Фергана»

1 июня в Бишкеке начался судебный процесс по обвинению в терроризме членов религиозной организации «Жамаат Кыргызстана «Жайшуль Махди», сообщает 24.kg.

На скамье подсудимых 10 человек - Эдиль Абдрахманов, Бакыт Кенжегулов, Акбарали Хатамов, Мурат Доолотказиев, Дамирбек Батырбалиев, Маратбек Чекирокоев, Душенбек Турдалиев, Айбек Коргонбеков, Саиджафар Асиров, Ийгилик Усекеев. Всем предъявлены обвинения по разным статьям Уголовного кодекса.

Их подозревают в совершении ряда тяжких преступлений, в том числе: организации и проведении взрыва во дворе синагоги в Бишкеке 9 сентября 2010 года; взрыва возле Дворца спорта имени Кожомкула 30 ноября; убийстве бишкекчанина 20 декабря; разбойном нападении на гражданина США в селе Сокулук (преступники угнали его автомашину) 24 декабря; 25 декабря похищенная автомашина была обнаружена напротив входа в здание ГУВД Бишкека, в ней находилось самодельное взрывное устройство; 4 января 2011 года совершено убийство троих участковых инспекторов УВД Октябрьского района.

Ранее «Фергана» уже рассказывала о том, что Эдил Абдрахманов ранее находился в составе специальной группы, направленной на юг Киргизии «для организации гуманитарной помощи пострадавшим в массовых беспорядках». Документ под названием «Временный мандат», в котором перечислялся состав этой группы, был подписан руководителем аппарата Временного правительства республики Эмилем Каптагаевым. Позже несколько человек из этого списка были арестованы как организаторы терактов, а Эдила Абдрахманова обвинили в убийстве милиционеров и спецназовца.

По данным Государственного комитета национальной безопасности Кыргызстана, «главарем этой группировки был уничтоженный 5 января Советбек Исламов». Как заявлял «Фергане» первый заместитель председателя ГКНБ Марат Иманкулов,спецслужбы изъяли «очень много вещественных доказательств: автоматы, гранаты, компоненты взрывного устройства, маски. Также есть показания многих задержанных, подтверждающие, что эта группировка занималась организацией взрывов. Потом это дело передадим в суд, который пройдет в открытом режиме».

Между тем, ранее лидер Ассоциации неправительственных организаций Киргизии Токтайым Уметалиева уверяла, что находящиеся на скамье подсудимых люди не являются преступниками.

Международное информационное агентство «Фергана»

Четыре взрыва в разных районах Казахстана, бой между группой экстремистов и спецназом в спальном районе Алма-Аты, дерзкий побег заключенных-исламистов из колонии в Актау. За последний год Казахстан получил достаточно свидетельств существования в стране террористического подполья, однако власти все еще отказываются признавать реалии террористической угрозы.

Два десятилетия Казахстан вместе с Туркменистаном считались наиболее спокойными странами региона: две перестрелки между полицией и боевиками, связанными с сепаратистскими движениями из Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая; взрывы устройств малой мощности в офисе правящей партии «Отан» в ноябре 2004, не приведшие к серьезным последствиям; и подрывы на заре независимости распределительных подстанций на севере Казахстана, упомянутые лишь в одном источнике. Также за террористический акт пытались выдать так называемое «пугачевское восстание», когда в 1999 году якобы русские сепаратисты пытались захватить власть в Восточном Казахстане: несмотря на серьезные последствия для участников, мало кто принял подобное всерьез – все это больше напоминало плохо срежиссированный спектакль.

После последнего инцидента в офисе «Нур-Отан» страну на долгое десятилетие оставили в покое, а казахстанские террористы переместились на киноэкраны. «Самолет президента», «И целого мира мало», «Вавилон Н.Э.», «Правдивая ложь» - во всех этих американских и европейских фильмах фигурируют казахстанские боевики, или международные террористы устремляются в Казахстан, чтобы обзавестись ядерным оружием, которого здесь как грязи. Не устояли перед искушением и казахстанские кинематографисты: в фильме «Прыжок Афалины» политические террористы, науськиваемые казахстанской оппозицией, безуспешно пытаются совершить покушение на президентов России и Казахстана, для чего используют дельфина-шахида.

Правда, вслед за кинематографом о террористах из Казахстана заговорили и в Комитете Национальной безопасности. За 5-6 лет в заключении оказались сотни приверженцев радикального ислама и членов экстремистских организаций, базирующихся в Казахстане. Однако после ознакомления с несколькими делами (все процессы, как правило, проводились в закрытых режимах) сомнения лишь возросли. Помимо того, что ряд громких раскрытий происходили накануне визитов президентов соседних стран или знаковых региональных событий, каплю недоверия добавил тот факт, что среди обвиняемых был, к примеру, человек, слепой на один глаз и видящий другим на 50 процентов (сотрудники КНБ настаивали на его участии в тренировочных стрельбищах), также в местах лишения свободы оказался парализованный до пояса инвалид: его обвинили в прохождении тренировочного лагеря на Кавказе и дали 8 лет.

Интересно, что все раскрытия группировок (хотя бы по версии КНБ) сопровождались информационными сообщениями, а дела возбуждались именно по статье «терроризм». Но когда силовики столкнулись с настоящей угрозой, то до общественности стали доводить обрывочную информацию, при этом официально слова «терроризм» и «экстремизм» старательно не озвучивались.

Вот краткая хроника событий, по версии властей, не имеющих под собой «террористической почвы».

В начале 2010 года группа боевиков джамаата «Ансар уд-дин» совершила нападение на службу военизированной охраны железных дорог Актюбинской области (станция Кандыагач), обогатившись табельным оружием и средствами радиосвязи.

22 июня 2010 21 человек бежал из колонии строгого режима вблизи города Актау. В побеге им помогали с воли: из двух подъехавших автомобилей по охране был открыт огонь. Сами заключенные при этом подорвали у себя на территории подстанцию, обесточив колонию. Во время побега был ранен один из солдат-охранников. Через несколько дней беглецов обнаружили в степи. По официальной версии, бойцы спецназа уничтожили пятнадцать заключенных. Но по другим данным, те подорвали себя сами.

25 февраля 2011 года возле актюбинского следственного изолятора прогремел взрыв. К воротам СИЗО подъехал автомобиль, откуда из окна выбросили предмет, который почти сразу же взорвался. В этом учреждении находились несколько обвиняемых в подготовке теракта. Их лидер ранее был найден мертвым в тюрьме города Аркалык, а на его теле имелись множественные раны и гематомы. Официальная версия гибели заключенного – самоубийство, а дело по взрыву возбуждено по статье «хулиганство».

В ночь на 14 марта 2011 года произошел взрыв в городке Иссык (рядом с Алма-Атой). Взрывное устройство погубило двух молодых человек и оставило тяжелые травмы у девушки. По версии департамента по чрезвычайным ситуациям, погибшие нашли самодельное взрывное устройство на территории больницы и перекидывали его друг другу, в результате чего оно взорвалось. Однако руководитель пресс-службы ДВД (департамента внутренних дел) не подтвердил эту версию. И как в случае с взрывом в Актюбинске, из официальных источников не поступало никакой информации.

Вечером 4 апреля 2011 года в алма-атинском микрорайоне группа спецназовцев попыталась взять штурмом квартиру, в которой засели трое религиозных экстремистов, на чьей совести были убийство полицейского, народного целителя и нескольких предпринимателей. Правда, элемент внезапности был утрачен, и бойцов подразделения «Сункар» встретил за дверью шквал огня, после чего в них начали метать гранаты. В итоге один из преступников был взят живым, двое подорвали себя гранатами. Одиннадцать бойцов спецназа получили ранение. Позже были пойманы еще двое членов группировки.

17 мая 2011 года террорист-смертник взорвал себя в здании КНБ г.Актюбинска. Помимо него самого (мужчина погиб), пострадало еще четыре человека. Сам погибший проходил по делу о членстве в экстремистской организации.

Наконец, 24 мая 2011 машина с взрывчаткой взорвалась рядом со следственным изолятором КНБ г.Астаны. При взрыве погибли водитель и пассажир. Власти сразу же отказались считать этот взрыв террористическим актом, заявив, сославшись на найденное удостоверение одного из находившихся в машине, что в автомобиле находились европейцы. Спустя пару дней нашелся живой обладатель удостоверения, утерявший документ накануне в том районе, а о пассажире так ничего и неизвестно.

Ранее, с 2007 по 2010 год, в разных концах Казахстана было зафиксировано полдесятка нападений приверженцев радикального ислама на полицейских. Возможно, что за последний год имели место и другие случаи, которые в официальных источниках квалифицируются как криминал.

При последних инцидентах бросилась в глаза недостаточная подготовка казахстанских спецназовцев, даже амуниция оказалась не на высоте, то есть полицейское начальство сэкономило на качественной защите, закупив, что подешевле.

Впрочем, все это касается Казахстана. Хотя бойцы казахстанского подполья активно участвовали и в ряде террористических атак в Узбекистане, и в подготовке взрыва в соседнем Кыргызстане, и постоянно «всплывают» в России – на Кавказе. Последний год стал рекордным по показателям деятельности казахстанских террористов за пределами родины.

Раньше шли разговоры о якобы имеющемся негласном «пакте о ненападении» между властями Казахстана и исламистами, когда первые обещали не трогать последних в обмен на отказ от терактов на территории страны. Но даже если этот пакт и существовал, то сейчас он нарушен обеими сторонами.

Нельзя сказать, что в обществе царит паника, но настороженность – однозначно. И возможно, что такие настроения возникают благодаря молчанию власти, в то время как политологи, журналисты и различные эксперты практически ежедневно указывают на опасность фазы, в которую вступил Казахстан.

В комментарии для «Ферганы» Мурат Телибеков, председатель Союза мусульман Казахстана, указал, что Казахстан приблизился к определенной критической точке.

«По законам развития социума, видимо, негативные факторы достигли своей критической массы, и я считаю, что рано или поздно все это должно было случиться, и к этому в обществе все шло. Проблемы только усугубляются, они не решаются. В данном случае считаю, что социальное напряжение превысило тот уровень, когда это все можно держать в рамках стабильности», - говорит он.

С другой стороны, можно позавидовать олимпийскому спокойствию госорганов. Так, прокуратура до самого последнего момента отказывалась признать взрыв в актюбинском КНБ терактом. Два других взрыва – в Актюбинске и Иссыке - тоже не получили своего объяснения. И в самом последнем случае с взрывом автомобиля в Астане власти готовы считать это чем угодно, но только не актом устрашения.

Нинель Фокина, руководитель Алматинского Хельсинкского комитета, впрочем, высказывает мнение, что опасность на самом деле преувеличена.

«Я бы не стала говорить о всплеске терроризма как такового, так как в этих случаях не было закончено следствие, не было доказано, что это именно террористические акты. А то, как доносят это наши средства массовой информации, настораживает: как взахлеб они подхватили эту тему, как будто радуются, что он у нас есть – терроризм. А это наводит на мысль: а не отводят ли таким образом внимания публики от чего-то более серьезного, от какого-то очень непопулярного хода – конечно, уже не о референдуме, но, может быть, инфляции? Все это выглядит искусственным раздуванием истерии вокруг этих дел. А отчаянные поступки у нас могут совершать многие: недавно один из-за невозможности вернуть кредит сбросился с десятого этажа. Выходит, он тоже террорист?»

Совсем недавно, в конце 2010 года, председатель Комитета национальной безопасности Нуртай Абыкаев заявлял, что в Казахстане отсутствуют прямые предпосылки для появления террористических групп.

«В целом, благодаря политике президента и руководства страны, в Казахстане отсутствуют прямые предпосылки к терроризму, однако его угроза вполне реальна в силу влияния ряда внешних факторов, главным из которых является близость к очагам террористической и этнорелигиозной напряженности», - сказал он тогда на конференции ОБСЕ по предотвращению терроризма.

В контексте «близости к очагам террористической напряженности…» очень «кстати» пришлось решение Ак-Орды направить в Афганистан своих военных специалистов, в ответ на что афганские талибы недвусмысленно предупредили о последствиях такого шага.

Но пока официальные структуры хранят молчание, и лишь Департамент по чрезвычайным ситуациям г.Алма-Аты опубликовал правила поведения при угрозе террористического акта.

Думается, что на публикации правил все не закончится. Проблем в обществе на самом деле гораздо больше, чем об этом говорят с трибун. Приверженцев крайних религиозных течений, несмотря на запреты и «посадки», становится с каждым годом больше – и это отчетливо видно не только по публикациям прессы. К тому же, как неоднократно заявляли различные СМИ, в правительственных верхах и даже внутри спецслужб есть немало тайных и явных почитателей различных течений. И сейчас казахстанское подполье, если оно существует, проходит подготовительный этап развития. Об этом свидетельствуют первые, не всегда умелые попытки обращения с взрывчатыми веществами. При этом объектами для нападений остаются, в основном, силовики.

Но, к сожалению, борцы за идею обучаются гораздо быстрее, нежели их оппоненты из госструктур, а линия фронта в любой момент может передвинуться и затронуть уже каждого.

Андрей Гришин

Международное информационное агентство «Фергана»

1 июня 2011 года Окружной военный суд Варшавы (Польша) вынес решение по делу группы польских военнослужащих, служивших в составе сил международной коалиции в Афганистане. Как передает ИТАР-ТАСС, военные, расстрелявшие в 2007 году афганскую деревню Нангар-Хель, в результате чего погибли восемь человек, в основном женщины и дети, освобождены от всех обвинений.

По мнению суда, было представлено «недостаточно доказательств, что в Нангар-Хель было совершено военное преступление». «Существующие сомнения, которые нельзя устранить, не могут быть использованы в ущерб обвиняемых», - заявил судья, отметив, что суд не располагал документацией, подтверждающей, из какого конкретно места производилась стрельба, а также судебно- медицинской экспертизой пострадавших.

Командирам грозило до 12 лет тюремного заключения, рядовым солдатам - от 5 до 10 лет лишения свободы. Решение суда не окончательное и может быть оспорено в апелляционной инстанции.

Напомним, что обвинения были предъявлены прокуратурой Польши. По словам военного прокурора Якуба Матыха, напав на мирных жителей, военные нарушили Гаагскую и Женевскую конвенции. «У них был такой план, и они получили соответствующий приказ», - добавил он. Защита обвиняемых утверждала, что военные в рамках операции НАТО целились в другой объект.

Инцидент произошел в Афганистане 16 августа 2007 года. Польские военнослужащие открыли огонь из гранатомета и пулеметов по близлежащей деревне. В результате были убиты шестеро афганцев - мужчина, две женщины и трое детей.

После убийства польские солдаты засняли сцену расправы на видеокамеру. По возвращении в лагерь они заявили, что были обстреляны со стороны населенного пункта и вынуждены были ответить огнем. Позднее военнослужащие признались, что открыли огонь из гранатомета по афганской деревне, хотя видели там безоружных людей, включая детей и женщин. Они также сознались в том, что сами не были обстреляны, а версию о нападении талибов выдумали их офицеры, отдавшие приказ об обстреле деревни. Приказ открыть огонь отдал им командир взвода, которому, в свою очередь, приказал командир польской базы.

Это не единственное нарушение Женевской конвенции, совершенное в Афганистане польскими солдатами. В августе 2010 года в интернете появился видеоролик, демонстрирующий, как поляки взрывают пустующий дом — «ради смеха», как они говорили. Между тем, запрет нападений на гражданские объекты, будь то здание стоимостью миллионы долларов или заброшенная лачуга, - это краеугольный камень международного гуманитарного законодательства. Даже полуразрушенная хижина считается гражданским объектом и охраняется законом. И взрывать ее можно только после согласования с местными властями. Кроме того, для развлечения использовались дорогостоящие боеприпасы. Игры военных обошлись польскому бюджету в 130 тысяч долларов.

Международное информационное агентство «Фергана»