Еда

В детстве я терпеть не мог кефир. Кислый, тягучий, он не нравился мне так, что от стакана с белой жидкостью я отбрыкивался как мог. В 35 лет кефир стал моим самым любимым напитком. Приятно освежающий, без сладковатого привкуса молока, насыщенный полезными бактериями и пробиотиками, он занял почетное место на моем столе.

Почему это произошло? Просто с годами изменился мой вкус. Вам не нужно ждать три десятилетия, чтобы понять, как это происходит. Вспомните, например, вино, которое вам так понравилось на Сицилии, в Бордо или на юге Испании. Каким роскошным букетом оно обладало, как играло в бокале, с какой едой подавалось, какое впечатление оставил в вашей памяти тот вечер. Купите такое же в Москве и сравните ваши ощущения. Обычно магия не возвращается. Тогда, на каникулах, в компании близких и любимых, вы были счастливы, сегодня, возможно, устали после рабочего дня, череды встреч и вызова на ковер к начальству. Вино осталось прежним, но изменились вы и ваше состояние.

Мы часто слышим, что у вкуса нет математической формулы, что он — выражение личности. Кому мил арбуз, а кому свиной хрящик, одним словом. Мы точно знаем, что нам нравится. Но дело в том, что мы никогда не остаемся прежними и не всегда становимся теми, кем хотели бы быть. Группа психологов из Гарварда опросила почти двадцать тысяч человек: сколько они заплатили бы за то, чтобы попасть на концерт группы, которую они любили десять лет назад, и сколько бы заплатили через десять лет за билет на концерт группы, которую любят сейчас. И почти всегда люди были готовы платить больше за будущее. Исследователи назвали этот феномен «концом истории иллюзий»: понимая, как они изменились за прошедшее время, люди все же недооценивают то, как сильно они могут измениться в будущем. Самая простая иллюстрация этого феномена — наше собственное о себе представление. Признайтесь, вам ведь в душе все еще двадцать? Вот то-то и оно. До 35 лет я просто не знал, что могу измениться, а когда кефир мне это доказал, широко распахнул глаза.

Наш вкус меняется с течением времени. Иногда его требуется совсем немного. Представьте себя в ресторане. Вы берете меню и читаете список закусок. Бисквит из карпа с камчатским крабом. Салат с перепелкой, фейхоа и зеленью. Севиче из дальневосточной креветки с лимонным кимчи и копченым сулугуни. Голодный спазм подступает к горлу. Воображение разжигает пламя желания. Простой выбор из предложенного его только распаляет. Первые несколько кусочков — ты в раю. Но стоит продолжить, и феномен, известный как сенсорно-специфическая сытость, притупляет аппетит. Чем дольше (и больше) мы едим, тем меньше нас впечатляет то, что мы едим (зато новые блюда вновь пробуждают аппетит), — этот процесс впервые описал французский физиолог Жак Ле Манен. И именно поэтому Апиций, полулегендарный римский чревоугодник, любил жареные язычки фламинго, а полководец Лукулл тратил невероятные деньги на форель из альпийских озер, которую в Рим доставляли живой в бочках со льдом.

Правда в том, что наши предпочтения и фобии в еде — результат целого ряда влияний, часто подсознательных. Вспомните знакомых, которые не едят вареный лук («Он склизкий»), устриц («Они ведь живые!»), улиток («Странно, как это вообще можно есть»), стейк с кровью («Это же кро-о-овь!») и далее по списку. Знаете почему? Потому что они или ничего не знают об этой еде (крови, например, в стейках нет, потому что ее сливают при забое, а ее остатки сворачиваются при термической обработке), или основываются на детских страхах. Пролистайте свой инстаграм — и вы обнаружите, что лайкаете некоторые фото гораздо охотнее, чем другие. Исследования показали, что простое присутствие человеческого лица на снимке увеличивает число лайков на 30 процентов.

Прогуливаясь по выставке картин, вы наверняка выделяете для себя самую привлекательную работу. Но что выводит ее на первый план? Только ли выдающиеся художественные качества? В одном из швейцарских музеев перевесили полотно Пауля Клее с центрального места в угол и зафиксировали резкое падение интереса к нему публики. То же происходит и с едой в ресторанах. Вы наверняка бывали в ресторанах с картинками в меню. Маркетологи свидетельствуют, что если картинки убрать, то продажи снизятся примерно на треть. А еще они говорят, что простой перестановкой разделов меню или блюд в разделе меню можно добиться повышения или снижения интереса гостей к тому или иному блюду.

Но становится ли от этих перестановок еда менее вкусной? Конечно, нет. Она просто меньше бросается в глаза. Подумайте о той еде, которую вы отвергаете, говоря, что она «на любителя». Вы никогда не станете ее ценителем, если не попробуете ее. Еда не меняется. Меняетесь только вы сами. Иностранцы в большинстве своем кривятся, если пробуют винегрет, и вежливо отодвигают тарелку с холодцом. Но они же едят салат с печеной свеклой и заказывают еще одну порцию аспика. Русские в ужасе от традиционного китайского лакомства — томленых куриных лапок, но за милую душу трескают сало. На наш выбор и наш вкус влияет даже порядок, в котором мы знакомимся с чем-то новым. Пресловутый бабушкин борщ будет казаться вам эталонным только потому, что ее борщ был первым в вашей жизни, став маркером, с которым можно было сравнивать все остальные борщи.

Наш мозг стремится все классифицировать, поделить на категории весь мир. Нравится — не нравится, вкусно — не вкусно. И при этом расценивает еду не как нечто самостоятельное, а как часть категории. Домашняя кухня, ЗОЖ-питание, вино из Бароло, суши. Чем больше нам что-то нравится, тем больше мы углубляемся в частности. Так суши превращаются в маки, нигири, гунканы, инари, тираси, тэмаки. А оставляющее холодным современное искусство — просто совриск.

Наш вкус — штука полезная. С его помощью мы выживаем в мире почти бесконечного выбора. Вот только вкус изменчив. Так почему бы нам не позволить ему полюбить вещи, которые нам могут понравиться?

Литература

Иллюстрация: GettyImages

I

Казалось, это другой город. Нет, другая страна, другая земля. Всего лишь соседний остров, пляж, с влажным зимним песком, истоптанным чайками и собаками, и выгоревшей за лето травой — она пыталась ухватить меня за резиновые сапоги, но гладкая поверхность никак не позволяла; всего лишь соседний остров, да что там! — пять минут от остановки Сант-Элена, и ты уже на Лидо; но нет, это была не Венеция.

Мы тогда об этом спорили, и он, конечно, не соглашался. Я, наверное, морщилась и натягивала перчатки из искусственной замши оттенка прелых водорослей.

Когда мы впервые увидели то здание за деревьями, уже смеркалось. Издалека оно казалось обыкновенным каменным строением начала прошлого века. Разве что выигрывало у любого другого от соседства с Адриатикой. Мы подошли ближе — штукатурка обсыпана, почти все окна выбиты или растворены, несмотря на надвигающуюся промозглую ночь, свет никто не зажигал.

Кажется, я тогда предложила войти внутрь. Мы хотели найти главный вход, но открыли дверь, поддавшуюся быстрее других, с колокольчиком. Он запел от порыва ветра, когда мы перешагнули отколотый порог.

Но это был не ветер, быстро догадалась я. Это дух главного врача Морского госпиталя, в чьи владения мы только что ступили. Он зажимал щипцами пальцы своих пациентов, но потом обязательно отпускал. Они скулили, но довольные тем, что пальцы по-прежнему с ними, покорно расходились по палатам. Говорили, он любил собирать стайку девушек — штук пять-шесть — и запираться с ними в процедурном кабинете. Никто не видел, что он с ними делал, но в ход шли пинцеты, шприцы, ватные тампоны, кусачки, жгуты, зажимы и зеркала; девушки визжали и стонали. Некоторые подолгу были без чувств после того, как главный врач, с суровой морщиной на лбу, выходил из кабинета. Над ними хлопотали медсестры и проклинали врача, хотя в сердцах крепко его любили. Может, поэтому он и сбросился с колокольни, оставив госпиталь, медсестер в белых подвязках и четыре десятка поющих с ветром пациентов.

Но здесь нет никакой колокольни, снова спорил он. Ты путаешь с психушкой на острове Повелья.

Я опять поморщилась. Должно быть, Ospedale del mare выглядел, как и лет семьдесят назад, на излете второй войны.

Да быть такого не может! — его забросили в начале девяностых.

Но я рассказывала о группке мальчиков лет десяти, в голубой форменной пижаме, дружно, парами выходивших к морю дышать йодом. Их вели медсестры с полными бедрами, заботливые как матери, в накрахмаленных халатах и начищенных туфельках. Это был туберкулезный рай. Должно быть, пахло хлором или аммиаком. И одна из медсестер всегда сидела в дальнем углу террасы, поближе к патефону и подпевала ему. По комнатам разносилась ее любимая песенка о ветре: Vento, vento portami via con te.... О ветер, ветер. Здесь поклонялись ветрам Адриатики. В концертном зале плясали пациенты и ублажали свирепого духа сирокко концертами на флейтах, а в антрактах кашляли кровью.

Больным нельзя плясать, спорил он, пока мы поднимались на второй этаж, где уже ничего не напоминало о веселых мальчиках-туберкулезниках. Все было расколото и разорвано; ни одной целой вещицы. Кровати из последних сил стояли на ржавых ногах, разбитые зеркала гримасничали, едва ты взглянешь на них. В бывших палатах остался хлам исчезнувших теперь бездомных, в ординаторских — испражнения их собак. Мы тогда совсем замолчали и поплелись сквозь вереницу больничных пространств. Должно быть, сюда добралась трамонтана. Ему тогда стало страшно. Он, помнится, взял меня за руку, не от чувства, нет, лишь останавливая от продвижения вперед.

На третьем этаже еще совсем недавно теплилась жизнь. Я запрыгнула на разложенный диван с сохранившимся матрасом. Он пытался листать ногой оказавшийся на полу журнал. Мы не слышали, как кто-то вошел через тот же вход, что и мы.

Мы тогда думали, что совсем одни в этом здании, на этом острове. Я, кажется, его в этом убедила, опустившись перед ним на колени и расстегнув ширинку.

Когда медсестра морского госпиталя тосковала по доктору, она прислонялась щекой к гладкой и всегда прохладной стеклянной дверце шкафчика с инструментами для переливания крови и шептала молитву ангельского приветствия, которую впервые услышала от своей матери, пока они плыли третьим классом на рейсе откуда то с юга, должно быть, из Сицилии.

Я раскраснелась; он любил, когда на моем теле появлялись красные пятна. Тогда, помню, где-то на первом этаже как будто от напряжения хрустнуло стекло. Но он уже ничего не слышал, потому что перекинул меня через спинку смрадного зеленого дивана, стянул юбку и раздвинул ягодицы. Я же как будто расслышала:

illumina, custodisci
reggi e governa me.

Должно быть, я делилась молитвой вслух, потому что мы быстро кончили и, счастливые, натянули одежду. Наверняка за нами наблюдали детишки в форменной пижаме, ангелочки, маленькие проказники, шаловливые балбесы, глупые дети Адриатики, всё говорила и говорила я.

И тут мы увидели его. Он стоял с керосиновой лампой в левой руке и улыбался. Это доктор, прошептала я. Ведь мы на другой земле, на другом берегу, здесь всё наоборот, никого нет, но ты обязательно кого-нибудь встретишь, загадаешь самую непристойность и почтишь за счастье ее исполнить.

Наверное, я всё это и вправду говорила, потому что доктор мне ответил, здесь, мол, разрешается все, ведь мы его дорогие гости.

Я улыбалась доктору, а мой спутник гневно тянул меня за рукав, призывая молчать. Загадаешь жгучую непристойность и с удовольствием исполнишь свое желание. Он резко оттолкнул меня и кинулся вперед, схватив на ходу подвернувшийся железный лом, и с размаху выбил голову доктора куда-то к лестнице.

Здесь жили северные ветры, плясали больные дети, ревели их матери, медсестры в белых подвязках широко расставляли ноги перед своими врачами; здесь, бывало, и молились, прятались от войн и умирали, а сейчас зачем-то остались только мы. Я вспомнила, он сказал однажды, что если долго-долго вглядываться в знакомое лицо, то через несколько минут оно покажется совсем другим, незнакомым. И потом, после этого уже никогда не станет по-прежнему родным. Я старалась смотреть на него как можно дольше, пока он щупал согнувшийся лом, и потом именно так и сказала: пора уплывать отсюда.

II

Агния

Пять ночей Агнии снилась волчица, бегущая к водопою. На шестую ночь она увидела огромного голого мужчину из каррарского мрамора. Они с подружкой разглядывали завитки волос у отбитого пениса и хихикали, прикрывая рты ладошками. Агния проснулась и загадала желание.

Оставшуюся после ночи темноту в комнате хранили плотные бордовые шторы, вывезенные из соседней коммунальной квартиры их длинного дома на бульваре. В углу колебался язычок света — мама зажгла свечку, в молитве сложила руки и бесшумно разжимала сухие губы. Агния легко определила мамину фигуру; черная, коленопреклоненная, издалека не больше фарфоровой статуэтки на полке пыльного комода, она покачивалась в такт своим усыпляющим молитвам. Иногда Агнии казалось, что, когда мама молится, ее тело спит и видит сны, принесенные богом Аквилоном, не иначе, из соседней комнаты, где старший сын, брат Агнии, зубрил латынь, бесовское наречие, дразнила его Агния, хирургус менте приус эт окулис агат квам армата ману.

Еще год назад они спали на кроватях у противоположных стен одной комнаты с окнами на бульвар; мама на ночь ставила самодельную ширму из шторы, и Агния, допоздна мечтавшая о холодных ветрах Адриатики, чувствовала, как можно крепче закрывая глаза, что брат на цыпочках подходит к ширме и разглядывает спящую сестру.

Утренний телефонный звонок сегодня запоздал. Девичий голос, волновавший старшего брата, из трубки, которая прямо у уха, и из другой, которая за стенкой, в комнате брата, тайно слушавшего неуловимое дыхание, сообщил, что встреча состоится на обычном месте. Агния, накинув куртку прямо поверх белой ночной рубашки, побежала во двор. Ее длинные волосы цеплялись за лестничные перила. Не ходи растрепанной, крикнула вдогонку мама. Твои волосы стали еще длиннее, подруга поцелуем в щеку приветствовала Агнию, чтобы ухватить прядь и намотать на палец. У меня кое-что случилось, говорила она, нет-нет, не это, кровь больше не шла.

Кровь

Когда у подруги случилось первое кровотечение, Агния убрала свои волосы в тугую косу. Подруга шепнула на ухо, что мама запретила ей принимать ванну. Так матери учат девочек, испуганных первым кровотечением. Агнию, наверное, учил доктор, ее отец. Назло ему она залезла в горячую ванну и ждала, пока вода окрасится менструальной кровью.

Девочками, летом, на безлюдной бетонной набережной, там, где река резко сворачивает влево, скрытая суровым лесом на окраине города, чтобы не доглядели башенные звезды, они присасывались к своим молочным с голубыми венами запястьям и учились поцелуям. Агния первой потянулась к губам подруги, спрятанными за непроходимым ароматом леса. Солнце вставало и садилось десяток раз, прежде чем прохладный язык, совсем как карамельный леденец, коснулся нижних клыков.

Подружка что-то говорила, еще и еще. Агния смотрела на нее, видя, пока смолкал ветер, уже не ломкую девочку с мальчишескими бедрами, а тяжелую грушу с толстым задом и опухшей грудью. Твой живот лопнет, сказала Агния, пока ты будешь расставлять ноги. Алая кровь с темными сгустками, да, засохнет на твоих ляжках.

Агния не стала целовать ее на прощание, кинувшись домой в объятия мамы.

Мама

Мама все еще коленопреклоненная, перекрестила себя и обратилась к богу. Много лет назад она вышла замуж за гинеколога, с которым познакомилась у него же на приеме. В свои двадцать пять она, к удивлению доктора с мягкими руками, еще не зналась с мужчинами. Раскрасневшись от его неприличного вопроса, она смело глядела на доктора, сжимала пальцы до боли, но не отводила глаз. Потомственному гинекологу с набором моральных принципов очень понравилась эта высокая некрасивая женщина с родимым пятном на правом бедре, напоминавшим то ли кремлевскую звезду, то ли аккуратную кляксу. Он попросил пациентку оголиться выше пояса, прощупал подмышки и шею на предмет увеличенных лимфоузлов, помял молочные железы и, удостоверившись, что на ней вполне можно жениться, через месяц знакомства и два повторных визита сделал ей предложение.

Так на занятиях по истории вместо невыученного урока об Иване Великом рассказывала о своей семье Агния, за что часто бывала наказана и, стоя, в пустом коридоре, за дверью шумного класса, воображала иноземного врача, призванного ощупать девушек на смотрах царской невесты, только бы забыть щипцы из кабинета отца, которыми он трогал женские тела.

Тело

На свадьбе Агнию посадили за гостевой стол, спиной к невесте. Ей приходилось оборачиваться, чтобы посмотреть, как лучшая подруга жмется к сутулому юноше. Она тоже скоро станет сутулой.

— Тело женщины может менять форму в зависимости от прихоти мужчины, с которым ей суждено делить постель и очаг.

Мама жениха с бокалом бордового вина говорила в микрофон. Юноши-соседи за столом загоготали.

— Возвращайся с ужина как можно скорее, поскольку город отдан на разграбление юношам из лучших семей.

Агния не увидела говорившего. Напротив блестел глазами друг ее старшего брата, студент-эскулап. Он давно увивался за Агнией, и она позволила ему сопровождать себя на свадьбу подруги, если он найдет для нее красные маки, которые она вплетет в свои волосы.

Он желал Агнию так сильно, что приходилось онанировать три раза в день. Он думал кончить на ее плоский живот, чтобы сперма осталась там, будто в фарфором блюде.

Агния не стала с ним танцевать, ведь цветы в волосах слишком быстро завяли. Девушки — красные звезды кружились под музыку северного ветра. Тело Агнии хотело уснуть, но она устала от происходившего ночью. Накануне свадьбы ей приснился сон.

Сон Агнии

Просторная светлая комната с окнами на бульвар, над единственной дверью незажженной новогодней гирляндой выложено слово «Надежда». В комнате ничего нет, кроме расставленных в самом центре по кругу стульев. Входят персонажи, рассаживаются по местам, начинается разговор.

Капитолийская волчица:

— Я бежала к водопою, когда услышала детский плач. Пригнувшись к младенцам, я дала им свои сосцы и стала до того ласковой, что стала облизывать детей языком.

Первая женщина:

— И мне сказано было: и тридцать три дня должна ты сидеть, очищаясь от кровей своих; ни к чему священному не должна прикасаться и к святилищу не должна приходить, пока не исполнятся дни очищения твои.

Святая Тереза:

— Длинное золотое копье с железным наконечником было в руке Ангела, и он вонзал его иногда в сердце мое и во внутренности. Боль от этой раны была так сильна, что я стонала, но и наслаждение было так сильно, что я не могла желать, чтобы окончилась эта боль.

Марфа Собакина:

— Привели нас, подружек робких, глаз не поднимавших, к государю, раздели донага, и пронзил меня взгляд его горящий, не стерпела той минуты, остановилась жизнь во мне, и лежала я в белом, с высокими бровями спокойными, не будили меня вечность, но открыли мою усыпальницу — и рассыпалась я, не знавшая мужчин.

Входит еще одна женщина, очень низкого роста, но с длинными темно-русыми волосами, заплетенными в косу; сначала ее лица совсем не видно, несмотря на хорошее освещение в комнате, но она подходит к сидящим, и всем открывается ее обезображенная кожа. Она отрезает свою косу и кладет ее на свободный стул. Раздается шепот, и Агния просыпается, не загадав желание, только сонно косится на мамин иконостас, с которого вытянутым пятном глядит не нее желтое лицо, обрамленное волосами.

Волосы

Кантус цикнэус, вдруг сказала в микрофон на свадебном ужине Агния и согласилась на танец, но предложенный кем-то другим, не ее маковым спутником. Красные маки Рима подарили свой окрас стенам нашего города. Белые мраморные мужчины ожили в телах его сыновей. Ветер принес их души на север. В микрофон говорили разное. Агния закрывала уши во время танца, чтобы слышать только отдельные фразы. Возвращайся с ужина как можно скорее — город отдан на разграбление юношам из лучших семей.

От ресторана на проспекте нужно было дойти до моста через реку, а потом все время прямо, стрелой почти до красных стен, за которыми в белых соборах спали умертвленные жены с ртутью в черных волосах. На бульваре кто-то потушил фонари — пусть из-под земли светятся ртутные косы, пусть ветры разносят их сияние. Так решила Агния, вздрогнув, когда чья-то рука, как будто старого бульварного тополя, сильно сжала ее запястье. За деревом стояли высокие юноши с острыми лицами. Если не будешь визжать, сказали, быстрее отпустим. Будешь знать, как подружек целовать, добавили.

Московские пленницы, невесты царские, наследницы римских, зовущих наши земли Аквилоном, святые девушки, с длинными волосами и грязными ступнями, прохладными языками и карамельными голосами, обнимайте меня крепко, пока не поднимется солнце над этим городом, пока не разбегутся в страхе эти, с высокими скулами и крепкими руками, сыновья эскулапов, задирающих юбки царским невестам, чтобы все там проверить, дружки моего братца, с волнением дышащего на мою подружку, звезду коралловую, небесную, к башне приклеенную.

Агния смотрела на свои ступни, спрятанные вместе с черными туфлями в мягкой траве. Волосы опускались все ниже, закрыли собой подол платья, коснулись земли. Коленопреклоненная, но не для молитвы, Агния, с волосами до земли, но не для спасения¹, осталась той ночью без звезд.

____________________

1 Святая Агнесса — раннехристианская мученица, у которой, согласно преданию, чудесным образом отросли волосы и прикрыли ее наготу, после того как отвергнутый ею юноша, сын римского префекта, насильно отправил ее в публичный дом.

Стиль

Фото из личного архива

Продолжение. Начало читайте здесь:

• Построить дом и не умереть
• Как выбрать землю под строительство дома
• Кирпич vs. бетон: из чего лучше строить дома
• Большому дому — большой фундамент
• Проект собственного дома: начало
• Проект собственного дома. Первый этаж, часть 1
• Проект собственного дома. Первый этаж, часть 2

Фото из личного архива

Второй этаж. Главная спальня

Площадь спальни у нас получилась 25 метров. Мы и сами не представляем, каково это — спать в комнате размером с две однушки, поставленные друг на друга (см. подробнее ниже). Помимо исполинских размеров, в ней есть еще несколько приятных моментов.

Терраса. В предыдущих статьях мы клеймили архитекторов, затевавших балконы в загородных домах. Но у террасы есть козыри. Мы понятия не имеем, что построят наши соседи, не исключаем и того, что они наймут толковых людей и вид из спальни будет хорошим. Но если нет — выставленные на террасу горшки с деревьями обеспечат в теплое время года более-менее симпатичный пейзаж. Да и просто распахнуть дверь и выйти на улицу из своей спальни — вполне себе понятная мечта.

Обратите внимание, что главная спальня не примыкает напрямую к туалету. Собственно, эта идея всем людям в мире и приходит в туалете, расположенном рядом со спальней. Короче, это очень-очень вдумчивое решение, попробуйте-ка реализовать в квартире.

Фото из личного архива

Гардеробные. Помимо большой гардеробной в правом нижнем углу плана есть еще неудобная маленькая комнатка слева. Там мы думаем хранить все то, что захламляет основную гардеробную. Трудно сформулировать, что это может быть, но это именно что хлам, вроде гладильной доски, которая должна быть под рукой, но интерьера не украшает.

В остальном гардеробная и гардеробная, разве что со столом по центру и окном. Главная сложность — найти для нее достаточное количество вещей. Мой гардероб умещается на двух вешалках, у Ани вещей больше, но столько стеллажей ей в одиночку не заполнить.

Фото: www.houzz.ru

Фото: www.houzz.ru

Фото: www.houzz.ru

Ванная. Тут мы уже четко понимали, как нужно: если поставить два умывальника напротив окна, это даст лучший свет для той, кто любит наносить макияж при дневном свете. Три окна сделают это помещение едва ли не самым светлым в доме. Ванна под окном — это просто красиво, а вот два душа в душевой — это мы подсмотрели в Америке. Все прошли через этап приема душа вдвоем? Вы то замерзающий во льду океана Ди Каприо, то Кейт, лежащая на крышке рояля в тепле, да? В первый год отношений это здорово, но со временем желание комфорта берет верх над романтикой. Двойной душ с точки зрения инженерии — это несложно, да и не намного дороже. Кстати, планируя душевую, не забудьте встроенную в стены скамейку, незаменимую при гигиенических процедурах.

Всего в нашем доме ванных три, и надеемся, что этого хватит. Понятно, что на троих человек три ванны с точки зрения математики оптимально, но во время праздников могут и очереди образовываться. В доме, где мы живем сейчас, пять ванных комнат, и мы не можем сказать, что их слишком много. Так что, планируя свой дом, имейте ввиду, что пятью унитазами вы никого не удивите.

Фото: www.houzz.ru

Фото: www.houzz.ru

Фото: www.houzz.ru

Второй свет. Помещения, где объединены два этажа, называются «комната со вторым светом». Не то чтобы мы стремились сделать второй этаж в спальне, это как-то само вышло. В итоге кабинет как раз окажется над гардеробной. Попасть в него можно будет только с третьего этажа, а вот вернуться в кровать можно в стиле Индианы Джонса, запрыгивающего на лошадь с крыши горящего поезда.

Холл

В прошлых статьях мы рассказывали, что коридор говорит о беспомощности того, кто планировал интерьер. На втором этаже он у нас есть и именно что говорит о беспомощности: надо было обеспечить попадание в дальние комнаты и иначе этого не получалось. Но дом-то у нас больше 300 метров, и мы можем себе это позволить.

Фото: www.houzz.ru

Фото: www.houzz.ru

Проблема была в том, что, выходя из спальни, мы бы натыкались на длинную кишку со стеной в конце. Жить так, конечно, можно, но зачем? Идею подсмотрели в доме купца Игумнова на Большой Якиманке, где сейчас расположено посольство Франции. Так вот, с проблемой длинных коридоров сталкивались и раньше и решение тут простое — окно. Оно как доминанта будет завершать перспективу стен. Под окном поставим консоль, на нее настольную лампу, которая будет автоматически включаться вечером и выключаться утром, и будет ок.

Другие спальни

Остальные спальни на фоне главной выглядят бледненько. Меньшая достанется сыну, потому что родители, каждый в своей семье, выросли кто с братом, кто сестрой в девятиметровых комнатах — и, в общем, ничего. А та комната, что с гардеробной (а многие в таких гардеробных не гладильные доски хранят, а целый гардероб умещают), достанется или дочке, или сыну, когда он девушку в дом приведет.

Из нюансов: подоконники в жилых комнатах разной высоты — в каждой из комнат один 90, другой 75 сантиметров от чистового пола. 90 — стандартная высота подоконников, а 75 мы делаем, чтобы продолжением подоконника стал рабочий стол. Это комфортнее, чем работать, глядя в стену, а если мешает свет, есть ролл-шторы.

В нашем доме есть еще спальня на первом этаже. Главное ее достоинство — она есть. Рано или поздно наши родители или мы сами поймем, что лестница — это слишком круто. Тут-то и пригодится эта спальня, поэтому старайтесь предусмотреть такую.

Фото: www.houzz.ru

Фото: www.houzz.ru

Фото: www.houzz.ru

Постирочная

Если на первом этаже необычными у нас были кладовая для продуктов и бытовой техники и мастерская с подключенным «Керхером», то на втором это, безусловно, постирочная. Вообще стиральную машину надо располагать на том этаже, где сами живете, иначе придется таскать корзины с бельем туда-сюда. Но, если позволяют средства, лучше стиральную машину выносить в отдельную комнату. Это хорошо и с точки зрения эстетики, и с точки зрения звукоизоляции.

Дважды в жизни мы встречали людей, которые говорили, что сушильная машина им не нравится. Но сами считаем, что это невероятно удобно.

Но, как говорится, и это еще не все. Напротив обеих машин у нас запланирована огромная раковина размером 140х50 см, а над ней откидная сушилка. Теперь, если мы постираем свитер из шерсти или покрывало, вода с них будет стекать не в потрясающую ванну под тремя окнами с видом на закат, а именно в эту раковину. Кроссовки тоже будут сохнуть там.

Третий этаж

Пожалуй, не будем растягивать статьи о планировке еще на одну неделю и сразу расскажем про третий этаж. У нас, как и во многих только что построенных домах, на него особых планов нет.

Про кабинет мы уже упоминали, но я вполне могу обойтись и столом на кухне, да и офис, в общем-то, недалеко. Вторая половина третьего этажа вообще пока непонятно для каких целей: может, сын решит стать барабанщиком и ему понадобится место; возможно, там будут храниться сезонные вещи. Кстати, хотим предупредить: хранение в подкрышном пространстве — это выход, но он неудобный. Вам придется ходить там на корточках. Так что делайте сразу стеллажи для людей с нормальным ростом, иначе, скорее всего, вы запихнете под крышу вещи и они там останутся навсегда. У нас там кофеварка пролежала четыре года, и каждую неделю я думал: вот в следующие выходные залезу, достану, а то зря хорошая вещь пропадает.

В следующем эпизоде: посадка дома, планировка участка и рассказ о том, как спланировать гараж или навес для машин, чтобы не пришлось выезжать задом.

Авторы — основатели дизайн-проекта Happy Station

Новости

Вечером 3 февраля Прохорову позвонил следователь по району Хамовники и задал ему несколько вопросов по поводу госпитализации его клиента. Прохоров напомнил, что он просил следователей заняться происходящим еще после первой госпитализации Кара-Мурзы в декабре 2015 года. Кара-Мурза считает, что тогда его пытались отравить.

Кара-Мурзу экстренно положили в больницу утром 2 февраля. Симптомы были похожи на те, с которыми он лег в больницу в 2015 году. Тогда медики полагали, что в его состоянии виноват прием сразу двух препаратов. Сейчас Кара-Мурза не принимает эти лекарства.

В этот раз врачи сказали, что у Кара-Мурзы усилилась полиорганная недостаточность. Его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких и гемодиализа. Потом его на неделю ввели в искусственную кому. Благодаря действиям врачей, по словам Прохорова, состояние Кара-Мурзы стабилизировалось, исчезла отрицательная динамика, хотя все еще сохраняются проблему с сердцем и пониженное артериальное давление.  

Новости

Местные жители сообщили в полицию о крупном сборище людей в районе Флоридсдорф. Задержанные сказали, что «просто гуляют» и что они празднуют свадьбу. В снегу нашли пистолет и автомат. На место вызвали спецподразделение по борьбе с терроризмом «Вега».

На месте задержали 22 человека. Их автомобили обыскали: у чеченцев изъяли автомат, пистолет и большое количество боеприпасов. Полиция начала расследование, задержанных допрашивают. 

Новости

Попова добавила, что в законе говорится об ответственности и самих продавцов, и агрегаторов, которые предоставляют им площадки, но подробностей не привела.

В 2015 году сообщалось, что Роспотребнадзор согласовал с бизнесом законопроект об ответственности агрегаторов предложений интернет-магазинов перед покупателями, пострадавшими от заведомо недостоверной информации о товаре. Начать регулировать работу агрегаторов попросили сами интернет-магазины в 2014 году. Агрегаторами можно назвать, например, «Яндекс.Маркет», Wikimart, «Товары@Mail.ru», Price.ru и eBay. В частности, весной 2014 года президент «М.Видео» Александр Тынкован обвинил «Яндекс.Маркет» в продаже контрафакта.

Согласно тому законопроекту, агрегаторы не будут нести обязанности и ответственность продавца, то есть покупатель должен будет предъявлять претензии о качестве товара продавцу. Однако если агрегатор опубликует заведомо недостоверную информацию о товаре, услуге или продавце, покупатель будет вправе потребовать с агрегатора возмещение ущерба. Агрегатор также будет обязан опубликовать справочную информацию о продавце или ссылку на его сайт, на котором размещена эта информация. В случае нарушений агрегатор могут временно заблокировать. 

Новости

«Самое главное, что может предложить партия, — кандидата на пост президента, который знает, что нужно сделать, чтобы вывести страну из того состояния, в котором она сейчас находится. И это очень мужественный человек, который, находясь столько лет в политике, не утратил ни надежды, ни силы, ни уверенности в том, что эту стену и этот асфальт, уже даже не асфальт, а бетон, пробить можно», — сказала председатель партии Эмилия Слабунова на «Первом форуме доверенных лиц кандидата на должность президента РФ Григория Явлинского».

Она напомнила, что у партии есть «политический опыт, на который можно опираться»: у партии была фракция в трех созывах Госдумы, депутаты в четырех созывах, сейчас есть депутаты в четырех региональных парламентах, в органах представительной власти восьми столиц субъектов страны, 233 муниципальных депутата.

На форуме также раздали проект манифеста, в котором предлагается отменить призыв в армию и перейти на контрактную систему набора в вооруженные силы, договориться о безвизовом режиме со странами Шенгенского соглашения, увеличить финансирование здравоохранения, образования, культуры, науки, искусства и массового спорта, создать доступную систему бюджетного субсидирования образовательных кредитов, отказаться от цензуры в искусстве, интернете и СМИ.

Выдвинуть Явлинского в президенты партия решила еще в 2016 году. Поддержка Явлинского как кандидата в президенты была обязательным условием выдвижения «Яблоком» непартийных кандидатов на выборах в Госдуму шестого созыва в сентябре 2016 года. Партия на этих выборах не получила ни одного думского мандата.