[TIFLO] Условия возникновения дружеских отношений между слепоглухими и окружающими: опыт и размышления

Условия возникновения дружеских отношений между слепоглухими и окружающими: опыт
и размышления
28.09.2010

Кандидат философских наук, президент Европейского союза слепоглухих, президент
Общества социальной поддержки слепоглухих "Эльвира" Сергей Алексеевич Сироткин.
Фото: Ульяна Ким/Великая Эпоха

Развитие взаимоотношений между слепоглухими и их партнерами (специалистами, родными,
друзьями, просто знакомыми или новыми людьми) обычно начинается с делового
сотрудничества с инвалидом - по выполнению его жизненных функций или его обучению
(реабилитации). Путь и итог развития этих взаимоотношений определяются
многими факторами - целью сотрудничества (просто обслуживания, опеки инвалида
или обучения, подлинно реабилитации, общения), характером отношения обеих
сторон друг к другу, от степени взаимопонимания. Чаще всего взаимоотношения слепоглухих
со здоровыми (зрячими и слышащими) людьми или с инвалидами других
групп приобретают односторонний, субъектно-объектный характер, при котором одна
сторона становится средством решения проблем или удовлетворения нужд другой.
В этом случае обычно не происходит переход к дружеским отношениям.

Что следует понимать здесь под дружбой в отличие от отношений делового сотрудничества
между людьми (не только слепоглухими)? Если предметом и целью делового
сотрудничества является совместное выполнение несколькими людьми - хотя бы двумя
- каких-то определённых задач - бытовых, профессиональных, производственных,
педагогических, образовательных, реабилитационных и т.д.; то при отношениях дружеских
предметом становится нечто общее, связанное с душевными, личностными
потребностями, интересами партнёров этих отношений, которое притягивает их друг
к другу.

Дружба предполагает субъектно-субъектный, взаимонаправленный характер отношений,
возникновение и развитие межличностного общения, отношения взаимной активности
и заинтересованности в общении друг с другом, ощущение равенства, взаимоуважения,
взаимодоверия, взаимокомпромиссов, чувство взаимных симпатий.

Пожалуй, самым важным условием и фактором для возникновения дружеских отношений
между людьми (не только слепоглухими) является именно МЕЖЛИЧНОСТНОЕ ОБЩЕНИЕ.
Древнегреческие философы и поэты, например, Аристотель, говорили, что дружба
рождается в беседах. И что <многие дружбы расторгает нехватка беседы>.

Аристотель в своих знаменитых исследованиях (<Никомахова этика>, <Евдемова этика>,
и др.) различал три вида дружеских отношений между людьми:

1) дружбу, основанную на получении партнерами взаимного удовольствия (например,
дружба собутыльников, игроков, любителей вечеринок, празднеств);
2) дружбу на основе извлечения взаимной пользы (например, дружба бизнесменов,
учёных-исследователей и изучаемых клиентов; дружба симпатизирующих друг другу
учителя и ученика);
3) дружбу на основе <добродетели>, на основе чисто нравственно-личностной, на
основе приоритета интереса к личности друг друга и её ценности.

Последний, третий вид дружбы, Аристотель считает наивысшей и самой совершенной
формой, поскольку она не носит прагматический характер и не нацелена на извлечение
какой-то выгоды или пользы для себя друг от друга. Её основа - просто симпатия
и интерес к личности друга, желание безвозмездно помогать и заботиться о
нём. Правда, этот последний вид дружбы по Аристотелю включает в себя свойства
и первых двух, менее совершенных видов дружеских отношений. Дело в том, что,
как самый совершенный вид, она обладает достоинствами первых двух видов дружбы,
но лишена их недостатков. Ведь при дружбе на основе добродетели друзья
также получают и пользу, и удовольствие от общения друг с другом.

Следует заметить, что среди зрячих и слышащих людей дружеские отношения рождаются
и развиваются гораздо раньше и быстрее, чем между слепоглухими и окружающими.
Поскольку, как известно, психическое и личностное развитие обычных детей протекает
и стимулируется в повседневном общении с ними окружающих (родителей,
близких, школьных учителей, сверстников) посредством устной речи. Притом устная
речь выполняет не только функцию передачи информации, обмена мыслями, смыслами,
но и функцию воздействия на эмоционально-волевую сферу детей, <обмена> эмоциями,
чувствами (посредством интонаций, специальной лексики, междометий и т.д.).
К тому же в процессе речевого общения активно участвует не только слуховое восприятие,
но и зрительный контакт между партнерами общения, обеспечивающий
одновременное восприятие мимики лица и позы собеседников, что тоже очень важно
для полноты межличностного общения.

Иначе обстоят дела у слепоглухих детей и взрослых, в том числе с поздней слепоглухотой.
У них очень ограничены возможности межличностного общения с окружающими
(зрячими и слышащими, инвалидами других групп) по причине различий у обеих сторон
способов и средств общения, а во многих случаях и различия языков (жестового
и словесного), и возникающего в связи с этим взаимонепонимания. Здесь нужна либо
помощь переводчика-посредника, либо изучение и освоение одной из сторон
способов и средств общения (например, ручной азбуки, метода Лорма, Малосси, системы
Брайля, жестов и др.), которыми пользуется другая сторона общения.
Однако, сложность проблемы здесь ещё в том, что в межличностном общении друзей,
как правило, не участвуют третьи лица. Поэтому переводчик в таких ситуациях
чаще всего помочь не может. Он обычно участвует при деловом общении слепоглухого
со специалистом (врачом, нотариусом, преподавателем, лектором, при коллективных
беседах или нейтральном общении с другими людьми), работниками социальной инфраструктуры.

Слепоглухим, особенно врождённым или глухорождённым, жестовикам, нелегко добиться
дружеских отношений с зрячеслышащими или инвалидами других групп из-за
тех же проблем с общением, отличия своего социального положения, нередко уровня
интеллектуально-личностного развития и мировосприятия.

Поэтому обычно слепоглухие (от рождения или с детства, или подростки, прошедшие
определённый путь специального обучения и воспитания) обычно вступают в
дружеские отношения только между собой, как и глухие от рождения. Межличностное
общение у них осуществляется посредством жестового языка, которым не владеет
подавляющее большинство зрячеслышащих людей и инвалидов других групп (слепых
и слабовидящих, слабослышащих, поздних глухих и слепоглухих). С этими другими
людьми слепоглухие обычно контактируют эпизодически, по деловому поводу.

Поздние слепоглухие тоже сталкиваются с подобными трудностями, хотя они нередко
сами прежде были либо зрячеслышащими, либо глухими с нормальным зрением,
имели друзей и благополучное социальное положение, полноценное общение. Всё это
они теряют с наступлением слепоглухоты, и это они переживают наиболее тяжело
и трагично, чем слепоглухие с детства, даже меняются в личностном плане в негативную
сторону. Им необходима не только практическая реабилитация - в том
числе в области налаживания общения с окружающими, - но, прежде всего, и квалифицированная
психологическая помощь специалистов по слепоглухоте.

При удачном и эффективном обучении или (реже) самореабилитации, при наличии определённых
личностных качеств слепоглухие вполне могут найти друзей среди
зрячеслышащих или инвалидов других групп. Здесь необходима инициатива самих слепоглухих
или кого-то из окружающих, способных общаться с ними. Чаще всего
поздние слепоглухие, преодолевшие душевную депрессию и овладевшие новыми навыками
общения, проявляют настойчивость в налаживании контактов с окружающими,
в расширении общения с ними ради получения более обширной информации о происходящем
вокруг них или ради удовлетворения обострённой потребности в общении,
в поиске друзей.

Полагаю, что основными условиями преодоления указанных трудностей должны быть:

- обретение слепоглухим и зрячеслышащим (или инвалидом другой группы) полноты
общения и взаимопонимания на базе единства языка и средств общения;
- достижение обоими собеседниками личностного - не прагматического - характера
взаимоотношений, выделения общения в самостоятельную деятельность, обслуживающую
лишь душевные и интеллектуально-личностные потребности;
- негласное соблюдение обеими сторонами межличностного общения этических принципов
и требований к взаимоотношениям;
- способность слепоглухого быть полезным и интересным партнеру общения, потенциальному
другу, при условии, что последний не имеет никаких корыстных намерений
и притязаний в отношении к слепоглухим.
Слепоглухой партнер как делового сотрудничества, так и межличностного общения,
должен уметь отвечать на помощь и за внимание к нему хотя бы элементарной
благодарностью и позитивными чувствами.

* * *

Повторяю: дружеские отношения необходимы человеку не столько для практической
деятельности и делового сотрудничества с другими людьми, сколько для удовлетворения
душевных, личностных потребностей - в общении с другим человеком, для получения
поддержки или совместного решения проблем в личной жизни, для перенятия
нового жизненного опыта, знаний и стимулов к саморазвитию от другого человека.
Это возможно только при межличностном общении, располагающем людей друг
к другу, представляющем для них взаимный интерес и не требующем никаких физических
усилий, материальных затрат и пожертвований на него. Как известно, при
дружеской поддержке (не обязательно материально выраженной; нередко достаточно
бывает просто доброго слова - не шаблонного и формального, а искреннего,
идущего от души, от доброго сердца друга) человеку легче преодолевать проблемы
и трудности в своей личной жизни. Тем более, слепоглухому человеку.

Постараюсь проиллюстрировать изложенные положения и соображения примерами из
своей и других слепоглухих жизни.

Первым другом-наставником в моей жизни стала известная слепоглухая, воспитанница
основателя российской тифлосурдопедагогики профессора Ивана Соколянского,
ставшая учёной и писательницей, - Ольга Скороходова. Меня с ней познакомили,
когда мне было 6 лет, сразу после потери зрения. Моим обучением и воспитанием
как слепоглухого вначале тоже руководил профессор Иван Соколянский. Он и подключил
Скороходову к моему воспитанию.

Но я почувствовал, что она существенно отличается от моих учителей и воспитателей.
Не только слепоглухотой. Особенно выделялась доброта и любовь с её стороны
ко мне, она обращалась ко мне всегда ласково (я это чувствовал по прикосновениям
её рук), никогда не раздражалась и не ругалась, как иногда мои учителя.
Когда нужно было сделать мне какое-то замечание в целях воспитания, Ольга Скороходова
в доброжелательной форме объясняла мне и показывала наглядно, как
нужно поступать.

Я быстро привязался к этому человеку и постоянно испытывал потребность в общении
с ней, часто просился к ней в гости. Мама отвозила меня к Скороходовой
или приглашала её к нам домой. А когда я научился писать по-брайлю, начал переписываться
с ней. Она всегда отвечала мне, тоже по-брайлю.

Дружба у нас со Скороходовой завязалась на многие годы, почти до конца её жизни.
Когда мы встречались, всегда подолгу общались, рассказывая друг другу о
своих делах, о своей жизни. Ольга была старшим моим другом, всегда внимательно
выслушивала мои рассказы, мои проблемы и давала мне советы в сложных ситуациях,
например, когда у меня были конфликты с кем-то из близких или приятелей, даже
проблемы с любимой.

Она тоже много рассказывала мне о своей личной жизни, о людях. Благодаря ей,
я освоил грамотной письменной и пальцевой речью, много узнал о жизни и проблемах
общих наших знакомых, о культуре отношений с окружающими. Это помогло мне лучше
и глубже понимать жизненные проблемы у людей.

Когда я поступил в Загорский (ныне Сергиево-Посадский) детский дом для слепоглухих,
стал находить там новых друзей среди слепоглухих - как жестовиков (глухорождённых),
так и словесников (позднооглохших). Мне повезло на общение в разных речевых средах.
Самым близким моим другом среди слепоглухих в детском доме стал глухорождённый
жестовик Владимир Пудовкин. Он показался мне самым добрым и внимательным, готовым
прийти на помощь (в сопровождении, в посредничестве при общении с другими
слепоглухими жестовиками, которых я плохо понимал). Я немного знал жесты со времени
бытности в детском саду для глухих. Владимир с большим увлечением взялся
меня обучать языку жестов. Я быстро запоминал новые жесты и сразу применял их
в общении с приятелем и другими жестовиками.

В свою очередь, я помогал Владимиру выполнять домашние задания учителей по школьной
программе - объяснял непонятные вопросы, слова, исправлял грамматические
ошибки в его письменных работах. В свободное время от уроков и общественно полезного
труда по детскому дому мы встречались и общались - обсуждали текущие
события, узнанные от учителей или родственников новости, просто рассказывали
друг другу о своей прошлой жизни. Нам обоим было очень интересно общаться
посредством жестов. Вместе гуляли, играли в шахматы, домино, карты, шутили, баловались:

Мы с Владимиром так подружились, что стали приглашать друг друга в гости на зимние
и летние каникулы - ко мне в Москву и к нему в деревню в 900 км к востоку
от Москвы. Любили бродить по улицам Москвы (Владимир тогда был слабовидящим,
сейчас он уже слепой), тайком от моих родителей путешествовали по метро, благодаря
чему я почти наизусть запомнил все маршруты и названия станций тогдашнего московского
метрополитена и теперь часто подсказываю своим сопровождающим, даже
зрячеслышащим, как лучше проехать.

А в деревне у Владимира мы вместе помогали его родителям по хозяйству - поливали
огород, пилили дрова. В свободное время гуляли по деревне и ближайшему
городу, катались на велосипедах (каждый ехал на своём велосипеде, рядом, Владимир
время от времени показывал мне направление движения, повороты).

Дружба с Владимиром дала мне очень много - знание жестового языка, зрительные
представления тех предметов, которые я не мог потрогать руками, знание мира
и психологии глухорождённых подростков и взрослых <изнутри>.

Во время учёбы в университете у меня появился ещё один друг - на этот раз зрячеслышащая
женщина из далёкого Казахстана - философ и журналист Эльвира Шакенова,
ныне, увы, покойная. Она узнала о слепоглухих в своём институте философии и права
в Алма-Ате из лекции московского доктора философии Эвальда Ильенкова.
Эта лекция её потрясла до глубины души, она захотела поехать в командировку в
Сергиев-Посадский детский дом слепоглухих. Но учёный посоветовал ей вначале
познакомиться со слепоглухими студентами университета в Москве.

Эльвира так и сделала. Она приехала в Москву и провела весь свой отпуск рядом
со слепоглухими студентами, усиленно осваивая ручную азбуку прямо в процессе
общения, ходила с каждым на прогулку, выполняла разные их просьбы по бытовым
и учебным делам. Ездила с ними в Сергиев-Посад в детский дом слепоглухих.
По возвращении в Алма-Ату она написала и опубликовала в толстом журнале большой
очерк о знакомстве со слепоглухими и своём (как нового человека) восприятии
и понимании их проблем.

Так получилось, что этот очерк о слепоглухих вызвал у московских учёных негативную
реакцию по причине некоторых расхождений и противоречий с их концепцией
слепоглухоты. Начались дискуссии вокруг этого очерка и научные претензии в адрес
автора. К тому времени у нас с Эльвирой сложились достаточно близкие дружеские
отношения и взаимопонимание. Мы много и подробно обсуждали - устно, при встречах,
и в интенсивной переписке (Эльвира очень быстро освоила письмо по-брайлю
и писала мне толстые корреспонденции) - и совместно переживали проблемы слепоглухоты
и положения слепоглухих в обществе зрячих и слышащих. Она очень близко
воспринимала это к сердцу, переосмысливала свой собственный опыт общения и взаимодействия
со слепоглухими и в некоторых вопросах выражала своё несогласие
с воззрениями учёных на эти проблемы, пыталась доказать их неправоту (впоследствии
в Философском обществе СССР был выпущен дискуссионный сборник научных
докладов по проблемам слепоглухоты, в том числе нашего совместного с Эльвирой
Шакеновой).

К сожалению, эти научные дискуссии приобретали политический и идеологический
характер, переходили на взаимоотношения между нами и учёными, которые для нас
были большими авторитетами и покровителями, которым мы, слепоглухие студенты,
были обязаны обучением в университете и последующей работой в научно-исследовательском
институте. Конфликт с ними и даже со слепоглухими сотоварищами по учёбе, и окружением,
поддерживавшими их, ставил меня и Эльвиру перед сложнейшей психологической
и нравственно-этической проблемой выбора своей дальнейшей позиции по отношению
к этим людям, поскольку мне неизбежно предстояло чем-то жертвовать в своей
личной жизни - вплоть до полного раскола и утраты дружеских отношений с этими
людьми...

В этих нелёгких и драматических условиях наша с Эльвирой дружба только крепла
и перерастала во взаимную любовь. Эльвира твёрдо решила посвятить себя служению
слепоглухим и их проблемам. Через три года мы поженились. И мы с ней провели
21 год совместной и счастливой, насыщенной жизни, вместе сотрудничали во Всероссийском
обществе слепых как руководители созданного там сектора реабилитации слепоглухих
и как консультанты развития службы помощи слепоглухим в регионах; позже
создали организацию слепоглухих - Общество социальной поддержки слепоглухих <Эльвира>.
Этими двумя структурами я продолжаю руководить и поныне.

*****

Автор статьи, Сергей Алексеевич Сироткин, - кандидат философских наук, президент
Европейского союза слепоглухих, президент Общества социальной поддержки
слепоглухих "Эльвира".

Данная работа - доклад, представленный на 7-ю Европейскую конференцию DBI "Взаимоотношения
и дружба".

"Великая Эпоха"

Выпуск листа на новом месте: 5651
количество подписчиков: 236
подписаться письмом:
culture.people.tifloresource-sub@subscribe.ru
Заказать правила рассылки по почте:
culture.people.tifloresource-rules@subscribe.ru