В 1887 году Крупская окончила частную гимназию, получив звание домашней наставницы и право преподавать русский язык и математику.
В 1889 году поступила на Высшие женские курсы в Петербурге.
В 1890-м вступила в марксистский кружок и с 1891 по 1896 годы преподавала в рабочей школе, занимаясь пропагандистской работой.Познакомившись с В.И. Ульяновым, Крупская приняла участие в организации и деятельности «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» .
В 1896 году она была арестована и после 7-месячного заключения отправлена в ссылку в Сибирь, отбывала ее в селе Шушенском, где и стала женой Владимира Ульянова.
В 1901 году с мужем эмигрировала в Германию, была секретарем газеты «Искра» , проводила работу по подготовке съездов РСДРП. Являлась секретарем газеты «Вперед» .
В 1905 году вместе с Ульяновым вернулась в Россию; была секретарем ЦК. После разгрома революции 1905–1907 годов Крупская отправилась во вторую эмиграцию. Работала преподавателем в партийной школе под Парижем, была секретарем Ульянова и помогала налаживать связь с партийными организациями в России, принимала активное участие в работе большевистской прессы.После возвращения Ленина и Крупской в апреле 1917 года в Россию, она занялась организацией социалистических союзов молодежи, принимала непосредственное участие в подготовке и проведении Октябрьского переворота.
В 1920 году Надежда Константиновна стала председателем Главполитпросвета при Наркомпросе; в 1929 году заняла пост заместителя наркома просвещения РСФСР. Крупская стала одной из создателей советской системы народного образования, сформулировав основную задачу нового просвещения: «Школа должна не только обучать, она должна быть центром коммунистического воспитания» .
До конца жизни Крупская была социально активна, выступала в печати и оставалась членом ЦК, ВЦИК и ЦИК СССР.
Она автор многочисленных работ о В.И. Ленине, трудов по коммунистическому воспитанию.Умерла Надежда Константиновна Крупская 27 февраля 1939 года, на следующий день после своего 70-летнего юбилея. Существует несколько версий о причастности И.Сталина к ее смерти.

Источник: https://redday.ru/people/NadezhdKrupskaya

Вот цитаты, имеющие потенциал стать бессмертными:

«Большая часть исторических трагедий прошлого века была вызвана действиями великих держав, чьи устремления превышали их возможности. У американцев противоположная проблема. Их возможности к глобальному первенству превосходят их восприятие своего места и роли в мире… Мир никогда не знал такой силы — не было языка, чтобы описать ее, или теории, чтобы объяснить ее»

Не правда ли, сильно? А вот как это произошло:

«Лишь они (США – авт.) могли сделать все это, не только не потерпев банкротства, но, напротив, становясь все богаче с каждой крупной войной.
…война продемонстрировала, что именно на долю Соединенных Штатов выпала миссия по созданию и защите нового либерального миропорядка»
Молодец, старик Нуланд, а мы то думали, что это наши ватные фантазии, над которыми снисходительно посмеивались агенты влияния, приводя в пример эпические ленты Голливуда.

Так мы (вместе с Коганом, естественно) добрались, наконец, до холодной войны, где Америка почти не воевала, если не считать Кореи и Вьетнама, что назвать успешными войнами не повернулся язык даже у Когана. Собственно, он как-то быстро проскочил этот период, ни разу не назвав вещи своими именами: США не вели ни одной большой войны, потому что этого не позволял Советский Союз. И лишь с падением главного противника, началось:

«Рабочие места, рабочие места, рабочие места — вот что такое война в Заливе!» — объяснял тогда госсекретарь Джеймс Бейкер (убеждая Конгресс вмешаться в войну с Ираком в 1990 г. – авт.)»
А вот и высший пилотаж американской политики: войны – это «международные социальные проекты». Не я сказал – муж Нуланд, если что, продолживший откровения о тяжёлом бремени американского человека:

«Грубая правда заключается в том, что в реальном мире единственной надеждой на сохранение либерализма внутри страны и за рубежом является поддержание мирового порядка, благоприятствующего либерализму, и единственной силой, способной поддерживать такой порядок, являются Соединенные Штаты…
Пытаясь сохранить этот порядок, Соединенные Штаты использовали и будут использовать силу, иногда неразумно и неэффективно, с непредсказуемыми издержками и морально неоднозначными последствиями. Вот что значит владеть властью»
А вот здесь поподробней:

«Пришло время сказать американцам, что от глобальной ответственности никуда не деться, что они должны думать не только о защите Родины. Они должны понимать, что целью НАТО и других альянсов является защита не от прямых угроз интересам США, а от разрушения порядка, который наилучшим образом служит этим интересам. Им нужно честно сказать, что задача поддержания мирового порядка бесконечна и чревата издержками, но предпочтительнее альтернативы… Это работа для Джо Байдена и его новой администрации»
Приведённые цитаты, кстати, есть вовсе не глас вопиющего в пустыне, а лишь небольшой эпизод в потоке призывов к администрации США проснуться, наконец, и возглавить крестовый поход за демократию против диктатур и автократий, для чего следует собрать мировой демократический саммит с целью укоротить распоясавшихся Китай и Россию.

А теперь предлагаю отойти в сторону и посмотреть на все эти спазматические потуги со стороны. Фантазировать на тему гипотетической мировой войны и её потенциальных победителей не предлагаю – этим пусть занимаются диванные стратеги. Но оценить «свердержавность» США, столкнувшихся всего лишь с относительно безобидным вирусом и с банальными погодными аномалиями, никто нам запретить не может.

Так вот, сейчас муссируются в основном три провала:

– обрушение системы здравоохранения, столкнувшейся с эпидемией,

– политическая система, вынужденная прибегнуть к масштабным фальсификациям и

– Техасский локдаун, вызванный неожиданными заморозками, сопровождаемыми сильным ветром и метелями.

На самом деле, вопреки поверхностным анализам, делающим упор на медицине и техасских электросетях, сверхдержаве, претендующей на возврат к мировому господству, был преподан урок выживания (кстати, совсем не жёсткий), в результате которого рухнуло не только здравоохранение, но и произошёл:

«почти полный крах всей инфраструктуры (продовольствие, топливо, вышки сотовой связи, электросети, системы водоснабжения, аварийные службы, дороги и т. д.)» (Natural News, «Texageddon»)

Так что, сдаётся мне, что миру пора готовиться жить совсем без руководящей и направляющей роли бывшей сверхдержавы. Как? Пока не знаю, но то, что мы будем скучать – знаю точно.

Александр Дубровский

Источник: https://inforuss.info/bremya-amerikanskogo-chel/

Вопрос: Есть ощущение, что Запад очень раздражает появление российской вакцины «Спутник V». Поначалу они действительно вели себя очень агрессивно, не пускали ее. Когда я разговаривал с Министром промышленности и торговли Российской Федерации Д.В.Мантуровым, он сказал, что это «война вакцин». Сейчас мнение изменилось. Действительно ли речь идет только о качестве вакцины или политика все-таки замешана в этом?

С.В.Лавров: Здесь, наверное, применима логика русской пословицы «И хочется, и колется». На Западе понимают, что «Спутник V», действительно, если не самая лучшая, то совершенно точно в ряду первых. Иначе не было бы такого потока обращений за этой вакциной, а он нарастает в геометрической прогрессии.

С другой стороны, они осознают, что сам факт распространения «Спутник V», да и других наших вакцин, которые вскоре уже выйдут на международный рынок, означает повышение авторитета и репутации России на международной арене. Этого им не хочется. Но осознание того, что первая реакция была совершенно возмутительная, с точки зрения фактов, с точки зрения медицинской науки, к ним пришло. После того, как в августе 2020 г. Президент Российской Федерации В.В.Путин объявил о создании вакцины, наступления были совершенно не дипломатичные, просто выдавали раздражение, Вы абсолютно правы.

А сейчас многие страны (Чехия и ряд других) говорят, что хотят дождаться, когда вакцина «Спутник V» будет сертифицирована в Европейском агентстве по лекарственным средствам. В Венгрии считают, что они уже готовы этим заниматься, и поставки начинаются. Количество запросов из Европы постоянно растет. Буквально на днях была просьба Князя Монако Альбера II поставить вакцины для всего населения Княжества.

После того, как были опубликованы научные оценки независимых структур, на Западе вынуждены признавать, что вакцина хорошая. Но тем не менее попытки ее дискредитировать продолжаются.

Буквально вчера читал довольно двусмысленное заявление Президента Франции Э.Макрона, где он определил нас с китайцами в разряд тех, кто пытается получить какие-то преимущества на мировой арене за счет своих медицинских достижений. Позавчера было выступление главы Еврокомиссии У. фон дер Ляйен с очень негативным подтекстом в отношении поставок российской вакцины в другие страны.

Нам надо продолжать придерживаться очень правильной принципиальной позиции, которую изначально озвучил Президент Российской Федерации В.В.Путин, что мы сделали ее первыми и будем наращивать ее производство. Это не просто, у нас не хватит мощностей, поэтому мы договариваемся и с Индией, и с Южной Кореей, и с другими странами. Одновременно с этим он сказал, что мы открыты для самого широкого сотрудничества.

Еще один очень важный момент. Когда на днях в ООН рассматривали эту проблему, Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш взывал к тому, чтобы страны, которые либо имеют эту вакцину, либо имеют деньги для ее приобретения, не забывали о бедных. А нас пытаются обвинять в том, что мы поставками за границу завоевываем себе геополитические очки. Здесь очевидное противоречие, и, конечно, Запад плохо подготовился к этой дискуссии.

Вопрос: Получается, это то же самое, когда Президент Российской Федерации В.В.Путин говорит на Давосском форуме, что нельзя жить исключительно в пользу «золотого миллиарда», а нас фактически обвиняют в том, что ради этого «золотого миллиарда» поставляем вакцину. И все-таки отношение к вакцине такое, потому что она сделана в России?

С.В.Лавров: Я другого объяснения не нахожу, потому что никто даже не пытался провести какой-то медицинский или научный анализ. Просто сразу было сказано, что такого быть не может, потому что такого не может быть никогда: «Так быстро никто ничего не делает». Только в октябре 2020 г. западники заявили о том, что они смогут доложить, что у них там получается. А Президент Российской Федерации В.В.Путин уже в августе объявил, что российская вакцина готова.

К сожалению, очень часто наблюдаю, что реакция на все, что мы делаем, говорим или предлагаем, сразу настороженная. И это в лучшем случае. Как правило говорят, что «русские опять играют в свои геополитические игры».

Вопрос: Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель, который недавно сюда приезжал и с которым Вы встречались, заявил, что Россия сама отходит от Запада. В то же время пресс-секретарь Президента Российской Федерации Д.С.Песков заявил, что мы готовы сотрудничать с Европой. Вы сказали о том, что мы готовы к разрыву, но мы не разрываем отношения. Что на самом деле мешает нормальным отношениям Евросоюза и России?

С.В.Лавров: Предвзятость, по большому счету. Я работал с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррелем, моим хорошим коллегой, когда он был Министром иностранных дел Испании. Сейчас многие, пытаясь придать скандальное измерение визиту Высокого представителя в Российскую Федерацию, забывают с чего все начиналось. Когда Ж.Боррель в мае 2019 г. произнес: «Наш старый враг, Россия, снова заявляет о себе и снова представляет угрозу». Мы тогда переспросили через его протокольную службу. Нам сказали, что это фигура речи и что его не так поняли. Но менталитет-то прорвался наружу.

Нас воспринимают как чужака. Когда я давал интервью В.Р.Соловьеву, на его вопрос, готовы ли мы к разрыву отношений с Евросоюзом ответил утвердительно, потому что отношений не осталось уже. Как однажды высказывался бывший Президент США Б.Обама (правда, про российскую экономику), отношения разорваны «в клочья».

Да, с 1997 г. вступило в силу Соглашение о партнерстве. Оно содержало целый ряд декларативных целей продвижения к общим пространствам: экономическим, гуманитарным. Долгие годы у нас существовал механизм саммитов, которые каждые 6 месяцев поочередно проводились в Российской Федерации и на территории ЕС. Проводились ежегодные встречи, по сути дела, полного состава российского Правительства с Европейской комиссией, на которых обсуждались задачи, стоящие перед участниками сотрудничества в контексте более чем 20 отраслевых диалогов. У нас выстраивались 4 общих пространства, дорожные карты по каждому из них, сугубо предметные, конкретные проекты. Все это было обрушено. Равно как и был обрушен Совет партнерства и сотрудничества, в рамках которого Министр иностранных дел Российской Федерации и Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности проводили обзор всего комплекса отношений. Этого не было уже задолго до украинского кризиса.

У нас многие только и ждут, когда можно будет наброситься на политику российской власти на международной арене. Нас спрашивают, как мы можем говорить, что мы готовы к разрыву отношений с Евросоюзом, когда это наш крупнейший торгово-экономический партнер. Если брать ЕС как коллективного партнера, то по валовому объему торговли – это самый крупный наш партнер. Но вот, например, Россия в 2013 г. (если брать период до украинских событий) стала членами Всемирной торговой организации. С того момента, как мы стали членами ВТО, все наши торговые отношения строились на принципах этой организации, а не на неких принципах, которые Евросоюз нам предлагал. Евросоюз в целом как единый торговый блок тоже участвовал в деятельность ВТО. Торговали мы со странами-членами по принципам ВТО. Если Евросоюз такой драгоценный партнер в сфере торговли и экономики, вот вам статистика: в 2013 г. первым партнером Евросоюза были США (около 480 млрд долларов), за ними Китай (428 млрд долларов) и Россия (417 млрд долларов). То есть это цифры абсолютно одного порядка. Что происходит сейчас? В 2019 г. объем торговли с США – 750 млрд долларов, с Китаем 650 млрд долларов, с Россией около 280 млрд долларов, а в 2020 г., если считать с Англией, – 218 млрд долларов, а без Великобритании – 191 млрд долларов.

Причина? Санкции, которые ввел наш «драгоценный» самый крупный экономический партнер по причинам, которые никогда, нигде и ни на какие факты не опирались. По крайней мере, нам таких фактов предъявлено не было. Крым нам понятен, Донбасс нам понятен – это просто Евросоюз, расписавшись в своей неспособности, а, может быть, и нежелании, предотвратить антиконституционный государственный переворот с откровенным русофобским характером, решил поставить все с ног на голову. Брюссель переложил «с больной головы на здоровую» и ввел санкции не против путчистов, которые, по большому счету, наплевали на гарантии Евросоюза, подписавшегося под соответствующими соглашениями, а против России, полностью игнорируя, как я уже сказал, что действия той власти, которую они поддержали, были откровенно и буйно антироссийскими.

Вопрос: Если не было бы событий на Украине, наши отношения с Западом пришли бы в такую точку, в которой они находятся сейчас?

С.В.Лавров: Мне трудно об этом говорить. Потом были же еще события, связанные с обвинениями в «отравлении в Солсбери». Фактов предъявлено не было. Встретиться с нашим гражданином не позволили. Никаких доказательств не привели. Примерно то же, что сейчас происходит с «отравлением» А.Навального.

Вопрос: Такое ощущение, что на Западе ищут повод для того, чтобы эти отношения ухудшить.

С.В.Лавров: Ищут, но поводов достаточно: всегда можно что-то определить как предлог, чтобы перевести отношения в нужное тебе русло. Здесь не то, что они хотят ухудшать отношения. Я не думаю, что это их главная цель. Они хотят самоутвердиться. Они сейчас начинают действовать так же, как США, в т.ч. проявляют менталитет исключительной когорты государств. Я цитировал Министра иностранных дел ФРГ Х.Мааса. Когда его спросили, зачем они продолжают обсуждать санкции против России, какую цель они достигли санкциями, он ответил, что не считает, что санкции обязательно нужно принимать ради какой-то цели. Сам факт, что они не оставляют безнаказанным какое-то действие Российской Федерации, что-то подтверждает.

Утаивание фактов, которые могли бы как-то подтвердить обвинения в наш адрес, началось задолго до украинского кризиса. Можно вспомнить 2007 г. – отравление А.Литвиненко в госпитале. Было какое-то коронерское расследование. Затем этот процесс объявили «публичным», что по логике Дж.Оруэлла, на самом деле в Великобритании означает «секретный процесс», в рамках которого никакие дознавательные результаты спецслужб предъявлять нельзя. Знаете, это системные проблемы.

Я перечислил то, что у нас в отношениях с Евросоюзом действительно было. Сейчас не осталось ничего, даже спорадических контактов по каким-то международным проблемам. По иранской ядерной программе мы участвуем не в отношениях с Евросоюзом, а в работе коллективной группы стран, которые сейчас пытаются эту программу каким-то образом вернуть в нормальное русло. По Ближнему Востоку у нас «квартет» посредников в составе России, США, ЕС и ООН. То есть это не отношения с Евросоюзом, а многостороннее сотрудничество.

Кстати, говоря о том, кто какие шаги предпринимает для того, чтобы отношения хоть чуть-чуть остановить от дальнейшего падения. Когда Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель собирался в Москву, мы думали ровно об этом. Он предложил вместе заниматься здравоохранением, вакцинами. Это мы с Вами уже обсудили. Едва ли Евросоюзу как брюссельской структуре позволят самостоятельно выходить на российские учреждения, заниматься взаимодействием в сфере вакцин. Мы скорее будем взаимодействовать напрямую с производителями «АстраЗенеки», как это уже происходит.

Накануне визита Ж.Борреля мы предложили его экспертам сделать совместное заявление Министра иностранных дел Российской Федерации и Высокого представителя ЕС по Ближнему Востоку, где у нас позиции практически идентичные, с призывом к возобновлению деятельности «квартета», призывом к прямым палестино-израильским переговорам, к уважению имеющихся резолюций ООН и т.д.

Дали им абсолютно проходной с первого раза текст – полторы страницы. За несколько дней до его приезда нам сообщили, что «не получается». Выдам сейчас секрет, потому что это вопиющий пример. За столом переговоров я спросил Ж.Борреля: «Как у нас с этим заявлением, почему не получилось?» Он стал вертеть головой в разные стороны и было понятно, это он подтвердил, что ему никто об этом даже не сказал. Вот такие люди занимаются тем, что некоторые наши либералы называют «отношениями с ЕС».

Вопрос: Заканчивая эту тему. Я человек, родившийся в СССР. Для меня понятно, когда было противостояние СССР и Запада, была разная идеология, экономика и т.д. Потом, как мне казалось, у нас все стало одинаково – там за демократию, мы за демократию, там рыночная экономика и здесь рыночная экономика. Тогда в чем же противоречия? Почему до сих пор мы не можем найти общий язык, который, как мне казалось, находили в 1990-е? И почему тогда находили?

С.В.Лавров: Тогда находили, потому что никто с территории Российской Федерации не спорил относительно ответа на вопрос о том, кто «в доме хозяин». Президент Российской Федерации В.В.Путин об этом многократно говорил. Решили, что все – конец истории. Ф.Фукуяма объявил, что отныне и впредь либеральная мысль будет управлять миром. Сейчас опять попытка эту либеральную мысль выдвинуть на передний план в борьбе за влияние на международной арене. Но, когда стало понятно, что Россия совсем не согласна с тем, что будет жить «в доме, где хозяин сам себя назначил», тогда и начались все эти сложности.

Поначалу, став Президентом, В.В.Путин и его команда пытались делать это через дипломатичные сигналы, которые принято считывать грамотным и умным людям. Но никто ничего не считывал. А потом пришлось сказать, тоже вежливо, но откровенно в «Мюнхенской речи». Когда такой сигнал никто не воспринял (вернее, восприняли Россию опять как «хулигана» на международной арене, собирались опять «учить» Россию вежливым манерам), тогда это все началось. По крайней мере, идейно подготовка Запада к нынешним действиям началась именно тогда.

Вопрос: Про санкции. Сегодня в агентстве «Блумберг» появилась новость о том, что готовятся новые санкции в отношении России по поводу «Северного потока – 2», но, якобы, они будут не сильными, «мягкими». С другой стороны, говорится о том, что, вроде, американцы хотят помешать строительству «Северного потока – 2», но при этом не поругаться с Германией. В каком положении мы оказались?

С.В.Лавров: Мы оказались в положении страны, на сто процентов выполняющей свои договорные обязательства, взятые нашими компаниями-участниками проекта совместно с компаниями, присоединившимися из стран ЕС. Нынешняя ситуация в решающей степени была создана в результате очередного решения того, что мы называем Евросоюзом, – решения, убедительнейшим образом показывающего, что это за образование. Когда несколько лет назад поляки и иже с ними попытались затормозить проект «Северный поток – 2», было запрошено специальное, официальное мнение юридической службы Европейской комиссии. Эта служба предъявила документ, в котором черным по белому было написано, что инвестиционный проект был начат задолго до того, как были внесены изменения в газовую директиву ЕС – в «третий энергетический пакет». Все, точка. Вопрос закрыт для любого уважающего закон человека. Нет. Еврокомиссия взяла это заключение и стала проводить свои внутренние квазиправовые процедуры, по итогам которых было сказано, что проект действительно был начат задолго до того, но он подпадает под этот «третий энергетический пакет» и под газовую директиву. Вот какого качества у нас партнер по этим якобы «отношениям».

Говоря о том, как же мы можем на них «нападать» и выражать готовность прекратить  с ними отношения, если они главный экономический партнер - вот он какой экономический партнер. А бьется за этот проект сейчас одна Германия.

На самом деле, администрация Дж.Байдена ничего не будет отменять из того, что сделал Д.Трамп, за исключением выхода из Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), куда демократы сейчас вернутся.

Закончилось совещание министров обороны НАТО. Нет никаких «откатов» от требования платить 2% ВВП на нужды обороны, т.е. на покупку американского оружия. Нет отхода и от требования к Европе по «Северному потоку–2» – прекратить участвовать в каких-то делах, подрывающих европейскую безопасность. Ну оттуда же виднее, правда? Это к тому, кто в доме хозяин. Европа тоже хочет быть хозяином в доме, но ей указывают на ее место. Ситуация с «Северным потоком – 2» абсолютно однозначна.

Сейчас в открытую пишут, что идет торг и обсуждают возможность договоренностей между Вашингтоном и Берлином, согласно которым «Северный поток–2», ладно, Бог с вами, пускай достраивается, пускай функционирует, но если вдруг параллельно будет сокращаться транзит газа через Украину, то «Северный поток – 2» будет перекрыт. Я не могу решать за Германию, но то, что это унизительное предложение, для меня очевидно. Как сказал Президент Российской Федерации В.В.Путин на встрече с лидерами думских фракций, это очередное подтверждение того, что за счет России хотят финансово поддержать свой геополитический проект под названием «Украина».

Вопрос: А мы должны платить за этот геополитический проект? Почему они считают, что мы должны за него платить?

С.В.Лавров: Потому что им самим не хочется за это раскошеливаться ради этой цели. Им украинский режим нужен только для одного – чтобы постоянно раздражать Россию и выискивать новые поводы для русофобской политики. Они хотят всячески ослабить все, что расположено вокруг нас: Белоруссия, Центральная Азия, теперь и Закавказье, когда после успешной миссии Президента Российской Федерации В.В.Путина по посредничеству между Арменией и Азербайджаном они вдруг все всполошились – как же так, без них? Сейчас пытаются проникать и наращивать свою активность в этом регионе. Это все не имеет никакого отношения к идеологии времен «холодной войны», противостояния двух систем, о чем Вы говорили несколько минут назад. Это все имеет отношение к тому, что наши западные партнеры не хотят, не готовы и не умеют разговаривать на основах равноправия. Будь это Россия, Китай, кто бы то ни был еще. Надо создать структуру, где они обязательно будут главными. Поэтому им и Организация Объединенных Наций не нравится все больше и больше, потому что они не могут ее контролировать на 100%.

Вопрос: С Вашей точки зрения, ЕС сейчас действительно выглядит как монолит или внутри там происходят процессы и появляются страны, которые все-таки говорят, что хотят с Россией дружить? Потому что, если касаться санкций, то их основными идеологами, как ни странно, выступают страны Прибалтики, не играющие в ЕС большой роли, но почему-то их все слушают.

С.В.Лавров: Насчет «монолита» не очень уместно спрашивать через пару месяцев после «брекзита». Монолит уже не тот, которым он когда-то был. Относительно монолита в переносном смысле – нет. Очень многие страны поддерживают с Россией отношения. Визит Ж.Борреля был первым на таком уровне года за три. За эти же три года пара десятков министров стран-членов Евросоюза побывали в России. У нас прекрасно идет диалог. Не особо тратим время на эти проблемы противостояния, нравоучений. Да, у них у всех есть «домашнее задание» – странички полторы-две, где они должны зачитать то, что этот брюссельский «обком» там согласовывал.

Вопрос: То есть у них есть методичка, с которой они приезжают?

С.В.Лавров: Обязательно. Там ни шагу влево. Это А.Навальный, например, или Скрипали, как это было раньше, права человека. Сейчас ученый Ю.Дмитриев из Карелии. Категорически не приемлют факты, доказывающие его участие в преступлениях, педофилии. Они зачитали, я привожу контрдоводы, объясняю, что мы видим в той или иной ситуации, и почему мы не можем получить доказательств по тому же А.Навальному, по тем же Скрипалям. В ответ они просто еще раз зачитывают ту же самую страницу. За пределами этой дисциплины «блоковой солидарности» идет нормальный разговор. Да, ЕС определяет им, на каких основах они участвуют во Всемирной торговой организации (ВТО). А мы торгуем в ВТО с этими странами на тех основах на которых вступила Россия. Но никакого отношения к этой торговле и инвестиционному сотрудничеству, кроме как попытки удушить  торгово-экономические отношения через санкции, ЕС не имеет.

Вы сказали про Прибалтику. Да, они «командуют парадом» очень сильно. Не раз уже говорил в общении с Вашими коллегами. Когда в 2004 г. их лихорадочно затаскивали в ЕС, у России с Брюсселем тогда были очень откровенные диалоги (главой Еврокомиссии являлся  Р.Проди). В 2005 г. была поставлена цель перехода к безвизовому режиму.

Вопрос: Про который никто сейчас не вспоминает.

С.В.Лавров: Вспоминаем это, отвечая тем, кто спрашивает, как мы смеем говорить, что готовы разорвать отношения с ЕС. Вы Прибалтику упомянули. Долго вели переговоры о модернизации Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС, которое Евросоюз прекратил в 2014 г. Оно было призвано пойти чуть-чуть дальше за рамки норм ВТО и договориться о дополнительных торговых преференциях. Когда-то была цель – зона свободной торговли, но это уже давно забыто. Однако были намерения модернизировать соглашение, чтобы еще больше либерализовать торговлю в дополнение к нормам ВТО. В 2014 г. это было прекращено – еще один пример разрыва отношений.

Соглашение по безвизовому режиму тоже было готово еще в 2013 г. Мы выполнили все условия ЕС: договорились, что безвизовый режим будет только для пользующихся биометрическими паспортами, что те, кто нарушит правила въезда в ЕС или пребывания там в течении какого-то безвизового периода, будут подлежать реадмиссии (подписали соответствующее соглашение). Было сделано все, о чем они просили и что нас устраивало. А потом, когда пришло время его подписывать и затем ратифицировать, ЕС сказал: «Давайте подождем». Причину выяснили очень скоро, они особо не скрывали. Было решено в этом брюссельском коллективе, что политически некорректно давать безвизовый режим России до того, как его получит Грузия, Украина и Молдавия.

Вопрос: То есть Россию поставили в зависимость от других стран?

С.В.Лавров: Конечно. По инициативе Прибалтики. Это тоже к разговору о том, что это за отношения. Это отношения людей, решивших, что они – Европа, а это совсем не так. Россия воспринимает Европу во всем ее многообразии. Если брюссельскому «обкому» это не нравится, то насильно мил не будешь.

Вопрос: Европа до Урала, как минимум.

С.В.Лавров: До Урала. В 2009 г., тогда Ж.М.Баррозу был главой Еврокомиссии, мы проводили саммит Россия-ЕС в Хабаровске. Европейские коллеги прилетели вечером. Вышли погулять по набережной. Мы им показывали город. Ж.М.Баррозу тогда сказал: «Поразительно, мы летели из Брюсселя 13 часов, и все равно Европа». Это и есть главный смысл того, что обусловило лозунг «Европа от Атлантики до Тихого океана».

Вопрос: Спрошу еще про одну страну – Белоруссию. 22 февраля 2021 г. будет встреча двух президентов. А.Г.Лукашенко прилетит в Россию. Недавно Министр иностранных дел Белоруссии В.В.Макей дал интервью медиахолдингу РБК, где сказал о многовекторности внешней политики Белоруссии. По Вашему мнению, удалось договориться с Минском об интеграции? Чего ждать от таких переговоров?

С.В.Лавров: Многовекторность не должна использоваться как неприличное слово. Многовекторности хотят любые нормальные государства. У России тоже принцип многовекторности присутствует в основах внешней политики с 2002 г. Но в нашем понимании многовекторность возможна исключительно на основах равноправия, уважения и поиска баланса интересов и взаимной выгоды. Только так.

Сначала нам угрожают санкциями, а потом те же люди говорят, что мы «доигрались» и против нас вводят односторонние ограничения, и они же заявляют, что мы «нехорошие», потому что «смотрим на Восток». Все переворачивается с ног на голову.

Россия – евразийская держава. У нас теснейшие контакты с Европой. Они культивировались столетиями, когда никто даже и не помышлял о Евросоюзе, а европейцы воевали и состязались друг с другом. И, между прочим, мы очень часто их мирили и помогали достичь справедливого результата в войнах.

Вопрос: Даже спасали монархии?

С.В.Лавров: Да, и об этом знают. Как и Республику в США, в известной степени.

Но эта часть нашего соседства разрывает практически все отношения, оставляет только спорадические контакты по неким международным кризисам, которые интересны Евросоюзу, чтобы он не пропал с международной арены. Во многом они движимы желанием быть заметными по Сирии и другим направлениям. Если нас здесь не «жалуют», мы просто продолжаем работать с другими нашими соседями, у которых подобного рода капризов не наблюдается.

Объективно торговля с Евросоюзом у нас сократилась практически в два раза с 2013 г. За тот же период с Китаем она увеличилась в два раза.

Вопрос: Вернусь к Минску. Чего ждать от переговоров Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента Белоруссии А.Г.Лукашенко 22 февраля с.г.?

С.В.Лавров: Есть желающие видеть в подтверждении Минском многовекторности своей внешней политики его «ненадежность» как партнера и союзника. Я так не считаю.

В Совете Европы, где Белоруссия пока еще не является страной-членом, мы выступаем за то, чтобы он установил отношения с Минском. Поддерживали присоединение Минска к некоторым конвенциям Совета Европы. Всегда были за то, чтобы у Белоруссии были нормальные отношения с западными соседями. Сейчас даже не знаю, чем СЕ будет заниматься. Русофобия захлестнула большинство представленных там стран Евросоюза, а самые «буйные» диктуют повестку дня.

Читал высказывания Президента Белоруссии А.Г.Лукашенко (не все интервью, но его цитировали) о том, что никаких препятствий для углубления интеграции он не видит. Как они согласуют с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным, так и будут двигаться.

До переговоров осталось два дня. Думаю, забегать вперед нет смысла. Все будет известно очень скоро.

Вопрос: Недавно Президент США Дж.Байден выступал и сказал фразу о том, что Соединенные Штаты больше не будут «идти на поводу» у русских (якобы Д.Трамп шел у нас на поводу). Как сейчас могут строиться наши отношения? Есть ли, о чем говорить с Вашингтоном? Готов ли он с нами говорить?

С.В.Лавров: В этих комментариях о том, кто у кого шел, идет или будет идти «на поводу», просматривается очень глубокий раскол американского общества. Дошло до личной неприязни, причем агрессивной, вопреки американской политической культуре. Они и раньше во время президентских кампаний, выборов в Конгресс особо не стеснялись в выражениях, но такого я не припомню.

Наши либеральные СМИ, практикующие жесткий прозападный курс, в поисках предметов критики в России нарушают грани приличия, переходят на личности, очень грубо и не по-журналистски себя ведут, как записные пропагандисты, в чем сами горазды обвинять других.

То, что быстро и вовремя удалось продлить Договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ-3), это очень позитивный шаг. Не надо его переоценивать, но и недооценивать его не нужно. Вроде бы в своих предвыборных речах Дж.Байден сказал, что готов продлить Договор, но все-таки это предвыборные речи. Потом можно было по-разному препарировать это обещание, но он, как мы и предлагали, без каких-либо условий на пять лет продлил этот важный документ. Если бы этого не произошло, не осталось бы ни единого международно-правового инструмента не только между Россией и США, а вообще во всей палитре многосторонних отношений, который содержал бы какие-либо ограничений в сфере разоружения, контроля над вооружениями и нераспространения ядерного оружия.

Очень важно, что практически за несколько дней до даты 5 февраля 2021 г., с которой Договор продлен на пять лет, Президент Российской Федерации В.В.Путин и Президент США Дж.Байден в своем первом телефонном разговоре после президентских выборов в США подтвердили намерение продолжать продвигать переговоры по стратегической стабильности в новых условиях. С 2010 г. ситуация существенно изменилась: у американцев и у нас появились новые вооружения, некоторые из которых подпадают под СНВ-3. Мы заявили об этом еще в прошлом году, сказали, что их надо учитывать. А некоторые вооружения не подпадают под действие Договора – по своим физическим характеристикам они действуют совсем на других принципах.

Вопрос: Вы говорите про гиперзвуковое оружие?

С.В.Лавров: Да, такое же есть и у американцев. Гиперзвук частично подпадает под ДСНВ, если это баллистические ракеты.

Что-то уже покрывается ДСНВ, сейчас надо «встроить» эти виды вооружений в Договор на очередные пять лет и посмотреть, как это будет верифицироваться. А что-то не подпадает.

У американцев есть новая система – та самая концепция глобального молниеносного удара (кстати, неядерного). Предложили положить на стол переговоров все без исключения темы, которые так или иначе влияют на стратегическую стабильность и законные интересы договаривающихся сторон.

Вопрос: Они согласились на это? Готовы?

С.В.Лавров: Еще в октябре мы передали Администрации Д.Трампа проект совместных «пониманий» – набросок, первое приближение к тому, как можно сесть за стол и начать договариваться о повестке дня. Ответа от них не было. Специальный посланник Президента США по контролю над вооружениями М.Биллингсли занимался не этим, а в основном делал громкие заявления о том, что «США – всей душой, а русские не хотят».

Когда я разговаривал с Госсекретарем США Э.Блинкеном, напомнил, что по этому вопросу и целому ряду других тем, включая кибербезопасность, озабоченности вмешательством во внутренние дела друг друга, у нас есть предложения, переданные прошлой Администрации. Мы бы хотели их возобновить, чтобы новая Администрация Дж.Байдена высказала нам свое мнение. У нас есть понимание, что сейчас им нужно немного освоиться в Белом доме и Госдепартаменте. Надеюсь, что это не займет слишком много времени.

Остаются вопросы по разоруженческому блоку. Например, состав его участников. Позиция американцев по Китаю, которую утвердил Д.Трамп, не изменилась, как и по целому ряду других вопросов.

Если вести речь о многосторонних переговорах, во-первых, это не должно отменять российско-американские договоренности, поскольку мы имеем в разы больше вооружений, чем другие ядерные страны. Во-вторых, если делать этот процесс многосторонним, должна быть добровольная договоренность всех тех, кого хотели бы видеть (прежде всего, это «пятерка» ядерных держав). Уговаривать Китай мы никогда не будем. Уважаем позицию Пекина, который хочет или нас догнать или предлагает нам сначала сократиться до его уровня, а потом уже разговаривать. Но при всех обстоятельствах, если это многосторонний процесс, то без Великобритании и Франции вообще никуда. Администрация Д.Трампа настаивала на участии Китая, а про своих союзников говорили, что они «нормальные», «наши», – буквально такими словами. Все это смешно.

За пределами разоруженческого процесса, который сам по себе сложный и длительный, у нас не так много сфер, где есть перспективы, видение того, что мы можем конструктивно сотрудничать.

Вопрос: Потому что совершенно разное видение или они не хотят общаться?

С.В.Лавров: Менталитет «хозяина в доме», а через него и определение врагов (Китай пока еще не назвали врагом, а нас уже пару раз называли), никуда не исчез. Тем более, у демократов есть дополнительные основания для того, чтобы наращивать такую политику: якобы в отличие от Д.Трампа они не будут «собакой, которой виляет русский хвост».

Вопрос: Нет ощущения, что демократы пришли с целью реванша по отношению к России: то, что Д.Трамп не сделал за четыре года, сейчас нам устроят?

С.В.Лавров: Еще на стадии предвыборной гонки они примерно так и говорили. Дж.Байден и его люди не просто заявляли, что это мягкотелость, постоянные заигрывания, а то и вообще – работа на российскую разведку. Д.Трамп говорил, что он «самый жесткий по отношению к России». Он сказал, что ему нравится В.В.Путин, но ввел больше санкций, чем все его предшественники вместе взятые.

«Ковбойские разборки», кто круче, тоже там присутствуют. Но это нормальное проявление американской политики, особенно сейчас. Она обострилась до предела в своих противоречиях между либералами, которые думали, что это уже неостановимая тенденция. Вдруг пришел Д.Трамп, не сильно жаловавший либеральные принципы и подходы, старался больше думать о коренных интересах тех, кто основал Америку, приехал туда (она всегда была страной эмигрантов) и принял ее законы. Вот, о чем идет спор: сохраняется ли лояльность государству, которое тебя приняло, или ты хочешь размывать его принципы?

Вопрос: Встраиваешься ли?

С.В.Лавров: Да. И сам хочешь быть хозяином в этом государстве. Опять все сводится к этому.

Вопрос: Перенесемся в Карабах. К счастью, война закончилась, подписали мирное соглашение. Много говорили о роли России и Азербайджана. Хочу спросить еще и про Турцию. Я был в Азербайджане во время войны и много слышал о том, что все азербайджанцы за «Великий Туран» (это государство от Турции до нашей Средней Азии). Москва не боится такого усиления Турции?

С.В.Лавров: Это мнение части общества. Не берусь определять в процентном соотношении, кто так реагирует. Не думаю, что все из тех, кто Вам это говорил, знают, что такое «Великий Туран».

Тема тюркоязычных отношений достаточно глубоко проникла в ткань сотрудничества между Турцией и соответствующими странами, включая Азербайджан и ряд государств Центральной Азии.

Есть Совет сотрудничества тюркоязычных государств, в котором мы участвуем как наблюдатели. Несколько наших республик заинтересованы в контактах. Там они продвигают конкретные проекты.

Есть ТЮРКСОЙ – Международная организация тюркской культуры. Существует и такая структура, как Парламентская ассамблея тюркоязычных государств. Все они функционируют уже достаточно давно. У них есть свои планы, проводятся мероприятия. В основном это происходит через культурные, языковые, образовательные традиции.

Если же говорить о «Великом Туране» как наднациональном образовании в историческом смысле, не думаю, что Турция преследует такую цель. Не вижу, как в реальности страны, бывшие частью СССР и ставшие независимыми государствами, могут эту идею в каком-то виде поддерживать. Наоборот, весь пафос их внешней политики и практика их деятельности заключается в том, чтобы укреплять свои национальные государства.

Что касается Турции, у нее есть интересы. Это ее соплеменники, говорящие на одном языке. Мы тоже хотим, чтобы «русский мир» имел возможности общаться. Создали разветвленную сеть организаций соотечественников, проживающих за рубежом, открываем центры «Русский мир» при университетах в разных странах с сугубо языковыми, образовательными, научными целями.

В Кракове недавно закрыли Центр русского языка и культуры, созданный Фондом «Русский мир». Для Польши это очевидный шаг, как и для Прибалтики, где борются со всем русским. На Украине тоже стали этим заниматься: отключение СМИ, языковой запрет. Нам это хорошо известно. Мы не отстанем от ОБСЕ, Совета Европы, соответствующих ооновских структур. Нельзя делать вид, что это издержки «роста» и «взросления» украинской нации, которая, как говорят, «несчастная». Сами украинцы заявляют, что они «от Александра Македонского». Тогда отвечайте за вводимые порядки. «Отлынивание» того же ЕС, Германии, Франции как стран-участниц «нормандского формата» от выполнения своих функций в «воспитании» Украины в плане выполнения Киевом Минских договоренностей уже стало хроническим. Это не делает чести ни Германии, ни Франции.

Вопрос: Прозвучало заявление, что Украина признана недружественным России государством. Как это повлияет на наши отношения?

С.В.Лавров: Это просто характеристика государства. Что в нем дружественного? Закрываются русские школы, в магазинах покупателям и продавцам запрещают говорить на родном языке, нацисты сжигают российские флаги.

Вопрос: Это напоминает происходящее в Прибалтике 20-30 лет назад.

С.В.Лавров: Когда Прибалтику принимали в ЕС, мы спросили у брюссельских бюрократов, «еврограндов», уверены ли они в своих действиях. До сих пор есть проблемы, не вписывающиеся в критерии членства, в том числе соблюдение прав национальных русскоязычных меньшинств в Латвии и в Эстонии. Нам ответили, что Прибалтика испытывает фобии по отношению к России (война, т.н. оккупация и т.д.), ЕС возьмет ее «под свое крыло», и она успокоится, национальные меньшинства будут счастливы и довольны. Произошло все с точностью до наоборот. Русские не получили никаких прав, безгражданство сохраняется.

Вопрос: Вернемся к Турции: усиление Анкары, ее активная роль в войне в Нагорном Карабахе, визит Президента Р.Т.Эрдогана в Северный Кипр (чего давно не делал глава турецкого государства). Как Москва это воспринимает?

С.В.Лавров: Если брать Турецкую Республику и т.н. Северный Кипр, то воспринимаем как отношения Анкары со своими «соплеменниками». Пока не слышал, чтобы Турция отказалась от обязательств в ООН, взятых сторонами конфликта. Это поиск обоюдоприемлемого решения, создание двухзональной, двухобщинной федерации. Идет разговор о том, насколько она будет сильной или слабой. Но нет никаких разногласий, что это должно быть единое государство. Хотя не так давно были идеи, что ничего не получится и придется создавать два государства. Понимаем, что Анкара заинтересована в том, чтобы турки на Кипре жили в условиях равноправия и обеспечения их прав. Мы за то, чтобы эти же мотивы, которыми Турция объясняет свои действия в Восточном Средиземноморье, в том числе по углеводороду, лежали в основе ее диалога с Грецией и Кипром.

17 февраля с.г. разговаривал с Министром иностранных дел Греции Н.Дендиасом. Он сказал, что 25 января с.г. был «зондажный» контакт с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу. Всех проблем они не решили. Но хорошо, что диалог установлен. Договорились его продолжать. 18 февраля с.г. я говорил с М.Чавушоглу. Продолжили обмен мнениями в развитие телефонных разговоров Президентов В.В.Путина и Р.Т.Эрдогана по Сирии, Ливии, Нагорному Карабаху и двусторонним отношениям. Строится атомная электростанция, ее новые блоки, «Турецкий поток», в целом энергетика – у нас много общего.

В октябре 2019 г. был первый в истории саммит Россия-Африка в Сочи. Участвовало рекордное число глав государств и правительств. При его подготовке мы рассматривали, как осуществляется развитие отношений со странами Африки, как обстоят дела, в том числе, с расширением нашего присутствия на этом, как говорят политологи, самом перспективном в долгосрочном плане континенте. Смотрели, как там «осваиваются» другие страны. С 2002 г. количество посольств Турции в Африке выросло с 12 до 42. Товарооборот Турции с этим регионом примерно 20 млрд долл. в год, у нас – около 15 млрд долл. Я к тому, как Турция видит возможности.

Вопрос: Может быть, Турция разочаровалась в ЕС, т.к. ее никто не принял?

С.В.Лавров: Думаю, это тоже играет роль. В контактах с ЕС Анкара продолжает настаивать, что ее обещали принять. Турция «расправляет плечи», «набирает вес», несмотря на существующие внутренние экономические проблемы. Страна во многом живет, накапливая государственный долг, но эта модель пользуется большой популярностью в мире.

Вопрос: 2020 г. – год пандемии. В такие годы страны должны объединяться и помогать друг другу. По Вашему мнению, это удалось? Или разногласия не позволили сплотить мир даже вокруг инфекции COVID-19?

С.В.Лавров: Пришли к тому, с чего начали беседу. Никаких идеологий не осталось. Но идеалогизированное, политизированное восприятие российской вакцины было не очень хорошим сигналом. Объявление о вакцине «Спутник V» было сделано в августе 2020 г., через много месяцев после саммита «Группы двадцати» (март 2020 г.), где В.В.Путин активно выступал за сотрудничество в производстве вакцины. Еще тогда мы были готовы создавать совместные научные бригады. Западные страны, их компании, не желая помогать конкурентам, не откликнулись на это предложение. Это про объединение в сугубо медицинской сфере.

Есть еще гуманитарная сфера. Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш, Верховный комиссар ООН по правам человека М.Бачелет выступили с призывом на время пандемии приостановить все односторонние санкции в сферах, напрямую затрагивающих продовольствие, поставку медикаментов, медицинского оборудования, чтобы облегчить участь населения стран, оказавшихся под односторонними санкциями (независимо от их причин). Никакой реакции от авторов этих санкций (прежде всего США и ЕС) не последовало. Также не последовало ответа на предложение Президента Российской Федерации В.В.Путина на саммите «двадцатки» о создании «зеленых коридоров» на период пандемии, которые будут в максимально облегченном режиме – без налогов, пошлин, тарифов, задержек, особых таможенных досмотров – обеспечивать продвижение товаров.

«Лодка» все-таки одна и не такая большая. Сейчас уже есть прогнозы, что это надолго, будет сезонной инфекцией, причем совсем не такой, как грипп или другие заболевания, будет требовать постоянного применения мер предосторожности, средств индивидуальной защиты. Осознание этого должно как-то сподвигнуть страны к более откровенному сотрудничеству, особенно те, которые до недавнего времени сомневались.

Из наблюдаемых плюсов – возвращение США во Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ). Некоторые «горячие головы» в Вашингтоне считают, что по возвращении они все «подомнут» под себя. Китайцев в Секретариате ВОЗ меньше 50 человек, нас – 25, американцев – за 200, НАТО – 2000 с лишним. Прошлая Администрация США говорила, что Китай манипулирует ВОЗ. Это некорректно. Либо речь идет о полной беспомощности 2000 натовцев, которые в Секретариате ВОЗ должны представлять собой большинство.

Есть и позитивные результаты. Недавно эта проблема рассматривалась на Генеральной Ассамблее и в Совете Безопасности ООН. Сейчас главное – сконцентрироваться на равноправном сотрудничестве в рамках ВОЗ. Помимо того, что внутри Организации есть попытки «дворцовых переворотов», установления своих порядков, не обязательно опирающихся на консенсус, есть идея вынести главные решения по мировой политике в области здравоохранения за пределы универсальных структур. Об этой тенденции мы уже много раз говорили: подменить международное право «миропорядком, основанном на правилах». Как выясняется на практике, он предполагает выработку всех решений не в кругу, который имеет универсальное представительство, т.к. там надо спорить, искать балансы и компромиссы, а в кругу тех, кто с тобой согласен. Потом предъявлять это как «истину в последней инстанции» и требовать от всех, чтобы эту договоренность соблюдали.

Это лежит в корне франко-германской инициативы о новом мультилатерализме, некоторых партнерств, создаваемых на Западе в ограниченном составе. Например, французы создали Международное партнерство против безнаказанности использования химического оружия. Под это неуниверсальное, неооновское партнерство ЕС создает т.н. «горизонтальный» режим санкций, которые будут накладываться на тех, на кого покажет пальцем Партнерство, созданное Францией. Такой же режим санкций создается по кибербезопасности. Вместо обсуждения в открытом кругу, французы продвигают партнерство по защите свободы в киберпространстве. Налицо «правила, на которых будет основан порядок».

Есть попытки вынести такую же структуру за рамки ВОЗ. Все-таки здоровье людей – сфера, в которой не надо «играть» в геополитику. Если только за этим не стоит конспирологическая цель сократить население Земли. Многие сейчас начинают выстраивать такие теории и концепции.

Источник: https://www.mid.ru/foreign_policy/news/-/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/co...

По мнению авторов, их исследование устраняет пробел в изучении растущего неравенства в обществе.

Исследование проанализировало язык, используемый в 50 000 твитов и других онлайн-заявлений 100 лиц, считающихся богатейшими людьми в области технологий, указаннвми в списках Forbes.

Исследователи приходят к выводу, что представители этой элиты, такие как Марк Цукерберг и Билл Гейтс, демонстрируют "меритократическое" мировоззрение, то есть они считают, что взобрались на вершину власти не за счет богатства, а за счет их врожденных способностей и альтруистических убеждений.

Тем самым. они демонстрируют особые взгляды, отличные как от населения в целом, так и от других богатых людей.

Результаты показывают, что высокотехнологичные элиты постоянно говорят о вере в демократию, филантропию и помощь в улучшении мира для других людей.

Однако их положение в демократической системе противоречиво, поскольку именно в результате своего огромного богатства они имеют непропорциональное влияние на то, как расходуются дискреционные доходы.

Под дискреционными доходами понимается часть чистого дохода потребителя, остающаяся после необходимых расходов, уплаты налогов, затрат на удовлетворение первейших жизненных потребностей. Подобный остаточный доход расходуется по собственному усмотрению потребителя, является в этом смысле свободным.

Очевидно, что их траты существенно отличаются от других людей.

Исследователи обнаружили, что язык технической элиты регулярно включает такие слова, как "заслуги", "особый", "превосходный", "ценность", "добродетель", "преимущество", "превосходство", "ценность", "совершенный", "важный" и "значительный". 

Эксперты также отмечают, что "техническую элиту можно рассматривать как "класс для себя". С точки зрения Маркса это социальная группа, разделяющая определенные взгляды на мир, что в данном случае означает меритократическую, миссионерскую и непоследовательную демократическую идеологии".

Они отметили, что их работа была ограничена тем, что они не могли исследовать язык китайской элиты, поскольку Twitter запрещен в Китае.

Отдельно указывается, что учетные записи Twitter, к которым они могли получить доступ, могут управляться профессионалами по связям с общественностью и, очевидно, являются публичным прогнозом того, как техническая элита хочет, чтобы о ней думала широкая публика.

Исследователи приходят к выводу, что используемый язык носит "стратегический" характер, формируя у людей выгодное представление о них.

Результаты в некоторой степени объясняют, почему высокотехнологичные элиты подвергают цензуре и исключают из своих платформ тех, кто придерживается мировоззрения, расходящегося с их собственными.

Steve Watson

Источник: https://politus.ru/analitika/4649-stiv-uotson-vysokotehnologichnye-jelit...

Первоисточник: https://summit.news/2021/01/21/academic-study-finds-big-tech-elites-are-...

Экстремизм – это приверженность к крайним взглядам и мерам. К ним можно отнести публичное оправдание террористической деятельности, возбуждение социальной, национальной, расовой или религиозной вражды, пропаганда националистической атрибутики, финансирование таких деяний или любая помощь в их организации. Другими словами, терроризм во многом лишь следствие или явное проявление сложных и скрытых форм экстремизма, постепенной радикализации общества. И причины, лежащие в ее основе, имеют самый широкий спектр – от экономических до социокультурных проблем (например, всплески социальной архаики).

Особую актуальность данные угрозы приобретают сегодня на региональном уровне (и в первую очередь в полиэтничных субъектах РФ), в условиях социально-экономической нестабильности в стране, роста протестных настроений среди населения.

На современном этапе развития российского общества серьезную тревогу представляет и распространение экстремизма на националистической и религиозной почве в молодежной среде. Основными чертами современного молодежного экстремизма являются: возрастающая организованность; сплоченность группировок, формирование в них идеологических, аналитических и боевых структур; усиление мер конспирации; применение для распространения своей идеологии и координации действий новейших информационных и коммуникационных технологий.

Используя глобальную сеть Интернет и возможности компьютерной коммуникации, идеологи экстремистских движений и групп активно воздействуют на неокрепшее сознание, неустоявшуюся систему социокультурных координат российской молодежи. В результате в последние годы происходит обострение проблемы молодежного экстремизма, который в настоящее время может рассматриваться как проблема общегосударственного значения и угроза национальной безопасности России.

Необходимо признать: нынешняя российская молодежь живет в глобализирующемся информационном обществе, обществе всеобщего риска. Для того чтобы осуществлять адекватное управленческое воздействие на молодежь, способствовать преодолению девиаций в молодежной среде необходимо изучение социокоммуникативных условий ее жизнедеятельности.

В условиях глобализации и информатизации социума, когда барьеры контроля и управления информационными потоками практически сняты, а национальные границы государств нивелированы, главным образом, в коммуникативном аспекте, молодежные экстремистские движения получили дополнительные помогающие условия для воздействия на сознание и поведение молодежи. Если еще 10-15 лет назад деятельность экстремистских движений, групп локализовывалась пространственными границами города, района, области, то сейчас, благодаря информационно-коммуникационным технологиям, и, прежде всего, Интернету, экстремистская деятельность становится элементом медийной повестки дня в масштабах страны, а то и всего русскоязычного сегмента СМК (в частности, Рунета). К этому необходимо прибавить расширившиеся возможности сотовой связи, мультимедиа, компьютерной коммуникации, которые трансформировали межличностную и групповую коммуникацию до масштабов массовой (форумы, чаты, блоги и пр. стали достоянием широких слоев Интернет-аудитории, а не только тех, кто непосредственно ведет общение).

Одновременно наблюдается постепенный процесс актуализации политического экстремизма, который сегодня объясняется ростом и радикализацией религиозного фундаментализма и этно-национальных конфликтов в современной России.

Этнонациональный экстремизм представляет собой деструктивное социальное явление, включающее исторически и социально обусловленную идеологию и практику, опирающиеся на идеи защиты этнонациональных интересов посредством применения крайних, в т. ч. насильственных, форм и методов деятельности и использующие существующие в различных этнических общностях этнонационалистические предубеждения, заблуждения и фобии.

Особенности этнонационального экстремизма, а также исторические условия, в которых он проявляет себя, делают его достаточно стабильной и серьезной угрозой для национальной безопасности России как в настоящее время, так и на длительную перспективу, поскольку долговременными, сложными и многочисленными являются сама этнонациональная система, входящие в нее общности и имеющиеся проблемы в этнонациональных отношениях.

Этнонациональная ситуация в нашей стране осложняется наличием большого числа религиозных деноминаций, обширностью территории и неравномерностью экономического развития регионов.

Весьма опасной и наиболее активно прогрессирующей разновидностью экстремизма в условиях постсекулярного общества является национально-религиозный экстремизм, осознание которого в феноменологическом плане – сложная методологическая задача. Несмотря на то, что термин «национально-религиозный экстремизм» не является бесспорным, но он уже прочно вошел в научный оборот, так как сторонники радикальных националистических и религиозных воззрений мотивируют свои действия именно защитой этнокультурных и конфессиональных ценностей как подлинных и исключительных. Таким образом, под национально-религиозным экстремизмом нужно понимать радикальную идеолого-мировоззренческую и деятельно-акторную систему, институированную на ложных, демагогических трактовках догматов религиозного учения и свойств этнической идентичности.

Особую актуальность национально-религиозный экстремизм приобретает именно в настоящее время, поскольку в религиозной сфере происходят масштабные изменения, и этот факт признают практически все современные исследователи.

Сегодня можно констатировать, что усиление роли религиозного фактора в жизни нашего общества выразилось, с одной стороны, в стремлении людей приобщиться к традиционным национальным и религиозным духовным ценностям, но с другой стороны – в активизации деятельности экстремистских группировок, прикрывающихся авторитетом мировых религий. Надо признать: во многом им это удается. В качестве примера можно привести неутешительную тенденцию, обозначившуюся в последние 3-4 года, о которой говорил на расширенном заседании коллегии МВД РФ в марте 2016 года глава ведомства В.А. Колокольцев: «если число тяжких и особо тяжких преступлений снижается, то число преступлений экстремистской направленности постоянно растет»[1].

Серьезную тревогу вызывает бурный рост преступлений экстремистского характера с использованием сети Интернет. В настоящее время две трети выявляемых в России экстремистских преступлений совершаются с опорой на ресурсы «мировой паутины». Идеологи радикальных религиозных течений часто размещают экстремистские материалы в социальных сетях, внедряются в Интернет-сообщества, которые, как известно, пользуются большой популярностью в подростковой и молодежной среде.

Известно также, что основными причинами способствующими распространению деструктивных процессов, в том числе экстремистского характера, являются длительные периоды социально-экономической  нестабильности, сопровождающиеся, с одной стороны, социальной  дифференциацией граждан, бедностью, с другой – низкой эффективностью  работы государственного аппарата, общественных институтов, отсутствием  надежных механизмов правовой защиты населения. К сожалению, это по-прежнему остается актуальной проблемой и для современной России. К примеру, несмотря на то что в период экономического подъема в 2000-е годы доходы российского населения ощутимо выросли по сравнению с этапом реформ 1990-х годов, показатели неравенства в России остаются одними из самых высоких в мире. В этих условиях попытки правительства провести болезненные пенсионные реформы, лишь красноречиво обнажили все противоречия, накопившиеся в социально-экономической сфере страны.

Как утверждает авторитетный российский социолог О. Шкаратан: «Де-факто осуществляемая властями социальная политика не достигает декларируемых целей; возможности налоговых мер по перераспределению богатств в пользу наиболее нуждающихся слоев населения остаются нереализованными. Весомая часть россиян живет в условиях бедности, многие из них при этом работают, но их доходы лишь незначительно превышают прожиточный минимум. В то же время отсутствие существенных результатов в эгалитарной политике государства сопровождается ростом числа олигархов, что позволяет сделать выводы о недостаточной реализации имеющегося потенциала по сокращению неравенства в России»^[2].

Как считает другой социолог Л. Бызов, «несмотря на годы стабильности и относительного достатка, российское общество так и не смирилось с ситуацией глубокого общественного неравенства, вызванного не до конца продуманными реформами начала 90-х годов, и так и не преодоленного до дня сегодняшнего. Опросы рисуют картину классового, глубоко стратифицированного общества, наполненного глубокой агрессией, пожалуй, более разобщенного чем когда-либо в своей новейшей истории, налицо ситуация тотального недоверия наших граждан и друг к другу и к власти, которая остается в целом неизменной»^[3].  

Другими причинами, способствующими возникновению и распространению деструктивных идеологий, являются сложные социокультурные процессы в обществах, вступивших на путь трансформаций, которые концентрируются в маргинальных слоях социума, характеризующихся причудливым сочетанием традиционных и новых черт культуры, неполным изменением статуса и условий жизни^[4].

Однако трагизм ситуации заключается в том, что громоздкая машина силового и правоохранительного блока зачастую не видит сложную цепочку причинно-следственных связей, борясь преимущественно с последствиями, а не с условиями, породившими деструктивные социальные явления, часто при этом ломая судьбы людей (особенно молодежи) большими сроками за экстремизм или терроризм. Главной же причиной этого во многом является отсутствие устойчивой системы обратной связи – как следствие невыполнения государством коммуникативных задач в отношении структур «гражданского общества», особенно на региональном уровне^[5].

Поэтому противодействие государства и общества угрозам безопасности Российской Федерации в сфере этнонациональных отношений в течение длительного времени имеет стратегическое значение для обеспечения общественно-политической стабильности России, ее конституционного строя и территориального единства.

В настоящей монографии, помимо общих аспектов экстремизма, рассмотрена проблема нарастания деструктивных процессов в российских регионах, в том числе на примере Республики Башкортостан, как национально-территориального образования РФ со своим социокультурным ландшафтом и особенностями политического развития.

Первая глава, написанный кандидатом философских наук Д.М. Абдрахмановым, посвящена обзору теоретических исследований феномена экстремизма. Автор анализирует сложившиеся подходы, которые существуют в настоящий момент в российской гуманитарной науке при изучении данного явления. Во второй главе М.М. Нугумановым рассмотрены проблемы распространения экстремистских идей в контексте миграционных процессов.

В третьей главе кандидатом исторических наук А.М. Буранчиным исследуется проблема влияния деструктивных идеологий на политические, экономические и социокультурные процессы, притекающие сегодня в Республике Башкортостан, включая аспекты, связанные с ослаблением институтов модерна в региональном сообществе.

Наконец в четвертой главе подготовленной кандидатом социологических наук З.Л. Сизоненко представлен отчет по экспертному опросу – исследованию детерминации и проявлений экстремистских настроений в массовом сознании населения Республики Башкортостан и регионов России, включая практические рекомендации по профилактике экстремизма в молодежной среде.

Глава 14. Различие стилей жизни

В ресторанах Сан–Франциско, куда служащие приходят на ленч, их обслуживают официантки с обнаженной грудью. А в Нью–Йорке эксцентричная девица–виолончелистка была арестована за то, что исполняла авангардную музыку в костюме «топлесс». В Сент–Луи ученые, занимающиеся психологией оргазма, нанимают проституток, чтобы заснять акт на камеру. Но в Колумбусе, штат Огайо, разгорелась городская дискуссия по поводу продажи кукол «маленький братец» с мужскими гениталиями. В Канзас–сити конференцией гомосексуальных организаций объявляется кампания за отмену запрета гомосексуалистам служить в армии, и Пентагон в самом деле осмотрительно идет на это. Но в американских тюрьмах сидит множество людей, которые арестованы за гомосексуализм.

Редко в какой стране проблема сексуальных ценностей так запугана. Но то же самое можно сказать и об остальных видах ценностей. Америка мучается неопределенным отношением к деньгам, собственности, закону и порядку, расовым вопросам, религии, Богу, семье и самой личности. Но не одни Соединенные Штаты мучаются головной болью при определении ценностей. Во всех технологически развитых обществах царит такая же путаница. Крах ценностей прошлого вряд ли прошел незамеченным. Каждый священник, политик, каждый родитель озабоченно качает головой по этому поводу. Но большинство дискуссий об изменении ценностей бесплодны, так как в них отсутствуют два основных пункта. Первый из них — это ускорение.

«Оборот» ценностей сейчас происходит быстрее, чем когда–либо в истории. В прежние времена человек, выросший в каком–либо обществе, мог ожидать, что общественная система ценностей останется в основном неизменной в течение его жизни; гарантировать такое утверждение сейчас нельзя, разве что в самых изолированных дотехнологических сообществах.

Это подразумевает временный характер структуры как общих, так и личностных ценностных систем. Каково бы ни было  содержание ценностей, которые возникают взамен ценностей индустриальной эры, они будут менее долговечны, чем ценности прошлых времен. Нет никаких доказательств того, что ценностные системы высокоразвитых технологических обществ могут вернуться к «устойчивому» состоянию. Если говорить о предвидимом будущем, следует предполагать еще более быструю смену ценностей.

В этом контексте, однако, раскрывается другое мощное направление. Ведь фрагментация общества приносит с собой многообразие ценностей. Мы становимся свидетелями раскола консенсуса.

Большинство предшествующих обществ имело обширный основной набор общепринятых ценностей. Теперь этот набор сократился, и мало оснований предполагать, что формирование нового широкого консенсуса случится в грядущие десятилетия. Здесь действуют центробежные силы, а не центростремительные, силы, направленные к многообразию, а не к единству.

Это объясняет фантастически разноречивую пропаганду, которая обрушивается на людей, живущих в высокотехнологических обществах. Дом, школа, корпорация, церковь, сословные группы, средства массовой информации и мириады субкультур — все рекламируют различные наборы ценностей. Результатом для многих стала позиция «все проходит» — что само по себе тоже некая позиция. «Мы, — заявляет журнал «Ньюсуик», — общество, утратившее консенсус… общество, которое не может найти согласия в отношении стандартов поведения, языка или манер, всего, что можно увидеть или услышать»[1].

Картина расколотого консенсуса подтверждается открытиями Уолтера Грузна, руководителя научных социальных исследований в Род–Айлендском госпитале. Он провел серию статистических исследований того, что он называет «стержнем американской культуры». К своему удивлению, Груэн обнаружил не монолитную систему убеждений, какую приписывали среднему классу предшествующие исследователи, а «различие в убеждениях гораздо более поразительное, чем статистически подтверждавшееся однообразие. Возможно, — делает он вывод, — уже заблуждение говорить об «американском» культурном единстве».

Груэн полагает, что, в частности, в группе богатых, образованных людей консенсус уступил место тому, что он называет «карманным набором» ценностей. Можно ожидать, что по мере того, как количество и разнообразие субкультур будет возрастать, «карманный набор» тоже будет увеличиваться[2].

Оказываясь перед различными противоречащими одна другой ценностными системами, сталкиваясь с ослепляющим изобилием новых потребительских товаров, услуг, различными вариантами образования, занятий и развлечений, люди будущего должны будут совершать выбор по–новому. Они станут «потреблять» стили жизни примерно так, как люди прошлого, менее богатого выбором, потребляли обыкновенные продукты.

МОТОЦИКЛИСТЫ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ

В елизаветинские времена понятие «джентльмен» определяло весь образ жизни, а не только факт рождения. Соответствующая генеалогия могла быть предварительным условием, но быть джентльменом означало: получить лучшее образование, иметь лучшие манеры, носить лучшую одежду, чем массы; участвовать в определенных (а не каких других) развлечениях; жить в большом, хорошо обставленном доме; держаться на расстоянии от подчиненных; короче, никогда не терять вида классового «превосходства»[3].

Класс купцов обладал своим собственным предпочитаемым стилем жизни, а крестьянство — своим. Эти жизненные стили, как и стиль жизни джентльмена, слагались из многих различных составляющих, начиная от места проживания, занятий и одежды и кончая жаргоном, характерными жестами и религией.

Сегодня мы еще создаем свой стиль жизни из мозаики составляющих. Но многое уже изменилось. Стиль жизни больше не просто демонстрация классовой принадлежности. Сами классы разбились на более мелкие группы. Экономические факторы стали значить меньше. Таким образом, сегодня важнее не классовая принадлежность, а связи с субкультурой, определяющей стиль жизни человека. У хиппи из рабочего класса и хиппи из Экзетера или Итона общий стиль жизни, хотя они принадлежат к разным классам.

Поскольку стиль жизни стал способом самоидентификации с той или иной субкультурой, подобное взрыву увеличение числа субкультур в обществе принесло с собой так же подобное взрыву увеличение числа жизненных стилей.

Таким образом, иностранец, оказавшийся сегодня в американском, английском, японском или шведском обществе, должен выбирать не между четырьмя–пятью стилями жизни, основанными на классовой принадлежности, а буквально между сотнями различных возможностей. Завтра, поскольку субкультуры множатся, это число еще увеличится.

Следовательно, то, как мы выбираем стиль жизни и что это означает для нас, оказывается одним из основных вопросов психологии завтрашнего дня, поскольку выбор жизненного стиля, сознательный или неосознанный, в огромной степени предопределяет будущее человека, внося в его жизнь определенный порядок, определенные принципы и критерии выбора. Посмотрим, как такой выбор совершается в настоящее время. Молодая пара, намереваясь обставить квартиру, может просмотреть буквально сотни светильников: в скандинавском стиле, в японском, светильники в стиле французской провинции, лампы Тиффани, лампы — «молнии», светильники в американском колониальном стиле — десятки, дюжины ламп различных размеров, моделей и стилей, — прежде чем остановит свой выбор, скажем, на светильнике Тиффани. Пройдя целую «вселенную» возможностей, они выбрали одну вещь. В отделе мебели они опять просматривают множество вариантов, затем останавливаются на викторианском столике. Эта процедура просмотра–и–отбора повторяется — ковры, диваны, драпировки, стулья для столовой и т. д. В действительности нечто подобное той же самой процедуре происходит не только в отношении меблировки их дома. Они совершают просмотр–отбор идей, друзей, лексики, которую они употребляют, и ценностей, которые они признают.

Поскольку общество бомбардирует человека головокружительным, беспорядочным на вид набором альтернатив, сделанный выбор может быть только случайным. Потребитель (столика или идей) приходит вооруженным сложившимся набором вкусов и предпочтений. К тому же ни один выбор не может быть совершенно независимым. Каждый обусловлен предшествующим выбором. То, что молодая пара остановилась на викторианском столике, обусловлено сделанным прежде выбором лампы. Коротко говоря, существует некая последовательность, попытка личного выбора во всех наших действиях — сознательного или неосознанного, не важно.

Некоторые мужчины–американцы носят строгие рубашки, длинные носки, туфли и берут с собой атташе–кейсы. Если присмотреться повнимательнее, можно обнаружить, что выражение лиц и манеры выдают их желание приблизиться к стереотипу чиновника. Вероятность, что такой человек отрастит шевелюру в стиле рок–музыканта Джими Хендрикса, необычайно мала. Он знает, как знаем мы все, что определенная одежда, манеры, речь, мнения и жесты сочетаются, а другие — нет. Он может знать это только интуитивно, «по ощущению», наблюдая за другими людьми, но этим знанием определяются его действия. Мотоциклист в черной куртке, который носит украшенные стальными пластинками краги и оскорбляющую взгляд свастику, свисающую с шеи, дополняет свой костюм грубыми ботинками, не мокасинами и не строгими туфлями. Он идет преисполненный самодовольства и бормочет банальности, направленные против властей. Для него тоже важна последовательность. Он знает, что любой намек на элегантность или членораздельность разрушит цельность его стиля.

ЗАКОНОДАТЕЛИ СТИЛЯ И МИНИ–ГЕРОИ

Почему же мотоциклисты носят черные куртки? Почему не коричневые и не синие? Почему чиновники в Америке предпочитают атташе–кейсы, а не обычные портфели? Как будто они следуют одному и тому же образцу, пытаясь достичь некоего идеала, установленного свыше. Нам мало что известно о происхождении моделей стиля жизни. Однако мы знаем, что популярные герои и знаменитости, включая героев вымышленных (например, Джеймса Бонда), имеют к этому отношение.

Марлон Брандо, сыграв самоуверенного мотоциклиста в черной куртке, возможно, создал и, несомненно, разрекламировал некую модель стиля жизни. Тимоти Лири, в свободном одеянии, украшенном бусинами, бормочущий мистические псевдомудрости о любви и ЛСД, ввел модель для тысяч молодых людей. Такие герои, по словам Оррина Клэппа, помогают «кристаллизовать социальный тип». Он ссылается при этом на покойного Джеймса Дина, который сыграл отчужденного от общества юношу в фильме «Бунтовщик без идеала», или на Элвиса Пресли, который изначально закрепил за собой образ рок–н–ролльного гитариста. Затем появилась группа «Битлз» с чрезмерно длинными (по тем временам) волосами и в экзотических костюмах. «Одна из главных функций любимцев публики, — говорит Клэпп, — это делать типы видимыми, что в свою очередь делает видимыми новые стили жизни и новые вкусы»[4].

Но законодатели стиля не обязательно должны быть идолами массовых коммуникаций. Они могут быть почти неизвестными за рамками отдельной субкультуры. Так, в течение многих лет Лайонел Триллинг, профессор Колумбийского университета, был образом отца для вестсайдских интеллектуалов, субкультуры Нью–Йорка, хорошо известной в литературных и академических кругах Соединенных Штатов[5]. Мэри Маккарти воплощала образ матери еще задолго до того, как к ней пришла слава.

В статье Джона Спейчера в молодежном журнале «Cheetah» перечислено несколько наиболее известных молодежных стилей жизни конца 60–х годов. Они колеблются от Че Гевары до Уильяма Бакли, от Боба Дилана и Джоан Баэз до Роберта Кеннеди. «Круг интересов американской молодежи, — пишет Спейчер, — переполнен героями». И добавляет: «Где есть герои, там есть и поклонники, последователи»[6].

Для человека, принадлежащего к определенной субкультуре, герой, по словам Спейчера, становится «критической экзистенциальной необходимостью психологической самоидентификации». Разумеется, это не ново. Предыдущие поколения идентифицировались с Чарлзом Линдбергом и Тедой Бара. Новое и значимое здесь, однако, сказочное изобилие таких героев и мини–героев. По мере того как субкультуры множатся и ценности разнятся, мы обнаруживаем, пишет Спейчер, что «национальный смысл самоидентификации безнадежно раздроблен». У человека, подчеркивает он, большой выбор: «Существует огромный диапазон доступных культов, огромный диапазон героев. Можно сравнить это с покупками в магазине».

ФАБРИКИ СТИЛЕЙ ЖИЗНИ

В то время как харизматические фигуры становятся законодателями стилей, стили обретают плоть и продаются публике через субобщества или небольшие кланы, которые мы назвали субкультурами. Беря сырой символический материал из средств информации, они каким–то образом составляют вместе разрозненные фрагменты одежды, мнений, выражений и сооружают из них нечто связное: образец стиля жизни. Как только модель готова, они действуют, как любая хорошая корпорация, — продают ее. Они ищут на нее покупателей.

Любому, кто сомневается в этом, следует почитать письма Аллена Гинсберга Тимоти Лиру. Эти два человека больше чем кто–либо ответственны за создание стиля жизни хиппи с его отличительной чертой — употреблением наркотиков.

Поэт Гинсберг пишет: «Вчера выступал на ТВ вместе с Н. Мейлером и Эшли Монтэгю, произнес большую речь… советуя всем «балдеть»… Общался со всеми либеральными сторонниками наркотиков, о которых знаю, что они опубликовали и распространили [7]… Я написал пятистраничный отчет об этой ситуации Кении Лаву в «Нью–Йорк тайме», и он сказал, что, возможно, напишет статью… которую затем может подхватить один парень из «Юнайтед пресс», который даст информацию по всей стране. Я послал копию Элу Ароновичу в «Нью–Йорк пост», Розалинд Констейбл в «Тайм» и Бобу Силверсу в «Харперс»…»[8] Неудивительно, что ЛСД и все события, связанные с движением хиппи, получали немедленную огласку в средствах массовой информации. Этот небольшой отчет об энергичном взаимодействии Гинсберга с прессой читается просто как памятная записка какой–то огромной корпорации по связи с прессой из числа тех, что хиппи любили бичевать за манипуляции с общественным мнением. Успешная «распродажа» модели жизненного стиля хиппи молодым людям всех технологически развитых обществ — это одна из классических торговых историй нашего времени. Не все субкультуры так агрессивны и так талантливы в рекламной шумихе, но их совокупная сила в обществе огромна. Эта сила происходит от нашего почти универсального безумного желания «принадлежать». Человек племенного общества чувствовал сильную привязанность к своему племени. Он знал, что «принадлежит» племени, и с трудом мог вообразить себя отдельно от него. Однако технологически развитые общества настолько велики, сложны и недоступны пониманию человека, что, только «воткнувшись» в одну или несколько его субкультур, можно ощутить некоторую самоидентификацию и свою связь с целым. Неудача в попытке самоидентификации с какой–либо группой или группами заставляет нас ощущать одиночество, отчуждение и свою бесплодность. Мы начинаем задаваться вопросом: кто же мы?

Напротив, чувство принадлежности, ощущение себя частью социальной ячейки, которая больше нас (но достаточно невелика, чтобы быть понятной), зачастую настолько вознаграждает нас, что мы чувствуем глубокую приверженность, иногда противоречащую нашим собственным суждениям, к ценностям, позициям и предпочтительному стилю жизни группы.

Однако мы платим за преимущества, которые получаем. Потому что если мы психологически принадлежим субкультуре, она начинает оказывать на нас давление. Мы обнаруживаем, что нужно «идти вперед» вместе с этой группой. Нас вознаграждает теплом, дружбой и признанием наше согласие с ее моделью жизненного стиля. Но она безжалостно карает нас насмешками, остракизмом или каким–то иным образом, если мы отдаляемся от нее.

Распространяя свои излюбленные модели стиля жизни, субкультуры требуют нашего внимания. В процессе этого они непосредственно воздействуют на нашу самую уязвимую психологическую собственность, на наш собственный образ. «Присоединяйся к нам, — нашептывают они, — и ты станешь больше, лучше, сильнее, более уважаемым и менее одиноким человеком». Выбирая между быстро возникающими субкультурами, мы можем только неясно ощущать, что наша самоидентификация приобретет избранную нами форму, но чувствуем жаркую требовательность их призывов и призывов других. Нас притягивают и отталкивают их психологические обещания. В тот момент, когда между ними приходится выбирать, мы напоминаем туриста, прогуливающегося по Бурбон–стрит в Новом Орлеане. Когда он проходит мимо кабаков и притонов, швейцар хватает его за руку, тянет за собой и открывает дверь, так что ему удается увидеть дразнящее зрелище обнаженной плоти стриптизерш на подиуме за баром. Субкультуры распространяют свое влияние, чтобы привлечь нас, и взывают к нашим самым интимным фантазиям гораздо сильнее и тоньше, чем любое изобретение Мэдисон–авеню. Они предлагают не стриптиз и не новое мыло, и не стиральный порошок. Они предлагают не продукцию, а суперпродукцию. Они обещают человеческое тепло, дружеские отношения, уважение, чувство общности. Но то же самое обещают и те, кто рекламирует дезодоранты или пиво. «Чудесный ингредиент», особый компонент, единственное, что предлагают субкультуры и не могут предложить остальные торговцы, — это передышка от напряжения, вызванного сверхвыбором. Они предлагают не один продукт или идею, а способ организации всех продуктов и идей, не отдельное удобство, а целый стиль, комплекс предписаний, которые помогут человеку свести всевозрастающую сложность выбора к поддающимся контролю размерам.

Большинство из нас отчаянно хочет найти именно такие предписания. В путанице сталкивающихся друг с другом нравственных позиций, в сумятице, вызванной сверхвыбором, самым мощным, самым полезным «суперпродуктом» из всех является организующий принцип жизни человека. Именно это предлагает стиль жизни.

ВЛАСТЬ СТИЛЯ

Разумеется, не каждый стиль жизни может оказаться подходящим. Мы живем на восточном базаре конкурирующих моделей. В этой психологической фантасмагории мы ищем способ упорядочить свое существование, ищем стиль, соответствующий нашему собственному темпераменту и нашим обстоятельствам. Мы ищем героев и мини–героев для подражания. Человек, выбирающий себе стиль, подобен даме, которая листает страницы модного журнала, чтобы найти подходящий фасон платья. Она просматривает один журнал за другим, останавливается на привлекательной модели и решает сделать платье на ее основе. Затем она начинает подбирать необходимые материалы: ткань, нитки, отделку, пуговицы и т.п. Точно таким же образом создатель стиля жизни собирает нужные предложения. Он отращивает волосы. Он покупает плакаты в стиле арт–нуво и статьи Че Гевары в мягкой обложке. Он учится спорить о Маркузе и Франце Фаноне. Он усваивает определенный жаргон, в его лексиконе появляются такие слова, как «релевантный» и «истеблишмент».

Это вовсе не означает, что его политические действия несущественны или что его мнения несправедливы или глупы. Он может быть (или не быть) справедлив в своих взглядах на общество. Но тот особый способ, который он выбирает, чтобы выражать их, неизбежно представляет собой часть его поисков собственного стиля.

Дама, моделируя свое платье, изменяет его там и тут, слегка отклоняясь от образца, чтобы оно больше подходило ей. Конечный продукт — настоящее сшитое на заказ платье; но оно разительно похоже на другие, сшитые по той же модели. Почти так же мы индивидуализируем наш стиль жизни, но это обычно завершается явным сходством с некоторой моделью стиля жизни, которая еще до этого была упакована и продаваема субкультурой.

Зачастую мы не осознаем момента, когда отдаем предпочтение определенной модели стиля жизни перед остальными. Решение «быть» Чиновником, или Черным активистом, или Вестсайдским интеллектуалом редко бывает результатом чисто логического анализа. Принятое решение не всегда бывает ясным сразу. Ученый–исследователь, который перестает курить сигареты и начинает курить трубку, может сделать это по соображениям здоровья, не зная, что трубка — часть целого стиля жизни, который привлекает его. Семейная пара, выбравшая светильник Тиффани, думает, что обставляет квартиру; они могут и не видеть, что их действия — попытка воплотить всеобъемлющий стиль жизни.

Большинство из нас в действительности не думает о своей жизни в терминах стиля жизни, и у нас часто бывают трудности при объективном разговоре об этом. Еще больше трудностей возникает, когда мы пытаемся сформулировать структуру ценностей, заключенных в нашем стиле. Задача становится вдвойне сложной, поскольку в стиле жизни многих из нас сочетаются элементы нескольких различных моделей. Мы можем подражать Хиппи и Серфингистам. Мы можем выбрать среднее между Вестсайдским интеллектуалом и Чиновником — слияние, довольно распространенное среди издательских работников Нью–Йорка. Когда стиль человека представляет собой гибрид, довольно трудно различить множество моделей, на которых он основывается. Однако после того как мы выберем себе определенную модель, мы энергично боремся за ее создание, а еще сильнее за то, чтобы охранить ее от перемен. Стиль становится для нас необыкновенно важен. Это вдвойне справедливо в отношении людей будущего, когда забота о стиле станет просто неистовой. Эта чрезмерная забота о стиле вовсе не то, что литературные критики называют формализмом. Это не просто интерес к внешнему виду. Ведь стиль жизни включает в себя не просто внешние формы поведения, но и ценности, подразумеваемые под этим поведением, и никто не может изменить свой стиль жизни, не изменив свой собственный образ. Люди будущего станут не «осознавать свой стиль», а «осознавать свой стиль жизни».

Вот почему различные мелкие вещи будут иметь для них большое значение. Любая небольшая деталь жизни может обладать большим эмоциональным воздействием, если она изменяет с трудом выработанный стиль жизни, если она угрожает разрушить целостность стиля. Тетушка Этель дарит нам свадебный подарок. Мы приходим в замешательство, потому что он в стиле, чуждом нашему собственному. Это раздражает нас и сбивает с толку, даже если мы знаем, что «тетушке Этель ничего лучше не придумать». Мы быстро запихиваем эту вещь на верхнюю полку кладовки. Тостер или скатерть тетушки Этель не важны сами по себе. Но это послание из другого субкультурного мира, и пока мы слабы в том, чтобы придерживаться нашего собственного стиля, подарок представляет мощную угрозу. Психолог Лайон Фестинджер ввел в оборот понятие «когнитивный диссонанс» для обозначения следующей тенденции: человек опровергает или отказывается принять информацию, которая меняет уже сложившееся у него мнение. Мы не хотим слышать то, что может нарушить нашу старательно выработанную систему представлений. Подобным же образом подарок тетушки Этель представляет собой «стилистический диссонанс». Это угрожает подорвать наш старательно разработанный стиль жизни.

Почему стиль жизни обладает такой силой самосохранения? В чем источник его силы? Стиль жизни — это механизм, через который мы выражаем себя. Это способ сказать миру, какой именно субкультуре — или субкультурам — мы Принадлежим. Но это едва ли объясняет его огромную важность для нас. Подлинная причина, почему стили жизни имеют такое значение (и значение это возрастает по мере того, как общество становится разнообразнее), прежде всего в том, что выбор модели стиля жизни для подражания — решающая стратегия в нашей частной войне с ощутимым со всех сторон гнетом сверхвыбора[9].

Решая, сознательно или неосознанно, быть «похожими» на Уильяма Бакли или Джоан Баэз, Лайонела Триллинга или равного ему по значимости для серфингистов Дж. Дж. Муна, мы спасаемся от необходимости принимать миллионы сиюминутных решений. Следуя стилю, мы можем отмести многие виды одежды и поведения, многие идеи и позиции как неподходящие для избранного нами стиля. Ученик колледжа, который выбирает модель Протестующего студента, не тратит зря энергию, мучаясь, голосовать ли за Уоллеса, носить ли атташе–кейс или вкладывать деньги в инвестиционный фонд.

Присмотрев для себя определенный стиль жизни, мы исключаем из дальнейших размышлений огромное количество альтернатив. Парню, выбравшему для себя модель Мотоциклиста, не нужно больше интересоваться сотнями типов перчаток, которые доступны ему на рынке, но разрушают дух его стиля. Ему нужно только выбрать из того типа перчаток, которые кажутся подходящими в рамках, поставленных этой моделью. То, что сказано о перчатках, в равной степени применимо также к его идеям и социальным отношениям.

Предпочтение одного стиля жизни другому, таким образом, представляет собой суперрешение.

Это решение более высокого порядка, чем обычные, каждодневные. Это решение суживает диапазон будущих альтернатив. Пока мы действуем в границах избранного нами стиля, наш выбор относительно прост. Предписания ясны. Субкультура, к которой мы принадлежим, помогает нам ответить на любой вопрос; у нее есть руководящие принципы.

Но когда наш стиль неожиданно меняется, когда что–то вынуждает нас пересмотреть его, нам приходится совершать другое суперрешение. Мы сталкиваемся с тяжелой необходимостью изменить не только себя, но также и свой собственный образ.

Это трудно, потому что, освободившись от какого–то стиля, оказавшись отрезанными от субкультуры, породившей его, мы перестаем «принадлежать». Хуже того, под вопрос поставлены наши основные принципы, и мы вынуждены заново принимать каждое решение, в одиночестве, без поддержки определенной, постоянной линии поведения. Коротко говоря, мы снова сталкиваемся с полным, гнетущим бременем сверхвыбора.

СВЕРХИЗОБИЛИЕ «Я»

Оказаться «между стилями» или «между субкультурами» — значит находиться в жизненном кризисе. Люди будущего посвятят больше времени поискам стиля, чем люди прошлого или настоящего. Изменяя свою самоидентификацию, человек супериндустриального общества прочерчивает собственную траекторию в мире противоречивых субкультур. Такова социальная мобильность будущего: не просто движение из одного экономического класса в другой, но от одной клановой группировки к другой. Беспрестанное движение от одной кратковременной субкультуры к другой прочерчивает дугу жизни человека.

Существует множество причин этого беспрестанного движения. Не просто психологические потребности человека меняются чаще, чем в прошлом; меняются также и субкультуры. По этим и другим причинам, поскольку принадлежность субкультуре становится даже менее стабильной, поиски индивидуального стиля будут все более интенсивными, можно сказать, неистовыми в ближайшие десятилетия. Снова и снова мы будем чувствовать себя огорченными или утомленными, смутно неудовлетворенными тем, «как идут дела», — другими словами, сбитыми с толку нашим собственным стилем. И тогда мы снова начнем поиски нового принципа, руководствуясь которым сможем совершить выбор. Мы снова приходим к моменту суперрешения.

Если кто–нибудь станет подробно изучать наше поведение в этот момент, то обнаружит резкое возрастание того, что можно назвать Индексом Быстротечности. Темп оборота вещей, мест, людей, организационных и информационных отношений резко возрастает. Мы ощущаем, что нам надоело шелковое платье, или галстук, или старый светильник Тиффани, ужасный викторианский столик на ножках–лапах — все эти символы наших связей с субкультурой прошлого. Мы начинаем, шаг за шагом, заменять их новыми вещами, символическими для нашей новой самоидентификации. Тот же самый процесс происходит и в нашей социальной жизни — «пропускная способность» людей увеличивается. Мы начинаем отказываться от идей, которых придерживались (или объяснять, или осмыслять их по–новому). Мы вдруг оказываемся свободными от всех ограничений, которые накладывали на нас наша субкультура или стиль.

Индекс Быстротечности окажется чувствительным индикатором тех моментов в нашей жизни, когда мы наиболее свободны, но в то же время наиболее потерянны.

Именно в такие периоды мы демонстрируем огромные колебания, которые инженеры называют «поисковым поведением». Сейчас мы наиболее чувствительны к призывам новых субкультур, к их требованиям и требованиям других, которые сотрясают воздух. Мы склоняемся то к одному, то к другому. Могущественный новый друг, новое увлечение или идея, новое политическое движение, некий новый герой, возникший из недр средств массовой информации, — все это в такой момент затрагивает нас с особой силой. Мы более «открыты», более неуверенны, более готовы к тому, чтобы кто–то или какая–то группа говорила нам, что делать, как вести себя.

Решения — даже мелкие — приходят труднее. Это не случайно. Справляясь с давлением повседневной жизни, мы нуждаемся в большей информации о гораздо более банальных делах, чем тогда, когда мы были ограничены заданным стилем жизни. И поэтому мы чувствуем себя беспокойными, задавленными, одинокими, и мы движемся вперед. Мы выбираем новую субкультуру или позволяем втянуть себя в нее. Мы обретаем новый стиль.

Следовательно, по мере движения к супериндустриализму люди принимают жизненные стили и отбрасывают их в масштабах, которые поразили бы людей предыдущих поколений. Стиль жизни сам стал неким предметом, который можно отбросить.

Это большое и нелегкое дело. Это объясняется наиболее оплакиваемой «утратой следования», характерной для нашего времени. Когда люди переходят от субкультуры к субкультуре, от стиля к стилю, они должны охранять себя от неизбежной боли «непринадлежности». Они научатся справляться со светлой печалью расставания. Необыкновенно преданный католик, который бросает свою религию и погружается в жизнь активиста Новых левых, затем бросается в другое дело, движение или субкультуру, не может заниматься этим всегда. Он становится, если приложить сюда понятие Грэма Грина, «пепелищем». Он учится на прошлых разочарованиях никогда не вкладывать себя прежнего во что–либо целиком.

И таким образом, даже когда он, как кажется, принимает какую–то субкультуру или стиль, он сохраняет некую часть себя. Он подчиняется требованиям группы и получает удовлетворение от принадлежности к ней. Но эта принадлежность уже не бывает такой, как прежде, и тайно он готов переметнуться. Это означает, что даже когда он, кажется, крепко «вбит» в свою группу или клан, он прислушивается в ночной темноте к коротковолновым сигналам конкурирующих кланов. В этом смысле его членство в группе поверхностно. Он постоянно пребывает в позиции «неследования», и без точного следования ценностям и стилям группы он лишается явного набора критериев, необходимых, чтобы пробираться сквозь дремучие джунгли сверхвыбора. Супериндустриальная революция, следовательно, ставит всю проблему сверхвыбора на новый уровень. Она заставляет нас теперь совершать выбор не просто между лампами и абажурами, но между жизнями, не между составляющими  стиля жизни, но между стилями  жизни в целом. Эта интенсификация проблемы сверхвыбора толкает нас к непрерывному самоизучению, поискам души и сосредоточенности на самом себе. Она сталкивает нас с наиболее распространенной из современных болезней — с «кризисом самоидентификации». Никогда раньше перед массой людей не стоял более сложный выбор. Поиски самоидентификации возникают не из–за предполагаемого отсутствия выбора в «массовом обществе», но именно из–за обилия и сложности возможностей нашего выбора.

Всякий раз, когда мы выбираем стиль, принимаем суперрешение, всякий раз, когда мы связываем себя с некоей определенной субкультурной группой или группами, мы что–то меняем в своем собственном образе. Мы становимся в каком–то смысле другими людьми, и мы воспринимаем себя иначе. Наши давние друзья, те, кто знал нас в предыдущих «воплощениях», при встрече только удивленно поднимают брови. Им все труднее и труднее узнавать нас, и мы тоже испытываем всевозрастающие трудности в идентификации себя с нашими прежними, пусть даже вызывающими симпатию «я».

Хиппи становится добропорядочным чиновником, чиновник становится парашютистом, не замечая ступеней перехода. В этом процессе он отказывается не только от внешних проявлений стиля, но также и от многих основных позиций. И однажды он задаст себе вопрос, который будет, как пригоршня холодной воды в заспанное лицо: «Что остается?» Что сохранилось от «я» или «личности» в смысле постоянной внутренней структуры? Для некоторых ответа практически нет, потому что они уже имеют дело не с «я», а с тем, что можно назвать «серийными я».

Сверхиндустриальная революция также требует новой концепции свободы — признания, что свобода, дошедшая до пределов, отрицает сама себя. Скачок общества на новый уровень дифференциации неизбежно приносит с собой новые возможности индивидуализации, и новая технология, новые временные организационные формы требуют новой породы человека. Вот почему, несмотря на «люфты» и временные отступления, линия социального прогресса ведет нас к большей терпимости, более легкому принятию все более и более разнообразных человеческих типов.

Внезапная популярность лозунга «делай свое дело» отражает этот исторический момент. Поскольку чем более фрагментировано или дифференцировано общество, тем большее число различных стилей жизни оно предлагает. И чем больше социально принятых моделей стиля жизни продвигает общество, тем ближе оно само к условиям, в которых и в самом деле каждый человек делает свое собственное, неповторимое дело.

Таким образом, несмотря на всю антитехнологическую риторику эллюлей, Фроммов и мамфордов, ясно, что сверхиндустриальное общество — наиболее развитое, чем когда бы то ни было, в технологическом отношении общество — расширяет возможности свободы. У людей будущего станет больше возможностей самореализации, чем когда–либо прежде в истории.

В новом обществе мало условий для истинно устойчивых отношений. Но оно предлагает более разнообразные жизненные ниши, больше свободы для продвижения внутри и из этих ниш и дает больше возможности создавать собственные ниши, чем все существовавшие ранее общества, вместе взятые. Оно также предлагает самое потрясающее удовольствие — одолеть изменение, достичь его вершины, изменяясь и вырастая вместе с ним, — вот процесс несравненно более увлекательный, чем кататься на доске по волнам, бороться с рулем, затевать опасные гонки на восьмиполосном скоростном шоссе или получать кайф от наркотиков. Это дает человеку возможность помериться силами с тем, что требует владения собой и высокого ума. Человеку, который вооружен этим и который делает необходимое усилие, чтобы понять быстро возникающую структуру супериндустриального общества, человеку, который находит «верное» жизненное место, «верную» последовательность избираемых им субкультур и моделей стиля жизни для подражания, обеспечен триумф.

Безусловно, эти высокие слова неприменимы к большинству людей. Большинство людей прошлого и настоящего остаются заключенными в жизненных нишах, которые не они создали и на которые они не очень надеются при нынешней ситуации вечного бегства. Для большинства возможностей по–прежнему мучительно мало.

Тюрьма прошлого должна быть — и будет — уничтожена. Но ее не уничтожить тирадами против технологии, «ощущением» или «интуицией» нашего пути в будущее, пока эмпирические исследования, анализ и рациональное усилие находятся в забвении. Те, кто действительно хочет разбить тюрьму прошлого и настоящего, должны не бичевать машины на манер луддитов, а содействовать контролированному — выборочному — внедрению завтрашних технологий. Для того чтобы заниматься этим, интуиции и «мистических озарений» вряд ли достаточно, нужно точное научное знание, квалифицированно применяемое к решающим, наиболее чувствительным точкам социального контроля. Здесь не поможет принцип максимализации выбора как ключ к свободе. Мы должны учитывать возможность, о которой здесь говорилось, возможность, что выбор превратится в сверхвыбор, а свобода — в несвободу.

СВОБОДНОЕ ОБЩЕСТВО

Несмотря на романтическую риторику, свобода не может быть абсолютной. Ратовать за тотальный выбор (бессмысленная идея) или тотальную индивидуальность — значит ратовать против любой формы сообщества или общества в целом. Если каждый человек, трудолюбиво делая свое дело, будет совершенно иным, чем любой другой, не найдется двух людей, у которых была бы хоть какая–то основа для общения. Ирония в том, что те, кто громче всех сожалеет, что люди не могут «относиться» один к другому или не могут «общаться» друг с другом, зачастую являются сторонниками большей индивидуальности. Социолог Карл Манхейм сознавал это противоречие, когда писал: «Чем более индивидуализированы люди, тем труднее достичь идентификации»[10].

Если мы не готовы буквально вернуться назад, в примитивную дотехнологическую эру и принять все последствия этого — более короткая, более грубая жизнь, больше болезней, боли, голода, предрассудков, ксенофобии, фанатизма и тому подобного, — мы пойдем вперед ко все более и более дифференцированным обществам. Это ставит трудные проблемы социальной интеграции. Каким образом мы должны скрепить узами образования, политики, культуры супериндустриальный порядок, чтобы получить функционирующее целое? Выполнимо ли это? «В основе такой интеграции, — пишет Бертрам М. Гросс из университета Уэйна, штат Мичиган, — должны лежать некие общепринятые ценности или некая осознанная взаимозависимость, если не совместно принятые задачи»[11].

Общество, быстро расколовшееся на уровне ценностей и стиля жизни, изменяет все прежние интегративные механизмы и требует совершенно новой основы для воссоздания. У нас нет иного выбора, мы должны найти эту основу. Но при том, что мы столкнемся со сложными проблемами социальной интеграции, нас ожидают еще более болезненные проблемы индивидуальной интеграции, поскольку множественность стилей жизни изменяет нашу способность удерживать целиком собственное «я».

Какое из многих потенциальных «я» мы выберем? Какая последовательность серийных «я» составит наш портрет? Как, коротко говоря, мы должны поступать со сверхвыбором на наиболее явно личностном и эмоциональном уровне? В нашем опрометчивом стремлении к разнообразию, возможности выбора и свободе мы не успели осознать весь ужас, заключенный в многообразии.

Когда же многообразие сойдется в одной точке с быстротечностью и новациями, мы дадим обществу толчок вперед, к историческому кризису адаптации. Мы создаем окружающую среду настолько мимолетную, незнакомую и сложную, что она угрожает миллионам людей адаптивным нервным расстройством. Это нервное расстройство — шок будущего.

Как известно за Великобританией давно закрепилась слава одной из самых свободных стран в мире вообще, а по части свободы слова в первую очередь. В этом праве с ней за первенство не может соревноваться даже конституция США с её первой поправкой, гласящей: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению религии либо запрещающего свободное её исповедание, либо ограничивающего свободу слова или печати, или право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб». Эта конституция с 10-ю поправками был ратифицирована 13 штатами только в 1787 году. А Билль о правах, в котором содержится статья о свободе слова и дебатов, был принят английским парламентом ещё в декабре 1689 года.

Однако за прошедшие с тех пор времена много изменилось как в Штатах, так и в Великобритании. Сегодня функции ограничителя свободы слова в тех же США взяли на себя глобальные IT-корпорации, создающие и контролирующие глобальные социальные сети в интернете, что вызвало беспокойство у того же Конгресса. Но дальше беспокойства дело не пошло, и история с «баном» действующего президента США в Твиттере – наглядное тому подтверждение.

А на Британских островах, точнее на острове, где расположены 3 из четырех «наций», образующих союз под названием Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии, случилась другая напасть. Как бы совершенно неожиданно обнаружилось, что главным источником угрозы для священного права на свободу слова и дебатов являются институции, смысл существования которых как раз и заключается в сохранении и развитии этой самой свободы. И это, как ни парадоксально – знаменитые британские университеты, обычно и привычно занимающие первые места в любых рейтингах высших учебных заведений мира. Да, да – и Оксфорд, и Кэмбридж в том числе!

Но как же это может быть – наверняка воскликнет читатель, всегда уверенно полагавший, что именно в британской системе высшего образования находит своё идеальное воплощение свобода мысли, слова и дебатов. Как это может быть в стране, в которой ещё 170 лет назад классик либерализма Джон Стюарт Милль в своём знаменитом эссе «О свободе» по полочкам разложил все негативные последствия для общества любых посягательств на свободу мысли и слова!?

Ближайшим объяснением этой парадоксальной ситуации, когда свобода находится под угрозой в самой, так сказать, «цитадели свободы», мог бы стать тот факт, что в нынешнем правительстве Бориса Джонсона министерством образования руководит в недавнем прошлом министр обороны Гэвин Уильямсон. А до этого служивший главным «випом» - «погонялой»-куратором фракции тори в Палате Общин при премьерстве Терезы Мэй. Действительно, было бы вполне логично ожидать, что назначение, говоря бессмертным грибоедовским языком, «фельдфебеля в Вольтеры» тем и кончится. Однако – всё не так. И даже совсем наоборот.

Именно Гэвин Уильямсон обнаружил, что в системе высшего образования Англии и Уэльса давно и безнаказанно нарушается базовый принцип этой системы – право на свободное выражение своих мыслей и участие в дебатах. Дело дошло до того, что в прошлом году Оксфордский Университет 7 марта отменил выступление экс-министра внутренних дел Эмбер Радд за полчаса до начала. Как выяснилось – из-за протестов студентов.  И обнаружив это, министр образования ещё в июле прошлого года выпустил рестрикт, предписывающий университетам рачительней относится к получаемым из бюджета деньгам и не допускать нарушений свободы слова.

А сейчас пришло время и для более решительных действий. Теперь будет учреждён пост “Free Speech and Academic Freedom Champion» - то есть, условно, «Защитник свободы слова и академической свободы». А также предлагается законодательно обеспечить право на судебную апелляцию для тех членов академической корпорации, которые пострадали (были уволены) из-за высказывания взглядов, не соответствующих неким произвольно введённым в данном университете «нормам».

На самом деле, эти «некие нормы» всем хорошо известны и понятны. Речь идёт о том, что в английских и валлийских университетах доминирует левая интеллектуальная культура, в последнее время принявшая такие агрессивные формы как “woke culture”  и “cancel culture”. При том, что последняя есть лишь естественное порождение и продолжение первой.

При всей своей терминологической новизне этот феномен есть лишь воспроизведение достаточно старой концепции итальянского марксиста Антонио Грамши о необходимости установления идеологической или культурной «гегемонии» как ключевой предпосылки победы коммунистической партии в капиталистической стране. Единственное различие состоит в том, что активисты woke culture сегодня в современных «культурных войнах» переходят, что называется, «от слов к делу». Например, начинают войну с историей – свергают памятники Христофору Колумбу, капитану Джейсму Куку, королеве Виктории, Уинстону Черчиллю и даже Махатме Ганди. В общем, любому деятелю прошлого, за которым обнаружится какой-то «грешок» по меркам современного мультикультурализма и толерантности.

Но одно из самых серьёзных и уже основательно раскрученных «дел» - это практически установленная гегемония левых в британских университетах.  И это – не преувеличение, а эмпирически установленный факт.

В прошлом году респектабельная британская «фабрика мысли» (Think tank) Policy Exchange провела исследование на тему «Академическая свобода в Соединённом Королевстве». Исследование проведено с соблюдением всех канонов, правил и процедур на обширном «материале», с ясным описанием методологии и методов обработки полученных данных. И результат оказался хотя и предсказуемым, но всё же достаточно шокирующим. Повторюсь: в «цитадели свободы» - в британской академической системе со свободой слова, с правом выражать и в открытых дебатах защищать свои взгляды ситуация близкая к катастрофической.

Вот лишь некоторые данные, которые были получены авторами этого исследования по итогам бесед с несколькими тысячами профессоров и преподавателей английских и валлийских университетов. Один из вопросов, которые были заданы респондентам, касался их собственных политических взглядов.  Им было предложена такая классификация: очень (very) левые, умеренно (fairly) левые, центристы, правые и очень правые. Выяснилось, что 53% опрошенных отнесли себя к «левым», 35% - к «центристам» и только 9% - к «правым».

Эта цифра 53% оказалась подтверждённой другим ранее проведенным исследованием политических ориентаций британской профессуры. За период с 1964 по 2017 гг. количество «академиков» (профессоров, лекторов, преподавателей) в британских университетах, сторонников лейбористской партии варьировало. Если в 1964 г. их было 47%, то к 1976 г. – 40%, а к 1989 г. – 37%. Но затем этот понижательный тренд сменился на противоположный, и к 2017 г. сторонников лейбористов в британских вузах насчитывалось 53%.

За тот же период процент сторонников консервативной партии постоянно снижался. На 1964 г. за тори голосовали 35% профессорско-преподавательского состава британских университетов, на 1976 г. – 29%, а на 1989 г. – только 18%. На этом уровне число сторонников тори держалось и до 2017 г.

Любопытную эволюцию проделала кривая, отражающая количество сторонников условного британского «центризма», представителем которого считается партия либеральных демократов. В 1964 г. в вузах насчитывалось 17% сторонников либерал-демократической партии, а к 1989 г. их число удвоилось и составляло 37%. Но затем последовал спад и на 2017 г. среди вузовских преподавателей Великобритании имелось 17% условных «центристов».

Насколько такой политический «расклад» соответствует политическим преференциям британского общества? Вот сопоставление, приводимое авторами исследования.

Голосование за тори и Брекзит-партию Найджела Фараджа в 2019 г.:

все избиратели – 45.6%; профессура – 16.3%.

Голосование за выход из Евросоюза:

все избиратели – 51.9%; профессура- 17.3%.

За увеличение иммиграции:

все избиратели – 9%; профессура – 29%.

За уменьшение иммиграции:

все избиратели – 54%; профессура – 16.5%.

Картина достаточно наглядная и убедительно показывающая, что британская «академия» и британская «публика» по ключевым вопросам жизни страны находятся практически на разных полюсах. И этот дуализм имеет прямые последствия в отношении академических свобод. В исследовании приводятся данные опросов о том, насколько свободно чувствуют себя представители разных политических взглядов в академической среде и не ощущают ли они враждебности в этом случае со стороны своих коллег. И вот какая картина обнаружилась: враждебный климат по отношению к себе ощущают 15% представителей очень левых взглядов; лишь 8% умеренных левых; 14% центристов; но 44% правых и 62% очень правых.

Эта ситуация прямо отражается на учебном процессе и научных исследованиях. На вопрос о том, воздерживаются ли профессора от открытого выражения своих взглядов, утвердительные ответы были получены: среди очень левых – 15%; среди умеренно левых – 10%; у центристов – 15%; а у правых – 32%. А по отношению к студенческой среде ситуация смотрится ещё более катастрофично: только четверо из десяти студентов-сторонников Брекзита заявили, что не испытывают проблем при выражении своих взглядов. В то время как среди студентов-противников Брекзита таковых оказалось 9 из 10.

В общем, итог очевидный и весьма плачевный. В смысле состояния академической свободы. Поэтому вполне понятна и реакция министра образования – кто-то должен постоянно заниматься этой проблемой и выявлять каждый случай травли, гонений и увольнений преподавателей вузов за их приверженность тем или иным (как правило – правым) политическим взглядам.  А по итогам разбирательства применять соответствующие санкции к конкретным вузам – вплоть до лишения их правительственных субсидий. Пусть это будет хоть «Чемпион», лишь бы этот институт действительно заработал.

P.S.  Я уже собирался было поставить точку, но обратил внимание на заметку Тоби Янга (Toby Young) -  соредактора The Spectator в свежем номере этого журнала. Она называется «Мой совет следующему “Чемпиону свободы слова”» и является наглядным свидетельством того, как непросто будет обстоять дело даже с поиском кандидата на этот пост. В 2018 г.  ещё при Терезе Мэй ему был предложен иначе называвшийся, но аналогичный по смыслу пост. Предложение сделал тогдашний министр просвещения Джо Джонсон – брат будущего премьер министра.

Как только кандидатура Тоби Янга была публично озвучена, в левом лагере поднялась волна протеста. На официальном портале для петиций почти мгновенно было собрано 200000 подписей против. И начался поиск компромата. Вскоре он был найден. В 2001 году в этом же журнале Тоби Янг опубликовал полуироническую заметку под названием «Исповеди порно-зависимого» (Confessions of porn-addict). Этого оказалось достаточно, чтобы вынудить Терезу Мэй отменить назначение.

Так что уже на самом первом этапе самому Чемпиону свободы слова придётся крайне осторожно с этой самой свободой обращаться. Потому что, как выясняется, дело защиты академической свободы не совсем шуточное. И даже – совсем не шуточное.

Леонид Поляков, член экспертного совета Фонда ИСЭПИ

https://politanalitika.ru/posts/2021/02/19/britanskie-universitety-i-svoboda-slova.html

Актуальность работы заключается в том, что не все знают, как утилизировать отработанные батарейки и какой1 вред они 1могут нанести человеку и окружающей его среде.

Цель исследования: изучить факторы опасн1ости неправильной утилизации батареек и проинформировать одноклассников, соседей, знакомых о правилах использования батареек и внести большой вклад в защиту 11окружающей среды.

Для реализации поставленной цели были определены задачи:

• изучить теоретические основы устройства и принципы работы батареек;
• изучить вредно1е воздействи1е на природу и 1на организм человека отработанных батареек;
• провести онлайн-опрос для оценки объёма потребления населением батареек, узнать способы утилизации данных отходов;
• разработать предложения по решению экологической проблемы утилизации батареек.

Объект исследования: пальчиковая батарейка

Методы исследования:

1.  Анализ мате1риалов из электронных и печатных источников по изучаемой проблеме,
2. Обратиться к Интернету, с целью найти пункты приема батареек
3. Провести анкети1рование среди соседей, оформить результаты
4. Изготовить буклеты и провести разъяснительную работу среди учащихся школы.
5. Анализ и об1общение результатов.

Время проведения работы: 2019-2020учебный год.

Проблема экологического состояния нашей природы очень важна.

Хорошо изучив принципы работы батареек, я вплотную столкнулся с проблемой их

утилизации. Оказалось, что в нашей стране почти никто не занимается решением этой

проблемы, мы отстаём от ведущих европейских стран на много лет. В процессе моей

работы я внес небольшой вклад в решение этой насущной проблемы. Если бы все

люди были неравнодушным к утилизации батареек, то их вред природе стал бы минимальным.

В связи свыше изложенным я разработал памятку для ознакомления своих соседей и одноклассников.

1.  История создания батарейки

            У обычной, «одноразовой» батарейки есть и другое название – «гальванический элемент». В 11791 году он сделал одно важное исследование – только не сумел его правильно объяснить. Гальвани заметил, что тело мертвой лягушки вздрагивает под действием электричества - если положить1 его 1возле элек1трической машины, когда оттуда вылетают искры. Или если оно просто прикасается к двум металлическим предметам. Но Гальвани решил, что это электричество есть в туловище1 самой лягушки. И назвал это явление «животным электричеством». Алессандро Вольта, знаменитый итальянский физик, повторил опыты Гальвани, но с большей точностью. Он провел наблюдения и заметил, что ес1ли мертвая лягушка касается предметов из одного и того же металла - например, железа - никакого эффек1та не наблюда1ется. Чтобы эксперимент прошел удачно, всегда требовалис1ь два разных по составу металла. И Вольта сделал собственный вывод - появление электричества объясняется взаимодействием двух различных металлов, между которыми образуется (с помощью проводника, которым и оказывалось в опытах Гальвани тело лягушки) химическая реакция. Откуда же берется ток в батарейке? Из-за химического взаимодействия веществ в ней появляется электрический ток. Именно этот способ получения электричества наблюдал Вольта в своих опытах. В честь него и была названа единица измерения электрического напряжения – 1 вольт.

После множества опытов с различными металлами Вольта сконструировал столб из пластинок цинка, меди и войлока, смоченного раствором серной кислоты. Цинк, медь и войлок он накладывал друг на друга в таком порядке: внизу находилась медная пластинка, на ней войлок, затем цинк, опять медь, войлок, цинк, медь, войлок и т. д. И в итоге столб оказывался заряженным на нижнем конце положительным, а на верхнем — отрицательным электричеством.

А теперь возьмите обычную батарейку и посмотрите: вы увидите, что на одном ее конце нарисован плюс, а на другом – минус. Это почти тот же самый «Вольтов столб». Только за двести лет он стал гораздо меньше. Первый-то, сделанный Алессандро Вольтой, был высотой в полметра. Представьте такую огромную батарейку!

Это изобретение стало прорывом –– о нем говорили, что «это снаряд, чудеснее которого никогда не изобретал человек, не исключая даже телескопа и паровой машины». Ведь это был первый в истории химический источник тока, пригодный для использования на практике.

Современные батарейки устроены, конечно, немного иначе – в них уже нет ни металлических дисков, ни войлочных пластинок, пропитанных раствором кислоты. Но принцип тот же – батарейка содержит в себе химические вещества-реагенты, в состав которых входят два разных металла. В батарейке есть два электрода – положительный (анод) и отрицательный (катод). Между ними – жидкость-электролит: раствор, который хорошо проводит электрический ток и участвует в химической реакции. Когда металлы начинают взаимодействовать через этот раствор, возникает движение заряженных частиц из анода к катоду – и вырабатывается электрическая энергия.

Пальчиковые батарейки, их состав

Элементы питания или, как мы привыкли их называть батарейки, имеют разную форму:

• пальчиковые,
• «мизинчиковые»,
• «бочонки»,
•  кроны,
•  «таблетки» и др.

            Принцип работы у них одинаковый. Мы рассмотрим «пальчиковую» батарейку, потому что она наиболее используемая в быту.

            Этот элемент питания так называется, потому что имеет форму пальчика. Сама по себе батарейка – это 2 цилиндрика, вставленные друг в друга. Между этими цилиндриками находится специальный раствор, пастообразное вещество или же порошок. В состав этих растворов, паст, порошков входят различные химические вещества. Ионы в этих веществах движутся, и возникает электрический ток, движущийся от одного цилиндрика к другому.

1. Чем вредны батарейки?

Вред батареек заключается в следующем:

· Элементы питания включают в себя опасные вещества, магний, ртуть, олово, свинец, никель, цинк, кадмий, которые способны накапливаться в организме вызывая болезни.

· При сжигании (один из способов утилизации гальванических элементов) отработанных источников питания, выделяются специфические газы - диоксины, отравляющие людей.

· Маленькие дети могут проглотить небольшие гальванические элементы и нанести себе ущерб.

· Батареи могут взрываться и приносить немалый ущерб.

· Неправильное использование гальванических элементов в случае замыкания чревато ожогами.

Ученые утверждают, один элемент питания загрязняет 20 квадратных метров земли. Такое воздействие на окружающую среду осуществляется посредством тяжелых металлов. Кроме почвы подобный гальванический элемент может испортить до 400 литров воды. Подобный ущерб природе гальванические цилиндры наносят ежемесячно.

Отравленная почва не позволяет растениям жить и обогащать нашу планету кислородом. Она становится бесплодной. Подобный урон земле приходится ликвидировать десятилетиями. Соли тяжелых металлов проникают в почву, дальше часть из них просачивается в грунтовые воды. Они несут всю химию прямо в реки.

1.  Вред батареек для человека

Вред от батареек влияет и на организм человека. Ущерб наносится за счет тяжелых металлов, входящих в состав батареек.

В зависимости от типа источника питания и его состава, последствия могут быть следующими:

· Свинец. Поражает мочеполовую и нервную систему, костную ткань. При длительном воздействии «убивает» эритроциты;

· Кадмий. Повреждает легочную систему и почки;

· Ртуть. Особо опасный элемент, который в современных элементах питания используется редко. Несмотря на эффективность, производители были вынуждены отказаться от него, так как батарейки с таким содержимым наносят вряд практически каждому органу. В большей степени страдает дыхательная, нервная и пищеварительная система;

· Цинк и никель. Могут привести к нарушениям мозговой деятельности и разрушению поджелудочной железы;

· Щелочь. Можно назвать одним из самых безобидных элементов, но при непосредственном воздействии повреждает кожу и слизистые ткани организма.

Оказываемый вред в каждом из описанных случаев значительно увеличивается, если батарейка окислилась или потекла. При любом нарушении целостности оболочки важно сразу же избавиться от источника питания в соответствии с установленным регламентом, не позволяя детям и другим членам семьи даже дотрагиваться до нее.

1.5. Как распространяются вредные вещества из батареек?

                        Выкинутый на землю источник питания все глубже проникает в грунт. Там начинается процесс разложения, и содержащиеся вредные вещества выходят из оболочки, а точнее тяжелые металлы и щелочи. Они распространяются и доходят до грунтовых вод. Вместе с грунтовыми водами токсические вещества попадают в реки.

Дальше животные и люди потребляют H₂O. Если не использовать никакие очистительные фильтры, химия из источников воды поступает в живой организм. Причем вредные вещества не только попадают с водой, но и с продуктами.

1. Утилизация батареек

                         Взглянув на обычную пальчиковую батарейку, можно всегда увидеть знак в виде зачеркнутого мусорного бака. Это означает: «Не выбрасывать, необходимо сдать в специальный пункт утилизации. И этот знак на батарейке стоит неспроста! В каждой такой батарейке содержится от 10 до 20 химических элемента, многие из них являются токсическими ядовитыми веществами. Это – ртуть, никель, кадмий, свинец, которые имеют свойство накапливаться в живых организмах, в том числе и в организме человека, и наносить существенный вред здоровью.

            Утилизация — дословно переводится, как использование с пользой. Только решив все эти вопросы, проблему отработанных батареек можно решить, преследуя сразу две цели — экологическую и коммерческую.

            Сегодня в России очень мало предприятий по переработке батареек. При этом есть много вопросов по соблюдению всех норм на этапе утилизации. Эта тема новая и еще не развита, индустрия находится на стадии формирования.

            Для сохранения природы необходимо минимизировать вред батареек на окружающую среду. Экология напрямую зависит от ежедневных решений. В природе все взаимосвязано: загрязнение почвы и грунтовых вод по цепочке в итоге приведет к загрязнению Мирового океана и атмосферы. На продолжительность жизни влияет чистота окружающей среды. Менять привычки в лучшую сторону проще с маленьких решений. В данном случае – сдавать батарейки в специализированные пункты приема и всегда смотреть на маркировку по утилизации.

2. Исследовательская работа

1. Провести опрос: «Знают ли люди, как правильно утилизировать использованные батарейки»;
2. Организовать Экологическую акцию «Сдай батарейку - сохрани природу»
3. Исследовать пути утилизации в г.Уфа;
4. Разработать памятку по использованию батареек.

2.1. Проведение онлайн-опроса

Для того чтобы понять, насколько эта проблема актуальна в нашем доме мы провели социологический опрос среди проживающих. Всего в онлайн-опросе участвовало 53 человека.

2.2. Результаты онлайн-опроса

            По результатам опроса можно сделать вывод: Люди часто меняют батарейки.

            В основном люди держать батарейки дома и выбрасывают в мусорное ведро и не многие знают о специальных местах сбора батареек. Некоторые не знают какое воздействие оказывает выброшенная батарейка.

2.3. Акция «Сдай батарейку – сохрани природу!»

            Проведение акции намечено на февраль по май 2020года. Основной площадкой стали подъезды дома, где я проживаю.

Целью акции является повышение уровня осведомленности проживающих детей в вопросах обращения с батарейками, проведение социально-активных мероприятий по воспитанию экологического патриотизма. В рамках акции установлены контейнеры для сбора использованных батареек в подъездах.

            Всего за неделю было собрано более сотни различных батареек. Оказывается, многие хранят их дома, что также категорически не разрешается делать. Потому что использованные батарейки наносят вред всей окружающей среде, и хранить дома их необходимо в плотно закрытых контейнерах.

2.4. Проведение сбора отработанных батареек

            Проведя анализ онлайн-опроса, мы решили организовать сбор отработанных батареек и таким образом внести посильный вклад в защиту окружающей среды. Занялись поиском пунктов приема батареек через сети Интернет. Обнаружены на территории г. Уфы следующие пункты приема.

В Уфе на данный момент осуществляют сборы:

1. «Экосервис»

2. Гипермаркеты «Мир электроники», «Эльдорадо», «Дворик», «DNS» «М.Видео»;

3. «Сан»;

4. НИИ БЖД

5. НПП «Наптон».

С 2013 года в городе Челябинске заработал пока единственный завод России по переработке батареек и аккумуляторов, отживших свой срок.

ГК «Мегаполисресурс» — ведущий в России переработчик батареек, аккумуляторов и электронного лома.

На этом заводе производится переработка элементов питания с извлечением полезных ресурсов для вторичного использования. Компания «Мегаполисресурс» занимается переработкой лишь марганцево-цинковых батареек, которые составляют около 80 % от общего объема потребления. Батарейки, содержащие большее количество ртути, литий-ионные батарейки сейчас лишь накапливаются предприятием.

2.5. Как происходит переработка батарейки?

            Батарейки вручную сортируют по химическим типам. Это оптимизирует последующие этапы утилизации, потому что, внутреннее содержимое диктует и методы переработки. Если состав батареек неясен, то они отправляются в лабораторию, где проводят опыты и определяют тип батарейки.

Что получают в результате утилизации?

1. Графит, используется антифрикционных материалах;
2. Черный лом представляет из себя измельченную стальную оболочку батареек;
3. Цветные металлы извлекают из переработанных батареек и электроники.

2.6. Способы решения проблемы

Проблему снижения экологической нагрузки от батареек можно решить двумя основными способами.

Способ заключается в отдельном сборе с последующей переработкой по специальной технологии. Для этого в магазинах устанавливаются специальные контейнеры. В России этот путь пока носит добровольный характер, хотя контейнеры, в последнее время встречаются все чаще.

Второй способ – снижение количества выбрасываемых батареек. Для этого им придают свойства аккумулятора, т.е. они допускают некоторые количество циклов подзарядки.

Заключение

Вред батареек для окружающей среды достаточно серьезный. По окончанию службы, маленький источник питания отправляется в мусорное ведро, мусоропровод. Дальше с помощью мусоровоза батарея перемещается на свалку. Идет время, батарея начинает разлагаться, выделяя вредные вещества. Они наносят огромный вред экологии и человеку.

            Почему так происходит? В действительности ответ лежит на поверхности. Виноваты люди. Использованные батарейки большинство не несет в специальные приемные пункты, а выбрасывают на улицу или мусорное ведро.

Проблема экологического состояния нашей природы очень важна.  Хорошо изучив принципы работы батареек, я вплотную столкнулся с проблемой их утилизации. Оказалось, что в нашей стране почти никто не занимается решением этой проблемы, мы отстаём от ведущих европейских стран на много лет. В процессе моей работы я внес небольшой вклад в решение этой насущной проблемы. Если бы все люди были не равнодушны к утилизации батареек, то их вред природе стал бы минимальным. В связи с свыше изложенным я разработал памятку для ознакомления своих соседей и одноклассников (Приложение).

Литература

1. Алексеев С.В. «Практикум по экологии». – Москва, 1996.

2. Гальперштейн Л.Я. «Забавная физика» «Знай и умей». – Москва, 1994.

3. Гринин А.С., Новиков В.Н. «Промышленные и бытовые отходы: хранение, утилизация, переработка». – Москва, «ФАИР-ПРЕСС», 2002.

4. Величковский, Б.Т., Кирпичёв, В. И., Суравегина, И. Т. Здоровье человека и окружающая среда [Текст]: учебное пособие. – М.: «Новая школа», 1997.

5. URL: http://eko-jizn.ru/

6. https://2fixika.livejournal.com/2207.html

Автор: Ризванов Нурислам Тимурович, учащийся 6Ж класса МБОУ гимназия № 3

Научный руководитель: Аминева Р. Ш., учитель биологии

Приложение

ПАМЯТКА

Одна пальчиковая батарейка, выброшенная в мусорное ведро, загрязняет тяжелыми металлами около 20 кв. метров земли, а в лесной зоне это территория обитания двух деревьев, двух кротов, одного ежика нескольких тысяч дождевых червей

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ СОВЕТЫ ПО ИСПОЛЬЗОВАНИЮ БАТАРЕЕК

1. Выбирайте технику, которая не требует использования батареек (работает от сети, ручного завода или с использованием световой энергии).
2. Используйте аккумуляторы.
3. Покупайте батарейки с маркировкой «без ртути», «без кадмия».
4. Никогда не выбрасывайте батарейки вместе с другим мусором!
5. Сдавайте батарейки на переработку, в результате которой получится: бумага, пластик, новые батарейки.