Когда ехали по Транссибу, на каждом перроне продавали сэндвичи, плюшевые игрушки, украшения и даже люстры. Какого черта продавать люстры на перроне?! Неужели их тут кто-то покупает?

Часами я просто смотрю в окно. Бесконечно длинные леса, редко прерванные городами.

Транссиб пунктуален, меня пугали опозданиями, но этого не было.

Екатеринбург.
Нас встречали Оля и Стас.
Угощали тонкими, приготовленными домашним способом фаршированными макаронами – в одном утрамбованный внутрь картофель, в другой капуста.

Названий улиц на английском нет, заблудился.

В Екатеринбурге есть дома из 1920-ых годов, в который квартиры производились без кухни и ванной. Во внутренних дворах имелись тогда столовые и бани. Они частично существуют и сегодня, так как это слишком дорого, дополнять квартиры ванной и кухней.

Попросили помочь наклеить плакат. Я сказал что не говорю по-русски, но мне махнули рукой, что это ничего. Я не знаю, что здесь написано.

Рыбаки ловили рыбу в совершенно страшной, грязной «реке». Я бы испугался есть оттуда рыбу.
Рыбак бил рыбу о землю и ложил в полиэтиленовый пакет.

Оля и Стас сказали мне, что в реке этой никто не купается, но есть разные чудаки

На мосту много замков – таким образом новобрачные скрепляют свой союз, ключ от замка выбрасывается в воду, чтобы никто не нашел. Непонятно, кто бы стал добровольно искать ключи в этой «реке»…

Из Екатеринбурга в Новосибирск.
Очень большие расстояния!

На одной из станций продавали рыбу. Как я понял здесь, в районе Barabinsk много озер.

Я попробовал есть рыбу с ножом и вилкой, но у меня ничего не получилось

Мне показали, что едят эту рыбу без ножа и без вилки. Я должен был оттаскивать кожу с хвоста к голове.
Мясо было очень соленое и вкусное. Имелось изрядное поле битвы с рыбой и мои руки пахли, вопреки неоднократной мойке, еще довольно долго.

Еще многие едят лапшу. Алекс говорил, что по-русски она называется bomzharka

Новосибирск.
Это очень большой город и очень неуютный и грязный.

Я шел вдоль реки и смотрел время от времени на рыбаков, как они закидывают удочки в коричневую жижу. Берег реки в центре города был свалкой мусора.

Неужели здесь действительно кто-то может купаться добровольно? И так понятно, что здесь купаться нельзя.

Оказывается это все называется «парк отдыха». Lol. Funny.
На аттракционах был только единственный гость и некоторые смотрели на него, как он себя развлекается. Это довольно забавно.

Сюда приезжают свадьбы на лимузинах, и похоже действительно никого этот берег не смущает.

В России много свадеб.
Бракосочетания могут прямо-таки быть народным спортом русских. Часто женятся и разводятся.

В зоопарке

В баре

В музее Новосибирска почему-то не дозволяется фотографировать. Ничего на английском и понять смысл экспонатов можно только отдаленно.

В полуподвальном этаже была бессвязно действующая коллекция маленького сахара и банок для прохладительных напитков. Детская коллекция кока-колы моей сестры больше чем накопление во всем в этом музее.

Очень мало кто в России знает английский язык, даже на простом уровне.
Немецкий язык знаком только по опыту общих знаний в Советском Союзе: «Руки высоко!», «Быстро, быстро!» и «Гитлер испорчен».

Едем в Иркутск.
Невероятно, но торговля на перронах только растет и увеличивается.

Иркутск.
Человек чистил фонтан не выключая при этом воду.

Иркутск – очень красивый город, тут много старинных домов

Наш хостел тоже располагался в одном из таких домов

Тут ждала интернациональная компания и русская закуска

Дорога на Ольхон заняла 7 часов.
В России используются машины как с левым так и с правым рулем.
Народу было очень много, мой рюкзак разместился на крыше.
Тогда я не подумал, что может быть дождь, и по приезду вещи мне пришлось сушить.

Хостел у Никиты. Вид во двор.

На Ольхоне есть омуль. Его готовят самыми разнообразными способами. Это очень вкусно

В Байкале водятся рыбы, которые поедают останки.
Утонувшего человека не ищут дольше чем 7 дней, затем ничего больше от него не остается.

Здесь священное место у бурят

Шаман показывал бурятское пение и играл мелодии из Битлз

Несколько энтузиастов решили возобновить производство популярных в СССР кедов «Два мяча».

Новость вызвала шквал обсуждений: насколько удобными и практичными были советские кеды, какие преимущества или недостатки были у них перед западными конкурентами и, наконец, так ли они хороши с эстетической точки зрения или всему виной ностальгия?

Немного истории

Кеды за рубежом

Один век назад кеды предназначались для спортсменов и были обувью чемпионов. Их создатели и представить не могли, что такое изобретение станет эпохальным феноменом и предметом культа представителей многих субкультур и простых людей по всему миру.

Первые прародители кедов появилась аж в тридцатых годах XIX века: обувь предназначалась для прогулок по пляжу и носила название sand shoes. Современное название появилось в 1916 году из-за одноименной марки обуви Keds.

История этого бренда уходит корнями в 1892 год, когда девять небольших заводов по производству резиновых изделий объединились под вывеской U.S. Rubber Company. Во влиятельный альянс в том числе вошла и компания Goodyear, которая владела патентом на вулканизацию и специализировалась на изготовлении резиновой обуви с парусиновым верхом.

Реклама U.S. Rubber Company

Изначально их изделия носили название peds, по одной версии, произошедшее от латинского «pes» — нога, по другой, — от того, что их носили бедные американцы, которых на сленге звали педы. Название пришлось заменить, так аналогичное уже существовало. Поскольку марка работала на более юную аудиторию, то слово «peds» скрестили со словом «kid» — подросток. И не напрасно: иначе мы бы все до сих пор ходили в педах.

Бум начался в 1917 году, когда американец Маркус Конверс выпустил первую партию кедов, предназначенных для профессионалов баскетбола, — Converse All Star. Уже в 1919 кеды надел легендарный Чак Тейлор (первый спортсмен, попавший в зал славы баскетбола) и стал лицом бренда, который затем превратился в Chuck Tayor All Star. Сам Чак не оставался в стороне — он не только повысил продажи кедов, но и усовершенствовал их, добавив с внутренней стороны круглые нашивки для защиты лодыжек. Вскоре в Converse All Star тренировались даже атлеты. Это привело к тому, что в 1950-х треть профессиональных игроков НБА играла матчи в Converse. Сегодня эти кеды бьют все рекорды продаж в сегменте — за всю историю в чаки было обуто около 800 миллионов пар ног.

1. Одни из первых конверсов. 2. Мистер Чак Тейлор, он же Мистер Баскетбол, он же главный евангелист оллстаров. 3. Конверсы с инновационной (ну, на тот момент) технологией защиты косточки.

Однако были в истории Converse и трудные моменты. Когда США подключили свои силы к театру военных действий начала 1940-х годов, вся текстильная промышленность страны была брошена на обеспечение армии, из-за чего производство кедов приостановилось, вернувшись к былым объемам лишь в 1966-м. И тут же марка столкнулась с конкуренцией.

В 1951 году в Японии — стране, где высокие люди, скорее, исключение из правил, — появляется своя баскетбольная обувь. Кихачиро Онитсука с Onitsuka Tiger (позднее Asics) выпустил кеды — OKBasketball. Со свойственной японцам дотошностью Кихачиро создал уникальную подошву, чья конструкция, заимствовавшая принцип работы присосок осьминога, обеспечивала дополнительное сцепление кедов с площадкой. В XXI веке переиздание этой и последующих моделей Onitsuka Tiger стало суперуспешным коммерческим проектом.

Говоря о коммерчески успешных проектах, следует также упомянуть возвращение видного в 1950-х годах в Америке бренда кед PFFlyers: в 2001 году права на кеды, позволяющие, по заверениям рекламы, прыгать выше, выкупила компания New Balance и сейчас уcпешно продает по 20 миллионов пар ретрокед в сезон.

В 1980-х появляется другая обувь, идеальная для активного времяпрепровождения, — слипоны. Кстати, о западной традиции использования термина: там слипонами называют практически любую обувь без шнуровки, будь то пижонские мокасины или стильные лоферы.

Слипоны появились в Калифорнии стараниями Пола ван Дорена, который основал марку Vans и, по слухам, не очень-то радел за ее популяризацию. Все изменилось в 1982 году после выхода фильма «Беспечные времена в “Риджмонт Хай”», где Шон Пенн почти в каждой сцене появлялся в обуви Vans.

Фильм был популярным в среде школьников, которые в те годы активно увлекались скейтбордингом. По легенде самая популярная модель Vans — в черно-белую шашечку — появилась с их же подачи: Пол ван Дорен увидел, как мальчишки вручную раскрашивали обувь в такой узор черным маркером, и пошел у них на поводу.

Кеды в СССР

В 1950-х популярность кед перехлестнулась даже через железный занавес. В 1957 году в Союзе проходил Шестой всемирный фестиваль молодежи и студентов, на котором собрались юниоры со всех идеологически свободных континентов. В то время мальчики из образцово-показательных семей продолжали носить лаковые ботинки или сандалии, а к новомодным кедам обращалась прогрессивная и широко мыслящая молодежь.

Изделие стало продаваться в СССР в циклопических объемах. ГОСТ на кеды появился вскоре после фестиваля: он был закреплен за номером 9155-88 и обозначал «Обувь спортивная резиновая и резинотекстильная».

ГОСТ 9155-88

Дополнительные партии товара завозились, но не из либеральных Штатов. Советскому стандарту (возможно, и с политической точки зрения) идеально соответствовали китайские и северокорейские варианты легкой спортивной обуви. С 1968 года кеды стали импортировать и финны — кеды завозились под брендом Nokia, известного сегодня на рынке мобильных устройств. Причем дизайн логотипа с 1960-х не претерпел никаких изменений.

В Советах кеды не были дефицитом. В 1960-е их носил каждый школяр. Купить пару всегда можно было в соседнем магазине спорттоваров, поэтому их без колебаний носили круглые сутки и зимой и летом, тем более что они оказалась намного удобней устаревших чешек. Спустя десять лет после фестиваля молодежи кеды уже настолько укоренились в советской жизни, что стали ее неотъемлемым атрибутом, а каждый школьник на физкультуре становился в линейку именно в них. В 1967 году в страну приехал американский репортер Билл Эппридж, который снял здесь известный репортаж Soviet Youth, и на снимках видно, что большинство советских юношей уже носит кеды.

Фотографии Билла Эпприджа из репортажа Soviet Youth, 1967

В 1979-м в романе «Это я, Эдичка» Эдуард Лимонов называет их на свой лад «сникерсами» и в таком виде отдает им место и в советской литературе. А Виктор Цой, также полюбивший сникерсы, укоренил их и в музыкальной культуре страны. Кеды проникли и в советское кино — мальчик-андроид Электроник, авантюристы Петров и Васечкин, Шарик из «Простоквашино» и разбитной мульт-Волк из «Ну, погоди!» — все они изображали не лощеные кинообразы, а рядовых парней в кедах.

1. Сыроежкин в кедах. 2. Шарик из «Простоквашино». Вместо полезных в хозяйстве вещей купил себе кеды и фоторужье. 3. Волк из «Ну, погоди!». 4. Виктор Цой в кедах. 5. Школьники на физре. 6. Классический советский спортивный лук. 7. Обладатели «Двух мячей» не расставались с ними даже на пляже. 8. Пацаны в лагере. 9. Мальчик в китайских кедах «Два мяча» заигрывает с девочкой в менее престижных литовских кедах Inkaras Kaunas. 10. Кеды на аутдоре. 11. Парни играют в стритбол.

Как выглядели советские кеды

Советские кеды имели подошву светлых или красных оттенков с четко обозначенным швом, переходящую в текстильный верх как правило синего или черного цвета. Шнурки чаще всего были белыми и имели металлические наконечники. У большинства советских моделей на внутренней стороне в районе щиколотки виднелись защитные круглые нашивки, стилизованные под мяч.

Пределом мечтаний были кеды китайского производства «Два мяча», они были не в пример качественней советских, достать их было сложнее, а расцветки и дизайн при этом отличались от распространенных моделей, что и сделало их предметом культа. Кеды синего цвета отличались более прочной подошвой зеленого цвета, а отделка, мысок и шнурки были белыми. С внутренней стороны, в районе косточки, располагалась круглая эмблема с двумя мячами — футбольным и баскетбольным.

Самым драгоценным товаром были полностью белые кеды «Два мяча». Они стоили четыре рубля, а похожие на них китайские Warrior и вьетнамские Forward — три.

Я приехал на Сицилию, куда меня позвали Катя и Андрей, тамошние жители, у которых небольшое туристическое агентство на юге, и оказалось, что всё так, как представлялось, и есть на самом деле.

Когда мы бродили по узеньким улочками сицилийских городков, все время казалось, что вот-вот из-за угла выйдет Майки с двумя крепкими ребятами, у которых на плечах винтовки. Казалось, что ничего не изменилось. Те же женщины в черном, те же домишки, как ласточкины гнезда, те же узкие дорожки в горах, те же кипарисы.

Поездка была очень быстрой, за день объезжали несколько мест, а вообще там надо пожить подольше, и пожить медленно, так, как живут сицилийцы далекие от прелестей глобализации, оставшиеся в своем собственном мире, отделенном от остального Мессинским проливом. Вот это удивило больше всего — отсутствие разницы между тем, что ты знаешь о месте, и тем, что оно представляет сейчас.

Это Бурджо, город на юге-востоке Сицилии, в 60 км. от Палермо. Три с половиной тысячи жителей. Основан… никто точно не знает когда основан, но в конце XII века мэр Бурджо уже входил в состав сицилийского парламента при короле Арагона и Наварры Педро I. В те времена Сицилия была одним из самых густонаселенных мест в мире.

В муниципалитете нас встретил мэр города Вито Феррантели. Он тут же позвал своих сотрудников, кабинет наполнился улыбающимися сицилийцами, которые стали громко обсуждать, что показать в их городе заезжему фотожурналисту.

Здесь почти нет туристов, время остановилось и замерло.

Внешний вид старой части города не менялся с XVI-XVII веков. Вот таким Бурджо был и тогда. Сейчас здесь можно купить домик семнадцатого века за пять тысяч евро.

Мэр дал нам сопровождающего, чтобы показать интересное. Оказалось, что кроме церквей и музеев в городе работает мастерская по изготовлению колоколов. Работает здесь с 1500 г, представьте.

Таких мастерских в Италии всего пять, на Сицилии — одна, в Бурджо. В свое время Муссолини снял все колокола с итальянских церквей и пустил их, как российский Петр I, на переплавку. В Бурджо делают колокола по той же технологии, как в древние времена, очень похоже на то, как показал Тарковский в фильме «Андрей Рублев». Это сложная и кропотливая работа.

На плите с шестом, которую в России называют «кружало», делают сердечник, повторяющий внутренний профиль колокола (его еще называют болваном).

Потом с помощью вот этих металлических профилей-лекал и воска делают форму колокола из воска, сверху наносят слой глины, создавая форму будущего колокола.

Получается глиняный кожух колокола, из которого после высыхания воск выплавляется.

Лекала — это совершенно удивительный инструмент. От его формы зависит звук колокола. Вот это лекало делает колокол звучащий нотой си-бемоль. Не просто си, а си-бемоль! Это как-то с трудом укладывается в голов

Это готовые к отливке кожухи колоколов.

Колокола украшают орнаментами и рисунками. Заготовки для них стоят на полках в мастерской.

Это главное — печь и яма, куда помещают глиняный кожух. Эту яму вырыли в XVI веке. В печи около пяти часов готовится бронзовый сплав с добавлением олова. Кожух ставится в яму и засыпается землей. Из печи в кожух заливается металл.

И вот результат — готовый колокол. Мы, к сожалению, были в тот день, когда никто не работал, а вообще мастер пригласил посмотреть на рабочий процесс. «Приезжайте, всегда будем рады». В год здесь делают 50-70 колоколов и всегда можно приехать, чтобы стать участником вот этого колдовства.

В двух шагах от колокольной мастерской церковь Сан-Джузеппе, 1623 г.

Букет на день рождения дона Витторио. Всё время чувствуешь себя внутри итальянского кино.

С 966 по 1072 г. на Сицилии существовало мусульманское государство. Вот это его остатки в городе Бурджо.

Здесь такие узкие улочки, что нет места для мусорных контейнеров, даже самых маленьких. Поэтому местные вешают мешки с мусором на веревках, а мусорщики по утрам собирают их.

По дороге в Чанчану.

Всё время видны небольшие пожары — горит сухая трава и кустарник. Их не тушат — незачем да и некому.

Ну вот, это Чанчана. Здесь живут 4000 человек. В XIII веке на этом месте был город Ла Ферла, который полностью разрушило землетрясением. Четыреста лет здесь не было ничего, а потом пришли люди и теперь считается, что Чанчана появилась в 1646 г. как владение семьи феодалов Джопполо. Несколько лет назад этот городок показали по британскому ТВ и сюда потянулись иностранцы, начавшие скупать недвижимость. Такой вот сицилийский феномен.

Здесь такие же дома XVII века, как в Бурджо, но за них взялись местные строительные компании и начали восстанавливать их для продажи, раз появился спрос.

Местные строители берут развалюхи из средних веков и делают из них вот такие дома. Интересная деталь — камни этой мостовой сделаны из пепла вулкана Этна.

Вот так выглядит жилище жителя Чанчаны конца XVII века после современного ремонта.

Здесь стены еще не покрашены, ждут пожелания хозяина.

В комнате оставлено ласточкино гнездо неизвестно какого года постройки.

Это нижний уровень с двумя комнатами и ванной.

Это ванная. На крыше дома — большая веранда, метров сто. Стоимость такого жилища — около 45000 евро.

Вот эти домики тоже отремонтированы и проданы — англичанину и двум полякам.

На появление чужих тут же вышла любопытная сицилийская бабушка. «Кто эти люди, что они здесь делают?». Всё очень приветливо и беззлобно.

Это вообще очень странное ощущение — приехать в городок, где все друг друга знают и ты оказываешься под пристальным вниманием. Туристов здесь нет и появление незнакомого лица вызывает неподдельный интерес. У кафешек сидят классические итальянские деды и беседуют о чем-то своём. Наверняка о политике.

Мы под пристальными взглядами отдыхающих местных сели в кафе у башни с часами. Вот эта женщина с симпатичной собаней приехала сюда из Дублина. Живет в Чанчане уже несколько лет.

Деды о чем-то своём.

Игра в карты.

Местное население.

Разговариваем с Кармело, который занимается здесь ремонтом старых домов. Говорили про Берлускони. «Если он вернется в политику, мы снова все проголосуем за него, потому что он сильный мужик, настоящий итальянец”. Справа Катя, поодаль Андрей. Ребята приехали сюда учиться и влюбились в Сицилию по-настоящему. Выучили язык, их там очень уважают и любят. К русским вообще относятся очень хорошо, считают их похожими на итальянцев.

Вот такая Чанчана сверху. Вот такая Сицилия.

Спасибо Кате и Андрею за приглашение. Я был совершенно очарован Сицилией, которую они мне показали. Там, кстати, меня теперь ждет друг, которого я хочу забрать к себе — к дому прибился котенок Маркус, найденный на дороге, мы с ним очень сдружились. Он пока живет у Кати с Андреем (там, кстати, еще две собаки и три кошки), надеюсь его забрать к себе.

Русскому человеку привычно, что у бездельника руки белые, ничем не запачканные, оттого и слово “белоручка” в русском языке. А если человек пашет на заводе у станка весь в мазуте или на шахте, то руки у него, стало быть, черные.

А вот в Африке все оказывается совсем наоборот. У бездельника руки черные, холеные, а у работяги вот, например, покрыты белой древесной пылью. Как у этих хлопцев, что делают барабаны джембе в мастерской около ремесленного рынка в Аккре.

Технология тут такая же, как и в большинстве плотницких работ – вначале изготавливается грубая заготовка, а потом в несколько этапов она обрабатывается все более и более точным инструментом, на последнем – мелой шкуркой. Вот тогда-то афроруки и становятся белыми, прямо как у нас с вами.

Ребята эти сами, причем еще и не местные, а понаехавшие в Аккру из соседнего Кот-д’Ивуара. Ну, словно белорусы у нас. Это оттого, что наилучшие джембе делают именно там, к западу от Ганы, в Кот-д’Ивуаре, Гвинее и т.п. В Африке, вообще, очень много разных типов барабанов, а для местной ганской культуры, как мне разъяснили, наиболее характерен тип барабана, похожий внешне на бидон, в отличие от джембе, который напоминает по форме песочные часы. Но джембе наиболее известен и лучше всего покупается туристами, потому на них и спрос.

В общем, вопрос классификации африканских барабанов очень интересен, с некоторыми типами я уже знаком, и надеюсь, что в будущем смогу изучить его более подробно. А пока покажу вам карточки, как делают джембе в Аккре и кое-какие другие поделки в пригороде Аккры Абури, где тоже есть ремесленный рынок.

Так что, ребята, не всяк, у кого руки черные – пахарь, но и не каждый, у кого белые – бездельник, вот ведь оно как выходит. Вот у меня, например, руки всегда белые. А у вас?

Фото 1-12 и заглавное сделаны в Аккре, фото 13-21 в Абури.

Заготовки для джембе.

Процесс пошел.

Хлопец с корой, он сам их делает и играет тоже. Не коро́й, а ко́рой!

Джембе почти готов. Но осталось еще содрать шерсть со шкуры.

Тот самый тип барабана, что более характерен для Ганы.

А вот тут руки получаются дважды черные, некуда деваться.

Мужик настраивает кору.

Хлопец с балафоном.

Дети тоже приучаются к труду. Не волнуйтесь, они в школу ходят, но сегодня не учебный день.

ДП-62 «Дамба» — советский береговой самоходный реактивный бомбомётный комплекс, предназначенный для борьбы с подводными диверсантами и сверхмалыми подводными лодками. Комплекс был принят на вооружение в 1980 году, после чего четыре единицы были размещены на берегу Баренцева моря в бухте Малая Калиновая. А в 1995-ом году дивизион расформировали, установки бросили. Но море, глубокое синее море, холодное седое море, бескрайнее, суровое и ласковое по прежнему накатывает волны на песчаный пляж и каменные скалы.

От бухты в море выдаётся мыс Выевнаволок, на котором расположен маяк. Ныне он автоматический, обустроенный на норвежские деньги, но раньше маяк был обслуживаемым, рядом стоял домик маячника, пост наблюдения за морем, антенна радиостанции. Впрочем, домики стоят и поныне, но заброшены и пустуют.

Внутри остатки былого быта – ржавый дизель-генератор, печка, лебёдка.

Но несмотря на запустение, с вершины утёса по-прежнему открываются чудесные виды. Полоска земли на горизонте – полуострова Рыбачий и Малый.

Озерца в расщелинах, заросли иван-чая.

Каменные утёсы щедро усыпаны спелой морошкой, полярным пухом и остатками морских ежей, принесённых птицами.

Бывает и так. Ближе к воде наталкиваюсь на скелет дельфина.

Взгляд на бухту от маяка. И взгляд на маяк из бухты.

Лодка с пробоиной и швартовая бочка. На заднем плане остатки антенны бывшей радиостанции.

Буквально в двадцати метрах от воды над фиолетовыми цветами возвышается первая «Дамба». А за ней, поднимаясь по склону, ещё три.

Автомобили в ужасном состоянии, но большинство до сих пор стоит на собственных, заметьте не спущенных, колёсах.

Подойдём ближе и рассмотрим то, что осталось.

Вот так и глядят они мёртвыми глазницами фар и пусковых труб на морскую гладь. Безмолвные стражи, превратившиеся в надгробия. Но к былому нет возврата.

В московском Центре документальной фотографии FOTODOC (Сахаровский центр) открылась выставка победителей международного конкурса FotoEvidence.

Премия FotoEvidence была основана в 2011 году болгарским фотографом Светланой Бачевановой. Цель конкурса — рассказывать о нарушениях прав человека и унижении человеческого достоинства. По мнению организаторов, «документальная фотография способна не только изменить отношение людей к определенным событиям, но и в некоторых случаях изменить ход истории».

Ежегодно жюри отбирает самые значимые социальные фотоработы — снимки, которые зачастую приходится добывать в тяжелейших условиях. На выставке в Москве будут представлены 120 лучших работ FotoEvidence 2011-2012 годов. Темы, которые освещают фотографы-лауреаты, самые разнообразные: от киллеров и нелегальной иммиграции в Латинской Америке до последствий техногенной катастрофы в Индии или «тюльпановой революции» в Киргизии.

«Афганистан. Между миром и войной». Махбоба (7 лет) стоит на фоне изрешеченной пулями стены в ожидании приема в медицинской клинике по поводу лечения лейшманиоза, кожного заболевания, переносимого паразитами через укусы крошечных песчаных блох. Фото: Паула Бронштейн

«Афганистан. Между миром и войной». Афганские школьники читают молитвы в разрушенном доме, служащем им школой, в горном селении в Ваханском коридоре. Фото: Паула Бронштейн

«Афганистан. Между миром и войной». Суровые горы, необъятное небо, грубые лица, тюрбаны и паранджи ― все настолько незнакомое, что фотография ― едва ли не единственный способ достоверно рассказать об этой стране. Фото: Паула Бронштейн

«Увядшие тюльпаны». Киргизия, Бишкек. Праздник Ураза-Байрам. Тысячи мусульман молятся перед зданием парламента и памятником Ленину. Фото: Уильям Дэниелс

«Сикариос, киллеры в Латинской Америке». Гватемала-Сити. Карина Марлене (31 год) была застрелена шестью выстрелами из проезжавшего такси в 10-й зоне столицы Гватемалы. Фото: Хавьер Арсенильяс

«Сикариос, киллеры в Латинской Америке». Гватемала-Сити. Труп убитого сикарио отправляется в морг больницы cвятого Иоанна в столице Гватемалы. Одна из самых популярных и уважаемых профессий в Латинской Америке ― киллер, или сикариос. Цена за убийство колеблется в диапазоне от 20 долларов до десятков тысяч. Фото: Хавьер Арсенильяс

«Вторая катастрофа Бхопала». Индия, штат Мадхья-Прадеш. Салман (13 лет), страдающий тяжелой формой неврологического расстройства и слепотой, у себя дома в бедном квартале Ория-Басти в Бхопале. Почти 30 лет прошло с момента жуткой катастрофы, случившейся по вине компании Union Carbide (теперь DOW Chemical) в Бхопале, но многие семьи до сих пор живут в том ночном кошмаре, который начался для них 3 декабря 1984 года. Фото: Алекс Маси

«Вторая катастрофа Бхопала». Пунам Джатев (8 лет) радуется тропическому дождю в бедняцком районе Ория-Басти в городе Бхопал недалеко от химического завода компании Union Carbide. Ежегодные муссоны приносят с собой тропические ливни, которые размывают захоронения химических отходов компании Union Carbide и заражают грунтовые воды. Фото: Алекс Маси

Destino. Центр помощи мигрантам «Hermanos en el camino» (в переводе с испанского «Странствующие братья»), город Сьюдад-Истепек, штат Оахака, 2009 год. Фото: Мишель Франкфуртер

«Плачущая мери». (от meris ― женщина на ток-писин). Папуа — Новая Гвинея. Андрес Симе (39 лет) в ожидании суда в своей камере. Он обвиняется в совершении целого ряда изнасилований. Отделение полиции, район Бороко (Порт-Морсби). Фото: Влад Сохин

«Плачущая мери». Полицейский Джоб Эремуго показывает на экране компьютера фотографию женщины, ставшей жертвой домашнего насилия. По его словам, в полицейский участок района Бороко ежедневно как минимум три женщины сообщают о фактах насилия со стороны мужей или неустановленных лиц. Фото: Влад Сохин

«Дети за решеткой». Тюрьма в городе Амбанья (Мадагаскар). Площадь этой камеры ― 10 квадратных метров, и в ней содержится 20 малолетних преступников. Самые слабые спят в узких душных ячейках прямо на земле между деревянными настилами, на которых отдыхают их более сильные сокамерники. «Клопы едят нас всю ночь напролет, а крысы обгрызают пальцы рук, поскольку у нас нет мыла и от рук пахнет едой». Фото: Лиззи Садин

«Дети за решеткой». СИЗО № 4 для несовершеннолетних («Лебедевка»), Санкт-Петербург, Россия. Несовершеннолетние содержатся в камерах вместе со взрослыми преступниками, которые держат подростков в жесточайшем повиновении. В изоляторе нет условий для приготовления качественной пищи, отсутствует медицинский уход. Больных туберкулезом и СПИДом «лечат» аспирином. Несовершеннолетние заключенные подвергаются насилию и вымогательству, не имеют возможности получать свидания с родными из других регионов и часто проводят в заключении сроки, превышающие полученные по приговору. Фото: Лиззи Садин

«Угольные дети Улингана». Прешес и Валери отдыхают после работы в угольных ямах. Тысячи обитателей городских трущоб Улингана, пригорода столицы Филиппин Манилы, зарабатывают тем, что выжигают древесину, которую отыскивают на свалках и строительных площадках. Этот способ получения угля в открытых ямах приводит к образованию угарного газа, оксида серы и множества других ядовитых веществ. Поэтому население Улингана страдает от целого комплекса респираторных и сердечных заболеваний. Фото: Лиза Уилтс

«Угольные дети Улингана». Мальчишки из бедняцких кварталов Улингана купаются в реке Пасиг, впадающей в Манильский залив. Дети ― без защитных масок, перчаток и обуви, а некоторые просто голые ― тащат сырые обломки дерева в огонь и роются в отбросах в поисках гвоздей ради ничтожной оплаты. Играют здесь же ― в густом токсичном дыму. Фото: Лиза Уилтс

Главная достопримечательность китайского Тяньцзина – необыкновенный Фарфоровый дом (瓷房子, Ci Fangzi, Yuebao House, China Porcelain House), принявший свой теперешний облик благодаря усилиям местного бизнесмена Чжана Лянжи (Zhang Lianzhi). Всю жизнь он коллекционировал антикварные фарфоровые изделия. Их у него накопилось огромное количество, и чтобы добро зря не пылилось, он решил отделать собранным фарфором старинный особняк.

Американская художница показала, что требуется для создания рисунков, неотличимых от фотографий.

Для создания своих удивительных рисунков художница Карла Миалинн (Karla Mialynne) не использует ничего сверхъестественного. Только цветные карандаши, иногда акриловые краски и маркеры.

Фотографии своих работ рядом с «инструментами», которые использовались для их создания, она выкладывает в Instagram. Смотря на детально прорисованное оперение разноцветных птиц или на всплеск волны на закате солнца, трудно поверить в то, что эта красота нарисована самыми обычными материалами.

Мы выбрали самые впечатляющие работы художницы. Вам понравится.

На сегодняшний день, «Jember Fashion Carnaval» – один из крупнейших событий в Азии, объединяющих культуру и моду. Он состоит из нескольких частей и проходит в курортном городе Джембер. В шествии принимали участие более 700 человек, а сам карнавал посетили не менее 150 тысяч.

Большинство костюмов участников имитировали образы насекомых, животных и просто природы. И это неслучайно, так как тема карнавала была «Единение с природой». В рамках «Jember Fashion Carnaval» проходит конкурс на лучший костюм и лучшего танцора. В то же время, никто из участников не является дизайнером или модельером. Вашему вниманию самые яркие костюмы карнавала, чей подиум считается самым длинным в мире.