Вайшнавские новости и не только... РАЙ ДЛЯ ДУРАКОВ

[Text 535058 from CIS]

Харе Кришна!
Надеюсь, преданные не будут против :)
Вайрагья д.

---------- Forwarded Message ----------

РАЙ ДЛЯ ДУРАКОВ
Гопал и колокола



            Есть люди, которые не понимают, что Бог не может быть виноват.
Такие люди усердно копят в своем сердце все обиды, разочарования и горечь,
хватаясь за любой повод осудить Бога за жестокость мира и, главное,
несправедливость к ним. Это их досье на Бога. В конце концов, как злые,
сердитые дети, они выносят Богу обвинительный приговор: <Тебя нет>, - и
демонстративно отворачиваются от Него. Что делать? Богу ничего не остается,
как
отвернуться от тех, кто не желает знать Его. Их опыт отсутствия Бога реален,
ибо Бог становится несуществующим для таких людей. Пустота, которая
образуется
в их обиженном сердце, когда они изгоняют из него Бога, неминуемо
заполняется
горьким ядом зависти, обиды и злобы.



            Есть другие, которые на словах утверждают, что Бог всегда прав,
но
при этом горделиво полагают, что истина о Боге открыта только им и только им
даровано право насаждать вокруг себя Его правоту. Бог для них - высший
судия,
якобы давший им право наказывать и карать от Своего имени. Сами того не
подозревая, они, подстать первым, подвергают сомнению Его абсолютную власть,
пытаясь узурпировать ее. Вечный страх поселился в их сердце, и они принимают
этот страх за Бога и Его закон, а свой опыт страха -  за духовный опыт бытия
Бога. Ради таких людей Богу  приходится облачаться в мантию судьи, а
законники
и самозваные судьи предстают перед Его судом. Господь отвечает их тем же
холодом, с каким они относятся к Нему: <Не Я царю в вашем железном сердце,
но
жажда власти. Преступная жажда власти рождает в вас страх передо Мной, и
этот
страх вы сеете вокруг себя>.



            Третьи во всем винят только себя. Зная, что в зале суда их не
оправдает ни один адвокат,  они уповают не на справедливость всесильного
Бога,
но лишь на Его милость. Они плачут горячими, искренними слезами раскаяния.
Смиренные, они молят Бога выкорчевать из их сердца боль разлуки и пролить на
них каплю Своей милости. Терпеливые, они готовы сколь угодно ждать ее.
Господь
Сам приходит к таким людям, чтобы поднять их с колен, утереть их слезы и
ввести
в Свое светлое царство. Как драгоценный дар, Господь принимает их очищенное
огнем раскаяния золотое сердце. Господь становится их чистыми, приносящими
утешение слезами.



            Но есть еще четвертые, которые ворчат на Бога или даже пытаются
уличить Его в чем-то, глубоко в сердце в то же время уверенные в Его вечной
правоте.  Для них правота Господа - это Его непобедимая красота, способная
выдержать любые испытания. Обвиняя или укоряя Господа, они еще раз хотят
убедиться в Его все-примиряющей красоте. В своей любви к Богу они не помнят
о
себе. И Бог, сбитый с толку их ворчливой любовью, тоже забывает о Себе и
становится маленьким провинившимся мальчуганом. Он никогда не променяет их
ворчание и упреки, на напыщенные или слезливые молитвы. Сердце таких людей,
мягкое как свежее, только что сбитое масло, бьется только для Него. Бог не
ждет, когда они принесут его Ему в подарок. Он Сам прибегает к ним, чтобы
украсть его.



            *



            Слухи о том, что младший сын Махараджи Нанды крадет свежее масло
в
домах пастухов, становились все настойчивее. Склонность к воровству не
поощряется ни в одном обществе. Что говорить об общине благочестивых и
простосердечных пастухов, где все знают друг друга и где каждый на виду? Вор
еще может как-то затеряться в джунглях большого города, да и то все соседи
будут знать, каким ремеслом он зарабатывает себе на хлеб. Но воровать в
деревне
может только сумасшедший. Соседи начнут судачить о его поступке за неделю до
того, как он его совершит. Да и зачем? Если бы маленький Гопал попросил у
любого пастуха или пастушки немного масла, каждый был бы только рад дать ему
столько масла, сколько его душе угодно. Это-то больше всего и тревожило
благочестивых обитателей Враджа. Что вырастет из Гопала? Уж не болезнь ли
это?
Безупречная репутация всеми любимого предводителя их маленького племени
страдала. Его маленький сын ведет себя недостойно. К его проказам и озорству
все уже давно привыкли, хотя, нет-нет, да и осуждали Яшоду за то, что она
слишком балует своего любимца. Но воровство - это уже больше, чем детская
проказа! Никто пока не поймал маленького Гопала с поличным, но все следы
вели в
дом Махараджи Нанды. В конце концов сердобольные соседки собрались духом и
решили пожаловаться самой Яшоде.



            Как-то днем самые старшие и уважаемые из пастушек пришли в
богатый
дом Нанды. Во дворе этого дома деловито резвился маленький Гопал. Все его
смуглое, мягкое, как свежесбитое, масло тело было перепачкано пылью, а на
лице
блуждала вороватая улыбка. Увидев целую делегацию пожилых соседок, которые с
решительным видом входили к ним во двор, он слегка насторожился. Стреляя в
них
своими черными, блестящими глазами, он стремглав бросился к матери и
спрятался
за краем ее сари.



Вчера вечером, когда Яшода уложила его и, спев колыбельную, легла спать
сама,
он, притворявшийся спящим, тайком выбрался из-под одеяла и неслышно
выскользнул
за дверь. Как тут спать, когда на улице светит полная луна, а на деревьях
кричат павлины? За дверью его уже поджидал старший брат. Заговорщически
переглядываясь, они крадучись вышли на улицу. Интересно, какой добрый бог
или
богиня по ночам заботливо поливает коровьим молоком все улицы и дома? И
почему
они иногда забывают это сделать? Наверное, какой-нибудь коварный демон
иногда
ухитряется украсть у них заранее приготовленное молоко или заменяет его на
чернила. Полная, желтоватая луна на небе казалась большим куском масла.
Говорят, что этот огромный кусок масла всплыл из океана молока, когда его
пахтали боги. Вот бы попробовать, какая она на вкус.



Ноги сами вели двух маленьких разбойников в соседский сарай, где в высоко
подвешенных горшках болталось свежее масло. Почуяв запах Гопала, соседские
коровы в хлеву радостно замычали. Нужно было торопиться, потому что хозяйка
тоже может проснуться, услышав их дружное мычание. Весь вечер она думала о
Гопале и ждала его крадущихся шагов, но ночью, когда он пришел, она так и не
проснулась. Сейчас же она с поджатыми губами и палкой в руках шагала впереди
всех. Глядя на нее, Гопал вспоминал, как руки его купались в мягком,
воздушном
масле из чужого горшка, а сердце тревожно замирало при каждом шорохе.
Сладкое с
кислинкой масло таяло во рту и теплой струей опускалось в живот - туда, где
ему
и положено быть. Но полно, сейчас не время предаваться приятным
воспоминаниям.
Нужно срочно что-то придумать, чтобы избежать неминуемого наказания.



Соседки же, увидев Гопала, на мгновение заколебались. Его огромные, как
лепестки лотоса, вот-вот готовые наполниться слезами, умоляюще смотрели на
них.
Как всегда, им захотелось приласкать его, прижать к сердцу, посадить на
колени.
Даже густой слой пыли не мог скрыть его красоты. Кто может быть счастливее,
чем
мать, которой каждое утро приходится расчесывать эти волосы? Стоит ли
причинять
неприятности этому чудному малышу? Но соседки уже сговорились между собой на
этот раз не давать Гопалу никаких поблажек. В конце концов, они желали ему
только добра. Чтобы стряхнуть с себя наваждение, они с трудом отвели глаза
от
Гопала и наперебой заговорили. <Кого ты вырастила себе на горе? Вора!>
<Вчера
твоего сына видели рядом с нашим домом, и после этого у нас пропало все
масло!>
<У меня вся кладовка в масляных следах его ног>. <Иногда он насупившись
смотрит
на луну и грозится: 'Когда-нибудь я и до тебя доберусь!' Каков наглец!> <Я
целыми ночами не сплю - жду, когда он придет, чтобы поймать его. Но твой
хитрец
знает, когда и к кому приходить. Когда же, наконец, я снова смогу спать
спокойно?> <Вся деревня только и говорит о ночных подвигах твоего сына. За
глаза его уже давно прозвали 'воришка-Хари'>. <Сейчас он ворует масло. Что
он
будет воровать, когда вырастет большой?> <Если ты не накажешь его сейчас,
потом
ты сама будешь жалеть>. <Куда там? Если ты не накажешь его сейчас, мы
пожалуемся твоему мужу, и он-то уж позаботится о том, чтобы его сыну было не
повадно воровать>.



Яшода ничего не понимала в этой бессвязной разноголосице, кроме того, что
Гопал
опять что-то натворил. <Эй! Погодите! Не все сразу! Объясните мне по-людски,
в
чем дело!> <Как в чем дело? Неужели ты сама не знаешь, что твой Гопал каждую
ночь ворует у нас масло! Он забирается в кладовки, разбивает горшки и,
объевшись ворованного масла, ложится бежит домой спать>. <Гопал! Неужели это
правда?> Как ни старался Гопал спрятаться у нее за спиной, она вывела его
перед
собой и заставила смотреть себе прямо в глаза. Гопал невинно моргал, но глаз
не
отводил. <Мама! Как ты можешь им верить? Во-первых, масло у них совсем
невкусное.  А во-вторых, зачем мне воровать чужое масло? А то у нас у самих
его
мало! Каждое утро ты кормишь меня так, что я еле-еле выхожу из-за стола.
Кому
нужно их невкусное масло? И потом ты же сама укладываешь меня каждую ночь
спать! По ночам я сплю, а днем я такой сытый-пресытый, что мне ничего не
надо.
Просто мои друзья, их сыновья, злые на меня за то, что я бегаю быстрее всех,
нажаловались им на меня!>  Яшода сразу успокоилась. Конечно же, все это
клевета. Мой Гопал никогда будет воровать! <И правда, зачем ему воровать
ваше
масло? У нас у самих масла вдоволь. И потом, в нашем роду никогда не было
воров>. <В том-то и беда, дорогая Яшода! Твой сын позорит твой род! А то,
что у
него нет причин для воровства, не оправдание. Тем хуже - значит, он ворует
из
любви к воровству. Это болезнь, и тебе нужно отучить его от этого, пока не
поздно>. Гопал заволновался: вдруг Яшода все же примет их сторону? <Пусть
сначала докажут, что это ворую я, а не их собственные дети разбивают горшки
у
них в чуланах! Никто пока не поймал меня! А не пойман - не вор>. <И правда,
сначала поймайте его с поличным и приведите ко мне. А то как мне его
наказывать?  А вдруг он не виноват?> На том и порешили: соседки (многие из
них,
уходя со двора дома Нанды, облегченно вздыхали) будут ловить Гопала и,
уличив в
воровстве, приведут к Яшоде, чтобы та примерно наказала его.



Когда они, наконец, ушли, Яшода хотела было чуть-чуть пожурить сына, но он
подошел к ней, крепко обнял и горячо зашептал на ухо: <Мама, не верь им,
пожалуйста. Ты же знаешь, я тебя никогда-никогда не обманываю>.



Тем временем самые ярые сторонницы строгих педагогических мер решили поймать
Гопала в расставленную ловушку. <Он так любит масло и до такой степени не
может
владеть собой, что нам даже не нужно будет даже дожидаться ночи>. Они
подвесили
большой горшок с маслом на ближайшем баньяне, а горшку подвязали веревки.
Веревки другим концом были привязаны к малым и большим колоколам, так что от
малейшего прикосновения к горшку должен был начаться несусветный колокольный
звон на всю округу. Никто не сомневался в том, что Гопал скоро попадется в
расставленную ловушку, поэтому все спокойно разошлись по своим домам и
вернулись к обычным делам. Но образ маленького смуглого мальчика с
бездонными,
чуть-чуть лукавыми глазами не шел у них из ума. То и дело они оставляли
домашние дела, распрямлялись и, застыв, начинали напряженно вслушиваться:
когда
же зазвонят эти колокола, чтобы можно было все бросить и снова побежать к
Гопалу? В эти мгновения слезы сами собой наворачивались у них на глаза,
взгляд
затуманивался, и сладкая истома сжимала их сердце:



Время тянулось, медленное, как струя золотистого вриндаванского меда. Когда
нетерпение пастушек  достигло апогея, Гопал, бродя вокруг дома, вдруг
наткнулся
на баньян с глиняным горшком. Он тотчас все понял. Раскачиваясь на ветру,
колокола мелодично переговаривались между собой. <Меня хотят поймать!> Стоит
кому-то слегка потянуть за одну веревку, и все колокола разом зазвонят и
устроят такой переполох, что на их звон сбежится вся деревня. Что же делать?
В
конце концов ему надоело думать, а масла, свежего, мягкого масла,
приготовленного специально для него, все равно хотелось. <Хорошо, - решил
он. -
Пора вспомнить, что Я - Бог. Я просто прикажу колоколам не звонить. Кто
посмеет
ослушаться Меня?> <Эй, колокола! Вы слышите Меня?> <Слышим,
Гопа-ам,-а-а-а-а-ал>, - гудели одни. <Слышим, Хари-и-и-и-и-и-и!>, - вторили
им
другие. <Я приказываю вам молчать, пока Я буду забираться на дерево и
доставать
масло из горшка. Вы поняли Меня?> <Поняли, Гопа-а-а-а-а-ал!>, - пробасили
одни.
<Поняли, Хари!>, - нежно звякнули другие. Всего лишь на мгновение Гопал
почувствовал себя всемогущим Богом, и, хотя в мелодичном позвякивании
колоколов
не слышалось никакого страха, Он все равно успокоился: теперь они его ни за
что
не выдадут. Кто посмеет ослушаться всемогущего Бога, от страха перед которым
светит солнце и дует ветер?



Уверенный, что всех перехитрил, он стал забираться на дерево, кое-как
переползая с ветки на ветку. Наконец он добрался до той, к которой был
привязан
горшок. Очень скоро кисло-сладкое, ворованное  масло будет таять у него во
рту.
Колокола молчали. Он запустил обе руки в горшок и достал полную пригоршню
масла. Колокола по-прежнему послушно молчали. Гопал сидел довольный,
воображая
себе, какие лица будут у пастушек, когда они обнаружат пустой горшок и рядом
понурые колокола. Поудобнее устроившись на ветке в непосредственной близости
от
горшка, Гопал с наслаждением стал лизать теплое, текущее у него между
пальцами
масло. Но стоило его языку коснуться масла, как все колокола разом радостно
затрезвонили на все лады. Бим-бим-бим: Бум-бум-бум:. Динь-динь-динь:
Гопа-а-а-а-л! Хари-и-и-и-и! От неожиданности он чуть не упал с ветки. <Эй,
погодите! Что же вы делаете, предатели? Кто просил вас звонить? Вы же
обещали
молчать?> От обиды он чуть не плакал, беспомощно и испуганно оглядываясь по
сторонам. Слезать с ветки и убегать было уже слишком поздно. <Что вы
наделали,
глупые, бессовестные колокола? - обиженно кричал он, -  Кто вас просил
звонить,
предатели? Или если бы вы хотя бы зазвонили чуть-чуть раньше, то я бы еще
успел
убежать!> Но тут пришел черед колоколов обижаться. Возмущенные его упреками,
они еще сильней заголосили: <Какие же мы предатели? Чем мы провинились перед
Тобой? Мы просто исполняем свой долг. Бум-бум-бум: Бим-бим-бим:
Гопа-а-а-а-а-ал! Хари-и-и-и-и! Ты же просил нас не звонить только тогда,
когда
Ты лезешь на дерево и достаешь масло из горшка! Бум-бум-бум: Динь-днь-динь:
Мы
и молчали все это время. Но Ты Сам просишь в шастрах звонить во все
колокола,
когда Ты ешь. Разве не так? Вот мы и зазвенели, чтобы порадовать Тебя, когда
Ты
стал есть. Бум-бум-бум: Динь-динь-динь:>



Тем временем пастушики уже со всех сторон радостно бежали на обиженный звон
колоколов. (До сих пор в деревнях и городах колокольный звон напоминает
людям о
Боге. Но если обычно колокола звучат как упрек тем, кто хочет забыть о Боге,
то
в Нанда-граме они звучат как упрек Богу, забывшему о том, что Он Бог.)  <Ну
и
ладно, - подумал Гопал. Чего-нибудь придумаем>. <Эй, Гопал! мы поймали тебя,
мы
поймали тебя! Теперь тебе от нас никуда не уйти!> <Поймали меня на чем?>
<Как
на чем? Только посмотрите на него! Ты же воруешь масло из чужого горшка>.
Гопал
смотрел на пастушек ясными, невинными глазами. <Дорогие мои, вам только
кажется, что я ворую масло. Во-первых, все масло и так принадлежит мне,
потому
что я сын вашего царя Нанды. А во-вторых, с какой стати мне есть ваше
невкусное
масло? Ешьте его сами! В том, что вы говорите, нет никакой логики. Послушать
вас, так получится, что все дети залазят на деревья только для того, чтобы
что-то своровать. У меня есть гораздо более серьезная причина, по которой я
оказался на дереве>. <Эй, послушайте этого маленького философа. Видно, по
ошибке он родился в семье пастуха. Ему бы родиться в семье брахмана. Вы
слыхали: в наших рассуждениях, оказывается, нет никакой логики. По какой же
такой причине ты оказался на дереве?> <Слушайте внимательно, и вы поймете,
что
у каждого явления может быть много разных объяснений. Человек, постигший
суть
вещей, никогда не будет толковать поспешно. У нас со двора убежал маленький
теленок. Я погнался за ним, а он подбежал к этому дереву, да от испугу как
полезет на него. Я стал карабкаться, но пока я лез, он спрятался от меня в
этом
горшке. И, когда он залез в горшок, все эти колокола зазвонили, как
сумасшедшие, и еще больше перепугали его. А если не верите мне, посмотрите!>
С
этими словами маленький Гопал запустил руку в горшок. Колокола на мгновение
перестали звонить, застыв в изумлении. Гопи стояли внизу, не зная, плакать
им
или смеяться. А Гопал торжествующе вытащил из горшка маленького фарфорового
теленка. <Я же говорил вам, что я ни в чем не виноват!>



Послесловие



            Баладева Видьябхушана сравнивает Кришну с вайдурья-мани,
драгоценным камнем, в зависимости от освещения принимающим различные цвета.
Бог
откликается на настроение крошечной души, в котором она вопрошает Ему, и
предстает пред ней в облике, отражающем это настроение. По милости Своей, Он
становится пустотой для атеиста и Законом для законника. Для искреннего
соискателя милости Он принимает облик духовного учителя и сходит с уст
учителя
в виде звуков священной мантры, но для того, кто хочет безоглядно влюбиться
в
Него, Он приходит в виде Хари-катхи, как бы приглашая нас в царство, где все
живут по законам чистой любви.



            Слушая рассказы о Кришне, человек может постепенно постичь Его.
Но
не потому, что рассказы о Кришне, выраженные материальными словами и
профильтрованные сквозь материальный интеллект, сами по себе могут дать
представление о природе духа. Дух, Брахман, непостижим материальным разумом
и
невыразим материальным звуком. Он - анирдешйа,  неописуемый, и адхокшаджа,
недоступный восприятию материальных органов чувств. Ни прямое значение
материальных слов (мукхья-вритти), ни косвенное, выраженное через
ассоциативные
связи (лакшана-вритти), не может дать нам даже приблизительного
представления о
природе Кришны. Брахма, творец этой Вселенной утверждает: шабдо на йатра
пуру
каракаван (ШБ, 2.7.47) - материальный звук не может коснуться даже Брахмана,
безличного аспекта Абсолютной Истины. Что же тогда говорить о Самой
Абсолютной
Личности Бога? Ни буквальный смысл рассказов о Кришне, ни их метафорическое
значение не могут приблизить нас к постижению Абсолютной Истины, которая
принципиально непостижима относительным разумом. Метод постижения Абсолюта
должен быть так же абсолютен, как и Он Сам. Этим абсолютным методом
постижения
является милость Абсолютной Истины. Только по милости Кришны непостижимое
становится постижимым, а недостижимое - достижимым. И слушание рассказов о
Нем
или описаний Его неописуемой красоты - всего лишь способ обрести Его
милость.



            С благоговением слушая рассказы о Кришне, не пытаясь провести
материальных параллелей или выискать в них символический смысл, но просто
раскрывая свое сердце навстречу им, мы мистическим образом прикасаемся к
непостижимой Истине. Бывает, что в этот миг Сам Кришна приоткрывает потайную
дверь в духовное царство, и ослепительно яркий свет духовного мира на
мгновение
рассеивает мглу невежества, покрывшую наше сознание. Рассказы о Кришне -
золотой ключик к двери Его милости. В комментарии ко второму стиху
восемьдесят
седьмой главы Десятой песни Шримад-Бхагаватам Шрила Вишванатха Чакраварти
Тхакур описывает, как это происходит:



<Гопада-тапани-упанишада (Пурва, 11.) гласит:



сат-пундарика-найанам

мегхабхам ваидйутамбарам

дви-бхуджам мауна-мудрадхйам

вана-малинам ишварам



'Глаза у Говинды подобны лепесткам лотоса, кожа Его - цвета грозовой тучи в
сезон дождей, а одежда - цвета молинии. У Него две руки. Он застыл в позе
загадочного молчании (мауна-мудре), а на шее у Него гирлянда из лесных
цветов'



Совершенный преданный (сиддха), слыша это описание, духовным разумом и
одухотворенными чувствами тотчас воспринимает духовный лотос, тучу и молнию.
Таким образом духовные звуки Упанишады, сравнивая глаза, тело и одежды
Господа
с этими вещами, непосредственно вызывают перед его духовным взором духовный
образ Господа. Однако практикующий преданный (садхака) не может постичь с
помощью этого описания истинный образ Господа, ибо в его уме оно
ассоциируется
только с материальным лотосом, материальной тучей и материальной молнией.
Но,
тем не менее, слыша это описание, он помещает образ Господа в свой разум.
Сосредоточиваясь на нем, он ликует, полагая, что медитирует на Господа (хотя
не
приблизился даже к сиянию тела Господа, называемому Брахманом). Однако Сам
Господь, носимый волнами Своей бесконечной милости, думает: 'Мой бхакта
размышляет обо Мне'. И когда бхакти этого преданного в конце концов
достигает
зрелости, Господь приводит его к Своим стопам, позволяя ему вечно служить
Себе>.
(Text CIS:535048) ------------------------------------------

------- End of Forwarded Message ------