«Учителя, медсестры или другие люди пропалывают хлопковые поля не для того, чтобы заработать дополнительные деньги, поскольку правительство ничего не платит за их работу. Люди пропалывают хлопковые поля, потому что они рискуют потерять работу или пособия, если откажутся или просто пожалуются», - говорит директор УГФ Умида Ниязова.

В 32-х страничном докладе по итогам мониторинга принудительных работ в весенне-летний сезон задокументировано, как правительство Узбекистана вынуждало учителей, врачей, работников других госучреждений, а также людей, получающих государственные пособия, и студентов работать на хлопковых полях весной 2017 года. Они не получили никакой оплаты за эту работу. Власти грозили уволить людей, прекратить выплаты социальных пособий или исключить студентов из учебного заведения, если они откажутся. Работники госучреждений и учащиеся вузов трудились в течение нескольких дней или недель с конца апреля по июнь (в зависимости от региона), на сильной жаре без возможности скрыться в тени. Им приходилось самостоятельно обеспечивать себя едой и питьевой водой, а в некоторых случаях также оплачивать дорогу. Люди могли избежать прополки хлопковых полей, только подкупив начальника, оплатив наемного работника или отправив члена семьи в качестве замены.

ВБ вкладывает более полумиллиарда долларов в сельскохозяйственные проекты, в частности в Каракалпакстане, отмечают правозащитники. Согласно кредитным соглашениям, правительство Узбекистана должно соблюдать законы, запрещающие принудительный взрослый и детский труд, а Всемирный банк может приостановить предоставление займов, если есть достоверные доказательства нарушений. Именно такие нарушения и приведены в докладе УГФ.

Несмотря на то, что весенние полевые работы, включающие подготовку полей, посадку хлопчатника, прореживание и прополку растений и удаления вредителей, являются неотъемлемой частью производства хлопка, эта работа, как правило, не оплачивается и в значительной степени зависит от принудительного труда. Но этот пункт не включен ни в национальную, ни в международную мониторинговую деятельность, осуществляемую Международной организацией труда (МОТ) по соглашению с ВБ.

Международная финансовая корпорация (отдел кредитования частного сектора ВБ), предоставила компании Indorama Kokand Textile — одному из ведущих производителей хлопчатобумажной пряжи Узбекистана — кредит в размере $40 миллионов для расширения производства. Учитывая риск принудительного взрослого и детского труда, Indorama разработала систему показателей риска для регионов производящих хлопок, но список не включает данные об принудительном труде на весенних полевых работах, что еще более дискредитирует эту сомнительную систему мониторинга.

«Правительство не предприняло никаких шагов для решения проблемы применения принудительной рабочей силы на весенних полевых работах в районах, финансируемых Всемирным банком, где оно рискует потерять свои кредиты. Всемирному банку следует позаботиться о том, чтобы не вкладывать средства в принудительный взрослый и детский труд, приостановив финансирование до тех пор, пока правительство не прекратит его использовать и не обеспечит независимое наблюдение за нарушениями труда во всех аспектах производства хлопка», - отмечает Умида Ниязова.

Авторы доклада также выражают сомнение в эффективности механизмов подачи жалоб, созданных узбекским правительством в рамках его соглашения с ВБ. Некоторым людям угрожали из-за поданных жалоб или предупреждали, чтобы они не жаловались. Другие сказали, что они не доверяют горячей линии, управляемой правительством, поскольку именно правительство заставляет их работать.

Полный текст доклада УГФ на английском языке можно найти по этой ссылке.

16 октября из Москвы в республику прибыли два человека: бывший юрист управления корпоративного бизнеса №6 «БТА Банка» Максим Хаблов и номинальный руководитель подконтрольных Аблязову компаний Анар Абдихаимова. Их подозревают в пособничестве в хищении денег «БТА Банка».

Несмотря на то, что Хаблов и Абдихаимова получили российское гражданство, которое препятствовало их экстрадиции в Казахстан, они письменно обратились в Национальное бюро по противодействию коррупции, сообщив, что готовы сотрудничать со следствием.

В бюро отметили, что это не первый случай добровольного возвращения в Казахстан подозреваемых по делу о хищении денег «БТА Банка». Так, в июле и сентябре из Будапешта добровольно прибыли Ержан Кадесов, занимавший при Аблязове должность заместителя начальника управления по проблемным кредитам, и бывший замначальника управления корпоративного бизнеса №6 Зауре Джунусова.

Они находились в розыске с 2009 года. В Казахстане Кадесов и Джунусова были заочно арестованы, однако эту меру пресечения им смягчили после возвращения на родину. Сейчас, как говорится в сообщении, они помогают следствию.

По данным сайта Zakon.kz, вернувшиеся в Казахстан фигуранты дела Аблязова полностью признали свою вину. Они сообщили следователям, что, выступали номинальными руководителями компаний опального банкира и подписывали все необходимые документа по его указанию.

Массовый побег из страны сотрудников «БТА Банка» после того, как в отношении Аблязова было возбуждено дело о хищении, они объяснили запугиванием со стороны сообщников банкира. «За рубежом запугивания продолжились, тем самым препятствуя их (сотрудников) возвращению в Казахстан», – подчеркивается в сообщении.

Мухтар Аблязов в конце 1990-х годов работал в правительстве Казахстана, был министром энергетики, индустрии и торговли. В 2001 году он выступил одним из основателей оппозиционного движения Демократический выбор Казахстана. В 2002 году его признали виновным в злоупотреблении служебным положением и приговорили к 6 годам тюрьмы. В 2003 году Аблязов получил помилование и вышел на свободу в обмен на обещание не заниматься политикой. Начиная с 2005 года, он возглавлял совет директоров «БТА Банка».

В 2009 году на Аблязова завели новое дело – банкир (он тогда бежал из страны) и его сообщники обвинялись в создании и руководстве преступным сообществом, хищении денег «БТА банка» и их легализации и злоупотреблении полномочиями. Следствие установило, что похищенные средства являлись пенсионными вкладами населения, личными сбережениями граждан Казахстана и займами от иностранных финансовых институтов.

31 июля 2013 года Аблязов был задержан властями Франции. В августе того же года Казахстан, Россия и Украина независимо друг от друга подали запросы о его экстрадиции. Париж согласился выдать его России, где банкир должен был предстать перед судом по обвинению в хищениях, мошенничестве и легализации украденного. Но 9 декабря 2016 года Госсовет Франции – высшая административная инстанция страны – отменил это решение, заявив, что запрос о выдаче был сделан по политическим причинам, и отпустил банкира на свободу.

В Казахстане Аблязов заочно приговорен к 20 годам лишения свободы с конфискацией имущества и штрафом. Вместе с ним осуждены еще три бывших топ-менеджеров «БТА-банка»: председатель правления банка Садуакас Мамеш и председатель кредитного комитета Жаксылык Жаримбетов, их приговорили к пяти годам лишения свободы условно каждого. Директор банка по кредитованию Кайрат Садыков приговорен к 15-ти годам колонии, с конфискацией имущества и лишением права заниматься профессиональной деятельностью на три года.

Решение принято по инициативе правительства. Его утвердили депутаты правящей Партии справедливости и развития, а также ультранационалисты – сторонники оппозиционной Партии националистического движения. Другая часть оппозиции, в том числе депутаты от Республиканской народной партии, выступила против этого.

Вице-премьер Турции Бекир Боздаг заявил, что режим ЧП поможет «борьбе с террористическими организациями» (в их числе он назвал движение гюленистов, которое власти считают причастным к мятежу). Он также добавил, что особый режим будет отменен «при определенных условиях» – не назвав каких-либо сроков.

Режим ЧП в Турции ввели больше года назад. С тех пор его несколько раз продлевали (по закону он может продолжаться не более полугода). Изначально правительство заявляло, что он продлится недолго – полтора-два месяца.

Сразу же после введения ЧП власти формально остановили действие Европейской конвенции по правам человека на территории страны. За этим последовала волна арестов, сопровождавшаяся злоупотреблениями и произволом. Все это продолжается до сих пор.

Попытка переворота в Турции произошла в июле 2016 года. Группа военных захватила ряд стратегических объектов, но вскоре мятеж был подавлен силовыми структурами, оставшимися на стороне властей. По подозрению в причастности к перевороту были арестованы около 50 тысяч человек. Власти считают их сторонниками проповедника Фетхуллы Гюлена, которого обвиняют в организации мятежа. Десятки тысяч уволены из государственных структур. С масштабным давлением столкнулась и пресса – были арестованы более 100 журналистов, закрыты десятки телеканалов, газет и радиостанций.

Представители ЛГБТ-сообщества, как утверждается, были выявлены в ходе операций с кодовыми названиями «Нравственность» и «Чистка». На данный момент в список попало около 370 человек. «Их принадлежность к секс-меньшинствам доказана, и все они поставлены на оперативный учет», – пишет официальное издание.

МВД, по данным радиостанции, отказалось от официальных комментариев. Однако один из составителей списка заявил, что эти люди поставлены на учет, поскольку они якобы подвержены высокому риску заражения ВИЧ-инфекцией. Такую же версию изложил и источник в милиции, который цитирует агентство AFP.

Составитель списка также заявил, что представители ЛГБТ в стране «должны вести себя так, чтобы не провоцировать конфликт». Он добавил, что «конфликты с представителями секс-меньшинств могут привести к трагедии из-за нетерпимости общества к геям и лесбиянкам».

В Таджикистане, в отличие от соседнего Узбекистана, гомосексуальные связи не запрещены. Однако эта тема, как отмечала радиостанция, остается табуированной в общества (это связано с тем, что большинство населения страны, хотя и являющейся формально светской, исповедует ислам, в котором гомосексуальные отношения жестко порицаются).

Представители ЛГБТ стараются скрывать свою ориентацию, потому что, по их рассказам, сталкиваются с враждебностью окружающих.

Точных данных о том, насколько распространены в Таджикистане гомосексуальные отношения, нет. Глобальный фонд борьбы со СПИДом несколько лет назад приводил данные о том, что только мужчин-геев в Таджикистане около 30 тысяч. Однако МВД Таджикистана заявило, что его доклад не соответствует действительности.

Сегодня в Ташкенте начинается конференция «Открытая журналистика в Центральной Азии», организованная офисом представителя Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) по вопросам свободы средств массовой информации. Данное событие, которого ждали пятнадцать лет, можно по праву считать прорывом в отношениях Узбекистана и международного журналистского сообщества. Однако «праздник свободы прессы», столь редкий для всего региона, омрачен арестом нашего ташкентского коллеги Бобомурода Абдуллаева, случившимся накануне.

Имя известного журналиста Бобомурода Абдуллаева, почти на десятилетие выпавшего из профессии, сегодня снова на слуху. Впрочем, эта слава совсем не греет Бобомуроду душу: после внезапного ареста его обвинили в авторстве десятков статей, написанных под псевдонимом «Усман Хакназаров», и посадили в самый настоящий зиндан, лишив справедливого суда, общения с родственниками и даже с адвокатом. Органы следствия в Узбекистане подозревают его в антиконституционной деятельности, тесных связях с оппозицией, подготовке к революции, в конце концов.

Кто же он на самом деле?

Журналист – золотой медалист

Резюме Абдуллаева, написанное им собственноручно, свидетельствует.

Родился в 1973 году. В девяностом с золотой медалью выпустился из средней школы в Хорезмской области. Было очевидно, что юношу тянет к знаниям. В 1995-м Бобомурод, которого друзья тогда звали просто «Боб», с отличием закончил отделение русского языка и литературы факультета зарубежной филологии Ташкентского Государственного университета, получив специальность филолога-переводчика. Уже через год он закончил аспирантуру ТашГУ по специальности «Теория перевода».

Но ему этого образования было мало. В 2001-м он поступил в Ташкентский государственный экономический университет, на факультет «Мировая экономика и международные экономические отношения», а в 2004-м получил там степень бакалавра и очередной «красный диплом».

С 1997 года Бобомурод работает: редактором в отделе методологии Центрального банка, переводчиком в Союзе бизнесменов Узбекистана и Турции, потом снова в банке, затем трудится корреспондентом узбекской службы Радио «Свободная Европа/Свобода» в Ташкенте.

До середины 2000-х годов жить и работать журналистом в Узбекистане еще было можно. Бобомурод служит старшим корреспондентом отдела международной информации негосударственного информагентства «Туркистон-пресс», а потом работает корреспондентом британского Института по освещению войны и мира (IWPR). Все тогдашние коллеги отзываются о нем, как о чрезвычайно спокойном, сдержанном, воспитанном и образованном человеке, владеющим высшим мастерством газетного слова.

Журналист – «внутренний эмигрант»

После андижанского расстрела большинство журналистов, сотрудничавших ранее с иностранными изданиями, были вынуждены либо вовсе уехать из страны, либо лечь на дно, прекратив свою деятельность. Бобомурод выбрал второй путь – «внутреннюю эмиграцию».

«Я здесь под колпаком, – писал он автору этих строк в 2008 году. – Всех, кто остался, отслеживают, контролируют, шаг влево или вправо — расстрел на месте. Могу писать только о футболе, который люблю и, кажется, понимаю». Писал о футболе Боб в местные издания, ни слова о политике. В те годы и на нашем сайте вышло несколько его новостей и статей об узбекском спорте. В частности, вот эта заметка.

Футбол стал смыслом жизни Бобомурода – его творчеством, исследованиями и почвой для анализа. А зарабатывать на жизнь приходилось таксистом, «бомбилой», за копейки гоняя по улицам Ташкента, подвозя торопящихся куда-то пассажиров.

Журналист, пишущий под псевдонимом для «Ферганы»

Снова переписываться с Бобомуродом мы стали лишь в начале 2017 года. Оказалось, что он был очень воодушевлен «мирзиёевской весной», искренне верил в перемены и был намерен в них активно участвовать. После долгих лет молчания ему снова хотелось говорить, писать и даже петь: сегодня многие знают его как исполнителя любительских, очень наивных, но трогательных и искренних песен, опубликованных на Youtube.

Боб сам предложил мне несколько тем для статей, и я с радостью за них ухватился. Вопреки расхожему мнению, «Фергана» не выискивает в Узбекистане «чернуху», не поливает страну «сплошным негативом». Мы лишь выполняем свою журналистскую работу, рассказывая о ваных проблемах страны, государства и общества. И Бобомурод подходил на роль нашего корреспондента как ни кто другой.

Его профессионализму, ясности взгляда, умению схватывать суть, легкости пера можно позавидовать. Вот одна из статей Бобомурода, написанная на весьма актуальную тему. В центре общественного интереса оказался тогда один из авторитетных ташкентских имамов, и мы просто не могли пройти мимо и не составить себе портрет этого религиозного деятеля. В чем Боб нам и помог.

К сожалению, даже с приходом «мирзиёевской оттепели» в полицейском государстве, каким до сих пор является Узбекистан, такие тексты невозможны. За подобную безобидную, никого не оскорбляющую и ни к чему противозаконному не призывающую статью можно попасть на нары. Однако, с точки зрения международной журналистики, имеющей место в цивилизованных обществах, это самый обыкновенный, вдумчивый и критический текст.

Не «Усман Хаканазаров»

Бобомурод всегда писал вдумчивые, критические, но сдержанные тексты. Поэтому я не верю в то, что он является автором статей, размещенных во множестве в Интернете и подписанных именем «Усмана Хакназарова». Стиль совсем не тот. Лексика – не та. Интонации чужие, истеричные.

Да, о «Бобомуроде-Усмане» уже заявило следствие, зафиксировал это в своем постановлении об аресте суд. Однако, много ли в Узбекистане судей, которым мы можем безоговорочно доверять? Можно ли прислушиваться к выводам следствия, когда оно буквально ворует человека, двое суток не сообщает о нем ничего его родным и близким, потом показывает один раз и – бац! снова изолирует от мира так плотно, что ни адвокат, ни родная мама не могут его навестить?

Мы тысячу раз видели, как ни в чем не виноватые люди оговаривают себя под пытками, берут на себя самые тяжкие преступления, под систематическим истязаниями оговаривают друзей, знакомых и не знакомых. Единственное, чему узбекская Фемида научилась за последние четверть века – так это эффективно выбивать показания и успешно сажать невиновных.

Не стал бы я безоговорочно верить и оппозиционеру Мухаммаду Салиху, подтвердившему версию следствия. При всем моем уважении к этому человеку, Салих – политик, а у политиков всегда что-то свое на уме: стратегии, тактики, закулисные договоренности, тонкий расчет...

До тех пор пока Бобомурод Абдуллаев не выступит на открытом суде и не признает, что автор текстов «Усмана Хакназарова» – именно он (причем, у нас должны быть основания верить, что он сделает это без принуждения), я этому не поверю. Слишком разные статьи писал настоящий журналист Абдуллаев и политический публицист «Хакназаров».

Впрочем, самого Хакназарова-то судить практически не за что. В его текстах есть и желчь, и фантазии, и неприглядный диагноз власти, и инсайдерская информация, которую не проверишь. Но нет никаких государственных секретов, никакой пропаганды революции, никаких призывов к свержению конституционного строя.

Жертва режима, которую надо защищать

Сегодня лично мне нет никакого дела ни до того, что приписывает Абдуллаеву политический оппонент власти, ни до того, в чем обвиняет моего коллегу сама эта власть, действующая по лекалам насилия и произвола каримовской эпохи. Мне есть дело до человека Бобомурода Абдуллаева – честного и профессионального журналиста, бездоказательно обвиняемого в самых серьезных преступлениях.

А еще мне есть дело до Центральноазиатской конференции ОБСЕ об «открытой журналистике», начинающейся сегодня в Ташкенте. Имя Бобомурода Абдуллаева обязательно должно на этой конференции прозвучать, и прозвучать громко. И представители правительства и парламента Узбекистана, что будут в зале заседания, обязательно должны публично ответить на следующие вопросы.

Чего стоят обещания либерализации и гарантии законности, звучащие сегодня с самых высоких трибун Узбекистана? Чего стоят речи нового президента страны о грядущем торжестве прав человека? Как долго еще в Узбекистане будут наказывать за слово и выраженное в этом слове независимое мнение? Сколько будут длиться безответственность, антигуманность и произвол спецслужб?..

А гости из ОБСЕ, включая уважаемого Представителя по свободе СМИ Арлема Дезира, должны потребовать от узбекских властей немедленного освобождения Абдуллаева.

Мы тоже требуем. И ждём.

Даниил Кислов