* * *

История появления деятелей узбекской оппозиции и беженцев из Узбекистана на Украине началась задолго до событий в Андижане 13 мая 2005 года. По словам одного из беженцев, члена оппозиционной партии «Бирлик» Улугбека Зайнабидинова, история присутствия на Украине активистов этой партии и других представителей узбекской демократической оппозиции началась с приезда в эту страну оппозиционера Мухаммада Салиха.

Во время украинских событий ноября-декабря 2004 года, получивших название «оранжевой революции», в Киев приехала делегация узбекской оппозиции во главе с Исмаилом Дададжановым и Расулом Ганиевым. Узбекские активисты жили в палаточном городке на Майдане, общались с членами партии «Пора», другими представителями демократических сил Украины, с Виктором Ющенко и Юлией Тимошенко.

Когда в мае 2005 года произошли «андижанские события», представители различных украинских общественных объединений, правозащитных организаций и НПО пикетировали здание посольства Узбекистана в Киеве. Рассказывает Улугбек Зайнабидинов:

- С тех времен пошло пикетирование, оживление, «оранжевое настроение». Участие активистов нашей партии в «оранжевой революции» – это обмен опытом. Мы увидели примеры организации палаточного городка, сопротивления без кровопролития. Это для нас - учеба на будущее, чтобы в будущем в Узбекистане события развивались мирным, ненасильственным путем. Я сам приехал на Украину в мае 2006-го, во время правительственного кризиса и «второго Майдана». У нас были тесные отношения с партией «Пора», мы жили в их палаточном городке, участвовали в акциях. Узбекская группа «быстрого реагирования» жила также в лагере у Верховной Рады (парламента Украины. – ред.). Мы даже помогали этому движению своими действиями.

Усилиями украинских правозащитников «андижанские события» получили широкий резонанс в местной прессе. В стране проводились акции протеста и пресс-конференции, затем на Украину приехало значительно число беженцев из Узбекистана.

Некоторые цифры

Точное число беженцев из Узбекистана на Украине назвать затруднительно в силу ряда причин. Некоторые активисты политических партий, правозащитники и общественные деятели называют цифру в 400 беженцев, однако ее сложно подтвердить, так как данные официальной статистики сильно отличаются в меньшую сторону. Стоит отметить, что далеко не все граждане Узбекистана обращались за получением статуса беженца в органы миграционной службы Украины и, возможно, не все обращались в Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) за консультацией о процедуре получения такого статуса.

Согласно законодательству Украины, лица, ищущие убежища, должны обратиться в органы государственной миграционной службы с просьбой о предоставлении статуса беженца, поскольку предоставление его на Украине является исключительно прерогативой государства. Процедура рассмотрения такой просьбы включает несколько этапов. В том числе, и предусматривает возможность обжалования решения регионального органа миграционной службы в Государственном комитете по делам национальностей и миграции, а также обжалование решения Госкомитета об отказе в предоставлении статуса беженца в нескольких судебных инстанциях. Окончательное отрицательное решение означает для лиц, ищущих убежище, необходимость покинуть Украину.

Согласно официальным данным Государственного комитета Украины по делам национальностей и миграции, в 2005 году официально обратились с просьбой предоставить им статус беженца на Украине 23 гражданина Узбекистана, включая 10 несовершеннолетних детей. В 2006 году аналогичную просьбу официально высказали 84 гражданина Узбекистана, включая 15 несовершеннолетних детей. На 1 января 2007 года официальный статус беженца на Украине получили шесть граждан Узбекистана, включая двоих несовершеннолетних детей.

Согласно статистике, любезно предоставленной представительством УВКБ ООН на Украине, в 2005-2006 году в ХИАС - партнерскую организацию УВКБ ООН в Киеве - обратилось 65 семей (122 человека) из Республики Узбекистан. Часть из них смогла обратиться в органы миграционной службы Украины с просьбой о предоставлении им статуса беженца еще в 2005-м, а часть – только в 2006-м. Для сравнения: в 2004 году в ХИАС за консультацией обратилось только шесть граждан Узбекистана.

ПРОЦЕДУРА ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ СТАТУСА БЕЖЕНЦА

За разъяснениями по вопросам истории появления узбекских беженцев на Украине и хода официальной процедуры предоставления статуса беженца мы обратились к региональному советнику УВКБ ООН по вопросам общественной информации на Украине, в Республике Беларусь и Республике Молдова Наталии Прокопчук.

Фергана.Ру: - Наталия, какова история узбекских беженцев на Украине?

Наталия Прокопчук: - Сложно говорить о единой истории. Группа лиц из Узбекистана, ищущих убежища на Украине, неоднородна. Разные люди прибыли на Украину в разные периоды времени и по разным причинам. Не все приехавшие из Узбекистана являются беженцами. УВКБ ООН практикует индивидуальный подход к каждому человеку, который обращается к нам за помощью. Также необходимо отметить, что статус беженца на Украине предоставляет не наше представительство, а государственные органы миграционной службы Украины. Однако, не все лица, ищущие убежище и обратившиеся к нашему партнеру ХИАС за юридической помощью, затем обращаются в государственные органы миграционной службы. Кроме того, есть категория людей, которые по ряду причин не обращаются ни к нам, ни в миграционную службу.

Фергана.Ру: - Каковы критерии определения беженцев, которые нуждаются в переселении?

Наталия Прокопчук: - Что касается переселения отдельных беженцев из Украины в третью страну, то необходимость такой вынужденной меры рассматривается УВКБ ООН только для наиболее уязвимых беженцев. Оценка уязвимости включает аспекты юридической защиты и перспектив (или их отсутствия) интеграции на Украине. Экономические трудности, сами по себе, не являются основанием для принятия решения о переселении. Возможность добровольной репатриации, местной интеграции и - как альтернатива - необходимость переселения комплексно оценивается в каждом индивидуальном случае.

Решения относительно переселения принимаются соответствующими принимающими странами. Время рассмотрения дел принимающими странами и результаты не зависят от УВКБ ООН. Количество беженцев, принимаемых той или иной страной для переселения на протяжении года, ограничено и также определяется самими принимающими странами, а не УВКБ ООН.

В 2005 году представительство УВКБ ООН на Украине обратилось к третьим странам с просьбой о срочном переселении из Украины 6 граждан Узбекистана, в 2006 году такая просьба касалась еще 46 человек. Все 52 человека получили разрешение третьих стран на переселение, однако шесть из них предпочли добровольно вернуться на родину.

Фергана.Ру: - В каком положении находятся узбекские беженцы, которые сейчас остаются на Украине? Согласно своему статусу, они имеют право на работу?

Наталия Прокопчук: - Люди, получившие официальный статус беженца, имеют право на трудоустройство. Другой вопрос, что им очень трудно найти работу, которая соответствовала бы тем навыкам, которые у них есть, их пожеланиям, и соответственно бы оплачивалась. А лица, еще только ищущие убежище на Украине, не имеют ни права на работу, ни права на получение какого-либо пособия от государства.

Фергана.Ру: - Какова политическая воля Украины в вопросе узбекских беженцев?

Наталия Прокопчук: - Будучи сотрудником УВКБ ООН и не представляя органы государственной власти Украины, я не могу ответить на этот вопрос. Задача нашей организации - оказание помощи государству в выполнении своих международных обязательств, принятых при подписании Женевской Конвенции ООН о Статусе беженцев (1951 года). На практике мы также оказываем большую помощь неправительственным организациям и общинам беженцев. Сеть наших партнерских организаций в пятнадцати регионах Украины предоставляет беженцам и лицам, ищущим убежище, различного рода помощь, в том числе и юридическую, социальную, медицинскую, психологическую.

Фергана.Ру: - Получают ли от вас беженцы какие-либо документы на руки, подтверждающие то, что их дело принято к рассмотрению?

Наталия Прокопчук: - Согласно законодательству Украины, регистрацией и документацией беженцев и лиц, ищущих убежище, занимаются органы государственной власти. Иногда возникают ситуации, когда государственные органы не могут своевременно обеспечить лиц, ищущих убежище, документом, подтверждающим факт обращения с просьбой о предоставлении статуса беженца или же факт пребывания в процедуре определения статуса. В таких случаях УВКБ ООН выдает временный документ с целью защитить лиц, ищущих убежище, от угрозы высылки или депортации.

Мы вернемся к беседе с Наталией Прокопчук при рассмотрении дальнейшей истории пребывания узбекских беженцев на Украине, а также их действительной безопасности в этой стране.

14 февраля 2006 года из Украины, а точнее – из Автономной Республики Крым на родину была выслана группа узбекских беженцев. Факт высылки является нарушением Конвенции ООН о статусе беженцев 1951 года, которую Украина подписала, он также противоречит другим нормам международного права, включая Конвенцию ООН по предотвращению пыток и Европейскую конвенцию по правам человека.

Этот вопиющий факт вызвал волну гнева и возмущения у правозащитных организаций и общественных деятелей. Они направляли обращения в государственные структуры Украины, проводили акции и пикеты, привлекли к освещению событий средства массовой информации. Активно участвовала в акциях протеста и общественная инициатива «Без границ». (С результатами деятельности инициативы можно ознакомиться здесь). Необходимо отметить, что единственный официальный ответ, признающий высылку беженцев незаконной, поступил из Министерства юстиции Украины. Однако дальше признания этого факта дело не пошло.

Чтобы добиться ответа от властей Украины и не допустить повторения подобного в дальнейшем, правозащитники объединили свои усилия. О том, как тема узбекских беженцев привлекла их внимание, мы беседуем с исполнительным директором Amnesty International (Международная амнистия – МА) на Украине Антониной Тарановской.

Антонина Тарановская: - До 2006 года организация Amnesty International на Украине не занималась вопросами беженцев и лиц, ищущих убежища. В 2004 году мы обратили внимание на проблемы беженцев, в частности, на доступ к процедуре подачи заявления и обжалования решения. После случая насильственного возвращения в Узбекистан 14 февраля 2006 года десяти или одиннадцати, по разным данным, лиц, ищущих убежища, наша организация активно включилась в эту проблему. Сейчас мы можем сказать, что проблема беженцев стала одной из ключевых для работы МА на Украине. И она рассматривается нами не только в контексте процедуры для искателей убежища, но и в контексте проблемы расизма и ксенофобии. А проблемы расизма в центре внимания Amnesty International находятся с 2005 года.

На Украине ситуация с ростом ксенофобии и расизма развивается, становясь пугающей. Все чаще происходят безнаказанные и грубые нарушения прав человека по этническому признаку. В этой ситуации нас, прежде всего, беспокоит позиция власти. Несмотря на то, что Украина ратифицировала Женевскую конвенцию, принято законодательство в этой сфере, все равно есть определенные проблемы, которые не решаются. Нет политической воли, как нам кажется, для решения таких проблем, а это приводит к тому, что у беженцев действительно существуют серьезные проблемы - с доступом к процедуре и с ее прохождением. И, соответственно, остальные проблемы – социализация, образование и, конечно же, расизм. Нужно говорить откровенно, что проблема расизма и ксенофобии на Украине обострилась.

Фергана.Ру: - Насколько обострилась?

Антонина Тарановская: - Трудно сказать, потому что нет мониторинга. По сообщениям в прессе и материалам отчетов мы можем говорить о том, что в 2005 году зарегистрировано как минимум восемь случаев нападений по мотивам национальной ненависти, а также отмечены случаи осквернения еврейских кладбищ и надгробий. По имеющейся информации, ни одно дело не было адекватно расследовано и не было классифицировано как расистское. Все случаи характеризовались как хулиганские действия. В последнем квартале 2006 года произошло три убийства иностранцев. Как минимум по двум есть некоторые основания считать, что это были убийства именно на почве расизма. Кроме того, к нам поступает информация, что за последний квартал произошло несколько нападений на студентов-иностранцев.

Фергана.Ру: - Откуда идет рост расистских настроений?

Антонина Тарановская: - Трудно говорить, не являясь экспертом в этом вопросе. Мне кажется, есть большое влияние скинхедовской культуры со стороны России. Кроме того, на Украине активно поднимают голову организации ультра-ориентации, которые проповедуют расистскую идеологию. Важно отметить, что эти люди чувствуют себя безнаказанными. Из сообщений в прессе известно, что только одно убийство, совершенное в октябре, власти квалифицируют как расистски мотивированное. Нас наиболее всего беспокоит, что в расследовании таких преступлений нет прозрачности, нет адекватного информирования общественности о последствиях, о наказании за эти действия. Эта цепочка дает виновным возможность чувствовать себя безнаказанными, у людей развязаны руки, это начинает восприниматься как должное, нужное, разрешенное. В прошлом году прошло несколько маршей неофашистов - демонстрации возле студенческих общежитий с очень радикальными лозунгами, которые не получили адекватной оценки со стороны соответствующих органов власти. В Киеве марш неофашистов состоялся в мае, а в Харькове - в последние дни апреля 2006 года. Неофашисты регулярно проводят встречи в центре города. Представители правоохранительных органов не знают, как работать с этой проблемой. Постовой милиционер понятия не имеет, как общаться со скинхедами, как сделать так, чтобы не было жестоких проявлений на улице по отношению к людям неславянской национальности.

Фергана.Ру: - В чем состоит Ваша работа с беженцами?

Антонина Тарановская: - Мы работали целый год с группой искателей убежища из Узбекистана. Прежде всего, это была минимальная юридическая помощь с нашей стороны, а также социально-психологическая работа. Важно, чтобы беженцы имели возможность куда-то прийти посоветоваться, сориентироваться в нашем мире. С нового года МА на Украине начала реализацию проекта, в рамках которого мы будем работать со сложными случаями беженцев, а также с жертвами расизма и ксенофобии - той группой, с которой мы попытаемся сейчас наладить контакт. Чтобы, с одной стороны, были доверительные отношения, с другой стороны - чтобы создать прецеденты на Украине и преодолеть страх жертв заявлять об этой проблеме. Будем также пытаться, по возможности, отслеживать случаи расизма и ксенофобии, чтобы в дальнейшем проанализировать ситуацию.

Фергана.Ру: - Многие беженцы не разбираются в процедуре получения статуса. Среди них бытует мнение, что УВКБ ООН отказывает им в статусе.

Антонина Тарановская: - Действительно, многие узбекские беженцы считают, что УВКБ ООН отказывает им в статусе, не предоставляет разного рода юридическую и иную помощь и поддержку. Мы неоднократно пытались объяснить представителям группы узбекских беженцев, что решение о предоставлении статуса принимает украинская власть, УВКБ ООН не имеет компетенции решать этот вопрос. Это очень трудный вопрос, потому что, с одной стороны, у УВКБ ООН есть четкие критерии определения лиц, которые подпадают под статус беженца. И не все люди, обращающиеся за этим статусом, соответствуют этим критериям. Кроме того, существуют внутренние проблемы и среди самих беженцев. Там есть лидеры мнений, которые имеют свое представление о том, как должно действовать УВКБ ООН. И они считают, что УВКБ ООН – это конечная инстанция, которая должна помогать всем, кто в нее обращается, и решает все проблемы беженцев на Украине, начиная от трудоустройства и распределения жилья. На самом деле это не так.

Кроме того, мы работаем не только с конкретными людьми, но занимаемся анализом законодательства и лоббируем органы власти, чтобы изменить их отношение к проблеме беженцев и вывести эту проблему с уровня борьбы с нелегальной миграцией на уровень защиты прав человека. И для этого мы также будем использовать давление на Украину мирового сообщества.

В работе со случаем депортации беженцев в Узбекистан удалось достичь одного важного результата - постоянного интереса к проблеме беженцев среди журналистов и активных граждан, и де-факто осознание органами власти Украины, что они совершили преступление против прав человека. Тема все время была на повестке дня в стране. Другое дело, как ее отображали, с какими акцентами. Над этим нужно работать дальше.

Фергана.Ру: - Какие трудности возникают у беженцев, которые проходят официальную процедуру получения статуса?

Антонина Тарановская: - Если люди находятся в регионах, где нет организаций-партнеров УВКБ ООН, им трудно без посторонней помощи понять и пройти процедуру, мало шансов самостоятельно обжаловать решение.

Фергана.Ру: - Беженцы считают себя людьми «между небом и землей». Существует ли, по Вашему мнению, четкая позиция Украины по этому вопросу?

Антонина Тарановская: - С одной стороны Украина, как государство, взяла на себя международные обязательства. С другой стороны, здесь происходят вопиющие депортации... То есть, мы видим отсутствие четкой политической воли безоговорочно выполнять свои международные обязательства. То, что депортации происходили после определенных встреч на высшем уровне, тоже дает пищу для размышлений. Проблема, вроде бы, касается каждого человека на Украине, а с другой стороны, не касается никого. Когда в 2004-2005 годах Украина пыталась заключить с Туркменией договор о поставках нефти, мы встречались с правительством, пытались доказать им, что как бы не стоял вопрос с национальными интересами, права человека превыше всего.

Фергана.Ру: - Возможно, здесь могут помочь какие-то публикации в прессе?

Антонина Тарановская: - Прежде всего, должно быть содействие органов власти, четкая позиция, которая артикулирована в СМИ. Что касается взаимодействия с правоохранительными органами, возможно, нам удастся в течение года содействовать введению образовательных курсов для учебных заведений системы МВД по проблемам профилактики расизма, ксенофобии, нетолерантного отношения. Мы считаем, что необходимо внести изменения в дисциплинарный кодекс сотрудника МВД, в котором должны быть оговорены все санкции, которые наступают, если сотрудники правоохранительных органов пользуются ненормальными выражениями, обращаясь с людьми неславянской внешности. Радует то, что со стороны МВД есть отклик, декларируется желание работать над этой проблемой.

В то же время мы можем говорить, что абсолютно закрыт для контактов Государственный комитет по делам национальностей и миграции. Очень важно, как там относятся к искателям убежища. Также важна просветительская работа с депутатами, с лидерами общественного мнения, потому что они достаточно часто позволяют себе некорректные высказывания. Если политик, которому доверяют люди, что-то говорит по телевизору, его избиратели ему верят и потом его убеждениями руководствуются в своей жизни.

Фергана.Ру: - Возвращаясь к вопросу узбекских беженцев, - как много людей к вам обращалось за помощью?

Антонина Тарановская: - Численность группы искателей убежища из Узбекистана, большинство из которых андижанцы, все время варьирует. Я могу говорить, что мы знаем о судьбах максимум пятнадцати человек, с которыми мы в то или иное время сталкивались. Наша задача – оградить беженцев от депортации, помочь в прохождении официальной процедуры, дать минимальную человеческую поддержку, просто выслушать, посоветовать. Мы следим за их судьбой. Нам очень тяжело, потому что группа очень непростая. Там постоянно появляются какие-то лидеры, которые по-разному влияют на своих земляков. Сложно донести до них идею о том, что если искатели убежища вступили в процедуру, - а мы говорим о легальной процедуре получения статуса беженца, - мы поможем. Во всем остальном мы не сможем помочь. Мы не площадка для политических маневров. Нас это не интересует. Иногда они не могут это разграничить, требуют, чтобы мы вмешивались в политические движения.

Кроме того, нам сложно и потому, что многие узбекские беженцы считают, что мы должны уделять им больше внимания, чем другим. И это проблема не только узбекских беженцев, но и многих беженцев с территории бывшего СССР. Они считают, что мы являемся своего рода родными людьми, и требуют, чтобы им уделяли больше внимания, чем, скажем, беженцам из африканских стран. Нам трудно - и как правозащитной организации, и как людям, – держать позицию, что мы абсолютно одинаково относимся к разным искателям убежища и беженцам. Мы всем должны уделять равное внимание и время. В такой ситуации иногда происходят серьезные обиды на нас. Проблема в том, что многие узбекские беженцы стремятся вовлечь нашу организацию в деятельность, направленную на изменение политической ситуации в Узбекистане и в активизацию общественности для этой цели. Но мы не можем быть привлечены к этому процессу. Это не наша сфера деятельности. Наша цель - продвигать идею защиты прав человека и содействовать соблюдению прав человека, а если случаются нарушения – добиться того, чтобы они были расследованы, а виновники наказаны.

Фергана.Ру: - Действуют ли структуры Международной Амнистии в Узбекистане?

Антонина Тарановская: - Об этом мне не известно.

Фергана.Ру: - Ходят слухи, что часть беженцев возвращается в Узбекистан по своей воле. Что вы можете об этом сказать?

Антонина Тарановская: - Все мы люди, у каждого есть свои стремления. Возвращаются. Мы помним возвращение в августе группы андижанских беженцев, которой было уделено много времени. Помню наше разочарование в связи с этим. Мы пытались с разных сторон говорить с этими людьми, но это чисто человеческий выбор. Люди представляют себе, как ситуация должна развиваться, они делают для себя выводы и принимают решения. Мы рассказали им о возможных опасностях. Больше, как мне известно, беженцы и искатели убежища из Украины не возвращались. Из европейских стран большая волна возвращений происходила летом. В декабре прошла информация о том, что якобы кто-то возвращается. Мы не знаем об этом, потому что даже не было такого количества беженцев, которые якобы вернулись. История о возвращении группы беженцев 28 декабря 2006 года не соответствует действительности. Нам кажется, что это большая информационная «утка». С беженцами, которые находятся в Киеве, я разговаривала об уехавших, спрашиваю, какая есть информация. Знаем лишь о том, что часть из одиннадцати человек, которых депортировали в феврале, уже осуждена на разные сроки.

Фергана.Ру: - А на каком основании в феврале депортировали беженцев?

Антонина Тарановская: - Почти у всех были отказы в предоставлении статуса беженца. У девяти человек были отказы из Государственного комитета по делам национальностей и миграции, но все они находились в процедуре! Депортация произошла якобы на основании решения суда о том, что им отказано в прохождении процедуры. До сих пор Комитет по делам национальностей и миграции продолжает утверждать, что они сами отказались от обжалования. Поэтому их депортировали якобы потому, что у них не было оснований находиться на территории Украины. История очень запутанная. Естественно, там оказывалось очень серьезное давление со стороны Узбекистана. Говорят, что это было давление узбекской СНБ (Службы национальной безопасности. – Ред.). Но мы не можем этого доказать. МВД настаивает, что СБУ (Служба безопасности Украины. – Ред.) использовало приемник МВД для содержания этих людей и их депортации. С МВД нам еще удается общаться, с СБУ – просто никак. Они занимают такую жесткую позицию... Но еще более неприятна позиция, которую занимает администрация президента. Мы обращались туда, но ответа не получили, были обращения от имени коалиции – результат тот же. Когда мы написали коллективное обращение, получили ответ, что их депортировали домой совершенно законно. Пугает и позиция президента. По крайней мере, если бы он, как человек, извинился за эту историю... Подобная позиция власти может быть расценена как показатель того, что ситуация в любой момент может повториться.

Фергана.Ру: - Имеет ли название ваша коалиция НПО?

Антонина Тарановская: - Официального названия нет. Гибкие коалиции формируются временно, для решения текущих проблем. Главное, что мы пытаемся добиться от властей каких-то гарантий, что такой ситуации с депортацией больше не произойдет. Скоро годовщина этого печального события, и мы думаем над тем, что еще можно сделать, чтобы еще раз напомнить, сказать, что виновные остаются безнаказанными. Еще очень важна позиция международных организаций. Чтобы сдвинуть ситуацию с мертвой точки, нам нужна солидарность не только на Украине, но и во всех странах мира. Ведь, в любом случае, наши президенты, премьеры передвигаются по миру для решения государственных проблем. И тогда есть возможность проявить международную солидарность через акции, митинги, которые проводятся везде, где проходят встречи лидеров государств с лидерами Украины. Это незаменимый и очень действенный инструмент общественного влияния. Конечно, наши усилия мизерны, но, по крайней мере, удается держать тему на плаву.

* * *

Случай с депортацией 14 февраля 2006 года комментирует Наталия Прокопчук, Региональный советник УВКБ ООН по вопросам общественной информации на Украине, Республике Беларусь и Республике Молдова.

Фергана.Ру: - Что произошло в феврале 2006 года?

Наталия Прокопчук: - Граждане Узбекистана обратились в органы миграционной службы Украины с просьбой о предоставлении им статуса беженца. Седьмого и четырнадцатого февраля 2006 года УВКБ ООН попросило украинские власти предоставить лицам, ищущим убежище, возможность пройти полноценную и справедливую процедуру определения статуса, в том числе - с обеспечением права на обжалование. Получив отказ в региональной миграционной службе в принятии их документов для дальнейшего рассмотрения, лица, ищущие убежище, имели право перебывать на территории Украины и обжаловать решение миграционной службы в суде. Однако им не дали такой возможности, принудительно выслав их на родину.

Несмотря на просьбы, УВКБ ООН не предоставили доступ к их персональным делам. Хотя Женевская Конвенция о статусе беженцев (ст. 35) предусматривает предоставление сведений государственными органами, в том числе и о положении беженцев. О факте высылки УВКБ ООН узнало из СМИ.

Фергана.Ру: - Что послужило поводом к такому решению властей?

Наталия Прокопчук: - Этот вопрос нужно задавать представителям ведомств, ответственных за принятие данного решения.

Фергана.Ру: - Насколько известно, был получен официальный ответ от министерства юстиции?

Наталия Прокопчук: - Да, действительно, министерство юстиции Украины признало, что высылка беженцев произошла с нарушением международного и национального законодательства. С текстом официального ответа Министерства юстиции по вопросу депортации узбекских беженцев можно ознакомиться на сайте общественной инициативы «Без границ».

Как нам кажется, данный случай стал уроком на будущее, и многие ведомства сделали для себя соответствующие выводы. Возможно, это было результатом реакции международного сообщества и совместной кампании правозащитных организаций. Ведь отношение к беженцам со стороны средств массовой информации, тональность освещения событий очень изменились. До февральских событий СМИ на Украине относились к беженцам достаточно негативно, регулярно путали их с нелегальными мигрантами. Благодаря широкой компании, которую развернула Международная Амнистия, инициатива «Без границ», другие правозащитники и общественные деятели, в прессе и общественном сознании появилось позитивное, сочувственное отношение к беженцам.

Фергана.Ру: - Что известно о дальнейшей судьбе высланных людей?

Наталия Прокопчук: - Возможности проследить судьбу высланных граждан Узбекистана у нашей организации были очень ограниченны, поскольку вскоре представительство УВКБ ООН в Узбекистане было закрыто. Европейское сообщество направило в миссию Республики Узбекистан в Брюсселе запрос о судьбе этих людей. Согласно полученной информации, они были осуждены и находятся в местах лишения свободы.

С текстом официального ответа Миссии РУ в Брюсселе можно ознакомиться здесь (на английском языке).

ВОЗВРАЩЕНИЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ И МНИМЫЕ

Лето 2006 года было насыщено событиями. Группа узбекских беженцев, среди которых находились видные деятели оппозиции, получила право на переселение и уехала из Украины в одну из скандинавских стран. Среди них находились Исмаил Дададжанов, Дустназар Худойназаров и их сторонники. С отъездом из Украины лидеров стало сложно говорить о наличии единства среди оставшихся беженцев.

Кроме того, лето ознаменовалось возвращениями беженцев в Узбекистан из европейских стран, США и Украины. Сами беженцы называют свое возвращение «добровольным». Как уже отмечала Антонина Тарановская, это выбор людей, которые взвесили все обстоятельства, и решили вернуться на родину. Однако действительные причины волны возвращений до сих пор не ясны. Пожалуй, во всей истории беженцев это случай, корни которого сложнее всего обнаружить. В ситуации с возвращением из Украины группы «бародаров», членов организации «Акрамийя», сотрудникам УВКБ ООН, проводившим с каждым беженцем подробные интервью, причину принятия решения о возвращении в Узбекистан выяснить так и не удалось.

Об этом мы беседуем с Наталией Прокопчук.

Фергана.Ру: - Что произошло с группой беженцев, которым дали право на переселение в третью страну, а вместо этого они вернулись в Узбекистан?

Наталия Прокопчук: - Этот случай произошел в конце лета 2006 года. Шесть беженцев из Узбекистана, которым одна из стран переселения уже предоставила разрешение на проживание, сообщили УВКБ ООН о своем решении добровольно вернуться в Узбекистан за несколько дней до запланированной даты переселения. Позже нам стало известно, что они покинули территорию Украины.

Ситуация с возвращениями не так проста. Все ли возвращения можно назвать добровольными, или же они скорее «добровольно-принудительные»? Совершенно очевидно, что на Украине активно действует СНБ Узбекистана, работают провокаторы, на беженцев оказывается давление, им поступают угрозы, телефонные звонки от людей, представляющихся сотрудниками посольства Республики Узбекистан и так далее. Более того, хотят слухи о том, что среди беженцев не только на Украине, но и на Западе распространяется некая видеозапись. Пленка снята в махаллях Андижана, где собраны старики, знакомые конкретных беженцев. Они смотрят в кадр и укоризненно говорят: «Что же ты наделал? Зачем ты покинул свой дом? Возвращайся, тебя здесь никто не тронет». Наверное, несложно представить, что происходит в душах беженцев после просмотра подобной записи.

28 декабря 2006 года по лентам информационных агентств прошли сообщения о том, что из Украины в Узбекистан вернулись еще тринадцать беженцев. Поднялся невероятный шум.

Как можно прокомментировать это сообщение? Наглядно видно, как сработал принцип клеветы – смеси правды и лжи, вымысла. В такой мешанине действительно непросто «отделить зерна от плевел».

Сразу же после появления информации о возвращении большой группы в Киев позвонили с радиостанции «Свобода». Они беседовали с самими узбекскими беженцами, правозащитниками и даже Анваром Эргашевым [которого называют «местным олигархом узбекского происхождения». – прим. ред.]. Правозащитники также созвонились между собой, очень быстро выяснилось, что никому не известно о наличии такой большой группы уехавших беженцев. Таким образом, можно признать информацию не соответствующей действительности, попросту говоря, «уткой».

Как было организовано появление такой информации в прессе? Нужно признать, что это значительный успех пропаганды узбекских властей. В ситуации, когда Узбекистан всеми силами старается «замять» андижанские события, не допустить их расследования мировым сообществом, ему, несомненно, нужны дополнительные козыри в своей геополитической игре. Таким веским козырем может служить возвращение беженцев на родину, где якобы наступила стабильность и процветание. Можно полагать, что Марат Захидов действительно встречался с беженцами как на Украине, так и на Западе, убеждая их вернуться на родину. Это вполне укладывается в то определение «прессинга», о котором говорят беженцы.

Что произошло на самом деле? Вернулся ли кто-то из Украины 28 декабря, и кто были эти люди? Здесь необходимо сказать пару слов об Анваре Эргашеве. Это бизнесмен, который давно живет на Украине. Вряд ли его можно назвать «олигархом», но он нанимает узбекских мигрантов на работу. Можно предполагать, что домой улетала группа его рабочих-мигрантов, что и было выдано за возвращение беженцев.

Кроме того, Анвар Эргашев находится в тесном контакте с работниками посольства Узбекистана. Сложно утверждать, стоит ли он на самом деле за кампанией угроз и запугивания беженцев, связан ли с СНБ. Тем не менее, он непосредственно участвует в происходящих событиях. Этому я оказалась непосредственным свидетелем. Во время одного из интервью у молодого беженца зазвонил мобильный телефон. Человек, который представился сотрудником посольства, грубо ругал его и угрожал по телефону. Когда трубку передали мне, чтобы я услышала происходящее, на том конце провода оказался уже другой человек - Анвар Эргашев...

Свое отношение к происходящим событиям и высказыванию «семья Исмаила Дададжанова из Коканда и семья Пулата Ахунова из Андижана уже рассматривают вероятность скорого возвращения в Узбекистан» сам Исмаил Дададжанов исчерпывающе выразил в статье, которую Фергана.Ру опубликовала в начале января.

ГОЛОСА БЕЖЕНЦЕВ

О ситуации, сложившейся на Украине, положении узбекских беженцев и многом другом мы беседуем с Улугбеком Зайнабидиновым и его товарищами.

Икром: - Я переехал в Киев из Крыма, был вынужден сюда перебраться, потому что там начались серьезные преследования, не со стороны правительства Украины, а со стороны Узбекистана. Какие-то непонятные люди, в каждом углу ловят, так по-дружески начинают разговор, а потом говорят: «Давай возвращайся в Узбекистан, вас Каримов простит». Я говорю – что, я перед ним какое-то преступление совершил, чтобы он меня прощал? Я знаю, что, если сердце будет биться в моей груди, это я не смогу простить его после Андижанских событий.

Фергана.Ру: - А кто эти люди? Провокаторы или сотрудники СНБ Узбекистана?

Икром: - Они же не показывают удостоверений, говорят, что из посольства. В Крыму я жил в Симферополе. Я уехал из Узбекистана еще в первой половине 1990-х годов, когда начались притеснения сторонников демократической оппозиции. В партии «Бирлик» я состою с 1992 года, тогда это еще была не партия, а движение.

Улугбек: (показывая на другого парня) - Это Джамшид, самый молодой из нас. Он родом из Коканда, много работал с Исмаилом Дададжановым, участвовал в деятельности правозащитной организации. После Андижанских событий уехал в Ташкент, где был арестован вместе с друзьями. Затем им удалось бежать.

Джамшид: - Я оказался в Киеве в мае. Сначала был в России, но оттуда пришлось уехать.

Фергана.Ру: - Каково ваше экономическое положение? У вас есть возможность работать?

Улугбек: - Беженцам сложно работать. Если мы работаем, то сразу начинаются проблемы с милицией, миграционной службой, штрафы. Нужно учитывать то, что все мы живые люди, и без материальной, финансовой поддержки мы не проживем. Сама процедура получения статуса на Украине крайне длительная, мы чувствуем, что Украина не заинтересована в нас, не существует государственной программы.

Фергана.Ру: - А почему процесс получения статуса беженца так растягивается? Это зависит от миграционных служб?

Улугбек: - Да, у них стиль работы такой, законы такие. В чем самая главная проблема? В том, что человек, приехавший сюда, – еще не беженец, он просто «искатель убежища». Он не может устроиться на работу, ведь завтра он может опять получить отказ. Он не имеет социальных льгот и любых других привилегий беженцев. Мое дело рассматривается с июня 2006 года, прошло уже восемь месяцев. Мы не знаем критериев УВКБ ООН, почему людям отказывают в переселении в третью страну. Мы находимся между небом и землей, в любое время человека могут посадить, выслать обратно, он никто. Все зависит от политики, того курса, которого придерживается Украина. Здесь нет полной безопасности для политических беженцев. Это ощущается, мы с этим постоянно сталкиваемся. Человек, ищущий справедливости, тратит жизнь не на дело, не на идею, а на борьбу с постоянными проблемами. Как будто приходится убегать, прятаться от какого-то хищника. Люди постепенно теряют человеческое достоинство.

У нас много финансовых проблем. За квартиру, которую мы снимаем, нужно платить 350 долларов в месяц. Официально мы живем здесь втроем, но сами не можем эту сумму заплатить. И, конечно, вместе с нами неофициально живут наши земляки, которые приехали на заработки. Но и они тоже сталкиваются на своем уровне с местной бюрократией, милицейским беспределом. Хотя здесь это мягче, чем в России, но все равно присутствует. Поскольку Вы только что стали свидетелем звонка Джамшиду от работника посольства, скажу, что я неоднократно подавал заявление в милицию о том, что нас преследуют. Вопрос в милиции не рассматривается, мне неофициально сообщили, что это гиблое дело.Когда Джамшид подрабатывал в кафе в Гидропарке, его постоянно штрафовали, поскольку у него нет официального разрешения на работу. Мы подавали много заявлений о том, что на Украине небезопасно, что нас могут в любое время депортировать, выдворить из страны. Депортация – это очень мягко сказано.

Икром: - Я вам больше скажу. Мы были в Крыму, когда произошла та февральская депортация. В этот момент само УВКБ ООН не рекомендовало нам обращаться в миграционные службы. То есть миграционным службам не доверяло даже УВКБ. Тех узбеков депортировали, когда они обратились в миграционную службу, заявили о себе. Нам тоже сказали подождать, не ходить. И мы шесть месяцев туда не обращались. А потом в офисе УВКБ ООН нам сказали – а почему эти люди подают заявление на переселение в третью страну, не обращаясь за статусом беженца на Украине? А ведь они сами нас придерживали...

Улугбек: - Нам тогда рекомендовали неделю-две не обращаться. Мы хотели сделать, как лучше, а получилось наоборот. Некоторые люди тоже пребывали в Крыму, сейчас там продолжают находиться бирликовцы. Что происходит? Эти люди, не обращаясь в украинские миграционные службы, подают заявление в ХИАС на переселение в третью страну. Я не знаю критериев УВКБ, но я понял, что неучастие в процедуре получения статуса беженца на Украине тоже играет роль в оценке этих людей. А какой выход из ситуации? Я долго над этой проблемой думал, каждый из нас задумывался над этим. Я написал статью о том, что может получиться из демократа в такой безвыходной ситуации. Его везде преследуют, а куда ему идти? Туда, куда хочет, чтобы мы пришли, Ислам Каримов, то есть - в Исламское движение Узбекистана?

Фергана.Ру: - В Чечне про такую ситуацию говорят «ушел в горы».

Улугбек: - Да, человек демократических убеждений может завтра оказаться на войне от безвыходности. Украина не имеет общей программы по беженцам. Местные правозащитные организации работают в силу своих возможностей. Они так же, как и мы, знают эту ситуацию, знают, чего не хватает Украине для решения этой проблемы. Но не получается, видимо, Украина не хочет. Каких-то действий нет. Хоть и присутствуют правозащитные организации, оттого, что они не имеют поддержки со стороны государства, получается, что нет той силы, которая бы решала проблемы беженцев. Не создаются места временного проживания, лагеря для беженцев.

На Украине присутствуют политические силы разного спектра. Какие-то из них настроены на интеграцию с Евросоюзом, другие наоборот.

Фергана.Ру: - Но ведь предоставление страной политического убежища – это серьезный политический дивиденд, это серьезно работает на имидж.

Икрам: - В нашей ситуации мы ощущаем себя разменной картой. На Украине идет внутренняя политическая борьба, и все зависит от выбранного вектора развития: будет ли он направлен на Запад, или, напротив, на Восток, в сторону сближения с Россией. Это большая игра, но в ней страдают реальные люди.

Санжарбек: (по телефону из Симферополя) - В Крыму та же ситуация, что и в Киеве. Ко мне домой приходили люди из миграционной службы. А я нигде не регистрировался по такому адресу. Здесь этого никто не знал. Получается, что кто-то держит ситуацию на контроле. В Крыму находится много беженцев, среди них есть люди, которые уже даже боятся обратиться в УВКБ ООН или ХИАС. Я общался с некоторыми людьми, они боятся туда обратиться, у них нет доверия никакого. Лично я обратился в УВКБ почти два года назад, затем обратился в миграционные службы Киева. Дело длилось восемь месяцев, а 23 декабря мне дали отказ, мотивировав его тем, что недостаточно материалов, поэтому миграционная служба не может принять дело. Мне выдали отказ, где написано, что я должен покинуть Украину в течение некоторого времени. Не знаю, как поступить дальше. По идее, я должен сейчас подать в суд. Это продлится еще год-полтора. Мы приехали, лично я никакой помощи от государства, УВКБ, ХИАСа не получаю здесь. Возможности работать тоже нет. На Украине все очень сложно. Позавчера мне звонили какие-то узбеки и предлагали мне вернуться в Узбекистан. С этими людьми я пару раз в Киеве встречался, они предлагают мне сколько-то людей собрать и вернуться в Узбекистан. Я думаю, особо не нужно проверять, что я сделал в Узбекистане, поскольку я являюсь членом партии «Бирлик». Для меня невозможно туда вернуться.

Фергана.Ру: - Да, все рассказывают одно и то же. Что вы можете сказать о тех людях, которые улетели 28 декабря? О них нет никаких сведений, то есть они просто поддались на уговоры людей, которые ходили вокруг них?

Улугбек: - Я этих людей не знаю. Тогда нам позвонили с радио Свобода, спрашивая, что произошло. Также спрашивали об Анваре Эргашеве, работает ли он на СНБ. Я этого не знаю, а оговаривать человека не хочется. С ним у нас есть определенные противоречия. Это человек, представляющий на Украине узбекскую диаспору, то есть считающий себя объединителем выходцев из нашей страны. А члены диаспоры все прокаримовские, большинство из них – работники посольства. Нас они считают предателями, поэтому у нас есть противоречия с ними. Анвар Эргашев меня за демократа не считает, называет меня ваххабитом, акрамистом. Но не демократом. Возвращаясь к событиям 28 декабря. После разговора с сотрудниками радиостанции Свобода я позвонил Антонине Тарановской. Мы с ней активно взаимодействуем, у нас есть узбекская группа, мы тоже члены Международной амнистии. Она тоже не имела никакой информации по поводу возвращения группы беженцев. Мы звонили Максиму Буткевичу (общественная инициатива «Без границ»), Дмитрию Гройсману (Винницкая правозащитная группа), ответ был таким же.

Фергана.Ру: - Кто же были улетевшие 28 декабря люди?

Улугбек: - Возможно, это были трудовые мигранты, которые не могут выехать в Узбекистан, так как у них нет финансовых ресурсов. Я сам могу так набрать группу, сказав: «Ребята, вы не можете уехать? Я вас вывезу».

Фергана.Ру: - «Только скажите, что вы беженцы»?

Улугбек: - Да и не обязательно говорить именно так. Есть факт, что на родину возвращается группа. Ислам Каримов проводит политику возвращения узбекских беженцев на родину, он как бы прощает тех «негодяев», которые сыновья народа узбекского... То есть, ему нужно убрать с повестки дня андижанский вопрос. И он потихоньку убирается, с их точки зрения.

Фергана.Ру: - Как вы оцениваете численность узбекских беженцев на Украине?

Улугбек: - Есть только примерные оценки, точных цифр назвать нельзя. Многие беженцы с политикой не связаны. Есть сторонники партий «Бирлик», «Эрк», есть много сочувствующих. Вы понимаете, что многие из них занимаются вопросом самосохранения.

Икром: - Многие выдают себя за трудовых мигрантов. Мы здесь себя даже начали считать белыми воронами. Дело в том, что они издалека смотрят на нас, что с нами? А нас сейчас кто хочет, тот и пинает. И в это они не хотят встревать.

Фергана.Ру: - Какие ваши дальнейшие планы?

Улугбек: - Мы точно знаем, что нам вообще нельзя находиться здесь. Это обусловлено тем, что идет изменение курса правительства, как мне кажется. В пророссийскую сторону. А Россия сейчас очень тесно сотрудничает с Узбекистаном. В этом контексте Украине очень выгодно выдавать нас. Под любым предлогом. Мы здесь заложники ситуации. Мы не можем найти решения, государственную границу не возьмешь силой, чтобы уехать на Запад. УВКБ ООН нам не сообщает своих критериев, они просто говорят, что вы не подходите для переселения в третью страну. Но если в этой стране существует опасность для нашей жизни, если нас вышлют в Узбекистан, УВКБ будет поздно вмешиваться.

Фергана.Ру: - Есть ли среди беженцев свидетели андижанских событий?

Улугбек: - Мы про них не знаем. Может, есть где-то, но они боятся.

Икром: - Я вам расскажу один случай, об этом еще не говорил даже Улугбеку. Когда я жил в Крыму, встретил на улице одного человека. Он у меня попросил денег. Он меня спрашивает, узбек ли я. А он крымский татарин. И начал рассказывать, что в те дни был в Андижане, все видел своими глазами, как и что происходило. Я дал еще денег, предложил завтра встретиться. Думал, его помою, одену, приведу в УВКБ. Пусть там рассказывает. На второй день он не пришел, а на третий его нашли мертвым у забора, у железнодорожного вокзала. Это непонятная история, отчего он умер.

Улугбек: - Если человек свидетель андижанских событий, но не руководил процессом, а простой человек, мы считаем, что если ему ничего не мешает, пусть возвращается обратно. Если ему ничего не угрожает, что же может быть лучше, чем сидеть в кругу своей семьи? Лучше разработать такую тактику, чтобы он незаметен был, не обращался в миграционные службы и потихоньку уехал домой. Потому что мой младший брат сейчас в Америке. Он участвовал в андижанских событиях, живой свидетель. Сейчас он в Техасе, уехал в Америку через Киргизию и Румынию. Иногда звонит, но при этом всегда очень опасается «ушей», прослушивания. Хатам Хаджиматов – мой родственник, сейчас живет в Норвегии. Хатам смеялся, что брат боится прослушивания. Но именно с того времени начался процесс возвращения «бародаров», акрамистов из разных мест – Германии, Америки.

Фергана.Ру: - А почему они возвращаются?

Улугбек: - Я не знаю, действительно ли это они. Отсюда несколько человек уехало, после того, как, по их словам, в Интернете было размещено письмо их лидера, Акрама Юлдашева. Как могло его письмо оказаться во всемирной сети? Опять же, идет какая-то политика возвращения. Может, там, В Америке, тогда с ними тоже работали, как сейчас с нами. Может, через посольство, еще как-то.

Фергана.Ру: - Так то, что люди со всего мира начинают возвращаться в Узбекистан, - глобальная PR-акция?

Улугбек: - Так эта пропаганда и сейчас продолжается. Режим Каримова уже обречен, по моему мнению, все это бессмысленно. Если в Узбекистане все будет нормально, не нужно будет никого упрашивать, люди сами поедут. Нужно восстановление присутствия правозащитных организаций, независимых международных радиостанций, доступа в Интернет, чтобы люди могли свободно читать о том, что происходит. Освобождение политзаключенных, свобода слова, печати... Сделайте все это, и никого не надо будет упрашивать, сами поедут туда. У моего братишки трое детей, жена. Дети маленькие. Он пекарь, политикой не занимался. Вышел на тот митинг в Андижане. Но он же не выходил на митинг, чтобы уехать в Америку! Он и представить себе не мог, что его судьба через десять дней так круто изменится. Никто об этом не думал.

Мои родственники в Узбекистане передали мне просьбу моего отца о том, чтобы я меньше говорил, так как у них возникают неприятности. Когда я говорил по телефону с сестрой в Ташкенте, она сказала, что у них есть небольшие неприятности из-за младшего брата. Также сказала, что в Киргизии с родителями беженцев работало СНБ, чтобы они упросили своих детей вернуться. А родители, наоборот, торжественно отправляли своих детей оттуда, в Румынию. Они радовались, что дети уезжают, а не попадут обратно в Узбекистан!

ВЫВОДЫ

Информационным поводом к нашему расследованию ситуации с узбекскими беженцами на Украине послужила новость о «возвращении» группы беженцев в Узбекистан 28 декабря 2006 года. При детальном изучении вопроса выяснилось, что ситуация с узбекскими беженцами и вокруг них исключительно сложна. На политическом поле Украины действуют самые разные силы. Не зря я всем моим собеседникам задавала вопрос о политической воле Украине, векторе ее развития.

Ответы были разнообразными. Представители демократических сил выражают уверенность в том, что вектор развития страны однозначно ориентирован на Запад. Правозащитники выражают озабоченность тем, что у молодой украинской демократии достаточно много собственных проблем помимо беженцев. Как бы то ни было, очевидно, что однозначная позиция Украины в отношении беженцев не сформирована. Государственные власти не отдают себе отчета в том, что предоставление убежища - это серьезный политический капитал, работающий на положительный имидж страны за рубежом. Нет государственных программ помощи беженцам и искателям убежища, нет материальной и социальной поддержки, программ адаптации и так далее.

Представляется крайне важным, что сотрудники правозащитных организаций, общественных инициатив и движений, НПО ведут активную деятельность по поддержке беженцев, привлечению средств массовой информации к существующим проблемам и вопиющим случаям нарушения прав человека. Это помогает сдвинуть ситуацию с мертвой точки, постепенно меняет общественное сознание в сторону позитивного отношения к беженцам и их тяжелой ситуации. Эту деятельность трудно переоценить.

Нет единства и в среде самих беженцев. После отъезда группы видных деятелей узбекской оппозиции за рубеж летом 2006 года разброд и шатание только усилились. После депортации в феврале 2006 года многие беженцы боятся обращаться в УВКБ ООН и государственные службы Украины за предоставлением статуса, предпочитают попросту «не высовываться». Очевидно, что среди беженцев активную работу ведет СНБ Узбекистана, есть провокаторы и разного рода «деятели», претендующие на роль «объединителей» узбекской общины. Беженцев запугивают, звонят с угрозами, убеждают вернуться в Узбекистан. То, какие результаты приносит вся пропагандистская деятельность, видно на примерах возвращения людей на родину. Об их судьбе мало что известно. «Простил» ли их Ислам Каримов, как обещал? Их будущее может вызывать только беспокойство...

* * *

Авария узбекского вертолета: Две версии произошедшего

Фергана.Ру Причиной падения 7 февраля узбекского вертолета типа Ми-24Р (а не Ми-8, как сообщалось ранее), стало то, что машина задела хвостом за сопку. Об этом говорится в пресс-релизе, распространённом пресс-службой департамента по чрезвычайным ситуациям (ДЧС) по Южно-Казахстанской области, сообщает Kazakhstan today. У МЧС Казахстана есть и вторая версия произошедшего: авария вертолета произошла из-за отказа гидросистемы. Обе версии нельзя назвать взаимоисключающими.

Напомним, 7 февраля 2007 года вертолет МИ-24Р, задев хвостом сопку ущелья, упал на разграничительную линию между Казахстаном и Узбекистаном, близ расположенного у линии казахско-узбекской границы села Какпак Казыгуртского района Южно-Казахстанской области. По информации Uzmetronom, погиб лейтенант военно-воздушных сил Максим Олегович Отриченко. Как сообщает Kazakhstan today со ссылкой на ДЧС, его тело было обнаружено «вблизи места крушения на территории Узбекистана. Прибывший из Узбекистана вертолет эвакуировал двоих людей. Еще два человека были задержаны пограничным нарядом РК [Республики Казахстан]».

На место происшествия сразу выехала оперативная группа сотрудников Южно-Казахстанского областного департамента по ЧС под руководством заместителя начальника Керимберды Балтабаева. Прибыла и специальная комиссия из числа представителей Министерства обороны Узбекистана, Службы национальной безопасности и Генеральной прокуратуры.

 

* * *

Страсбургский суд ждет от России объяснений по поводу экстренной депортации Рустама Муминова

08.02.2007 14:41 msk  «Гражданское содействие»

Комитет «Гражданское содействие» сообщает о получении уведомления о том, что Европейский Суд по правам человека коммуницировал жалобу по делу Рустама Муминова. Это означает, что правительству Российской Федерации направлен список вопросов, касающихся подробностей высылки заявителя, и установлен срок для предоставления ответов на них.

К 6 апреля 2007 года российские власти должны сообщить, было ли необходимым и обоснованным решение о высылке Муминова и учитывалось ли при его принятии, что в Узбекистане он может быть подвергнут пыткам и лишен права на справедливый и независимый суд. Страсбург интересует также, была ли у Муминова возможность воспользоваться эффективной правовой защитой в России.

Напомним, Рустам Муминов, в выдаче которого Генпрокуратура России отказала узбекским властям, был принудительно выслан из России в Узбекистан 24 октября 2006 года. Административное выдворение было осуществлено в день принятия Европейским Судом решения о его недопустимости. Это произошло за 2 дня до рассмотрения в Мосгорсуде кассационной жалобы на постановление Тверского районного суда о выдворении, которое впоследствии было отменено в связи с отсутствием события правонарушения.

В настоящее время прокуратура Северо-Восточного административного округа г.Москвы расследует уголовное дело в отношении неустановленных лиц по факту незаконной высылки Муминова. За 3,5 месяца, прошедшие после передачи его узбекским властям, ни адвокатам, ни правозащитникам, ни Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации не удалось получить сколько-нибудь достоверной информации о его судьбе. Также не удалось пока получить подтверждения сведений о том, что в январе 2007 года в г.Джаркургане Сурхандарьинской области Узбекистана над Рустамом Муминовым состоялся закрытый суд.