ПАЛОМНИЧЕСТВО В ТАШКЕНТ

В девяностолетнем возрасте Умар Вали Богустани отправился за полторы сотни километров в паломничество на мазар Абу Бакра Каффаля Шаши в Ташкент. По тем временам это было довольно далекое и рискованное путешествие. После смерти Чингисхана на землях его империи воцарился непрекращающийся раздор многочисленных наследников и самозванцев, из-за чего, по свидетельствам современников, некогда населенные и процветавшие земли превратились в дикую пустыню между городами-крепостями. Но почтенный старец, скорее всего, не опасался за свою судьбу в пути. Слава о нем, как о чудотворце, способном повелевать даже силами природных стихий, защищала его от нападения случайных разбойников. А монгольские правители, ставка которых тогда располагалась в Алмалыке, хотя и не стали еще приверженцами ислама, но, по обычаю самого Чингисхана, к мусульманским подвижникам относились с не меньшим уважением, чем к собственным шаманам или буддийским ламам.

Тем более поразительно было смирение легендарного ишана, отправившегося пешком, как простой паломник, на могилу другого подвижника, чтобы молить Всевышнего о чуде - наследнике. И Аллах услышал его молитвы, как принято считать согласно преданию, при посредничестве святого Каффаля Шаши. Через год после путешествия в Ташкент у Умара Вали в Богустане родился сын, которому суждено было стать светочем мудрости.

Помимо просветительской деятельности шейх Хованд Тахур занимался благотворительностью в самом прямом смысле, убеждая богатых и влиятельных людей во имя Аллаха не оставлять забот о судьбах вдов и сирот, число которых в те смутные времена было весьма велико. Поэтому уважение жителей Ташкента к подвижнику было столь велико, что после смерти Хованд Тахура в 1355 году он был похоронен в месте, считавшемся священным еще за тысячу лет до основания города.

СВЯЩЕННАЯ РОЩА ИСКАНДЕРА

В дни жизни Хованд Тахура тысячелетние сауры уже мумифицировались, но роща и целебный родник, окруженный прудами, оставались священным местом, которое шейх избрал для встреч и ученых бесед со своими последователями в невыносимо жаркие дни летней чилли. Это не было отступлением от благочестия, поскольку мусульманам не возбранялось помнить об Александре Македонском - Искандере Двурогом, которому посвящено несколько сур Корана.

Через двести лет рядом с мавзолеем Шайхантахура, как стали называть жители Ташкента Шейха Хованд Тахура, был построен мавзолей Юнус Хана - последнего из монгольских правителей Чача, в 1416-1486 годах сделавшего Ташкент столицей Моголистана. Его вассалом был правитель Ферганы, Умаршайх, женатый на ташкентской принцессе Кутлуг Нигор. От их брака родился Захириддин Мухаммад Бабур - великий полководец, философ и поэт, основавший в Северной Индии могучее мусульманское государство, названное им Империей Великих Моголов.

Давно иссяк священный родник на Шейхантахуре, что имеет вполне научное объяснение. Ташкент издревле расположен в зоне повышенной сейсмической активности, поэтому выходы на поверхность геотермальных вод со временем меняют свое расположение в зависимости от движения недр. Источники минеральных вод в Ташкенте теперь бьют во множестве других мест. Ташкентскую воду, согласно легенде исцелившую Александра, сегодня газируют и разливают в бутылки, хотя, если верить сантехникам, она же течет по водопроводным трубам в жилых массивах.

СЛУГА АЛЛАХА

Спустя всего полвека после ухода Шейхантахура вотчина Богустанских ишанов подарила Ташкенту святого, ставшего одним из влиятельнейших людей своей эпохи. В 1404 году в Богустане в семье потомков Умара Вали появился на свет правнук Хованд Тахура. Его назвали Убайдуллах - слуга Аллаха, потому, что он родился в ночь предопределения священного месяца Рамадан. Эту ночь мусульмане чтят за то, что в эту ночь Всевышний через архангела Джабраила некогда ниспослал Коран пророку Мухамамаду.

В детстве и юности Убайдуллах сторонился обычных забав своих сверстников, предпочитая им уединение на мазарах святых предков и изучение мудрости суфизма. В восемнадцать лет он часто бывал настолько погружен в зикр - мысленное повторение имен Всевышнего, что не замечал ничего вокруг даже посреди базара. Его подвижническое призвание было очевидно, поэтому в двадцать два года Убайдуллу отправили на учебу в лучшие медресе Самарканда, где на мазаре святого Куссам ибн Абасса, известного как Шах-и-Зинда, ему являлись во время радений пророк Мухаммад и Иса Пайгамбар (Иисус Христос).

Следуя призванию дервиша, Убайдуллах отправился из Самарканда в Бухару, чтобы приобщиться к духовному наследию шейха Бахауддина Накшбанди - основателя мистического ордена Накшбандия. Оттуда он перебрался в Герат, где пять лет был послушником учителя суфизма Саида Табризи. Наконец, в 1430 году, услышав о выдающемся последователе Накшбанди ишане Якубе Чархи, он пешком отправился на его поиски в Гиссарских горах, и после недолгого обучения получил из рук Чархи, убедившегося в его духовных достижениях, иршад - грамоту, дававшую самому Убайдуллаху право быть наставником суфизма. Это означало и то, что молодой шейх получил через Якуба Чархи исходившую от Накшбанди «силсила» - преемственную Благодать.

Говорят, мудрый Чархи вместе с благодатью передал ему и завет Бахауддина Накшбанди о том, что «сердце всегда должно быть с богом, а руки в труде». Провозглашенный орденом Накшбандия (что дословно значит - «чеканщики»), завет означал постепенный отказ последователей суфизма от отшельничества и жизни на подаяние, в пользу повседневного труда и активного участия в жизни общества. Этот принцип более чем последовательно воплотил в жизнь шейх Убайдуллах, в 1432 году вернувшийся в Ташкент, где его вскоре прозвали Ходжа Ахрар - посвященный Богу.

Своих последователей Ходжа Ахрар учил, что задача искателя Истины состоит не только и не столько в собственном спасении, но и в духовном спасении человечества, чего нельзя достичь, отрекаясь от мирских забот, таких, как повседневное ремесло или обработка земли, участие в жизни общества и даже политика. Сам он писал об этом так: «Задача суфия спасти не только себя, но спасти мир, а чтобы спасти мир, надо иметь власть. Для того же, чтобы иметь власть, нужно иметь сношения с миром. Таким образом, отречение от мира и завладение миром служат одной конечной цели. Власть над миром, который есть мир страстей, зло, мир дьявола, - служит во благо того же мира и понесет ему спасение. Но к власти над миром должен стремиться лишь тот, кого уже мир как мир привлекать не может, тот, который достиг степени безразличия и совершенного равнодушия по отношению к ценности и прелестям мира».

Поразительным образом это высказывание наставника суфизма совпадает по смыслу с ключевым философским моментом великого индийского эпоса Махабхарата. Перед началом грандиозного сражения двух народов благочестивый правитель и воин делится со своим духовным наставником, ставшим возничим его колесницы, сомнениями о целесообразности своего участия в битве, и получает ответ, что дело не в действии или бездействии, а в сознательном отношении к себе и миру. Арджуна спросил: «Ты восхваляешь, о Кришна, и отреченье от действий, и метод действия одновременно. Скажи же, что лучшее в мире из этих двух?». Кришна ответил просто: «Исполняй свою дхарму», то есть осознанно и последовательно следуй своему призванию, не беспокоясь и привязываясь к результатам его осуществления. Правда, в индийском эпосе все в результате кончилось очень плохо для героев, народов, и даже для самого Кришны, который был проклят вдовами павших на поле боя, и от этого потерял дар бессмертия. Нельзя сказать однозначно и о том, что инициированная Ходжа Ахраром традиция активного вмешательства авторитетов суфизма в политику и жизнь общества в последующие времена всегда и везде приносила благо. Однако в преданиях имя этого святого связывается больше не с чудесами или подвигами аскетизма, а с мудрым участием в важнейших государственных делах своего времени.

Поначалу молодой шейх вел в Ташкенте жизнь, напоминавшую жизнь его прадеда Хованд Тахура, - много молился, мало говорил, сторонился дурных людей и мест увеселения, носил простую одежду, попечительствовал о больных, вдовах и сиротах. Затем Ходжа Ахрар заинтересовался земледелием, арендовал маленький участок вблизи Паркента, взял пару волов у своих родственников в Богустане и начал обрабатывать землю, в соответствии с указаниями, полученными им, как он утверждал, в видениях после зикра. С самого начала он получал удивительные урожаи, раскрывая секреты правильного подбора культур для каждой из разновидностей почвы. В голодный год он открыл свои закрома для народа, что окончательно привлекло к нему сердца соотечественников и разнесло о нем славу.

ПЯТНИЧНАЯ МЕЧЕТЬ

Алишер Навои писал о Ходжа Ахраре: «В последующие времена обрел он удивительное влияние на державы и неизреченную близость к властителям и повелителям. Властители Мавераннахра считали себя его мюридами и сподвижниками, но и многие мусульманские повелители Хорасана, Азербайджана и других стран от Рума и Египта до Китая и Индии считали себя сподвижниками Ходжи и его подданными».

Советская история, проникнутая духом «научного атеизма», иногда приписывала Ходжа Ахрару «идейную» причастность к заговору, в результате которого внук Амира Темура, правитель Самарканда Улугбек был убит во время путешествия по приказу своего малодушного сына Абдуллатифа. Отыскивались источники, согласно которым, шейх, будто бы, не одобрял Улугбека за «вольнодумство» и излишнюю приверженность светским наукам. Защитники имени святого от подобных не благочестивых вымыслов или клеветы, объясняли их элементарным невежеством, поскольку в мире ислама наука и религия никогда не противостояли друг другу. Тем более не мог быть «идейным» противником Улугбека шейх Убайдуллах Ходжа Ахрор, благодаря авторитету которого к ордену Накшбандия присоединились такие выдающиеся мыслители того времени как Навои и Джами. Какая-то интрига вокруг Улугбека, который был выдающейся личностью, но противоречивым правителем, действительно сплелась, но помещение в ее канву фигуры святого Ходжа Ахрора - это атеистический миф, в числе многих прочих выдуманный для обслуживания идеологических задач XX века.

После убийства Улугбека в Самарканде началась тяжелая смута. Отцеубийца Абдуллатиф царствовал всего пять дней, после чего был сам убит заговорщиками, и эмиром на полтора года стал новый временщик. В 1451 году правнук Амира Темура, мирза Абу Саид, перед тем как выступить в поход на Самарканд, приехал в летнее жилище Ходжа Ахрора, чтобы просить благословения перед битвой за престол Темуридов. И все кончилось благополучно. Победив соперников, эмир Абу Саид пригласил шейха к своему двору в качестве советника и воспитателя будущих наследников. Святой, провозгласивший борьбу за власть ради спасения мира, не стал отказываться от предложения.

Впоследствии это обернулось благом как для Самарканда, который Ходжа Ахрар, согласно преданию, однажды спас от нашествия врагов, наслав на них песчаную бурю, ведь в его роду умели повелевать стихиями, так и для всего Мавераннахра. Шейх добился у нового правителя отмены налоговой системы «тамга», сохранившейся в государстве Темуридов как наследие монгольской эпохи Чингисхана, не согласующееся с нормами ислама и шариата.

Ташкенту Ходжа Ахрар перед своим отъездом подарил знаменитую Пятничную мечеть возле рынка Чорсу, выстроенную на его средства на том месте, где девять веков назад приказал заложить первую соборную мечеть основатель города Яхья ибн Асад Саманид.

Святой наставник суфизма Убайдуллах Ходжа Ахрар дожил до 89 лет в почете и благоденствии и ушел из мира в 1489 году в местечке Камангаран близ Самарканда. Спустя четырнадцать лет племена кочевых узбеков под предводительством Мухаммада Шейбани-хана завоевали Ташкент и вскоре распространили свою власть на весь Мавераннахр. Их нашествию смог оказать длительное сопротивление только потомок Амира Темура и ташкентских ханов, молодой эмир Ферганы Захириддин Бабур.

Правители из династии Шейбанидов, опасавшиеся могущества ордена Накшбандия, конфисковали все земли и имущество семьи Ходжа Ахрара, но сам орден распустить не пытались. Шейбанидские правители Ташкента в XVI веке построили рядом с Пятничной мечетью знаменитое медресе Кукельдаш, которое до наших дней остается действующим учебным заведением. Были также укреплены, восстановлены или достроены многие культовые здания на площади Хаст Имам и возле Мазара Шейхантахура, где был возведен мавзолей Юнус-Хана Моголистанского и еще десяток построек.

Через двести лет Ташкент, только что ставший столицей Туркестанского генерал-губернаторства Российской Империи, потрясла череда катастрофических землетрясений - в 1866, 1868 и 1886 годах. Последнее было особенно разрушительным, оно уничтожило почти все старинные здания города, включая многие памятники Хаст Имама, площади Эски Джува и Шейхантахура. Полностью устоял только мавзолей шейха Хованд Тахура. Пятничная мечеть у рынка Чорсу пострадала очень сильно, она была восстановлена лишь через двадцать лет на деньги, дарованные императором Александром III, отчего получила в народе название «Царская мечеть».

* * *