Литературное чтиво Выпуск No 108 (632) от 2008-10-08 Количество подписчиков:411    Сергей Буркатовский "Вчера будет война" Часть 1    Главная Дата      При выполнении постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 7 декабря 1940 г. "О привлечении к ответственности изменников Родины и членов их семей" НКГБ, НКВД и Прокуратура Союза ССР предлагают руководствоваться следующим:      1. Проведение следствия по всем делам об изменниках Родины, бежавших или перелетевших за границу, кроме военнослужащих, возложить на органы НКГБ, надзор за следствием - на военных прокуроров военных округов; дела по окончании следствия направлять через военных прокуроров в военные трибуналы для судебного рассмотрения - заочно (следствие по делам об изменниках Родины из числа военнослужащих и вольнонаемных Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД проводят органы третьих управлений НКО, НКВМФ и третьего отдела НКВД).      Приказ НКГБ СССР, НКВД СССР и Прокуратуры СССР№ 00246/00833/ПР/59сс о порядке привлечения к ответственности изменников Родины и членов их семей      - Как - ушел?! - Берия как будто уменьшился в росте. - Как. Ви Могли. Допустить. Это?!      Ответить было нечего. Оправдываться? Как? Сбежавший предатель был выведен в прямое подчинение самого Берии - тут даже на непосредственного начальника не свалишь, а головотяпы, пропустившие через страну и границу беглеца с липовыми документами, также подчинялись, в конечном счете, ему - наркому внутренних дел. Да и не об оправдании следовало думать. Даже из тех, отнюдь не главных соображений, что оправдывающихся Сталин не любил. Просто на ниточке повисло слишком многое - не для самого Берии, для страны. Надо было срочно думать, что еще можно спасти.      - Виноват, товарищ Сталин. Это целиком моя вина.      - Не сомневаюсь, - резко бросил вождь и внезапно успокоился. Вероятно, из тех же соображений. - У вас, товарищ Берия, есть три недели. До двадцать второго числа. До этого времени вы должны совершенно точно выяснить, что стало известно немцам, поверили ли они перебежчику... или тем документам, которые, если этот... Лемехов действительно пристрелил мерзавца, они нашли на его трупе.      - Там были не только документы, товарищ Сталин. Непосредственно перед побегом лейтенант госбезопасности Прунскас получил из хранилища под расписку вещественное доказательство - рацию марки "Сименс". В личном сейфе Прунскаса объект не обнаружен.      - Совсем плохо. Значит, поверят, - Сталин покачал головой. - Мы же поверили. Что вы собираетесь предпринять?      - Во-первых, я предлагаю уничтожить все оставшиеся вещественные доказательства по этому делу. Точнее, разобрать соответствующие устройства, особо критические части передать в совершенно несвязанные друг с другом секретные лаборатории для дальнейшего изучения. Во-вторых, провести операцию по дезинформации противника. В ближайшее же время немцы неизбежно должны зашевелиться, пытаясь выяснить, что же все-таки произошло. Я думаю, что кто-то из их агентов направится в Острожск - протокол задержания Чеботарева входил в число похищенных документов. Но, кроме того, они должны активизировать научно-техническую разведку. Состав пластических масс, из которых сделаны корпуса радиостанции и патефона, весьма схож. Мы попытаемся подсунуть одному из германских агентов панель, похожую на панель корпуса рации. Я поинтересовался у химиков - плавление и литье в бескислородной атмосфере не приведет к окислению пластической массы.      - Хорошо. И что это нам даст?      - Немцы могут подумать, что рация - наша мистификация. Пусть даже это будет не полная копия - к примеру, может же у нашей "мистификации" быть прототип. Кроме того, на основе купленной у Маркони технической документации мы можем составить отчет по испытанию жидких кристаллов разных типов. Датируем примерно тридцать шестым годом. Может сработать.      - Может, да. А может, и нет. Еще вопрос. Место, куда мы определили Чеботарева, тоже может быть... скомпрометировано. Что вы предполагаете делать с ним самим?      - Убирать "Паука" оттуда нет никакого смысла. Если немецкий агент не обнаружит Чеботарева, но расспросит сотрудников завода и узнает, что да, был такой да после утечки сплыл, - немцы еще больше уверятся. Проще в рамках начавшейся мобилизации выдернуть его и еще нескольких его товарищей и призвать в армию.      - В армию? Накануне войны? Рискованно.      - Рискованно было отпустить его тогда, товарищ Сталин. А теперь... К тому же он водитель, закатаем его в тыловую часть. Лучше всего - на Дальний Восток.      - Тогда проще устроить ему пищевое отравление. Благо приставленный вами к нему сотрудник такую возможность теперь имеет. Весь смысл того риска, на который мы пошли, отпустив этого человека, заключается в том, чтобы определить, что же он из себя представляет. Так что на Дальний Восток его отправлять не надо. Пусть поводит грузовик под немецкими бомбами. Если они будут. ***      Отменить бронирование от призыва на военную службу для 50 % лиц, имеющих специальности шофера и тракториста с разбитием по промышленным предприятия колхозам и совхозам. Призвать разбронированных работников на срочную службу в ряды РККА. Одновременно по аналогичной квоте провести мобилизацию грузового автотранспорта и тракторов промышленного и сельскохозяйственного назначения, а также строительной техники. Мобилизованные а/м и водительский состав использовать для пополнения автомобильных подразделений механизированных соединений, а также для формирования отдельных автомобильных батальонов в приграничных округах.      Приказ наркома обороны Тимошенко от 01 июня 1941 года      Военкомат в Александрове радикально отличался от знакомого Андрею по той жизни Кировского районного. Отличался в первую очередь по духу. И там и там собиралась изрядная толпа нетрезвых юношей с родственниками. Но если там нетрезвость была угрюмая, злая - то в этом времени поддавали больше для веселья. "Социальный лифт", - подумал Андрей. Ну да, армия в этой жизни была уважаемым социальным институтом, школой жизни без появившегося позже издевательского оттенка. Помимо получения множества полезных в дальнейшей гражданской жизни навыков (обращения со сложной техникой, например, на гражданке такую не везде встретишь), отслужившие возвращались уверенными в себе взрослыми мужиками. Причем привычными к совместной работе, что сразу поднимало вчерашних крестьян на одну ступеньку во все еще деревенской на семьдесят-восемьдесят процентов социальной иерархии. Готовый рабочий как-никак. А уж если вернулся младшим командиром - прямая дорога в звеньевые, бригадиры - и далее, хоть из прораба до министра дорастай.      Да и провожали сыновей-братьев-женихов хотя и с почти теми же нетрезвыми песнями-танцами под гармошку, но совершенно с другим настроением. И бравурные марши из репродукторов звучали без скрытой безнадеги... Если не знать, что сегодня уже, как ни крути, восьмое июня одна тысяча девятьсот сорок первого года. Точнее, не знать смысла этой даты.      Народ действительно веселился. Давид в окружении комячейки травил байки, Славка Иванченко гулко ухал, забивая смех остальных слушателей. Он уже отслужил, так что пришел только проводить друзей, поделиться опытом. И уж в такой ситуации не отказал себе в удовольствии постращать "молодых". Не дедовщиной, нет - тут слова-то такого еще не изобрели. Скорее, все его страшилки и байки можно было свести к постулату "в армии служить - это вам не девок портить". Но особо тоже не пугал - "научат".      Даже Леха Клязьмин в окружении давешнего тела и еще двух корешей (давешнего же крепыша среди них не наблюдалось) бодрился и выпячивал грудь. Провожали его с компанией две подавальщицы из столовой.      Андрей, как всегда, тусовался чуть в сторонке. Ну уж так он себя поставил, и народ к этой его особенности уже привык. Давид иногда, после памятного разговора "про древних греков" в заводском гараже, пытался сблизиться, то ли по должности, то ли из симпатии, но Андрей, хотя и вежливо, неизменно уходил в глухую оборону. Ага, про серого речь, а серый навстречь. Подскочил, улыбнулся во все шестьдесят четыре.      - Ну что, Андрюха, как настроение?      - Нормально.      - Я тут вот что подумал. Тебе что - судимость, что ли, сняли? Я тут у военкома узнал, с судимостью в армию брать не положено.      - Угу, сняли. Вместе с повесткой постановление пришло.      - Ну, поздравляю! Это здорово. Теперь главное - доверие оправдай. У меня на тебя ба-альшие виды по возвращении. И не у меня одного, кстати.      - А еще у кого? У Семеныча что ли?      - Да какой там Семеныч! Ты вон туда посмотри!      Андрей обернулся. На противоположной стороне дороги, под мечущим в небо пух старым тополем стояла Наташка Хромова. В той же полосатой футболке и в той же расклешенной юбке, в руках - узелок. Андрей загасил о каблук папиросу, вскинул на плечо сидор с ложкой-кружкой-миской и пошел через улицу. Чего девчонку мучить.      - Андрей, я тут тебе на дорогу... Пирожков принесла. Ты... уходишь? - Толковый вопрос, слов нет.      - Ухожу, понятно. Родина приказала, рабочий класс ответил "Есть!", - улыбнулся Андрей, - да ты не переживай.      - Я и не переживаю. Я, наоборот, рада, что тебя призвали.      - Надоел?      - Да что ты говоришь! Просто Верка-почтальонша сказала, что тебе вместе с повесткой...      - Ну да, судимость сняли. Я теперь как все.      - Вот я и рада, - ага, - и глаза на мокром месте. - Андрей... Ты, когда отслужишь, к нам на завод вернешься?      - А куда ж я от вас, таких хороших, денусь?      - Андрей, - слезы у девчонки уже не держатся, стекают по щекам, - я все-все твои статьи в стенгазете читала. Я не знаю, откуда ты все это взял... ну, про войну... Но я тебе верю. Ты уж там, на войне, поосторожней... Пожалуйста... Если получится...      - Есть быть поосторожнее... Если получится.      - Товарищи призывники! - Зычный голос майора с медалью "XX лет РККА" перекрыл многоголосый гомон и оборвал гармошку. - В две шеренги стано-ооо-вись!      - Ну все, я побег. До свидания, Наташка.      - До свидания, Андрей.      Когда две выделенные для такого случая заводом полуторки (одна - бывшая Андреева, с его же сменщиком за баранкой) скрылись за углом, Наталья Тимофеевна Хромова, комсомолка, спортсменка и просто красавица, а по совместительству - штатный сотрудник Управления Наркомата Госбезопасности по Владимирской области, текущий оперативный псевдоним Бушлат, развернулась и, глядя под ноги, пошла к общежитию. И слезы продолжали капать на пыльную обочину безо всякой служебной необходимости. ***      Во имя святой и нераздельной Троицы, мы, Петр, император и самодержец всероссийский, всем нашим потомкам и преемникам на престоле и правительству русской нации (...)      VIII      Неустанно расширять свои пределы к северу и к югу, вдоль Черного моря.      IX      Возможно ближе придвигаться к Константинополю и Индии. Обладающий ими будет обладателем мира. С этой целью возбуждать постоянные войны то против турок, то против персов, основывать верфи на Черном море, мало-помалу овладевать как этим морем, так и Балтийским, ибо то и другое необходимо для успеха плана - устроить падение Персии, проникнуть до Персидского залива, восстановить, если возможно, древнюю торговлю Леванта через Сирию и достигнуть Индии, как мирового складочного пункта. По овладении ею можно обойтись и без английского золота.      Завещание Петра Великого - фальшивый документ, якобы найденный в 1757 французским посланником Д'Эоном в секретных царских архивах      - Вы идиот, Канарис! Вы не заметили самого главного! Боже, какой же вы идиот! - Гитлер бегал по кабинету, брызгая слюной, изредка останавливаясь перед замершим во фрунт разведчиком. - Неудивительно, что с генералами и адмиралами вроде вас Германия может быть повержена! Вы все не видите дальше собственного носа! Вы битый час утомляли меня техническими деталями и не упомянули о самом главном! Не догадайся я сам заглянуть внутрь...      Гитлер подскочил к столу, схватил собственноручно распотрошенный им жемчужно-серый корпус и сунул под нос адмиралу.      - Что здесь написано, Канарис? Вот здесь, на этой наклейке! Здесь написано - "Росстандарт"! Вы понимаете, что это значит? Что толку, что "Сименс" где-то там, в будущем, сможет создавать такие замечательные устройства? Неужели кто-то сомневается в полном и безоговорочном превосходстве германского технического гения? Что толку, что на него будет работать весь мир - от Малайи до Формозы? Главное - стандарты будет устанавливать Россия! Именно Россия будет решать, что ей одобрять, а что нет! Запомните, Канарис - стандарты может устанавливать только высшая раса!      Канарис был готов возразить, что сам факт нанесения надписи "Росстандарт" на бумажную наклейку свидетельствует лишь о том, что русские и немцы (если принять безумную идею о подарке из будущего) всего лишь активно торговали. До такой степени активно, что наклейки регулирующих торговлю органов приходилось печатать типографским способом. Таково было общее мнение аналитиков абвера. Но жизнь адмиралу еще не надоела, и он счел за благо промолчать. Тем более что фюрер далеко еще не закончил.      - А язык надписей на экране? Все, все в этом устройстве написано либо по-русски, либо по-английски! Ни одного немецкого слова! Немецкий язык погиб, немецкого языка не существует! Вы понимаете это, Канарис? А вот это? - Нервно подрагивающий палец остановился на клейме "Made in EU". - Европейский Союз - да, мы могли бы объединить Европу в такой союз! Но почему, скажите, почему официальный язык этого союза - английский?! И почему символом союза является кольцо из пятиконечных звезд?! Пятиконечные звезды - символ большевиков и американских плутократов! Вы понимаете, что в этом будущем Германия - всего лишь экономический придаток истинных хозяев мира, всего лишь второе издание проклятой Веймарской республики?!      Гитлер кинул аппаратик на стол и обхватил голову руками.      - Что же до якобы выловленных с этим вашим перебежчиком протоколов допроса - вы не хуже меня понимаете, что уж что-что, а стряпать фальшивки большевики и американские плутократы умели всегда. Если бы не этот аппарат - я просто посмеялся бы над ними. Но подделать столь сложное устройство им действительно не хватит мозгов. Да и американцам - тоже. Но во всей этой куче, - он брезгливо ткнул стопку фотокопий и машинописных страниц перевода, - достоверно только одно. Они каким-то образом разнюхали о "Барбароссе" и об одной из дат начала операции. Я даже склонен допустить, что ваши измышления верны и они действительно получили сигнал из будущего. К счастью, мы несколько изменили план и усиливаем наши войска. И к каким бы подлым трюкам ни прибегали большевики - что в прошлом, что в будущем, - германский дух выйдет из войны победителем! Само Провидение рушит их коварные планы! Теперь мы тоже предупреждены, и мы поведем войн) еще более безжалостно!      Канарис понял, что сейчас, пока гнев Гитлера временно направлен мимо его персоны, у него есть шанс. Возможно, последний.      - Мой фюрер! Слабость большевиков - в гнилости их режима!      - Вы решили говорить банальностями, адмирал?      - Дело в том, что, по моим данным, все связанные с этой... аномалией изменения в политике и военном планировании большевиков исходят лично от Сталина. Вероятнее всего, круг посвященных крайне узок - сам Сталин, кто-то из верхушки тайной полиции, несколько экспертов.      - Это тоже тривиально. Я тоже не намерен кричать об этой находке на весь рейх.      - Соответственно вся лихорадочная подготовка к войне, причем - к конкретной дате, тоже исходит лично от Сталина. Причем, боюсь, он не в состоянии раскрыть свой источник информации. Что не способствует доверию к этой информации и к самомуСталину со стороны большевистской верхушки. При этом, как я уже упоминал, мобилизационные мероприятия встречают серьезное сопротивление хозяйственных бонз. Мобилизация людей и автотранспорта в разгар летних полевых работ, форсирование слабой русской промышленности - все это порождает массу недовольных как среди народных масс, так и в верхах.      - Вы предлагаете...      - Да, мой фюрер. Я предлагаю прикрыть стальной кулак вермахта бархатной перчаткой дипломатии. По всем официальным и неофициальным каналам мы должны демонстрировать наше миролюбие. Мы должны создать у большевистской верхушки полную иллюзию того, что все приготовления к войне - всего лишь плод паранойи Сталина... Или его стремления напасть на рейх. Мы должны внушить людям из второго эшелона, что политику Сталина необходимо менять.      - Вы полагаете, менее чем за месяц мы успеем убедить их свергнуть Сталина? И что это у них получится?      - Вряд ли. Тем более что глава русской тайной полиции не может не быть в курсе дела. Но мы можем успеть посеять раздоры и создать напряжение в русском руководстве. Пусть большевики немного погрызутся. А когда двадцать второго июня вместо нападения последует какой-либо дружественный жест со стороны Германии, позиции Сталина резко ослабнут.      - И что мы сможем им предложить?      - Турцию, мой фюрер. Проливы. Мы могли бы сделать вид, что согласны на прошлогодние требования Молотова - хотя бы на южном направлении. Мы сошлемся на то, что не можем допустить, чтобы Турция стала плацдармом для англичан, и предложим им совместную операцию. Русские жадны, на такой кусок они не смогут не разинуть пасть. К тому же, хотя Святая София им сейчас, казалось бы, и не нужна - фактически большевики продолжают политику русских царей, так что возможность захватить Босфор и Дарданеллы будет для них неодолимым искушением.      - Вы в самом деле...      - Что вы, мой фюрер. Слова, особенно произнесенные в кулуарах, ничего не стоят. Что же касается дел... За неделю они никак не смогут даже спланировать операцию. А жаль. Если бы они успели напасть - турки стали бы нашими вернейшими союзниками, как и финны. А, учитывая позицию Румынии и Болгарии, Черное море стало бы немецким озером. Кроме того, англичане очень бы разозлились. Я не исключаю, что они все же решились бы претворить в жизнь свой прошлогодний план и совершить налет на Баку. Будь у русских пара лишних недель на раскачку, как в случае с Польшей, - мы могли бы поставить их в безвыходное дипломатическое положение. У них просто не осталось бы потенциальных союзников. Так что я бы предложил рассмотреть вариант с переносом операции, чтобы дать медведю залезть в капкан всеми четырьмя лапами.      - Отложить операцию на июль? Нет, Канарис, это исключено. Я не могу рисковать и гнаться за возможностями, подвергая риску беспроигрышный вариант. Что бы там ни насовали русским из будущего их потомки - они не смогут преодолеть свою расовую ущербность. Я думаю, на те три месяца, которые нам нужны для разгрома России, будет довольно эффекта от "случайной утечки". А затем мы подкрепим ее трофейными протоколами заседаний Коминтерна. Даже если они успеют уничтожить документы - мы их все равно опубликуем. Тем или иным способом. Подготовьте план действий по турецкому варианту к завтрашнему совещанию.      Гитлер, удовлетворенный собственной гениальностью, успокоился. Подошел к столу, опять взял распотрошенный корпус "Сименса", рефлекторно поглаживая округлые очертания. С третьего раза вставил на место спичечную коробку аккумулятора и крышку.      - Дальнейшие работы по этому... артефакту будет курировать СС. Как и по другим возможным находкам. Мы создадим специальный засекреченный Технический Комитет СС... Да, пожалуй, назовем его... "Наследие потомков", "Nachcommenerbe". Туда войдут группы Гейзенберга и Паули, а также фон Браун. Кроме того, сама возможность путешествий во времени, какой бы гипотетической она ни была, также заслуживает исследований. Абверу же следует сосредоточиться на своих прямых обязанностях. Проработайте мероприятия по активизации разведки в России. Помимо данных о русской армии и о разногласиях среди окружения Сталина, мне нужно как можно больше информации по тому, откуда взялся этот аппарат. Я все же не исключаю, что это какая-то дьявольски хитрая еврейская провокация. Какой город упоминается в этих документах? Острожск?      - Да, мой фюрер. Это город чуть в стороне от Транссибирской железной дороги, довольно-таки провинциальный. Раньше был одним из основных центров Западной Сибири, теперь основательно захирел. Промышленности мало, несколько крупных учебных заведений.      - Выясните, что там произошло.      - Мой фюрер, наши сотрудники уже в пути. ***      В случае срочных или слабо мотивированных поездок подлежащих контролю лиц в Новосибирскую область по личным делам либо по служебным делам, но по собственной инициативе - немедленно докладывать о данном факте в областное либо республиканское Управление НКГБ с указанием шифра "Паук" и приложением краткой справки по данному лицу.      Циркуляр Народного Комиссара Госбезопасности от 05 апреля 1941 года      Это же самое естественное дело - проведать живущего под Новосибирском отца. Вот только есть пара маленьких нюансов. Во-первых, отца в его деревне чаще называют "батюшкой", и потому верному члену ВКП(б), товарищу Сомову, среднего уровня чиновнику Наркомата легкой промышленности, последние лет пятнадцать навещать родителя было не с руки. А во-вторых, отпуск товарищ Сомов запросил внезапно. Впрочем, в огромной стране, где горизонтальная мобильность населения (когда добровольная, а когда и не вполне) была, пожалуй, наивысшей в мире, эти нюансы вполне могли остаться незамеченными. Только вот была на личной карточке товарища Сомова в отделе кадров так называемая "контролька". Ну или "сторожок" - где как. Маленькая такая пометочка, обязывавшая сотрудников этого отдела сообщать "куда положено" о предпринимаемых товарищем Сомовым телодвижениях строго определенного рода. Чистая предосторожность - что бы не писали ни сейчас, ни потом, далеко не все, кто бывал в Германии по торговым делам, непременно зачислялись в шпионы. А если вдруг и зачислялись - далеко не все сразу же арестовывались. Потому что выявленный настоящий шпион, да еще и перед войной - это величайшая ценность, которую надо холить, лелеять и кормить вкусной и питательной информацией. Когда имеющей отношение к действительности, а когда и нет. А арестовывать или уж тем более расстреливать - только в крайнем случае. Или по скудоумию. Такое тоже бывает, чего уж там.      И надо ж такому случиться - только вчера в список таких подлежащих контролю телодвижений попали поездки в район Западной Сибири, а сегодня товарищ Сомов тут как тут. И ценность товарища Сомова в определенных кругах, обычно подразумеваемых под тем самым сочетанием "куда положено", взлетела до небес.      Конечно, отпуск ему, несмотря на массу дел в наркомате, дали.      И купе ему с женой - холеной, шикарно одетой дамой, что называется - "с запросами", досталось замечательное. И попутчики - удивительно приятная, милая и интеллигентная пара.      А когда товарищ Сомов с женой, погостив четыре дня у деревенского священника, взяли билет до Острожска, проведать троюродную тетку по отцовой линии, так им и вовсе повезло. В одной с ними секции плацкартного вагона оказался врач из Острожской психиатрической больницы. Выпили на дорожку, как водится (супруга товарища Сомова изволила от беленькой сморщить носик), заговорили о разном. От футбола перешли к кино, от кино - к литературе. Дошли до "Золотого теленка". Товарищ Сомов усомнился в правдоподобности историй с бухгалтером Берлагой, пытавшимся пересидеть ревизию в сумасшедшем доме, симулируя бред величия. "Да этого "вице-короля Индии" и в приемный покой не должны были допускать! - горячился товарищ Сомов. - Он бы еще лидером монархистов себя объявил!" На что молодой врач с обидой отвечал, что случаи бывают разные, и вот прямо сейчас у него в отделении на излечении находится человек, выдающий себя за внебрачного сына царя Николая. Даже паспорт с двуглавым орлом себе нарисовал, с присущей этой категории душевнобольных аккуратностью. Причем заметьте, товарищ Сомов, никакой не симулянт, а действительно глубоко больной человек. Причем, как говорили соседи, ранее в симпатии к монархии не замеченный. И прошу учесть - лежит уже полгода, с начала января, и никто его выгонять как симулянта или же передавать органам как скрывающегося контрреволюционера не собирается. Типичный случай (тут врач выдал длинную латинскую тираду), так что лежать гражданину Чеботареву в больнице еще долго. А вот что действительно возмущает - так это то, что товарищи Ильф и Петров в своей книге позволяют себе насмехаться над действительно глубоко несчастными людьми - я имею в виду учителя географии, не нашедшего в учебнике Берингов пролив. Товарищ Сомов согласился, что товарищи Ильф и Петров действительно поступили некрасиво, и высказал предположение, что гражданин Чеботарев просто слишком увлекся празднованием Нового года. На что доктор компетентно возразил, что делириум тременс, или, по-простому, белая горячка, как правило, протекает сравнительно быстро и дает совершенно иную клиническую картину. Что, впрочем, не отменяет необходимости умеренности в питие. Ваше здоровье, товарищ Сомов.      Побыв у троюродной тетки в Степановке всего день и передав скромные подарки от троюродного брата, чета Сомовых, видимо, опасаясь загоститься, купила билет до Москвы, где товарищ Сомов благополучно вышел на службу, а его супруга отправилась по портнихам.      А вот аккуратный вброс информации по специальному химическому цеху в Дзержинске и статья в "Комсомольской правде" о работе британских ученых по жидким кристаллам эффекта не дали. То ли немцам не хватало рук и глаз, то ли вброс был слишком аккуратным - но на автора статьи никто не вышел. Да и с большим трудом отформованная (кстати, с браком - но так было даже убедительнее) пластмассовая деталюшка, напоминавшая формой корпусную панель мобильного телефона "Сименс", осталась лежать на тщательно, но неявно охраняемой лабораторной свалке. Впрочем, скоро это стало совершенно неважным. ***      Вероятнее всего, плохое качество советских танков было в немалой степени следствием того, что станочный парк СССР заметно уступал германскому. Советские руководители осознавали важность этой проблемы, однако поставки из Германии по торговому договору не покрывали всех потребностей, а американские станки были недоступны из-за "морального эмбарго", введенного после войны с Финляндией, вплоть до весны 41-го года.      Д. Пелед. "Красная броня". Латрун, 1960      Десятого июня Сталин, как и обещал, приехал в Кубинку еще раз. Не на весь день - работы было слишком много, а на пару часов. Девятнадцать танков пылили по дороге, заходя на последний перед окончанием двухсоткилометровой дистанции круг. Один все-таки не выдержал - запах перегретого масла чувствовался даже со ста метров, - и черные фигурки опять суетились вокруг. Правда, ветер дул в сторону проверяющих.      - Уже лучше. Но... недостаточно хорошо. Что с машиной?      - Разбираемся, товарищ Сталин, - Морозов с черными от масла руками старался держаться подальше.      - Давно стоит?      - Два часа. На сто семьдесят первом километре встал, - Морозов выглядел расстроенным.      - Товарищ Малышев! - Нарком тяжелой промышленности оторвался от разговора с техником-лейтенантом. - Разберитесь в причине поломки. Машина из новых - или из тех, что мы тут видели в прошлый раз?      - Из новых, что и обидно.      - Неудивительно. Небось старые танки до последней гайки вручную отполировали? - Возражать никто не стал. - Ладно. Разберитесь с этой поломкой. Если это случайность - поставить директору завода на вид. Если не случайность... или если эта случайность повторится - подберите товарищу менее ответственную работу. В войсках полировать танки будет некому. И некогда.      Из-за выступа рощицы послышался усиливающийся лязг. Колонна машин выползала из-за деревьев. Пять, шесть... Девять... Тринадцать... Все девятнадцать. Одна за одной машины подходили к бетонированной площадке, разворачивались, образуя неровный строй. Обсыпанные пылью, пышущие жаром машины отличались от двух виденных в прошлый раз парадных "красавиц", как шахтер от балерины. Экипажи, обалдевшие от многочасового грохота, спрыгивали на бетон и формировали короткие шеренги по краю площадки. Сталин подошел к строю и остановился у крайней четверки.      - Ну что, товарищ капитан? Как поживает ваш зверь? Не ломается? - И, поймав глаза шатающегося от усталости командира, обернулся к Федоренко: - Товарищ генерал-лейтенант! Отправьте людей на отдых. Отчеты они напишут после. Представите их мне. А сейчас... У вас найдутся девятнадцать сменных экипажей? - Справа раздался грохот запускаемого двигателя. Отставшая "тридцатьчетверка" дернулась назад - вперед, танкисты закрыли жалюзи и полезли внутрь, машина выпустила сизую тучу и пошла по дороге. - Двадцать сменных экипажей?      - Да, товарищ Сталин, найдутся.      - Посадите их во все эти танки и гоняйте их до тех пор, пока машины не выйдут из строя до такой степени, что устранение поломок силами экипажей станет невозможным. И подробно опишите - что, когда и при каких обстоятельствах вышло из строя. Товарищ Морозов! Будем считать, что задание Правительства вы выполнили. Теперь разрешаю заняться улучшением конструкции. Обратите особенное внимание на удешевление производства и, пожалуй... на условия работы экипажа. Вон, люди на ногах не стоят. И как они будут сидеть в такой тесной башне в зимних полушубках, я понимаю с трудом. А параллельно... Параллельно рисуйте новую машину. Лучше, чем "Т-34М". Тонн на тридцать, с пушкой восемьдесят пять - сто миллиметров. И, - он опять задрал голову, посмотрев на крышу башни, оценивая высоту, - пониже. Но не увлекайтесь. Сейчас доводка и действительно массовый выпуск этой... красавицы, - он, наконец, похлопал танк по горячей броне, - важнее.      Морозов кивнул.      - Товарищ Малышев! Сколько таких машин выпущено заводами?      Нарком тяжелой промышленности к вопросу был готов.      - Тысяча шестьсот семь, товарищ Сталин! Из них с усовершенствованным двигателем и новой КПП - семьдесят четыре, остальные - старых типов.      - Значит, нам нужно модернизировать полторы тысячи машин. За какое время мы можем это сделать?      - Зуборезные станки из США мы получим не раньше конца месяца. Пароход приходит во Владивосток только через десять дней. Даже если товарищ Каганович даст поездам со станками зеленую улицу - мы сможем установить их только в середине июля. До этого времени мы с трудом справляемся с производством КПП нового типа только для вновь выпускаемых танков. Кроме того, не хватает квалифицированных рабочих. Но эту проблему со временем решим.      - Со временем... А есть ли у нас оно, это время? ***      Обратить особое внимание на обучение поступающего пополнения навыкам движения в колонне, в том числе - ночью, с принятием мер светомаскировки.      Приказ начальника ГАБТУ Федоренко от 10 июня 1941 года      Времени не было совсем. Ни одной свободной минуты. Последним временем отдыха, насколько помнил Андрей, была дорога до Самары. Вот уж не думал, что придется ехать в знаменитой теплушке - а поди ж ты. Даже знаменитые таблички "40 человек или 8 лошадей", оказывается, еще были в ходу. Экзотика. Некоторое время удалось посидеть у открытого по летнему времени дверного проема, покурить. Давид попал с ним в одну теплушку, чему Андрей не удивлялся. Вечером, пока сопровождающий их старшина не подал команду "отбой", маленько поговорили - еще на невоенные темы. Андрей пришел на призывной пункт уже бритым налысо, "под Котовского" - за три давешних месяца несвободы к такой стрижке он привык и чувствовал себя достаточно комфортно. А вот Давид за свою шевелюру, чувствовалось, переживал.      И выглядел он в карантине после стрижки, действительно, как-то несерьезно, отчего, небывалое дело, стушевался и попритих. Впрочем, переживать ни ему, ни Андрею особенно не давали. Со второго же дня понеслось - подъем сорок пять секунд - тот же старшина, что сопровождал их команду, фамилия его была Селиванов, закалку имел еще царскую, потом - гимнастика (народ тут был крепкий, Андрею и еще двоим городским приходилось туго), строевая, уставы, политзанятия. На политзанятиях, как говорили Андрею отслужившие там, можно было, теоретически, отоспаться. Но тут это было рискованно, особенно для него. К счастью, политрук роты в основном дергал либо деревенских - для соответствующей накачки, либо активистов типа Давида А вот строевая подготовка доставала реально. Тупая долбежка плаца, смысла, как считал Андрей, ноль. Ну тут уж ничего не попишешь, приходилось по мере сил осваивать солдатский шаг. Благо с портянками вопросов не возникло - привык к ним еще на заводе. Хотя автоматизм в скоростной намотке пришлось, конечно, нарабатывать по ходу дела. На стрельбы новобранцев не возили, оружия до присяги не давали. А вот в автопарк погнали сразу. Что характерно - права были у всех, большинство пришло с ними из Осоавиахима. На проверочном вождении Андрей неожиданно оказался в числе лучших - благо к полуторке успел на заводе попривыкнуть. А с теорией Андрей вообще попал. Уже на второй день техник-лейтенант, излагающий им матчасть, прикрепил его в качестве шефа (было тут такое понятие - "шефство над отстающими") к здоровенному парню из их команды - Мамину. Что характерно - тоже сибиряку. Мамин был парняга неглупый, но уж больно тормозной. Со всем, что можно было пощупать, справлялся на раз, а вот электричество ему не давалось. И приходилось вместо личного времени сотый раз объяснять здоровенному лбу, что такое электричество, откуда берется, как бежит по проводам и каким образом из него внутри фар получается свет. Как Мамин, быстро перекрещенный в Мамина-Сибиряка, и Амирджанов, который и по-русски-то говорил с огромным трудом, получили у себя в колхозах права, было совсем непонятно.      После очередной "самоподготовки", перед отбоем, удалось пять минут покурить, и Мамин завесу тайны все-таки чуть-чуть приоткрыл. Ну да, образование у него было формально обязательное, семиклассное. Но учителя хотя и гоняли на переподготовку в Тюмень, знал он программу свыше четвертого класса весьма поверхностно. Ну и учил соответственно.      - К тому же знаешь, земляк (ну да, от Тюмени до Острожска тыщи полторы километров всего, считай, соседи), с пятого класса учились-то в основном зимой. Осенью - уборошная, весной сев. Да и зимой в тайгу, на лыжах зайца поохотить - сам-милое дело. А электричества у нас в деревне отроду не было. Бают, в нонешном году линию проведут. Было бы оно, это электричество - уж я б его освоил. А так непонятная, скажу тебе, вещь. С машиной-т проще - по-перву с батей на тракторе поездил, потом сам уже. Ну а как восемнадцать исполнилось - мне на машинной станции документ и выправили.      Амирджанов не курил, читал по слогам Устав гарнизонной и караульной службы, иногда обращаясь за разъяснениями. Вот для кого армия счастье. Вернется грамотным, уважаемым человеком. Если вернется, конечно. Дай Аллах ему удачи. Завтра уже четырнадцатое июня. Наши передадут заявление ТАСС, опровергающее слухи о якобы неизбежной войне. А немцы на него не ответят. Или ответят? ***      ... В середине июня Иден огорошил меня совершенно неожиданным и обескураживающим известием - якобы Гитлер решил все-таки согласиться с требованиями Молотова, выдвинутыми на встрече в ноябре сорокового года. Мысль о возможном союзе двух диктаторов, направленном на установление контроля над Турцией и Средним Востоком, привела меня в крайнюю степень беспокойства.      У. Черчилль. "Вторая мировая война"      - Хм. Действительно ответили... - Сталин еще раз перечитал текст ноты германского МИДа от двадцатого июня. Строго говоря, реагировать целой нотой на заявление пусть и официального, но всего-навсего телеграфного агентства, немецкий МИД был не обязан. Конечно, оставить сообщение ТАСС совсем без ответа было бы странным - но присутствующим показалось, что Сталин удивлен. Причем удивлен неприятно.      - Возможно, таким образом немцы дают нам понять, что советско-германские отношения имеют для них очень большое значение, - Молотов испытывал облегчение. Нагнетавшаяся подспудно с начала мая напряженность давила страшно. Надежда оттянуть войну была уже, как он думал, похоронена. Оказалось, неглубоко.      - Так... Выражая глубокую уверенность... Плодотворное сотрудничество... Стремление совместно утверждать новый мировой порядок... Провокации клики Черчилля... - пока это все слова. Я бы даже сказал - констатирующая часть. За ней, как мне кажется, должны последовать какие-то предложения?      - Полагаю, предложения скоро последует, товарищ Сталин. К нам едет Риббентроп.      - Да вы прямо Гоголь, товарищ Молотов! "К нам едет ревизор!" Ну, хорошо. Сообщите Германии - пусть едет. Мы не возражаем. А вот нам надо постараться не попасть... в положение городничего. Мы ведь не хотим попасть в положение городничего, не так ли? А значит, нам нужно ориентироваться не на слова господина... Риббентропа, а на реальные факты. Немцы ведь не снизили концентрацию войск около наших границ, так, товарищ Голиков?      - В настоящее время немецкие войска в восточных районах Польши, а также в Румынии остаются на своих позициях, - начальник Главного разведуправления Генштаба после месяца работы на износ напоминал собственную тень. - По сведениям наших агентов, они занимаются боевой подготовкой. Однако один из наших источников в железнодорожном ведомстве сообщает, что штаб сухопутных войск вермахта заказал подачу людских вагонов и платформ для техники в целях войсковых перевозок в направлении Болгарии и Греции. Сроки начала перебросок датируются двадцать пятым - тридцатым июня. Кроме того, германское посольство в Болгарии активизировало контакты с болгарской армией и флотом. Возможно, немцы планируют перенос основных своих усилий на южный театр военных действий. Об этом же говорит и начавшаяся переброска десантно-высадочных средств, ранее подготовленных для атаки на Англию, на Средиземное море. Часть этих средств перебрасывается в Грецию и Югославию, часть - в ту же Болгарию. Таким образом, высадку в Англии, притом что британская авиация и флот находятся в значительно лучшем состоянии, чем год назад, мы полностью исключаем.      - Согласен, - Сталин подошел к большой карте Европы. - А Румыния? Что происходит в Румынии?      - Там все спокойно, товарищ Сталин. Никаких заметных передислокаций, никакой особой политической активности. Железные дороги около наших границ работают в обычном режиме.      - Значит, Болгария и Греция... Интересно. Фактически, это означает одно - вектор военных усилий Германии - если, конечно, верить этим сведениям, - Голиков дернулся, но успокоился, Сталин махнул трубкой, все, мол, нормально, - вектор немецкого продвижения определяется однозначно. Из Греции и особенно из Болгарии идти можно только в одно место - в Турцию. Чтобы ударить по англичанам на Ближнем Востоке еще и с севера. Очень логично. И снимает для немцев проблему войны на два фронта.      - Вы считаете, товарищ Сталин, - Молотов был единственным, кто называл Сталина на "ты" и по партийной кличе, но, конечно, не на людях, - что Риббентроп едет информировать нас об этом?      - А вот это должны были нам сказать вы, товарищ Молотов. Впрочем... посмотрим. Все зависит от позиции самой Турции. Если немцы договорились с турками по-хорошему - тогда просто проинформируют. А вот если им это не удалось... А могло и не удаться - Инёню хитрый лис, сейчас он активно лавирует между Англией и Германией... Тогда, полагаю, они будут склонять нас на что-то вроде второго издания тридцать девятого года. Возможно, предложат нам Армянское нагорье и Иран. Но тут я не понимаю одного. В сороковом году мы уже отвергли схожие предложения, поскольку немцы не пошли нам навстречу в вопросе о Болгарии. Что нового они могут предложить нам на этот раз? Кстати, товарищ Шапошников. Каковы могут быть военные последствия обоих вариантов? Я имею в виду - добровольного присоединения Турции к Оси, во-первых, и ее оккупации немцами, во-вторых.      - Я считаю, Иосиф Виссарионович, что оба варианта для нас губительны. Если мы предположим, что немцы тем или иным способом получают контроль над Турцией и Ближним Востоком, - наше положение осложняется катастрофически. Во-первых, с территории Турции немцы получают возможность угрожать нефтеносным районам Баку и нашим черноморским базам. Как с воздуха, так и с суши. Во-вторых, они получают доступ к гигантским нефтяным ресурсам. И, в-третьих, - немецкий контроль над черноморскими проливами позволяет странам гитлеровского блока в любое время перебросить в Черное море все еще весьма мощный итальянский флот. Особенно, если они вытеснят англичан из Средиземноморья.      - Значит, губительны. Что же, посмотрим, что скажет нам господин Риббентроп. ***      А представь себе, что большевики успели бы запустить в серию "И-185" Поликарпова. Он начал полеты в феврале и к июню вполне мог начать поступать в части. Три 2-см пушки и скорость за 600! Тогда нашим ягерам пришлось бы несладко. И "МиГ-3" они сняли с производства, а это был единственный высотный истребитель иванов. Так что мы били русских в хвост и в гриву, спасибо towaristschu Сталину. Непонятно только, какая муха его укусила.      http://forum.luftwaffe-45.de, участник Sbwalbe      Огромный четырехмоторный "Фокке-Вульф-200" "кондор" пересек границу СССР ровно в четыре часа утра 22 июня 1941 года. Он летел над лесами, забитыми полностью (насколько, конечно, успели) готовыми к бою, накачанными на политинформациях и вздрюченными посредством приказов солдатами. И боевой техникой отремонтированной, пусть зачастую "хоть как-то", пусть на день боя - но отремонтированной. Над железнодорожными станциями, на которых разгружались эшелоны с топливом и боеприпасами. Его сопровождали рупоры звукоулавливателей и накачанные до полной паранойи глаза зенитчиков - чудо, что никто не открыл огонь. Дважды, в порядке бдительности, параллельными курсами проходили эскадрильи "ишачков". Уже под Москвой в качестве эскорта к "кондору" пристроилось звено незнакомых ранее ни пилотам, ни Риббентропу, ни сопровождавшим его офицерам остроносых истребителей, отдаленно напоминавших "Bf-109". Один из сопровождавших рейхсминистра офицеров, гауптман люфтваффе, заснял незнакомые машины для отчета.      После посадки на Тушинском поле у него появилась возможность сделать еще несколько снимков: прямо напротив немаленького "кондора" выстроилась линейка из полутора десятков столь же огромных (а то и поболе) четырехмоторных бомбардировщиков, причем не гофрированно-полотняных "ТБ-3", а зализанных хищных тяжеловесов. Рядом с ними демонстративно уходил к краю поля ряд стремительных маленьких машин, таких же, что и взлетевшие на сопровождение - или на перехват? - истребители.      Пока Риббентроп обменивался рукопожатиями с встречающими, гауптман отщелкал всю пленку. Уж если иваны решили что-то показать - грех не воспользоваться. Помешать ему никто, конечно, не мог - да и не хотел. Чего гауптман, конечно, не знал - так это того, что выпуск тяжелых "ТБ-7" и высотных истребителей "МиГ-3" был уже месяц как прекращен, что все микулинские моторы срочно перебрасывались на производство бронированных "Ил-2" и что на авиазаводах вместо тяжелых бомбовозов уже производятся пикировщики Петлякова. Перетряска для советской авиапромышленности была жуткой и совершенно неожиданной. Многие ждали следующей волны репрессий, но как-то обошлось.      Пострадавшие больше всех - сняли с производства единственную серийную машину - Микоян с Гуревичем днем и ночью вкалывали в Куйбышеве с малоизвестным двигателистом из Харькова Архипом Люлькой. Чем они там занимались, что чертили - мало кому было известно, но видимого огорчения от снятия их машины с производства они не испытывали.      А вот Николай Николаевич Поликарпов, старейший из советских авиаконструкторов, был крайне расстроен. Даже несмотря на полную реабилитацию. Он был абсолютно, не на сто, а на двести процентов уверен, что его новый истребитель "И-185" был именно той машиной, которая необходима советским ВВС, что его летные данные, подтверждаемые на опытных машинах с января, на голову превосходят не только конкурентов, но и врагов.      Но указание с самого верха было прямым и недвусмысленным - все работы по самолету и по 18-цилиндровым перспективным двигателям прекратить вплоть до дальнейших распоряжений, винтомоторную установку поликарповского детища с 14-цилиндровым швецовским "М-82" адаптировать для установки на серийный "ЛаГГ".      Нет, логика была понятна - в воздухе ощутимо пахло порохом, видимо, верхи сочли, что необходимо насытить ВВС современными истребителями как можно быстрее. Да и "три мушкетера", как называли Лавочкина, Горбунова и Гудкова в авиационных кругах, были, конечно, талантливыми молодыми конструкторами. Но оказаться, как ни крути, в подчиненном положении было... унизительно. Тем более что до его, Поликарпова, уровня всей троице было расти и расти.      Николай Николаевич вздохнул и еще раз бросил взгляд на разложенный на столе чертеж. Помещение для КБ в Горьком, куда и его, и Лавочкина перевели без объяснения причин, еще не было оборудовано до конца, даже кульманов не хватало. Конструктор взял карандаш и задумался. Да, вот тут молодые явно намудрили. Даже без продувок видно (по крайней мере, ему), что маслорадиатор расположен неудачно и будет отъедать у машины километров пять, а то и десять в час. А если перенести его вот сюда? Наскоро наметив изменения, он взял "простыню" и отправился к коллегам. Большая аэродинамическая труба ЦАГИ осталась, естественно, в Москве, а строительство такой же установки в Горьковском филиале завершится не раньше сентября. Но переделать один из трех построенных опытных самолетов прямо на серийном заводе и снять скоростные показатели непосредственно в полете можно было и так. ***      Как правило, вещественные доказательства являются более надежными уликами, чем показания свидетелей. Поэтому поиск вещественных доказательств является наиболее важной задачей следствия.      Доктор М. Хофмайер. "Научная криминалистика". Берлин, 1972      Предложение Риббентропа поразило своей щедростью всех присутствующих. Иран и Армянское нагорье с озером Ван были ожидаемым бонусом за участие в предполагаемом разгроме Турции. Но то, что и Босфор и Дарданеллы были признаны Германией "входящими в сферу интересов России" (хотя, конечно, не так уж прямо сплеча, а принятыми в языке дипломатии полунамеками), вызвало натуральный шок даже у Молотова. По крайней мере, Вячеслав Михайлович не был уверен, что смог сохранить неизменно-непроницаемое выражение лица, или, как говорят американцы, "poker face". Сталин же казался всего лишь крайне заинтересованным. Такие выгоды от всего лишь продолжения вековечной, с Ивана Грозного еще, борьбы, да еще и в паре с таким мощным союзником... И всего лишь заинтересованность. Да, товарищ Молотов, до Кобы тебе далеко.      Естественно, столь заманчивое предложение требовало обсуждения. Риббентроп откланялся и отбыл в германское посольство, а Сталин предложил собрать вечером заседание Политбюро.      Оставшись в одиночестве, вождь долго ходил по кабинету. Было совершенно ясно, что без влияния попавшей к немцам информации такого резкого поворота в политике Гитлера произойти не могло. Год назад, в сороковом, немцы уперлись из-за Болгарии - а тут несут на блюдечке проливы.      И жизненно (или смертельно) важно было понять - действительно ли Гитлер испугался? Нужно поставить себя на его место. Бесспорная улика (да, лучше всего размышлять именно в этих терминах) только одна - невозможная в этом мире аппаратура. Остальное - показания, что письменные, что при личной встрече, могут быть подделкой. Значит, остаются только часы. Сталин предпочитал думать о приборчике как о часах. В конце концов, возможности жемчужной коробочки служить телефонным аппаратом ему не демонстрировали.      Итак, у нас есть часы, решительно в этом мире невозможные. Предположим, версию подделки мы исключили полностью. В часах имеем надписи на русском и английском языках, хотя произведены они немецким предприятием в Китае. Однозначно установить можно только то, что Германия в будущем является мощной экономической державой. Остальное - домыслы. Можно ли испугаться этого факта настолько, что отказаться от своих планов? Вряд ли. Значит... Либо предложение Гитлера ловушка, либо... Либо он с самого начала не собирался нападать на Советский Союз.      В конце концов, какие бесспорные факты, связывающие странные приборы с якобы неизбежной войной, есть у него самого? Только один - яростная песня этого... Высоцкого со странной стеклянной пластинки. "От границы мы землю вертели назад". Но с другой стороны - с пластинки ли? К серебристому диску было подключено столько машинерии, что спрятать промеж нее хороший американский магнитофон не составило бы труда. А сочинить песню - и вовсе не проблема. В Советском Союзе много хороших песенников. Как и хороших инженеров. И часть из них, что характерно, до сих пор проходит по ведомству Берии.      А кстати. Лаврентий хитер... Как только сбежал его сотрудник (по собственной ли инициативе?), он сразу же предложил разобрать устройство. Во избежание дальнейшей утечки. Так что теперь концов не найти, даже оригинал пластинки еще раз не послушаешь - только обычную копию, для патефона. Поставить, послушать еще раз? Нет, не стоит. Песня вызывает слишком много эмоций, а сейчас нужна холодная голова. Итак, протоколы допросов Чеботарева могут быть и сфальсифицированы. Нарком вполне мог наскрести по лагерям достаточно умных голов, чтобы сконструировать страшное, но вполне убедительное будущее.      Интересно, мог ли он найти среди зэка талантливого актера, способного убедительно играть роль вот уже... почти три месяца, да? Товарищ Сталин не был наивным человеком и контролировал "Паука", помимо НКВД, и по своим каналам. А теперь, когда тот призван в армию - НКВД и вовсе отстранили от контроля, передав человечка, естественно втемную, военным.      С другой стороны, предложение Риббентропа... слишком щедро. Немцы неизбежно займут проливы раньше нас, им от Болгарии посуху ближе и проще, чем нам по морю. Уж если они разнесли Францию за пару недель. И Босфор с Дарданеллами они в этом случае могли полностью оставить за собой - по праву победителя. Ну, может, выделили бы нам за участие пару островов под базу. Так нет - с чего-то же они идут на такие гигантские уступки? Хотят повязать кровью - не понарошку, как тогда в Польше, а всерьез? Уж проливов-то Англия не простит...      Нет. Это все домыслы. Принимать решения на столь хлипком основании - не просто глупо, а преступно глупо. Нужны не догадки, а бесспорные аргументы. Даже донесения агентов в немецком тылу будут, пожалуй, недостаточно надежными.      - Товарищ Поскребышев? Пригласите ко мне товарищей Голикова и Жигарева. Да, начальника Управления ВВС. Через час. Он успеет? Хорошо. - Начальник ГРУ Голиков точно в Москве, а вот то, что Жигарев не успел вылететь в западные округа, было удачно.      Когда оба генерала вошли в кабинет, Сталин задумчиво смотрел на большую настенную карту.      - Садитесь, товарищи. Товарищ Голиков. Вы недавно информировали нас о том, что немцы намерены вывозить свои войска из Польши на юг? И концентрируют для этого в Польше поезда и подвижной состав?      - Так точно. Наши источники на польской железной дороге, а также в Румынии и Болгарии получили инструкции по обеспечению бесперебойного движения эшелонов.      - А на какую дату назначена погрузка войск?      - Непосредственно в зону погрузки доступа у нашего польского источника нет. Однако, исходя из имеющихся данных, первые эшелоны должны быть отправлены двадцать пятого - двадцать седьмого июня.      - То есть уже через несколько дней. Это плохо, товарищ Голиков, что у вашего источника нет доступа к местам погрузки. К тому же... Источником могут двигать... разные мотивы. А ситуация складывается так, что нам необходимо получить действительно объективную информацию. Информацию, я бы сказал, из первых рук. Поэтому я пригласил вместе с вами товарища Жигарева. Товарищ Жигарев. Немцы ведь активно ведут воздушную разведку нашей территории?      - Да, товарищ Сталин. За последние сутки...      - Не надо. Это сейчас неважно. Важно другое - они получают о нас много интересной для них информации. А мы о них такой информации не имеем. Как вы думаете, товарищ Жигарев, это - правильно?      - Товарищ Сталин, мы выполняли прямой приказ командования - на провокации не поддаваться!      - А поддаваться и не надо. А надо, товарищ Жигарев, обеспечить руководство страны точными и надежными разведданными. Вы в состоянии сделать это?      - В состоянии, товарищ Сталин, - а вот в этом недавно сменивший печальной памяти Рычагова генерал-лейтенант был не уверен, но разве скажешь это вот так прямо? - Однако, как правило, все крупные железнодорожные узлы немцы прикрывают большим количеством зенитной артиллерии и авиацией. Наши самолеты они просто не пропустят.      - Наши - не пропустят, да. А если это будет немецкий самолет?      - Немецкий?      - Ну мы же закупили у Германии в прошлом году несколько новейших самолетов? В каком они состоянии, товарищ Жигарев? Могут они пролететь, например... над Седльце? - И Сталин ткнул мундштуком в серое пятно на карте. - Это крупный железнодорожный узел, и немцы не могут не использовать его при переброске. А по знакомому силуэту зенитчики открывать огонь вряд ли станут.      - Но... Немцы могут поднять истребители и сбить самолет или принудить нашего летчика к посадке.      - А вы не посылайте такого летчика, который... принудится. Вы пошлите такого летчика, который сам их... принудит. Кто у нас сбил больше всех немцев в Испании?      - Думаю, майор Шестаков, товарищ Сталин. Восемь сбитых лично и до тридцати - в группе. Еще - Лакеев, Остряков, Якушин...      - Лакеев и Остряков... Нет. Лакеев и Остряков не подойдут. Генералов в разведку не посылают. Да, жаль, Серов разбился. А вот Шестаков и Якушин - подойдут. Где они сейчас?      - Якушин - в Москве, Шестаков - в Одесском округе, товарищ Сталин.      - Вызовите. Можете воспользоваться моим телефоном. Завтра в четырнадцать ноль-ноль я их жду. Подготовьте два лучших по техническому состоянию истребителя. Лучше всего - "Мессершмитты-109". Их немцы знают хорошо. И позаботьтесь о том, чтобы, если наших летчиков все же собьют, немцы не могли доказать, что это те самолеты, что они продали нам. А то, что нашим летчикам в плен сдаваться нельзя, они и сами, как я думаю, понимают.      - Товарищ Сталин! Я полностью уверен в наших летчиках, но... Такая операция противоречит всем нормам ведения войны. Полет на самолете с чужими опознавательными знаками - это против всяких правил!      - А вы можете обеспечить нас надежными разведданными, этих самых правил не нарушая?      - Нет, но...      - "Но" нас, товарищ Жигарев, не устраивает. Точные, своевременные и, главное, объективные данные о намерениях немцев сейчас, как считает Правительство, являются, без преувеличения, вопросом жизни и смерти для страны. И если мы стоим перед выбором - потерять страну, действуя по правилам, или сохранить ее, немного нарушив эти правила... Впрочем, как я понял, вы не хотите брать на себя ответственность. Кто у нас непосредственно командовал ВВС на Финской? Товарищ Новиков?      - Так точно.      - Хорошо. Поручите эту операцию ему. С вас, товарищ Жигарев, я ответственность за нарушение правил снимаю. И больше не задерживаю.      Когда за генералами закрылась дверь кабинета, Сталин опять прошелся из угла в угол. Да, Жигарева пора менять. Потому что если невозможно победить по правилам - надо побеждать как получится. А многие, слишком многие, этого не понимают. Боятся проявить инициативу. Боятся взять ответственность. Если Новиков справится - нужно будет передать ему все ВВС.      Он опять закурил. Все-таки успокаивает нервы. А нервы сейчас напряжены у многих. Кстати, интересно будет посмотреть, кто из тех, кто в курсе всей этой заварухи с неслучившимся нападением, дернется первым - Лаврентий (Сталин не исключал и такой вариант), "Паук" или... Гитлер. Продолжение следует... Читайте в рассылке... ...по понедельникам с 1 сентября: Артур Голден "Мемуары гейши"      История жизни одной из самых знаменитых гейш 20 века Нитта Саюри. Даже если вы не поклонник любовных романов и не верите в любовь с первого взгляда и на всю жизнь, вы получите незабываемое удовольствие от возможности окунуться в атмосферу страны Восходящего солнца и узнать незнакомое, закрытое для посторонних, общество изнутри.      Роман о совершенно другой жизни, дверь в иной мир, принадлежащий одним мужчинам. Мир, где женщины никогда не говорят того, что думают, - только то, что от них хотят услышать, то, что полагается говорить. Им нельзя иметь желаний, у них не может быть выбора. Они двигаются от рождения к смерти по заранее определенной дороге, и вероятность свернуть с нее ничтожна. Они существуют, но не вполне живут, потому что они становятся самими собой лишь в полном одиночестве, а в нем им тоже отказано.      Работа гейши - красота и искусство - со стороны. Изнутри - только труд, жестокий, изматывающий, лицемерный. И кроме него нет ничего. Совсем ничего. ...по средам с 3 сентября: Сергей Буркатовский "Вчера будет война"      Новый поворот классического сюжета о "провале во времени"! Самый неожиданный и пронзительный роман в жанре альтернативной истории! Удастся ли нашему современнику, попавшему в лето 1941 года, предупредить Сталина о скором нападении Германии, предотвратить трагедию 22 июня, переписать прошлое набело? И какую цену придется за это заплатить? ...по пятницам с 11 июля: Полина Москвитина, Алексей Черкасов "Сказания о людях тайги. Черный тополь"      Знаменитая семейная сага А.Черкасова, посвященная старообрядцам Сибири. Это роман о конфликте веры и цивилизации, нового и старого, общественного и личного... Перед глазами читателя возникают написанные рукой мастера картины старинного сибирского быта, как живая, встает тайга, подвластная только сильным духом.      Заключительная часть трилогии повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах. Ждем ваших предложений. Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения 411