Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Литературное чтиво

  Все выпуски  

Мировая литература


Информационный Канал Subscribe.Ru

МИРОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Выпуск № 139 от 2004-08-06

Число подписчиков: 11


Уважаемые подписчики!

В данном произведении применяется ненормативная лексика, за использование которой ведущий рассылки ответственности не несет. Приносим свои извинения.


   Стивен КИНГ "ЛОВЕЦ СНОВ"

Часть
3
   Куэбин
   Глава 18. Погоня начинается


11
  

     - ..видит линию! - внезапно закричал Генри, вскидываясь и едва не стукаясь головой о потолок кабины "хамви", чем насмерть перепугал Оуэна, который все это время пребывал в некоем надежно защищенном, закрытом со всех сторон уютном местечке, где нет никого, кроме него, бури и бесконечной линии фонарей, единственного доказательства того, что они по-прежнему находятся на шоссе. - Даддитс видит линию!
     "Хамви" подпрыгнул, забуксовал, колеса заскользили, но Оуэн в последнюю минуту сумел справиться с машиной.
     - О Господи, старик, - выдохнул Оуэн. - Хоть предупреждай, что ли, когда в следующий раз крыша поедет!
     Генри потер лицо ладонями, вдохнул и медленно выпустил воздух из легких.
     - Я знаю, куда мы направляемся и что будем делать...
     - Уже лучше.
     - ..но должен сначала рассказать историю, так что ты поймешь.
     Оуэн искоса глянул на него.
     - А ты? Ты понимаешь?
     - Не все, но больше, чем раньше.
     - Валяй. До Дерри еще час. Времени хватит? По мнению Генри, времени было более чем достаточно, особенно если общаться мысленно. Он начал с самого начала.., с того, каким, по его разумению, это начало было. Не с нашествия серых, не с байрума, не с хорьков, а с четырех мальчишек, мечтавших увидеть фото королевы бала выпускников с задранной юбкой, только и всего. Ни больше ни меньше. Оуэн машинально продолжал крутить руль, хотя голова его наполнилась множеством связанных между собой образов, скорее как во сне, чем в кино. Даддитс, первая поездка в "Дыру в стене", Бивер, блюющий в снег. Утренние походы в школу, Даддитсова версия игры: они выкладывают карты, а Даддитс вставляет колышки. Как они повезли Даддитса смотреть С анта-Клауса.., ну просто полный улет! И как обнаружили фото Джози Ринкенхауэр на доске объявлений накануне выпускного вечера. Оуэн увидел, как они подъезжают к дому Даддитса на Мейпл-лейн в машине Генри - мантии и шапочки свалены позади, они здороваются с мистером и миссис Кэвелл, сидящими в гостиной с пепельно-бледным мужчиной в комбинезоне с эмблемой газовой компании "Дерри Газ" и плачущей женщиной: Роберта Кэвелл обнимает за плечи Эллен Ринкенхауэр, уверяя, что все будет хорошо: Господь не допустит, чтобы с дорогой малышкой Джози что-то случилось.
     Они в самом деле сильны, восхищенно думает Оуэн. Боже, ну и дают! Как такое может быть?
     Кэвеллы почти не обращают внимания на пришедших: все четверо стали почти своими на Мейпл-лейн, а Ринкенхауэры слишком погружены в бездну ужаса, чтобы заметить гостей. Они не прикоснулись к кофе, поданному Робертой. "Он в своей комнате, мальчики", - сообщает Элфи Кэвелл с грустной улыбкой. Даддитс, занятый оловянными солдатиками (у него их целая армия), вскакивает, едва завидев их на пороге. Даддитс никогда не носит ботинки дома: только шлепанцы в виде забавных кроликов, подарок Генри на день рождения, он любит эти шлепанцы настолько, что будет носить, пока они не превратятся в розовые плюшевые отрепья, подклеенные со всех сторон пластырем. Но сейчас на нем ботинки. Он ждал их, и хотя улыбается так же солнечно, как всегда, глаза его серьезны.
     - Уда ем? - спрашивает Даддитс. "Куда идем?"
     И...
     - Так вы все были такими? - прошептал Оуэн. Правда, Генри уже говорил что-то в этом роде, но до сих пор он не представлял, о чем идет речь. - Еще до этого? - Он касается тонкой полоски байрума на щеке.
     - Да. Нет. Не знаю. Помолчи, Оуэн. Лучше слушай. И сознание Оуэна вновь наполняется образами из восемьдесят второго.


12
  

     К тому времени, как они добираются до Строфорд-парка, на часах уже половина пятого, и по софтбольному полю рассыпались девочки в желтых блузках, волосы у всех забраны в хвостики, продетые через резинки бейсболок. У многих пластинки на зубах.
     - Батюшки мои, да у них руки не тем концом вставлены, - говорит Пит, и, возможно, так и есть, но веселятся они на полную катушку. В отличие от Генри, у которого в желудке свернулся комок дурного предчувствия. Он даже рад, что Джоунси выглядит точно так же: напуганным и притихшим. Если у Пита с Бивером воображения - ноль, то на них со стариной Гэриеллой его чересчур много. Для Пита и Бива все это игра, как в киношках и книгах про детективов-вундеркиндов, но для Генри... Не найти Джози Ринкенхауэр - это само по себе ужасно. Но найти ее мертвой...
     - Бив, - говорит он.
     Бив, увлеченно наблюдающий за девочками, оборачивается к Генри:
     - Что тебе?
     - Как, по-твоему, она еще жива?
     - Я... - Улыбка Бива меркнет, сменяется встревоженным взглядом. - Не знаю, старик. Пит? Но Пит качает головой.
     - Там, в школе, я думал, что жива.., черт, ее фото только что не говорило, но теперь... - Он пожимает плечами.
     Генри смотрит на Джоунси, но тот тоже пожимает плечами и разводит руками:
     - Понятия не имею.
     Тогда Генри делает шаг к Даддитсу. Тот смотрит на них сквозь то, что называет "ои оки" - узкие полусферические темные очки с зеркальными стеклами. По мнению Генри, в них он похож на Рея Уолстона в фильме "Мой любимый марсианин", но Генри никогда не высказывает этого вслух. И старается не думать о таком в присутствии Даддитса. Дадс напялил также шапочку Бивера: ему ужасно нравится дуть на кисточку.
     Даддитс не обладает избирательным восприятием: для него алкаш, роющийся в мусорных ящиках в поисках пустых бутылок, девочки, играющие в софтбол, и белки, прыгающие по ветвям деревьев, одинаково увлекательны. Именно это и делает его особым. Не похожим на других.
     - Даддитс, - начинает Генри, - помнишь девочку, с которой ты ходил в Академию? Джози. Джози Ринкенхауэр.
     Даддитс слушает с вежливым интересом, только потому, что к нему обращается друг, но имени, разумеется, не узнает. Еще бы, ведь он не помнит даже, что ел на завтрак, не говоря уже о какой-то малявке, с которой ходил в школу три-четыре года назад!
     Генри захлестывает волна безнадежности, странным образом смешанной с горькой иронией. О чем они только думали?
     - Джози, - повторяет Пит, тоже без особой надежды. - Помнишь, мы еще подшучивали над тобой? Называли ее твоей подружкой? Карие глаза.., светлые волосы дыбом, целая грива.., и... - Он устало вздыхает. - Мать твою...
     - Ень оой емо се о зе, - отвечает Даддитс их любимой фразой, "день другой, дерьмо все то же". - Ет отяк, ет игы.
     - Верно, - кивает Джоунси. - Нет костяшек, нет игры. Что ж, отведем его домой, парни, все равно...
     - Нет, - вмешивается Бивер, и все смотрят в его горящие взволнованные глаза. Он так энергично жует зубочистку, что она то и дело подпрыгивает во рту.
     - Ловец снов, - говорит он.


13
  

     - Ловец снов? - переспрашивает Оуэн, и голос звучит, словно из далекого далека даже в его собственных ушах. Огни фар скользят по бесконечной снежной пустыне, имеющей некоторое сходство с дорогой только из-за уходящих вдаль желтых фонарей. Ловец снов, думает он, снова возвращаясь к прошлому Генри, почти захлестывающему его пейзажами, картинками, шумом и запахами того дня, на пороге лета.
     Ловец снов.


14
  

     - Ловец снов, - говорит Бив, и они понимают друг друга, как иногда бывает и, как они считают (ошибочно, и Генри позже это поймет), присуще только друзьям. Хотя они никогда не обсуждали тот, приснившийся им одновременно, в первую охотничью поездку, кошмар, все же знали, что Бивер считает, будто его каким-то образом навеял Ловец снов Ламара. Никто не возражал - отчасти потому, что не хотели высмеивать суеверный ужас Бивера перед безвредной веревочной паутиной, но в основном потому, что вообще не желали говорить на эту тему. Но сейчас все отчего-то осознали, что Бивер наткнулся на истинную причину. Ловец снов действительно связал их, только не тот. Не принадлежащий Ламару.
     Даддитс. Вот кто настоящий Ловец.
     - Ну же, парни, - тихонько говорит Бив. - Вперед, и ничего не бойтесь. Хватайте его.
     И они слушаются, хотя все же боятся... Пусть и немного. И Бивер тоже.
     Джоунси берет Даддитса за правую руку, так ловко умеющую управляться со станками в училище. Дадди немного удивлен, но все же улыбается и сжимает пальцы Джоунси. Пит стискивает левую. Бивер и Генри заходят сзади и обнимают Даддитса за пояс.
     Все пятеро стоят под толстым старым дубом, в пятнистой тени листьев, словно собираются затеять новую игру. Девочки в ярко-желтых блузках не обращают на них внимания. Белкам и трудолюбивому алкашу, тяжкими стараниями добывающему ужин из мусорных контейнеров, тоже не до мальчиков.
     Генри впитывает наполняющий его свет и понимает, что тот же свет озаряет и остальных, они вместе создают прекрасный контраст света и зеленых теней, и Даддитс сияет ярче остальных. Он их главная костяшка, без него нет игры. Их Ловец снов. Он соединяет их воедино. Сердце Генри наполняется таким восторгом, как никогда потом (и последующая за этим пустота станет расти и темнеть, по мере того как идут и накапливаются никчемные годы), и он думает: Неужели все это для того, чтобы найти потерявшуюся слабоумную девочку? Не нужную никому, кроме ее родителей? Или убить безмозглого наглеца, общими усилиями столкнуть его машину с насыпи и сделать это, о Господи, во сне? И это все? Нечто, настолько поразительное, настолько чудесное - и ради таких ничтожных делишек? Не ради значительных результатов? Неужели это в самом деле все?
     Потому что если это действительно все - он мучается этим даже в экстазе их единения, - тогда в чем смысл? Что это может означать?
     Но все мысли сметены силой ощущений. Перед ними встает лицо Джози Ринкенхауэр, колеблющееся изображение, состоящее из четырех восприятий и воспоминаний, к которым вскоре присоединяется пятое, едва Даддитс осознает, ради кого поднята вся эта суматоха.
     Стоит вклиниться Даддитсу, как образ становится в сотни раз ярче, в сотни раз отчетливее. Генри слышит, как кто-то... Джоунси.., охает, и он сам бы охнул, если хватило бы дыхания. Пусть Даддитс в каких-то отношениях и слабоумный, только не в этом, в этом все они жалкие, немощные, бессильные идиоты, а Даддитс - настоящий гений.
     - О Господи! - слышит Генри крик Бивера, и в голосе смешались восхищение и досада. В равных долях.
     Потому что Джози стоит здесь, рядом. Разные восприятия ее образа превратили ее в девочку лет двенадцати: старше, чем когда они впервые увидели ее у ворот Академии Дебилов, но моложе, чем она должна быть сейчас. Они нарядили ее в матроску неопределенного цвета, меняющегося от голубого к розовому и красному и снова к голубому. Она держит большую пластиковую сумку с БарбиКеном, выглядывающими в щель приоткрытой молнии, а коленки просто усыпаны ссадинами. В мочках ушей появляются и исчезают сережки в виде божьих коровок, и Генри вспоминает, что такие действительно у нее были. Она открывает рот и говорит: "Привет, Дадди. - Потом оглядывается и добавляет:
     - Привет, мальчики".
     И все. Она тут же исчезает. Вот так. А они стоят под дубом, только теперь их не шестеро, а пятеро. Пятеро взрослых мальчиков под древним дубом, и древнее июньское солнце все так же греет их лица, и девочки в желтых блузках все так же весело перекрикиваются. Пит плачет. И Джоунси. Алкаш исчез: должно быть, успел насобирать на бутылку. Его место занял другой - мрачный человек в зимней, несмотря на жару, куртке. Левая щека покрыта красной губкой, которая вполне могла бы сойти за родимое пятно, не знай Генри, что это такое на самом деле. Байрум. Оуэн Андерхилл стоит вместе с ними в Строфорд-парке и наблюдает, но все правильно: никто не видит пришельца с дальней стороны Ловца снов. Никто, кроме Генри.
     Даддитс по-прежнему улыбается, хотя и несколько сбит с толку слезами приятелей.
     - Ааму ы ацес? - спрашивает он Джоунси. "Почему ты плачешь?"
     - Не важно, - отмахивается Джоунси, отнимая руку. Связь порвана. Джоунси и Пит вытирают щеки. Бивер издает нервный всхлипывающий смешок.
     - Черт, чуть зубочистку не проглотил, - говорит он.
     - Нет, вот она, пидор ты этакий, - фыркает Генри, показывая под ноги, где валяется измочаленная зубочистка.
     - Ати Оси? - спрашивает Даддитс. "Найти Джози?"
     - А ты можешь, Дадс? - оживляется Генри. Даддитс шагает к софтбольному полю, а остальные почтительно следуют за ним. Дадс проходит мимо Оуэна, но, разумеется, не замечает его; для Дадса Оуэн Андерхилл не существует, по крайней мере пока. Он минует дешевые места для зрителей, третью линию, маленькую закусочную. И замирает. Пит тихо вскрикивает.
     Даддитс оборачивается и смотрит на него, весело, с живейшим интересом, почти смеясь. Глаза блестят. Пит поднимает палец и начинает знакомую церемонию, взад-вперед, тик-так.., упорно глядя в землю. Генри опускает голову, и на мгновение кажется, что он тоже видит что-то, яркую вспышку желтого на траве, как мазок краски. И все пропадает. Остался только Пит, производящий обычные действия, как всегда, когда использует свой особый вспоминающий дар.
     - Иис иию Ит? - спрашивает Даддитс, по-отцовски заботливо, отчего Генри так и подмывает расхохотаться. "Видишь линию, Пит?"
     - Да, - выдыхает Пит, вытаращив глаза. - Мать твою, да! - И обводит взглядом остальных. - Она была здесь, парни! Прямо здесь!
     Они пересекают Строфорд-парк, шагая строго по линии, которую видят только Даддитс и Пит, а человек, которого видит только Генри, идет следом. Северный конец парка огораживают расшатанные доски с табличкой:

СОБСТВЕННОСТЬ Д. Б. & А. Р. Р. НЕ ВХОДИТЬ.

     Дети, разумеется, плевать хотели на все запреты, поскольку прошло сто лет с тех пор, как Дерри, Бангор и Арустук вместе гоняли грузы по ветке, проложенной через Пустошь. Но мальчишки, пролезая сквозь дыры в заборе, натыкаются на ржавые рельсы: они идут вниз по склону, тускло поблескивая на солнце.
     Склон довольно крутой, заросший ядовитым сумахом и болиголовом, и на полпути они видят большую пластиковую сумку Джози Ринкенхауэр, теперь совсем старую и потрепанную, склеенную во многих местах изолентой, но Генри узнал бы эту сумку повсюду.
     Даддитс радостно бросается к ней, открывает и заглядывает внутрь.
     - АбиЕн! - объявляет он, вытаскивая кукол. Пит, однако, обшаривает окрестности, едва не на четвереньках, мрачный, как Шерлок Холмс, выслеживающий профессора Мориарти. Именно Пит Мур находит ее, Пит, который с безумным видом тычет пальцем в грязную бетонную сточную трубу, выглядывающую из зарослей.
     - Она тут! - пронзительно вопит он, и если не считать двух багровых пятен на щеках, лицо его белее бумаги. - Парни, по-моему, она тут!
     Под всем Дерри, городом, выросшим на месте болот, вокруг которых жили индейцы племени микмак, тянется древний и невероятно запутанный лабиринт канализационных труб и коллекторов. Большая часть прокладывалась в тридцатых годах, на деньги Нового Курса1 - и большая же часть окажется разрушенной в восемьдесят пятом, во время страшного урагана, затопившего Дерри и уничтожившего водонапорную башню. Но пока все трубы целы. Эта идет сверху вниз, вгрызаясь в холм. Джози Ринкенхауэр споткнулась, упала и, скользя на пятидесятилетней подстилке из сухих листьев, как на санках, влетела в трубу и теперь лежит на самом дне. Она измучилась, пытаясь подняться по жирному, крошащемуся отвесу, съела пару печенюшек, лежавших в карманах джинсов, и последние часов двенадцать - четырнадцать просто лежит в вонючей тьме, прислушиваясь к слабым звукам внешнего мира и ожидая смерти.
     На вопль Пита у нее только и хватает воли приподнять голову и из последних сил откликнуться:
     - Помогите! Я не могу вылезти! Пожааалуйста, помогите!
     Им в голову не пришло сбегать за взрослыми, хотя бы за полицейским Неллом, патрулирующим окрестности. Они одержимы потребностью поскорее вытащить ее отсюда: спасти Джози - их долг и обязанность. Они не позволяют Даддитсу лезть внутрь, на это ума у них хватает, но остальные без всяких рассуждений образуют цепь: сначала Пит, потом Бив, Генри и, наконец, Джоунси. Он тяжелее остальных. Их противовес. Их якорь.
     Не расцепляя рук, они ползут к смрадной дыре (воняет не только канализацией, но еще чем-то старым и невыразимо противным). Генри немедленно натыкается на утонувшую в слякоти тапочку Джози и машинально сует ее в задний карман.
     Еще несколько секунд, и Пит, не оборачиваясь, бросает:
     - Эй, парни, стоп.
     Рыдания и мольбы о помощи становятся громче, и теперь Пит видит ее, сидящую на дне полузасыпанной листьями трубы. Поднятое лицо кажется смазанным белым кружком.
     Пит свешивается вниз, и, несмотря на охватившее их возбуждение, мальчики все же пытался действовать осторожно. Джоунси уперся ногами в огромную глыбу бетона. Джози встает на цыпочки, старается, как может, и все же не дотягивается до руки Пита. Наконец, когда кажется, что все напрасно, Джози ухитряется вскарабкаться вверх, совсем чуть-чуть, но Пит успевает вцепиться в ее исцарапанное и грязное запястье.
     - Есть! - торжествующе вопит он. - Поймал! Они медленно вытаскивают ее наверх, где уже поджидает Даддитс с белой сумочкой в одной руке и куклами в другой. Возбужденно подскакивая, он кричит, чтобы Джози не волновалась, потому что БарбиКен у него. И снова солнечный свет, чистый воздух, и когда они помогают ей выбраться наружу...


15
  

     В "хамви" не было телефона - две рации и ни одного телефона. Тем не менее тишину расколол оглушительный звонок, разорвав сотканную Генри нить воспоминаний и до смерти испугав обоих.
     Оуэн дернулся, как человек, которого грубо вырвали из крепкого сна, и "хамви" потерял неверную власть над дорогой, сначала забуксовав, а потом пойдя юзом, как танцующий динозавр.
     Мать твою...
     Оуэн попытался выправить ситуацию, но колеса беспомощно крутились, проворачиваясь с тошнотворной легкостью, словно корабль без руля и без ветрил. "Хамви" медленно сползал назад по предательской колее и наконец застрял боком в сугробе на осевой, бесполезно освещая снежную дорогу в той стороне, откуда они выехали.
     Дзинь! Дзин-н-нь! Дзи-и-и-и-инь!
     Непонятно откуда. Просто из воздуха.
     Это у меня в голове, подумал Оуэи.Глюки начались, фокусы проклятой телепа...
     На сиденье между ними лежал "глок". Генри поднял его, и звонки тут же прекратились. Генри поднес дуло пистолета к уху.
     Ну конечно! Что тут странного? Ему звонят на "глок", только и всего. Обычная вещь, подумал Оуэн.
     - Алло, - сказал Генри. Ответа Оуэн не слышал, но усталое лицо его спутника осветилось улыбкой. - Джоунси! Я знал, что это ты.
     Кто же еще! Опра Уинфри2? - усмехнулся Оуэн.
     - Где... Пауза.
     - Ему нужен Даддитс, Джоунси? Поэтому... Генри снова слушает.
     - Водонапорная башня? Почему? Джоунси! Джоунси! Подержав пистолет еще немного, Генри посмотрел на него, словно не понимая, что это такое, и медленно положил на место. Улыбки как не бывало.
     - Повесил трубку. Наверное, тот, другой, вернулся. Он зовет его "мистер Грей".
     - Твой приятель жив, а ты, кажется, не слишком счастлив.
     Мысли Генри действительно были не очень радостными, но говорить об этом не требовалось. Сначала он был в восторге - и как не быть, когда кто-то, кого ты любишь, болтает с тобой по старому "глоку"? - но теперь, похоже, расстроился. Почему?
     - Он.., они к югу от Дерри. Остановились поесть в "Дайзерте", придорожной забегаловке для водителей, только Джоунси зовет ее "Пердайзерт", как в детстве. Не думал, что он ее помнит. Похоже, он сильно боится.
     - За себя? За нас?
     Генри безрадостно поглядел на Оуэна.
     - Говорит, опасается, что мистер Грей хочет убить патрульного и забрать машину. Думаю, дело в этом. Дьявол! - Генри ударил кулаком по ноге.
     - Но он жив.
     - Да, - ответил Генри без всякого энтузиазма. - Иммунитет против грибка. Даддитс.., ты понял теперь насчет Даддитса?
     Нет. Сомневаюсь, что и ты до конца понял, Генри.., но может, кое-что прояснилось.
     Генри снова перешел на мысленное общение, так было легче.
     Даддитс изменил нас, общение с ним изменило нас. Когда Джоунси сбила та машина в Кембридже, он снова изменился. Электроэнцефалограммы людей, переживших клиническую смерть, часто претерпевают невероятные метаморфозы, в прошлом году я читал статью в "Ланцете" на эту тему. Для Джоунси это, вероятно, означает, что мистер Грей, даже захватив его, тем не менее не может заразить грибком или полностью завладеть сознанием. Его нельзя поглотить, по крайней мере пока.
     - Поглотить?
     Растворить в другом организме. Короче говоря, сожрать. - И он добавил вслух:
     - Ты не можешь вытащить машину из этого заноса?
     - Вероятно, могу.
     - Этого я и боялся, - мрачно бросил Генри. Оуэн повернул к нему освещенное зеленоватым светом приборной доски лицо.
     - Какого хрена с тобой творится?
     О Господи, неужели не понимаешь? Сколько раз тебе объяснять? И какими словами? Он все еще существует там! Джоунси. Он ЕСТЬ!
     В третий или четвертый раз с начала пути Оуэну пришлось перескочить через пропасть между эмоциями сердца и холодным рациональным знанием мозга.
     - Понятно, - начал он и запнулся. - Он жив. Жив и мыслит. Даже звонит. - Он снова запнулся. - Иисусе!
     Оуэн попытался выправить "хаммер", включив первую скорость, и долго мучился, прежде чем завертелись все колеса. Потом сдал назад и влепился в сугроб, но при этом кузов "хаммера" чуть приподнялся над слипшимся снегом, чего и добивался Оуэн. Теперь, когда он снова включит первую скорость, они вылетят из заноса, как пробка из бутылки. Но теперь Оуэн не спешил и, немного подождав, нажал на тормоза. "Хаммер" нетерпеливо затрясся. Мотор рычал, ветер выл, закручивая снежные вихри, гулявшие по пустому шоссе.
     - Ты ведь понимаешь, что нам придется это сделать? - спросил Оуэн. - Правда, прежде нужно его поймать. Потому что какими бы ни были детали, в генеральный план почти наверняка входит заражение всей планеты. И матема...
     - Я не хуже тебя знаю расчеты, - сказал Генри. - Шесть миллиардов населения Космического корабля Земля против одного Джоунси.
     - Против статистики не попрешь.
     - Цифры могут лгать, - угрюмо возразил Генри, но крыть было нечем. Такие большие цифры не лгут. Шесть миллиардов - очень большая цифра.
     Оуэн отпустил тормоза и налег на акселератор. "Хамви" послушно покатился вперед, на пару футов, завертелся было, потом встал и с рычанием выскочил из заноса, как дикий зверь. Оуэн повернул на юг.
     Расскажи, что было после того, как вы вытащили девчонку из сточной трубы.
     Но прежде чем Генри успел послать ответ, рация на приборной доске затрещала. Зато голос звучал так громко и ясно, словно владелец сидел с ними в "хаммере".
     - Оуэн! Ты здесь, дружище? Курц.


16
  

     Почти час ушел на то, чтобы одолеть первые шестнадцать миль к югу от Блю-базы (бывшей Блю-базы), но Курц не беспокоился. Господь позаботится о них, никаких сомнений.
     Машину вел Фредди Джонсон. На пассажирском сиденье скорчился Арчи Перлмуттер, прикованный наручниками к ручке дверцы. Кембри приковали сзади. Курц сидел позади Фредди, Кембри - за спиной Арчи. Правда, Курц немного тревожился, боясь, что оба пленных общаются посредством телепатии и плетут заговоры. Не много им это даст! Курц и Фредди открыли окна, хотя в "хамви" было холоднее, чем в деревенском нужнике в январе. Никакой обогреватель просто не мог справиться с таким морозом. Но мера была вынужденной: при закрытых окнах атмосфера в грузовике мгновенно становилась невыносимой - серой несло, как в загазованной шахте. Вернее, не серой, а эфиром. Больше всего воняло от Перлмуттера, непрерывно ерзавшего на сиденье и тихо стонавшего. Кембри зарос Рипли, словно поле - пшеницей после весеннего дождя, и Курц, даже сквозь маску, ощущал исходивший от него смрад. Но главным оскорбителем приличий был Перли, пытавшийся пердеть бесшумно (высвобождавший то одну ягодицу, то вторую - "маленький полупук", как говорили в туманные дни Курцева детства). И разумеется, делал вид, что он тут ни при чем. Джин Кембри культивировал Рипли. Курц подозревал, что Перли, храни его Господь, культивирует кое-что другое.
     Сам Курц успешно скрывал свои мысли за монотонной мантрой собственного сочинения: Дэвис и Роберте, Дэвис и Роберте, Дэвис и Роберте...
     - Не будете так добры прекратить? - раздраженно попросил Кембри. - Вы с ума меня сводите! Я сейчас рехнусь!
     - Я тоже, - сказал Перлмуттер. Он снова заерзал и издал длинное "пуфффф", словно выпуская воздух из надувной игрушки.
     - Господи, Перли, - взвыл Фредди, опуская стекло до конца и высовываясь наружу. "Хамви" рыскнул, и Курц приготовился к худшему, но все обошлось. - Может, это ты попридержишь свой анальный парфюм?
     - Прошу прощения, - сухо возразил Перлмуттер, - если ты намекаешь на то, что я испустил газы, должен заметить...
     - Ни на что я не намекаю, - рявкнул Фредди. - Просто говорю, чтобы ты перестал вонять, как скунс, иначе...
     И поскольку Фредди никоим образом не мог исполнить все высказанные и невысказанные угрозы (пока они не могли обойтись без двух телепатов, главного и запасного), Курну пришлось вмешаться.
     - История Эдварда Дэвиса и Франклина Робертса весьма поучительна, - сказал он, - ибо еще раз доказывает, что нет ничего нового под солнцем. Это случилось в Канзасе, давным-давно, когда еще Канзас действительно был истинным Канзасом...
     Курц, в самом деле неплохой рассказчик, увел их во времена корейской войны. Эд Дэвис и Франклин Роберте владели почти одинаковыми небольшими фермами, по соседству с фермой семьи Курца (который тогда звался вовсе не Курнем). Дэвис, у которого шариков в голове не хватало, был почему-то уверен, что сосед, наглец Роберте, так и норовит украсть у него ферму и к тому же распространяет о нем в городе самые гнусные сплетни. Роберте сыпал ядовитый порошок на его поля. Роберте сговорился с "Бэнк оф Эмпориа" отобрать у Дэвиса ферму за долги.
     Окончательно спятив, Эд Дэвис поймал бешеного енота и запустил в курятник, собственный курятник. Енот передушил всех кур, и когда не осталось ни одной, хвала Господу, фермер Дэвис разнес из ружья черно-серую полосатую голову зверька.
     Сидевшие в "хамви" зачарованно молчали, слушая неторопливое повествование.
     Эд Дэвис погрузил мертвых кур и трупик енота в свой комбайн, "Интернешнл Харвестер", подвез к ферме соседа и при свете луны вывалил в оба колодца: тот, из которого поили скот, и тот, что у дома. На следующий вечер, надравшись виски и весело гогоча, Дэвис позвонил своему врагу и сообщил обо всем. "Здорово жарко было сегодня, верно? - надрывался псих, смеясь так громко, что Франклин Роберте еле разбирал слова. - Какую воду пил ты и твои девицы, Роберте? С дохлым енотом или дохлыми курами? Не могу сказать точно, чем какой колодец начинил. Ну, не позор ли! Склероз!"
     Губы Джина Кембри слегка дрожали, как у человека, перенесшего серьезный удар. Дыхание шевелило длинные бороды Рипли, свисавшие со лба.
     - Что вы хотите сказать? - прошипел он. - Что мы с Перли ничем не лучше парочки бешеных кур?
     - Повежливее с боссом, Кембри, - предупредил Фредди. Маска, по-видимому - от возмущения, резво подпрыгивала вверх-вниз.
     - Да хрен с ним, с твоим боссом! Миссия закончена! Фредди вскинул было руку, чтобы размазать Кембри по спинке кресла, но тот придвинул ближе искаженное страхом, изукрашенное грибком лицо.
     - Давай, малыш! А может, сначала проверишь свой кулак, убедишься, что на нем нет ран? Крохотный порез - и ты готов.
     Рука Фредди нерешительно замерла в воздухе и снова легла на руль.
     - Кстати, Фредди, на твоем месте я бы ходил да оглядывался. Если воображаешь, что босс способен оставить свидетелей, значит, совсем тупой. Или рехнулся.
     - Рехнулся, именно, - тепло сказал Курц и хмыкнул. - Кстати, многие фермеры кончают в психушке или кончали до Уилли Нельсона3, благослови Господи его душу, и Программы помощи фермерам. Тяготы жизни, полагаю. Слишком велики стрессы. Бедняга Эд Дэвис кончил дни в закрытом заведении для ветеранов, он воевал на Большой -Два, а вскоре после этой истории с колодцем Франклин Роберте продал ферму, переехал в Уичито и устроился коммивояжером в "Эллис-Чалмерс". Несмотря на то, что, как оказалось, колодцы вовсе не были отравлены. Он попросил окружного санитарного инспектора взять пробы, и тот сказал, что вода пригодна для питья. Бешенство через воду не передается. Интересно, а Рипли?
     - Могли бы по крайней мере хоть называть его правильно, - пробурчал Кембри. - Не Рипли, а байрум!
     - Байрум или Рипли, все одно, - отмахнулся Курц. - Эти типы пытаются отравить наши колодцы. Загрязнить нашу драгоценную влагу, как сказал кто-то.
     - Да плевать вам на это! - взорвался Перли с такой злобой, что Фредди даже подпрыгнул. - Вам бы только Андерхилла сцапать, а остальное хоть провались! - И помолчав, скорбно добавил:
     - Вы в самом деле тронулись, босс.
     - Оуэн! - прочирикал Курц, как канарейка. - Едва не забыл! Где он, парни?
     - Впереди, - угрюмо ответил Кембри. - Застрял на хрен в сугробе.
     - Потрясающе! - завопил Курц. - Мы у цели!
     - Не раскатывайте губу, босс. Он сейчас выберется. И "хаммер" у него такой же, как у нас. Если знаешь, что делаешь, и умеешь держать в руках руль, можно провести эту штуку прямо через ад. А он, похоже, умеет.
     - Жаль. У нас есть шансы?
     - Не слишком много, - сказал Перли, снова заерзал, поморщился и издал неприличный звук.
     - Ма-а-ать, - тихо простонал Фредди.
     - Дай микрофон, Фредди. Общий канал. Наш друг, Оуэн, обожает общий канал.
     Фредди, не оборачиваясь, протянул микрофон, поколдовал с передатчиком, прикрепленным к приборной доске, и сказал:
     - Теперь можно, босс.
     Курц нажал кнопку на боку микрофона:
     - Оуэн? Ты здесь, дружище?
     Молчание, хаос атмосферных помех и монотонный вой ветра. Курц уже собрался еще раз нажать кнопку "передача" и попытаться снова, когда раздался голос Оуэна, спокойный, отчетливый, на фоне умеренных помех, но не искаженный.
     - Здесь.
     - Приятно слышать тебя, дружище! Так волнительно! Думаю, ты опережаешь нас на пятьдесят миль. Мы только что прошли поворот No 39, так что я почти не ошибся, верно? - На самом деле они миновали поворот No 36, и расстояние между ними было куда меньше. Вероятно, вполовину.
     Тишина.
     - Глуши мотор, дружище, - посоветовал Курц наидобрейшим, наирассудительнейшим голосом. - Еще не слишком поздно спасти кое-что и выпутаться из этого дерьма. Нашим карьерам конец, можешь не сомневаться, дохлые куры в отравленном колодце, но если у тебя есть цель, позволь мне помочь. Я уже немолод, сынок, и хочу, чтобы мы с честью...
     - Не гони фуфло, Курц, - выдали все шесть динамиков "хамви", до того громко и ясно, что Кембри в самом деле имел наглость рассмеяться. Курц полоснул его убийственным взглядом. В обычных обстоятельствах этого было бы достаточно, чтобы черная кожа Кембри посерела от ужаса, но это в других обстоятельствах, другие обстоятельства сняты с повестки, и Курц ощутил совершенно нехарактерный укол страха. Одно дело - понимать умом, что все пошло шиворот-навыворот, и совсем другое, когда правда оседает в твоих внутренностях тяжелым свинцовым слитком.
     - Оуэн.., приятель...
     - Слушай меня, Курц. Не знаю, осталась ли хоть одна нормальная извилина в твоем чокнутом мозгу, но если все же есть, удели мне чуточку внимания. Рядом со мной человек по имени Генри Девлин. Впереди.., возможно, в ста милях от нас - его друг, Гэри Джоунс. Только это уже не он. Им завладел пришелец, инопланетный разум, которого он называет "мистер Грей".
     Гэри... Гэри... - думал Курц. По анаграммам их узнаем их...
     - Все, что делалось в Джефферсон-трект, не имело смысла, - продолжал голос из динамиков. - Бойня, которую ты задумал, Курц, бессмысленна - умрут ли они сами или от пули, все равно угрозы не представляют.
     - Слышали?! - истерически завопил Перлмуттер. - Не представляют! Не...
     - Заткнись! - рявкнул Фредди, смазав его по физиономии. Курц едва заметил это. Он вытянулся в струнку, сверкая глазами, навострив уши. Бессмысленна? Оуэн Андерхилл в самом деле утверждает, что самая главная в его жизни операция бессмысленна?
     - ..среде, понял? Они не способны выжить в нашей экосистеме. Кроме Грея. Потому что ему посчастливилось найти совершенно иного хозяина. Того, который коренным образом отличается от остальных людей. Так вот, Курц, если тебе хоть что-то дорого в этом мире, если у тебя есть хоть какие-то принципы, ты немедленно прекратишь охоту и позволишь нам спокойно позаботиться о деле. Позаботиться о мистере Джоунсе и мистере Грев. Вероятно, тебе удастся поймать нас, но сильно сомневаюсь, что ты сумеешь захватить их. Они слишком далеко к югу. И мы думаем, что у Грея есть план. Что-то такое, что может сработать.
     - Оуэн, ты переутомился и возбужден, - спокойно произнес Курц. - Остановись. Что бы там ни было, мы все можем сделать вместе. Мы...
     - Если тебе не все равно, ты выйдешь из игры, - холодно перебил Оуэн. - Конец связи. Я отключаюсь.
     - Не смей, дружище! - заорал Курц. - Не делай этого! Я запрещаю!
     Громкий щелчок, и динамики исторгли невнятное шипение.
     - Он отключился, - сказал Перлмуттер. - Отсоединил микрофон. Заткнул приемник. Все.
     - Но вы слышали его? - спросил Кембри. - Во всем этом нет ни малейшего смысла. Едем назад.
     На лбу Курца забилась жилка.
     - Можно подумать, я куплюсь на его уговоры, после всего, что произошло!
     - Но он говорил правду, - отчеканил Кембри, впервые поворачиваясь к Курцу всем телом: широко раскрытые глаза, забитые в уголках Рипли или байрумом, или как там он его называл. Брызги слюны испятнали щеки, лоб и маску Курца. - Я слышал его мысли! И Перли тоже! ОН ГОВОРИЛ ЧИСТУЮ ПРАВДУ! ОН...
     Курц, двигаясь почти со сверхъестественной быстротой, неуловимым движением выхватил из кобуры пистолет и выстрелил. Отдача в замкнутом пространстве казалась громовой. Фредди, вскрикнув от неожиданности, дернул за руль, и "хамви", потеряв управление, развернулся поперек дороги. Перлмуттер взвизгнул и зажмурился. Смерть была милостива к Кембри: мозги вылетели в окно через дыру в затылке и в одно мгновение рассеялись по ветру. Он и руки поднять не успел.
     Не успел сообразить, что надвигается, верно, дружище? - подумал Курц. Вижу, твоя знаменитая телепатия тут бессильна!
     - Верно, - скорбно проговорил Перли. - Как быть с человеком, который сам не знает, что сделает в следующий миг? Психи - люди неуправляемые.
     Курц навел пистолет на Перлмуттера.
     - Назови меня психом еще раз. Я хочу послушать.
     - Псих! - немедленно повторил Перли. Губы его растянулись в улыбке, обнажая оставшиеся зубы, между которыми темнели дыры. - Псих-псих-псих. Не станешь ты стрелять. Прикончил моего дублера, но больше такого себе не позволишь!
     Он явно взвинчивал себя, и с каждым словом голос его опасно повышался. Труп Кембри бился о дверцу, холодный ветер, врывавшийся в окно, раздувал пряди волос и байрума.
     - Заткнись, Перли, - миролюбиво бросил Курц. Он явно чувствовал себя лучше и успел немного успокоиться.
     Кембри получил по заслугам. - Держись за свою планшетку и молчи. Фредди!
     - Да, босс.
     - Ты по-прежнему со мной, Фредди?
     - До конца, босс.
     - Оуэн Андерхилл - изменник, Фредди, можешь ты вознести благодарение Господу за то, что помог разоблачить его?
     - Благодарение Господу! - Фредди сидел прямой как палка и смотрел прямо вперед, на дорогу и световые конусы фар "хамви".
     - Оуэн Андерхилл предал страну и своих товарищей.
     Он...
     - Он предал тебя, - прошептал Перлмуттер.
     - Верно, Перли, и не стоит переоценивать собственное значение, сынок, это единственное, чего не стоит делать, потому что, как ты сам сказал, псих не знает, что стукнет ему в голову в следующую минуту.
     Курц уперся взглядом в широкий затылок Фредди.
     - Мы затравим Оуэна Андерхилла, его и этого парня, Девлина, если он все еще с ним. Понятно?
     - Так точно, босс.
     - Ну а пока сбросим балласт. - Курц вытащил из кармана ключ от наручников, потянулся к трупу, пачкая руки в застывающем желе, не успевшем улететь в окно, и наконец нашел дверную ручку. Еще секунда - и усопший мистер Кембри, благодарение Господу, обрел снежный саван.
     Тем временем Фредди остервенело чесал зудевший, как черт, пах. Подмышки тоже чесались, и...
     Слегка повернув голову, он заметил, что Перли уставился на него. Огромные потемневшие глаза казались бездонными на бледном, усеянном красными пятнами лице.
     - На что это ты пялишься? - осведомился Фредди. Перлмуттер молча отвернулся к окну.

Продолжение следует...


     1 Новый Курс - политика, проводимая правительством Ф.Д. Рузвельта и направленная на ликвидацию последствий Великой депрессии обратно к тексту
     2 Опра Уинфри - ведущая популярного ежедневного ток-шоу, первая негритянка на телевидении обратно к тексту
     3 Уилли Нельсон - известный певец в стиле "кантри" обратно к тексту


Подпишитесь:

Рассылки Subscribe.Ru
Мировая литература


Ваши пожелания и предложения присылайте по адресу maxvech@mail.ru

http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/
Адрес подписки
Отписаться

В избранное