> <.....> Вознесение призывает нас пересмотреть наши
представления <.....>
> Это относится, в частности, и к той мысли,
что Иисус «управляет» всем происходящим не только на небесах,
но и на земле, притом не только в будущем,
при конце истории, но уже сейчас. Эта мысль вызывает
у многих людей естественное возражение: нигде не видно,
чтобы Он всем распоряжался, и если всё-таки это делает,
то не слишком удачно. Но это неверно. Первые христиане понимали,
что в мире всё еще царит хаос. Но они возвещали, подобно
менеджерам, посланным из главного офиса в филиалы международной
компании, что теперь их руководителем стал новый директор.
Через свои особые призвания они начинали понимать, как осуществить
эти новые методы управления. Это не значило (как многие
страстно желали бы думать сегодня), что христиане просто
берут власть в свои руки и отдают всем указания, это
не было формой «теократии», когда Церковь просто говорит
всем, что им надлежит делать. Иногда подобные проекты пытались
воплотить в жизнь, и всегда это оборачивалось катастрофой.
Но одновременно это не означает, что Церковь отказывается
от мира и позволяет ему идти своими путями, а сама
поклоняется Иисусу в каком-то приватном пространстве.
>Здесь существует третий путь <...>.
Он намечен в Деяниях святых Апостолов: методики Царства
там соответствуют вести о Царстве. Царство приходит
тогда, когда Церковь, силою Духа, идет в этот мир; это
Церковь ранимая, страдающая, воздающая хвалу, молящаяся, окруженная
непониманием и осуждением, оправданная, радующаяся, всегда —
как говорит о том в одном из своих посланий
Павел — носящая в себе смерть Иисуса, чтобы в ней
также была явлена и Его жизнь.
>Что же происходит, когда не признают Вознесения?
Ответ тут простой: тогда Церковь стремится заполнить собой
образовавшуюся пустоту. Если можно отождествить Иисуса с Церковью, —
то есть можно говорить о присутствии Иисуса с верными,
забыв, что Он стоит перед ними и обращается к ним
как их Господь, — это прямая дорога к триумфализму
в худшем смысле данного слова. Именно к этому постоянно
скатывался английский либерализм в XX столетии. Компромисс
с рационализмом заставлял людей думать, что Вознесение
«на самом деле» означает присутствие Иисуса в любом
месте, а потому Церковь ставила себя (свои структуры
и иерархию, свои обычаи и свои причуды) на место
Иисуса как Господа, ради которого сама Церковь должна служить
миру (как о том говорит Павел).6
А оборотной стороной триумфализма, разумеется, становится
отчаяние. Если сделать ставку на тождественность церкви Иисусу,
что случится, когда мы увидим, что (как говорит
Павел в том же отрывке) сами представляем собой всего-навсего
глиняные сосуды?
>Если Церковь отождествляет свои структуры, руководство,
литургию, храмы или что-то еще с Господом, —
а именно это происходит, когда она забывает о Вознесении
или понимает его как слова о Духе, —
что мы тогда имеем? С одной стороны, «заносчивость властей»
(если воспользоваться словами Шекспира), а с другой —
отчаяние на пороге старости, когда человек понимает, что
такая схема недееспособна. (И это я часто наблюдаю у тех,
кто в 1950-е или 60-е годы сделал ставку на ненадежный
рационализм.) И только тогда, когда мы ясно понимаем, что Церковь —
не Иисус, а Иисус — не Церковь, —
другими словами, когда мы ясно понимаем смысл Вознесения: что Тот,
Кто присутствует среди нас Духом, одновременно является Господом,
который странным образом отсутствует, и Он совершенно иной,
радикально отличается от нас, стоит перед нами и говорит
Марии Магдалине: «Не прикасайся ко Мне», —
только тогда мы можем избавиться как от надменности
триумфализма, так и от мрака отчаяния.
>Иными словами, только если мы понимаем, что Иисус
раньше нас вошел в пространство Бога, в новый Божий
мир, и уже управляет нашим бунтующим миром как его законный
Господь, а также ходатайствует за нас перед своим Отцом —
другими словами, когда мы радуемся тому, что Вознесение
говорит нам о продолжении человеческих деяний Иисуса сегодня, —
только тогда мы свободны от ложных представлений об истории
и готовы бороться за справедливость сегодня ().7
Одновременно это освобождает нас от попытки создать
себе альтернативных посредников, а особенно — посредницу,
вместо Христа.8
Если Вознесение стоит в должном месте, представления
о Церкви, таинствах или матери Иисуса также становятся
яснее.9
>7
О продолжении человеческой работы Иисуса см. особенно Послание
к евреям (например, 7:25; 9:24); а также, например,
Torrance, Space, Time and Resurrection, 130, 133f.
>8
Farrow, Ascension and Ecclesia, 130-132, 153f. Подробнее
см. J. Pelikan, The Christian Tradition: A History
of the Development of Doctrine, 5 vols (Chicago
and London: University of Chicago Press, 1971-1989),
3.160 ff. (Русское издание: Ярослав Пеликан. Христианская
традиция. История развития вероучения. В 5 тт. Т. 1,
2007.)
[ Том
Райт (перевод: М. Завалов).
Из книги: "Главная тайна Библии.
Смерть и жизнь после смерти в христианстве"
(Название оригинала: "Surprised by Норе"; из гл.
7.1) ]
#
Буду рад прочитать Ваши мнения о представляемых в рассылке
текстах –
в письме, в icq или на форуме. # Постараюсь ответить на
вопросы... #
