Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Борис Юльевич Кагарлицкий - слишком марксист и слишком интеллигент

Не очень интересно мне следить за публикациями Бориса Кагарлицкого (он родился
в 1958 году), поскольку он мыслит по лево-марксистскому шаблону и ничего нового
от него не жду. Он - директор Института проблем глобализации с апреля 2002 г.,
и я до сих пор не пойму, кому принадлежит бренд этого института – Михаилу Делягину
или ему. Борис Кагарлицкий - социолог, журналист, публицист и общественный деятель.
В 1977–1982 годах - участник подпольного левосоциалистического кружка в Москве,
куда входило несколько молодых
ученых, в основном гуманитарного профиля. Участвовал в издании подпольных журналов
«Варианты» и «Социализм и будущее» (до 1981 – «Левый поворот»). В 1982-1983 годах
арестовывался за «антисоветскую деятельность», и некоторые подельники обвиняют
его в недостаточной стойкости на допросах. Но хорошо быть стратегом, видя бой
со стороны. Меня тоже объявляли агентом КГБ. В политике на каждого из нас выливаются
ушаты дёгтя.

Я начал сотрудничать с Борисом в 1988 году, участвуя в неформальном демократическом
движении. «Социалистичность» Кагарлицкого отличалась от моей «столыпинской» позиции,
но не препятствовала совместной работе. В декабре 1988 года, когда Борис отъезжал
в Италию на очередную левосоциалистическую тусовку, он попросил меня представлять
его интересы в Московском Народном Фронте и не давать слишком много власти его
сопернику в борьбе за лидерство – Сергею Станкевичу. Бывал я дома у него близ
метро Аэропорт, читал
книги его отца, однако после того, как Борис Ельцин предпочел не его, а мою Программу
преобразований позднесоветского общества, он, по-моему, стал ко мне относиться
ревностно.

Позднее Кагарлицкий – депутат Моссовета (1990-1993), член исполкома Социалистической
партии, один из лидеров Партии труда (1991-1994). Публикуется с 1979 - в самиздатовских
журналах, в «Независимой газете», «Свободной мысли», «Новой Газете», «Компьютерре»,
The Moscow Times и др. Член Транснационального института (Амстердам) с 2000,
лауреат Дейчеровской мемориальной премии (Великобритания) за книгу «The Thinking
Reed» («Мыслящий тростник»), 1988. Автор книг «Реставрация в России», «Восстание
среднего класса»,
«Периферийная империя», «Управляемая демократия», «Марксизм: не рекомендовано
для обучения».

Деловая Интернет-газета «Взгляд» 20 декабря 2005 года опубликовала статью Бориса
Кагарлицкого «Граждане и конгрессы» (http://vzglyad.ru/columns/top/):

«Состоявшийся на прошлой неделе Второй гражданский конгресс, кажется, не раскритиковал
только ленивый. Обещанного создания объединенной демократической партии не случилось.

Никаких принципиально новых идей или лозунгов не прозвучало, а Михаил Касьянов,
дебютировав в качестве публичного оппозиционного политика, лишь продемонстрировал,
что совершенно неприспособлен к этой роли. 

Уж слишком Касьянов вальяжен и благонамеренно буржуазен для человека, который
кого-то собирается свергать. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Не осмеивать надо Касьянова, а хвалить – не захотел он спокойной
жизни, а бросил вызов Путину. А «буржуазность» - один из признаков субъектности,
нам бы всем стать «буржуазными», то есть иметь чувство собственного достоинства
и готовности к действию, иметь способность пожертвовать своим покоем и временем
ради борьбы со злом/

Наибольшее раздражение, естественно, конгресс вызвал среди левых. Большая часть
групп и организаций, участвовавших в Российском социальном форуме, изначально
сомневалась, идти ли туда вообще. Уж больно очевидно было стремление организаторов
объединить всех участников на единой либеральной платформе, а по возможности
– и под единым лидером. 
Те из левых, кто все же решил принять в конгрессе участие, остались по большей
части весьма недовольны тем, что увидели – их критические комментарии можно читать
на www.aglob.ru и www.ikd.ru. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Я был на этом конгрессе, и левых действительно было маловато,
из них выступал с трибуны лишь Алексей Пригарин. Но ораторы все же говорили в
основном по делу, левые и правые не различались, и не ставилась цель немедленно
всем объединиться в одну партию, хотя кое-кто к этому призывал. Решили – провести
подготовительную работу и к лету выработать приемлемый для всех вариант объединения.
По-моему, разумное решение/


Однако проблема, по большому счету, не в том, как был проведен гражданский конгресс
и кто на нем выступал. Проблема в самом гражданском обществе России. И в этом
смысле конгресс, как ни печально, был всего лишь его отражением. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Здесь Борис Кагарлицкий прав – в методологической грамотности
ему не откажешь. Каково общество – такова и власть, и оппозиция/

Казалось бы, рост авторитарных тенденций в сегодняшней России – очевидная реальность:
принятые за последнее время законы явно ограничивают свободу деятельности политических
партий и профсоюзов, а обсуждаемый в Думе законопроект о неправительственных
организациях представляет собой серьезную угрозу для существования большинства
из них.     Включая, кстати, и профсоюзы. Даже и без нового законодательства
право на забастовку обставлено таким количеством ограничений, что провести ее
легально невозможно в принципе.
Почему же, в таком случае, гражданское общество не мобилизуется, не переходит
в наступление? Почему единый «лево-правый» фронт в защиту свободы, к которому
зовут либералы, не формируется? Правые не только с левыми договориться не могут,
но и между собой. 

Проблема в том, что институты гражданского общества, сложившиеся у нас, имеют
слишком мало отношения к обществу как таковому. Они не более способны представлять
большинство населения, чем Общественная палата, подобранная властью из удобных
для нее деятелей, представлять гражданское общество. 

Правые политические организации в начале 1990-х годов присвоили себе название
«демократов», преследуя четкую и простую пропагандистскую цель – узурпировать
понятие демократии и показать, что всякий, кто не разделяет их социально-экономической
программы, является одновременно врагом демократии. Именно эта программа реализовывалась
в стране на протяжении прошедшего десятилетия, вопреки воле большинства граждан
страны, самым недемократическим образом. Ради того, чтобы ее осуществить, стреляли
по парламенту и прибегали
к многочисленным политическим манипуляциям, включая, кстати, и «операцию «Наследник».
Сегодня от имени гражданского общества пытаются говорить в значительной мере
те, кто еще вчера был властью. Однако из того, что они оказались в оппозиции,
отнюдь не следует, что экономический или социальный курс изменился. 

Знаменитый Федеральный закон № 122, реформа жилищно-коммунального хозяйства,
реформа образования, Трудовой Кодекс, готовящиеся водный и лесной кодексы – короче,
весь проводимый «Единой Россией» и правительством комплекс «непопулярных мер»
– все это полностью соответствует идеологии приватизации и свободного рынка.
Иными словами, в области экономики правительство продолжает курс, провозглашенный
правыми. Антисоциальное законодательство «Единой России» есть ни что иное, как
проведение в жизнь планов, разработанных
теми, кто сегодня считается либеральной оппозицией. Именно эти меры вызывают
в стране реальное недовольство, именно против них протестует значительная масса
российских граждан. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Констатации верные и даже набившие оскомину, но либерал либералу
рознь, я и сам либерал в одной из своих ипостасей. Кроме того, в киноконцертном
зале «Измайлово» собрались не только либералы ельцинского происхождения, но и
либералы идейные, а также много не совсем либералов вроде меня. Так что не надо
мазать всех одной краской. Неприязнь Кагарлицкого к либерализму объясняется его
социализмом. Я же вижу в либерализме, национализме, анархизме и социализме-коммунизме
– четыре надстроечные проекции
основного импульса Нового Времени, а именно воли к воле, воли к субъектности/

Большинство населения недовольно властью ничуть не меньше, чем лидеры либералов,
но по совершенно иным, даже противоположным причинам. Это объясняет, почему призывы
защищать демократию от путинского авторитаризма не находят широкого отклика.


/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Неверно! В том-то и дело, что большинство населения – за Путина
и исправно голосует за его «партия власти», за подлую «Единую Россию». Лидеры
либералов – против Путина. Между критически-мыслящим меньшинством и десубъектизированным
большинством – нет, не надо и не должно быть взаимопонимания/

В реальной жизни важно не только то, что говорят, но и кто говорит. Общество
отнюдь не равнодушно и тем более не враждебно к демократии, но оно испытывает
в лучшем случае презрение к тем, кто в начале прошедшего десятилетия назвал себя
демократами. А попытки объединить все либеральные силы в единую организацию лишь
усугубляют дело: немногие группы и лидеры, которые еще не утратили авторитет
среди граждан, неминуемо потеряют его, если сольются в едином блоке с политиками,
полностью дискредитированными в массовом
сознании. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Борис Кагарлицкий пускается в надстроечные домыслы, не следуя
базисному социально-экономическому анализу, как требует строгий марксизм. Поэтому
его выводы не убеждают. В России нет ни гражданского общества, ни крупных демократических
партий из-за того, что нет «третьего сословия», то есть «критической массы» экономически-самодостаточных
и тем самым политически-субъектных низовых хозяев-собственников. А Кагарлицкий
сводит неудачу гражданского общества и слабость демократических партий к амбициям
или плохой «кредитной истории» лидеров. Какой бы объективно-яркий деятель сейчас
ни появился – подавляющему большинству населения он будет по фигу. А за Путина
они будут голосовать, потому что несубъектны. Таков переживаемый нами момент/

Именно это, а не пресловутая борьба амбиций, препятствует объединению «Яблока»
с Союзом Правых Сил, равно как и другим обсуждаемым коалициям. Лидеры-то как
раз готовы пожертвовать своими амбициями, но социальная база – там, где она вообще
есть, – не готова смириться с такими лидерами. Полунищие интеллигенты, составляющие
низы «Яблока», категорически не желают видеть в качестве своих кандидатов и руководителей
сыто-буржуазных деятелей СПС, которых они искренне ненавидят. Именно поэтому
на выборах в Москве блок
«Яблока» и СПС набрал меньше голосов, чем, по прогнозам, могло бы набрать «Яблоко»
в одиночку, а в провинции подобные блоки и вовсе провалились. Точно так же заранее
понятно, что левые гражданские движения в подобные коалиции не пойдут, если только
они не решат покончить коллективным самоубийством. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Это не базисно-классовый, а надстроечно-интеллигентский анализ/

Аналогичная ситуация возникает и вокруг антифашистских мероприятий, организованных
либеральными политиками. Угроза фашизации совершенно реальна, что мы видели во
время тех же московских выборов. Однако точно так же очевидно, что правые либералы,
которые инициировали и возглавили антифашистский марш 18 декабря, заведомо не
могут добиться успеха. Абстрактные лозунги и общие слова о вреде расизма не помогут.


Националистической демагогии может быть эффективно противопоставлена только четкая
социальная программа. А идеологическим ответом на агрессивный национализм должна
быть не абстрактная либеральная «толерантность», а решительный и, если угодно,
наступательный интернационализм, традиции которого в нашем обществе все еще живы.
Смысл его не в поощрении «мультикультурности» и политически корректной речи,
а в борьбе за социальное равноправие. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Здесь Борис Кагарлицкий, будучи марксистом, - прав. Однако
опыт постиндустриализма свидетельствует, что преодоление этнозоологизма ныне
происходит не столько через социализацию, сколько через субъектизацию – «программа
аффирмативных действий» в США, «новая экономическая политика» в Малайзии, опыт
Сингапура/

Для левых гражданских организаций возникает, однако, серьезная дилемма. Не участвовать
в антифашистских мероприятиях либералов – значит вроде как саботировать полезное
начинание, против которого формально возразить нечего. А участвовать – значит
поддерживать стратегию, которая заранее обречена на провал, сделать себя ее заложниками.


На практике это заканчивается тем, что отдельные люди и группы на акции приходят,
но широкие организации – будь то Левый Фронт Москвы или оргкомитет Российского
социального форума – от публичного участия в них воздерживаются. 

И все равно окончилось все на марше 18 декабря скандальным инцидентом: стоило
нескольким активистам Левого Фронта из Ногинска развернуть растяжку «Капитализм
= Фашизм», как организаторы велели им убрать лозунг и покинуть ряды демонстрантов.
Ясно, что либералам подобные растяжки нравиться не могут, но и левым большая
часть лозунгов и лиц, замеченных на марше, категорически не нравилась. Немногие
левые, которые все же принимали участие в марше, возмущенно заявили про «сектантский
подход» к политической борьбе.
Как заметил Илья Пономарев, официальная оппозиция не видит «иных задач, кроме
заведомо фальсифицируемых и нечестных выборов». 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Сектантство проявляют обе стороны – и надстроечные либералы,
и левые вульгаризаторы марксизма. Разве лозунг «Капитализм = Фашизм» - не сектантство.
Во-первых, «капитализм» и «социализм» более или менее адекватно отражали реалии
эпохи индустриализма, а сейчас на дворе – постиндустриализм. Обветшали старые
термины, надо искать другие – через осмысление субъектизации, которая есть двигатель-мотор
прогресса и социализации и вообще истории,тогда как доминирующая при индустриализме
социализация
– почва субъектизации. Эта нехитрая диалектика не доходит наших евро-марксистов,
хотя я постоянно указываю им на опыт Коммунистического Китая с его концепцией
«трёх представительств»/

Впрочем, чтобы это понять, не обязательно было бы ходить 18 декабря на митинг.
Объединение сил вокруг заведомо спекулятивных и абстрактных лозунгов невозможно.


Такое положение дел, возможно, устраивает власть, но отнюдь не помогает решению
реальных проблем, стоящих перед обществом. И чем меньше гражданские движения
способны влиять на ситуацию, тем больше будет политический вес крайне правых.
И тем больше будет склонность власти решать любые проблемы чисто административными
и репрессивными методами. 

Между тем ответ понятен – защиту демократии должны взять на себя другие силы,
демократические не по названию, а по сути, опирающиеся на массовое социальное
движение. В Западной Европе демократические права и свободы были завоеваны и
защищены не потому, что их придумали либеральные интеллектуалы, а потому что
миллионы людей научились использовать их в качестве инструмента для защиты своих
социальных требований. 

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Это верно. Мы в Союзе землепользователей России «Наша земля»
постоянно убеждаемся,что ударным отрядом в борьбе за землю и тем самым за социализацию
землепользователей выступают те, кто готов до крови отстаивать свою субъектность.
И они ведут за собой массы обездоленных крестьян, защищая свои жизненные интересы
от посягательств авторитаризма и обслуживающих его бюрократии и полицейщины/

То же и у нас. Вопрос о демократии остается принципиально неразрешимым до тех
пор, пока он не будет увязан с социальной самозащитой огромного большинства граждан».

МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Концовка формально правильна, однако содержание и суть статьи
- тупиковые, сектантские. Получается – вообще не надо объединяться в антисомосовский,
антикомпрадорский, антиавторитарный Народный Фронт? Либералы – бяки, и лишь мы,
социалисты и левые радикалы, призваны вести массы за собой, привносить в них
классовое сознание и т.п. Борис Кагарлицкий – слишком марксист. Согласен, что
марксизм с его кредо «субъектность для всех» («свобода каждого есть условие свободы
всех») перспективнее либерализма
с его кредо «субъектность для достойных». Наиболее мудрые марксисты понимали,
что хотя надо стремиться научить каждую кухарку управлять государством, но, как
указывал Ленин, невозможно устранить угнетение одного человека другим – например,
того, кто слаб характером, со стороны тех, «кто зело крепок характером». Надо
создать равные стартовые условия для всех, к субъектности для каждого надо стремиться,
тогда как либералы часто полагают, что не все способны вынести бремя свободы
и многие бегут от неё. Учение
о субъектности, развитое Мартином Хайдеггером и его последователями, ставит всё
на свои места и преодолевает механистически-вульгарные версии марксизма и развивает
его субъектную сторону, гениально выраженную в первом и последнем «Тезисах о
Фейербахе».