Скурлатов В.И. Философско-политический дневник

Юрий Карякин – мои воспоминания и мысли к его 75-летию

Когда я в 1964 году основал и возглавил Университет Молодого Марксиста при ЦК
ВЛКСМ, то собрал в него цвет «шестидесятников», в том числе Юрия Карякина. Он
активно участвовал в обсуждениях и семинарах, смотрел последние западные фильмы,
которые я показывал преподавателям и слушателям. Свежесть мысли мной очень ценилась,
а Юрий Федорович добросовестно стремился передать новые веяния новым поколениям.
Сам я был весьма самоуверенным и пальму первенства никому не отдавал. Среди интеллектуалов
я чувствовал себя
как рыба в воде.

Давно не общался с Карякиным. Когда-то он был народным депутатом, но я с ним
мало общался, потому что он был сторонником Ельцина, а я с Ельциным порвал в
июне 1990 года после провозглашения суверенитета РСФСР, когда убедился в шкурности
и предательстве этого лидера. Карякин же не смотрел в базис, а витал в надстройке.
Мне надстройщики и тогда и сейчас – совершенно неинтересны. Они – пустышки. Проку
– мало, а смуты и шатаний – полно. Перевоспитать их трудно.

Я занимался искусством Итальянского Возрождения и читал спецкурс о творчестве
Рафаэля в Академии живописи, ваяния и зодчества у Ильи Глазунова. Оказывается,
Юрий Карякин тоже не прошел мимо основоположников Нового Времени и сделал для
себя одно открытие, которое, однако, не является открытием, потому что давно
известно искусствоведам, однако пропагандировать его ныне очень уместно.

В «Новой газете» от 21 июля 2005 (№ 52) опубликованы выдержки из дневника Юрия
Карякина http://2005.novayagazeta.ru/nomer/2005/52n/n52n-s22.shtml:

«7 июля 1977. Москва
СИКСТИНСКАЯ КАПЕЛЛА. МИКЕЛАНДЖЕЛО: «НЕБО» и «СТРАШНЫЙ СУД»…
Репродукции этих росписей я увидел впервые в 48-м, правда, очень уж плохонькие,
мелкие. Но все равно: потрясение было небывалым. Воображение разыгралось. Пытался
представить себя в Сикстине. Росписи в реальную величину. Стою под «Небом» и
перед «Страшным судом». Разглядываю каждую фигуру (а их, наверное, не меньше
полутысячи — это же образ всего человечества, прошлого и будущего). Отхожу подальше,
приближаюсь. И снова, и снова…
Даже одну-то маленькую картину художника такого масштаба надо «читать» и лихорадочно,
и спокойно, и быстро, и долго - как «Божественную комедию», «Войну и мир» или
«Братьев Карамазовых». И тогда лишь войдешь в эту картину на «очную ставку с
замыслом» (О. Мандельштам). А здесь… 
Такое по отношению к «Небу» и «Страшному суду» остается недоступно, неподступно.
Об Италии и не мечтается (так же, как и попасть в древний Рим). Между тем репродукции
хотя и становятся лучше, но все равно - только раздражают воображение, как «Книга
о вкусной и здоровой пище» для голодных. Хотя убежден: будут созданы многотомные,
толстенные альбомы этих росписей (может, и создаются уже), и тогда действительно
разглядим каждую фигуру, каждый мазок. Да и телевизионно такое уже теперь технически
вполне возможно.
Придется ждать… 

8 июля 1977. Москва.
Вчерашние мысли набросились на меня благодаря одной талантливой книжечке, только
что вышедшей (Кушнеровская Галина /автор, составитель/. Титан /Микеланджело/.
Москва: Молодая гвардия, 1977) . Читая ее, я споткнулся на факте, который, наверное,
знал и раньше, да не придавал ему серьезного значения, а потому и забыл. Вот
он, этот факт. Время труда над «Небом» - это 1508–1512 годы, а «Страшный суд»
был создан не сразу вслед за «Небом», а лишь спустя больше чем четверть века:
1533–1541. 

Итак, двенадцать с половиной лет труда, поистине каторжного, но - вопреки всему
- тем более вдохновенного труда, почти ежедневного, а часто и еженощного, по
двенадцати часов, большей частью в полном одиночестве или с одним-двумя подмастерьями,
в холодной сырой Сикстине, которая поначалу и долго еще казалась ему ссылкой,
острогом, темницей (ведь папы насильно заставили его делать эти росписи, вопреки
его воле), в Сикстине, которую он превратил в храм небывалой красоты и мощи духа.


«Небо» Микеланджело начал писать, когда ему было 33, закончил в 37. «Страшный
суд» начал в 50, закончил в 58. Мощь его духа, мощь и тонкость, точность глаза-руки-кисти
не только не ослабли, но усилились до непредставимости, до неправдоподобности.
И -  одолели слабеющее тело уже почти старика (по тем временам). Вазари первый
радостно подивился этому в 1550 году: «Он далеко опередил самого себя, действительно
себя превзошел». 

В упомянутой книжке (да и во всех других, которые мне удалось прочитать) нет
вот чего: ведь должен же был быть у Микеланджело какой-то художественно-смысловой
стержень, изобразительно, композиционно соединяющий оба труда, обе работы в единое
целое. Какой же?

Не встретил я нигде и абсолютно необходимого разъяснения или хотя бы упоминания
о том, что «Небо» - это Старый Завет, Первая книга Бытия, а «Страшный суд» -
Завет Новый. Еще точнее, еще острее: первая роспись начинается с первой страницы
всей Библии, даже с первой ее строки: «В начале сотворил Бог небо и землю». А
«Страшный суд» продиктован последней книгой Нового Завета, «Апокалипсисом», то
есть финалом всей Библии. Из самого «Апокалипсиса» выбрана лишь последняя - 22-я
глава, всего три строчки из 12-го стиха:
«Се гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его».


Уже одно только это сопоставление, одна эта сшибка, один контрапункт этот создает
невероятное напряжение между двумя полюсами: начало этого света, этого земного
мира, и конец его. 

Но я слишком увлекся, а на главный вопрос - в чем художественно-изобразительная
связь обеих росписей - так и не ответил. Упрекаю других за то, что они даже не
поставили его, а сам поставил и…? И ничего. Никакой «очной ставки с замыслом»
так и не вышло.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Всё-таки Юрий Карякин в данном вопросе – явный дилетант. На
самом деле существует масса работ, сопоставляющих «Сотворение Адама» и «Страшный
Суд» и образы Адама и «второго Адама» (Иисуса Христа) в них/

Может быть (да наверняка!), знаний недостает? Не за свое дело взялся - провалишься?
Вот это-то уж точно. Сколько раз говорил себе: ищи свое. Больше всего бойся заниматься
не своим. 

Но почему я чувствую, что какая-то тайна здесь все равно есть? Есть? Ну, а раз
есть, кто-нибудь, даст Бог, ее и разгадает.

…Сидишь над инсценировкой «Преступления и наказания», и вроде немножко получается,
вот и сиди себе. Ты бы еще написал о Третьей симфонии Бетховена, о «Зимних грезах»
Чайковского, о «Юношеском концерте» Глазунова, о «Картинках с выставки» Мусоргского…
А ведь брался же сдуру, когда было лет 20, под влиянием роменроллановского «Бетховена».
(Кстати, надо перечитать его же «Микеланджело»). И о «Песне об умерших детях»
Малера начинал писать лет десять назад, сравнивая его с Достоевским: «Все - 
дитё».
Стыдновато-с… 

12 октября. 1992. Рим.
Сан-Пьетро. Сикстина. Не верится. Был даже в древнем Риме, на развалинах. Накупил
альбомов с репродукциями «Неба» и «Страшного суда». Эти - уже совсем иное дело:
не сравнить с тем, что видел раньше. Невозможно оторваться. Вернусь домой - разыскать
свои давешние записи о Микеланджело. 

20 октября 1992. Москва.
Записи о М. нашел. Перечитал…
Ergo: Восторженный тупик.
   
19 июля 2005. Переделкино.
С 1992 года побывал в Риме раз пять. Скопилось книг и альбомов с репродукциями
на небольшую, но основательную библиотечку микеланджеловскую.
    
3 ноября 1995. Москва.
Не может быть.
Здесь надо поставить сто, тысячу восклицательных знаков. А ведь я уже изверился.
На самом деле был просто слеп. Сколько раз (не пересчитать) смотрел и не видел.
И вот десять минут назад листаю альбом «Сикстинская капелла»… Вот «Рождение Адама»
в целом. Вот Адам один - крупным планом. «Страшный суд» - тоже сначала в целом.
Здесь Христос - маленький, маленький… Дальше - крупнее, отдельно… Вот уже одно
лицо. Вижу будто впервые. Вдруг как молния ударила, все осветила и не гаснет,
не исчезает, продолжает светить,
жечь… 

19 июля 2005. Переделкино.
Читатель и видит здесь, сейчас, то, что я вдруг увидел тогда, 3 ноября 1995 г.:
Адам и Христос. У них же одно и то же лицо. Одна и та же, как говорят художники,
«натура», одна и та же «модель».
   
8 ноября 1995. Переделкино.
Адам = Христос. Христос = Адам. Что сие значит? Неужели никто этого не заметил?
Непостижимо. Во всяком случае, я (пока?) ничего и ни у кого об этом не читал.
Да, наверное, кто-то это давным-давно заметил, не мог не заметить, а я просто
об этом не знаю и как бы я был счастлив об этом узнать.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Этот факт давно отмечается исследователями. Смотри, например,
сайты http://landru.i-link-2.net/shnyves/Christ_the_Judge_with_Mary.html или
http://www.mortonarts.com/jesus.htm. Более того, отмечается также портретное
сходство между Богом-Творцом и Адамом, сотворенным по образу и подобию Божьему,
в композиции «Сотворение Адама»/ 

Но тогда: в чем смысл этого сходства, преднамеренного же, конечно? В чем? Опять
тайна? Что-то тут скрыто? Или открыто? А я гляжу и опять ничего не вижу, не понимаю?

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Для любого грамотного богослова – ответ тривиален. Всё-таки
Юрий Карякин далёк от Православия. Он осваивал Православие не сердцем, а головой,
и даже не через Священное Писание, а через светских толкователей, популяризаторов/
    
30 июля 2002. Переделкино.
Христос = Адам. Адам = Христос. Вдруг откуда-то вынырнуло: когда-то, где-то,
у кого-то слышал такое или прочитал слова: «Два Адама» или что-то в этом роде.
Может, у Бердяева? Я в аспирантуре прочитал все его 36 книг и весь его журнал
«Путь». Бросился к Бердяеву. Под рукой - только «Философия неравенства». Здесь
нет. Какие из его книг были тогда мне по душе? Пожалуй, «Смысл творчества» и
«Самосознание». Там и надо искать.
    
З ноября 2002. Переделкино.
Еще одно, но еще более сильное: не может быть.
Искал что-то в Новом Завете. Что именно - не помню. Стерлось в памяти, как у
собачек Павлова от наводнения. А «наводнение» случилось такое.
Листаю и вдруг:
«Первое послание коринфянам»
45 Так и написано: «первый человек Адам стал душею живущею»; а последний Адам
есть дух животворящий.
46 Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное.
47 Первый человек — из земли, перстный; второй человек — Господь с неба».
…Вот она наконец «очная ставка с замыслом». Первоисточник двух Адамов.
Рассказал об этом своему другу художнику Илье Клейнеру. Он перебивает: «Так это
же на кресте православном запечатлено: у основания креста череп Адама, а на самом
кресте -  живое лицо Христа. Я даже сделал такой крест…».

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: В самом деле, это же общеизвестная для любого православного
мыслителя истина. Зачем ломиться в открытые ворота? Пустоват Юрий Карякин, увы/
   
20 мая 2005. Санаторий им. Герцена. Село Васильевское.
Готовясь к врачебным экзекуциям и еще не остынув от своего «открытия», а еще
более распалившись, я взял с собой Бердяева «Смысл творчества». И там нахожу:
«Бог захотел свободы, и этим определилась трагедия мирового процесса. Она неразрешима
силами природного человека, старого Адама. Свобода старого Адама повреждена.
И должен явиться новый Адам, который восстановит человеческую свободу».
     
18 июля 2005. Переделкино
«Два Адама» = АЗБУКА ХРИСТИАНСТВА.
Как выразить эту мысль-образ в ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ искусстве?
А как еще иначе, чем через это поразительное сходство, что и сделал Микеланджело.
Без обиняков. Прямо и просто. Вот гениальность. Посмотрите: и ракурс, разворот
- одинаков.
Благодаря своему невежеству я совершил «открытие» ОТКРЫТИЯ двухтысячелетней давности.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Мне даже жалко стало Юрия Карякина. Прожил небесталанный человек
жизнь – а «открытие» совершил давно известное. И радуется! Значит, нет за душой
ничего другого, чему можно было бы радоваться. Когда вспоминаю работы Юрия Карякина
– и ни одной свежей оригинальной мысли не приходит на ум. Только фраза от него
осталась – «Россия, ты одурела!». Эта фраза фиксирует правду, которая оказалась
полной неожиданностью для Карякина. Не очень сильный он мыслитель/

Из этой маленькой, казалось бы, частной истории, а таких - тьма, следуют, по-моему,
прежде всего такие выводы. 
1. Истинное искусство без религии - несотворимо и непостижимо. Любое искусство
любой религии (но я сейчас только о христианстве). И это надо признать совершенно
независимо от того, верующий ты человек или нет.
2. Вообще религия и есть первичная форма культуры, самая синкретическая ее форма.
Культура по происхождению своему религиозна, даже если она (т.е. человек, ее
творящий) об этом не знает.

/МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Боже мой, какие трюизмы, поверхностности. Кстати, Микеланджело
как раз шел не от бога к человеку, а наоборот, как и полагается титану Нового
Времени, - от человека к богу. А тема – вечная, только Микеланджело решал её
субъектно, как человекобог, а не традиционно/
    
18 июля 2005. Переделкино.
Корплю над этой работой. Опаздываю, как всегда. Звонок Клейнера из Потсдама.
— Илюша, дорогой, гибну… ни минуты.
— Статья?
— А что же еще… Знаешь, я сам хотел тебе звонить и спросить: два Адама - это
лишь на православном кресте, а на католическом - нет?
— Нет.
— Уверен?
— Конечно.
— А почему нет?
— Не знаю.
       
Ликбез. Ликбез. И в 75 ликбез.
А тот крест Илья подарил мне на день рождения».

Насчет ликбеза – согласен. Другие и на это не способны, тем более в 75 лет. Но,
прочитав записи Юрия Карякина, могу сказать - моё недоверие к надстроечникам
лишний раз подтвердилось и усугубилось.