Болезненно опасаясь врагов, Иванов запирается в своей мастерской, покидая ее только для работы с натуры или посещения музеев и библиотек, и весь отдается этому новому труду, связанному со свободолюбивыми идеями, никого не посвящая в свои цели и никому не показывая результатов своей работы. Он живет теперь только на свои деньги, ниоткуда не получая помощи и ни у кого ее не прося, он сохраняет во всей неприкосновенности свою независимость, зная, что цели, которые он ставит перед собой,
никак не могут быть осуществлены в царской России. С тем большей силой он рвется теперь к тем людям, которые являются носителями новых начал в общественной жизни. Вот почему он сближается теперь с А. И. Герценом и Н. П. Огаревым, Н. М. Щепкиным и И. М. Сеченовым и некоторыми свободомыслящими итальянцами. В 1857 году Иванов едет в Лондон специально для свидания с Герценом, для разговора о судьбах и задачах живописного искусства вообще и о своих занятиях в частности.
В 1858 году, когда были исчерпаны окончательно все средства к жизни, Иванов решил возвратиться в Петербург с тем, чтобы там выставить и продать картину, на вырученные деньги осуществить давно задуманное путешествие на Восток и затем окончательно поселиться в Москве, которая, как думал Иванов, рано или поздно снова должна стать центром русской жизни. Приехав в Петербург, едва успев устроить выставку и завязать новые дружеские связи, в том числе с Чернышевским и,
по-видимому, с Крамским, Иванов заболел холерой и умер. Через двадцать
два года были опубликованы (в очень неполном и несовершенном виде) его письма и изданы библейско-евангельские эскизы. Позднее все оригиналы этих эскизов (акварели) были помещены в Московском Румянцевском музее, где уже находилась картина и этюды к ней. С этого времени личность и творчество Иванова начинают все более привлекать внимание, и он постепенно вырастает в народном сознании как великий национальный художник. «Вы даете свидетельство, — говорил Гернен Иванову при их свидании
в Лондоне,— о той непочатой, цельной натуре русской, которую мы знаем чутьем, о которой догадываемся сердцем и за которую ... мы так страстно любим Россию, так горячо надеемся на будущность». Эта надежда оправдалась. Художественное наследие Иванова неоценимо. Первые годы самостоятельного творчества Александра Иванова были как бы итогом классического направления в исторической живописи. «Явление Христа народу» явилось произведением, сочетавшим в себе высокую идею
освобождения человечества (правда, еще утопически понятую и выраженную через евангельский сюжет) с монументальной формой. Картина Иванова очень скоро сделалась тем, к чему более всего предназначал ее сам художник — «школой для молодых живописцев русских». Чистяков, Крамской и Ге, а позднее Репин, Суриков и Врубель испытывали на себе благотворное влияние как этого, так и других творений Иванова. Огромное полотно «Явление Христа народу» оказалось не только сознательным синтезом важнейших
достижений мирового искусства, но и открыло собой совершенно новую фазу в развитии мирового пейзажа. Скромные количественно жанровые акварели, занятия над которыми вторглись и даже приостановили работу Иванова над большой картиной, остро поставили перед художником проблему отражения окружающей действительности, жизни простых людей, а также разработку новых принципов композиции и освещения. Но окончательный перелом в творчестве наступил только в середине 40-х годов, когда перед Ивановым во весь рост встали задачи,
связанные с монументальной живописью. Несмотря на то, что все созданное Ивановым в это время осталось в эскизах и не было реализовано на стенах, — эти эскизы являются подлинным воскресением монументального искусства, превосходя все сделанное в этой области художниками в XIX веке, поражают зрителя мощью своих образов, искренностью и новизной художественной формы.
Материал публикуется по энциклопедии"История русского искусства" под ред. Н.Г. Машковцева (М., 1957, т.1).
